Капли дождя падают на мою кожу. В уединении поляны мое горе вырывается из горла. Сила, с которой я выпускаю его из себя, приносит облегчение, голосовые связки жжет, но мне нужно выпустить это из себя. Мне нужно кричать и избавиться от этой боли, но с каждым криком сделать это становится сложнее. Я сворачиваюсь в позе зародыша под деревом, но ничто не приносит утешения.

Только самую малость, и я замолкаю, лежу на мокрой земле и жду, когда все это пройдет. Я слышу, что все так же дует ветер, животные возятся под землей. Открыв глаза, я вижу луну, которая все так же светит в небе, и тяжелые, серые облака, все так же несущиеся по небу, но все уже не кажется прежним, мой мир изменился. Я закрываю глаза.

Я яростно содрогаюсь, когда чувствую его сильные руки.

– Белла, – бормочет он.

Его губы касаются моей ушной раковины, а его тело прижимается к моему.

Земля под нами сырая. Он стоит на коленях, пытаясь поднять меня, но я забираюсь к нему на руки. Он опирается спиной о ствол дерева и вытягивает перед собой ноги, обняв меня.

– Его больше нет! – всхлипываю я, уткнувшись лицом Эдварду в грудь.

Я плачу и чувствую, как его губы касаются моих волос, бормоча слова утешения. Он гладит меня по печам, а я с силой сжимаю его куртку. Он ждет, пока я успокоюсь.

– Ты вся промокла, – говорит он. – Пойдем домой.

Домой. Это больше не дом, просто здание.

Я неохотно позволяю ему снять меня со своих колен. Он помогает мне подняться и берет на руки.

– Ты вся замерзла! – восклицает он, когда я обхватываю его руками за шею. Расстегнув куртку, он засовывает под нее мои холодные руки, зашипев, когда я прижимаю ладони к его груди. Я опускаю голову ему на плечо и чувствую тепло его тело, согревающее мою кожу.

К тому времени, как мы добираемся до дома, нас обоих трясет от холода. Он несет меня прямиком наверх и в ванную. Он ставит меня там и озирается по сторонам.

– Где у тебя полотенца? – спрашивает он.

Я обвожу взглядом ванную и вижу пену для бритья Чарли. В глазах появляются новые слезы, и его голос замолкает. Я вижу зубную щетку и расческу на полочке под зеркалом, пока Эдвард не приподнимает мое лицо за подбородок. Я встречаюсь с его встревоженным взглядом и понимаю, что он шевелит губами.

– Белла, тебе нужно снять мокрую одежду. Я поищу полотенце. Хорошо… хорошо?

Его словам как-то удается прорваться сквозь туман, и я киваю, прежде чем снова сосредоточить внимание на вещах Чарли. Когда он стучит в дверь, я так и стою на одном месте. Не знаю, сколько раз он постучал, но, в конце концов, дверь открывается, и я оборачиваюсь, как раз когда он заглядывает внутрь.

Тяжело вздохнув, он открывает дверь. Расстегивает молнию крутки, и его пальцы касаются моих обнаженных плеч, когда он снимает с меня кофту. Она падает на пол с мокрым шлепком. Я дрожу, и он потирает мои предплечья руками, чтобы согреть.

– Обними меня, – прошу я, чувствуя, что мне нужно знать, что я не одна. Я больше не могу выносить чувство пустоты.

Он обхватывает меня руками, и я вздыхаю, уткнувшись ему в грудь. Он осторожно покачивает меня и говорит, что позвонил Рене. Я слышу его, но не совсем понимаю, зачем он ей звонил. Я поднимаю на него взгляд.

– Она едет сюда?

Он качает головой.

– Она с Джейкобом. Приедет утром.

Как я скажу Джейкобу?

– Ты не оставишь меня? – спрашиваю я, снова прижимаясь щекой к его груди после того, как он мотает головой и говорит, что не оставит.

– Белла, – снова говорит он спустя какое-то время. – Тебе нужно принять душ, это поможет тебе согреться. Я приготовлю тебе выпить чего-нибудь горячего.

Я понимаю, что стою в мокрых джинах и лифчике и смотрю на него, моргая.

– Хорошо.

После душа я чувствую себя человеком. Я только заканчиваю надевать пижаму, когда он тихо стучит в дверь спальни. Я говорю ему входить, и он входит – с двумя испускающими пар кружками.

– У тебя одежда промокла, – говорю я, глядя на его выпачканные в грязи джинсы.

– Не важно, – говорит он.

– Тебе надо принять душ… Я посмотрю, смогу ли я… – Я замолкаю. Я не могу дать ему вещи Чарли. Глаза наполняются слезами, а сердце сжимается от горя.

Он смотрит на меня с грустью.

– На, выпей.

– Сними хотя бы куртку, – говорю я, беря кружку и чувствуя запах какао. Желудок сжимается, но я заставляю себя сделать глоток.

Он снимает куртку, а перед его футболки весь мокрый и испачкан грязью. Он, кажется, не замечает. Он берет свою кружку, обхватывает ее ладонями и, сделав глоток, велит мне ложиться в кровать.

Я сворачиваюсь клубочком на кровати и позволяю себе еще поплакать. Не могу поверить, что все кончено… что Чарли больше нет. Каждый раз, когда мой мозг пытается осмыслить это, наступает оцепенение. Я будто бы никак не могу принять, что это реальность, что это действительно произошло.

– Эй, – его голос звучит тихо и успокаивающе, когда он опускает руку мне на плечо.

Я утягиваю его к себе на кровать.

– Останься со мной, – шепчу я, а он шепчет в ответ, что никуда не уходит.

Развернувшись в его объятьях, когда он вытягивается рядом со мной, я чувствую только холодную влажность его футболки. Я пробираюсь пальцами под край и начинаю задирать ее вверх.

– Белла, – шепчет он, хватая мое запястье.

– Ты замерз, – возражаю я.

Он садится, снимает футболку через голову и снова ложится рядом. Я устраиваюсь у него под мышкой и кладу голову ему на грудь.

– Спасибо.

Я начинаю засыпать.

Я чувствую, как он вытаскивает из-под меня руку. Открыв глаза, я вижу одну только темноту. Я снова чувствую движение и понимаю, что он уходит. В отчаянии я притягиваю его ближе и в слабом свете луны могу разглядеть только его лицо. В голове нет ни одной связной мысли, только внезапная необходимость, которой я не могу противиться и которою не могу объяснить.

Пальцы вплетаются ему в волосы, я притягиваю его ближе. Я чувствую, как его дыхание овевает мое лицо, а мои губы касаются его губ. Они такие же мягкие, какими я их помню. Я притягиваю его еще ближе, и поцелуй становится глубже. Его губы, теплые и гладкие движутся вместе с моими. Сердцебиение начинает ускоряться по мере того, как я нахожу утешение в его руках.

Любить его всегда было непросто, но в это мгновение на свете нет ничего проще. Ощущение его волшебных прикосновений заполняет во мне зияющую пустоту, будто я нахожу последний кусочек головоломки, завершающий картину. Я могла бы навсегда потеряться в этом поцелуе… Никогда больше не сталкиваться с этим адом. Я могла бы снова стать той маленькой девочкой, которая ничего не хотела сильнее, чем любить его… и быть любимой им.

Его ладони медленно гладят меня по спине, прижимая к его груди, а мой язык обводит мягкие контуры его нижней губы. Я чувствую, как его пальцы впиваются мне в кожу, когда она притягивает меня еще ближе.

Из его горла вырывается низкий, гортанный стон, а язык неторопливо скользит в мой рот, встречаясь с моим. Я сжимаю пальцами его волосы, когда он наклоняет голову и углубляет поцелуй. Меня окружает его запах, успокаивая, снова делая меня целой. Я хныкаю и пытаюсь стать еще ближе к нему, отодвигая одеяло, ставшее барьером между нами.

Мои пальцы обводят твердые мышцы его груди. Он делает резкий вдох, когда я задеваю большими пальцами его соски. Его кожа покрывается мурашками вслед за моими ладонями. И хотя ощущения совсем иные, они в то же время все такие же – прикосновения к нему и чувства его прикосновений все так же воспламеняют меня. Его грудь стала тверже, более мускулистой, чем я помню, и мои пальцы проходятся по его рельефному животу.

Наслаждаясь теплом его ладоней, обхватывающих мои руки, я обвожу пальцами дорожку мягких волос, идущую от его пупка. Разорвав поцелуй, я прижимаюсь губами к его ключице, а телом к его телу. Он возбужден.

– Белла, – стонет он.

Я чувствую, что хватка его рук на моих усиливается, и осознаю – он сдерживает меня.

Чувствуя себя раздавленной, я упираюсь лбом ему в грудь, а в душе снова пустеет.

– Прости, – шепчу я, слыша стук сердца в ушах.

Он приподнимает мой подбородок и несколько раз нежно меня целует, а потом упирается лбом в мой лоб и пристально смотрит мне в глаза. Я так и не убрала от него своих рук, а он все также удерживает мои. Он крепко зажмуривается и откидывается на спину. Утянув меня за собой, он укладывает меня обратно к себе на плечо и проводит пальцами по моим волосам. Его сердце колотится так же часто, как и мое.

– Постарайся поспать, – бормочет он.

Кажется, будто я только закрыла глаза, когда меня будит громкий стук. Утренний свет удивляет меня, и, повернувшись, я вижу, что одна. Если бы не пятна грязи на одеяле, я бы решила, что это все сон.

Чарли.

И вдруг мне снова тяжело дышать, когда реалии вчерашнего дня возвращаются.

Ничто из этого не было сном. Это было кошмаром. Чувство бесконечного горя наполняет меня так быстро, что я боюсь, что взорвусь. Из моей груди вырываются громкие всхлипы, но прежде чем я успеваю поддаться им, стук раздается снова, и я понимаю, что стучат в дверь.

Поспешно встав с кровати, я спускаюсь вниз, где на пороге меня ждут Рене и Сью. Я бросаюсь Рене в объятья и хватаюсь за нее, и она ведет меня в гостиную.

– Я так волновалась за тебя, – говорит она, покачивая меня в объятьях. – Когда водитель такси позвонил и сказал, что в доме пусто, я чуть с ума не сошла. Я и представить не могла, куда ты могла пойти. Я так рада, что Эдвард знал, где тебя искать.

Я отстраняюсь посмотреть на нее.

– Ты позвонила Эдварду? Как он так быстро суда приехал?

Она хмурится.

– Он сейчас у сестры, – она отводит взгляд на секунду, будто решаясь. Когда она снова смотрит на меня, ее взгляд нежен. – Не о чем беспокоиться, но Джейкоб ввязался в драку в школе – только не паникуй, – тихо говорит она, когда я резко вздыхаю. – Мы не хотели тебя тревожить, поэтому Эдвард приехал и пошел поговорить с директором. Джейкоб спросил, не останется ли он на несколько дней, и они провели время вместе.

Она сочувственно смотрит на меня.
– Это пошло на пользу Джейкобу. Он очень скучает по тебе, и присутствие Эдварда ему помогло.

– Что произошло в школе? – спрашиваю я в волнении.

Она обхватывает мою щеку ладонью и смахивает слезу пальцем.
– Все уже улажено. Не беспокойся об этом. С Джейкобом все в порядке, а это главное. Поговорим об этом позже.

Я хочу настоять, но у меня нет сил.

День проходит в суматохе дел и телефонных звонков. Слишком многое нужно сделать, и без Рене и Сью я бы не справилась. Я хочу увидеть Чарли, но меня отговаривают, говоря, что лучше оставить это до завтра. Чувства еще слишком обострены и в отсутствии рациональной мысли, я охотно готова позволить им вести меня.

Я даже не задумывалась о прошлой ночи, но поднявшись в свою комнату, я вижу клочок бумаги на ночном столике. Взяв его, я разворачиваю и вижу изящный почерк Эдварда.

Белла,

Прости, но мне пришлось уйти. Я обещал забрать Джейкоба сегодня утром.

Я не хотел тебя будить.

Эдвард.

X

Кратко и по делу. Мой взгляд сосредотачивается на «х» в конце записки. Поцелуйчик. О боже! Поцелуй! Воспоминания о прошлой ночи возвращаются во всем своем богатом разноцветии. Я сажусь на кровать, спрятав лицо в ладонях. Я заставила его остаться и чуть ли не набросилась на него. Воспоминание о том, как он сдерживает меня руками, обжигает, и я гоню его прочь из головы.

Я снимаю покрывало с кровати, бросаю на пол испачканное грязью одеяло и меняю белье. Я на полпути на первый этаж с кипой грязного белья в руках, когда в дом через парадную дверь врывается Джейкоб.

– Мам! – кричит он, бросаясь ко мне.

Я бросаю белье как раз вовремя, чтобы поймать сына.

– Я скучал, – всхлипывает он, уткнувшись мне в шею и крепко обнимая руками. – Я знаю про деду Чарли.

Чувствуя его маленькое тело в своих руках, я ощущаю, как на глаза наворачиваются слезы. Я вдыхаю его сладкий запах и несколько раз целую его в макушку, говоря, что все будет хорошо.

Он обнимает меня, а я провожу пальцами по его волосам. Быть рядом с ним все равно, что наложить мазь на рану: становится не так больно.

Я слышу голос Рене, но так поглощена Джейкобом, что не разбираю слов. Открыв глаза, я вижу, что она разговаривает с Эдвардом, стоящим в коридоре. Джейкоб отпускает меня и вытирает нос рукавом.

– Я не вернусь в отель, – говорит он. – Я останусь здесь с тобой.

Я улыбаюсь ему и обхватываю его щеку ладонью.
– Я хочу, чтобы ты остался.

Он обнимает меня снова, а потом поворачивается к Рене и обнимает и ее. Мы с Эдвардом встречаемся взглядом, и щеки у меня начинают гореть от воспоминаний о моем вчерашнем поведении. На его губах играет легкая улыбка, но она быстро увядает, и он спрашивает, в порядке ли я. Его слова тщательно взвешены, сдержаны. Напряжение в воздухе можно резать ножом.

Рене отводит Джейкоба на кухню, оставив нас с Эдвардом одних.

– Прости…

– Ты…

Мы заговариваем одновременно. Жестом веля ему продолжать, я прекращаю свои извинения. Джейкоб возвращается и тянет меня за руку.

– Мне пора, – виновато говорит Эдвард.

Джейкоб ворчит, но я отправляю его обратно на кухню, а сама провожаю Эдварда на крыльцо.

– Спасибо, – говорю я, закрыв за собой дверь. – За то, что был рядом… ради нас обоих.

Он оборачивается и смотрит на меня с такой нежностью, что непросто сдержаться и не бросить в его объятья. Он смотрит на меня глазами, в которых словно бы бушует буря. Наконец он разрывает зрительный контакт и смотрит во двор.
– Может, после… – он замолкает и потирает лицо ладонью. – Я сказал Джейкобу, что меня не будет несколько дней, но я вернусь к… похоронам. – Он нерешительно смотрит на меня. – Ты не возражаешь?

От одной мысли о похоронах у меня холодеет кровь.

– Конечно, не возражаю, – уверяю я.

У меня возникает чувство, что еще очень многое осталось несказанным. Он напряженно смотрит на меня, будто ведет внутреннюю борьбу. Мне хочется упомянуть наш поцелуй – интересно, хочется ли ему – но мне кажется неправильным говорить об этом в тяжелый момент смерти Чарли.

Он подходит ближе, обхватывает тыльную сторону моей шеи ладонью и легонько целует меня в лоб.
– Я очень сожалею о смерти твоего отца, – бормочет он, касаясь губами моей кожи.

И идет к машине, не оглядываясь.

Этой ночью я лежу в кровати, обнимая Джейкоба, а Рене спит на соседней кровати рядом с нами. Теперь они все, что у меня есть. Хотя Чарли и не присутствовал в моей жизни последнее десятилетие, он все же был на расстоянии телефонного звонка. Теперь, эти да человека, спящие в моей спальне, единственные члены моей семьи. У меня из глаз снова текут слезы, но это молчаливые слезы – нет ни всхлипов, ни рыданий, только тихое горе.

***

По пути в церковь желудок то и дело делает сальто. Джейкоб не отходит от меня ни на шаг и сжимает мою руку так крепко, как может. В последние несколько дней в нем произошла перемена. Он взял на себя роль защитника – никогда от меня не отходит, все время спрашивает, как я. Моя любовь к нему была единственным, что сподвигло меня хотя бы попытаться нормально жить.

Люди толпятся возле церкви, но как только замечают нашу машину, спешат внутрь.

– Готова? – спрашивает Джейкоб, глядя на меня с таким беспокойством, что я чуть не начинаю плакать снова.

Я выдавливаю улыбку.

– Да, – отвечаю я, кивая.

Он открывает дверь и выходит первым. Рене идет следом, а я выхожу последней. Небо затянуто тучами, и в воздухе витает запах надвигающегося дождя. Я вздрагиваю от дуновения ветра, обдавшего щеки холодным воздухом.

Я замираю на ступенях церкви, нуждаясь в передышке, прежде чем войти внутрь и увидеть гроб. Я ходила в похоронное бюро, увидеть его. Его одели в костюм, и я пожаловалась Рене, что он совсем на себя не похож. Он ненавидел костюмы. Рене предложила его форму, но это тоже казалось неправильным.

Мой отец не носил накрахмаленные рубашки и отутюженные брюки, он ходил во фланелевых клетчатых рубахах и джинсах, и во всех моих счастливых воспоминаниях он носил такую одежду. Начальник бюро одарил меня озадаченным взглядом, когда я отдала ему поношенные джинсы и выцветшую рубашку, но обещал переодеть его до того, как закроют крышку гроба.

Я попросила, чтобы в церкви она тоже была закрыта. Чарли бы не хотел, чтобы она была открытой.

Несколько человек, в которых я узнаю его сослуживцев из участка, выражают свои соболезнования по пути в церковь. Рене спрашивает, готова ли я, когда вдруг я замечаю у ворот Майка. Он выглядит нерешительно, когда подходит к нам.

– Я опоздал? – спрашивает он. – Только что отвез девочек в школу. – Он опускает взгляд на Джейкоба, достает конверт из внутреннего кармана и наклоняется, чтобы быть на одном уровне с Джейком. – Эми и Луиза сделали это для тебя.

Джейкоб берет конверт и, открыв его, достает оттуда самодельную открытку. Он читает ее, и по тому, как он поджимает губы, я вижу, что он проникся их жестом. Он смотрит на Майка, выдавливает улыбку и благодарит его.

Майк похлопывает Джейка по плечу и, сжав его, выпрямляется. Я замечаю, что Джейкоба впервые не раздражает присутствие Майка.

Он поворачивается ко мне и обнимает, выражая свое сочувствие. Я уже говорила с ним, но это первая наша с ним встреча после смерти Чарли.

Рене касается моей руки и напоминает, что нам пора идти внутрь. Майк собирается пройти вперед, но я останавливаю его.

– Сядешь с нами?

Его глаза слегка округляются, он выглядит нерешительно.

– Пожалуйста. Мне очень нужен друг.

Мысль о том, чтобы идти в церковь, приковав все взгляды к себе, Рене и Джейкобу, меня совсем не прельщает. Мне действительно нужна поддержка Майка, но я вижу, что он чувствует себя не в своей тарелке. Я уже собираюсь отказаться от своей просьбы, когда он соглашается.

Я благодарю его с улыбкой и протягиваю руку Джейкобу. Он не берет ее. Вместо этого он обхватывает меня за талию, а я кладу руку ему на плечи.

Как только мы проходим в двери, у меня сдают нервы, и я касаюсь руки Рене.

– Дай мне пару минут? – прошу я.

Она кивает, и я облокачиваюсь на стену, делая несколько глубоких вдохов. Я заглядываю в церковь и вижу, как люди занимают свои места. Обводя взглядом собравшихся, я замечаю Сэма и пару его коллег. Они идут вдоль скамьи, и я вижу, как Сэм с улыбкой протягивает руку, мужчина позади него отодвигается, и в поле моего зрения попадают светлые волосы Карлайла, вставшего поприветствовать мужчин.

Самое удивительное в его присутствии это то, что оно меня совершенно не удивляет. Конечно, он пришел. Вышло бы некрасиво, если бы городской врач не пришел на похороны местного шерифа. Он пожимает руки нескольким коллегам Чарли и отступает назад, чтобы они могли поздороваться со стоящей рядом с ним Эсми.

Я смотрю на Джейкоба. И могу лишь надеяться, что они к нам не подойдут.

Я пытаюсь сосредоточиться на том, что впереди, не желая ни с кем встречаться взглядом, но мои предательские глаза не могут довольствоваться одной точкой обзора и постоянно смотрят по сторонам.

Я не могу не взглянуть на Карлайла и Эсми, когда мы проходим мимо. Их глаза сосредоточены на Джейкобе. Я опускаю на него взгляд, но он совсем их не замечает. Он никогда их не видел, и конечно, не замечает, как они на него смотрят.

По потрясенному выражению лица Карлайла и благоговению в болезненном взгляде Эсми становится понятно, что они оба видят отчетливое сходство Джейкоба и Эдварда. Эсми переводит взгляд на меня. Я отворачиваюсь от видимой в нем неприкрытой жалости, понимая, что она злит меня сильнее, чем хотелось бы. Только не сегодня. Это день Чарли.

Рене и Майк ведут нас в церковь. Я опускаю голову и следую за ними, поглаживая Джейкоба по волосам. Он то и дело оборачивается, и я беспокоюсь, что он заметил Карлайла и Эсми. И пытаюсь заставить его смотреть вперед. Когда мы подходим к своим местам, наступает неловкий момент, когда Майк встает у скамьи, не зная, где сесть.

Рене садится первой, за ней Джейкоб и я. Майк с неловким видом садится рядом со мной. Я беру его за руку и тихо благодарю его, хотя уже начинаю жалеть, что поставила его в неловкое положение. Джейкоб все ерзает и озирается по сторонам. Когда он вскидывает руку, я оборачиваюсь и вижу, что приехал Эдвард.

Джейкоб машет снова, и, выглядя так же неловко, как и Майк пару минут назад, Эдвард идет к нам. Он доходит до скамьи, и его взгляд падает на мою руку в руке Майка, как раз когда Майк отпускает ее и встает. Джейкоб громким шепотом велит Эдварду сесть рядом с ним. Я тоже встаю, чтобы пропустить его. Он мешкает с мгновение, а потом ступает в узкое пространство.

Проходя мимо, он пожимает Майку руку, а потом неловко целует меня в щеку. Джейкоб обнимает его, и Эдвард движется дальше мимо Рене, но она велит ему сесть между ней и Джейкобом. Майк шепчет, что ему лучше сесть где-то еще, но я качаю головой. Будет выглядеть нелепо, если он сейчас уйдет.

Священник начинает, мы все встаем, и Джейкоб берет нас с Эдвардом за руки. При упоминании имени Чарли все начинается опять. Меня атакуют воспоминания, я слышу его голос, слова, которые он мне говорил. Затем я понимаю, что не могу вспомнить последних сказанных им мне слов, и чем сильнее стараюсь вспомнить эти бесценные последние слова, тем труднее становится. Мне не удается сдержать всхлип, вырвавшийся из груди.

Я лезу в карман за платком, но в этот момент Джейкоб сует мне в руку бумажное кухонное полотенце. Я смотрю на него, а затем в его маленькое печальное личико. Я вижу, как он расстроен, но его легкий кивок и сжатие ладони говорят мне о том, что он старается быть сильным для меня. Мы снова садимся, я прижимаю его к себе и не отпускаю до конца службы.

Дом полон друзей и коллег Чарли. Сью и Рене по очереди обслуживают гостей, пока я пытаюсь слиться с обоями на кухне. Здесь тише – в небольшой компании Майка и Леи. Джейкоб настоял, чтобы Эдвард поехал домой с нами. Я бы все равно его об этом попросила, но, кажется, Джейкоб не до конца доверяет мне в том, что я позабочусь о присутствии Эдварда.

До нас доносятся голоса, пока Сэм рассказывает истории о Чарли, вызвав смешки у его коллег. Лея смотрит на меня, поморщившись.

– Приятно, что люди могут вспомнить его с улыбкой, – говорю я. – И я смогу… однажды.

Ее глаза наполняют слезы.

– Прости, – говорит она, вытирая их платком.

Майк пытается незаметно посмотреть на часы, но я замечаю это.

– Извини, – говорит он. – Мне нужно забрать Луизу.

Я смотрю на часы, с удивлением замечая, что уже поздно. Мы встаем одновременно. Он опускает руку мне на плечо, но я подхожу ближе и обнимаю его. Он обнимает меня в ответ.

– Прости, что поставила тебя в неловкое положение, – говорю я, глядя на него. – Я знаю, что тебе было некомфортно, и я не хотела тебя так смущать.

– Ты же знаешь, что я всегда рядом, просто у меня было чувство, что не я должен был там сидеть… понимаешь? Впереди должны сидеть члены семьи.

– Ну, у меня маленькая семья, так что… – Я не могу закончить предложение, потому что голос срывается от эмоций.

Он обнимает меня, и я упираюсь лбом ему в грудь. Открывается задняя дверь, и я чувствую, как Майк слегка напрягается, что означает, что Эдвард с Джейкобом вернулись в дом.

– Я позвоню, – говорю я, когда он отпускает меня, и иду за ним в коридор.

Пока мы выходим, Майк останавливается перед Джейкобом.
– Помнишь, о чем мы говорили? – спрашивает он. Джейкоб кивает. – Хорошо, – Майк улыбается и прощается с ними.

Ответная реакция Эдварда прохладна и резка.

– Господи! Чувствуя себя как подросток, которого твой отец застал за обжиманиями с тобой… ой черт, прости. – Говорит Майк, покраснев оттого, что сказал. Я не могу не улыбнуться, успокаивая его.

– О чем вы с ним говорили? – спрашиваю я.

– В тот день, когда твоя мать привезла его к нам, он был в паршивом настроении. Я знаю, что он не особо меня любит, но я ненавижу, когда он бесится из-за того, чего нет. В общем, мне удалось заставить его поговорить со мной, и я, как мог, постарался объяснить ему, что мы с тобой просто друзья, и всегда будет только друзьями.

– И что он сказал?

Майк издает смешок.
– Он задал мне жару. Он упрямый дьяволенок, не так ли? Он спросил, люблю ли я тебя, любил ли я тебя когда-нибудь и хочу ли я тебя любить. Что это вообще значит?

– Прости, Майк. Ты не должен был разбираться с этим.

Он качает головой, отмахиваясь от моих извинений.
– Все хорошо. Я рад, что у нас был шанс поговорить, и мне выпала возможность все ему прояснить. Теперь он понимает, что мы с тобой не заинтересованы друг в друге в этом плане, – он смотрит на меня. – Хотя если ты влюбишься в кого-то кроме Эдварда, ему нелегко придется в завоевании Джейкоба.

Я опираюсь на перила и скрещиваю руки на груди.
– Значит, ты тоже это заметил? – говорю я со вздохом.

Он кивает.
– Ты должна быть откровенна с ним, Белла. Он очень хочет, чтобы его мама и папа были вместе. Если такая вероятность отсутствует, Джейкоб должен знать.

– Что ты имеешь в виду под «ЕСЛИ такая вероятность отсутствует»? – спрашиваю я, вдруг чувствуя себя незащищенной.

Он фыркает.
– Не будь наивной. Эдвард аж позеленел как лужайка, – говорит он, указывая на газон. – И вполне понятно почему.

– Не надо, – прошу я. – Я не готова сейчас с этим разбираться.

Он шагает вперед и нежно касается моей руки.

– Я знаю, но тебе нужно разобраться со своими чувствами и поскорее, потому что с каждым днем Джейкобу хочется этого все больше.

Я знаю, что он прав, но как я могу объяснить все Джейкобу, если мне и самой нелегко это понять. Я тоже начинаю хотеть этого, но как я могу доверять Эдварду? Конечно, с виду он немного ревнует, но причина этому может быть любая, и ни одна из них не стоит того, чтобы строить на ней отношения.

– Возвращайся назад, – тихо говорит Майк. – Если нужно будет поговорить, ты знаешь, где меня искать.

Я с грустью улыбаюсь ему и благодарю.

Когда я возвращаюсь внутрь, еще больше людей собирается уходить, поэтому мне не удается сразу же пойти к Джейкобу. Когда я все же иду его искать, Лея говорит, что он наверху с Эдвардом. Войдя в комнату, я нахожу Эдварда одного за рассматриванием фотографий и заметок, прикрепленных к доске на стене.

Я замечаю, что он смотрит на нашу с Элис фотографию.

– Извини, – говорит он, отходя. – Я не хотел лезть без спроса.

– Где Джейкоб?

– В ванной.

Тишина.

– Спасибо, что пришел сегодня… – начинаю я, но замолкаю, когда его взгляд мечется в мою сторону.

– Ты права. Мне пора, – говорит он ледяным тоном.

– Я не прошу тебя уходить, – возражаю я.

– Ты должна была сказать Джейкобу о вас с Майком, – огрызается он, шокировав меня. – Он не знал, что все изменилось, что ты и Майк…

– О чем ты говоришь? – спрашиваю я, пытаясь совладать с голосом и раздражением.

– Ой, да брось, Белла. Ты могла бы хотя бы быть честной с ним. Всем видно, что вы с Майком вместе.

Я смотрю на него в неверии.
– Честной с Джейкобом… или с тобой, Эдвард? – восклицаю я, шагнув в его сторону.

Его глаза горят, и он тоже подходит ближе.

– Со мной, – рычит он. – Вы с Майком вместе?

Он не заслуживает ответа, и я не обязана ему отвечать – он видит это в моем лице. Я понимаю это по тому, как меняется его поведение… плечи опускаются, он разжимает челюсти.

Он посматривает на кровать, и я вижу, как темнеют его глаза. Очевидно, что он думает о том поцелуе.

– Ты был нужен мне. – Мой голос не громче шепота.

Он теперь так близко, что я чувствую тепло его тела.
– А сейчас?

Я смотрю ему в лицо. Его глаза изучают мои, ища правду. Я задумываюсь, что он в них видит, может ли почувствовать мою необходимость в нем. Руки чешутся от необходимости прижать его к себе, губы жаждут тепла его губ, но сердце наполнено страхом. Страхом того, что он снова меня бросит, и в этот раз разобьется не только мое сердце.

Его взгляд опускается к моим губам.

– Ответь мне.

В его голосе теперь слышится что-то кроме злости. Ему нужно, чтобы я произнесла слова.

Его губы почти касаются моих. Я чувствую слабый запах кофе и мяты в его дыхании – приятное сочетание.

– Я нужен тебе больше, чем он? – шепчет он, касаясь моих губ.

Его слова для меня как пощечина. Я отдергиваюсь.

– Вот что это для тебя? – восклицаю я. – Какое-то ненормальное состязание? Ты хочешь только, чтобы я сказала тебе, что ты на вершине херова списка. – Я тычу пальцем ему в грудь, заставляя отступить назад. – Я, черт возьми, нуждалась в тебе, как ни в ком и никогда… но ты ушел. Когда я нуждалась в тебе каждой фиброй своего существа, ты оставил меня… прямо как Ч…

Меня снова пронзает боль. Я будто бы все время забываю, что его не стало, и каждый раз, когда вспоминаю, мне становится все больнее.

Выругавшись вполголоса, Эдвард с силой прижимает меня к груди, обхватывая руками. Я слышу его извинения, но я совершенно опустошена. Меня мучает груз потери… но теперь сильнее, чем когда-либо прежде, потому что это не изменить – Чарли не вернется.

Я сжимаю его рубашку в кулаках, пытаясь оттолкнуть. Он меня не отпускает. Он нашептывает мне на ухо, овевая его горячим дыханием. Я не разбираю слов, только боль.

Едва замечаю, как открывается дверь. Моя хватка на его рубашке ослабевает, но я все равно отталкиваю его, а он все также не поддается.

– Мам?

Голос Джейкоба выводит меня из оцепенения. Я открываю глаза, как раз когда он просовывает между нами руку и смотрит на Эдварда решительным взглядом.

– Дай я, – говорит он с налетом зрелости, какую я в нем еще никогда не видела. Эдвард отступает.

Джейкоб обхватывает меня руками, выводя ладонями круги на спине.
– Все хорошо, мам. Я рядом.

Я отстраняюсь и смотрю ему в глаза, удивленная силой, которую я вижу в них. Он поднимает руку и проводит пальцем по моей мокрой щеке.

– Мы справимся вместе, – обещает он, повторяя слова, которые я наверняка не раз говорила ему в последнее время.