Под тленом лавровых венков
Минувших дней
Живет проклятие веков
В душе моей.
Как будто сквозь меня рекой —
Печаль времен,
И вот незримою рукой
Я заклеймен...
(Маркиз)

— Спасибо за чудесно проведенный вечер, — Астория улыбнулась и быстрым движением сняла с головы квиддичный шлем. Светлые волосы рассыпались по плечам, даря ощущение свободы. Она зажмурилась и подставила лицо заходящему солнцу, отчего картинка перед глазами поплыла, как в калейдоскопе. В памяти, словно яркие искры, всплывали образы сегодняшнего дня. Холодное утро, скучные уроки, первый луч солнца, скользнувший по парте на Травологии, теплый взгляд Феника в Большом зале, заставляющий кровь бежать быстрее, записка, состоявшая из двух цифр и двух слов, сумасшедшие сборы в тайне ото всех, отмазки и отговорки, её звонкий смех, разносившийся по территории школы… Нет, это определенно один из самых лучших дней за время всей её учебы.
— Спасибо… — сказала она уже почти шепотом. Феник поймал её руку, и их пальцы переплелись. Она заглянула в его глаза и увидела там себя. Неужели она и правда такая красивая, как её отражение в глазах этого мальчишки с вечно взъерошенными волосами?
— Тебе спасибо, — отмахнулся он. — У меня ещё никогда не было такого интересного урока полетов. Ты просто великолепный учитель!
— О да! Ты даже ничего не сломал, — кивнула Астория, и они дружно рассмеялись.
— Это действительно достижение. Было бы обидно загреметь в больничное крыло через три дня после выписки, — заметил Феник, не сводя глаз со своей спутницы.
— Ну, для этого надо обладать особым талантом… — приглушенно отозвалась та, словно очнувшись от своих мыслей.
— Иногда мне кажется, что он у меня есть, — пожаловался Феник, слегка смущенно улыбнувшись. Астория лишь чуть сильнее сжала его руку:
— Да ладно тебе, всё ведь в порядке, — взглянула на часы, разочарованно вздохнув. День клонился к вечеру, одинокие снежинки медленно опускались на землю и тут же таяли, обращаясь в серебристые капли, а небо горело алым пламенем заката. Она бы стояла тут вечно, но нужно было идти. Иначе её хватятся, и будет много проблем.
Астория попыталась высвободить руку. Он не отпустил. Её губ коснулась улыбка.
— Мне пора. Время летит так быстро…
— Мы сможем встретиться завтра? — спросил Феник, нехотя отпуская её.
— Безусловно. Как минимум в Большом Зале за завтраком, — кокетливо протянула Астория.
— И всё? — разочарованно отозвался Феник.
— Ну, если ты хорошо попросишь… — лукаво улыбнулась Астория.
— Прекрасная мисс Гринграсс, не будете ли вы так любезны провести для меня ещё один урок полетов? — Феник шутливо поклонился. Она хмыкнула и покачала головой:
— Для начала неплохо… Увидимся завтра. Я и правда очень опаздываю, — мягко произнесла Астория, слегка поджав губы.
Прошло несколько секунд, а может быть даже минут, прежде чем она нехотя развернулась и пошла по тропинке, ведущей к Замку. Не сделав и нескольких шагов, резко обернулась, послала Фенику воздушный поцелуй и звонко рассмеялась. Ещё никогда она не чувствовала себя такой радостной и свободной.

***
Астория впорхнула в комнату и, бросив сумку на кровать, распахнула окно, наслаждаясь ворвавшимися в комнату порывами ветра, ударяющими в лицо.
— Ты выглядишь счастливой, — Кэтрин, одна из соседок Астории, с улыбкой наблюдала за странным поведением подруги.
— Да! Потому что я счастлива! — засмеялась та, закружившись по комнате.
— Тебе там письмо пришло. — Кэтрин кивнула на прикроватный столик.
— Спасибо, Кэт! Интересно, от кого оно. — Астория взяла конверт, окинула его беглым взглядом и быстро распечатала. — Это от мамы. Наверное, соскучилась по своей дорогой Астре… — по-прежнему широко улыбаясь, она взглянула на подругу и углубилась в чтение.

«Милая Астория!
Как твои дела? Каковы успехи в школе? Надеюсь, тебе есть, чем нас порадовать.
Дорогая, до меня дошли слухи, которые доставили мне беспокойство. Это правда, что вы расстались с Драко? Искренне надеюсь, что нет. В любом случае, я надеюсь, что ты будешь достаточно благоразумной, чтобы не разрушить ваши с ним отношения или, если это уже случилось, достаточно мудрой, чтобы восстановить их.
Я знаю, что Драко очень непростой человек, что иногда общение с ним бывает просто невыносимым, особенно для такой ранимой особы, как ты. Но постарайся понять его, особенно учитывая то, что случилось в его семье. Он пережил страшную трагедию, не забывай об этом.
У тебя всё получится, ведь ты любишь Драко, я точно знаю. А он любит тебя.
Помни также о том, как важна для дела твоего отца благосклонность их семьи, особенно сейчас.
Надеюсь на твоё понимание.
Люблю. Целую.
Мама»

— Что-то случилось? Ты побледнела… — голос Кэтрин звучал взволнованно.
— Нет-нет… Всё в порядке, — рассеянно начала Астория, засовывая письмо обратно в конверт. — Просто соскучилась по дому, — попыталась улыбнуться фирменной улыбкой, заготовленной специально для таких случаев, но злость и растерянность давали о себе знать.
Убрав письмо в ящик своего стола, Астория поспешно вышла из комнаты.
Она прислонилась к стене холла, закрыла глаза и задумалась.
С одной стороны, расставшись с Драко, она наконец-то обрела свободу, почувствовала себя счастливой. Но с другой, поступать так было безрассудно, глупо и, в конце концов, эгоистично. Но мысль о том, что придется с ним говорить: извиняться и объясняться, вызывала дрожь и отвращение. Кроме того, если всё получится, она больше не сможет видеться с Феником.
Астория открыла глаза. Слизеринские подземелья: вычурно богатые гобелены, резные серебряные ручки, и ни капли солнечного света. Она вдруг почувствовала себя такой потерянной и одинокой, что страшно захотелось с кем-то поговорить, посоветоваться, просто разделить эти глупые и никчемные проблемы. Сделала несколько шагов и оказалась в общей гостиной. Та была почти пуста: лишь несколько младшекурсников копошились в углу со своими конспектами и учебниками, а в кресле у камина сидела Пэнси Паркинсон.
— Пэнси, привет! — окликнула её Астория, — Драко у себя?
— Кажется, нет, — лениво ответила та, на миг оторвавшись от чтения.
— Пэнси… Я хотела… — неуверенно начала Астория.
— Что?
— Я хотела посоветоваться с тобой. Как с подругой… — быстро закончила Астория, опустившись в соседнее кресло.
— Но мы не подруги, — резко оборвала её Пэнси и перевела взгляд на огонь. — Почему бы тебе не поговорить с сестрой?
— Ты знаешь, она учится на Рейвенкло и зачастую даже не здоровается со мной при встрече. И она далеко не лучшая собеседница, — голос Астории зазвенел, она быстро опустила глаза.
— Я тоже, поверь, — коротко ответила Пэнси, таким тоном, что стало очевидно: этот разговор не будет продолжен.
— Послушай, Паркинсон. Я не знаю, что случилось между тобой и моей сестрой. Я не знаю, почему из лучших подруг вы превратились в злейших врагов. И заметь, я об этом не спрашиваю. Но запомни лишь одно — я не Дафна! — медленно произнесла Астория, выделяя каждое слово своей гневной речи. Голос был тверд, хотя ситуация здорово задела её.
Девушки не заметили, что за время их разговора другие студенты уже успели прийти и теперь подозрительно на них поглядывали.
— Я смотрю, вы часто меня вспоминаете. Как это мило! — послышался мелодичный протяжный голос со стороны входа. Девушки резко обернулись и увидели красивую блондинку, которая стояла, прислонившись к стене и улыбаясь.
— Дафна… — прошептала Астория, глубоко вздохнув.
Пэнси что-то пробормотала себе под нос и приготовилась встать.
— Я знаю, вы скучали! Пэнси, как хорошо, что ты здесь! С каникул прошло уже больше двух месяцев, а я так и не успела сказать, как тебе идет новая прическа! Ох уж этот выпускной курс… Даже нет времени поболтать с моей маленькой сестренкой и любимой подругой, — проговорила Дафна обманчиво сладким и мягким голосом.
— Я тоже рада тебя видеть, Дафна. Но я уже собиралась уходить. Этот день был невероятно сложен, — ответила Пэнси безразлично-скучающим голосом. И даже несмотря на улыбку, всё её лицо говорило о том, что она хотела бы сейчас очутиться где угодно, но только не здесь.
— Как жаль! А я думала поболтать за чашечкой кофе…Но ты же не лишишь меня удовольствия обнять тебя и пожелать спокойной ночи? — с этими словами Дафна притянула к себе Пэнси и сжала в объятиях. Со стороны могло показаться что эти девушки и правда лучшие подруги: Дафна и правда невероятно скучала, а Пэнси устала, и уходила исключительно поэтому. Но по лицам обеих в тот миг, когда они не видели друг друга, можно было понять, что каждая готова будет всадить нож в спину другой при первом же удобном случае.
— Сладких снов, дорогая, — протянула Дафна вкрадчивым голосом.
— Спасибо, — процедила Пэнси и поспешила удалиться.
— Как ты оказалась здесь? Это слизеринская гостиная, — Астория удивленно взглянула на сестру, теперь сидевшую напротив неё, и вымученно улыбнулась.
— Чего только ни сделаешь ради любимой сестренки! А некоторые твои сокурсники очень добры ко мне, поэтому достать пароль не составило труда, — с губ Дафны не сходила привычная высокомерная улыбка, которая по незнанию могла сойти за приветливую. Мелодичный голос сестры, в который влюбился не один парень Хогвартса, сейчас вызывал у Астории лишь раздражение. — А ты не рада меня видеть?.. — Дафна сделала притворно обиженное лицо, — О… Я могу уйти…
— Это ты рассказала маме о Драко? — резко и холодно спросила Астория, проигнорировав реплику сестры и устав от окружавшего её фарса.
— Милая, мы одна семья. Я должна заботиться о тебе и предостерегать, когда ты совершаешь глупости.
— Значит, ты, — тихо сказала Астория больше себе, чем Дафне. — Я же просила не лезть в мою жизнь! — голос сорвался, в глазах заблестели слезы.
— Тихо, тихо… Давай не будем делать наши личные ссоры достоянием общественности.
— А мою личную жизнь значит можно? — саркастически улыбнулась Астория, но всё же сбавила полтона.
— Есть твоя жизнь, а есть вещи, которые касаются всей нашей семьи. Не стоит забывать об этом.
Любого, кто не знал Дафну Гринграсс, удивила бы перемена, произошедшая с ней всего лишь за мгновение. Голос её стал угрожающе-холодным, взгляд непроницаемым, а от улыбки не осталось и следа. — Не забывай, что мы носим одну фамилию, Астория, а наши родители очень рассчитывают на твой союз с Малфоем. Встречаться с Фениклавом Кинтом было крайне безрассудно с твоей стороны.
— А что не так? — Астория говорила с вызовом. Её взгляд тоже стал холодным, а лицо приняло выражение, достойное настоящей слизеринки. Сейчас, глядя на этих девушек, не схожих внешне ничем, кроме цвета волос, можно было без труда понять, что они сестры. — Он чистокровный, из хорошей семьи… Что не так, Дафна?
— Что не так, милая? — голос Дафны снова стал притворно мягким и вкрадчивым. — Он шут, скоморох, и никогда не впишется в мир, где родиласт ты, и где родился он сам, как ни странно. Ты же не хочешь последовать его примеру?
— С каких это пор тебя интересует суть, а не статус и размер банковского счета, любезная сестра? С этим у Фениклава точно всё в порядке. Или Эдуард недавно обанкротился? Странно, что я об этом не слышала, — съязвила Астория.
— Дело не в том, кто он. Обсуждение его персоны даже не заслуживает нашего времени. Хотя, когда состояние Эдуарда перейдет к нему, я не удивлюсь, если он пожертвует его на защиту сибирских тушканчиков, а сам отправится в пешее путешествие по миру. Но дело не в нем… Дело в том, что из-за него ты можешь потерять Драко. А он — блестящая партия. Пойми ты это, наконец, Астория!
— Мне кажется, я уже не в том возрасте, когда вы можете всё за меня решать, Дафна! — Имя сестры Астория буквально выплюнула.
— Безусловно, солнышко. — Похоже, Дафна решила применить другую тактику. — Но подумай о Драко… Подумай, как нелегко ему сейчас, и как плохо ты поступила, бросив его в такое тяжелое время. Вспомни, в конце концов, как ещё год назад ты плакала у меня на плече, когда вы в очередной раз поссорились. А потом вы помирились. Он прислал тебе браслет, длинное красивое извиняющее письмо и букет алых роз. Их было ровно тридцать три штуки, ты помнишь? Какой окрыленной ты тогда себя чувствовала! Сказала мне, что любишь его больше всех на свете.
— Точнее будет сказать — любила.
— О нет, милая, такие чувства не проходят бесследно. Вы просто поругались, ты злишься. Но, малышка, это пройдет, обещаю, Правда, сейчас, мне кажется, тебе стоит сделать первый шаг самой. Но я не давлю. — Дафна снова улыбнулась, хотя глаза её по-прежнему были холодны. — Знаешь что? — она подмигнула сестре, а лицо приняло такое выражение, словно в её голове созрел гениальный план. — Мне кажется, тебе просто нужно отдохнуть, подумать обо всём. А потом пойдешь и поговоришь с Драко. Ты поняла? — Последнюю фразу Дафна произнесла совсем иначе, нежели всю предыдущую приторно-карамельную речь. И этот вопрос не предполагал отрицательного ответа.
Астория слабо кивнула, чувствуя, что глаза наполнились слезами, отчего улыбающееся лицо Дафны начало постепенно расплываться. Девушка поджала губы, изо всех сил стараясь не расплакаться.
— Вот и умничка! — Дафна слегка обняла сестру, затем убрала с её лица выбившуюся из прически прядь. Эта сцена могла бы показаться трогательной, если бы не была такой наигранно-милой и от этого даже печальной. — Спокойной ночи, красавица. Пусть тебе приснится что-нибудь сказочно-прекрасное. — Дафна подмигнула сестре, по лицу которой можно было понять, что ни о чем прекрасном этой ночью не может быть и речи, и, развернувшись на каблуках, направилась к выходу. Но воспользоваться им она не успела, так как в проеме возник Блейз Забини.
— Несравненная Дафна Гринграсс! Похоже, Мерлин благосклонен ко мне сегодня, раз послал такую красавицу пожелать спокойной ночи! — изумленно воскликнул Блейз, очаровательно улыбнувшись.
— Какой же ты подхалим, Забини! — усмехнулась Дафна. — Я всего лишь пришла навестить свою маленькую Астру…
— Может быть, стоит продлить твой визит в каком-нибудь тихом месте? Я думаю, нам есть о чем поговорить, — прошептал Блейз ей на ухо, одной рукой приобняв за талию, а другой преградив проход, отрезая все пути к отступлению.
— И не надейся, Забини, — отмахнулась Дафна, самодовольно улыбнувшись, и, легко отведя его руку, выскользнула в коридор.

***
— Войдите, — голос Малфоя прозвучал резко и, в какой-то мере, грубо. Пальцы Астории сжали холодную ручку двери и словно бы онемели, не желая подчиниться и распахнуть её. Она не приходила сюда больше месяца. Больше месяца не испытывала этого леденящего душу страха.
Она не помнила, когда они познакомились с Драко. Ей было тринадцать. Или четырнадцать… И она была влюблена в Эрика. Или Дерека… Нет, кажется, все-таки в Эрика. Дерек–Эрик был её первой романтической мечтой. Он был на два курса старше её, и именно ради него Астория тайком проникла на Рождественский Бал, хотя была всего лишь третьекурсницей.
А потом появился Малфой. Мальчик-мечта, мальчик с картинки. Именно таким она увидела его впервые: красивый, обходительный, взрослый. Ей было четырнадцать. Да, определенно четырнадцать. Ему — пятнадцать. Драко пригласил её на танец на балу, который устраивал отец. Они протанцевали три композиции подряд, а потом он предложил прогуляться.
А когда Астория узнала, что когда-нибудь Малфой станет её женихом, была на седьмом небе от счастья. И Эрик больше не казался таким умным, интересным и красивым, как раньше.
А потом все изменилось. Драко стал чужим и холодным, они виделись всё реже и общались так, как будто это неприятная обязанность. Ей так хотелось это исправить! Сделать что-нибудь, чтобы вернуть все на свои места. Но подобные порывы обычно приводили лишь только к слезам и ссорам.
Дафна вспомнила про цветы. Да, после каждой ссоры он присылал ей подарок. Словно считая, что может купить её. А Астория и правда покупалась: ставила его цветы в самую красивую вазу и любовалась на них по вечерам; хранила его письма в специальной шкатулке и перечитывала тогда, когда он пропадал так надолго, что она начинала скучать. И в итоге знала их почти наизусть.
Любила ли Астори Малфоя? Да, любила. Непонятно за что, любила этого невыносимого и эгоистичного мальчишку, который относился к ней как к красивой кукле.
А потом появился Феник: тот, кто увидел в ней личность. Тот, кто заставил её поверить, что она — личность. А не просто красивый цветок, который можно будет выбросить, как только он завянет.
Так почему же сейчас она стоит напротив двери комнаты Драко Малфоя? Так почему же собирается прямо сейчас сказать ему «прости» и вернуться в прежнюю душную жизнь?
— Да! Входите уже! — девушка вздрогнула, поняв, что если она помедлит ещё немного, то он выйдет и увидит её в дверях: потерянную, испуганную и погрязшую в воспоминаниях. Ну уж нет! Уж лучше она сама войдет и скажет все, что собиралась. Покончит с этим. Или начнет заново?..
— Привет. Это я… Можно войти? — она останавилась у входа, переминаясь с ноги на ногу и проклиная себя за то, что пошла на поводу у матери и сестры.
— Астория? — ошарашено спросил Драко. — Не ожидал… Что, Кинт тебя больше не удовлетворяет? — сиюминутное замешательство, вызванное её внезапным появлением, прошло, уступив место типичному скептицизм.
— Да… — неожиданно ответила Астория, вряд ли понимая, что говорит. Быстро исправилась: — То есть, нет! То есть я вообще не об этом, — сбивчиво начала она, тщетно пытаясь вспомнить свою заранее заготовленную речь.
— А ты забавная… Иногда. Ладно, можешь пройти, — он посмотрел так, словно она клоун, пришедший развеять его скуку.
— Драко, я подумала, что это было неправильно и эгоистично с моей стороны бросить тебя в такой ситуации. Я хотела бы извиниться, — продолжила Астория, словно читая по бумажке. Она была настолько занята своими мыслями и заготовленной речью, что не заметила, как изменилось лицо Драко, когда он услышал эти слова:
— Какой ситуации? — поспешно переспросил он, в голосе чувствовалась тревога.
— Ну… Я знаю, как тяжело тебе было пережить такую потерю. Вернее, нет. Не знаю… Но мне очень жаль… Правда… — Мерлин! Что за чушь она несла! Своими словами делала ему только больнее.

Драко сидел, опустив глаза в пол. Голос Астории звучал как в тумане, а в памяти начали оживать воспоминания.
— Это всё? — глухо отозвался он.
— Да. Прости меня. Знаю, после всего, что я натворила, наши отношения вряд ли можно вернуть к былому статусу, но, я надеюсь, мы можем остаться хотя бы друзьями.
— Хорошо. Если тебе так легче, то мы «хотя бы друзья» — безразлично ответил Малфой, даже не посмотрев на Асторию и желая лишь того, чтобы она ушла. Но та всё ещё стояла в дверях. — Ты можешь идти, Гринграсс. Считай, что свой долг ты выполнила, — добавил он уже слегка раздраженно.
— Какой до..? — начала она, непонимающе глядя на Драко, но он не дал ей закончить:
— Ты можешь идти, — повторил он тоном, не терпящим возражений. Как же ей хотелось сейчас взять и снова ударить его по лицу, громко хлопнуть дверью и закричать «Отправляйся в ад!». Но тогда все усилия пойдут прахом. Поэтому Астория молча кивнула и вышла, медленно и бесшумно закрыв за собой дверь.
Долгим пустым взглядом Драко смотрел туда, где она только что стояла. Услужливая память вновь преподносила картины из прошлого, затягивая в липкую паутину воспоминаний. А ведь он уже почти приучил себя блокировать их, но тут появилась она: бывшая невеста, фарфоровая кукла. Девочка, общение с которой приносило легкий оттенок разочарования и сильное раздражение. Она всегда говорила «не то» и делала всё «не так». Она всегда приходила не вовремя и никогда не могла найти нужных слов. Отношения с ней были для Драко обузой, поэтому, освободившись от них, он почувствовал себя свободнее, несмотря даже на то, что Астория здорово задела его самолюбие, просто взяв и променяв на Фениклава Кинта. Малфой до сир пор не мог понять, почему все девушки любят таких: шутов и клоунов. Впрочем, Феник с Асторией составят отличную пару. В любом случае, сам Драко больше не даст ей ни единого шанса войти в его жизнь. Несмотря на уловки Дафны, давление отца или что-либо ещё. У него и так слишком много проблем.
Малфой вынул из-под кровати коробку с красными колбами и, сунув одну в карман, поспешно вышел из комнаты. Несмотря на то, что было время обеда, а он сегодня даже не завтракал, голода Драко не чувствовал. Идти в Большой зал не было желания, поэтому Малфой просто решил пройтись по замку, пока здесь более-менее пусто, и можно спокойно подумать.
Он не знал, как долго бродил по этажам, считая квадраты на каменном полу, изучая гобелены или виды за окном. Не знал и о том, почему Судьба никак не дает передышки, и с каждым днем всё становится хуже.
«Я ненавижу тебя!», «Такие, как ты, недостойны счастья!», «Будь ты проклят, Драко Малфой!»— голоса тех, кому он причинил боль, яркими вспышками разрывали сознание.
Что это: расплата или проклятие?

«Всё будет хорошо…»
Лицо матери, так неожиданно и ярко воскресшее в памяти, заставило его содрогнуться.
Резкая боль в груди была такой сильной, словно в сердце вошел острый нож; в горле возник тугой ком в горле, мешающий свободно дышать. Такие привычные, неизменные симптомы его болезни. Да, это слово было здесь самым подходящим и точным.
Он болен, просто болен. И это пройдет… Ведь болезни всегда проходят. Надо только правильно лечиться, пить лекарство. А что, если лекарство не помогает, а делает только хуже? Тогда надо бороться самостоятельно, пока болезнь не отступит. Ведь болезни всегда уходят, вот только иногда забирают с собой Жизнь.
«Только не сейчас…» — промелькнуло в голове, когда Драко вдруг понял, что вокруг слишком много народу, и упасть в обморок здесь: в одном из самых людных коридоров, будет совсем некстати и даже как-то нелепо.
К счастью, никто не обращал на него внимания. Но это пока, а случись что-нибудь, сразу соберется толпа зевак, которым, в сущности, не будет до него никакого дела. Он даже не смогут оказать помощь, но зато разнесут слух по всей школе.
Глубоко вздохнув, Малфой прибавил шагу, идя почти на пределе своих возможностей. Усилия себя оправдали, и коридор был преодолен.
Поворот… Лестница… Ещё один поворот… И снова коридор. Черт! Сейчас огромные пространства школы вызывали лишь раздражение. Только бы дойти до слизеринских спален.
Путь, который был проделан уже сотни раз и раньше давался невероятно легко, сейчас казался непреодолимым. Ну вот какого черта его угораздило так далеко уйти?..
К счастью, следующий коридор был пуст. Серые холодные стены нависали с двух сторон и, казалось, были готовы были вот-вот сомкнуться, поглотив очередную жертву. Подрагивающий свет факелов вызывал необъяснимую тревогу, заставляющую сердце биться немного сильнее обычного: словно какие-то детские, давно ушедшие страхи вдруг воскресли и вновь решили сказать свое веское слово. Он не мог понять их причины, лишь только образ холодного дня из самого сердца лета материализовался в памяти, словно старая колдография, опущенная в проявляющий раствор.

Черный контур на белой коже.
Ты следующий…
Испуганный взгляд синих глаз матери, в которых в один миг погасла надежда, шипение змеи и чужая, словно бы отделенная от него рука. Он снова переживал тот день. День, который так хотелось вырвать из жизни, как испорченный чернильными кляксами тетрадный листок.
Он снова ощутил, как рука постепенно наливалась свинцом и больше ему не принадлежала. Лишь только легкое покалывание на кончиках пальцев напоминало о том, что это обычное онемение: то, что случается, если долго сидеть в одной позе. Да… В последнее время он стал объяснять все происходящие с ним метаморфозы просто: по-маггловски, по-научному. Это давало какую-то внутреннюю математическую уверенность в том, что всё наладится, ведь этому есть логичное объяснение: основанное на фактах, очевидных даже для таких недалеких существ, как магглы. А если это понятно им, то ему, волшебнику, уж точно удастся во всём разобраться.
Драко сделал несколько глубоких вдохов, чувствуя, как воздушные потоки обожгли горло, но отчаянно бьющаяся в сознании мысль о том, что «нечем дышать» никак не желала покидать. Он жадно глотал воздух, но его всё время не хватало.
Подошел к окну, резко распахнул его, чувствуя, как ледяной воздух ударил в лицо, вызывая острую боль, похожую на тысячу одновременных уколов в каждый миллиметр тела. Но все-таки ветер отрезвил, разогнав тот непроглядный туман, что образовался в мыслях.
Драко закрыл окно: теперь, кажется, можно было идти. Но стоило сделать лишь несколько шагов, и земля под ногами начала качаться, как будто он стоял не на каменном полу коридора Хогвартса, а на палубе корабля, попавшего в шторм. Земля словно бы желала сбросить его с себя.
Придерживаясь за стену, Малфой поставил ногу на эту раскачивающуюся поверхность, изо всех сил стараясь удержаться. Передвигался рывками, от подоконника к подоконнику, всё ещё надеясь, что вот-вот откроется второе дыхание.
Совсем скоро будет поворот, а там спасительная ниша, скрытая за гобеленом. Ещё немного…
Но тело больше не желало слушаться, ноги подкашивались, будто по ним ударили с невероятной силой, и Драко медленно осел по стене. Он уже не делал попыток подняться: знал, что это бессмысленно. Дышать становится труднее, на лбу блестели капли пота, а по телу струилась мелкая холодная дрожь, вызванная отнюдь не температурой воздуха в помещении.
— Мистер Малфой. — Голос. Мужской голос прямо над головой. Он звучал пронзительно и до боли громко.
Драко медленно, с усилием поднял голову и увидел перед собой расплывчатую, как в плохо настроенном бинокле, фигуру Северуса Снейпа.
— Всё нормально, профессор, — произнес Драко глухо. Последние силы были брошены на то, чтобы голос звучал уверенно.
Профессор нагнулся и подал ему руку:
— Выглядит иначе… Встать можете? — Драко слышал эти слова, как сквозь толстый слой ваты. «Можете… Можете… Можете…» повторяло эхо у него в голове. Попытка подняться потерпела крах, головокружение усилилось.
— Я в порядке, — поспешил оправдаться Малфой. — Я просто шел в свою комнату, поскользнулся и, кажется, подвернул ногу.
— Не стоит утруждать себя, мистер Малфой. Сейчас ложь получается у вас не очень убедительной.
— Но это правда, профессор!
— Прекрати это, Драко. Я знаю больше, чем ты думаешь.
— Что?.. Откуда?..
Казалось, на удивление уже не хватит сил. На страх — тем более. Оказалось — хватило. Причем, сполна.
— Это не лучшее место для подобных разговоров. И не лучшее время.
— Что вы знаете?! От кого? Скажите, профес… — Попытка закричать вызывала новый приступ нестерпимой боли: перегруженные связки отказались работать, поэтому последнее слово так и осталось незаконченным, обратившись в смешанный со свистом хрип.
Звон в ушах стал походить на истошный визг, раздробленный на части. Он наполнял собой вокруг, осталась одна холодно-трезвая, рациональная мысль: «Лишь бы не потерять сознание.» Но мир вокруг начал закручиваться в воронку и стремительно темнеть.

***
Он открыл глаза и попытался воскресить в памяти последние произошедшие с ним события.
Осматотрелся: парты, кафедра, приглушенный свет, терпкий, резкий, бьющий в нос запах. Это место было похоже на кабинет Зельеварения. Но как…
— Где я? — задал бессмысленный и такой предсказуемый вопрос.
— В моем кабинете, — Ответ был не менее предсказуем. Как, впрочем, и голос говорившего, и размытые образы в сознании Драко наконец-то сложились в четкую картину произошедшего несколько минут, а может быть, часов назад.
— Что… Зачем вы…? — Желание встать привело к очередному приступу тошноты и головокружения. Впрочем, это был уже вполне стандартный набор.
— Не стоит спешить. Ты, кажется, хотел поговорить, — Голос профессора звучал ровно, почти равнодушно.
— Я… Да… — начал Драко, но сорвался и резко вдохнул. — Что вам известно, профессор?
— Всё.
— Но как?.. Я не понимаю…

Вместо ответа Северус Снейп протянул Малфою стакан, наполненный прозрачной жидкостью:
— Вот, выпей. Успокойся.
— Что это? — Драко смотрел с недоверием. Так, как будто в стакане перекрашенное Зелье. Его Зелье, из колбы.
— Не волнуйся, это просто вода.
— Просто?.. — произнес слегка прищурившись, по-прежнему подозрительно и в чем-то даже скептично.
— Мне нет смысла травить тебя, Драко. За это меня, по меньшей мере, могут уволить. — Снейп выдавил некое подобие улыбки.
— Ладно, согласен. — Малфой сделал несколько осторожных глотков. А потом допил залпом, за секунду — до дна: — Спасибо.
— Не за что. Довольно неосмотрительно носить с собой это постоянно. Да ещё и в двух экземплярах. — В руках Снейпа была колба. Нет, даже две. Откуда? Откуда вторая?.. Впрочем, это уже не столь важно.
— Я… Это… Я могу объяснить, — Голос дрожал и срывался.
— Я знаю, что это, — ответил Снейп холодно, спокойно, отстраненно: как и раньше.
— Вы… Вы так и не ответили мне — откуда. — Удивление усилилось, дойдя почти до предела. Ему нужно, ему просто необходимо было знать.
— Может быть, ты все-таки присядешь? Разговор будет долгим…

***
— Так значит всё это время вы… — по лицу Малфоя сложно было понять, что он чувовал в этот момент. Всё смешалось и перепуталось.
Он не мог даже предположить, что кто-то знал его секрет, а теперь чувствовал злость и раздражение из-за того, что за ним наблюдали, как за подопытным кроликом, что от него, как от маленького ребенка, скрывали страшную правду, заставляя теряться в догадках.
Драко всегда знал, что из западни, в которую он попал, вряд ли возможно найти выход. Нет, Северус Снейп не лишил его надежды; наоборот, он попытался вселить её. Но по тому практически осязаемому, свинцовому напряжению, которое слышалось в каждом его слове, можно было понять, что надеяться Драко не на что.
Так может быть, если иного исхода нет, более не испытывать судьбу? Ведь так будет проще для всех.
Видимо, эти мысли отразились у него на лице, потому что профессор тихо произнес:
— Послушай, Драко… Я знаю, как нелегко бороться с этим, и что это практически бессмысленно. Но если уж ты выбрал этот путь, то иди по нему до конца. — Малфой почувствовал на себе долгий, пронзительный взгляд Снейпа, создающий ощущение, что профессор мог видеть его изнутри. Тот приглушенно спросил: — Ты пил Зелье?
Хотелось соврать. Сказать «нет» и создать хотя бы иллюзию того, что он на самом деле такой, каким хотел казаться: способный противостоять обстоятельствам, обладающий недюжинной силой воли, живущий без оглядки. Драко мог бы соврать профессору Снейпу, но обмануть себя он не мог. И сказать сейчас «нет» означало бы, подобно страусу, спрятать голову в песок; встать на путь, свернуть с которого будет уже невозможно.
— Да, один раз, — ответил он уверенно и резко, как будто так и надо, как будто в этом нет ничего особенного или предосудительного.
Профессор молчал. Оба понимали: какие бы слова он ни выбрал сейчас, всё равно это будет «не то»… Кабинет казался невероятно душным — хотелось выйти и глотнуть свежего воздуха.
Драко встал и подошел к двери.
— Подожди, — голос Снейпа заставил остановиться. В глазах читался немой вопрос.
— Твои приступы… Они случаются не просто так, — заговорил Снейп. — Они — отражение твоего эмоционального состояния. Я не силен в колдомедицине, но, если не ошибаюсь, заклятие подготовки действует на нервную систему. Если ты спокоен, оно никак не проявляется, но стоит тебе испытать хотя бы малейшее эмоциональное потрясение…
Драко не дал ему закончить: — То есть, если я буду спокоен, как удав, смогу продержаться дольше? — с сарказмом поинтересовался он и попытался улыбнуться. Вышло вымучено, нервно и даже слегка затравленно.
— Теоретически, да.
— Хм… Это будет легко. Особенно после того, что вы мне рассказали. — Теперь уже сарказм слышался вполне отчетливо.
— Просто старайся себя контролировать. И вот, возьми, — Снейп протянул Драко коробку, наполненную множеством одинаковых колб с мутной полупрозрачной жидкостью чайного цвета.
— Это новая разновидность Зелья? Или Анти-зелья? — попытался отшутиться Драко, его глаза были сслегка прищурены, а голос сочился скептицизмом.
— Просто успокоительное. Если чувствуешь, что нервы на пределе, выпей пару глотков. Это даст тебе время, чтобы больше не оказываться в ситуациях, подобных сегодняшней.
— Спасибо, профессор, — Драко взял коробку и крепко сжал её в руках.
— Не за что. Пока это единственное, что я могу для тебя сделать. И, если что, ты знаешь, где меня найти.

Слабо кивнув, Драко вышел из кабинета.
То, что произошло сегодня, казалось дурным сном: и этот долгий непростой разговор, и неожиданно открывшаяся перед ним тайна, и даже мысль о том, что он теперь не один. Профессор Снейп мог бы понять. Нет, не так: профессор Снейп понимал его, как никто другой. Вот только… Жалость убивала сильнее одиночества. А мечта о чуде, неожиданном избавлении, которая жила в сердце всё это время, разбилась на сотни осколков. Теперь он точно знал, чем всё закончится. Прочитал это не в «Энциклопедии Тайной Магии», а услышал от человека, которому привык доверять. А это значит, что надеяться не на что.
Если только…
«Что ж, посмотрим, как работает ваше Зелье, профессор» — Драко распечатал коробку и мигом осушил один из флаконов находящегося там настоя. Взглянул на часы: пришло время уже таких привычных отработок. В кабинете Рун. С Гермионой Грейнджер.