К всеобщему удивлению, в Большом зале не просто пошел дождь, а случился самый настоящий потоп — с зачарованного потолка вылилось столько воды, сколько вся привычно дождливая Англия не видела, наверное, за последние полгода. Появившиеся на шум преподаватели, стоя уже по колено в воде, общими усилиями довольно быстро совладали с разгулявшейся стихией, но, признаться, даже те, кто работал тут десятилетиями, никогда не сталкивались с подобным масштабом неадекватности всемирно известной достопримечательности Хогвартса. Да, бывало, что вместо светившего на улице солнца, в зале внезапно начинал идти самый настоящий снег, но это было всего лишь несколько раз за всю историю школы, да и продолжалось совсем недолго. В своем обычном режиме, потолок Большого зала лишь отражал реальную погоду за окном подобно зеркалу, поэтому случай низвержения настоящих потоков воды в минимально короткие сроки был признан уникальным.

Так или иначе, вода была убрана, полы, мебель и студенты высушены, и наудивлявшиеся вдоволь ученики и преподаватели разошлись по урокам.

Хотя один невысушенный ученик в Хогвартсе всё же остался — Драко Малфой бесцельно бродил по коридорам, оставляя за собой дорожку мокрых следов. Ботинки смачно хлюпали, с мантии стекала вода, а зубы уже стучали от гуляющих по замку сквозняков. У него были все шансы простудиться, но сейчас Драко мало волновало здоровье.

Всё правильно. Он заслужил то, что получил. И уже ничего не вернуть назад. А ведь ещё вчера всё было так просто… Школьная вражда, утратившая взаимность, и очередная попытка привлечь к себе внимание. Как он мог знать, что эта жестокая шутка над Поттером превратится в пытку для него самого? Ему ведь стоило всего-навсего разобраться в себе, и, возможно, у него был бы шанс… Хотя…Тогда бы наверное гордость не позволила ему признать, что он влюбился в своего школьного врага — врага, который на самом деле был лишь человеком, с которым он мечтал быть с первого курса. Лишь теперь, когда обстоятельства буквально ткнули его носом в то, что у ненависти есть и обратная сторона, толстая плотина, возведенная сознанием, наконец треснула, впуская в сердце трепетные, нежные чувства — настоящие чувства. Вырвавшиеся на свободу, они текли сквозь него, словно тысячи живительных ручейков, пропитывая иссушенную ревностью и завистью душу. Но в Большом зале, когда он увидел, как Гарри целует Уизлетту, эти самые ручейки буквально заледени внутри него, а потом разбились на осколки, тысячами ледяных игл впиваясь в сердце. Неужели он правда её любит?

Да какая теперь разница… Он всё понял, но понял слишком поздно. Уже ничего не изменить. Теперь Гарри его ненавидит.

Сказав, что ему надо побыть одному, Драко ушел, даже не дав Блейзу высушить его мантию. Он совершенно не хотел идти на ЗОТИ, не хотел видеть участливые сочувствующие лица друзей, ловить на себе осуждающие взгляды слизеринцев, которые не могли поверить в то, что он не дал Поттеру сдачи. Драко очень хотелось прогулять урок, но ведь все могут решить, что он струсил. Он просто постарается вести себя так, будто ничего не произошло, и не будет ни на кого обращать внимание. Хлюпая ботинками, Драко нехотя поплелся на урок.

Смотря только себе под ноги, чтобы избежать косых взглядов, со звонком он молча вошел в кабинет ЗОТИ и прошел за первую парту. Хоть Панси и вылечила ему нос, он всё равно сильно саднил, заставляя Малфоя часто морщиться.

— Мистер Малфой, с вами всё в порядке?

Драко поднял взгляд — на него с тревогой смотрел профессор Люпин.

— Да, всё в порядке… — ответил Малфой.

— Тогда, что вы тут делаете?

— Эээ…На урок пришел… — смутившись, ответил он. Наверно, у Люпина тоже день не задался, раз он забыл, что у него в кабинете делает целая толпа студентов.

— Мистер Малфой, наверное вас не предупредили — профессор Снейп настоял на том, чтобы сегодня у вас вместо ЗОТИ были Зелья.

— Но… — начал Драко, и тут первый раз он решился оглядеться по сторонам — кроме него и профессора Люпина в кабинете больше никого не было. Отлично. Несмотря на свое более чем апатичное состояние, Драко покраснел от стыда, представляя, как глупо он выглядел со стороны.

— Вы правы… — ответил он, поднимаясь с места. — Меня никто не предупредил.

— И я советовал бы вам высушиться, иначе вы рискуете заработать воспаление лёгких, — сказал профессор и, не дождавшись ответа, едва заметно взмахнул палочкой, и Драко сразу почувствовал, как ему становится тепло — одежда стала сухой.

— Спасибо…— он неловко кивнул Люпину и поспешил на Зелья. Преподаватель проводил его задумчивым взглядом и едва заметной улыбкой.

И с чего это Снейпу взбрело в голову провести сейчас урок? У них и так Зельеварение по понедельникам, средам и пятницам… Куда ещё-то? Нет, Драко любил и ценил этот предмет, и был всегда успешен в нем, но созерцать лишний раз вечно кислую мину Снейпа ему сейчас не очень-то хотелось. А с другой стороны, на Защите от Темных искусств ему непременно понадобилась бы палочка. Так или иначе — урок с Гриффиндором… А это значит, что ему придется находиться рядом с Гарри.

Испытывая острое чувство дежавю, Драко открыл дверь, ожидая косых взглядов, однако его никто не заметил, потому что в классе было довольно шумно — ученики весело переговаривались, занятые своими делами. Малфой огляделся в недоумении — что здесь происходит? С чего бы то на Зельях была такая болтовня? Однако всё почти сразу встало на свои места — Снейпа в кабинете не было.

Озираясь по сторонам, Драко проскользнул на привычное место рядом с Блейзом. Краем глаза он успел заметить Поттера, который сидел на последней парте с Лонгботтомом. Гарри был хмурым, словно туча, не обращая внимания на то, что некоторые слизеринцы целенаправленно провоцировали его на конфликт. Вокруг Поттера лежало несколько скомканных кусков бумаги, в которых можно было без труда угадать смятые фотографии.

— О! Ты пришел! — Забини окинул Малфоя обеспокоенным взглядом, но Драко в ответ так многозначительно сверкнул глазами, что Блейз не стал задавать лишних вопросов.

— Я пришел бы раньше, если бы кое-кто соизволил мне сообщить, что у нас сегодня Зелья.

— Драко, прости… — Блейз виновато закусил губу. — Я только после обеда вспомнил, что ничего тебе не сказал.

— Извинения приняты, — хмыкнул Драко. — Что у вас тут происходит? И где Снейп?

— Не знаю. Опаздывает.

— Как? — Драко округлил глаза. — Это же просто невозможно! Снейп никогда не опаздывает!

— А то я не знаю!

— Малфой. — Драко едва ли не подпрыгнул на стуле, услышав за спиной знакомый ровный голос, и быстро развернулся, посмотрев на Поттера снизу вверх. Гарри был так близко, что у Драко сразу сбилось дыхание, от волнения спина мгновенно покрылась холодным потом. Он уставился в холодные зеленые глаза, жалея о том, что видит их через очки. Поттер поднял руку и бросил ему на парту несколько смятых фотографий. — Держи. Полагаю, у тебя уже есть такие. Но, мне кажется, такому извращенцу, как ты, лишние никогда не помешают.

Драко не успел ответить, да и вряд ли бы смог, но дверь кабинета хлопнула, и шум сразу стих — в классе появился профессор Снейп.

— Мистер Поттер, почему вы ходите по кабинету после звонка?

Внимательные и проницательные подростки сразу поняли, что с профессором явно что-то не так — он блестел и сиял, словно ему сегодня должны вручить орден Мерлина за вредность. Вымытые, аккуратно уложенные волосы выглядели более густыми и длинными, новая иссиня-черная мантия идеально на нем сидела, подчеркивая довольно неплохую фигуру. Приведя себя в порядок, зельевар заметно помолодел. Таким Снейпа ученики еще никогда не видели.

— Извините, профессор, — ответил Поттер, стараясь не смотреть Снейпу в глаза. — Я должен был кое-что вернуть Малфою.

Тео был прав — припомнив вчерашнюю сцену между этими двумя, весь класс дружно принялся покашливать и кряхтеть, словно это был не кабинет Зельеварения, а лазарет для туберкулезников. Однако стоило профессору пройти по кабинету, как кашель быстро превратился в настоящий. Виной всему был отвратительный удушающий запах каких-то восточных пряностей с примесью розового масла и неизвестных алкогольных настоек. И запах этот исходил от Снейпа.

Когда Драко вдохнул порцию воздуха, у него едва не посыпались искры из глаз. Стараясь дышать только ртом, он взглянул на Блейза, который был готов разразиться чихом.

Профессор взял с парты Драко один листок и быстро его развернул. Увидя изображение, Снейп ничем не выдал своих эмоций, но Малфой успел заметить, как расширились его зрачки.

— Так. С этим мы разберемся позже, — сказал он. — Мистер Поттер, займите свое место, у нас урок.

Гарри недоверчиво покосился на преобразившегося профессора, как и весь класс, задаваясь вопросом, почему с него не сняли баллы за такую провинность, и пошел за свою парту.

Даже не взглянув на Драко, Снейп быстрым шагом направился к учительскому столу, источая волны удушающего аромата.

— Что это за гадость? — тихо шепнул Блейз.

— Де здаю… — ответил Драко, зажимая нос от отвращения. — Сдейп попал под обстрел давоздыми бомбаби?

— Больше похоже на какой-то доисторический одеколон или духи. Такими когда-то пользовалась моя троюродная бабка из Германии.

— Может, он головой ударился? Или заболел?

Снейп обвел взглядом учеников, а потом снова сделал то, что от него никто не ожидал — он улыбнулся! Может, ему самому казалось, что улыбка эта была очень приветливой и доброй, но вот все присутствующие представили, что их сейчас в лучшем случае зажарят и съедят. Впрочем, таких планов у профессора сегодня не было.

— Драко, Снейп улыбается…

— Вижу… — так же потерянно отозвался Малфой.

— Ущипни меня, пожалуйста, — протянул Блейз.

Малфой молча выполнил просьбу друга, больно ущипнув его за руку. Блейз сокрушенно покачал головой — не помогло. Драко переглянулся с Панси и Тео, сидевшими на соседнем ряду, но те лишь пожали плечами. Никто из них не думал, что Снейп вообще умеет улыбаться.

— Добрый день! — начал зельевар, продолжая скалиться. — Сегодня вы попробуете сделать зелье под названием «Amor est caecus». Это одно из самых простых любовных зелий и к тому же легкообратимое.

Любовные зелья? Снейп точно заболел.

— Инструкцию вы найдете на странице триста двадцать пять. Ничего сложного. Приступайте.

Договорив, профессор присел за стол и раскрыл ту же книгу, что читал вчера. Драко тяжело вздохнул, намереваясь заняться зельем, как заметил, что Снейп внимательно изучает Поттера, оглядывая его с головы до ног, взглядом, который Малфой бы назвал не иначе, как оценивающим. Драко показалось, что у него на затылке зашевелились волосы. Он на пару секунд закрыл глаза, а когда открыл — Снейп всё также читал книгу. Мерлин, привидится же такое…

Спустя десять минут, ученики уже корпели над любовным зельем, тщательно сверяясь с инструкцией. Особенно старательными были коварные девчонки, которые с маниакальным блеском в глазах нарезали, терли и дробили необходимые ингредиенты, надеясь, что получившееся зелье удастся использовать по прямому назначению. Конечно, их взгляды в основном были прикованы к Драко Малфою и Гарри Поттеру.

— Блейз… Как ты думаешь, он всё-таки её любит?.. — шепнул Драко, надеясь, что друг не будет переспрашивать «кто» и «кого» любит.

— Откуда мне знать? — отозвался Забини. — Почему бы тебе самому у него об этом не спросить?

— Очень смешно…

— Я не смеюсь. Я просто не могу поверить, что ты так просто сдался.

Драко почувствовал, как краснеют уши. Блейзу всегда было достаточно взглянуть ему в глаза, чтобы прочитать его, как открытую книгу — а ведь этого не могли даже родители.

— Я не знаю, что мне делать, — выдохнул он после некоторой паузы, за которую Блейз успел нарезать листья лопуха. — Он меня к себе не подпустит.

— Для начала попробуй извиниться, — ответил друг, слегка толкая его плечом в знак поддержки.

Извиниться? Как извиниться за шесть лет издёвок и унижений? Как доказать, что он сильно ошибался всё это время? Наверное, это невозможно… Но Блейз был прав… Драко всегда добивался своего. Почему сейчас должно быть иначе? Если он хочет быть с Гарри, он должен попытаться!

Снейпу, видимо, надоело сидеть без дела, и он принялся расхаживать между столами, наблюдая за работой. Несчастные ученики как могли, старались держаться от него подальше, но запах, от которого уже щипало в глазах и саднило в горле, настигал всех и каждого.

— Не кабинет, а газовая камера! — проворчал Драко, утирая чесавшийся нос.

— А Снейп то, по ходу, всерьёз вчерашние комплементы воспринял, — хихикнул Блейз. — У тебя появился серьезный конкурент!

— В смысле? — Драко повернулся к другу, продолжая помешивать серо-голубое варево в котле.

Блейз кивнул куда-то за спину, предлагая ему самому взглянуть.

Снейп держал Гарри за руку, помогая помешивать зелье. Поттер был красным, словно рак, и казалось, боялся даже вздохнуть. Боялся вздохнуть и Драко, сию же минуту почувствовав знакомое покалывание в кончиках пальцев. Очень нехорошее покалывание. В основном, нехорошее для Снейпа. Но, на его счастье, зельевар отстранился и медленно пошел обходить остальные парты.

Так значит ему не показался тот взгляд?! Неужели Снейп положил глаз на Гарри? Вот уж, кто тут действительно извращенец! Да ещё фотографии забрал!

— Мистер Поттер! Вы делаете неверно, — услышал Малфой десять минут спустя. — Нажим и угол должны быть немного другими. Я вам покажу, как надо. — Снейп подошел к Поттеру, который застыл как статуя, и накрыл его руку своей, делая вместе с ней и зажатым в ней ножом несколько режущих движений.

Наблюдая за этой картиной, Драко напрягся так, что перо, которым он делал пометки о признаках готовности зелья, прорезало пергамент.

— «Самым главным ингредиентом зелья являются толченые клубни топинамбура» Ну и название… «От количества добавленного клубневого порошка и зависит правильность зелья. Если не соблюдать пропорции, оно вызовет сильную головную боль» — продекламировал Блейз выдержку из учебника. — Какая ирония… Либо любовь, либо головная боль. По-моему, это одно и то же! Эй, ты чего? — Блейз заметил лютый взгляд, которым Драко сверлил зельевара. — К Снейпу что ли ревнуешь?

Несчастное перо в руке Малфоя сломалось окончательно, давая исчерпывающий ответ.

— Да расслабься! — шепнул Блейз. — У него всё равно нет шансов!

Давно заметив нездоровый интерес профессора к Поттеру, слизеринцы тихо хихикали, а гриффиндорцы кривились от отвращения. Особенно несчастным выглядел Уизли. Казалось, что его скоро стошнит.

Поттер очевидно был в абсолютном шоке от действий Снейпа, который держа его руку в своей, нарезал уже третий клубень вышеупомянутого топинамбура.

— Спасибо, профессор, дальше я сам, — наконец сказал Поттер, когда этот неожиданный контакт превысил все мыслимые и немыслимые пределы.

Снейп хмыкнул, нехотя отстраняясь.

Работа возобновилась.

В течение урока зельевар ещё несколько раз подходил к столу Поттера и Лонгботтома, но придраться, видимо, было уже не к чему.

Драко как никогда был рад окончанию урока! Снейп велел собрать образцы зелья в колбы и поставить их на стол. Как и ожидалось, первым из кабинета вылетел Поттер, пока профессор снова к нему с чем-нибудь не привязался. На размышления Драко хватило буквально полминуты, а последние сомнения развеял Блейз, который пихнул его к двери.

Драко выбежал в коридор, вдыхая долгожданный кислород, и огляделся по сторонам. Поттер уже был вне поля зрения. И куда же теперь идти? Налево или направо? Надеясь на счастливый случай, Малфой побежал налево. Что он будет говорить, когда догонит Гарри? Будет ли тот его слушать? Снова ударит? Или скажет держаться подальше?

Видимо, коридором он всё-таки ошибся, потому что Поттера на лестнице не было. Однако где-то совсем рядом раздался заливистый женский смех, показавшийся неприятно знакомым. Не горя желанием встречаться с кем бы то ни было, Драко спрятался в нише за гобеленом, ожидая, когда неизвестные пройдут мимо. Выглянув из-за толстой ткани, он помрачнел, увидел Уизлетту в сопровождении равенкловки Чжоу Чанг.

— И что? Он тебе поверил?! Не может быть!

— Да, представляешь! — хихинула Уизли. — Ты бы видела его лицо, когда я сказала, что он меня изнасиловал!

— Бедняга Гарри! — засмеялась в ответ Чанг. — Какой легковерный!

У Драко подкосились ноги, и он еле удержался, чтобы не упасть. От шока его у него затряслись руки. «Так вот оно что!»

— Да, в доказательство я показала лишь пару синяков на руках и засос на шее.

— А как ты узнала, что он всё забудет?

— Вчера я случайно подслушала разговор Забини и Малфоя! Это такой побочный эффект афродизиака — если у жертвы будет секс, она обязательно забудет, с кем.

Сердце ухало в груди так, что Драко боялся прослушать что-то за его набатными ударами, от которых звенело в ушах. Он одновременно чувствовал и гнев, и отвращение, и радость, и облегчение. «Эта вертихвостка обманула его!»

— И у него действительно с кем-то был секс?

— Да, был, и у меня есть определенные догадки на этот счет. Но никто, находясь в здравом уме, не будет предъявлять Гарри какие-то претензии.

— Гениально! — поддержала Уизлетту подруга. — И сколько ты будешь с ним играть?

— Пока не надоест, — улыбнулась Джинни. — Я так давно хотела его заполучить, что продлю удовольствие настолько, насколько возможно. К тому же, он готов сделать всё, что угодно, лишь бы я ничего не сказала Рону. Ведь тогда их дружбе придет конец!

— Джинни, ты просто умница! — Чжоу хлопнула в ладоши, лучезарно улыбнувшись. — Ладно, у меня сейчас тренировка! Увидимся вечером!

— До встречи, — Уизли помахала ручкой убегавшей вниз по лестнице Чанг и направилась в коридор, что-то напевая себе под нос.

Драко медленно вышел из своего укрытия. Он был зол. Зол, как никогда. Он безумно хотел стереть с лица земли эту мелкую рыжую суку. Да как она смеет так использовать Гарри?!

— Уизли, — сказал Драко. Но только когда Джинни, успевшая отойти на десяток шагов, медленно развернулась, он пришел в себя.

И что он собрался ей говорить? Угрожать? А смысл? Что это вообще за гриффиндорская тенденция — сначала делать, а потом думать?!

— Малфой? — наигранно весело спросила она. — Чего тебе?

— Я всё слышал. Ты шантажируешь Га… Поттера, — холодно сказал он, чуть склонив голову на бок.

— Какое тебе до этого дело? — девушка сделала к нему пару шагов.

Нельзя говорить ничего лишнего.

— Может, я решил шантажировать тебя? — ответил он вопросом на вопрос.

— Нет, Малфой. Для тебя это слишком унизительно — шантажировать кого-то из семьи Уизли.

Драко не мог с ней не согласиться и недобро усмехнулся.

— Не смей больше подходить к Гарри.

— Гарри? — переспросила Уизлетта. Драко мысленно дал себе пинка. — С каких это пор ты называешь его по имени?

— Не твое дело!

Джинни подошла к нему ещё на несколько шагов, накручивая на палец длинную рыжую прядь.

— Что ж, Малфой, я могу тебя понять, — она заискивающе улыбнулась. — Очень сложно называть по фамилии человека после того, как целую ночь на все лады выкрикивал его имя, пока он вытрахивал из тебя душу.

Драко похолодел, чувствуя, что кровь отлила от лица. Как она узнала?!

— Да-да, я следила за ним вчера. Я совершенно не собиралась попадаться под горячую руку, но мне было любопытно, затащит он кого-нибудь в постель или нет. Я видела, как он нес тебя на руках на восьмой этаж, и сделать выводы о твоей дальнейшей судьбе не составило особого труда. К тому же твои стоны разносились на весь коридор! Но ты не волнуйся, я никому не скажу.

Мерзкая тварь.

Драко изо всех сил пытался справиться с собой. Если его гнев сейчас выйдет через магию — от Уизлетты точно не останется и мокрого места. Он собрался с духом и тихо проговорил:

— Я просто хочу предупредить — не лезь к нему.

— Неужели влюбился? — она хихикнула. — Спустись с небес на землю — он тебя ненавидит, Малфой. Даже если ты скажешь ему правду — он тебе не поверит. Извини, красавчик. Гарри — мой.

— Это мы ещё посмотрим…

Уизлетта подмигнула ему и развернулась, чтобы уйти, когда Драко частично утратил над собой контроль. Признаться, утратил намеренно. Белая вспышка полыхнула буквально на долю секунды, но перед ним стояла уже не Джинни Уизли, а закутанная в мантию плешивая кривоногая ослица — конечно, рыжая. Она удивленно оглядела себя и протяжно заорала, обнажая огромные передние зубы, и постаралась выпутаться из трещавшей по швам мантии, но копыта её совершенно не слушались.

— Легко отделалась, — хмыкнул Драко, любуясь творением своей стихийной магии. Он понятия не имел, сколько Уизлетта пробудет в таком облике, но ему было всё равно. Кривоногая ослица возмущенно прокричала что-то, злобно зыркнув на Малфоя и, так и не выбравшись из вороха одежды, поцокала по коридору прочь от Драко, спотыкаясь и цепляясь за обрывки мантии.

Стоя посередине коридора, Драко улыбался, чувствуя, что с души свалился огромный валун… Плевать на Уизли и её козни, главное, что Гарри её не любит!!!

Надо рассказать обо всём Блейзу! У него ещё есть шанс всё исправить! Метнувшись к лестнице, Малфой быстро побежал вниз, направляясь в Подземелья. Но пробежав один пролет, он внезапно остановился. В его голове обозначился один очень тревожный вопрос: «Если Гарри не любит Уизли… То кого он тогда любит?»

---