2024-11-30

16

0

0

Дверь распахнулась, и мое сердце подскочило к горлу. Она стояла в дверном проеме с таким выражением лица, какого я никогда не видел прежде. Решительная. Готовая бороться.

Сказать, что она была чертовски шикарна, все равно что не сказать ничего.

Белла закрыла за собой дверь и вошла в палату. Она не стала ждать, пока я предложу ей сесть. Просто села на стул рядом со мной, не отводя глаз от моего лица. Я не мог представить, что она думала о моей внешности, потому что сам был так заворожен Беллой.

Ее волосы стали длиннее. У нее по-прежнему было тело танцовщицы, стройное, подтянутое и изящное, но сама она оставалось моей неуклюжей лучшей подругой. Ее глаза были все того же насыщенного шоколадно-коричневого цвета, что преследовал меня в воспоминаниях на протяжении последних пяти лет. Ее ладошки были такими же маленькими, и она все так же грызла ногти. Она стала старше. Мудрее. Но были в ней и едва уловимые изменения. Роль матери сделала ее сильнее.

Роль матери сделала ее женщиной. Но она по-прежнему была моей лучшей подругой из детства и единственной девушкой, которую я когда-либо любил. Единственной женщиной, которую я когда-либо хотел любить.

Солнечный свет, струящийся сквозь окно, упал на ее руку, и мой взгляд остановился на одном из ее пальцев, на том, на котором было кольцо с огромным камнем, снова напомнившее мне, что она больше не моя Белла.

И это была моя вина.

- Ты все так же пристально разглядываешь, – заметила она, перебирая бумаги, лежащие на коленях. – Это в тебе не изменилось.

Я нервно прокашлялся.
- И… извини? – Ответ был глупым, но я понятия не имел, что сказать ей.

- У тебя те же глаза.

- Ага, – согласился я. Живот начало скручивать от волнения, и меня вдруг посетила мысль, что это была очень, очень плохая идея. Я провел пять лет, прячась от всего, что было хоть отдаленно связано с моей жизнью в Форксе. Черт, я прятался от собственного отца, когда он прилетал повидаться со мной. И все же я допустил это. Я позволил ей войти сюда и смотреть на мое новое лицо и инвалидное кресло. Я позволил ей увидеть настоящего меня – Джейкоба, с которым ей пришлось бы быть, если бы я вернулся домой. С неузнаваемым лицом, недостающими пальцами и ампутированными ногами. Я пытался избежать этого. Я ни за что не хотел видеть эти эмоции на ее лице. Печаль, или ненависть, или жалость.

Но когда я всмотрелся в ее лицо в поисках хоть тени сочувствия, я не увидел его.

- Ты кажешься озадаченным, – заметила она.

- Я ожидал, что ты… – я жалко замолчал. Что я скажу? Я не мог сказать то, что действительно хотел ей сказать. Например, я ожидал, что ты заплачешь, когда увидишь меня без ног. Я ожидал, что ты влепишь пощечину по моему новому лицу. Я ожидал увидеть жалость в твоих глазах, и я сбит с толку, потому что ты сидишь рядом совершенно спокойная, и я вижу в твоем лице лишь силу и решимость. И у тебя на пальце кольцо от другого мужчины, и я ненавижу это, но знаю, что это моя вина, поэтому мне придется просто смириться.

Да, я не мог все это сказать. Она бы точно меня ударила.

Белла фыркнула, и на ее лице мелькнула ярость.
- Раз у тебя проблемы с подбором слов, почему бы мне не начать? Мне еще нужно успеть на самолет.

Я поморщился. Я и забыл, какой холодной может быть взбешенная Белла. Но эта злость была другой, и, будучи мазохистом, я понимал, что заслуживаю того, что она собиралась мне преподнести. И я приму это, потому что заслуживаю.

- Я не хочу ругаться с тобой, Джейк. Я прилетела сюда, чтобы сказать то, что мне нужно сказать, и разобраться кое с чем, чтобы мы могли спокойно жить дальше.

- Мы?

- Ты. Я. Мой сын. Эдвард. Все мы.

Ее холодность действовала мне на нервы.
- Твой сын?

- Именно. Мой сын.

- Это дело двоих. Или ты забыла?

- Ох, не смей! – огрызнулась она с раздражением. – Ты отказался от чести называть его своим сыном, когда предпочел инсценировать свою смерть.

- Он красивый. Отец говорит, он очень умен… – хрипло прошептал я.

- Держись от него подальше.

- Держаться от него подальше? – Мое раздражение достигло точки кипения, и я сорвал одеяло с колен, демонстрируя отсутствующие конечности. – Ты и правда думаешь, что я сбегу с ним, Белла?

Ее взгляд медленно опустился на мои колени, а затем снова вернулся к лицу.

- Если ждешь сочувствия, от меня ты его не получишь.

Я кивнул с благодарностью. Этого я хотел от нее меньше всего.

- Расскажи мне о нем?
- Расскажу, – сурово пообещала она. – Но мне нужно кое-что сказать, и ты меня выслушаешь. Ты не станешь перебивать, и даже если я скажу что-то, что ранит твои чувства, ты будешь сидеть и слушать. Ты понял?

- Ты изменилась, – слабо пробормотал я. – Ты стала… сильнее.

- Роль родителя делает это с человеком, – ответила она, проводя рукой по животу. Я озадаченно нахмурил лоб, когда она продолжила поглаживать живот.

- Белла… ты…? – я не мог сформулировать слова и не мог отвести взгляда от ее руки. Я не видел… как это называют? Животик?

- Да, я беременна.

Вены сковал лед.

- Отец мне об этом не сказал.

- Потому что это не твое дело.

Я шумно выдохнул. Боже, да она в бешенстве.

- Ладно, давай. Выкладывай, чтобы мы могли поговорить о том, почему ты здесь. Мы оба знаем, что тебе надо планировать свадьбу и красить детскую. Ты не хочешь быть здесь. Так что давай уже. Задай мне жару.

Белла кивнула и положила бумаги на тумбочку. Встретившись со мной взглядом, она выглядела такой свирепой, что мне пришлось бороться с желанием понурить голову.

- Ты был моим лучшим другом, и я любила тебя, – спокойно прошептала она.

Я не ожидал этого. Но мне было велено не перебивать, так что я помалкивал.

- Той ночью… мы никогда не говорили о той ночи. Но я думаю, что тебе важно знать, что я не жалею. Без нее у меня не было бы Сета, а этого я даже не могу себе представить. Он красив. Он умен. Он очень похож на тебя и немножко на меня, и я думаю о тебе каждый раз, когда вижу его лицо. Он добрый, и честный, и не мирится с ложью.

- Это у него от матери, – пробормотал я.

Она проигнорировала это. Не потому, что была не согласна со мной, а потому что была в запале.
- Мне было так страшно, Джейк. Я ничего не знала о беременности и воспитании детей, и я была совсем одна. Мой лучший друг и отец моего ребенка был мертв. Мне помогали наши отцы, мама и Фил, но, по сути, я растила малыша одна. Это было так трудно, Джейк. И мне так не хватало тебя. Не хватало лучшего друга, и мне было ненавистно, что мой сын рос без отца. Поэтому я переехала в Сиэтл, потому что жизнь в Форксе была невыносима. Мне было нужно новое начало. И поскольку у меня не было никаких профессиональных навыков, Джаспер нанял меня, и я танцевала на сцене по ночам.

Мое лицо просветлело.
- Ты все-таки добралась до сцены? И кто такой Джаспер?

- Джаспер – муж Элис. Ты помнишь ее. Элис Каллен, моя соседка в УВ.

- Ох да. Маленький эльф. Погоди… Каллен?

- Да, она сестра Эдварда. Я не знала об этом до недавнего времени. Он не был близок с семьей. Это долгая история…

Я кивнул с благодарностью, потому что не хотел слышать о нем сейчас.
- Но ты добралась до сцены, Белла. Это так здорово!

Она мрачно усмехнулась.
- Не до такой сцены, Джейк. Не смей осуждать меня, потому что это был честный заработок, и Джаспер заботился обо мне.

– Не до такой?..

– Я была эротической танцовщицей.

Я закрыл глаза, поморщившись. Мое невнимание вынудило ее раздеваться, чтобы заработать на жизнь. В горле образовался ком, меня накрыло чувство вины.

- Это не твое дело, но я не раздевалась. Просто танцевала. Так что убери это измученное выражение со своего лица.

Я вздохнул с облегчением.

- Но я больше не работаю в клубе. Открываю танцевальную студию в Сиэтле. Надеюсь, начать занятия весной и работать там до родов.

- Это здорово, Белла. Я рад, что ты счастлива.

- Я счастлива, – уверенно повторила она. – И это возвращает меня к разговору об Эдварде.

- Я, правда, не хочу о нем слышать, – прошептал я.

- Что ж, хреново, потому что тебе придется. О, и не потрудишься ли объяснить, почему ты названиваешь нам домой и вешаешь трубку? Сколько тебе, Джейкоб, четырнадцать? И эта выходка с желтыми розами? О чем ты, черт возьми, думал?

Я сделал глубокий вдох. Белла сказала «хреново».

Это что-то новое, и еще один пример того, как сильно она изменилась за прошедшие пять лет.

- Не знаю. Я увидел объявление о твоей помолвке в сети, и я просто… я просто не хотел, чтобы ты забыла меня. Я не дурак. Я не думал, что ты отменишь свадьбу, чтобы почтить мою память. Это был глупый поступок…

- Ты совершил много глупых поступков за последние пять лет.

Ауч.

- Ты поверишь, если я скажу, что сделал это все ради тебя?

Выражение ее лица смягчилось, стало задумчивым.
- Я могу поверить, что ты не хотел становиться для меня обузой. Что ты знал: я буду заботиться о тебе, захочу, чтобы мы стали семьей и отброшу в сторону все сомнения, которые у меня могут возникнуть, чтобы мы могли построить жизнь вместе с Сетом. Но я отказываюсь брать на себя всю вину за это. Ты не делал это все только для меня. Ты был напуган, Джейкоб. Я понимаю это, и даже не могу представить, через что ты прошел. Но ты решил спрятаться, буквально и фигурально.

- Я был напуган и эгоистичен, это правда, – прошептал я. – Я знал, что ты не влюблена в меня и никогда не влюбишься. Но еще я знал, что это не будет иметь для тебя значения. Ты выбрала бы меня, но по неправильным причинам. Я не мог позволить тебе сделать это, Беллз. Я не смог бы каждый день смотреть тебе в глаза, зная, что всегда буду на втором месте, даже если ты еще не встретила своего мистера номер один.

- Он в самом деле замечательный, Джейкоб.

Я закрыл глаза и кивнул, пытаясь не обращать внимания на ревность, грозившую подавить прочие чувства. Я не имел права ревновать, я знал это.
- Я рад, Белла. И лучше бы ему обращаться с тобой хорошо.

- Так он и делает.

- Но я удивлен, что он отпустил тебя одну, – возразил я, ища хоть какой-то признак того, что он может быть не таким замечательным, каким казался. – Разве он не должен защищать свою невесту и нерожденного ребенка?

Белла рассмеялась первым искренним смехом за сегодня, и я насладился этим прекрасным звуком.
- Он и не отпускал меня одну. Он ждет в приемной.

- О.

- Да, – мило улыбнулась она, и у меня сжалась сердце. – Он настоящий защитник. Он хороший человек, Джейк. Я думаю, он тебе понравится. Мы женимся в день Святого Валентина. Ребенок должен родиться в конце августа.

- Я пришлю подарок на свадьбу, – пообещал я, отчаянно стремясь вызвать у нее улыбку. Но не сумел – и научился принимать это.

- Ты можешь сделать его сегодня.

На моем лице, вероятно, отразилось непонимание.
- Сделать что?

- Свадебный подарок, – ответила она, и я заметил, что ее взгляд снова стал решительным. - Но сначала я хочу рассказать тебе о Сете. Хочу, чтобы ты понял, от чего отказался, когда решил не быть его отцом.

- Я его отец, – глупо пробормотал я. Может, я и не участвую в его жизни, но все равно у нас одинаковая ДНК. Он все равно Блэк.

- Быть отцом – больше, чем просто пожертвовать сперму, Джейк.

От ее резких слов у меня на глаза навернулись слезы, так что я отвернулся к окну, надеясь их скрыть.

- Он любит книги и недавно начал играть на фортепиано, – тихо начала она. – Он любит «Маринерс» и все время говорит о Младшей Лиге, игры которой начнутся весной. В следующем месяце ему исполнится пять, и он наконец сможет играть. Он ждет этого с нетерпением. Он любит смотреть фильмы, любит макароны с сыром. Он дошел до того, что готов съесть гамбургер в Макдональдс и только потому, что видел, как его ел Эдвард. Раньше он ел только нагетсы, до последнего месяца.

- А Эдвард… он хорошо с ним обращается?

Снова эта улыбка. При каждом упоминании его имени на ее лице расцветала наипрекраснейшая улыбка.

- Эдвард обожает Сета. Боготворит его. Он учит его играть на фортепиано. Читает ему каждый вечер перед сном. Он лучший отец, Джейк, честное слово. Сет уже называет его папочкой. С момента нашей помолвки.

Горло сдавило от мысли о том, что мой сын называет так другого мужчину. Она внимательно смотрела на меня, словно ждала ответа.

- Это был твой выбор, Джейк - не быть его отцом. Помни об этом.

Я закрыл глаза.
- Я помню.

- Хорошо, – резко ответила она, и я задумался, когда она стала такой холодной. А потом понял, что, наверное, тогда, когда я оставил ее растить ребенка в одиночестве.

- Джейк, – прошептала она. – Сет знает, что ты его биологический отец. Он думает, что ты погиб в Ираке, и мне не нравится, что я была вынуждена лгать своему сыну на протяжении пяти лет, но ты не оставил мне выбора.

- Но теперь правда открылась. Я могу быть его отцом.

- Нет.

- Нет? – мой голос дрогнул.

- Ты меня слышал.

И прямо у меня на глазах Мама-Медведица наконец выпустила когти.

- Сету пять лет. Каждый раз, когда мы приезжаем в Форкс, он кладет розу на твою могилу. Я не стану говорить сыну, что его отец жив. Я не заставлю его проходить через это. Он слишком мал, Джейк. Он не поймет, и я не стану пытаться объяснять ему. Не сейчас. Может быть, когда он станет старше, ты сможешь завязать какие-то отношения с ним. Возможно, когда он будет взрослым, ты сумеешь оправдаться перед ним, объяснить ему свой выбор, и тогда он решит, хочет ли, чтобы ты был частью его жизни. Но пока ты мертв для него и будешь таким оставаться, нравится тебе это или нет.

У меня не было слов. Я не был удивлен. Просто лишен дара речи. Но это не имело значения. Она сказала достаточно за нас двоих.

- И еще, – сурово продолжила она. – Телефонные звонки прекратятся. Цветы тоже. С этого дня ты не будешь контактировать с нами. Если захочешь поговорить, я знаю, где ты. Билли может и дальше передавать тебе фотографии и держать тебя в курсе, если хочет, но что касается меня и моего сына, мы неприкосновенны. Ты сделал свой выбор, а теперь я сделала свой. Ты хотел, чтобы я была счастлива. Так позволь мне быть счастливой.

Она схватила бумаги с тумбочки и протянула их мне.

- Что это такое, черт побери?

- Назовем это ранним свадебным подарком. Ты подпишешь отказ от родительских прав.

Она шутит? Я бросил бумаги на пол.
- Черта с два.

Она встала передо мной, уперев руки в бока.
- Не связывайся со мной, Джейкоб Блэк. Ты этого хотел, помнишь?

- Ты думаешь, я хотел этого, черт побери? – я жестом указал на свое искалеченное тело. – Не так я планировал прожить свою жизнь, Белла, – мой голос сорвался от эмоций. – Слушай, я просто хотел, чтобы ты была счастлива. Хотел, чтобы ты и наш сын жили нормальной жизнью, без помехи в виде меня. Это все, чего я хотел.

Ее глаза победоносно блеснули.
- Так дай нам это, Джейк. Официально. Больше никаких звонков. Никаких цветов.

- Ладно, – согласился я. – Но это не означает, что я должен отказаться от своего ребенка.

- Он никогда не был твоим, – тихо, но твердо сказала Белла. – Твой выбор, помнишь?

- Это несправедливо, Белла. Почему ты делаешь это? Из-за Эдварда? Он заставляет тебя это сделать?

- Не надо затевать со мной спор о справедливости, Джейк. И это не имеет никакого отношения к Эдварду, – сурово ответила она. – Это касается моего сына. Ты хочешь, чтобы мы были счастливы и чувствовали себя в безопасности? Подпиши бумаги. Я не стану жить, гадая, не появится ли у тебя зуд стать его отцом, и не решишь ли ты привнести хаос в нашу жизнь. Я не заставлю своего сына проходить через это. Никогда.

- Я бы так не поступил, Белла. Я обещаю держаться в стороне, по крайней мере, пока он не повзрослеет.

Она отрицательно покачала головой.
- Твои обещания ничего для меня не значат. Откуда мне знать, что в тебе снова не взыграет эгоизм и ты не решишь заявить свои права на то, что, по-твоему, является твоим? Эдвард хочет усыновить его, хочет, чтобы у Сета впервые в жизни был настоящий отец. И ты поможешь этому осуществиться.

Я был в ярости.
- Какого черта? Ты думаешь, что я откажусь от своего сына, чтобы твой муж мог дать ему другую фамилию?

- Гораздо больше, чем это, – ее голос по-прежнему звучал твердо. – Ты дашь ему единственное, что можешь дать. Ты дашь ему то, чего никогда не могла дать я. Ты дашь моему сыну отца.

Я осел в инвалидном кресле, поверженный, с разбитым сердцем. Я знал, что был ублюдком из-за решений, которые принял, и она знала, что я отдал бы ей что угодно. Но она просила слишком многого.

Белла вздохнула и опустилась на колени передо мной. Взяв обе мои руки в свои, она тихо попросила:
- Джейк, пожалуйста, не заставляй нашего сына расти без отца только потому, что ты решил им не быть. Не заставляй его страдать из-за выбора, который ты сделал.

Слезы, грозившие пролиться, наконец побежали по щекам, и я со стыдом опустил голову.

Она стерла мои слезы пальцами и тихо пробормотала:
- Он заслуживает лучшего. Он заслуживает отца, который будет читать ему на ночь и целовать ссадины, когда он упадет с велосипеда. Эдвард очень сильно его любит. Я бы не позволила кому попало его воспитывать. Эдвард добрый и любящий, и уже самый лучший отец. Я сожалею, что теперь ты решил, что хочешь быть частью жизни Сета, но ты ведь понимаешь, почему я не могу этого допустить. Я его мать и должна его защищать. Как я уже сказала, когда Сет станет старше, если ты все еще будешь хотеть узнать его, тогда решение будет за ним. А пока все должно быть именно так. Подписав эти бумаги, ты сделаешь Сету самый чудесный в мире подарок. Только ты действительно можешь дать ему это.

Я сквозь слезы смотрел в ее глубокие карие глаза и будто снова стал тем шестнадцатилетним парнем из Форкса. Она так долго была центром моей вселенной, а теперь просила меня разорвать последнюю связь с ней. Я долго держался за нее, молясь, чтобы однажды мне хватило мужества встретиться с ней лицом к лицу. Умолять ее о прощении. И даже если бы она не простила меня, возможно, я все равно смог бы наладить какие-то отношения с сыном. Пять лет назад я с тяжелым сердцем принял это решение, но всегда знал, что раз есть Сет, мы с Беллой всегда будем связаны. Наша связь была нерушима, потому что у нас был ребенок.

Но вот теперь она стоит передо мной на коленях, умоляя разорвать единственную оставшуюся между нами связь, чтобы передать ее другому мужчине.

- Пожалуйста, Джейк, – прошептала она со слезами в голосе. – Позволь нашему сыну расти с отцом.

Я позволил ее словам пройти сквозь меня.

Наш сын.

- Я всегда любил тебя, Белла… – пробормотал я, стирая слезы с ее лица. – С тех пор, как нам было по восемь, и я учил тебя вальсировать. Ты опустила голову мне на грудь, и я понял, что никогда не полюблю другую девочку. И не полюбил.

- Жаль, что ты не сказал мне, – тихо прошептала она. – Я на самом деле понятия не имела… и сожалею об этом. Ты был моим лучшим другом, Джейк. Моим братом. Ты всегда заботился обо мне. С тобой я чувствовала себя в безопасности.

Я кивнул, смахивая волосы, упавшие ей на глаза.
- Но теперь о тебе заботится кто-то другой, и если я ревную, это все моя чертова вина. Я рад, что ты нашла его, Белла. Этого я и хотел. Вот почему я сделал это. Я просто хотел, чтобы ты была счастлива, в безопасности. Надеюсь, Эдвард знает, что ему чертовски повезло.

Она улыбнулась мне, на щеках появился румянец. Это было все так же прекрасно.
- Ты всегда говорил такую дребедень. Всегда ставил меня на пьедестал, да?

- Да. Но именно там место совершенству.

Белла мечтательно вздохнула и приподнялась, чтобы поцеловать меня в щеку. Ее волосы по-прежнему пахли клубникой. А я по-прежнему сделаю что угодно ради нее. Что угодно, лишь бы вызвать у нее улыбку.

Даже разобью собственное сердце.

- Где ручка?

Ахнув, Белла встретилась со мной взглядом.
- Правда?

- Разве я когда-нибудь мог тебе отказать?

- Не делай это для меня, – торопливо прошептала она. – Сделай ради Сета.

Я пожал плечами. Какая разница, почему я делаю это? Конечный результат все равно будет один. Выражение ее лица говорило, что разница есть.

- Ладно, – проворчал я. – Я делаю это ради Сета. Где ручка?

Она порылась в сумке и достала оттуда ручку, а потом подала мне бумаги. Адвокат, видимо, думала, что я неграмотный, раз наклеила цветные стикеры рядом со строками для подписи.

- Хорошо, что я еще и не дальтоник.

Белла смущенно улыбнулась, а я опустил кончик ручки на бумагу и подписал отказ от собственной жизни.

EPOV

- Еще пять минут, и я выламываю дверь.

Виктория рассмеялась, печатая что-то в своем Blackberry.
- Угомонись. Раз она еще не вышла оттуда, значит, все идет хорошо. Не испорти.

Я зарычал и уперся головой в стену. Потом несколько раз стукнулся об нее лбом.

Виктория закатила глаза и продолжила лихорадочно печатать.

- Сделай что-нибудь полезное. Позвони домой и узнай, как твой сын.

Я усмехнулся.
- Ты забыла, что это я тебя нанял? Для женщины, которая хочет, чтобы ей платили, ты чертовски много командуешь.

Она рассмеялась так громко, что звук эхом отразился от стен.
- Просто позвони своему ребенку. И скажи, что тетя Виктория передает привет.

Я закатил глаза и полез в карман джинсов за телефоном. Я только начал набирать номер Элис, когда раздался голос Беллы. Она выглянула из-за двери, а потом вышла в холл.

- Эдвард?

Я помчался по коридору и подлетел к ней.
- Я уже готов был вышибить дверь. Ты в порядке?

Ее ответная улыбка была всем, в чем я нуждался.

- Джейкоб хочет встретиться с тобой, – взволнованно прошептала она, хватая меня за руку. Виктория вдруг оказалась рядом со мной, забирая документы у Беллы из рук, пока она не помяла их от переизбытка энтузиазма. Наш адвокат посмотрела на бумаги и улыбнулась мне.

- Говорила же, что он их подпишет, – улыбнулась она и убрала бумаги в папку. – Засранец не захотел бы со мной связываться.

Я испытал облегчение, крепко прижав Беллу к груди.

Джейкоб подписал бумаги.

- Пойдем, – хихикнула она и потащила меня по коридору.

- Он хочет со мной познакомиться?

- Так он сказал, – пробормотала Белла, когда мы подошли к двери. Повернувшись ко мне, она улыбнулась самой ослепительной улыбкой. - Говорит, что хочет познакомиться с отцом Сета.