Я проснулся. Передо мной находились знакомые формы чего-то, треснутые и сломанные. Когда я вдохнул, мои ноздри заполнил сладкий, дымчатый запах жженого дерева. Было что-то такое, что я почувствовал только сейчас; что-то, что я не чувствовал все эти дни – жизнь. Она вернулась ко мне, хоть я до сих пор и не очнулся вместе с этим новым пробуждением.

Мое имя – ее голос пронесся эхом сквозь деревья.

Шея заболела, когда я попытался поднять ее, так что я перевернулся на спину и встретился с навесом из ветвей и листьев над головой. А за ним бледное небо с клочьями белых облаков, которые медленно проплывали мимо.

– Эдвард, – сказала она. Затем, опираясь руками в колени, склонилась надо мной с улыбкой на лице. Кончики её волос держались вместе, хоть и были по-отдельности. Они что, были мокрыми? – Угадай, что.

Я надавил на глаза пальцами, раздумывая, откуда мог взяться запах горелого, когда я проснулся. – Стейк?

– Почему у тебя на уме одни стейки в эти дни?

– Потому что они хороши.

Именно тогда я заметил, что было возле ее ног. Ее старая красная футболка, разорванная и привязанная вокруг двух крупных ветвей. В середине – куча мелких серебристых, блестящие рыб, которые прыгали друг по другу. Некоторые приземлялись в грязь рядом с брезентом.

– Ну, давай же. Скажи это. Я самая удивительная. Скажи мне, насколько я замечательна.

– Ты самый удивительный человек на Земле, – сказал я с усмешкой.

– Я знаю, – ее губы красноречиво растянулись в улыбке, показывая насколько она счастлива. – Хм, я подумала надо бы их обжарить над костром, прямо как шашлык. Что ты об этом думаешь?

Они были небольшие, но в самый раз дли шампуров. – Да, я могу сделать шампуры с помощью ножа. Мне просто нужно найти правильные по размеру ветки.

– Ты не будешь ничего делать. Надо дать зажить, – Элис указала на мою ногу, – твоей ране. Помнишь?

– Так значит, я не могу двигаться?

– Нет.

– Я даже не могу пойти помыться, если захочу?

– Нет, пока тебе не станет лучше. Через пару дней, может быть. Помыться можешь и здесь.

Я прилег на брезент. – Это совсем не то же самое.

Не могу даже описать, каково это было, чувствовать себя совершенно бесполезным, все последующие дни. Но я не двигался с брезента, за исключением необходимых процедур. Время мы проводили в точности так, как Элис и предсказывала, мы его проведем. Пока я отдыхал, она накипятила воду и наловила пескарей из пруда. Я никогда не был любителем рыбы, но быстро стал одним из них. Даже погода оказывала нам милость в наших диких условиях.

В течение нескольких дней мы питались и отдыхали, как короли. Нашим королевством стал лес; окутанные деревьями мы были дома вместе с листьями и грязью под ногами. Мои заботы, как и признаки человеческого населения, были незначительными.

На наш четвертый день, я проснулся в нашем убежище в лесу, и пока Элис спала, поднялся на ноги без особых усилий. Я вновь ощущал себя мужчиной, настоящим мужчиной. Не каким-то кукольным подобием, которое только претворяется кем-то, кем я не был. Мои ноги не слушались хозяина тела и еле держали меня, пока я шел к пруду, где Элис набирала воды в последние дни.

Несмотря на то, что деревья блокировали утреннее солнце, вода блестела и мерцала на ветру. Воздух был мягким. Если бы мне пришлось угадывать, то я бы предположил, что нахожусь в далеких шестидесятых. Это напомнило мне об отце, с которым я отправлялся в поход, когда был моложе. Конечно, нам не приходилось так тяжело, как сейчас нам с Элис. Он никогда не верил в это. Иногда я задавался вопросом, что было бы после войны, если бы он выжил.

Я посмотрел вниз на пальцы ног, покрытые грязью с насыпи. Рядом со мной валялся хорошего размера камень. Я поднял его и очертил своими пальцами все его грубые и резкие края, а затем бросил в воду. Я мог только предположить, как он испугал все живое вокруг места приземления.

За моей спиной затрещали листья, и слева от меня показалась Элис с растрепанными волосами.

– Мы можем остаться здесь навсегда? – она обняла меня за предплечья. – Ты можешь соорудить бревенчатый домик, и мы будем жить, и питаться жареной рыбой.

Я закрыл глаза и вздохнул. Мысль о том, чтобы где-то остаться была хороша. – Это был бы совсем маленький домик.
Крошечный, – я посмотрел на ее небольшие размеры, прежде чем продолжил: – Он должен идеально подойти для тебя.

Она ударила меня в бок.

Ауч.

– Не очень хорошо, – она на мгновение улыбнулась, а затем выдохнула. – Я серьезно. Нам следует забыть о штате Флорида. Забыть обо всем и просто остаться здесь на всю оставшуюся жизнь и жить около реки. Я даже позволю оставить тебе эту борода пещерного человека.

– И отпугивать всех порядочных мужчин, которые будут появляться в хоть миле от дома и просить твоей руки? Я даже раз в месяц буду давать тебе нож, – усмехнулся я.

– Вы так добры, сэр.

Я медленно растянулся в улыбке, а морщины на лбу разгладились, когда я осмотрел залитые солнцем вершины деревьев, что отражались в воде. Пейзаж был создан для картины, или как раньше говорили «достоин открытки». Хотя вода и была мутно-коричневой, она дарила спасение и силу, которая могла освободить от лишней грязи, что прижилась на моей коже. Я не купался примерно неделю, и независимо от того, какие условия были, мне кажется, что я никогда не привыкну к ощущению грязи под ногтями или волосах.

– Итак, я могу искупаться?

– Все должно быть в порядке. Просто не мочи повязку.

– Да уж понятно, – даже я это знал. Рана сейчас хорошо заживала. Элис продолжала каждое утро перевязывать её свежей марлей, а я оставлял её на открытом в воздухе в течение дня, окружая повязкой из остатков своей старой футболки только в ночное время. В конце концов я решил, что это воздух помогал мне подлечить её.

Вместо того, чтобы отойти и позволить мне неприкосновенность частной жизни, как она делала это раньше, она сняла свою синюю рубашку через голову, обнажив свою бледную кожу, мгновенно покрасневшую в тон бюстгальтеру.

– Чт-что ты делаешь? – спросил я и несколько раз моргнул. Мои глаза вдруг защипало. Я не знал, почему.

– Купаюсь, – ответила она с улыбкой.
Нам было не безопасно становиться такими уязвимыми и такими незащищенными одновременно. – Мы будем мыться по очереди, – сказал я, отступая и давая ей место. – Ты первая.

– Все будет нормально. Никого нет на многие мили вокруг. Никто не увидит, – ее голос был таким убедительным, таким доверчивым, и хоть он был столь мягок, в нем была сила, заставившая меня не отходить. Я задался вопросом, правда ли я услышал именно то, что я услышал в этих тихих окрестностях.

Она улыбнулась, когда ее руки спустились к штанам, и я не отвернулся, как некоторые любопытные, извращенные подростки, когда смотрели на раздевающихся девушек в первый раз. Ее брюки скользнули вниз по ее бедрам, и собрались у лодыжек, прежде чем она шагнула из них. Тепло прильнуло к моим щекам, и я отвернулся. Я видел Элис раздетой и раньше, но каким-то образом это было по-другому. Это было соблазнительно. Это вырывало меня из разума и логики, которые держали меня в здравом уме и постоянной концентрации.

– Эдвард?

– Да? – ответил я, стоя спиной к ней.

– Ты не мог бы принести флягу?

Я кивнул и вернулся к нашему лагерю. Фляга была у костра. И она была пуста.

Мой желудок скрутился в дикие узлы, когда я направился к ней. Она сидела на ногах в траве, перегнувшись через край и погружая руки в воду.

Ее темные волосы были перекинуты через сливочного цвета плечи, которые идеально сочетались с ее стройной талией, покрытой серой грязью. Ее плечи, что работали, пока она несла воду к лицу, подчеркивали ее женские мышцы и контур спины, что вела к розовому нижнему белью.

Я посмотрел на синее небо над головой и глубоко вздохнул, надеясь, что это успокоит меня и заставит не думать о тех вещах, о которых я не должен был думать.

Я остановился рядом с ней и через ее плечо протянул флягу.

– О, спасибо, – она взяла ее у меня. – Ты не собираешься раздеваться?

Собирался ли я раздеваться? Хм…

– Нет, я подожду… пока ты закончишь.

Она встала, отложив флягу, и стала теребить край моей рубашку своими холодными, мокрыми пальцами.

– Все будет хорошо, – успокоительно сказала она.

Она стянула с меня рубашку через голову, оставляя голым.

Я чувствовал, что силы покидают меня. Я снова стал марионеткой. И это, безусловно, не хорошо.

- Не сейчас, - настаивал я. Я отошел как можно дальше, как можно дальше от ее затуманенных, чуть прикрытых глаз и губ, что умоляли замолчать и сделать что-нибудь!

Выражение ее лица было смешным, хоть она и не улыбалась. Знала ли она, что делает со мной и какого зверя пытается пробудить?

Она снова взялась за флягу и погрузила ее в воду, наполняя. Откинув голову, она вылила собранную воду на себя. Ее волосы стали длиннее. Они прильнули к ее шее и плечам, и чувство, покинувшее меня на несколько месяцев, вновь нахлынуло, взбудоражив мои мысли и нервы. Ее изгиб шеи; пухлые, чуть приоткрытые губы; вздымающаяся грудь, усыпанная капельками воды, пока она вдыхала воздух, завораживали.

Волосы на руках встали дыбом, боль, заставляющая мечтать об облегчении, сковала мои кости.

Я был на перепутье этого пруда, и за его пределами было только два исхода.

Во мне горело жгучее желание сохранить наши братские отношения. Она не была мне родней по крови, но она была частью моей семьи во всех аспектах этого слова, она была сестрой, которой у меня никогда не было.

Но если это так, то откуда это желание обнять ее, прильнуть к ней и не отпускать? Когда я впервые встретил ее, то думал об этом, но все эти мысли исчезли, стоило миру жестоко закрутить нас. Я точно знаю, что должен делать. Я не позволю такой мелочи отвлечь меня.

Солдат никогда не должен отвлекаться. Это означает смерть. Было бы глупо умереть из-за секса, но что делать? Мы никого не видели уже несколько дней. Конечно, мы были одни, и я чувствовал, что голод был непоколебим. Я хотел коснуться губами ее шеи и прикоснуться к ней так, как не касался женщины уже давно. Я хотел чувствовать ее мягкую кожу под своими грубыми и мозолистыми руками. Я мог представить ее вокруг меня и то, как мне было бы хорошо и тепло от того, что она делала бы.

Я бы потерялся в ней. Я бы потерял след солнца, и нам бы пришлось идти далеко на юг, где воздух теплее, потому что осень всегда приходит по расписанию.

Я посмотрел на нее, пальцами поглаживая пояс штанов и ожидая, что провалюсь под землю.

Казалось, что она не осознавала все то, что происходило между нами. Она всегда была застрахована от таких вещей, и я не был уверен в том, что она вообще понимает, что делает со мной, пока я стою на берегу, повиснув над пропастью желания и катастрофы. Она только улыбнулась, как и всегда – это была та невинная улыбка, что, казалось, никогда не изменится.

Мои пальцы почти онемели к тому времени, когда я начал расстегивать ширинку. Мне показалось, что я услышал ее слабый смех, хотя я не видел, как он соскользнул с ее губ.

Я был настолько обеспокоен, что даже не осознавал, что делал. Я упал на землю рядом со своей рубашкой, ноги согнул в коленях и локтями уперся в них, чтобы руками подпереть отяжелевшую голову. Мои ладони были безумно влажными в тот момент, когда я прикоснулся ими к своему лицу, стараясь скрыть разочарование в себе. Я запутался пальцами в волосах, жестко стягивая пряди, что стали безумно длинными, почти касаясь ушей.
Когда я поднял голову, то встретился с глубокими карими глазами, что смотрели на меня из-под капель капающей воды.

- Не смотри на меня, - сказал я. Даже говорил я по-другому. Я был одержим.

- Что ты имеешь в виду?

Но я не знал, что имею в виду, так что не смог ответить ей. Для меня она стала потусторонней, как водная сирена, которая выплыла из воды, чтобы соблазнить меня и увлечь во тьму, из которой нет возврата. Не то я хотел думать об этой красивой женщине. Она находилась здесь не ради моего удовольствия.

Каждая мысль появлялась также быстро, как и исчезала.

Это была она. Это была Элис, и я не мог так о ней думать. Я не мог думать о ней в таком ключе, после всего того, что мы прошли и чего она мне поведала! У нее был жених до войны, и она его оплакивала. Она, наверное, до сих пор его оплакивает.

- Ты в порядке? – Ее голос надорвался.

Я встал и застегнул штаны, отступая подальше. Было больно отказываться от искушения. Это было больнее всего того, через что я прошел за последние пару недель, но я знал, что был прав. Как только я обратно надел свою рубашку, то понял, что сделал правильный выбор.

– Домывайся. Если я понадоблюсь, ты знаешь, что делать.

- Да, - тихо сказала она. – Я знаю.

Я благополучно вернулся к нашей палатке. Я приказал себе не смотреть в ее сторону. Если бы я сделал это, то прежние мысли вновь вернулись бы ко мне.

Секс.

Гребаный секс.

Я глубоко вздохнул, желая прогнать желание большими потоками воздуха.

Вспышка белого!

Я уловил своим периферическим зрением движение в лесу. Не игра ли это моего воображения?

Снова!

Я схватил пистолет, что лежал рядом, надел сапоги и поднялся на ноги. Мне не казалось. Кто-то был на расстоянии от меня. Знали ли они о нас? Они были далеко и двигались на юг. Тем не менее, я не был уверен, что они не заметили пруд и если это даже так, они могут обойти вокруг и завернуть обратно.

Я начал следить за ними так тихо, как мог.

Я пробирался сквозь деревья, стараясь сохранять тишину, хотя было тяжело передвигаться по опавшим листьям и веткам. Они хрустели так громко, что я был уверен в том, что слышно было на всю округу.

Впереди, чуть слева, примерно в пятидесяти футах и была моя цель. Я вышел из-за деревьев и встал неподвижно. Этот человек был одет в белое. Я не узнал одежду и понял, что раньше мы не встречались. Она не была покрыта грязью, да и не порвана, значит, носится не так долго.

Это была женщина. Рядом с ней было большое металлическое ведро. Она опустила в него руки и плеснула водой себе на лицо и предплечья, не зная, что за ней следят. Я чувствовал себя виноватым в том, что подглядываю, но я не мог справиться с эмоциями, что вызывало ее влажное тело. Она выпрямилась и подняла лицо к небу, чтобы провести влажными ладонями по шее. Ее густые, темные волосы, гораздо длиннее, чем у Элис, струились между ее лопаток.

Боже мой!

Я опустил пистолет, убирая его за пояс черных штанов, когда она окунула большое ведро в воду, заполняя его до краев. Когда она повернулась, я не успел спрятаться. Наши глаза встретились.

Ее платье, что я изначально принял за чисто белое, было все спереди в крови.

Ранение.

Слово пролетело в моих мыслях без единой задержки. Я сделал к ней шаг, протягивая руки. Ей было больно?

Я не мог представить себе, что пришло в ее ум, чтобы появилась такая реакция. Ее нежные, женственные черты лица исказил ужас. Жестяное ведро упало на землю, разбрызгав всю воду по склону. Она побежала от меня, прежде чем я успел сказать, что не причиню вреда.

Я окликнул ее, но она не остановилась. Я хотел побежать за ней, схватил за плечи и сказать, что все в порядке. Но она мне не поверила бы. Мужчины с добрыми намерениями не преследуют незнакомых женщин. Если мужчина бежит за женщиной, значит, он хочет причинить ей вред. Мои слова не значат ровным счетом ничего ни для нее, ни для других.

Здесь было опасно, и я отлично это знал. Осталось так мало хороших людей. Мне было больно думать об этой красивой женщине, которая может попасть в ловушку. Но что если она уже попала? Что с ней случилось, если ее платье окрасилось кровью?

Я побежал обратно к нашему лагерю, чтобы найти Элис. Она еще натягивала свои джинсы.

Когда она увидела меня, то улыбнулась, но улыбка быстро сошла с ее лица.

– Где ты… Что? Что случилось?

- Там женщина, - быстро сказал я, собирая свои вещи, не утруждая себя аккуратностью. – Она одна и, думаю, она ранена. Я не уверен.

- И что?

- Мы должны найти ее. Ей может понадобиться помощь или еще что.

- Или… что? – спросила она.

Она, похоже, не в восторге снова собираться. Ее движения были ленивыми и равнодушными, но когда я побежал, то услышал ее движение по хрустящему осеннему лесу.

Когда я нашел ведро, Элис спросила:
- Здесь ты ее увидел?

Я кивнул и поднял ведро, что уже было пустым.

- Я только хотел разведать обстановку, но она меня увидела и… - Я не смог закончить. Я начал почти задыхаться.

- Она убежала.

- Да!

- Ну, может быть, она знает, что надо держаться подальше от людей. Особенно военных. - Она посмотрела на меня.

Я начал двигаться по пути женщины, а Элис следовала за мной.

- Я уверена, что она в порядке, Эдвард. - Ее шаги замерли, и я повернулся. Ее руки легли на бедра. – Что это на самом деле? Чего ты хочешь?

- Я просто хочу убедиться, что она в порядке.

- Почему? Ты больше никому и ничем не обязан.
Почему она говорит так небрежно, так отчаянно? Это было не в ее характере. Элис всегда была заботливой.

- Почему ты так говоришь? Что случилось?

Ее губы приоткрылись, но на этот раз, казалось, что она не знает, что сказать.

– Я просто хочу попасть туда, куда мы идем. Не так ли? Разве ты не хочешь перестать беспокоиться о том, успеем ли мы до заморозков? Я готова остановить наше путешествие. Я готова создать где-нибудь новую жизнь. Разве это не то, чего ты хочешь?

- Больше всего на свете, но пока мы здесь, пробиваемся через этот проклятый ад, почему бы не помочь людям, что встречаются на нашем пути?

- Никто не поможет нам! Это не наша забота, не моя и уже не твоя. Твоя миссия закончена. Именно тогда, когда все, кого мы знали, умерли! Все было кончено, когда те, кого мы любили, умерли.

- Почему ты так себя ведешь? Что с тобой? – это была не та Элис, что я знал и любил. Она была совершенно другой женщиной. Эта тьма поглотила тот свет, что сиял на ее лице.

Я собралась все свои силы.

– Это что-то значит для меня, - сказал я спокойным голосом. – Независимо от условий, Элис.

- Это, - она указала на меня, - почти убило тебя столько раз, что мне уже не сосчитать. Это раньше было безнадёжным делом, таким оно и останется.

- Но для меня это не так.

Она со вздохом опустила свою голову и отвернулась от меня. Смешок сорвался с ее губ, когда она поднесла тонкие пальчики ко лбу.

Я хотел притянуть ее к себе поближе, чтобы сказать, что все будет хорошо, но я был грязным, а она чистой, поэтому я сунул свою кобуру под мышку и положил свободную руку ей на плечо, и заправил выбившуюся прядь волос за ушко. Я надеялся, что она посмотрит на меня, но она этого не сделала. Даже когда я наклонился и поцеловал ее в затылок.
Когда я почувствовал себя побежденным и просто ужасным, она сказала:
- Я просто хочу, чтобы ты был счастлив. - Она остановилась на мгновение и вздохнула несколько раз. – Ладно, пойдем ее искать.

Я улыбнулся, и что-то от радости загудело внутри меня. В этот момент я прикрепил кобуру к своему телу, а Элис отвернулась и вытерла свои глаза. Она, должно быть, устала, и это еще один повод как можно быстрее найти ту девушку.

Перевод - Lemis
Редактура - Sensuous

И что же это за девушка? Вы догадались? Ждем с нетерпением на Форуме!