От предвкушения встречи с Джейкобом дорога в Форкс кажется длиннее, чем раньше. Проезжая по знакомым улицам, я наслаждаюсь новообретенным чувством надежды. После ужасной первой встречи с Беллой, я много времени провел, пытаясь увидеть все с ее стороны. Мне было непросто бороться с собственным чувством вины, а внедрение в ее личную жизнь у нее за спиной только усилило это чувство.

Я не имел права радоваться или испытывать облегчения, когда узнал, что она даже никогда не жила с другим мужчиной, не говоря уже о том, чтобы выйти за кого-то замуж. Это единственная информация, которую я принял от своего источника. Я не ждал, что она жила, как новоявленная девственница, я лишь хотел убедиться, что мне не придется бороться с упрямым отчимом.

Последние несколько недель стали для меня откровением. Джейкоб – замечательный ребенок, он принял меня в свою жизнь без сожаления. Когда он впервые назвал меня папой, меня переполнила такая гордость, какую я не испытывал никогда, но когда я возвращаюсь в Сиэтл, маленькие радости превращаются в сожаления.

День, что мы провели с ним в парке развлечений, был волнующим и мучительным в равной мере. Я чувствовал себя живым и наслаждался каждой минутой этого, пусть даже Белла все еще была настороже, упряма при мне. Но когда я вернулся домой тем вечером, меня сокрушило чувство вины и сожаления за все упущенное время.

Но я не должен зацикливаться на этом. Я должен сосредоточиться на том, что Белла вырастила такого чудесного мальчика, и теперь готова позволить мне насладиться радостью, которую он приносит. Они пригласили меня провести весь сегодняшний день с ними, я с нетерпением ждал его всю неделю.

Я подъезжаю к дому Беллы и роюсь в привезенных мной сумках.

Поглядываю на завернутую в подарочную упаковку приставку Xbox. Я сомневаюсь, что Белла будет рада, если я подарю ее Джейкобу, но он упомянул в разговоре по телефону, что ему недостает приставки, которую он оставил дома, и я лишь хотел сделать что-то, чтобы он чувствовал себя здесь, как дома. Я беру пакет с формой шеф-повара, которую приготовил для Джейкоба. Не уверенный, что это хорошая идея, оставляю ее на пассажирском сидении.

Белла, кажется, удивлена цветам, поэтому я отпускаю шутку о них, признаваясь, что Эсми всегда настаивала, чтобы мы приносили цветы хозяйке дома. Джейкоб в восторге, когда узнает, что я ему принес, и я, задержав дыхание, жду, пока он открывает подарок. Я поглядываю на Беллу, пытаясь прочесть выражение ее лица. Вижу, как она вздрагивает, когда Джейкоб издает восторженный вскрик, когда открывает упаковку.

Джейкоб бросается в мои объятья. Его все меньше смущают прикосновения, и порой у меня от этого перехватывает дыхание. Как и сейчас, я закрываю глаза и наслаждаюсь чистой радостью оттого, что сын в моих объятьях. Он отстраняется слишком скоро, оставляя меня желать большего. Я поглядываю на Беллу, мне так много всего хочется ей сказать, но она все еще настороже. Я только начал свое хождение по канату, и если потороплюсь, я упаду.

Я хочу сказать ей, как много это для меня значит. Как дорог Джейкоб моему сердцу… и главное, как сильно мне хочется, чтобы она осталась здесь навсегда и больше никогда не забирала его от меня. Я отмахиваюсь от этой мысли, когда она предлагает мне настроить приставку вместе с Джейкобом. В ее голосе слышится раздражение, и я благодарен, что она не стала озвучивать это при нем.

Джейкоб уже в гостиной возится с упаковкой, поэтому я пользуюсь возможностью пойти за Беллой на кухню с намерением поблагодарить ее за то, что она позволила мне подарить ему этот подарок.

– Ты можешь это сделать, – шепчет она. Она опирается руками на стол, стоя спиной ко мне и опустив голову.

– Сделать что? – на автомате переспрашиваю я.

Она разворачивается, явно удивленная тем, что я пошел за ней. Я пытаюсь объяснить, почему принес ему такой экстравагантный подарок, но она останавливает меня.

– Это так много значит для него… для тебя, – говорит она, удивляя меня. – Я испортила предыдущие твои встречи с ним, так что… Сегодня я постараюсь не позволить своим чувствам вмешаться, посмотрим, станет ли от этого легче.

Мне приятно это слышать, это серьезная перемена в ее отношении. Мне было непросто противостоять естественному желанию спорить из-за возможности чаще видеться с Джейкобом, поэтому я рад, что мои усилия окупятся. Я много времени провел, меняя рабочий график, чтобы больше времени проводить с ним, но до этого момента я не был уверен в том, что она действительно хочет дать мне шанс.

Лучик надежды, за который я держался, внезапно превратился в полноценный луч света. Я не могу сдержать улыбки от радости, накрывшей меня.

Я вспоминаю про форму и фартуки, и беспокоюсь, что она подумает, что я снова выпендриваюсь. Она не одобрила, когда я подарил ему футболку «Маринерс» с автографами членов команды, и я беспокоюсь, что форма может стать такой же ошибкой. Но я все равно иду до конца и говорю ей, что принес.

Она, кажется, не возражает, и я иду к машине за пакетом, радуясь, что день начался хорошо. Джейкоб в восторге от формы, и вскоре мы втроем заняты готовкой. Кухня мала, и у меня все время возникает ощущение, будто я мешаюсь, пока Белла передвигается по ней, доставая нужные ей предметы.

Сегодня все идет легко. Нет напряжения предыдущих встреч, и я начинаю расслабляться и наслаждаться компанией Беллы.

Я слежу взглядом за каждым ее движением, пока она кружится по кухне, доставая все, что ей нужно. Кажется, я все время стою у нее на пути, и мы исполняем странный танец, включающий касания друг друга, пока мы меняемся местами.

Я не могу сдержаться и касаюсь ее, когда она проходит мимо. Мои руки словно бы движутся по собственной воле, скользя по ее спине, пока она проходит. Замечая, как она с трудом пытается достать что-то с полки, я подхожу сзади, чтобы помочь. Но меня атакует свежий запах ее волос и приносит воспоминания о том, как они каскадом спадали вокруг моего лица, пока она занималась со мной любовью в машине. Я чуть не роняю посуду и ставлю ее перед ней. Мои руки едва не обхватывают ее.

Я был в состоянии свободного падения с момента ее возвращения и уже почти готов столкнуться с землей. Я заставляю себя отойти, не прикасаясь к ней, понимая, что Джейкоб мог заметить это, если бы я коснулся. Я благодарен, когда он просит меня помочь ему налить ингредиенты в миску. Это долгожданное отвлечение от моих беспорядочных эмоций.

– Бабуля обычно разрешает мне попробовать смесь, – говорит Джейкоб, когда мы все смешали.

Я смотрю, как Белла окунает в смесь палец, и смеюсь, когда она выражает сомнение по поводу того, что ее безопасно пробовать. Джейкоб отходит, чтобы взять что-то, и меня сражает острое желание слизать смесь с ее пальца.

Поднеся его ко рту, я обхватываю ее палец губами, неотрывно глядя на нее. Я не могу противиться желанию обвести его пальцем и нежно пососать. Вкус восхитительный, но когда смеси не остается, меня опьяняет ощущение ее кожи на языке. Я в полной жопе!

Изо всех сил пытаясь держать себя под контролем, я прекрасно понимаю, что это совсем неподобающее поведение в присутствии Джейкоба, и, придав лицу нейтральное выражение, выдавливаю улыбку.
– Вкусно, – улыбаюсь я. – И я все еще жив.

Нам удается довести дело до конца, и смесь для торта вскоре отправляется в духовку. Мы с Джейкобом следуем инструкциям Беллы, и когда она дает мне помидор, чтобы я его нарезал, я случайно брызгаю соком ей на руку. Я тут же вспоминаю про Эммета и спрашиваю ее, помнит ли она о его странной фобии.

И вдруг мы беззаботно смеемся, делясь воспоминаниями, не приносящими нам никакой боли.

– Кто такой Эммет? – спрашивает Джейкоб, отвлекая нас от воспоминаний.

Сердце пропускает удар. Я смотрю на Беллу в поисках помощи, потому что она ясно дала понять, что еще слишком рано рассказывать обо всем Джейкобу. Но она сама выглядит, как олень в свете фар, поэтому на этот раз я беру все в свои руки и отвечаю на его вопрос.

Он задает еще много вопросов, каждый труднее предыдущего. Я не знаю, насколько стоит вдаваться в подробности при ответах, и Белла, кажется, решила позволить мне самому копать себе яму. Джейкоб изъявляет желание встретиться с моей семьей, но я говорю ему, что сначала хочу сам узнать его. Он выглядит смущенным, и я боюсь, что расстроил его. Срабатывает таймер духовки, и я более чем рад этому отвлечению… пока Джейкоб не обжигается.

После того, как я обрабатываю его ожог, Джейкоб уходит в гостиную, чтобы побыть одному. Белла настаивает, что это совершенно нормально, и будет лучше, если я останусь с ней на кухне. Мы говорим о моей семье, болезни Чарли, она даже спрашивает у меня о том, как Джаспер рассказал мне о Джейкобе. Я испытываю облегчение оттого, что она действительно хотела рассказать мне сама, но в то же время рад, что она этого не сделала. Я вел себя, как настоящий мудак, и если бы она сказала мне сама, я знаю наверняка, что сейчас бы мы общались через адвокатов.

Позже она дает мне фотоальбом, предлагая нам с Джейкобом его просмотреть. Джейкобу не терпится поделиться им. Я улыбаюсь, когда он забирается на диван и хлопает по бокам от себя, чтобы мы с Беллой сели рядом. Я сажусь, чувствуя себя в крайней степени нерешительно относительно того, чтобы увидеть все, что я упустил, но Белла и Джейкоб, похоже, считают это хорошей идеей.

Она открывает альбом, и от первой фотографии у меня весь воздух вылетает из легких. Моя Белла. Хоть сейчас она и выглядит немного иначе, эти крошечные изменения помогают мне видеть в ней другого человека. Но на этой фотографии – девушка, которую я любил каждой клеточкой своего существа.

Она выглядит такой несчастной, что от радостей сегодняшнего дня не остается и следа. Мой взгляд сосредотачивается на ее округлившемся животике – она прекрасна, как никогда – и мое сердце болит за нее. Как бы мне хотелось, чтобы я сдержал все свои обещания и не причинял ей боли. Как бы хотелось, чтобы я никогда не оставлял ее. Никогда бы не слушал Чарли Свона, а лишь свою совесть. Я был так глуп, думая, что позволяю ей обрести счастье без меня.

Я должен был искать ее, пока не нашел бы и не убедился бы, что она счастлива. Вместо этого я закрылся в себе и оставил ее одну, беременную и несчастную. Я слышу, как она делает резкий вдох, но когда я смотрю на нее, она не поднимает взгляда. Напрягающиеся мышцы ее челюсти говорят мне о том, что ей так же некомфортно, как и мне… но я не могу понять почему. Это мне должно быть неловко. Видит Бог, мне сейчас стыдно, как не было никогда.

Джейкобу быстро надоедает фотография, и он начинает пролистывать страницы, наполненные мелочами, которые я упустил. Внутри начинает собираться злость, и я беспокоюсь, что меня может вывернуть наизнанку, до того мне тошно от собственных действий… или их отсутствия.

Джейкоб рассказывает мне истории, объясняющие обстоятельства съемки каждой фотографии. Я улыбаюсь ему каждый раз, когда он поднимает взгляд, и задаю ему вопросы о каждом снимке, а сам умираю внутри. Я хочу все, что он мне показывает. Я хочу, чтобы я был там и делил эти моменты с ним. Я хочу познать эту радость, но я давно лишил себя ее.

Эмоции едва ли не душат меня, когда я придумываю причины уйти. Ее извинения заставляют меня чувствовать себя ужасно, и я пытаюсь отрицать, что мой уход связан с фотографиями. Образ ее беременной и несчастной словно выжжен на сетчатке, и я не могу на нее смотреть. Я хочу упасть к ее ногам и молить ее простить меня, но при всем, что происходит в ее жизни, я не имею права просить ее брать в расчет мои чувства.

Если я попытаюсь поднять эту тему сейчас, я все испорчу, при всей той боли и несчастьях, что обрушились на нее. Я не могу так поступить с ней. Она и так уже со многим справляется, я должен выждать, дождаться, когда она будет готова. Ждать, пока она сама не придет ко мне, и тогда я смогу попытаться дать своего рода компенсацию.

Она просит меня вернуться завтра, но я знаю, что она не готова. И я тоже.

Мы положили начало, но впереди ждет еще долгий путь.

---

Это последний ауттейк в истории. Как мне кажется, он вполне успешно заполнил некоторые пробелы, вызванные однобоким повествованием от лица Беллы, и дал нам чуточку заглянуть вперед. Эдвард-то не так уж плох, еще и Чарли вставил свои пять копеек %). Жду вас тут >>