Пикник на обочине
Три недели… Это были три недели непрекращающейся осады – журналисты, друзья,
Рон… а также практически каждый представитель магического сообщества Великобритании, будь оно неладно! И все они, по-видимому, считали, что не смогут жить, ежели не разузнают подробностей ее интимной жизни, включая имя человека, с которым она спит… Может, забраться на крышу министерства магии и прокричать его прямо оттуда во всеуслышание?! Кстати, а ведь это выход – гораздо лучше, чем объяснять каждому в отдельности, что между Роном и нею все кончено! Да, когда-то Гермиона любила его, но если Рону вдруг захотелось снова вернуться к ней… Слишком поздно: он сделал свой выбор три года назад, и не стоит теперь сожалеть о случившемся. Нравится это Рону или нет, но Гермиона не осталась дожидаться его на месте, где их пути разошлись, а ушла – сперва с Джеффом, а теперь у нее был Драко…
В первую же ночь Гермиона поняла – их связывает не просто физическое влечение. Это понимание пришло через его поцелуи и ласки, через его отношение к ней: Драко красноречиво доказывал, что она – не девушка на одну ночь, случайно оказавшаяся в его постели, что утром он не станет жалеть о случившемся, и не хочет, чтобы у нее был повод для сожаления.
Спали они в одной постели – даже в те ночи, когда… просто спали. Такое впечатление, посмеивалась она, будто Драко внезапно накупил целый ворох одежды, которая перестала помещаться в его гардеробной, – вот и пришлось сложить ее в спальне и перебраться к Гермионе… Впрочем, она не возражала, подозревая, наоборот, что сильно огорчилась бы, поступи Драко как-то иначе.
И все-таки… За прошедшие три недели Гермиона не переставала удивляться этому неожиданному жизненному повороту. Никогда в жизни не приходило ей в голову, что первым ее мужчиной станет Драко! В школьные годы, к примеру, самой подходящей кандидатурой Гермионе казался Рон, а если не Рон – то Гарри. За подобными рассуждениями скрывалась по-девичьи наивная логика: эти двое были ее самыми близкими друзьями, и она знала их лучше всех… Драко она не знала. В школьные годы Гермиона сталкивалась только с Малфоем, не являвшимся тогда, как известно, слишком уж приятным в общении человеком. Но он – сюрприз! – изменился за прошедшие с тех пор пять-шесть лет, и это касалось не только того, на чьей стороне он сражался в войну, – изменилось его отношение к жизни и окружающим людям. С другой стороны, у Гермионы не было подхода к такому новому Драко, что создавало определенные проблемы. Вот сейчас, например, Гермиона не знала, как бы поговорить с ним, заставить раскрыть ей свою душу. В ту… первую, памятную ночь это произошло, но с тех пор… Да, они появлялись вместе на людях, беседовали – но, в основном, по мелочам. Настоящего
разговора у них больше не было, что понемногу начало вызывать у Гермионы чувство дискомфорта, которое к сегодняшнему утру стало почти непереносимым. Ей
нужно поговорить с Драко!..
Гермиона со вздохом отвела взгляд от окна и вернулась к делу, над которым работала. Подобными вопросами в своей фирме ей заниматься не приходилось, но и особого раздражения они не вызывали – просто не интересовали. Поэтому Гермиона даже обрадовалась, когда стук в дверь предоставил ей повод отвлечься от нудного занятия.
– Войдите, – она подняла голову и улыбнулась. – Драко! А что ты тут делаешь?
– Принес корзинку с едой для пикника, – он приподнял и продемонстрировал упомянутый предмет. – Что, по-твоему, я еще могу тут делать?
– Для пикника? – удивленно переспросила Гермиона.
– Именно.
– И где же мы его проведем? – поинтересовалась она, устало потирая лоб.
– В Хогвартсе, – ответил Драко, подходя ближе. – Алисия договорилась с директрисой, мы сможем перекусить на территории школы. Особого труда это не составило – ты ведь всегда была любимицей Макгонагалл… Симпатичный кабинетик, кстати.
– Что?.. – рассеянно произнесла она. – А, да, спасибо, – в этот момент ее желудок жалобно заурчал, и Гермиона улыбнулась: – Видно, действительно проголодалась. Говоря по правде, за завтраком я почти ничего не ела.
– Тогда пошли, – он протянул руку. Гермиона несмело взяла ее, их взгляды встретились, и она покраснела. Близость Драко все еще заставляла ее нервничать.
Они вышли из кабинета, прошли по коридору мимо секретарши и поднялись на лифте в атриум. Драко сказал, что им предстоит воспользоваться каминной сетью, чтобы попасть в хогсмидские «Три метлы». Переброска туда прошла без приключений – Гермиона вышла из камина, лишь слегка запорошив мантию золой. Драко, как всегда элегантный, прибыл ровно две секунды спустя.
Гермиона оглядела комнату, которую хозяин «Трех метел» отвел для прибытия и отбытия тех, кто решил воспользоваться каминной сетью. Тут дежурил одинокий колдун, в данный момент беззаботно дремлющий на своем стуле.
Драко и Гермиона прошли в зал. Как и обычно в будни, народу было сравнительно немного – в основном, рабочий люд, выскочивший на обеденный перерыв. Еда, судя по всему, занимала их куда больше, чем неожиданное появление наиболее обсуждаемой в последние недели пары волшебного мира, которая направилась прямиком к выходу. Пройдя по тропинке, ведущей от Хогсмида вдоль озера, они вскоре оказались на территории Хогвартса, направившись, однако, не к замку, а в сторону опушки Запретного леса. Там Драко достал из корзинки покрывало и расстелил его на обочине тропинки, жестом предложив Гермионе присаживаться. Потом поставил корзинку на землю и сел сам.
Гермиона тепло улыбнулась ему в ответ и огляделась по сторонам. Чуть поодаль, у замка, бродили группки студентов, очевидно, вышедших на перемену. Еще дальше, на границе школьных владений, можно было видеть нескольких репортеров, безуспешно пытающихся прорваться через окружающий школу защитный магический барьер.
– Вот настырные, а?
– Точно, – фыркнул Драко. – Стервятники, кружащие в поисках сенсаций.
– Кажется, одна такая ходила в твоих друзьях – когда мы были на четвертом курсе…
– Не напоминай мне об этой ужасной женщине! – поморщился он.
– Тогда она тебе вроде нравилась, – поддразнила Гермиона.
–
Тогда я был несчастный испорченный ребенок, – с деланным сокрушением вздохнул Драко, и Гермиона рассмеялась.
– Так, а что у нас есть, чтобы есть? – спросила она, указывая на корзинку.
– Бананы, – начал перечисление Драко, извлекая каждый называемый предмет, – сэндвичи, сливочное пиво и клубника с шоколадом, – последний деликатес он поставил в сторонку, так, чтобы Гермиона не смогла до него дотянуться.
– А ну, поставь ближе! – воскликнула Гермиона, в глазах которой засверкали озорные искорки.
– Это же десерт, – серые глаза распахнулись во всю ширь, демонстрируя наивное удивление. – Вначале надо съесть все остальное.
Гермиона засмеялась и рванулась вперед, опрокинув Драко на спину. Ее распущенные волосы – последние три недели Гермиона предпочитала носить их именно так – упали ему на лицо, будто отгородив обоих от внешнего мира, губы встретились с губами Драко. Еще совсем недавно Гермиона не могла себе даже в мыслях представить подобной отваги – при всей ее уверенности в общении с людьми, она пасовала, когда дело доходило до открытых проявлений чувств, особенно
столь открытых… Прошедшие три недели, очевидно, изменили и это.
– Ну что, ты передумал? – с улыбкой спросила Гермиона, оторвавшись, наконец, от него.
– Не знаю… Кажется, мне нужен еще один довод, похожий на предыдущий…
Гермиона хмыкнула, закатив глаза, и потянулась за бананом.
– О-о… – с придыханием прошептала она, развернув его и откусывая маленький кусочек. – Восхитительно!
– Хочешь, чтобы я ревновал к траве? – нахмурился Драко. – И не подумаю… – он взял сэндвич и принялся за еду. Несколько минут прошли в тишине.
– Драко, – сказала Гермиона, покончив с бананом. – А что тебе больше всего нравилось в Хогвартсе?
– Где?
– В Хогвартсе.
– Это слишком обширное понятие, чтобы дать краткий ответ, – произнес Драко, делая глоток сливочного пива. – Но я попробую, – он глянул куда-то вдаль, в сторону озера. – Наверное, больше всего нравилось то, как просто было всё в школьные годы. После Хогвартса я чувствовал себя так, словно меня заставили стать взрослым.
– Согласна, – Гермиона бросила взгляд на огромный замок в отдалении, бывший ей домом в течение семи лет. – Никто не понимает всю прелесть детства, пока оно не закончится.
– Детство? – улыбнулся Драко. – Ты что, была когда-то ребенком?!
– Изредка – в промежутках между учебой и спасением мира, – высокопарно произнесла Гермиона.
– А, ну разве что… – ухмыльнулся Драко, перекатываясь на спину. – Иди ко мне, – он указал рукой на место рядом с собой.
– Хорошо-то как, – вздохнула, прижимаясь к нему, Гермиона.
…Она не знала, сколько они пролежали вот так, да ее это не особо и беспокоило. Глядя на лежащего с закрытыми глазами Драко – по-видимому, он угрелся на солнышке и задремал, – Гермиона вдруг ясно осознала: ей совершенно не хочется вставать. Вот так бы и лежать тут… Рядом с Драко.
Удивительно! Всего несколько недель назад она с трудом мирилась с необходимостью называть его по имени. Еще чуть раньше они буквально рычали друг на друга при нечастых встречах. А сейчас… Ей нравилось его общество, ей было хорошо рядом, Драко начинал ей нравиться, и возможно – хотя Гермиона боялась признаться в этом даже самой себе, – она влюбилась в него!
Смешно! «Любовь» и «Малфой» – две вещи несовместные, так она всегда считала. Единственная причина, по которой она вышла за него замуж, – ее чертова гордость, а он женился на ней лишь из-за дурацкого завещания своего отца. Без завещания ничего бы не случилось – ни откровений, ни поцелуев, ни… Так и остались бы они неблизкими знакомыми, с трудом выносящими друг друга.
Интересно другое – почему мысли о любви пришли ей в голову именно сейчас? Почему не тремя неделями раньше, в ту, первую ночь?.. Тогда, помнится, максимум, на что ее хватило, – признать, что он ей чуточку нравится. А потом еще долго Гермиону мучили сомнения, не позволила ли она эмоциям взять верх над разумом, и чем может закончиться подобная смена внутренних приоритетов… Теперь же, когда у нее было время все хорошенько обдумать, когда эмоции чуть улеглись, она воспринимала события прошедших недель иначе: у них появился чудесный шанс, который она не собиралась упускать. Оставалось лишь надеяться, что Драко испытывает такие же чувства.
* * *
Драко складывал покрывало, краем глаза наблюдая за Гермионой. Она стояла, обняв себя руками, и смотрела на озеро. Если Гермиона рассчитывала на этот ленч, чтобы утолить голод, то просчиталась – она почти ничего так и не съела. Он, впрочем, тоже ел мало.
Как и Гермиона, Драко много думал в последнее время о них и об их отношениях. Эти три недели они весело проводили время – причем не только в постели. Они очень много узнали друг о друге – мысли и воспоминания, взгляды и идеи. И это было… просто поразительно. За всю жизнь Драко никогда не побеспокоил себя ради того, чтобы узнать столько о ком-либо – даже о тете Алисии, самом близком ему человеке… за исключением, теперь, Гермионы.
Гермиона была не такая, как все. Она по-другому смотрела на мир, верила в другие идеи, питала другие надежды… Мечты ее не походили на мечты остальных людей. К власти она не стремилась. Не слишком волновали Гермиону и материальные блага: ее бы совершенно не смутила необходимость работать, не получая вознаграждения за свой труд. Если Гермиона и переживала из-за денег – перед замужеством, – то исключительно из практических соображений: жить-то ведь на что-то надо…
Подведем итог: она восхищала его – и это еще было слабо сказано!
– Гермиона, – позвал Драко, сложив покрывало и сунув его в корзинку.
– Прости, задумалась, – она обернулась и глянула на него сияющими глазами. – Спасибо, что привел меня сюда. Я не была в Хогвартсе несколько лет, как же приятно теперь оживить в памяти воспоминания, – уголок рта приподнялся в ехидной улыбочке. – Не все, правда. Вот о тебе, скажем, у меня остались с той поры не самые…
– Да, мы уже это обсуждали, – нетерпеливо перебил Драко. – Но я же теперь не такой! Я даже стал вежливым, смотри, – он поклонился: – Сударыня, позвольте предложить вам руку.
– О, конечно, – улыбнулась Гермиона, принимая предложение.
Дорога обратно пролетела в одно мгновение, заполненная беззаботным весельем, обоюдным поддразниванием и рассказами о школьных годах. Не успев оглянуться, они уже снова были в каминной комнате «Трех метел».
– Ты иди, – сказал Драко, – а я взял на работе выходной, так что махну прямо в Поместье. Увидимся вечером, – добавил он, целуя Гермиону в лоб чуть более нежным и долгим поцелуем, чем принято обычно при расставании супругов. Она едва заметно улыбнулась.
– До вечера, значит, – с этими словами Гермиона швырнула в камин щепотку Летучего пороха. – До вечера, Драко, – снова прошептала она, окидывая его взглядом сияющих глаз, а затем скрылась в камине со словами: – Министерство магии!
Драко же, вместо того, чтобы последовать ее примеру, развернулся и пошел обратно в зал «Трех метел». Прощаясь, он не сказал Гермионе всей правды. То есть, выходной на работе он действительно взял, но в Поместье не собирался – во всяком случае, не сразу…
– Скажите, – обратился он к проходящей мимо официантке, – где я могу увидеть Джинни Уизли?