Глава 30. Свежевыпавший снег

Мне никогда не нравилось приходить на могилу к Джейку.

Когда мы впервые пришли сюда, Софи запаниковала, и, если честно, я в любом случае не чувствовала себя ближе к нему, находясь там. Местами, в которых я будто ощущала его присутствие, был пляж Ла Пуш, с серым песком, впивающимся в ноги, и пустая церковь, в которой я оставалась одна и сидела там ещё долго после того, как все остальные уходили.

Садимся и вспоминаем мы Джейка в годовщину его рождения, а не смерти.

Мы снова смотрим альбом, молча показывая на те снимки, что нам нравятся. Они всегда одинаковы; тот, на котором он держит новорождённую Софи, наши свадебные фотографии. На этот раз на моих глазах слёзы, но их не слишком много.

- Я пойду почитаю, - говорит она, идя к лестнице.

- Ты в порядке?

Кивнув, она слабо улыбается мне. И я ей верю.

Ставлю альбом на место и выхожу на заднее крыльцо, радуясь той ясности, что дарит моим мыслям холодный воздух.

Это не становится легче, но зато мы учимся терпеть. Интересно, плачет ли сейчас в своей комнате моя дочь? Даже если плачет, в этом нет ничего плохого. Слёзы приносят облегчение, и я верю, что она честно говорит мне, что и когда ей нужно. Сейчас я понимаю, что ей нужно побыть одной, пусть и совсем недолго.

Сойдя с крыльца, я иду к дубу, тихо ступая под его голые ветви. Я рассказываю Джейкобу о своей жизни и прошу его благословения на то, что хочу сделать.

---

Убираясь в ящиках шкафа, я нахожу то, что не видела уже долгие годы.

Кольцо обещания.

Теперь это кажется глупым; мне казалось, что я отдала его Софи, чтобы она надевала его, наряжаясь дома в различные костюмы, но, видимо, я этого так и не сделала.

Я верчу его в руках, вспоминая тот день, когда он покинул меня, хотя его кольцо не желало покидать мой палец. Оно оставалось на нём до конца того года, до того момента, когда на улице похолодало, и я смогла стянуть все кольца со своих рук.

С тихим звоном оно приземляется среди остальных украшений, где и лежит примерно две секунды, прежде чем я достаю его обратно и надеваю на палец.

После ужина в доме Эдварда мы смотрим кино, и Софи сидит, зажатая между нами, в то время как мы играем пальцами друг друга на спинке дивана. Дождавшись момента, когда он увлечётся фильмом, я надеваю кольцо ему на руку. Оно слишком маленькое, так что застревает где-то на середине пальца.

- Не могу поверить, что оно всё ещё у тебя, - в его голосе – удивление, а взгляд – вопрошающий, - не могу поверить.

- Я тоже не могла. Но теперь ты можешь забрать его, - поддразниваю его я.

Софи вертится на месте, пытаясь разглядеть руку Эдварда.

- Что это?

Сняв кольцо, Эдвард надевает его на пальчик Софи.

- Обещание.

---

Скорее всего, это последнее Рождество, которое мы с Софи проведём вдвоём.

Я готовлю омлет, и блинчики, и обильно покрытое взбитыми сливками какао: их так много, что белая масса не вмещается в кружку, и, тая, сползает по её внешней стороне.

Мы открываем подарки, что дожидаются нас под ёлкой, и впервые с тех пор, как ушёл Джейк, я чувствую себя такой умиротворённой рождественским утром. Внутри растекается тепло и отчётливое ощущение того, что всё в порядке. Потому что я знаю, что с нами всё будет хорошо. И даже лучше, чем просто хорошо.

Позже мы проделываем то же самое вместе с моими родителями.

Я сижу на качелях у них на веранде, закутавшись в толстовку и медленно раскачиваясь, когда звонит телефон.

- Алло?

- Счастливого Рождества, малышка.

- Счастливого Рождества. Санта был щедр?

- Я скорее задаюсь вопросом: ты что, и правда одета в одеяло с рукавами?

Мои глаза сонно прикрыты, но, услышав этот вопрос, я тут же распахиваю их и резко перевожу взгляд на дорогу.

На которой Эдвард выходит из своего пикапа, прижимая телефон к уху.

- Ты что, преследуешь меня? – я вешаю трубку, не дождавшись его ответа.

Он останавливается у лестницы.

- Это действительно одеяло с рукавами. Думаю, хорошо, что я решил не дарить его тебе.

- Ха-ха, - говорю я, как можно изящнее поднимаясь на ноги.

Его лицо холодное, но губы – тёплые.

---

Он делает мне предложение под снегопадом: очень просто, безо всякого представления.

Хотела бы я сказать, что ждала этого, потому что технически мы обсуждали нашу помолвку, но он захватывает меня врасплох.

Это канун Нового Года, и мы отпраздновали его с шампанским и пузырящимся сидром для детей. Несмотря на их планы не спать всю ночь, они продержались до часу и часу тринадцати соответственно, после чего отключились прямо на полу в гостиной.

На улице слишком холодно, но мы всё равно выходим из дома в вызывающую благоговение тишину заснеженного двора.

Необъятное небо над нами - сверкающая темнота.

Воздух пахнет дровами и свежевыпавшим снегом, который хрустит под моими ботинками.

Подведя меня к пустому кострищу, он усаживает меня на него, доставая из кармана кольцо.

Новое кольцо, маленькое, на котором ярче всех звёзд сверкает камушек.

Я не знаю, что сказать, не знаю, как дышать.

- Это невозможно? – говорит он, повторяя то, что произнёс после нашего второго первого поцелуя. Он смотрит на свои руки, и на мои, и на пространство между ними.

Немного ошеломлённая, я медленно качаю головой.

- Ты хочешь выйти за меня замуж?

- Да.

Кивнув, он берёт меня за руку, даря то, чего я желаю практически больше всего на свете.

Себя.

- Спасибо, - шепчу я и знаю, что плачу, потому что щёки горят от холода.

- Люблю тебя, - он подкрепляет наше соглашение поцелуем.

- Я люблю тебя. Так сильно, - крепко обнимая, я целую его, оставляя след своих слёз на наших губах.

- Пойдём в спальню? – если и было время, когда я отчаянно нуждалась в нём – оно наступает именно сейчас.

Я веду его обратно в дом, останавливаясь только когда он задерживается, чтобы закрыть заднюю дверь. Дом освещает тёплый свет гирлянд, и, будь мы наедине, я бы занялась с ним любовью в самом центре этого великолепия.

Уложив спящих детей в их спальни, мы закрываемся в комнате Эдварда и падаем на кровать. Тяжесть кольца на пальце кажется мне незнакомой и новой, но исключительно приятной.

Я постоянно касаюсь его.

И, когда он любит меня на его кровати, это кольцо – всё, что на мне надето.

Едва различимые лучи света открывают мне его лицо, и я вижу, что он – мой, только мой. И надеюсь, что он видит мои глаза, и видит в них, что я принадлежу только ему. Надеюсь, что он чувствует это в моём поцелуе и в том, как я нуждаюсь в нём: чувствует, что сейчас есть только мы, и никого больше, даже воспоминаний о нас же в юности.

Он в моих руках и внутри меня, и я принимаю его так глубоко, как могу, любя его в ответ лучшим из всех известных мне способов.

---

---

Глава 31. С тобой.

Элис смотрит в окно, задумчиво помешивая свой кофе.

- Нормально? Или ещё сливок?

- Нет, нет. Спасибо, - она улыбается мне, выйдя из своего транса.

Мы чуть-чуть сидим рядом, молча прихлёбывая из кружек.

- Так… всё складывается? – спрашивает она, и её тёмно-голубой взгляд очень и очень напряжён.

- С Эдвардом?

- Да.

- Всё хорошо, - улыбаюсь я, в общем-то, себе, своим секретным мыслям, - очень хорошо.

Её губы начинают изгибаться в улыбке, но потом она хмурится.

- Как? Как это возможно?

- Ты думаешь, что всё слишком быстро?

- Нет, - она качает головой и с приглушённым стуком выпускает ложечку из рук, - нет, я имею в виду то, как ты можешь смотреть на него и не… обижаться на него? Не ненавидеть?

Она, конечно, могла бы огорошить меня этим вопросом, но, если честно, я совсем не удивлена.

Не удивлена, потому что именно его задала мне и мама, и Лея, и я сама.

- Любовь и ненависть очень близки, Элис. Я решила выбрать любовь.

- Не нужно банальностей, - говорит она, закатывая глаза, - брось. Я помню, каково это было, когда он в последний раз оставил тебя…

- Ты думаешь, что он снова это сделает?

- Я знаю, что не сделает. Суть в том, что твоё сердце было разбито, и мне было сложно поверить в то, что ты сможешь его излечить, причём настолько, что сможешь не только полюбить его, но и выйти за него замуж.

- Ты же вышла замуж за свою школьную любовь, - я вздыхаю, - мне кажется… наши отношения – в них всё чётко разделено на чёрное и белое, в самом лучшем смысле. У меня и так есть слишком много серого в жизни, понимаешь?

- Нет, не понимаю, - она пожимает плечами. – Я хочу, чтобы вы оба были счастливы… но я не понимаю.

- Я тоже не всегда, - признаюсь я.

И потом говорю ей, как говорила и маме, и Лее, и себе.

Как говорила Эдварду утром после помолвки, перед тем, как мы рассказали обо всём Джейми и Софи.

- Я не хочу расстраиваться, или злиться, или чувствовать горечь. Больше не хочу грустить. Знаю, что именно это и есть жизнь, но в ней печаль идёт бок о бок со счастьем. И я знаю, что всякое случается, и сердца разбиваются, а моё… моё разбилось дважды, Элис. Я знаю, каково это: любить и терять. Знаю, каково это – быть одинокой. И я этого не хочу.

Она хочет что-то сказать, но я не останавливаюсь.

- Я простила Эдварда скорее ради себя, а не ради него. Я должна была сделать это. Но не должна была снова сходиться с ним. Я выбрала такой путь, потому что мне хотелось этого. Я никогда не переставала его любить и устала отталкивать эти чувства. Даже когда я не думала об этом, даже когда я любила кого-то ещё – они никуда не уходили. Ты знаешь, каково это? Знать, что ты в любом случае обречена? Что неважно – вместе вы или нет, ты всё равно любишь его?

И мои слова, и слёзы Элис вырываются, текут безостановочным потоком.

Она кивает, закусив губу.

- И я лучше буду с ним.

И потом тоже немного плачу.

---

Элис остаётся до конца января, после чего возвращается в Сиэтл. Её поездка состоялась довольно неожиданно, но она слишком скучала по Форксу, а Джаспер был занят. И я не удивлюсь, если однажды они снова переедут сюда.

Мы с Эдвардом ещё не выбрали дату. Сперва слишком много всего нужно сделать, слишком много решений принять.

Мне придётся продать дом, что меня печалит. Я обдумываю, как можно сохранить его для Софи, возможно, сдавать его кому-нибудь, пока она на вырастет. Но нам в любом случае нужно будет переехать.

Не приходится и говорить, что Таня не слишком воодушевлена тем, что Эдвард женится на мне. Однако она нормально общается со мной. Смирившись с происходящим.

Она тоже встречается с кем-то, с мужчиной, которого Джейми терпеть не может. Как ни странно, это сближает нас, как будто я – меньшее из двух зол.

Эдвард встречался с тем парнем и говорит, что он не так уж и плох.

Он просто… не Эдвард.

Но, так же, как Джейми всё теплее относится ко мне, когда-нибудь он привыкнет и к избраннику его матери, к тому, кого бы она в конце концов ни выбрала. Даже сейчас у нас с ним есть удачные и неудачные дни. Я достаточно хорошо знаю его, чтобы не расстраиваться, когда наступает один из неудачных.

И ещё я знаю его достаточно хорошо, чтобы больше не ходить вокруг него на цыпочках.

Он совсем ненадолго приезжает в Форкс: всего лишь на часть зимних каникул, но он вернётся весной и летом.

---

- Давай сделаем это в июне.

- Как традиционно, - поддразнивает Эдвард, рассматривая календарь на холодильнике. – Будет жарко… может быть, стоит жениться не на улице.

- И, возможно, будет идти дождь. Мы определённо должны быть в доме. Всё равно свадьба будет небольшой.

- Хорошо, - он кивает. – Ты решила, что хочешь сделать с домом?

- Думаю, что хочу сдавать его. То есть, мы же уже его оплатили… и кажется расточительным просто так избавиться от него, - бормочу я, в общем-то, самой себе, - и я всё равно привязана к нему.

- Я знаю, - он встаёт за мной, обхватывая руками талию. – Думаю, так и сделаем. Когда ты хочешь переехать?

Он такой человек действия: пока я думаю и думаю, он - делает.

- Я бы подождала каникул. Дети же должны быть здесь, правда? Чтобы помочь. Будет лучше, если мы сделаем это вместе.

- Значит, весной.

- Летом, - спорю я.

- Весной, - он разворачивает меня лицом к себе. – Если наша свадьба будет летом – я хочу, чтобы вы с Софи переехали ко мне весной.

Он уже думал об этом. И то, что он знает, что это важно для него, вызывает дрожь в моём животе и боль в сердце.

Любовь – это не только чувство. Это ещё и принятие решений.

- Хорошо. Но тогда помоги мне найти кого-нибудь, кто будет снимать дом. Мне столько всего нужно сделать…

- Белла.

Я смотрю на него, смотрю в его глаза.

- Конечно, я помогу тебе. Теперь мы вместе. Теперь ты не одна.

Может, я и должна была понимать это, но теперь, услышав его слова, я осознаю, что всё это реально. Я привыкла делать всё сама, и хотя никогда не избегала помощи, в основном всё лежало на мне. И так приятно, что теперь эта ноша разделена на нас двоих.

Он смотрит на меня, наблюдает за тем, как в меня проникает понимание. И знает, что я испытываю. Он ухмыляется и становится похож на семнадцатилетнего Эдварда.

Но намного лучше.

Я мысленно показываю ему язык, издеваясь над его самодовольством.

Но всё равно целую его.

Эдвард уходит на работу, пока я собираюсь забирать Софи из школы. Споткнувшись об его кеды, которые он всегда оставляет у задней двери, я почти падаю. Его перчатки тоже валяются где-то здесь: осязаемые признаки того, что его частичка пробралась во все аспекты моей жизни.

Может быть, произойди всё по-другому, мы бы не были вместе. Джаспер и Элис не расстались, но, возможно, у нас с Эдвардом всё должно было сложиться именно так.

И сейчас так приятно осознавать это.

---

---

Глава 32. Шина на цепях.

Деревья за нашим домом высокие, как башни, их стволы толсты, а ветки – крепки, и они идеально подходят для того, чтобы по ним лазать. Когда, лёжа под ними, я смотрю вверх – мой взгляд утопает в листьях, во множестве листьев, в их необъятной зелени и восхитительной неуправляемости, и в клочках неба, что вспыхивает среди них серо-голубыми проблесками

Прямо перед тем, как у детей начинаются весенние каникулы, Эдвард вешает во дворе шину, так что они проводят долгие часы на улице, во влажной прохладе, возвращаясь внутрь только замёрзнув, проголодавшись и вымотавшись.

Оставить дом, который мы делили с Джейкобом, было и легче, и сложнее, чем я предполагала.

Освобождая его от вещей, я видела его везде: в террасе, которая ему никогда не нравилась, в лоскутном одеяле, сшитом для нас его сестрой, в модели солнечной системы, что висит над кроваткой Софи.

И в батуте.

Я хочу избавиться от него, в основном потому что, учитывая сломанную руку Софи, он ужасает меня сильнее, чем раньше, но она борется за него не на жизнь, а на смерть, пока Эдвард не показывает ей качели-шину.

Мы продаём батут на ярмарке за неделю до переезда вместе с остальными вещами, ставшими ненужными.

В последнее воскресенье марта, созвав толпу друзей и родственников, мы переезжаем. Это тяжёлый день, и физически, и эмоционально, но к обеду мы заканчиваем. Я ошеломлена и не знаю, чего мне хочется больше: убраться в старом доме или разместить вещи в новом. В конце концов я прислушиваюсь к совету Леи и нанимаю человека, который будет заниматься старым домом. Теперь, когда в нём не осталось вещей, я вспоминаю, насколько он большой, понимая, что у меня не хватит сил убираться в одной комнате за другой, вычищая их и подготавливая его к сдаче.

---

Мы невероятно быстро привыкаем к своему новому дому и новой улице. Мусор забирают в тот же день, но чуть раньше. Каждый раз, выходя из дома, я вижу, как кто-то выгуливает собаку. Ещё там намного больше бегунов и женщин с колясками.

Я указываю на это Эдварду, который, кажется, и не обращал на такие вещи внимания, и называю это жизнью в благополучном районе.

Но мне нравится его дом. Кухня совсем новая, и мне постоянно хочется её использовать. Комната Софи больше, чем та, что была у неё раньше, и в ней есть окно, выходящее на задний двор. Она раньше была гостевой, так что мы решаем в первую очередь покрасить и отремонтировать именно её.

Весна превращается в лето; Джейми приезжает и уезжает, а затем возвращается, теперь уже надолго. Он стал выше, намного выше Софи, и мне интересно, продолжит ли он расти, или она перерастёт его, как только придёт время полового созревания.

Я постоянно пишу, и редактирую, и переписываюсь со своим редактором из Сиэтла. Смены Эдварда всё такие же длинные и изматывающие, но он уже начал подготовку к своему увольнению из больницы и переходу на частную практику: всё это осуществится примерно ранней осенью.

Всё это время я поглядываю на календарь, отсчитывая дни до свадьбы. Какой бы простой и небольшой она ни была, всё равно многое нужно сделать, и я с удовольствием позволяю маме и Эсми помочь с приготовлениями.

Я жду её с радостным волнением, но зато Эдварду трудно сдерживать свой восторг. Мы проводим ночь перед свадьбой, обсуждая, какими будут наши жизни после неё, что довольно глупо, потому что мы уже живём – здесь и сейчас. Но я надеюсь, что мы всегда будем делать это: обсуждать жизнь, и будущее, и все наши мечты.

Ранним утром Эдвард вместе с Карлайлом и Джейми уезжают. Я же долго готовлюсь, наслаждаясь неторопливым, весёлым времяпрепровождением вместе с моей дочерью, Леей и Элис.

Нет ни подружек невесты, ни шаферов.

Только мы, вступающие в брак.

Не думаю, что хоть кто-нибудь собирается приглашать на свадьбу столько людей, сколько на ней в конце концов оказывается. Когда я подхожу к церкви, встречаясь перед ней с Эдвардом, я удивлена и нервничаю из-за забитой машинами парковки.

Кроме того, что мы вместе идём к алтарю, церемония вполне традиционна. Мы произносим клятвы; я стараюсь не плакать, но в конце концов не могу сдержаться. Роняю букет, и Джейми подбирает его.

Когда я становлюсь его женой, а он – моим мужем, мы выходим на улицу тем же путём, которым вошли, и за нами следуют те, кого мы любим. Все целуются, и обнимаются, и делают тысячи фотографий, и говорят – и всё это одновременно.

Небеса пожимают плечами и говорят: «Наплевать!», и драматически раскалываются, осыпая нас каплями дождя, а не рисом, пока мы вразброс бежим к машинам.

Вечеринка проходит в загородном клубе в Порт Анжелесе. Мы едим, танцуем и снова фотографируемся. Свадьбы – невероятны, особенно когда это ваша свадьба. Поразительно, сколько людей радуются за нас. Если у них и были сомнения или возражения – а, я уверена, у некоторых они точно были – то они умело это скрывают.

И я не против.

Когда всё сказано и сделано, и мы остаёмся наедине в нашем номере отеля, он помогает мне снять платье и идёт за мной в ванну. Наблюдает за тем, как я смываю пот с тела и макияж с лица, а я помогаю ему дотянуться до тех мест, которые ему недоступны, и до тех, что вполне достижимы. Мы целуемся у стены, скользкой и мокрой, пока я не прошу его отнести меня в кровать.

Секс с Эдвардом всегда грандиозен. Но сегодня он даже лучше.

Когда я ложусь на кровать, он опускается сверху, раздвигая мои ноги и наклоняясь, чтобы поцеловать меня. Потом поддразнивает, водя головкой вверх и вниз, потирая меня ею, пока я не мечусь на кровати, став слишком чувствительной и уже давно перейдя все границы возбуждения. Обхватив его рукой, я крепко сжимаю ладонь, наслаждаясь тем, как он зажмуривается, когда я медленно ввожу его в себя.

Мы занимаемся этим целую вечность. Медленно и сладко любим друг друга. Подняв мои ноги, он глубоко входит в меня, а потом, перевернув на живот, жёстко берёт меня сзади.

Он игрив и

Я люблю это, я люблю его, люблю его тело и

То, что он делает с моим.

То, что он делает со мной. И с моим телом, и с моим сердцем.

Мы отдыхаем, поедая торт, и сыр, и фрукты. Он посасывает кожу на моей шее, зная, что это сводит меня с ума, а я втягиваю в рот кожу около косточек на его бёдрах, зная, что это моментально возбуждает его.

Тусклые лучи щекочут просвет в занавесках. Солнцу не терпится выйти из-за горизонта.

А мы засыпаем.

---

К осени Эдвард уже работает в Форксе на полную ставку.

Я сижу в приёмной его офиса, работая над своей рукописью, когда на это есть время. Мы говорим, что наймём кого-нибудь на эту должность, но недели превращаются в месяцы, и, кажется, такое положение дел всех устраивает.

Софи уже в третьем классе. Она играет в футбол, читает Роулда Дала и получает приглашения на пижамные вечеринки. Она становится остроумной и язвительной, так что я рада, что Эдвард рядом и помогает, когда она начинает со мной пререкаться.

И всё же она до сих пор моя малышка. Я обожаю те дни, когда на улице идёт дождь, и всё, что мы делаем – это печём печенье и, развалившись на диване, смотрим фильмы, ленясь и просто любя свою жизнь.

Мне кажется изумительным не только то, что Эдвард женился на мне, но и то, что объединились и наши жизни, и наши семьи, и дети, и хозяйство. Всё это слилось самым лучшим образом, став беспорядочным, и безопасным, и полным тепла.

Наша жизнь, такая чёткая, и замечательная, и горьковато-сладкая, пролетает слишком быстро, ускользает от меня, как песок сквозь пальцы. Всё, что я могу делать – это замечать хорошее при любой возможности, а с нами хорошие вещи происходят постоянно. Я думаю о тех годах, что провела с вечной грустью внутри, и иногда плачу, жалея ту себя.

Мне бы хотелось обнять ту Беллу, погладить её по голове и сказать, что всё станет лучше.

Намного лучше.

Что её жизнь будет идеальной.

---

Она летит, закрыв глаза и откинувшись назад на шине.

Волосы развеваются за её спиной: шёлковые коричневые ленточки на ветру.

Дни становятся короче и холоднее, и под порывами ветра листья то и дело взмывают в воздух. Солнце сейчас очень редкий, но яркий гость, оно делает осенние листья краснее, а те остатки зелёного, что ещё виднеются на деревьях и земле, зеленее.

Я полностью застёгиваю толстовку и делаю глоток горячего чая, грея руки, обхватив ими кружку.

Софи оборачивается кругом, закручивая цепи, пока они больше не поддаются, а затем откидывается на шине, и отпускает её, и кружится: её радостный визг быстро разносится по двору. Невозможно не улыбнуться, когда она настолько беспечна, настолько счастлива, настолько Софи.

Она становится такой большой: руки и ноги вытягиваются, и невозможно поверить, что когда-то она была внутри меня, что она зародилась от крошечной, практически невидимой искорки.

Дверь за мной открывается и я слышу, как Джейми выходит на улицу, только что приехав из аэропорта, и как за ним по пятам следует его отец.

- Моя очередь, - говорит Джейми вместо привета и смеётся, когда Софи неуклюже валится с шины.

- Привет, Джей, - говорю я, нежно сжимая его в объятиях. Он тоже обнимает меня в ответ – крепко, но быстро… ему всегда требуется день или два, чтобы снова привыкнуть ко мне.

И я не против.

Эдвард садится за мной, обхватывая меня тёплыми ногами, и его пальцы аккуратно стягивают с меня капюшон, чтобы он мог положить подбородок мне на плечо.

Я откидываюсь на его грудь.

- Как вы доехали?

- Нормально. Но много пробок.

- Рада, что ты дома.

Когда он целует меня, внутри до сих пор всё дрожит.

- Я тоже.

---

>> Форум <<