"...посмейтесь над собой, посмотрите на себя или на волнующую вас ситуацию иначе, доведите её до абсурда". Карта Падение, колода Симболон.


— Знаешь Малфой, — наставительно сказала Грейнджер, — нельзя быть настолько предсказуемым.

Малфой вздрогнул было веками, и снова зажмурился. Потом быстро сказал: "Не смотри", перевернулся набок, и его вырвало.

Демон вылетел из рукава Гермионы и повис над Малфоем, усиленно нагоняя холод.

— Спасибо, — с трудом сказал Малфой и сел.

Evanesco получилось с третьего раза, а Водообразующее не получилось совсем. Гермиона достала чашку и наколдовала воды. Малфой напился, опасливо огляделся и обнаружил, что Гермиона оттащила его от обрыва ярдов этак на пятьдесят.

— Спасибо, — с чувством сказал он. — Так что там насчёт предсказуемости?
— А то, что я уверена была, что ты обязательно посмотришь вниз и свалишься от головокружения! — Гермиона наколдовала ещё воды, на этот раз себе.
— Я никогда не страдал головокружениями! — запальчиво возразил Малфой, и вдруг увидел, как дрожит чашка в её руках. — До сегодняшнего дня, — добавил он тоном ниже.
— Я не думала, что ты подойдешь настолько близко к краю, но всё же достала палочку. И если бы я этого не сделала, — она глубоко втянула воздух, — пробил бы ты сейчас Девятый Круг насквозь и вылетел бы прямиком в Чистилище...
— И меня вышибло бы обратно. Не дорос я ещё до Чистилища. Я до него даже ещё не дочитал, — огрызнулся он и попросил, — Грейнджер, не реви надо мной, а то я себя каким-то Поттером чувствую или, упаси Мерлин, Уизли...
— Господи, да ты хуже Гарри и Рона, вместе взятых!
— Если так, то плачь. Я сейчас сам заплачу, оттого, что я хуже Уизли. Это я-то!

Гермиона бешено ахнула чашку оземь. Чашка разлетелась, на скалистой почве появилась дымящаяся вмятина.

Малфой вынул палочку и велел чашке:

— Reparo!

Осколки остались осколками. Малфой посмотрел на Гермиону и встретил её злой взгляд.

— Однако, — сказал он, — только сейчас я прочувствовал, как ошибался Лорд, недооценивая магглорождённых волшебников. Благодарю тебя, высокоталантливая дама, что ты не разбила эту чашку о мою голову.
- Полагаю, у меня ещё будет такая возможность, — Гермиона отвела взгляд, вынула палочку и тоже попробовала восстановить чашку — безрезультатно.
— Да, — сказала она и хихикнула, — повезло тебе сегодня, бледнолицый враг мой, целых два раза!

Малфой облегчённо, но негромко вздохнул.

— Всё же надо подумать, как мы будем спускаться. Мне кажется, что поочерёдная левитация отпадает...

Гермиона остро взглянула на него.

— Ты что-то сумел там разглядеть? Что именно?
— А ты разве не разглядела?
— Нет. Я за тобой, дураком, следила. Так что ты видел?

Он закрыл глаза и начал бледнеть, хотя ему, как леди Винтер, бледнеть было некуда. Гермиона крепко взяла его за руку, демон усиленно замерцал.

— Ты, наверное, знаешь. Воронка. Исполинская, неописуемо огромная. Состоит из... как ты говоришь? Кругов? Да, ярусы, и они вращаются с бешеной быстротой... а может быть, это у меня сразу голова закружилась? Свет, синий и багровый, и дым, и смрад... и ничего не видно, кроме глубины. Миль десять, невероятно глубоко и там внизу...

Его так и передёрнуло, и он несколько раз сглотнул.

— ... а самое главное — до ближайшего Круга не меньше мили по вертикали, по очереди мы друг друга не спустим, даже твоих удвоенных сил не хватит. А если мы попробуем прыгнуть, держа друг друга Мобиликорпусом, то я тебя просто уроню. Извини. Это всё так...

Он сделал беспомощный жест и подставил лицо прохладе, навеваемой демоном.

Гермиона с минуту думала, глядя сквозь Малфоя и покусывая губу. Потом сказала: "Подстрахуй меня" и направилась к обрыву. Сделала несколько глубоких вдохов, опять легла на живот и взглянула вниз.

Очнулась она оттого, что Малфой хлопал её по щекам. Когда она открыла глаза, он прекратил своё занятие и сказал:

— У тебя, Грейнджер, организм непробиваемый, как у тролля. По крайней мере, Enervate на тебя не действует. Интересно, все магглы такие?
— Ой, помолчи ты, пожалуйста, — она осторожно села, отвела ладонью демона, почти запутавшегося в её волосах от усердия, — дай подумать. Или лучше дай попить. У меня не получается такой водяной шарик, как у тебя.
— Не подлизывайся, — строго сказал Малфой, но шарик создал. Гермиона схватила шарик губами и сказала:
— Сделай ещё.

Он, видимо, оценил сосредоточенное выражение её лица и, не прекословя, создал ещё один шарик, и подвесил его в воздухе. Гермиона с минуту переводила взгляд с круглой капли на мерцающего демона и обратно.

— Ну? — не выдержал Малфой.
— Слушай, — она посмотрела теперь на него, — ты только воду умеешь скатывать в шарики?
— То есть?
— Ну, только жидкость? Ты не пробовал сделать шар, скажем, из нагретого воздуха? И немного побольше, — она прищурилась, — ярдов примерно тридцать в диаметре?

Малфой посмотрел на демона и сказал:

— Совсем с ума сошла.
— Есть другие предложения? — осведомилась Гермиона.
— Может быть, тут водятся тестралы? — с тоской предположил Малфой.
— Может быть, — согласилась Гермиона, — но пока ещё ни одного не видно. И, как я понимаю, метлы у тебя в кармане тоже нет.
— Нет, — буркнул Малфой, — ты прекрасно знаешь, что предметы, зачарованные на подвижность, уменьшать нельзя. А если бы и была, я бы с ней не справился. Ты же видела, что там происходит.

Они помолчали, глядя на демона. Малфой решительно сказал:

— Ничего не получится. Даже если я сделаю шар из воздуха — как мы к нему прицепимся? А если прицепимся, как сумеем удержаться, если мы от одного взгляда в эту воронку теряем сознание? — и он выпил водяной шарик.

Наступила ещё одна задумчивая пауза.

Гермиона принялась рыться в сумочке. Малфой следил за ней безнадёжным взглядом.

Гермиона, не вынимая руки из сумочки, подняла вдруг голову и посмотрела на Малфоя.

— Что? — подозрительно спросил он.

Она вытянула из сумочки зонтик. Пока Малфой озадаченно моргал, Гермиона вытащила из сумочки большую решётчатую коробку, с крышкой и скобой на крышке. Внутри коробки было что-то — или кто-то? — сквозь прутья торчали наружу какие-то оранжевые клочья.

Гермиона откинула крышку. Из коробки высунулась сонно зажмуренная морда, рыжая и преусатая. Морда устрашающе зевнула, прижав уши и превратившись на мгновение в одну огромную зубастую пасть, после чего принялась осматриваться. Углядев Гермиону, морда вопросительно-раздражённо мяукнула.

— Вылезай, Глотик. Нам нужна твоя корзинка.

Малфой соотнёс крюкообразную рукоятку зонта со скобой на крышке кошачьей корзины и лёг от хохота.

* * *
— Укачает, — зловеще бормотал Малфой, в который раз проверяя крепления, — канат перетрётся, зонт лопнет, спицы сломаются, скобу сорвёт, крышка откроется... Что ещё? А, ураганом разобьёт о скалы...
— Малфой! — не выдержала Гермиона.
— Я перебираю варианты, — с достоинством ответил Драко, — чтобы быть готовым ко всему. Вот что ещё может быть — твой кот может взбеситься и...

Живоглот зашипел.

— Малфой, не нарывайся, — предупредила Гермиона. — Нельзя сказать, что у него совсем нет чувства юмора, но ты ведь испытываешь его терпение!
— А ты бросаешь вызов здравому смыслу, — парировал Малфой, — и не кошачьему, а человеческому!

Они оглядели своё сооружение. К рукоятке зонта, увеличенного по диаметру в двадцать семь раз, была привязана корзина Живоглота, увеличенная достаточно для того, чтобы в ней могли разместиться два человека и крупный кот.

Один канат шёл от ручки в крыше и ещё четыре Малфой врастил в углы корзины. Под куполом зонта мерно и деловито мерцал демон, выбрасывая вверх струю горячего воздуха. Тепла пока хватало ровно настолько, чтобы зонт парил над корзиной, не поднимая её. На крышку корзины изморосью сеялся конденсат.

Малфой в последний раз осмотрел узлы, проверил заклинание Укрепления на днище, рёбрах, скобе и крышке корзины, стержне, спицах и полотне зонта. Структура увеличенных предметов становилась растянутой и рыхлой, что, с одной стороны, облегчало всю конструкцию, а с другой делало её ещё более ненадёжной, чем можно было судить по её виду. Гермиона нетерпеливо цыкнула и ткнула в узел палочкой:

— Ictus!

Малфой едва успел отдёрнуть руку. Канаты вздрогнули от удара и запели чистым басовым голосом.

— Хорошие канаты, — похвалил Малфой и погладил Гермиону по голове,— а узлы просто замечательные,— и он погладил по голове себя.

Гермиона демонстративно поправила потревоженные волосы.

— Ты серьёзно думаешь, что твою причёску можно испортить? — осведомился Малфой. Гермиона немедленно стала на цыпочки с явным намерением растрепать Малфою его зализанный хвост. Демон азартно засверкал, канаты натянулись, приподнимая корзину над грунтом. Живоглот заорал, как сирена. Гермиона ахнула, подхватила кота под брюхо и кинулась в корзину, Малфой последовал за ней, захлопнул решётчатую дверь и наложил Закрывающее. В это время Гермиона лихорадочно привязывала заклинанием Живоглота к решётчатой стене. Котище сипло вопил и отмахивался лапами.

— Малфой, быстрее!

Малфой бросился спиной к стене, Гермиона ткнула в его сторону палочкой:

— Incarcerous!
— Руки, дура! — заорал Малфой.
— Сам дурак!

Вылетевшая из её палочки толстая верёвка аккуратно обхватила Малфой поперёк живота и притянула к стене, оставив свободными руки и ноги. Он взмахнул своей палочкой и привязал Гермиону. Получилось не так отчётливо: шальная петля захватила левое запястье Гермионы. Она досадливо зашипела.

— Я поправлю!
— Да чёрт с ней! — Гермиона подняла палочку, — приготовься, сейчас начнётся болтанка!

Малфой тоже поднял палочку. Они уставились друг на друга, чтобы ненароком, даже краем глаза, не задеть кошмарный пейзаж за дырявыми стенками.

Пол дрогнул и надавил на подошвы ног. Резко похолодало, снаружи, за решётчатыми стенами, конденсат превратился в настоящий снег, жёлтый от серы. Завыл ледяной смрадный ветер.

Антиинерционные и гравизащитные заклятья, те самые, без которых ни одна метла не пойдёт в продажу, составляли цеховой секрет мастеров-метельщиков. Но Гермиона не была бы Гермионой, если бы в своё время, в угоду своей аэрофобии, не выстроила стабилизирующую схему, сочетающую в себе Отталкивающие и Манящие чары. Схема поддерживала самолёт в воздухе в любой ситуации и работала отлично.

По крайней мере, должна была работать. На самолётах, а не на зонте-переростке. В воздухе, а не в адском провале...

Пока корзину швыряло, кидало, кружило, пронизывало ледяным и раскалённым ветром попеременно и чуть ли не переворачивало вверх тормашками, Гермиона упрямо думала, что с самолётом она бы справилась в два счёта. Пока же им с Малфоем только удавалось удерживать чёртову коробку днищем книзу, да и то изо всех сил и пополам с грехом.

Малфой давно что-то кричал ей, но из-за дурноты и непрерывных кошачьих воплей она никак не могла понять, что ему надо.

Мерзавец Живоглот вдруг дотянулся до её привязанной левой руки и полоснул по ней когтями. Она вскрикнула, выйдя на мгновение из полуобморочного состояния, и расслышала то, что кричал Малфой.

— Крути зонт! Зонт крути, по часовой! У меня сил не хватает!

Не понимая, что это ему взбрело, она, тем не менее, вскинула палочку и сделала ею вращательное движение слева направо, против движения наружных вихрей. Зонт медленно, с натугой подчинился и величественно закрутился по часовой стрелке.

Нельзя сказать, чтобы сразу наступил покой, но, по крайней мере, их перестало переворачивать. Они медленно спускались, кружась и покачиваясь, как опавший лист.

Гермиона закрыла глаза. Сейчас, когда спуск не требовал такого дикого напряжения, бороться с дурнотой
оказалось невозможно.

— Долго ещё? — с трудом выдавила она.
— Понятия не имею! — простонал Малфой.

За мгновение до того, как потерять сознание, Гермиона ощутила сотрясающий удар, услышала треск, вскрик Малфоя и дикий кошачий вопль. И успела подумать — слава богу, всё кончилось...