Драко со всего размаха ударил кулаком о стеклянный прикроватный столик.
Нервный вдох.

«Чёрт бы её побрал!» — воскликнул внутренний голос.

Осколки больно впились в его кожу, он стиснул зубы.

Драко был благодарен этой боли за то, что она отвлекала его, заставляла сосредоточиться на болевых ощущениях.

Но боль была недостаточно сильной, чтобы полностью забыть о душевных терзаниях.
Он вытащил маленькие осколки и закрыл кровоточащие раны рукой.

Несколько капель алой крови капнуло на пол.

«Грейнджер в точности, как эти осколки в ранах: вонзается в душу, оставляя неприятное ощущение», — думал Драко.

В голове, словно эхо, всё ещё звучали её слова. Он не хотел видеть мир её наивными глазами, но ведь она же не отступится.

Нащупав рукой кровать, он резко сел на неё.

Сжимая порезы сильнее, Драко отвлёкся. Раны уже не так болели, и он почувствовал кратковременное облегчение.

Гермиона сидела в своей комнате с закрытыми глазами и вертела в руке кленовый лист.

Кусочек живой природы источал приятный свежий запах весны, запах ветра.

Её мысли снова и снова возвращались к Драко Малфою, и она ничего не могла поделать с собой.

Если бы её мир погрузился в темноту, что бы она делала, как бы себя чувствовала? Конечно, Гермиону поддержали бы родные и друзья. Все бы наперебой твердили, что не стоит отчаиваться, что они всегда будут рядом, помогут и не оставят в беде. Так и было бы.

А Малфой, он ведь один…
Она была уверена, что в эту самую минуту он ненавидел весь мир. Но он ещё не подозревает, как он ошибается, ругая свою судьбу.

Гермиона решительно поднялась на ноги. Желание находиться в четырёх стенах пропало в момент, и она, набросив на себя мантию, покинула холодную комнату.

Дождь уже закончился, на небе появились несмелые лучики солнца, пробивающиеся сквозь тяжёлые дождевые тучи.

Гермиона шла неспешно, вдыхая свежесть дождя. Трава, покрытая капельками росы, щекотала её ноги — она шла босиком.

Приятная прогулка уводила её всё дальше, пока Гермиона не остановилась у озера.

Она замерла, созерцая прозрачную воду и плещущихся в ней рыб. Ветер развевал её длинные волнистые волосы, и она прикрыла глаза, подставляя лицо смелому майскому ветру.

Ощущая полное душевное спокойствие, она стала напевать мелодию своей любимой песни.

«Как хорошо просто стоять у реки и наслаждаться минутами мира», — думала Гермиона, растягивая звуки.

Мелодичный голос вырывался из её диафрагмы, ветер подхватывал ритм. Она раньше даже и не подозревала, что умеет так хорошо петь. Голос становился всё смелее и выше.

«Пение так успокаивает, — промелькнуло в мыслях Гермионы. — Совсем не нужно кричать и плакать, достаточно просто запеть и погрузиться в мелодию собственного голоса».

А вокруг лишь безмолвные зрители: трава, деревья, озеро, птицы.

Закончив петь, Гермиона присела на влажный пенёк и улыбнулась прекрасному пейзажу, раскинувшемуся перед ней.

— Будто не было никакой войны, — тихо сказала она, — словно это был лишь дурной сон.

Отсюда замок Хогвартс казался таким далёким, как будто был миниатюрной копией самого себя.

Там, во дворе снова началось движение — продолжились магические старания восстановить замок таким, каким он всегда был.

Дождь окончательно смыл следы крови на асфальте, это помогало поверить в то, что война уже далеко в прошлом.

— Мистер Малфой, вы готовы? — спросила мадам Помфри, сжимая в руках ключ.

Сегодня целительница решила, что Драко больше не нуждается в медицинской помощи, и помогала ему перебраться в выделенную Дамблдором комнату.

— Да, я готов, — произнёс задумчивый голос Драко Малфоя.

— Тогда держите меня за руку, я проведу вас к вашему жилищу.

Драко послушно ухватился за рукав медсестры и проследовал за ней.

Дорога казалась ему слишком сложной: вот они поднялись по ступеням, затем свернули налево, прошагали по длинному тёмному коридору (Драко был уверен, что здесь темно) и, наконец оказались у нужной двери.

— Не думал, что вы так далеко обитаете, — сказал Малфой.

— Временные меры, — произнесла мадам Помфри.

Она достала из кармана маленький медный ключ и вставила его в замочную скважину. Два лёгких поворота, и дверь поддалась — они вошли внутрь.

— Располагайтесь, мистер Малфой, — она подвела его к дивану.

Драко сел, а мадам Помфри объясняла, где что находится.

— Также здесь есть камин, который разжигается весьма простым заклинанием, — продолжала Помфри.

Напоследок, медсестра вручила ему трость, описав её магические свойства:

— Если произнести название места, куда вам необходимо, она подскажет вам нужное направление.

— Спасибо, — коротко зевнув, сказал Драко.

Увидев, что парня клонит в сон, Помфри удалилась. Драко остался один.

Поднявшись с дивана, он стал обходить свои владения.
Это была небольшая комната: всё под рукой, довольно удобная кровать и большой камин.

Драко провёл рукой по рельефным выступам камина, ощущая мёртвый холодный камень, в точности, как его душа.
Он был совершенно один, это теперь его личное пространство.

«Ну вот, теперь точно никто не побеспокоит», — подумал Драко.

Он повертел в руках трость, привыкая к её тяжести, и произнёс:

— Хогвартская кухня.

Драко словно подталкивали в спину, он повиновался этому и вышел из комнаты.

Он уверенно прошёл несколько этажей, не налетел ни на одного человека и не споткнулся о какие-либо предметы.

«Очень полезная вещь», — удовлетворённо изрёк Малфой.

До его обоняния доносился запах запечённого мяса и чеснока. Драко облизнулся.

За все прошедшие несколько дней аппетит его был сильно подавлен, а теперь он вдруг захотел есть.

Когда Драко вошёл на кухню, его тут же обступили эльфы-домовики.

— Сэр, вы голодны? — спросил один из них высоким немного писклявым голосом.

— Очень! — ответил Драко.

Он услышал, как эльфы стали суетиться, накрывая стол только что пришедшему гостю.

Сытно поев, он уже направился к выходу, но его остановила чья-то рука.

— Мистер Малфой, сэр, как вы себя чувствуете? — спросил знакомый голос.

«Ну, почему все они лезут ко мне с подобными вопросами?» — раздражённо подумал Драко.

— Прекрасно, — буркнул он.

— В самом деле? — радостно произнес голос.

— Постой… Добби?

— Да, сэр, — ответил домовой эльф.

— Ты теперь здесь? — спросил удивлённый Драко. — Что ж, рад за тебя.

— Спасибо, сэр, — улыбнувшись, сказал Добби.

Драко развернулся к выходу, но его снова остановил голос Добби:

— Сэр, можно я буду вас навещать? — робко поинтересовался эльф-домовик.

— Наверное, — неуверенно ответил он и скрылся за дверью.

Добби стоял и вытирал слёзы со своих огромных глаз, смотря вслед бывшему хозяину.

По дороге в свою комнату Драко услышал перешёптывание двоих волшебников, явно обсуждавших его. Сохраняя спокойствие, он прошёл мимо них и услышал обрывок их разговора:

— Дамблдор совсем из ума выжил, Пожиратель Смерти в стенах Хогвартса!

— Полностью согласен! Хогвартс больше не то место, где можно было чувствовать себя в безопасности. А если снова появятся Пожиратели, по призыву этого?

«Этого! — эхом пронеслось в мыслях Драко. — А что, если у "этого" не было выбора, — продолжал протестовать внутренний голос. — Да, странно, что волшебники до сих пор не устроили массовый протест».

Продолжая двигаться в нужном направлении, Драко со всех сторон чувствовал на своей коже ненавистные взгляды, казалось, даже каменные стены перешёптываются между собой.

«Из всех живых существ мне рад только Добби…» — Драко горько усмехнулся своим мыслям.

Когда он уже стоял возле двери в свою комнату, у него резко заболела левая рука.

Метка. Это была она, он это чувствовал.

Драко сильно испугался и от испуга выронил трость.

Эта ужасная чёрная отметина, что досталась ему от ненавистного Волдеморта, она невыносимо болела, словно по руке резали тупым ножом.

Драко скривился и часто задышал.

Дрожащей рукой он закатил рукав и прикоснулся к коже — пальцы словно обожгло.

«Нет, не может быть, — подумал Драко с ужасом. — Это просто невозможно».

Вдоволь нагулявшись, Гермиона возвратилась в замок.
Уже поднимаясь по лестнице, она услышала как этажом выше упало что-то тяжёлое. Она поднялась ещё на этаж. Длинный коридор казался пустым, и Гермиона с подозрением огляделась по сторонам. Решив, что всё-таки нужно изучить этаж повнимательнее, она прошла дальше.

У самой последней двери она увидела Малфоя. Он сидел на полу и правой рукой сжимал предплечье левой. На его лице читался полнейший ужас.

Гермиона подошла к Драко.

— Малфой, что с тобой? — осторожно поинтересовалась она.

Он не издал ни звука, продолжая сильно сжимать свою левую руку.

Такое поведение напугало Гермиону, и она присела рядом с ним. Он не отреагировал на это действие. Было похоже, что он находится под каким-то заклинанием. Но затем Драко ослабил хватку и пришёл в себя.

— Что ты здесь делаешь, Грейнджер? — спросил он хриплым голосом.

Драко торопливо одёрнул рукав и спрятал метку.

— Что у тебя с рукой? — обеспокоенно произнесла Гермиона.

— Ударился, — соврал Драко.

— Ладно. Где твой ключ?

— Может, хватит вопросов? — раздражённо сказал он.

— Хорошо. Дай мне, пожалуйста, свой ключ, я помогу тебе попасть внутрь, — терпеливо проговорила Гермиона.

Драко резко достал из кармана ключ и протянул ей, она осторожно взяла его и открыла дверь.

Гермиона подала руку Малфою, и он принял её, крепко сжав, словно давно хотел этого.
Он поднялся на ноги.

— Раз уж ты здесь, подай мою трость, — приказал Драко.

«И почему я всё это делаю?» — спрашивала себя Гермиона, поднимая трость.

— Значит, ты теперь будешь жить здесь? — спросила она, входя комнату.

— Да, — неохотно сказал Драко. — Что-нибудь ещё хочешь узнать?

— Пожалуй, да. Во сколько за тобой завтра зайти?

«Господи, что она несёт?» — подумал Драко, но озвучивать свои мысли не стал.

Так и не дождавшись ответа, Гермиона оглядела комнату и, подойдя ближе к Малфою, сказала:

— Хорошо, я зайду за тобой утром. Тебе просто необходимо услышать то, что сегодня слушала я.

Она развернулась и сделала несколько шагов к двери, но затем остановилась.

— И поверь мне, Малфой, всё будет хорошо, — сказала она тихо и покинула комнату.

Драко пребывал в полном недоумении.

«Грейнджер забавная личность», — подумал он и улыбнулся собственным мыслям.

Её упорство заставило Малфоя сменить гнев на милость и дать ей шанс, которого она так добивается.

А Гермиона, спускаясь по лестнице, думала о том, что не просто зов совести заставлял её возвращаться к нему вновь и вновь, но что-то иное. И это нисколько её не пугало.