Связующим звеном между Беллой Свон и Волчьей Стаей стал её близкий друг Джейкоб Блэк (Тэйлор Лотнер), который является членом Волчьей Стаи и который любит Беллу, хотя она неизменно предана своему парню-вампиру Эдварду Каллену (Роберт Паттинсон). На пресс-конференции в Лос-Анджелесе для "Затмения" члены Волчьей Стаи Часк Спенсер (который играет Сэма Улея), Алекс Мераз (который играет Пола) и Джулия Джонс (которая играет Ли Клируотер) присели, чтобы дать откровенные интервью о своих персонажах и о том, как Сумеречная франшиза изменила их жизнь.

Джулия, каково это: вступить в Волчью Стаю и быть одной из немногих женщин в стае?

Джонс: Знаете, всё прошло довольно быстро. Ты вдруг почти что вброшена в эту группу мальчиков, но я росла сорванцом, так что мне было это знакомо. У меня есть младший брат в том же возрасте, как некоторые из них. И в некотором роде, на начальном этапе это было откликом. Но в ходе съёмок и некоторой прессы, то, что мы делаем, мы стали делать как дома. Сейчас это как семья, и это великолепно!

Вы были фанатами двух первых фильмов Сумеречной саги? Знали вы о них, поскольку вы были вброшены на съёмки слишком быстро?

Джонс: У меня много друзей, которые являются большими фанатами саги. Раньше я никогда не читала их, но у меня была действительно хорошая подруга, которая рассказывала мне о роли Ли Клируотер в фильме "Сумерки". Она сказала: "Они собираются сделать с ней кино, и ей будешь ты. Это будет твоей ролью." И знаете, то, что вы слышите, вошло мне в одно ухо, а вышло из другого. Это как "Сладкое. Для меня она хочет самое лучшее" или что-то вроде этого.

А потом, когда мне позвонили на прослушивание, я никогда раньше не думала, что это случится; это произошло в прошлом году, примерно в это же время, и я смотрела, думаю, игру Селтикс/Лейкерс в каком-то сумасшедшем месте. Я получила вызов на прослушивание и всё, что я слышала: "Ты идёшь на прослушивание на роль Ли Клируотер в "Сумерки". У меня была какая-то примитивная реакция - моё сердце забилось очень быстро, и я тяжело дышала. Не знаю, это было очень странно. И я пошла на работу.

Для вас, ребята, каково это было - работать с режиссером Дэвидом Слейдом в "Затмении", по сравнению с Крисом Вейцем в "Новолунии"?

Спенсер: Они оба очень хорошие режиссеры. Дэвид точно знает, чего хочет. Как и Крис. Но то, что мне нравится в Дэвиде - это быстрота, скорость. Мне нравится работать с разными режиссерами; это держит меня в тонусе. Он милый, обаятельный человек. Я видел его фильм, вампирский [фильм] "30 дней ночи". Я увидел его примерно за год до всего этого. Да, с ним всё было очень быстро. Для меня, во всяком случае, в моём опыте работы с ним.

Мераз: Я с удовольствием работал с ним, так как экспериментирую в создании короткометражных фильмов, и, будучи кинопроизводителем и увидев его процесс, могу сказать, что он больше кинопроизводитель, а не просто режиссер. Эти моменты, когда он угрожает приобрести себе камеру и снять это. Он так увлечен. На шее у него всегда есть камеры, и он документирует весь процесс. Так что это очень интересно увидеть; это вдохновляет.

И Крис Вейц просто невероятен. Я имею ввиду, он такой джентльмен, и для меня быть частью такого явления, как Сумеречная сага, - действительно здорово; что кто-то у руля так просто и ровно руководит нами. И теперь, когда мы перешли в другой фильм, мы знаем суть. Мы знаем, куда с этим идти, и Дэвид просто замечательно подходит для того, чтобы взять на себя франшизу.

Какая сцена была самой трудной и почему?

Джонс: На самом деле, думаю, что самая трудная сцена была для меня самой интересной. В конце фильма в самый разгар сражения была одна такая сцена; шёл дождь, было очень холодно. В ней было так много героев, поэтому на съемочной площадке было довольно хаотично, и всё должно было случиться, действительно, очень быстро.

Думаю, это была сцена, которую первоначально предполагалось завершить в течение двух дней, а на деле она была снята за вдвое большее время, чем предполагалось. Мы сильно замерзли, на нас было мало одежды. Также от нас требовались и эмоции. Это был вызов, но после определенного момента ты просто наслаждаешься. Ты с кучей великолепный людей и в замечательном месте, делаешь то, что тебе нравится.

Мераз: Думаю, она действительно рассказала о самой трудной сцене. Мы бежали, лил дождь, мы шли по воде...

Джонс: Расскажи, что с тобой случилось.

Мераз: Я понял, что передо мной всё как бы танцует, и почувствовал, что хорошо стою на ногах. Я сказал остальным: "Ладно, ребята, там скользко. Не переносите вес на пятки. Переходите на подушечки ног. Вы будете лучше сцепляться с землей, и сила сцепления будет намного лучше." Нам пришлось срезать край, а всё остальное было здорово.

А потом, я, конечно, поскользнулся и упал. Весь в грязи, в воде. Я вышел, и в сцене это было использовано. Вы увидите. Там, в сцене, где Джейкобу ломают кости и мы бежим к нему. И если вы увидите меня, я позади, с ухмылкой на лице, потому что они использовали тот момент, когда я, скользя, пытаюсь не рассмеяться.

Джонс: Я просто помню, как когда мы прибежали и обратили внимание, я помню, что-то вроде: "А где Алекс?". А потом Алекс появляется, и я вижу, что он весь в грязи. Я слышала, как Дэвид сказал: "Вот оно" Это прекрасно!"

Мераз: Это было реально!

Спенсер: Это было по-настоящему. Я слышал тебя! Когда мы уже все остановились... Я слышал, как ты поскользнулся и упал.

Мераз: Это как F-бомба!

Спенсер: Я слышал эту F-бомбу!

Считаете ли вы, что Сумеречная франшиза создала больше возможностей для американских индейцев-актёров вне Саги?

Спенсер: Да, до сих пор. Она создала их. Что мне нравится, так это то, что именно это привело нас к поп-культуре таким образом, каким ранее никогда не было сделано в кино. Я работаю 10 лет, и эти 2 года также работал здесь; нас привели к тому месту, где мы не всегда играем из-за кожи и перьев. Вот как мы оплатили наши сборы.

И это отчасти СМИ, а также те, кто приняли нас как других, а не просто мистические фигуры с другой кожей и перьями. И больше всех остальных к нам склоняются дети. Вот что по-настоящему здорово.

Джонс: Это то, что волнует и меня. На время мы поставлены прежде всего перед детьми и людьми, которые ещё раздумывают о том, кто такие индейцы. Думаю, вероятно, наиболее важный аспект в этом – как коренные индейцы изображены в этом фильме. Поэтому я чувствую многих зрелых людей и в средствах массовой информации, пытаюсь понять их. Я актриса из американских индейцев. И это не совсем нормально для тех людей, которые выросли на просмотре таких индейских фильмов как «Танцы с волками», «Джеронимо».

Мераз: И если говорить об этом более подробно в современной обстановке. Как сказал Часк, кожа и перья – предмет старины, у нас нет лук и стрел. У нас даже нет одежды.

Джонс: Это шаг в правильном направлении.

Спенсер: Это компромисс.

Вы слышали что-либо от Национальных Американских племён, и, в частности, от племени Квилетов?

Мераз: Самая захватывающая вещь в описании племени, которая фактически существует, – то, что Стефани [Майер, автор серии «Сумерки»] взяла от племени; она своего рода соединила это в мире фантазии. Но теперь множество людей едут в Вашингтон: они идут в Ла Пуш, где на самом деле обитает племя Квилетов, и они больше познают. Им приходится задавать вопросы, больше узнавать о культуре.

И я думаю, это прекрасно, что они обращают внимание на ознакомление и рассказ истории, реальной истории создания. Это важно. Я думаю, фанаты настолько заинтересованы в этом, что они хотят знать, откуда это взялось, где корни волчьей стаи.

Спенсер: И отовсюду на родине мы получаем отзывы. Как будто они говорят: «Самое время». У нас была сумасшедшая поддержка от родичей в резервациях. Это просто открыло для нас совершенно другую дверь. А также, это ещё и небольшое бремя, потому что теперь мы, похоже, должны быть образцами для подражания. Это тоже немного пугает меня, потому что это тяжёлая ноша.

Джонс: Настолько приятно слышать от людей, которые уважают тебя и видят тебя в этих местах, в которых они думали, никогда не могли бы быть даже в мечтах. Это волнующе. Ты действительно чувствуешь, будто открываешь мысли людей, которые иначе думали, что они не могли мечтать больше. И это такой огромный шанс. Это такой дар.

Спенсер: По статистике, мы не должны быть здесь. Мы росли в резервациях и я не знаю, бывал ли там хоть кто-то из вас, но это страна Третьего Мира. Знаете, там много нищеты, алкоголизма, много наркотической зависимости. Так что, нам очень повезло быть здесь, и мы это знаем. Мы очень удачливы и признательны за это.

Джулия, вы в «Джоне Хекс». Вы можете рассказать о своей роли и впечатлениях от съёмок?

Джонс: Это тоже был невероятный опыт. Мою героиню зовут Кэсси, она - жена Джона Хекса. Она и их маленький сын убиты в начале фильме, и это в каком-то роде мотивация Джона Хекса. Он становится очень озлобленным и начинает убивать. Он - охотник за головами (прим. пер.: наёмный убийца).
Этот опыт настолько удивителен, потому что я была в команде с Джошем [Бролин] и с Джоном Малковичем, и с Майклом Фассбендером, который является невероятным актёром. И моё участие было недолгим.

Мераз: Это не много о нас говорит. Она снималась с нами и «Мне это не нравится, но мне нравится это».

Джонс: Алекс!

Мераз: Шучу я. Мы всегда дразним друг друга.

Джонс: Иногда он заходит слишком далеко.

Из того, что показано в фильме о создании Волчьей Стаи есть что-то правдивое?

Мераз: Это взято из фактической истории создания, но немного перевёрнуто, знаете? В мифологии истории создания говорится, что потомки Квилетов пришли от волков, но они не были способны изменяться обратно. И это та часть, которую Стефани взяла и использовала в книге, будто мы способны преобразовываться обратно и так далее. Но она провела много исследований об этом, даже о названии.

Думаю, что есть определённая история создания и миф, что в Ла Пуш первый белый человек, который когда-либо был в резервации, носил фамилию Свон. Так что она использовала такие незначительные вещи как это, что я нахожу действительно интересным, что она сделала своё домашнее задание.

Вы можете больше рассказать о любовном треугольнике между Сэмом, Ли и Эмили?

Спенсер: Это случилось, когда вампиры вернулись. Сэм Улей… он стал оборотнем и не знал, что с ним происходит. Он не знал, почему это случилось, и таким образом, он проходил через всё это в одиночку. У него не было никого, кто мог бы помочь ему, провести через это. И фишка в том, что он встречается с Ли, но затем происходит импринтинг (это когда ты запечатляешься на кого-то, это твой спутник, твоя родственная душа). И так получилось, что это была Эмили, её кузина.

После Сэма были другие члены племени, которые проходили через те же изменения, и он помогал им, и в большей степени как тренер или спонсор, в каком-то роде, помогал выдержать это. И это то, что он делал с Джейкобом в книгах. В своё время он покалечил Эмили - несчастный случай. Вот поэтому у неё шрамы на лице. Вот и любовный треугольник между ними, и это вы тоже увидите немного в фильме, где она бросает на меня несколько неэтичные взгляды время от времени.

Это удивительная история. Мне она нравится, и это действительно то, что привлекло меня в Сэме; мне нравится, что там присутствует эта трагедия. Он не хотел этого в начале. Никто никогда не хотел бы такого, но у него не было выбора. Думаю, это тоже отличает нас от вампиров, потому что в этом у некоторых из них есть выбор. У него не было выбора. Мне нравится этот персонаж.

Таким образом, Сэм ощущает затруднительное положение Джейкоба?

Спенсер: О, да, он чувствует. У него просто выбора не было, да. И фактически, Джейкоб законный вожак стаи. Он не хочет этого, так что передал это право мне. К сожалению, я единственный, кто должен вести стаю. К сожалению, Сэм единственный, кто должен вести стаю, и если вы пройдётесь дальше по книгам, вы узнаете, что произойдёт. Вот и история Сэма, Эмили и Леи.

Джонс: А ещё это интересно, потому что один из наиболее важных аспектов у волков - мы слышим мысли друг друга, когда мы волки. Ну, это почти как внутри Стаи существует свой собственный мирок, вот как это работает. Это подтекст в фильме. Я имею в виду, я ведь не знаю, как это возможно - изобразить людей, читающих мысли друг друга. Я могу слышать мысли Сэма о своём лучшем друге и мысли о жалости по отношению ко мне.

Спенсер: Разве это не отвратительно? В реальной жизни, это будет ужасно.
Как вы чувствовали себя, присоединившись к франшизе, в которой так много фанатов?

Мераз: Это, как прыгать на горячей сковороде. Ты просто знаешь, что должен быть подготовлен ко всему, и надеешься, что подготовлен хорошо. Это определенно интересно. Я почувствовал большую ответственность. Возвращаясь к тому, что мы разговариваем с теми, кто является представителями рас, и должны быть примером для коренных жителей. Я приходил к помощи отговорок и проводил «здоровые» и благополучные конференции, и преподавал искусство и танец, так что знал, что буду примером для подражания и это было немного страшно.
Но я убедился, что, во-первых, могу представить себя в лучшем свете. Я пытался подготовиться как можно лучше. И просто убедившись, я читал книги, делал домашнюю работу, и, к счастью, по пути у меня появилось много великолепных друзей, которые помогали мне, чтобы под сенью всего, что на меня свалилось, я чувствовал себя комфортно.

Джонс: Я была в ужасе. И до сих пор иногда нахожусь. Но в начале в твоей жизни это средненько, а потом всё, что ты получаешь, становится намного, намного меньше. Вы должны просто принять это и насладиться этим, потому что ты – часть чего-то, что привлекает так много людей. И думаю, что если сделать так, я не знаю, все мы настолько привыкли к нашим персонажам и рассказам этих историй.

Я была так удивлена, как мгновенно сориентировались Тэйлор и Кристен. Они были первыми двумя, кого я встретила. Я просто чувствую, что всё очень, очень обоснованно, и думаю, это потому, что мы просто показываем свою работу, и мы всё равно делаем всё, что можем. Я чувствую, что что-то превращает работу в развлечение. Это тоже забирает страх.

Спенсер: Легко работать с таким распределением ролей. Некоторые из них работают постоянно, а некоторые – это их большой перерыв, и мы знаем. Мне нравится скромность каждого. Каждый осознает, что это дар. Слишком часто такого не происходит. И когда я вступил в эту франшизу, я знал, что это будет великая Сага, но такого не ожидал. Нет такой книги, которая учит, что делать и как работать на таком уровне.

Так что я обязательно, прежде чем войти в неё, обозначил все границы и знаю, что хочу говорить, а что - нет. И есть способы сохранить тайну. Есть способы сделать это и управлять собой, и в то же время хорошо работать. Потому что, в конце концов, мы просто актёры. Мы очень удачливые актёры. Это великолепная франшиза, и это будет феномен поп-культуры, который, правда, тоже когда нибудь пройдёт. И мы пытаемся использовать хорошую возможность. Я хочу сказать, есть удивительные возможности и есть удивительный опыт. Я могу поделиться с этими двумя, и это великолепно.

Мераз: [Говорит шутя] С другой стороны, я получил книгу «Как сделать это в Голливуде, 101». Ты можешь взять её в библиотеке.

Спенсер: Она написана мной, не так ли?

Джулия, ты и БуБу Стюарт были новым дополнением в уже, как казалось, сложившейся группе актёров. Есть ли в Волчьей Стае «дедовщина» за экраном?

Джонс: Я бы сказала, в волчьей стае каждые пять минут над кем-то подшучивают, и для меня это половина всего времени. «Дедовщина»? Алекс, это определенно к тебе.

Мераз: Нет-нет. На самом деле, когда кто-то был взят на эти избранные роли, ты знаешь, что они прошли через многое. Потому что существует так много людей, которые хотят попасть в эту франшизу, что мы тотчас раздражаемся, правда. Когда БуБу и она прошли кастинг, даже Ксавьер [Самюэль] был как ‘American Idol’ (телешоу на телеканале FOX, основанное на популярном британском шоу Pop Idol. Смысл передачи — соревнование на звание лучшего начинающего исполнителя в США - примеч. переводчика). Тысячи людей потерпели неудачу. Первая твоя реакция – снимаешь шляпу и говоришь: «Хорошая работа. Поздравляю.» И тогда просто знакомишься с ними, но я не думаю, что это «дедовщина». Лично для меня, я просто много дразнюсь. Это-то и есть роль Пола.

Спенсер: В «Новолунии» это просто мальчики. Мы много дразнили друг друга и держались очень просто. Если бы будем оскорблять друг друга, эго слишком раздуется.

Джонс: У меня всегда такое ощущение, что в моей голове кто-то есть.

Спенсер: Или на спине.

Джонс: Я всегда чувствовала, что меня касаются какие-то вещи.

В «Рассвете» есть ли что-то, на что вы надеетесь получить для своего персонажа в сюжетной линии?

Спенсер: Больше волчьей стаи. Думаю, они будут очень хороши в сюжетной линии. И фанаты, тоже, и съёмочная площадка Стефани, так что они действительно буду сохранены… А фанатам, очевидно, очень нравится сага, потому что они довольны. Но, думаю, «Рассвет» будет тоже таким. Они собирается вознаградить фанатов по заслугам.

Легенды про каких американский индейцев вы читали или слышали и вам захотелось просто сыграть их или создать кино?

Спенсер: Для меня лично, я бы сказал, что всегда был увлечен вождём Сумасшедшая Лошадь. Он из моего племени – сиу, - и я читал о нём много книг. Это то, что мне бы хотелось довести до экрана. Я не хочу сыграть его. Думаю, я хотел бы режиссировать это. Это просто один из тех фильмов, о котором не знают люди. Это мифическая фигура и воин, и лидер, который завораживает меня, как персонаж.

Джонс: Сакхаджавея? Существует кино, сделанное про Сакхаджавею? Она была в нескольких фильмах, но…

Мераз: «Ночь в музее».

Джонс: Это не считается. Существует не так много женщин из американских индейцев, которые являются выдающими деятелями. Были некоторые – Покахонтас и Сакхаджавея. Я слышала рассказы членов моей семьи, но для девушек это не то самое.

Мераз: Я никогда не думал об этом. Но подумаю.

Поздравляем победителей!

Как вы относитесь к своему статусу секс-бога?
Вау, я краснею. Я не знаю, разве я секс-бог? Фанаты Сумеречной саги всегда были замечательными, так что я не могу жаловаться.

Как вы думаете, Роберт Паттинсон много отбирает у вас внимания?
Если Роб заберет мое внимание себе, то я буду только счастлив тому, что осталось, потому что его и так слишком много вокруг каждого из актерского состава. Я не знаю, как Роб справляется с этим. Я знаю, сколько получаю внимания, и это сводит с ума, а он получает его гораздо больше; я не представляю, как он справляется. Жить, словно под микроскопом, когда тебе всего лишь 24 года. Он не может даже выйти на улицу за чашкой кофе без того, чтобы папарацци не выскочили из кустов. Если бы я был на его месте, то сошел бы с ума; это должно быть очень сложно. ... Читать дальше »

Как Вы оказались вовлечены в работу над третьим Сумеречным фильмом?
Дэвид Слейд: Я встречался с представителями Summit Entertainment на паре других проектов, небольшие независимые картины, которые люди не делают в наши дни. ... Читать дальше »