Пятница, двадцатое августа, полдень

Двенадцать дней. Прошло двенадцать дней с тех пор, когда я последний раз прикасалась к нему. Целовала его. Лежала рядом с ним на его кровати, обнажённая и удовлетворённая, после наших занятий любовью.

Семь дней. Прошло семь дней с тех пор, когда я последний раз видела его или же слышала его голос. Как он признался, что за мной следили и фотографировали каждый мой шаг. Как своими обвинениями разбил мне сердце.

Пять дней. Прошло пять дней с тех пор, как я вернула ему серьги, оставив их на стойке охраны в его доме. Как Элис рассказала мне, что все выходные он только и делал, что напивался скотчем и сидел, уставившись в окно на простёршийся внизу город. И как я попросила её больше ничего не рассказывать мне о нём.

Два дня. Прошло два дня с тех пор, когда я узнала, что он не отменил свою резервацию в ресторане. Когда я спала больше, чем пара часов кряду. И когда тревога стала овладевать мной.

Один день. Прошёл один день с тех пор, как Джаспер вместо меня поговорил с Розали. И как она пообещала, что мне не придется работать в том частном зале. Как я осознала, что одновременно изнываю от желания встретиться с Эдвардом и также противлюсь этого.

С момента приезда на работу я каждые пять минут поглядывала на часы. Я думала, что смогу контролировать себя. Думала, что смогу оказаться на кухне в момент его приезда, дабы бы не пришлось видеться с ним. Думала, что выживу, находясь так близко к нему, но не контактируя.

Я ошибалась.

Словно магнит, меня потянуло к нему, хотя он ещё даже не зашёл в ресторан. Я стояла около входа и разговаривала с Анжелой о какой-то чепухе, когда он вошёл. Аура вокруг меня изменилась, и мне даже не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что это Он. Я чувствовала его; казалось, в его присутствии в каждой клетке моего тела запускалась некая химическая реакция.

– Мистер Мэйсен, – Анжела поприветствовала мужчину приятной, дружелюбной улыбкой. – С возвращением.

Моя рука машинально пробежалась по волосам, приглаживая выбившиеся пряди. Я всё утро беспокоилась о своём внешнем виде. И приложила немного больше усилий, пытаясь привести волосы в порядок, чтобы в итоге собрать их в сальный конский хвост. Я попыталась нанести макияж, чтобы скрыть своё плачевное состояние. Несколько дней невольной голодовки истощили меня, а неимоверно бледный вид, унылый взгляд и тёмные круги под глазами создавали отталкивающее впечатление.

Медленно развернувшись, я приготовилась к тому наплыву эмоций, что захлестнёт меня, когда я увижу его красивое лицо.

Эдвард, разумеется, выглядел так, словно сошёл со страниц «Джи-Кью». Одетый в один из своих чёрных костюмов на миллион и зелёный галстук, оттенявший его глаза ещё сильнее. Волосы идеально причёсаны; вообще-то складывалось впечатление, будто с момента нашей последней встречи он успел постричься. Эдвард расстегнул пиджак и засунул одну руку во внешний карман, в то время как другая зарылась в недавно постриженные пряди.

– Изабелла.

То, как он произнёс моё имя, едва не заставило меня расплакаться. Эдвард словно пробрался в мою грудь и сжал то немногое, что осталось от моего сердца после того, как его разорвало на кусочки последней его «миной».

Я промолчала. Развернувшись, я ушла, струсив, и не в силах даже произнести простое предложение в качестве приветствия. Вернувшись в зал проведать один из столиков, я затем постаралась отвлечься в баре, в то время как Эдвард вместе со своей свитой направился в частный обеденный зал. Он украдкой взглянул в мою сторону, практически не задерживаясь взглядом, но тот по-прежнему отзывался во мне жгучей болью.

Я была самой худшей официанткой, пока он находился в ресторане. Я принесла не тот заказ одному из столиков, затем уронила на пол закуски, а пытаясь исправить свою же ошибку, тем самым заставила покупателя ждать свой заказ ещё дольше. Потом уронила целый поднос с напитками, забрызгав ромом с колой лодочки от Джимми Чу стоимостью в шестьсот долларов одной дамы. Казалось, Розали готова была убить меня. Я прошла на кухню успокоиться.

– Белла, мне нужна помощь с заказом на Мэйсена. Помоги мне, – потребовал Эмметт, как ни в чём ни бывало махнув мне рукой.
– Эмметт, я не могу, – ответила я, чувствуя себя абсолютно опустошённой. Я-то и на первом этаже не могла разносить еду, а как же сумею не выкинуть номер, находясь в одном помещении с Эдвардом?
– Да брось, мне не к кому больше обратиться. Выручи парня. Мне нужно получить хорошие чаевые с этого заказа. А Мэйсен с самого своего прихода кочевряжится, потому что вместо тебя его обслуживаю я. Возможно, принеся часть еды вместе со мной, ты спасёшь мои чаевые. Ну же, – взмолился он.

Эдвард капризничал, потому что я не обслуживала его? Неужели он и вправду считал, что я стану прислуживать ему после всего случившегося? Я и на улицу не могла выйти без оглядки, всё время ища прятавшегося с объективом человека, фотографировавшего меня. Вдобавок ко всему мне снились кошмары, в которых за мной приходил Джеймс; реалистичные сновидения, где он преследовал меня и заманивал в ловушку в аллее. Он пытался дать мне денег, чтобы я помогла ему уничтожить Эдварда. Эдвард же всегда появлялся за мгновение до того, как я собиралась воззвать о помощи, но вместо того, чтобы спасти меня от Джеймса, он кричал, что я умерла для него. Его холодные, преисполненные ненависти, чёрные глаза каждый раз заставляли меня просыпаться в холодном поту. Эдвард Мэйсен успешно превратил меня в параноидальную затворницу, покидавшую родные стены только на работу.

Эмметт продолжал канючить.

– Беллз, ну же. Выручи меня, пожалуйста?

Я не могу и не позволю диктовать Эдварду Мэйсену как мне жить. Вот нелепость. Схватив один из подносов с едой, я поднялась вслед за Эмметтом по лестнице, моля Господа не дать мне споткнуться и упасть. Когда мы прошли в зал, я понурила голову и, перестраховавшись, прошла к дальнему концу стола – противоположному от того, за которым всегда сидел Эдвард. Быстрый взгляд наверх вынудил меня встретиться взглядом с Алеком. Грустная улыбка тронула губы мужчины, словно он знал, что произошло между мной и его глупым боссом, на которого я не собиралась смотреть, потому что он был глупым и бессердечным, и… глупым. Нехватка сна сегодня действительно сказывалась на творческом использовании знаний английского языка.

Эмметт прилежно поставил нужную еду перед нужными людьми, а затем поинтересовался, нужно ли кому-то что-нибудь ещё.

– Мне нужно с минуту поговорить с Изабеллой наедине, – подал голос сидевший во главе стола Эдвард. Подняв глаза, я увидела, что он поднялся с места и направился к двери, ожидая, что я выйду вместе с ним.

Моё сердце забарабанило в неконтролируемом ритме. Никакое количество глубоких вдохов и зрительных образов не успокоят меня. Не то чтобы для этого имелось время. Все взгляды присутствующих были обращены на меня, так как я заставляла Эдварда ждать. В помещении повисла неестественная тишина – быть может, они все прекратили дышать. Я вышла из зала прежде, чем стены рухнут на меня; страх превращал меня в клаустрофоба.
Эдвард закрыл позади нас дверь.

– Ты выглядишь неважно. Тебе нездоровится? Ты не спала? – На нормальном человеческом языке это прозвучало бы так: «Боже, Белла, хреново выглядишь».

Будь такая возможность, я бы рассмеялась от обеспокоенности Эдварда, но не смогла.

Подняв руку, он тыльной стороной ладони нежно, едва касаясь, провёл по моей щеке, а затем вниз, по подбородку. Я закрыла глаза, растворяясь в его прикосновениях. Мне хотелось треснуть Эдварда по руке, но часть меня так сильно истосковалась по его прикосновениям, что я не смогла остановить мужчину.

– Ответь мне, Изабелла, – потребовал он.
Я несколько раз моргнула. Гнев вновь поднялся во мне.
– Я думала, что имея столько глаз, ты знал о моей жизни как никто другой. Разве никто не прислал тебе видео, как я вчера дремала?
Эдвард нахмурился, раздосадованно наморщив лоб.
– Я не хочу ругаться с тобой.
– Что ж, а я не хочу разговаривать с тобой, – сварливо ответила я. Я хотела улизнуть, но Эдвард схватил меня за руку.
– Не уходи от меня, – прорычал он, усиливая хватку по мере того, как я пыталась отодрать от себя его пальцы.
– А ты не можешь указывать мне и тем более прикасаться! – я ударила Эдварда по ладони и руке, пытаясь заставить его отпустить меня.
– Почему ты хочешь ругаться со мной? – прокричал он в ответ, отпуская мою руку, а затем грубо дёргая себя за волосы. – Неужели ты не можешь уделить две минуты своего грёбаного времени?
Эдвард метнул взгляд на закрытую дверь, вероятно, думая о том же, о чём и я. Уверена: все собравшиеся в зале люди наверняка слышали нашу перебранку. Сегодня я привлекала к себе массу ненужного внимания. Если Розали прознает, что я кричала на клиента, то оторвёт мне голову. С неохотой я всё же решила выслушать его.
– У тебя есть две минуты, – сказала я, скрещивая на груди руки.
Эдвард сделал глубокий вдох, но руку из волос так и не вытащил.
– Ты хорошо себя чувствуешь?
Хотел ли он знать, что я горевала? Нуждался ли в том, чтобы услышать от меня, что из-за него я расклеилась? Что каждый день прошедшей недели лила по нему слёзы? Я не собиралась доставлять ему такого удовольствия.
– Ты не имеешь права знать о моих чувствах, Эдвард, – выплюнула я. – Ты вторгся в моё личное пространство, а сейчас я лишаю тебя доступа туда. Ты не можешь знать всё, что тебе захочется и когда.
Он стиснул челюсть и боролся с желанием рявкнуть на меня. Потянувшись в карман пальто, Эдвард выудил оттуда коробочку, которую я оставила для него ранее на этой неделе.
– Они твои. Мне они ни к чему. Они были подарены тебе. Ты можешь отдать их кому-нибудь или же запереть в сейфе и выбросить ключ. Чёрт, да ты можешь выкинуть их в залив. Ты не можешь их вернуть. – Эдвард протянул мне серьги, ожидая, что я заберу их.
Меня ошеломило то, что он до сих пор мог удивлять меня своей потребностью всё контролировать.
– Я уже вернула их. Мне надоело позволять тебе всем командовать.
– Я всем командую? Я? – в полном изумлении произнёс Эдвард. – Изабелла, ты руководила всем с самого начала этих отношений, и если ты не видишь этого, то либо слепа, либо совершенно невежественна. Забери серьги. Они принадлежат тебе.
Я не поняла, что он имел в виду, но выхватила футляр из его руки и запихнула его в карман передника.
– Пожалуйста, позаботься о себе, – тихо попросил он, возвращаясь обратно в обеденный зал и захлопывая за собой дверь.

Он привёл меня в состояние крайнего бешенства. Мне хотелось ударить его. Ударить, а затем страстно поцеловать – именно в этом порядке. Почему мне до сих пор хотелось целоваться с ним?

Чёрт бы его побрал.

Я всем командую? Да это он у нас тут командир. Он всегда пытался всем заправлять. Сделай то. Не делай этого. Ответь мне. Мина. Сними трусики. Пожалуйста, позаботься о себе.

У меня не оставалось никаких сомнений в том, что это был первый раз, когда этот мужчина вежливо попросил меня о чём-то, а не просто потребовал. Словно он действительно волновался обо мне. Нет, он произнёс слово «пожалуйста» лишь однажды. Тогда в конюшне, когда не захотел, чтобы я уходила от него. Когда не захотел, чтобы я принуждала его побыть в окружении других отдыхающих лагеря. В тот день, когда плакал у пианино. Я не собираюсь злиться на него. Не собираюсь. Ну, возможно чуть-чуть. Нет, даже ничуть. Сбежав по лестнице вниз, я помчалась в туалет. И пока слёзы грозили заструиться по моему лицу, я размышляла, что, быть может, Анжеле подойдут новые серьги. Моё сердце уже никогда не будет целым, и вина за это всецело лежала на Эдварде.


С пультом от телевизора в руке я лежала на диване, в отведённом мне для хандры месте. Одеяло наброшено на ноги, банка «Доктора Пэппера» стояла на столе передо мной, а оптовая упаковка драже «Эм-энд-Эмс» дожидалась меня на диване. Я решила, что проглочу так много калорий, насколько это физически возможно, чтобы совсем не отощать. На экране шёл кулинарный марафон «Король кондитеров», и я любила смотреть на Бадди и его невероятные торты.

Джаспер немного громче обычного захлопнул входную дверь. Должно быть, сегодня на работе у него выдался плохой день; выглядел он несколько раздражённо. Отодвинув мои ноги в сторону, он уселся рядом. Неожиданно он выхватил у меня пульт и выключил телевизор.

– Эй! – вскрикнула я, пытаясь отобрать его у друга.
– Это интервенция, Белла. Нет больше сил ещё один день смотреть, как ты, словно зомби, сидишь перед телевизором, – проинформировал он, засовывая пульт себе за пояс – единственное место, где я не смогла бы его достать.
– Мне не нужна интервенция. Господи, и где же ты был пару недель назад? – Было бы очень приятно, если бы кто-нибудь остановил мое опасное увлечение Эдвардом, но не-е-ет, Джаспер лишь хотел лишить меня удовольствия от просмотра завораживающего мира кулинарного мастерства.
– Элис хочет, чтобы ты пришла сегодня на Летнюю вечеринку. Будут игры и еда, нормальная еда, – сказал он, переставляя драже на стол. – Элис арендовала колесо обозрения, а вечером устроят фейерверк. Ну же. Оденься и пошли со мной.
– Летняя вечеринка, которую она устраивает в загородной резиденции Эдварда? – спросила я, изламывая бровь. Неужели Джаспер и, правда, думал, что я захочу находиться поблизости дома Эдварда?
– Та самая Летняя вечеринка, которую она организует каждый год в его особняке и которую он целенаправленно избегает, словно чумы. Он никогда не посещал приёмы «НВБФ», даже те, что проводились в его резиденции, – поправил меня Джаспер.

Я вспомнила, как Райли сказал, что никогда не видел Эдварда вплоть до того вечера, когда ему довелось увидеть оного во всей его ревностной, психической красе. И тем не менее я сомневалась, хотелось ли мне находиться так близко к чему-нибудь, что имело отношение к Эдварду. Быть может, он и не почтит своим присутствием саму вечеринку, но это не значит, что его не будет в доме. Слишком близко.

– Бадди готовит на день рождение своей жены торт – ее точную копию в натуральную величину. Экстравагантная штуковина должна получиться. Не думаю, что мне стоит пропустить нечто подобное.
Джаспер вздохнул, но не сдался.
– Перестань, Белла. Неплохо бы выбраться из этих четырёх стен. Повеселиться. Пообщаться с нормальными людьми.
Сев на диване, я швырнула в него одеялом.
– Уговорил, но чтобы к завтрашнему дню пульт был продезинфицирован.
И я потопала в свою комнату собираться. Клянусь, я заставлю его задницу уйти с вечеринки, если только учую там мистера Мэйсена.


На круговой подъездной дорожке у особняка Эдварда творилась суматоха. Машины отвозились вуатюрье. Из нашей машины мне открывался вид на гигантское колесо обозрения, установленное на главной лужайке. Под цветными балахонами поставили столики. Летняя вечеринка – торжество, организовываемое для сотрудников и добровольцев «НВБФ», всех воспитателей лагеря, отдыхающих и их семей. Таким образом Элис благодарила всех за их усердный труд в огромном успехе лагеря. Само празднество также полностью оплачивалось её братом. Он давал ей деньги, чтобы организовать это мероприятие для этих людей.

Джаспер притормозил, и молодой мужчина открыл мне дверь. Взглянув на дом, я задумалась, а находился ли там сейчас Эдвард – прячась, скрываясь или же просто притворяясь, будто всех этих людей здесь нет. Чем больше я думала об этом, тем сильнее склонялась к выводу, что он, по всей видимости, остался в городе, где ему не придётся иметь дело со всей этой кутерьмой. Однако моя уверенность в этом улетучилась, как только мы подошли к стойке регистрации, где я увидела Тайлера. Не может быть, чтобы Тайлер был здесь, а Эдвард нет.

– Мисс Свон, – поприветствовал меня Тайлер, когда мы подошли. Кивнув мужчине, я с болью вспомнила последний раз, когда видела его. Отчётливо помнила грохот, сопровождавший погром в кабинете Эдварда, и выражение лица Тайлера, когда тот осознал, что происходит.
– Имя? – обратился ко мне мужчина в головной гарнитуре и с планшетом в руках.
– Всё нормально. Мисс Свон с мистером Хейлом – гости мисс Мэйсен. Пропусти их, – ответил за меня Тайлер.
Мужчина с планшетом с секунду поизучал меня взглядом, а затем махнул рукой, пропуская.
– Что ж, теперь я знаю, что он здесь, – прошептала я Джасперу.
– Мы уйдем по первому твоему требованию.
– Обещаешь?
– Обещаю, – подтвердил он, накидывая руку мне на плечо. – Пойдём выиграем тебе огромного плюшевого зверя. Я просто ас в бейсболе, и думаю, что смогу сбить пирамиду из бутылок с молоком.
– Джаз!

Голос Элис донёсся до нас прежде, чем мы увидели его обладательницу. Проложив себе путь сквозь толпу, Элис стащила с себя гарнитуру и прыгнула в объятия Джаспера. Словно они не виделись вечность. В действительности же они вчера ужинали в ресторане. Элис принадлежала к той породе Мэйсенов, что без проблем демонстрировали свою любовь к окружающим. Может, у Эдварда имелись какие-то генетические отклонения.

– Белла, я так рада, что ты пришла! – воскликнула Элис, наконец выпутавшись из объятий моего лучшего друга. – Будет весело. Ты обязательно должна покататься на чёртовом колесе и, пожалуйста, поешь. У нас куча еды. Набейте себе животы.

Главная лужайка в резиденции Эдварда была заставлена множеством праздничных палаток, украшенных мигающими гирляндами, и до навязчивости большими призовыми плюшевыми игрушками. Мимо нас прошли, по меньшей мере, пятеро ребятишек с мягкими игрушками, превышающими их самих по размеру. Здесь также расположились многочисленные лотки, где раздавались сахарная вата, ледяное мороженое, попкорн и другие всевозможные сладости. Под большими навесами стояли три огромных гриля, где мужчины в фартуках и поварских колпаках готовили желающим бургеры, хот-доги и сосиски. Похоже, эта ярмарка с аттракционами обошлась кое-кому в кругленькую сумму. Разумеется, для состоятельного Эдварда это было ничто. Должна признать, обстановка располагала к веселью.

Элис поправила гарнитуру и сказала кому-то, что вернулась в онлайн.
– Мне нужно кое-что проверить, но скоро я найду вас, ребята. Мы могли бы вместе перекусить.
Джаспер запечатлел на щеке девушки краткий поцелуй.
– Звучит неплохо, любимая. Мне надо выиграть вон того плюшевого медвежонка, – сказал он, показывая большим пальцем в мою сторону.
Я уже собралась запротестовать и объяснить, что в состоянии выиграть себе мягкую игрушку, когда вдруг меня кто-то окликнул.
– Белла!
Повернувшись, я увидела направлявшегося ко мне Райли.
– Райли, привет, – робко махнула я рукой парню.
– Надеялся застать тебя здесь, – искренне улыбнулся он.
– Тут же так весело. Я не могла остаться в стороне. – Я старалась игнорировать Джаспера, гадко усмехнувшегося при виде нас вдвоём.
– Это невероятно. Элис ежегодно вызывает всеобщий восторг публики, закатывая грандиозную вечеринку. Хотя в этом году её брат позволил ей гулять на широкую ногу.
– Да Эдвард вообще оказался душкой. – Элис ухватилась за возможность замолвить словечко о брате. – Практически весь прошлый месяц он пребывал в таком хорошем расположении духа, что мне практически не составило труда добиться желаемого. По какой-то причине щедрость Эдварда не знала границ. – Элис обратила взгляд на меня, оцениваю реакцию. Мне нечем было ответить. Мы расстались. Не имело значения, как он расщедрился в последние несколько недель с моей подачи. Никто не мог гарантировать мне, что именно я сподвигла его на небывалую щедрость. Кто знал, почему он разрешил ей делать всё, что заблагорассудится.

Однако Райли пришёл сюда явно говорить не об Элис с Эдвардом. Его интересовала только я.

– Ну, я побывал в «Цветах» – замечательное заведение. Ты была абсолютно права. Не знаю, почему я не захаживал туда раньше.
Неожиданно к нашей беседе подключился Джаспер.
– Ты раньше никогда не бывал в «Цветах»? У них потрясающий шведский стол. Мы с Беллой постоянно туда ходили. Только вот почему мы в последнее время туда не наведывались? Нам стоит наверстать упущенное. – Элис озадаченно посмотрела на своего молодого человека. – Мы просто обязаны пойти туда в эти выходные. Вчетвером. Что скажешь, Райли? Будет круто.
Тот факт, что я не задушила Джаспера на глазах у всех этих свидетелей, доказывает наличие у меня ошеломляющего самоконтроля. Он всерьёз пытался свести меня, пока я стояли на долбаной лужайке Эдварда?
Элис выглядела униженной.
– Мы не можем в эти выходные. Мы… у нас есть другие дела… дела, которые не требуют отлагательств… дела… у нас дела. Мне нужно проверить одну из палаток. Джаспер, можно тебя на секундочку? – Скрутив в кулаке футболку парня, Элис оттащила его от нас с Райли.
– Что ж, думаю, они заняты, – сказал Райли, вскидывая брови и засовывая руки в карманы.
– Делами, – добавила я, кивнув.

Мы оба залились смехом. Впервые за всю неделю я смеялась. Так хорошо.

Райли был по-юношески привлекателен. Коротко стриженые светлые волосы, торчавшие во все стороны. Хорошо сложенный, но стройный, и не меньше шести футов росту – обязательное для меня условие. Я не могла представить себя, встречающейся с парнем ростом ниже этой отметки, – это мой минимум. А у Эдварда был самый подходящий рост – шесть футов и два дюйма. Моя голова как раз умещалась между его впечатляюще развитых грудных мышц, и я могла слушать его сердцебиение, когда он обнимал меня. Я любила, когда он опускал подбородок мне на макушку. Равно как и его руки, лежащие на моей пояснице; временами Эдвард позволял одной спуститься ниже, к ягодицам. Но это никогда не казалось мне проявлением неуважения или же чересчур сексуальным актом, а наоборот – воспламеняло.

– Белла? С тобой всё хорошо? – поинтересовался у меня Райли с крайне обеспокоенным выражением на лице.
Мои глаза и разум сфокусировался на сегодняшнем дне. А лицо зарделось в смущении. Не знаю, как долго я простояла там, думая об Эдварде и его чёртовых руках.
– Прости, – я тряхнула головой. – Не хочешь отведать со мной сахарной ваты?

Райли охотно соглашался на любые мои предложения. Мы побродили по ярмарке, умяв целый моток сладкой ваты. Мне досталась розовая, ему – голубая. Ей-богу, гендерное разделение какое-то. Мы посмотрели за игрой детей в кольцеброс. Даже проиграв, они, тем не менее, награждались призами за попытку. В другой палатке я улыбнулась, увидев лицо маленькой девочки, попавшей дротиком в последний шарик и в награду получившей плакат Тейлора Лотнера без рубашки.

– Хочешь прокатиться со мной на чёртовом колесе? – спросил меня Райли, когда мы закончили поглощать растаю-в-твоём-рту сахарные нити. Он протянул мне руку, но я не взяла её.
Райли славный парень, действительно славный, однако в ближайшее время это ни во что не выльется. Он уронил руку, уловив мою нерешительность.
– Мы будем двумя маргиналами¹ из Вашингтонского университета¹, наслаждающимися катанием на празднике. И всё, – заверил меня он с улыбкой на губах.
– Знаю. У меня просто руки липкие от ваты. Наверное, мне стоит быстренько почиститься, – ответила я, скрывая своё нежелание.

Он направился к очереди, пока я побежала к продуктовой палатке найти салфетки и бутылку воды. Отмывая руки, я напоминала себе, что вольна делать всё, что мне взбредёт в голову – и с кем угодно. Райли не предлагал мне пожениться, а пригласил прокатиться на колесе обозрения. Взяв себя в руки, я присоединилась к нему в очереди. Мы делились историями о своих любимых поездках в парке развлечений, когда Элис с Джаспером вытащили нас из очереди.

– Мне нужен Райли, – объяснила Элис. – Нам нужен новый игрок в кабинке с бадьёй, и все девушки единогласно проголосовали за тебя. Пошли, я найду тебе шорты на смену. Ну же. – Элис совсем не церемонилась.
Джаспер закатил глаза, но рта так и не раскрыл. Хотела бы я знать, что между ними происходит.
– Мы собирались покататься, Элис. Разве это не может подождать? – поинтересовалась я у девушки, чувствуя, что она командует беднягой в типично мэйсеновской манере.
– Джаспер прокатится с тобой, – просто ответила она. – Верно, милый?
Джаспер вдохнул и напыжился, раздумывая над ответом. Дело тут нечисто. Эти двое что-то замышляют, по крайней мере, один уж точно.
– Ты покатаешься со мной на чёртовом колесе? Правда? – я с подозрением покосилась на моего молчаливого друга.

Лицо Элис скривилось во всевозможных вариациях «тебе лучше сказать да». Только вот не знала она одного: Джаспер Хейл до смерти боялся высоты. Если бы он побывал в городской квартире Эдварда, тот не отлипал бы от внутренней стены, потому что один взгляд в окна от пола до потолка вызвал бы у него тревогу похлеще, чем у арахнофоба в комнате, кишащей пауками.

– Возможно, мы с Беллз заглянем в детский зоопарк.
– Я так не думаю, – ухмыльнулась я. Двадцать четыре года – и до сих пор боится поездки на колесе обозрения.
– Почему бы тебе не пойти вместе с нами? Я бы с удовольствием посмотрел на то, удастся ли тебе намочить меня, – флиртуя, бросил мне вызов Райли.
– Думаю, я с удовольствием поглазела бы на тебя мокрого, – кокетливо ответила я, в большинстве своём для Элис, нежели для кого-то ещё. Кем она себя возомнила? Она – Мэйсен, вот кто она такая. Назойливая, шпионящая, подозрительная Мэйсен. Эти генетические признаки они с братом явно унаследовали на пару.
Элис метнула в Джаспера очередной, «ну сделай же что-нибудь», сердитый взгляд, но Джаз лишь передёрнул плечами, опять набрасывая руку мне на плечи.
– Не волнуйся, Эл. Она бросает мяч как девчонка и не сможет поразить цель.
Я сильно ткнула его локтём в рёбра, вызывая у парня крик боли вперемешку со смехом.

Пока Элис переодевала Райли, мы с Джаспером околачивались перед бадьёй.

– Что это было? – поинтересовалась я у друга, когда поблизости никого не оказалось. Я нервно грызла остатки ногтя на большом пальце.
Джаспер устремил взгляд на землю, вытирая подошву ботинка об идеально постриженную лужайку Эдварда. Взад-вперёд двигалась его нога, словно он пытался прочертить в траве линию.
– Ты ей нравишься, Беллз, а он – её брат. Ей нравится предоставленный тобой шанс.
– «Предоставленный мной шанс»? Какой шанс?
– Не знаю. – Пожал плечами он. – Она считает, что ты даёшь ему шанс.
– Шанс угодить за решётку за выслеживание меня частным детективом с портативной видеокамерой?
Ореховые глаза Джаспера встретились с моими.
– Я целиком и полностью солидарен с тобой. Я плохо знаю Эдварда, но ещё в самом начале предупреждал тебя, что от него одни проблемы. Она его сестра. И любит его безоговорочно. Она знает всё то дерьмо, что приключилось с ним. Элис признаёт, что он может быть сущим говнюком, но думаю, что твоё присутствие притупляло его боль. Не знаю. Но знаю другое: я не должен потворствовать тому, чтобы ты поужинала с этим Райли, иначе не сносить мне головы. Она надеется, что вы с Эдвардом во всём разберётесь.

У меня отвисла челюсть. Я даже не знала, как мне ответить на это. Элис надеялась, что у нас всё наладится? Ничего у нас не наладится. Мы расстались. Вернее, я рассталась с ним, а он – позволил. Эдвард даже не попытался вернуть меня. Он не валялся у меня в ногах или же посылал цветы с запиской о прощении. Не то чтобы это что-то значило, но, возможно, заставило бы меня призадуматься. Возможно, тогда я предположила бы, что существует вероятность, будто он действительно проникся ко мне какими-то чувствами. Вместо этого его жизнь пошла своим чередом. Постригся он, чёрт его дери. Мне повезло, что я смогла помыться перед выходом на работу. Эдвард не хотел отношений со мной. Эдвард не знал, как строить их.

Появление Элис помешало мне ответить Джасперу. Судя по выражению его лица, он молил меня не подавать виду, будто я знаю об её истинных намерениях. Мне хотелось сказать Элис, что я не могу помочь ей спасти её брата от самого себя. Не я – та единственная, что сможет изменить Эдварда Мэйсена.

– Почему бы нам не перекусить? – предложила она, не совсем тонко пытаясь увести нас подальше от бадьи.
– Вы идите, – ответила я. – Я же хочу намочить Райли. Он будет в футболке или же по пояс голый? Если этот мужчина будет без рубашки, то я точно откажусь, потому что буду чертовски отвлекаться.
Джаспер точно знал, что я делала, и с трудом скрывал улыбку.
– Нет-нет. Нам всем надо поесть. – Элис оставалась непреклонной и потянула нас за руки.
Райли появился, вышагивая в одних бледно-голубых шортах для купания. Я не солгала, сказав, что буду отвлекаться на его тело. Обнажённый по пояс, он представлял собой довольно-таки приятное отвлечение.
– Вы готовы посоревноваться, мисс Свон? – ухмыльнулся он, подбоченившись.
– О. Мой. Бог.

Предыдущая глава || Следующая глава