Быть может, только потому вновь и вновь возникают войны, что один никогда не может до конца почувствовать, как страдает другой. (Эрих Мария Ремарк)

Зелёные вспышки непростительных заклинаний летели со всех сторон, достигая своей цели, а иногда наталкиваясь на стены, рассыпались искрами.

Война.

Шокированный провалом своего плана по уничтожению Альбуса Дамблдора и предательством Северуса Снейпа, Волдеморт решил атаковать Хогвартс, во что бы то ни стало.

Небо затянуло свои тучи над головами сражающихся волшебников, даже оно понимало, что происходит на земле, даже оно погрузилось в отчаяние.

Люди, бьющиеся за свои жизни, отчаянно цеплялись окровавленными руками за крохотные остатки надежды, продолжая верить в добро.

Пожиратели смерти стремительно окружали когда-то величественный замок Хогвартс, они не стыдились атаковать даже детей, а что уж говорить про остальных обитателей замка.

Гарри, Рон и Гермиона вели достойную битву, отражая заклинания, летевшие к ним со всех сторон, вырывая победу из цепких лап поражения, они постепенно ослабляли силы противника.

Пожиратели один за другим падали наземь, иные покидали поле боя, а самые верные и преданные слуги Волдеморта продолжали крепко сжимать волшебные палочки и поливать непростительными заклятиями сторонников Гарри Поттера.

Воздух насквозь был пропитан человеческой кровью, что даже на губах чувствовался её неприятный привкус. В такие моменты кажется, что время предаёт само себя, что стрелки на часах ползут невообразимо медленно, а день этот может продолжаться вечность, перетекая в песочных часах и замирая на каждой обронённой крупинке.

Драко Малфой сидел в коридоре подземелья и сжимал в руках волшебную палочку так, что костяшки пальцев побелели.

«Ты трус, Драко Малфой!» — кричал его внутренний голос.

Но он ничего не мог с собой поделать. Видеть, как на твоих глазах погибают люди, было выше его сил, и поэтому он сидел здесь, на холодном полу, и вслушивался в неразборчивые крики тех, кто всеми силами пытались остановить никому ненужную и бессмысленную войну.

Он знал, его родителей уже нет в живых, и ему оставалось только сидеть здесь, не выдавая своего присутствия, или выбежать на поле боя и прыгнуть под вспышку смертельного заклинания.

В круговороте всего происходящего Драко пока не до конца осознал потерю, а может, так и лучше для него сейчас, ведь шок заставляет оставаться на месте.

«Я должен сражаться, я должен отомстить!» — снова внутренний голос побеспокоил его сознание.

Драко поднялся с пола, дрожащей рукой нащупывая стену, о которую можно опереться, в глазах темнело, сердце билось о грудную клетку так тяжело и быстро, что казалось, это не сердце вовсе, а огромный камень, стремящийся переломать все его кости.

Шаг, второй. Всё ещё опираясь о стену, Драко шёл к выходу из безопасного подземелья.

Всё ближе становились крики, режущие барабанные перепонки и оглушающие на мгновение, всё отчётливее становился запах крови и обожженной человеческой плоти. Драко перебарывал себя, заставляя двигаться дальше, не смотря ни на что. Ноги подкашивались, а руки тряслись ещё сильнее, но он шел.

Теперь он мог видеть, как подростки сражаются с огромными Пожирателями Смерти, детские глаза наполнены страхом, но всё же они бьются за свои жизни.

Мысленно он представил себя на месте одного мальчишки, неуверенно держащего в руках свою волшебную палочку, и ему стало стыдно за свою трусость и низость. Драко подбежал к русоволосому мальчику и направил палочку на Пожирателя, оглушив его.

Детские глаза мальчика со страхом посмотрели на него, и Драко двинулся дальше.

Высокий, пронзающий и до жути противный смех раздался справа него, он обернулся и увидел Беллатрису Лестрейндж, которая направляла волшебную палочку на Невилла Лонгботтома. Драко с ненавистью посмотрел на свою тётку, ведь это именно она сообщила Волдеморту, что Нарцисса Малфой не желает своему сыну такой судьбы и собирается бежать из страны, и именно по её вине родители Драко мертвы.

— Петрификус Тоталус! — крикнул Драко, направляя палочку на Беллатрису.

Пожирательница Смерти ничком упала на каменный пол.

Драко сделал ещё несколько шагов и оказался перед выходом.

Сознавая свою полную обречённость, он вышел из замка, готовый встретить неминуемую смерть.

На площадке, где сейчас велась битва, совсем ещё недавно бегали беззаботные студенты Хогвартса, готовились к сдаче СОВ, болтали с друзьями и не подозревали, что всё закончится именно так.

Драко сделал глубокий вдох и ослабил руку, волшебная палочка упала на землю.

«Я готов смиренно принять свою смерть», — пронеслось у него в мыслях.

И как только он об этом подумал, в его сторону полетела зелёная вспышка, но, к несчастию Драко, вспышка просвистела над ухом и врезалась в стену. Он резко развернул голову в направлении вспышки, несколько искр отскочили прямо в глаза Драко.

Как будто десять (а может быть, даже и больше) острых иголок вонзились прямо в его мозг, на пути кромсая сетчатку беспомощного глаза, отнимая одно из драгоценных чувств человека — зрение.

Последнее, что увидел Драко, погружаясь в бесконечный мрак — испуганное лицо Гермионы Грейнджер. Мысли постепенно отпускали, и он потерял сознание.

Тишина, такая громкая, такая всепоглощающая тишина… Здесь, между двумя мирами, тишина.

Когда сознание человека покинуло реальность, но сердце продолжает биться в ещё живом теле, именно здесь оказывается душа — или часть самого сознания — в полной тишине и темноте, заключённая в тюрьму собственных мыслей.

Здесь спокойно и тепло, хоть и хочется вырваться наружу, в собственное тело, но эта тишина не отпускает, обласкивая своим спокойствием. Когда ты знаешь, что там, в реальности, происходят самые ужасные моменты твоей жизни, и стоит очнуться, как ты вновь погрузишься в объятия войны, хочется оставаться здесь вечно.

«Только не сейчас», — раздался внутренний голос в голове у Драко.

Его кто-то тряс за плечо, возвращая в реальный мир.

— Мистер Малфой, очнитесь, — заботливым голосом обращалась к нему мадам Помфри.

Он окончательно пришёл в сознание и зашевелился на кровати.

— О, слава Всевышнему, очнулся! — обрадовалась она.
Драко почувствовал жгущую боль в глазах и потянулся рукой пощупать больное место, но наткнулся на жёсткую ткань.
— Осторожно, мистер Малфой, не трогайте повязку, — мадам Помфри аккуратно убрала руку Драко от забинтованных глаз.

— Что это? — хриплым голосом спросил он.

— Это болеутоляющее зелье, оно облегчит ваши болевые ощущения, — объяснила Поппи Помфри.

— Что-то не очень помогает, глаза, словно в огне, — Драко скривился от боли.

— К сожалению, вы получили очень серьёзную травму, поэтому я не могу однозначно сказать, как поведёт себя зелье.

— А что это было? — обеспокоенно спросил Драко.

— Точно сказать не могу, но всё, что мне совершенно ясно, так это то, что зрение к вам вряд ли вернётся, — с сочувствием сообщила медсестра.

— Что?! — Драко резко сел на кровати и схватился за голову.

— Мне очень жаль, мистер Малфой.

— Нет… — только и смог выговорить он.

— Не волнуйтесь, всё будет хорошо, за вами присмотрят. Дамблдор обо всём позаботился, — заботливо сообщила Помфри.

— А как же война?

— Всё кончено, — она выдохнула.

— Мы победили? — с сомнением спросил Драко.

— Да, Волдеморт пал, его больше нет.

— И как же это случилось?

— Гарри Поттер нас всех спас, — радостно сказала мадам Помфри, — снова.

Драко не знал, радоваться ему или грустить, ведь зрение он потерял, возможно, навсегда, родителей не вернёшь, и он всё ещё враг для многих, но он живой, он здесь, в больничном крыле, в мире без Волдеморта, в безопасности. Сердце кольнуло неведомой до этого момента болью, болью потери родителей, и Драко лёг на кровати, погружаясь в молчание.

Со всех сторон доносились стоны и разговоры раненых, мадам Помфри подходила к каждому по очереди и успокаивала их, а Драко видел перед собой лишь темноту, даже не видел, а чувствовал. Такой темноты в его глазах ещё не было, не было такой темноты и в его жизни.

Гарри, Рон и Гермиона бродили по развалинам замка, потрёпанные, уставшие и все в ссадинах и синяках, но спокойные и счастливые. Вокруг суетились мракоборцы, убирая мёртвые тела Пожирателей Смерти, волшебники останавливались рядом с Гарри и благодарили его, но он не сильно обращал на них внимание, потому что был жутко измотан.

— Я рад, что всё, наконец, закончилось, — произнёс довольный, но усталый голос Рона.

— Да, я тоже, — отозвался Гарри.

— И что же мы теперь будем делать? — спросил Рон.

— Жить, — ответил ему Гарри, — просто жить.

Рон улыбнулся другу и обнял Гермиону, которая смотрела на тела Пожирателей.

— А я и не сомневался, что всё будет именно так, — уверенно заявил Рон.

— Я тоже, — согласилась Гермиона, крепче прижимаясь к Рону.

Гарри улыбался, смотря на своих друзей. Всё закончилось, и теперь можно подумать о себе и о том, как дальше жить.

— Чем вы собираетесь заняться в ближайшее время? — спросил Гарри.

— Я вернусь домой и просплю несколько суток подряд, — мечтательно проговорил Рон.

— О да, я тоже, — согласился с ним Гарри.

— А я останусь здесь, — неуверенно произнесла Гермиона.

— Зачем? — удивился Рон.

— А разве не понятно? Столько раненных, одна мадам Помфри не справится. Я хочу помочь ей.

— Это правильно, — Гарри утвердительно кивнул головой.

— Тогда я тоже остаюсь, — Рон подмигнул Гермионе.

Им ещё столько всего нужно было обсудить, а сил хватило только на то, чтобы добраться до ближайших кроватей и провалиться в глубокий сон.