Эдвард проводит кончиками пальцев по моим ключицам.

– Я кое-что тебе купил, – бормочет он. – Пойду принесу.

Я слышу гул телевизора из гостиной и представляю сидящего перед ним на диване Джейкоба, возможно, в неудобной позе, чтобы не помять костюм.

Эдвард выходит из своей комнаты и, взяв мою ладонь, кладет на нее большую квадратную коробку с выгравированным золотыми буквами словом «Cartier» на красной бархатной крышке. Я стараюсь не думать о других женщинах, которые получили такие дорогие подарки от Эдварда по такому случаю.

Неразумная ревность при мысли о том, как Эдвард дарит другим женщинам подарки, сидит внутри, но я подавляю ее, нацепив улыбку на лицо. Прежде чем я успеваю открыть крышку, к нам присоединяется Джейкоб. Он говорит мне, что я красиво выгляжу, и спрашивает, что в коробке.

– Открой, – говорит Эдвард.

Я открываю крышку и смотрю на красивую подвеску и браслет, лежащие в коробке. Браслет состоит из трех золотых колец разного цвета, а колье из изящной цепочки с тремя такими же кольцами.

Эдвард берет подвеску и касается пальцами колец.

– Я купил его, потому что их здесь три, – говорит он, выглядя слегка смущенным, будто вдруг начал сомневаться в себе. – Она навеяла мне мысль о нас, будто она представляет нас как единое целое. – Он встречается со мной взглядом и снова смотрит на колье.

Меня трогают его слова, и я снова смотрю на подвеску. Она из белого, желтого золота и золота, инкрустированного бриллиантами.

– Так красиво, – говорю я.

Джейкоб заглядывает в коробку.

– Какое из них для меня? Я выбираю золотое, оно лучше серебряного, – говорит он.

Я улыбаюсь ему.

– Это не серебро, это белое золото. – Он хмурится с сомнением. – Белое золото – такое же золото… так что я выбираю его, – продолжаю я, улыбаясь его явному удовольствию.

Джейкоб смотрит на Эдварда.

– Похоже, ты с блестяшками! – говорит он с ухмылкой.

Эдвард издает смешок.

– Для тебя у меня тоже есть подарок.

Глаза Джейкоба сияют.

– Правда?

Эдвард достает из кармана небольшой кожаный бумажник и отдает его Джейкобу.

– Это тебе, – говорит он с улыбкой. – На балу будет полно автоматов с играми. Я подумал, что тебе нужно будет где-то хранить свои деньги.

Джейкоб вертит его в руках, щупая кожу. Эдвард улыбается, с любопытством на него глядя, когда тот подносит кошелек к носу и нюхает его. Наконец он его открывает.

– Он пустой, – говорит Джейкоб.

Эдвард смотрит на меня, прежде чем обратиться к Джейкобу.

– Я хотел убедиться, что твоя мама не возражает, чтобы я дал тебе денег.

– Тебе незачем спрашивать разрешения, – говорю я.

– Я был неуверен, как ты отреагируешь, если я дам ему карманных денег, – он смотрит на Джейкоба. – Я собирался обсудить это, прежде чем дарить ему кошелек, – добавляет он.

– Если речь идет не о сотнях долларов, то я не против, – говорю я.

Эдвард улыбается и открывает свой бумажник.

– Эй! Это я? – спрашивает Джейкоб, с удивлением глядя в содержимое его бумажника.

Я опускаю взгляд и вижу фотографию Джейка, которую дала Эдварду в ресторане. Сейчас кажется, что с того момента прошла целая вечность, а не пара месяцев.

– У тебя моя фотография в кошельке? – с восторгом и гордостью спрашивает Джейкоб, прикасаясь к снимку.

Эдвард кажется слегка пораженным тем, как много это значит для Джейка.

– Конечно, – отвечает он. – Она стояла у меня на книжной полке, когда твоя мама дала ее мне, но теперь, раз я мало времени провожу здесь в течение недели, я положил ее в бумажник. Так я могу смотреть на тебя, когда захочу, пока я на работе.

Джейкоб смотрит на него.

– Ты скучаешь по мне, когда я не здесь?

У меня в горле встает ком, когда Эдвард кивает.

– Очень. – Они ненадолго встречаются взглядом, и Эдвард снова смотрит на фото. – Может, мы сегодня сделаем семейное фото, и я положу сюда наш совместный снимок.

– Отличная идея, – соглашается Джейкоб с энтузиазмом. – Мы все сегодня замечательно выглядим. Обязательно надо это сделать.

Эдвард посмеивается, отдает Джейкобу двадцатку и поворачивается ко мне.

– Развернись, – велит он. – Я надену подвеску.

Джейкоб убирает деньги в свой бумажник и сообщает, что пойдет попить. Поблагодарив Эдварда, он идет на кухню, рассматривая подарок.

Эдвард держит подвеску в ожидании, когда я повернусь к нему спиной.

– Тебе нравится? – спрашивает он, перекидывая ее вокруг моей шеи. – Можешь не надевать, если не нравится.

Я зажимаю кольца между большим и указательным пальцами и думаю о причинах, побудивших его к покупке. Мне стыдно, что я подумала, будто он просто дарит мне безделушку, как делал в прошлом.

– Очень нравится.

Он защелкивает замочек с тихим щелчком, и я дрожу от удовольствия, когда он прижимается своими теплыми губами к коже у основания моей шеи. По спине проходит волна дрожи, и я прикусываю губу, чтобы сдержать тихий стон. Он обнимает меня рукой за талию, слегка сжимая, и прикасается губами к моему уху.

– Ты шикарно выглядишь, – хрипло бормочет он.

Я оборачиваюсь и смотрю на него. У него гладкая, безупречная кожа и влажные, пухлые губы. Его затуманенный взгляд блуждает по моему телу, пока он рассматривает каждую мелочь.

Мой же взгляд следует тем же путем по его телу. Темный костюм идеально на нем сидит, пробуждая во мне желание провести руками по каждому дюйму его красивого тела. Во мне вызывает трепет тот факт, что я могу это сделать, и, не сдержавшись, я касаюсь пальцами его бедер, пока он целует меня.

Ноздри наполняет свежий запах недавно принятого им душа, заставляя меня желать, чтобы нам никуда не нужно было идти.

Интимный момент разрушают сразу два звука, раздавшихся в разных концах коридора.

С одной стороны звенит входной звонок, а пугающе страдальческий вопль Джейкоба привлекает мое внимание к кухне.

Не обращая внимания на дверь, мы с Эдвардом мчимся на кухню, где обнаруживаем Джейкоба возле холодильника. Он сжимает коробку слишком сильно, и апельсиновый сок капает с трубочки. Мой взгляд сразу сосредотачивается на мокром оранжевом пятне, испачкавшем его красивую белую рубашку.

Он смотрит на меня широко распахнутыми от ужаса глазами.

– Простите, – воет он.

– Снимай! – велю я. – Быстрее, пока не протекло на штаны, – добавляю я, направляясь к нему. Я прошу Эдварда открыть дверь, а когда поворачиваюсь обратно к Джейкобу, он чуть не душит себя галстуком. – Узел! – гавкаю я, убирая его пальцы. Хватаясь за узел, я начинаю осторожно его ослаблять. – Сначала всегда нужно ослабить галстук у ворота.

В его глазах начинают собираться слезы.

– Я все испортил!

– Успокойся, – говорю я мягче, чем прежде. – Это не конец света. Я могу все исправить. Просто немного опоздаем, вот и все.

Пока я снимаю с него галстук и расстегиваю рубашку, к нам присоединяется Эдвард.

– Машина приехала, – говорит он. – Я велел подождать.

– У тебя есть моющее средство? – спрашиваю я через плечо. – Придется застирать пятно.

Эдвард треплет шевелюру.

– Эм… я сдаю вещи в прачечную. У меня ничего такого нет.

Я снимаю с Джейкоба рубашку и иду к раковине, чтобы промыть пятно под краном. Выдавив на него немного средства для мытья посуды, я промываю пятно. Джейкоб уже ревет, и Эдвард притягивает его к себе, целуя в макушку.

– Не волнуйся, – утешает он. – Ничего страшного, правда, – он посматривает на меня. – Мама исправит.

У меня было чувство, что что-нибудь да заставит Джейкоба сорваться. Он весь день был вне себя от счастья, и стоило ожидать, что любая мелочь будет раздута в его сознании до масштабов катастрофы. Но я рада, что это произошло сейчас, а не на балу.

Я отжимаю рубашку и хмуро смотрю на помятую ткань.

– Я полагаю, утюга у тебя тоже нет?

– Черт! – выругивается Эдвард и, морщась, смотрит на Джейкоба. – Прошу прощения!

Я закатываю глаза и мчусь к книжному шкафу, где беру две самые толстые книги и несу их в свою комнату, где у меня лежит фен. Расстелив рубашку на одной из книг, я начинаю сушить ее, приглаживая второй книгой. Через двадцать минут Джейкоб стоит на кухне в слегка помятой рубашке.

– Когда наденешь пиджак, никто и не заметит, – уверяю я, завязывая ему галстук. – Ну вот, все готово! Выглядишь замечательно.

Он все еще выглядит несчастным, когда надевает пиджак.

– Но теперь мы опоздали, – ноет он.

Я поглаживаю его пальцем по щеке.

– Перестань волноваться, ¬– говорю я. – Это вышло случайно. И теперь все улажено. Хорошо?

Он пожимает плечами и кивает, но судя по его виду, все совсем не хорошо.

К счастью, когда мы спускаемся вниз, его настроение сразу же улучшается, как только он видит поджидающий нас лимузин.

– Это для нас? – спрашивает он, широко распахнув глаза и расплывшись вдруг в улыбке до ушей. Эдвард кивает, и он мчится к машине и смотрит на стоящего рядом с ней молодого человека. Джейкоб благодарит его, когда тот открывает ему дверь, и забирается внутрь.

Эдвард берет меня за руку, чтобы помочь сесть внутрь, и я усаживаюсь на кожаное сидение, чтобы он сел следом. Джейкоб так быстро носится по салону в попытке все рассмотреть, что чуть ли не рикошетом отскакивает от стен.

Его радость заразительна, и я не сдерживаю смеха, когда он начинает вслух размышлять, где было бы лучше сесть. В итоге он решает сесть слева и спрашивает, можно ли включить телевизор. Эдвард отвечает, что он показывает только DVD, а дисков в машине нет. Джейкоб слегка хмурится, но потом начинает рассматривать содержимое бара.

– Даже не думай об этом после инцидента с апельсиновым соком, – предупреждаю я, пытаясь не смеяться.

Эдвард усаживается рядом со мной, кладя мою руку себе на колено.

– Я говорил тебе, как красиво ты выглядишь? – спрашивает он с улыбкой.

– Возможно, упоминал об этом, – отвечаю я, чувствуя, как щеки заливает румянцем от смущения.

Раздается звонок его мобильного, заставив нас обоих вздрогнуть. Он морщится, извиняясь, и отвечает на звонок.

– Каллен! – рявкает он этим ужасным тоном, который использует для работы. Он хмурит брови, слушая говорящего. – Мы немного опаздываем, – говорит он, но его, похоже, перебивает собеседник на том конце провода. Я смотрю, как мышцы в его челюсти начинают напрягаться. – Какая ошибка?

Я перевожу взгляд на Джейкоба, который ловит каждое слово Эдварда, и решаю его отвлечь.

– Хорошо, что мы взяли зонты, – замечаю я, указывая на ливень, бьющий в окна.

Джейкоб сосредотачивает свое внимание на мокрых улицах за окном, а Эдвард подается вперед на своем сидении, источая раздражение.

– Джейн, это не ошибка. Я выбрал для нас другой столик… Я знаю, что каждый год сижу там, но в этом году я выбрал другое место… что значит, ты исправила это? Почему ты не позвонила и не спросила у меня? – Он проводит пальцами по волосам и резко выдыхает. – Джейн, лишь то, что я не информировал тебя о том, что выбрал другие места, не дает тебе права решать, что была допущена ошибка. Я недоволен… исправь все… конечно, можешь… – Еще один резкий вздох. – Ладно, забудь об этом! Разберусь на месте.

Он заканчивает звонок и убирает телефон обратно в карман.

– Проблемы? – спрашиваю я, хотя это никчему.

Джейкоб посматривает на нас, и я жалею, что его нельзя отвлечь телевизором.

Эдвард смотрит на меня через плечо.

– Я выбрал нам столик с моими коллегами и их детьми, – он посматривает на Джейкоба, который теперь демонстративно смотрит в окно. Эдвард понижает голос. – Обычно я сижу со своей семьей, и мой ассистент, Джейн, решила, что столики перепутали – я посадил ее с братом за столик с моей семьей. В итоге она поменяла места и велела добавить стул к столу, за которым сидит моя семья.

– Она не может поменять все обратно? – спрашиваю я.

– Все уже заняли свои места, – говорит он. – Я посмотрю, что смогу сделать, когда приедем.

Я касаюсь его руки.

– Нет, мы уже опаздываем. Не хочу устраивать сцену из нашего появления. К тому же Джейкоб захочет сидеть с Эмметом и Розали.

Он накрывает мою руку своей.

– Меня не волнуют никакие сцены. Для меня важнее, чтобы тебе было комфортно.

– Со мной все будет нормально, – я понижаю голос до шепота. – Я готова к встрече с Карлайлом. Сегодня он меня не заденет. Меня больше не волнует, что он думает обо мне. Меня волнуешь только ты.

Мы подъезжаем к месту, и я велю Джейкобу подождать, пока Эдвард выйдет из машины.

На улице такой сильный ветер, что капли дождя сносит почти горизонтально. Эдвард пытается справиться с большим зонтом, пока мы с Джейкобом спешим выйти. К счастью, входная дверь близко, и дождь не успевает сильно намочить нашу одежду.

Как только мы выходим, мелькает пара вспышек, и я замечаю фотографа в нескольких шагах от нас.

– Обычно здесь много фотографов, – говорит Эдвард, когда мы проходим мимо. – Похоже, нам сегодня повезло, мы их пропустили.

– Я сомневаюсь, что в такой вечер их тут будет много, – замечаю я, когда он торопит меня ко входу.

В холле я смахиваю капли воды с плеч Джейкоба, а Эдвард проводит рукой вдоль моего платья. Нас приветствует высокий худощавый мужчина с темными пронзительными глазами и острым носом. Посмотрев на нас, он обращается к Эдварду.

– Рад вас видеть, мистер Каллен, – здоровается он, протягивая руку за зонтом. – Вы как раз вовремя. Скоро будут подавать еду.

– Спасибо, Рассел, – отвечает Эдвард, опустив руку мне на поясницу.

Мужчина не дожидается представлений. Он идет впереди нас и вызывает лифт.

Двери сразу же открываются, и мы входим в кабину. Я проверяю прическу в зеркале и с облегчением вижу, что она в прежнем идеальном состоянии, несмотря на непростую перебежку от лимузина до дверей здания. Эдвард переплетает наши пальцы и подносит мою ладонь к губам.

– Готова?

Джейкоб смотрит, как Эдвард целует костяшки моих пальцев.

– Вы не можете подождать с этим, пока не останетесь одни? – ворчит он, но я замечаю в его глазах блеск, который говорит мне, что и ему это приятно.

Когда двери открываются, Эдвард, крепко держа меня за руку, ведет нас по длинному коридору, оканчивающемуся двойными дверями. И как только он отпускает мою руку, чтобы открыть их, Джейкоб берет меня за другую. Я улыбаюсь, глядя на него.

За дверьми оказывается большой холл с несколькими такими же дверьми. Я слышу раздающуюся слева музыку и голоса. Эдвард указывает в сторону той двери.

– Там проходит главный прием, – говорит он. – А за другими дверьми залы для мероприятий.

– Мероприятий? – переспрашиваем мы с Джейкобом одновременно.

– Разного рода игры и конкурсы, в которых мы потом можем принять участие, чтобы повысить призовой фонд вечера. Здесь еще есть развлекательная комната для детей. Я потом вам покажу, а сейчас, я думаю, нам пора в главный зал, пока не начали подавать еду.

Волнение начинает давать о себе знать, когда он открывает двери с табличкой «Банкетный зал» и опускает ладонь мне на спину, когда мы входим. Джейкоб сильнее сжимает мою руку, когда несколько людей, сидящих за близстоящими столиками, поворачиваются посмотреть на нас с неприкрытым любопытством. Эдвард обхватывает меня за талию и прижимает чуть ближе к себе, ведя нас среди столиков.

Я смотрю прямо перед собой и никуда больше. Гул голосов звучит чуть громче музыки, играющей на заднем плане, а голоса детей звенят еще громче голосов взрослых. Мой взгляд привлекает взмах чего-то белого, и, повернувшись, я вижу, как Эммет вскинул руку в знак приветствия. Он уже снял пиджак и сидит, обхватив рукой Розали, которая ободряюще мне улыбается.

Рядом с ними три пустых стула, следом сидят Джаспер, Элис, Эсми и Карлайл, завершая окружность стола. Я испытываю облегчение, заметив, что стол большой, и мы будем сидеть на противоположном от Карлайла конце. К сожалению, букет в центре стола недостаточно велик, чтобы полностью скрыть его из вида.

– Прошу прощения, мы опоздали, – говорит Эдвард, ни к кому конкретно не обращаясь, и хотя его слова звучат достаточно искренне, я замечаю легкое напряжение в его голосе.

К моему великому смущению они все встают поприветствовать нас. Джаспер пожимает руку Эдварду, Эдвард наклоняется поцеловать Элис в щеку. Все очень формально… и ужасно неловко. Джейкоб отпускает мою руку и идет к Эммету и Розали. Джаспер тем временем уже идет ко мне, и я улыбаюсь, когда он прижимается губами к моей щеке.

– Здравствуй, Белла, – говори он.

Прежде чем я успеваю ответить, он отпускает меня, и я встречаюсь взглядом с нетерпеливым взглядом Элис.

– Очаровательно выглядишь, Белла, – тихо говорит она, что раздражает меня.

Взгляд невольно оценивает ее внешний вид. Только Элис могла элегантно выглядеть в желтом в такой обстановке. Шифоновое платье без бретелей идеально облегает ее фигуру. Оно собирается на талии и ниспадает по бедрам. На шее, на изящной золотой цепочке висит бриллиант – единственный аксессуар, помимо обручального кольца.

Ей, скорее всего, завидуют все женщины, надевшие маленькие черные платья.

Это напоминает мне о том, как я когда-то любила ее причудливость. Ностальгия пробуждает во мне сильные чувства – если я могу забыть о боли, которую мы с Эдвардом причинили друг другу, тогда, конечно, позабыть о совершенных нами с Элис ошибках будет проще.

Мне нечего сказать в знак приветствия, я не могу озвучить свои мысли, поэтому, когда она протягивает мне руку, я обхватываю ее за плечо и прижимаюсь щекой к ее щеке. Она вздыхает.

Я отстраняюсь и смотрю ей в глаза. Моя улыбка посвящена девочкам, которых мы потеряли, и женщинам, которых, я надеюсь, обретем. Она возвращает ее десятикратно.

Когда мы расходимся, я замечаю, как Эсми вцепилась в Эдварда. Ее пальцы чуть не побелели оттого, как сильно она сжимает его спину, обнимая. Она что-то шепчет ему, и, чувствуя, будто вмешиваюсь, я отворачиваюсь и встречаюсь взглядом с ледяной бездной голубых глаз Карлайла.

– Белла, – приветствует он приторно сладким голосом. Спина Эдварда заметно напрягается. – Потрясающе выглядишь в красном, – продолжает он.

Держа себя в руках, я улыбаюсь такой сладкой улыбкой, что чувствую, будто начинает формироваться кариес.

– Спасибо, Карлайл, – отвечаю я, не сдвинувшись ни на дюйм.

Я поворачиваюсь к Эсми, уже отпустившей Эдварда.

– Приятно видеть вас снова, Эсми, – говорю я, оглядывая ее платье темно-синего цвета. И мысленно благодарю Розали за то, что она не дала мне купить то платье, которое я хотела в точно таком же цвете. – Прекрасно выглядите.

Эсми обхватывает меня под локоть и целует в щеку.

– Я так горжусь, что вы здесь, – говорит она, огорошив меня. Когда она отодвигается, ее глаза блестят, и я понимаю, что она говорит всерьез. Ее взгляд устремляется к Джейкобу с Эдвардом и возвращается ко мне... не лишаясь гордости.

Я видела этот взгляд в глазах Рене, и вдруг мне становится жаль эту женщину, которая так любит Эдварда, но ее любовь всегда сдерживалась неприязнью мужа. Джейкоб собирается сесть, но я протягиваю руку и жестом велю ему поздороваться с Эсми.

Он встает рядом со мной и улыбается ей.

Ее глаза блестят от слез, осматривая его.

– Чудесно выглядишь, – говорит она, широко улыбаясь.

Джейкоб, не сдерживая улыбки, нерешительно шагает вперед. Эсми разводит руки, и я задумываюсь, одна ли я услышала ее сдавленный вздох, когда он принял ее объятья. Джейкоб отстраняется первым слегка смущенный проявлением эмоций. Он поворачивается к Карлайлу, и я с гордостью смотрю, как он небрежно пожимает руку.

Иногда Джейкоб плохо понимает межличностные ситуации и следует примеру других. Он копирует реакцию окружающих. В случае с Эсми объятья были искренними, потому что он почувствовал искреннюю теплоту от нее, но в случае с Карлайлом было холодное просчитанное рукопожатие... и это очень меня радует.

Когда я возвращаюсь к Эдварду, он выдвигает стул рядом с Розали и жестом приглашает меня сесть. Розали подмигивает мне, когда я усаживаюсь. Джейкоб садится рядом со мной, и Эммет наклоняется и ударяется с ним кулаками.

– Посмотри-ка на себя, – говорит Эммет, широко улыбаясь. – Взросло выглядишь. Я же говорил, костюм тебе идеально подойдет.

Джейкоб с гордостью улыбается ему, но рукой подсознательно тянется к месту на рубашке, где было пятно.

Пока Эдвард занимает свое место рядом с Джейкобом, я обвожу взглядом стол. Все снова расселись по местам, и, несмотря на витающее в воздухе легкое напряжение, я улыбаюсь, будто у меня нет ни забот, ни хлопот.

Эдвард кладет руку на спинку стула Джейкоба и касается мой руки кончиками пальцев. Я поворачиваюсь к нему и улыбаюсь. Он улыбается в ответ, убирая руку, только когда появляются официанты.

Джейкоб хмуро смотрит на тарелку супа, которую перед ним поставили.

– А выбора у нас нет? – спрашивает он.

Я наклоняюсь и отвечаю ему шепотом.

– Не ной, Джейкоб. Ешь.

Он смотрит на меня с тревогой в глазах. И я сразу понимаю причину этой тревоги.

– Наклонись вперед, так, если прольешь, капнет в тарелку, а не на костюм, – советую я, расстилая салфетку у него на коленях.

Он смущенно улыбается и берет ложку. Я касаюсь его руки, молча указываю на нужную ложку и незаметно киваю, когда он берет ее.

– Волосы замечательно уложены, – замечает Розали, когда все тарелки расставлены на столе, и собравшиеся заводят разговор. Она слегка подталкивает меня локтем. – Расслабься, – шепчет она.

И впервые с момента нашего появления я расслабляюсь.

Во время ужина Эдвард крайне внимателен по отношению к нам с Джейкобом. Он подается вперед, поднеся бутылку вина к моему бокалу.

Я накрываю горлышко ладонью.

– Я сегодня остановлюсь на легких напитках, – говорю я. Он вопросительно вскидывает брови, и я посматриваю на Джейкоба. – Не хочу пить, когда я с Джейкобом.

Он ставит бутылку обратно на стол и тянется за кувшином апельсинового сока.

– После ужина возьму нам что-нибудь безалкогольное в баре.

– Ты не обязан...

– Я хочу, чтобы голова завтра была свежей, – поясняет он, наливая сок.

После ужина, во время которого Джейкобу удается не облиться, Эдвард выходит из-за стола, чтобы произнести речь. Судя по всему, они с Эмметом по очереди говорят на таких мероприятиях. В этом году черед Эдварда.

Я смотрю, как он уверенно поднимается на трибуну и расстегивает пиджак, прежде чем наклониться к микрофону. Я внимательно слушаю, как он говорит о разных благотворительных организациях, которые получат средства после сегодняшнего мероприятия. В животе возникает трепет, словно от гордости. Я никогда не видела, чтобы он управлял такой публикой, и, признаться честно, это заводит.

Закончив, он возвращается за стол, но ему мешает бесчисленное количество людей, останавливающих его, чтобы пожать ему руку. Я замечаю несколько женщин, которые выстраиваются перед ним в очередь. Он лишь улыбается им, когда они наклоняются к нему, и незаметно отклоняется назад одновременно с их движением. Он то и дело встречается со мной взглядом, пока наконец не доходит до стола.

– Потанцуй со мной, – говорит он, подавая мне руку.

Я даже не заметила, как заиграла музыка.

– Я плохо танцую, – отнекиваюсь я, мотая головой.

Не обращая внимания на мой отказ, он берет меня за руку и заставляет встать.

– Тогда тебе придется держаться покрепче, – усмехается он.

Я смотрю на Джейкоба и вижу, как он шмыгнул на мое место рядом с Розали.

Эдвард ведет меня на танцпол и обхватывает рукой за талию, второй крепко держа меня за руку.

– Я никогда с тобой не танцевал, – бормочет он, наклоняясь, чтобы я услышала его на фоне музыки. Приподняв голову, он улыбается мне. – Ты не представляешь, как много для меня значит ваше с Джейкобом присутствие.

Пока мы покачиваемся под музыку, он снова наклоняется ближе. Я замечаю, что наш танец интимнее танцев других пар. Его ладонь лежит на мой пояснице, а бедра касаются моих, пока он двигается. Он наклоняется снова, и его теплое дыхание овевает мою шею, когда он заговаривает.

– Я знаю, что уже говорил это, но ты ослепительна, Белла, – он слегка касается моей щеки губами.

– Удивительно, на что способны макияж и профессиональный парикмахер, – шучу я, пытаясь сдержать возбуждение, которое во мне пробуждают его легкие прикосновения.

Он издает смешок.

– Даже если бы ты пришла в джинсах и футболке, то все равно была бы самой красивой женщиной из присутствующих.

Настает мой черед смеяться.

– Ну а это уже слащаво, – говорю я.

Когда я отодвигаюсь посмотреть на него, его глаза горят от желания.

– Может, и так, – признается он. – Но я искренен в каждом слове.

Он сжимает пальцы, и у меня вдруг пересыхает в горле, что я не могу сглотнуть. Он выводит круги на обнаженной коже моей спины, пока мы двигаемся под музыку, которую я уже даже не слышу. Все чувства наполнены Эдвардом. Мужественной линией его челюсти, его восхитительным запахом, который лишь слегка скрыт одеколоном, ощущением его тела рядом с моим, бархатистым тембром его голоса в моих ушах и вкусом поцелуя, который все еще ярок в моей памяти.

Вокруг нас словно образовался пузырь, я не замечаю ничего, кроме него.

Нам никогда не выпадало удовольствие потанцевать вместе, и мне так приятно быть в его объятьях, не беспокоясь, что на нас смотрят. Он не отводит от меня взгляда, и я чувствую, как внутри все тает от жара его взгляда. Подушечкой большого пальца он поглаживает мои пальцы, а вторая его рука опаляет мою спину.

Я чувствую, как он снова задевает мои бедра своими, и думаю, не стоим ли мы неприлично близко друг к другу. Но я не могу оторвать от него взгляда, чтобы посмотреть. Мне нравится легкая улыбка на его лице. Я подозреваю, что она повторяет мою. Я и не знала, что просто быть с ним будет так хорошо, так правильно. Это все, чего я когда-либо хотела, быть свободной любить его, и чтобы он был свободен любить меня.

Слова излишни. Я вижу все, что хочу ему сказать, в отражении его глаз. Он чувствует то же самое, и я еще никогда не чувствовала такую близость с ним.

Волшебство разрушает короткая пауза между песнями. И вдруг я замечаю людей вокруг, едва они начинают расходиться с танцпола. Начинает играть новая песня, и Эдвард вскидывает бровь, будто спрашивая, хочу ли я потанцевать еще.

– Надо возвращаться к Джейкобу, – говорю я с печальной улыбкой. – Ему не терпится увидеть, что в других залах.

Я беру его за руку, и мы возвращаемся за стол, но не успеваем сойти с площадки, когда из ниоткуда материализуется Таня.

– Эдвард, так рада видеть тебя снова, – язвительно тянет она, встречаясь со мной взглядом. – И ты привел с собой свою маленькую подружку.

Эдвард не замедляет шага и едва бросает взгляд в ее сторону, проходя мимо.

– Повзрослей, Таня.

Она встает перед нами, явно вознамерившись устроить сцену. Эдвард обхватывает меня рукой за талию, а Таня сердито на меня смотрит.

– Вернулась, – замечает она и оглядывается на наш стол. – И, похоже, не одна. – Ее глаза темнеют и снова устремляются к Эдварду. – Не могу поверить, что ты позволил Ирине узнать о своей грязной тайне из вторых рук.

Я поражена тому, как спокоен и непоколебим Эдвард.

– Я был бы признателен, если бы ты не отзывалась о моем сыне в подобной манере, – говорит он. – Это не касается ни тебя, ни твоей семьи.

– Ты не думаешь, что после всего пережитого, она заслуживала услышать от тебя, что твоя отвратительная интрижка привела к появлению ребенка?

Эдвард сжимает меня крепче, и я не уверена, то ли он пытается успокоить меня, то ли убедиться, что я не помчусь на выход. Он качает головой в неверии.

– Мы с Ириной в разводе уже девять лет. Что было, то было. И было бы мило, если бы ты не совала нос в наши дела. Если ты задумала устроить сцену – затея провалилась. – Он отворачивается и уходит, уводя меня с собой. – Приятного вечера, – бросает он через плечо.

Обернувшись, я вижу Таню, стоящую с обиженным видом, но вскоре она уходит в противоположном направлении.

– Сучка, – бормочет Эдвард, ведя меня обратно к столу. – Все хорошо?

– Нормально, – отвечаю я. – Я ожидала встречи с ней этим вечером. Но я рада, что она не подошла к нашему столу при Джейкобе.

Он сжимает мою руку.

– Я бы и на десять метров не подпустил ее к столу, – говорит он.

– Другие Денали здесь будут? – спрашиваю я, обводя зал взглядом. – Я помню, ее отец был большой шишкой... ну, по словам Карлайла.

– Нет, – отвечает он, помотав головой. – Денали всегда избегали подобных мероприятий, по понятным причинам. – Он посматривает в ту сторону, куда ушла Таня. – Не могу сказать, что их кому-то недоставало.

– Проблемы? – спрашивает Эммет, подойдя к нам.

Эдвард издает тяжелый вздох.

– Нет. Таня как всегда – ходячая проблема.

Эммет хлопает меня по плечу.

– Не позволяй ее бреду тебя донимать.

Я улыбаюсь ему, но не успеваю ничего ответить, потому что к Эдварду подбегает Джейкоб.

– Мы можем пойти посмотреть игры?

– Конечно, можем, – говорит Эдвард, отвечая ему ослепительной улыбкой. Он берет Джейкоба за руку и поворачивается ко мне. – Пойдешь?

Я улыбаюсь и иду с ним. Сложно чувствовать себя уверенно, когда я вижу, как в нашу сторону поворачиваются головы сидящих за каждым столом, пока мы проходим. Эдвард берет меня за руку и крепко ее сжимает.

Пока мы идем мимо столиков, джентльмен постарше поднимает на нас взгляд.

– Эдвард! – громко приветствует он. – Еще один отличный вечер. – Джейкоб прижимается ко мне, когда мужчина чопорно встает на ноги. Он хлопает Эдварда по плечу и рьяно жмет ему руку. Его глаза сияют, а щеки покрылись румянцем от алкоголя. – Чертовски хорошая речь, молодой человек, – добавляет он, прежде чем посмотреть на нас с Джейкобом.

Улыбка Эдварда искренна и удивительно нежна.

– Хэл! Я бы пришел вас искать, – говорит он. – Но, похоже, вы нашли меня, – он подается вперед. – И я всегда ценил ваше великодушие.

Хэл небрежно отмахивается.

– Ты знаешь, что я не потому пришел. Я, черт побери, получаю удовольствие, созерцая всех этих юных красавиц, – шутит он, подмигивая мне.

Эдвард издает смешок, повернувшись ко мне, и берет меня под локоть.

– Хэл, я бы хотел познакомиться тебя с... – он встречается со мной взглядом. Он замолкает ненадолго, будто принимает резкое решение. – Моей семьей. Это Белла и это... – он обхватывает Джейкоба за плечи и прижимает к себе. – ...наш сын, Джейкоб.

В какой-то момент Хэл смотрит на Эдварда, будто тот говорит на неизвестном ему языке. Его улыбка увядает, пока он озадаченно смотрит на Эдварда. Но тот лишь выдерживает его взгляд, и наконец улыбка Хэла становится шире, и он протягивает мне свою руку, покрывшуюся пятнами из-за больной печени.

– Приятно познакомиться, моя дорогая, – тепло приветствует он, поднося мою ладонь к губам. – Не думаю, что видел кого-то прекраснее с тех пор, как скончалась моя последняя жена. Вам идет ваше имя. – Его светло-голубые глаза мерцают при упоминании жены, но вскоре он так же быстро приходит в себя и улыбается Джейкобу. – А ты... ты привлекательный молодой человек, – говорит он, похлопывая его по спине. – Совсем как твой отец.

– Спасибо, – отвечает Джейкоб, краснея.

Хэл снова обращается к Эдварду. Что-то в выражении его лица говорит мне, что он питает к Эдварду слабость. Он будто бы испытывает гордость, говоря, как рад его видеть. Они заводят недолгую беседу, Хэл сетует, что Эдвард давно у него не был, Эдвард неубедительно извиняется, но вскоре мы расходимся и идем дальше.

– Кто это был? – тихо спрашиваю я, когда Эдвард открывает нам с Джейкобом дверь.

Эдвард вздыхает и смотрит на Джейкоба, чей взгляд уже прикован к развлечениям, виднеющимся впереди.

– Хэл – очень богатый, очень одинокий старик. Когда у его жены Мэриам диагностировали болезнь Крейцфельдта-Якоба он начал вкладывать деньги в изучение лекарств. Одна из наших дочерних компаний была создана для разработки лекарства от тяжелых заболеваний, но от БКЯ до сих пор нет лекарства, – и, потеряв жену пять лет назад, Хэл до сих пор вкладывает в это деньги.

– Он, похоже, знает тебя лично, – замечаю я.

Эдвард улыбается.

– Очень примечательный человек. Мы с ним совершили много сделок за последние годы, – говорит он. – Он так предан своей жене, что отчаянно стремится найти лекарство, чтобы больше никому не приходилось пройти через то, через что прошла она. – Он смотрит на меня искрящимся взглядом. – Не могу не восхищаться таким человеком.

На глаза наворачиваются слезы, когда я вижу тень сожаления на его лице. Мне хочется обнять его и сказать, что все будет хорошо, но мы стоим посреди людного коридора, а наш сын тянет его за рукав, желая поскорее приступить к играм.

Мое настроение улучшается, когда мы входим в развлекательную комнату. Помещение поделено на две части, в одной нечто напоминающее казино, а во второй киоски, как на карнавале. С огромной улыбкой на лице Джейкоб достает своей кошелек и платит за попытку сбить жестяные банки у стены. Все, конечно лазерное и электронное, но Джейкоб все равно отмечает, как все старомодно. Я подозреваю, что его пренебрежение вызвано тем, что ему не удается сбить ни одной банки.

Вскоре у Джейка заканчиваются деньги, и Эдвард дает ему еще. В зале многолюдно и шумно от смеха и болтовни. Поначалу непросто расслабиться и насладиться происходящим, потому что к нам подходит бесчисленное количество людей, чтобы поздороваться с Эдвардом. Меня знакомят с этим бесчисленным количеством людей, чьи имена и лица сливаются в одно. Эдвард с гордостью представляет нас с Джейкобом как свою семью, и я чувствую себя выставленной на всеобщее обозрение.

Наконец нас оставляют одних, и Эдвард начинает расслабляться, ходя за Джейкобом, желающим попробовать все, что можно.

– Я впервые получаю удовольствие от этого мероприятия, – признается Эдвард, касаясь губами моего уха, стоя позади меня, пока мы наблюдаем, как Джейкоб играет в хоккей с другим мальчиком. – Я никогда даже не заходил в этот зал.

Я оборачиваюсь к нему.

– Всегда лишь вопрос бизнеса. Эммет всегда настаивал, что нужно разрешить приходить сюда с детьми. – На его лице отражается чувство вины. – Сначала я был против. Но Эммет заметил, что дети с успехом вытягивают деньги из родителей, которые потом потратят на аттракционах, тем самым увеличивая прибыль.

Я улыбаюсь знающей улыбкой.

– А если присутствует вся семья, родители лучше проведут время и будут больше расположены сделать пожертвование.

– Именно, – отвечает он с улыбкой.

Джейкоб возвращается к нам, сияя от радости, и спрашивает, можно ли ему поиграть в другие игры со своим новым другом. Эдвард дает ему еще денег и смеется, когда я качаю головой.

– Дай мне его побаловать, – шутливо просит он.

Я смеюсь и говорю, что отойду в дамскую комнату, и раз уж ему так нравится наблюдать за Джейком, договариваюсь, что встречусь с ними в главном зале, когда Джейкоб закончит.

В таких шикарных туалетных комнатах я, пожалуй, еще не была. Всюду мрамор и золото. С платьем приходится повозиться, чтобы не описать его, но кое-как мне это все же удается. Здесь нет стальных диспенсеров с мылом, вместо них фарфоровые мыльницы с жемчужными шариками мыла. Я беру один и мою руки, прежде чем вытереть их хлопковым полотенцем, которое полагается выбросить в небольшую корзину. Нанеся на руки ароматный крем, я возвращаюсь в главный зал.

Элис с Джаспером все сидят за столом. Подойдя, я вижу, как Джаспер пальцами перебирает волосы Элис, пока она оживленно что-то ему рассказывает. Он улыбается и кивает. Они так увлечены друг другом, и я задумываюсь, как мы с Эдвардом смотрелись на танцполе. Меня удивляет этот нежданный пузырь счастья.

Я замедляю шаг, приближаясь к столу, вспоминая, какой нетерпеливой была Элис в нашу первую встречу. Она была так же потеряна, как и я, хотя сама я тогда не знала об этом. Элис была, наверное, полной моей противоположностью, избалованная слишком заботливой семьей… но она была точно так же потеряна. Ей, как и мне, был нужен друг, и хотя мы были очень разными, это нас и связало.

Она всегда была счастливой снаружи, замечательным человеком, с которым всегда было приятно провести время, но порой я видела, что ей тоже бывает одиноко и ничего так не хочется, как иметь лучшего друга. Глядя на нее с Джаспером, я вижу, что она обрела этого друга, и я счастлива за нее.

– Джейкоб отлично проводит время, – говорю я, садясь.

Они поворачиваются ко мне и улыбаются.

Я улыбаюсь в ответ, глядя на Элис. Джаспер встает и, извинившись, целует Элис в щеку.

Мы долго смотрим друг на друга после его ухода. Я смотрю на женщину, которая когда-то была моей самой близкой подругой, и не знаю, с чего начать… не знаю даже, что это такое сидит во мне и просится наружу.

Она пересаживается на стул Джаспера, и я чувствую, как ее коленка касается моей. Переполненная эмоциями, я пытаюсь выдавить улыбку.

– Я знаю, что вы с Эдвардом не должны были сидеть сегодня с нами, – вдруг говорит она. – Но я рада, что вы сидели.

Я киваю.

– Я тоже.

Ее глаза блестят от слез.

– Я видела, как вы танцевали... ты и Эдвард. Вы... замечательно выглядели вместе. – Она прикусывает губу, и ее глаза блестят еще сильнее. – В любое другое время я была бы счастлива узнать, что моя лучшая подруга влюбилась в моего брата, я...

Я опускаю ладонь ей на колено. Она опускает взгляд и моргает несколько раз, а потом нерешительно накрывает мою ладонь своей. Я сжимаю ее пальцы.

– Я знаю, что предала тебя, – я смотрю ей в глаза. – Но дело было не в тебе, Элис. Ты была моей подругой. Правда, это никак не связано. Я не использовала тебя, чтобы добиться Эдварда. Я не могла сказать тебе, что чувствовала к нему, но это не означало, что я не верила в нашу дружбу. Мне было непросто держать это в секрете от тебя, но я надеюсь, ты понимаешь, почему я это делала. Иногда мне не хотелось приходить к вам домой, потому что мне было тошно видеть Эдварда и Ирину вместе. Я по-прежнему хотела быть твой подругой, поэтому заставляла себя делать это. Я чувствовала себя виноватой, Элис, но я любила его так сильно, что это превосходило все остальное.

Ее глаза так же помутнели от слез, как и мои. Она сжимает мою руку, и я продолжаю.

– Я просто влюбилась в него, и больше ничто не имело значения. Я знаю, что была эгоистична, но он был всем для меня. Прости, что я обидела тебя.

– И ты прости, – шепчет она.

Я вздыхаю и убираю руку. И пока она не останавливает меня, я не осознаю, что собиралась провести пальцами по волосам.

– Испортишь прическу, – говорит она с легкой улыбкой.

Ее теплые пальцы сжимают мое запястье.

– Теперь мы другие люди, – тихо говорит она. – Может, мы могли бы выстроить другие отношения?

Я киваю.

– Я бы хотела попробовать.

– Пойдем поиграем в блек-джек или вроде того!

Мы обе вздрагиваем от голоса Розали. Она хлопает нас ладонями по плечам.

– Может, мы, женщины семьи Каллен, сможем забрать все подчистую! – она улыбается нам с одобрением во взгляде.

– Эм... Розали, ты тут одна Каллен, – замечает Элис.

– Какая педантичность! – фыркает Розали, хватая нас за руки. Я замечаю, с какой нежностью она посматривает в нашу сторону. – Пойдем, потратим немного денег на благотворительность!