«Эллиот: Твой внутренний голос до сих пор тебя контролирует?
ДжейДи (мысленно): «Да она зашла слишком далеко! Врежь ей! Врежь ей по башке! Она слишком много знает!» (Вслух): Ну, нет, уже меньше».
(«Scrubs: Клиника»)

Хорошо бы научиться время от времени становиться невидимкой. А еще лучше несуществовашкой. Но только время от времени. И, конечно, только для отдельных людей. Например, для тех, кто ломится в твою квартиру, обрывая звонок, когда ты… ну, в общем, занят.

Драко шлепал босыми ногами по квартире, сжимая палочку в руке. Он оставил Гермиону одну в постели и, накрыв теплым одеялом, попросил ее спать.

«А чего в лобик-то не поцеловал?» – съязвил внутренний голос.

«Пошел ты!» - мысленно ответил Драко. Он уже привык вести с самим собой такие перебранки и даже почти не чувствовал себя конченым психом.

- Драко, открой! – отчаянный голос Поттера заставил его остановиться. Может, все-таки притвориться несуществовашкой? – Я знаю, что ты дома!

- Акромантула тебе на голову, Поттер, я тоже это знаю! – Драко дернул на себя дверь, чтобы увидеть полные беспокойства зеленые глаза Золотого Мальчика. – Какого хрена ты орешь? Два ночи на дворе! И какого хрена ты делаешь здесь?

- Она у тебя? – Гарри вцепился Малфою в плечи и посмотрел в упор в холодные глаза.

Драко хотелось сказать что-нибудь до Мерлина остроумное, чтобы Поттер занервничал еще больше и начал раздражаться. Но в голову ничего не приходило. Потому что он сам был зол. У Поттера было удивительное умение появляться, когда это меньше всего нужно. Ну и что с того, что он герой?! Просто ему везло… а Драко? Ну… в общем-то, везде есть плюсы и минусы. Только одно Драко знал наверняка: он не хотел бы вот так потерять родителей. Особенно, маму.

- Да, - уже спокойно ответил он. – Она спит.

Гарри заглянул Малфою через плечо. В гостиной никого не было, поэтому в голову начало закрадываться подозрение, но мужчина гнал его от себя. Когда очень не хочется во что-то верить, то ты готов находить любые аргументы, чтобы оставаться в блаженном неведении. Гарри знал, что ему нужно отпустить Гермиону. Они были друзьями больше десяти лет. И казалось, что так будет всегда. Сейчас он не мог понять, что чувствует к ней. В нем жила стопроцентная уверенность, что он любит Джинни. А Гермиона… она тоже была ему нужна, хотя Гарри никак не понимал, зачем.

Драко быстро бы ему объяснил. Собственность. Вот так жестоко и эгоистично. Поттер не хотел отдавать то, что вроде как стало принадлежать ему. С Гермионой дела обстояли как-то по-другому, не так как с Джинни. Его жена была огнем. Во всех смыслах. Иногда Гарри казалось, что эти отношения не могут состояться, потому что оба слишком вспыльчивы, импульсивны. Но брак с Джинни представлялся таким естественным и логичным… Гермиону никто не мог бы назвать страстной, хотя ощущение нарушения правил ее явно возбуждало. И с ней он всегда хотел еще, потому что не мог дойти до конца. Физически все было прекрасно, нежно, мягко, но внутри… оставался какой-то когнитивный диссонанс, который Гарри раз за разом пытался исправить, а потом так привык, что это стало необходимостью. Но возможность удовлетворять эту необходимость исчезла одним коротким заклинанием. Гарри пытался найти замену. Он не перебирал любовниц, как это делал Драко, но, надо сказать, Джинни была несколько озадачена откровенно животными позывами мужа, который занимался с ней сексом каждый день, а то и не по разу. Но для Гарри это было не то…

- Где?

- В постели. - Драко начинало надоедать. Вышвырнуть Поттера стало единственной мечтой на данный момент. Но вместе с тем он не хотел окончательно рушить их… отношения.

Странное это чувство, когда пытаешься кому-то понравиться и не можешь объяснить причину этого желания. Может, ему просто не хватало внимания? Хрена с два! Вокруг Драко всегда вились люди, причем только самые «отборные», из высшего общества. Но ему нужно было не это внимание. Он прекрасно знал, что такие как Поттер однажды вырастут, а ЕГО лизоблюды навсегда останутся набитыми дураками, которые найдут кого-то с IQ на пару пунктов выше и будут подхалимничать перед ним. Иногда Драко были противны эти идиоты, потому что он чувствовал себя умнее, но не настолько, чтобы извиниться перед той же Грейнджер и пойти на мировую с Золотым Мальчиком. Жизнь сама вынесла его к этому. Проблема была только в том, что для соответствия им Драко пришлось бы делать такие вещи, от которых ему становилось тошно. Но все же он был с ними… и в то же время как бы и не был.

- У тебя есть гостевая? – с подозрением спросил Гарри.

- Она спит в МОЕЙ кровати.

- А ты?

Попытка Малфоя сорваться не удалась. Поттер отказывался смотреть правде в глаза. И Драко решил, что слишком устал, чтобы устраивать шоу перед ним прямо сейчас. Он схватил Золотого Мальчика за плечо и втолкнул в гостиную, демонстративно махнув рукой на диван. Гарри облегченно вздохнул. Технически Драко не соврал, потому что не говорил, что сам спит на диване. Для себя он решил, что не соврал даже фактически, ведь с Гермионой у него ничего не было. По крайней мере, сегодня.

- Оу… - Гарри расслабился. – Ты уложил ее на кровать? Может, ты и вправду изменился… - он усмехнулся.

- Если это все, ты можешь валить, - Драко разлегся на диване.

Гарри не собирался уходить. Он хотел просто понять, что стало с Малфоем. Гарри простил слизеринца уже тогда, когда Драко «не смог» опознать его в Мэноре. А потом он остановил Крэбба с Гойлом: «Не трогайте его! Темный Лорд сам хочет убить Поттера». Гарри долго думал над этим и все-таки пришел к выводу, что Драко спас ему жизнь. Но сейчас он вел себя уж очень странно: участвовал в рейдах, ничего никому не рассказал про то, что Гарри спал с Гермионой, согласился учить ее после потери памяти и относился к ней даже больше, чем просто сносно…

- Не хочешь выпить?

Малфой покосился на Гарри.

- Тебе что, поговорить не с кем?

-Слушай… Драко, я пытаюсь быть тебе другом. Ты можешь не вести себя при этом как сволочь?

- Ты предлагаешь мне дружбу? – ехидно улыбнулся тот. Ему все еще было не по себе, когда Поттер называл его по имени. – А Вислый тебя за это не возненавидит?

- Рон не дурак. - У Драко чуть не вырвалось «Неужели?» - И пока я не начну вести себя, как ты, он будет знать, что все в порядке.

- Как я, в смысле, как сволочь?

- Именно. Так что, хочешь выпить? Здесь неподалеку вроде есть паб.

- Я только переоденусь, - Драко встал с дивана и направился в спальню, - и подоткну одеялко Грейнджер, - не мог не бросить он напоследок.

***

Они сидели в пабе уже минут двадцать. Гарри периодически подносил свой бокал с пивом ко рту, Драко только курил, и его стакан с виски стоял нетронутым.

- Хочешь поговорить? – нарушил тишину Гарри.

- Мы не разговариваем, - еще одна затяжка, и Драко кинул окурок в пепельницу, - мы пьем.

- Ты не пьешь.

- Твое здоровье, - Драко поднял стакан с виски и пригубил немного.

- Ты влюбился.

Слизеринский Принц зашелся кашлем, а Гарри улыбнулся. Пока они с Драко молча шли к пабу, он все думал, думал и посматривал на грустную сосредоточенность в серых глазах. Гарри знал, что была на свете только одна вещь, способная изменить человека и перевернуть его жизнь с ног на голову. Вещь, о существовании которой, он мог бы поспорить, Драко даже не догадывался.

- Сколько ты выпил до того, как прийти ко мне? – слизеринец наконец прокашлялся и косо взглянул на Поттера.

- Я серьезно, Драко, - Гарри избегал смотреть ему в глаза. – Ты изменился за последнее время. И я имею в виду не только эти пять лет с конца войны. Ты как будто пытаешься кому-то понравиться, стал сдержаннее, ты даже иногда улыбаешься! И не так, по-малфоевски, а… искренне.

- Предположим на одну сумасшедшую секунду, что ты, возможно, прав, - Драко с силой сжал стакан. – Тебе какое дело?

- Хочу помочь, - Гарри видел, как Малфой нахмурил лоб, а желваки заходили на скулах. – Когда влюбляешься, становишься счастливым. Но это в пятидесяти процентах случаев. В остальных пятидесяти ты понимаешь, что не можешь быть с человеком, в которого влюблен. Из чего я делаю вывод, что она не просто волшебница, - Драко выпрямил спину и напрягся еще больше. – Возможно даже, она магглорожденная, - Гарри внимательно смотрел за реакцией слизеринца и находил, что он, кажется… прав? – Неужели…

Драко со стуком поставил стакан на стойку. Поттер подобрался слишком близко.

«Когда он вообще успел стать таким проницательным? Вот Грейнджер могла бы сделать последовательные выводы… Секундочку… Видимо, они не просто трахались. Ну, хоть чему-то она его научила».

- И ты не подходишь к ней именно поэтому? Она знает, как ты относился к магглорожденным?

Драко едва покачал головой. В этом и состояла вся проблема: ОНА знала, но не помнила. И было бы все предельно просто, если бы Гермиона продолжала игнорировать его, как в школьные годы. Он пометался бы немного и забыл. Добиваться, долго, настойчиво – слишком много усилий, и еще не ясно, увенчаются ли они успехом. Но то, что он хотел, по счастливому случаю, тоже хотело его и подавало недвусмысленные сигналы.

- То есть она не знает, что ты вроде как нацист?

- Я кто? – Драко заметно оживился при незнакомом маггловском термине.

- Не важно, - Гарри отмахнулся рукой. – Она нравится тебе, но тебя бесит, что эта ведьма магглорожденная?

- Поттер, пикси тебе в штаны… - у Драко не нашлось других слова, чтобы выразить свои эмоции. Его уже порядком задолбало, что на лоб поставили невидимое клеймо «Магглоненавистник» (на видимое клеймо он старался не смотреть, футболки с длинными рукавами стали просто любимыми, благо лондонская погода их позволяла, но каждый раз он вздрагивал, случайно взглянув на него). – Чистокровные, полукровки, грязнокровки… Какая, на хрен, разница… Темный Лорд был полукровкой. Ты… тоже. Я раньше думал… а потом понял. Вот только это… как будто идешь по канату, а у тебя отняли эквилибристический шест…

- Я не совсем понял, что значила эта твоя тирада, но, видимо, ты не называл ее «Маленькая мерзкая грязнокровка», и, значит, у нее нет повода тебя ненавидеть?

«Называл», - подумал Драко, качая головой в такт мыслям.

«Но повода все-таки нет», - ответил голос в голове.

- Так вперед! – Гарри был уверен, что кивком Драко подтвердил его предположение. – Если есть шанс стать счастливым…

- Ага, прям как ты стал…

- Не можешь не быть сволочью, да?

Драко ухмыльнулся в привычной для себя манере.

- Я иду домой, - он поднялся с высокого стула.

- Драко, - окликнул его Гарри уже в дверях. – Ты сволочь. Но идиотом не будь.

За одно Драко был благодарен Поттеру - тот не последовал за ним. Гребаная Грейнджер! Гребаный Поттер! Понятия Драко о мире стремительно катились в тартарары. Мантикора его задери, Поттер решил поговорить с ним о любви! И еще дал «зеленый свет» на то, чтобы устроить трах с его любимой подружкой…

«В том то и дело, что не о трахе он говорил», - заметил голос в голове.

Да пошли они оба!

«И если бы пошли! - вздохнул внутренний голос. – А то ведь Грейнджер сейчас спит в твоей кровати…»

Драко резко остановился, посмотрел на часы. Три утра. Зевнул. Зябко. Он аппарировал сразу в гостиную, швырнул ботинки в угол и, завалившись на диван прямо в одежде, крепко уснул.

***

Что может быть приятней с утра, чем свежесваренный кофе? А сигарета с хорошим табаком к нему в дополнение – так вообще блеск!

Драко знал, что более идеального сочетания не найти. Он потянул носом в ту сторону, откуда приплывал терпкий аромат. «Мммм… такой охеренный сон, что просыпаться не хочется…» Во сне Гермиона выпорхнула к нему в одних кружевных трусиках, стыдливо прикрывая грудь подносом с кофейником. «Драко», - мурлыча, позвала она. Он потянул руку, чтобы ущипнуть ее за соблазнительно оголенную ягодицу и… шлепнулся с дивана.

Под ним что-то двигалось. Мягкое, теплое. Драко открыл глаза. Его встретил недоумевающий карий взгляд.

- Я еще сплю, - пробормотал Драко себе под нос и, обняв, как ему казалось, подушку покрепче, уткнулся в нее носом. Но когда это его подушки стали пахнуть легкими женскими духами? Драко сильнее втянул воздух и потерся о «ткань». Как будто из шелка…

«Долбоеб! У тебя здесь все белье хлопковое!» - заорал внутренний голос.

Драко начал мучительно вспоминать. Он не притащил ни одной гребаной наволочки из Малфой-Мэнора. Хлопковые простыни он купил в маггловском магазине, выбирая их с такой тщательностью, будто приобретал что-то не меньше обручального кольца для любимой женщины. Зато с ними было уютно. Теплее, чем с шелком.

- Драко… - его снова звал неуверенный голос Гермионы.

Он едва разлепил глаза. В двух сантиметрах от него было ее лицо.

- Знаешь, ты довольно тяжелый, - призналась девушка.

Драко окончательно продрал глаза и смог проснуться. Он резко вскочил и даже помог подняться девушке.

- Пахнет кофе, - как ни в чем не бывало, сказал Драко, хотя сердце еще бесилось в груди, и он мог физически ощущать прикосновение к ее коже.

- Надеюсь, ты не против, что я воспользовалась твоей кухней и сварила его.

- Это меньшее, что ты могла сделать в благодарность за ночь в моей постели, - бросил он, направляясь в свою алхимическую лабораторию, которая кухней являлась, в общем-то, только по совместимости.

Гермиона тут же покраснела до кончиков ушей. Он всегда говорил вещи, которые заставляли ее смущаться, даже когда не имел в виду ничего пошлого, и она это знала. Словно Драко «приглашал» ее к той реакции, которую мечтал лицезреть. Но девушка ничего не ответила, начиная привыкать к подколкам и совершенно не желая удовлетворять его извращенное эго.

- Можно мне принять у тебя душ? – спросила она вместо возмущенных вздохов, заглядывая на кухню, где Драко уже наливал себе кофе.

- Да, полотенце…

- В платяном шкафу, в спальне, я знаю, - Гермиона развернулась и замерла на месте.

Драко тоже стоял с не опущенной на стол чашкой и сжатым в руке кофейником.

- А откуда я знаю? – она посмотрела на него непонимающими глазами.

«Скажи, что вы трахались, и все в шоколаде!» - заорал внутренний голос.

«Это не было серьезно, она просто хотела перепихнуться», - ответил Драко.

«Ну… об этом не обязательно упоминать…»

«Я не хочу… начинать со лжи», - даже самому себе Драко было стыдно в этом признаться. Он никогда не имел дело с сопливыми моральными принципами. Отец учил его брать все, что захочется, а способ не так уж и важен.

- Потому что ВСЕ нормальные люди хранят полотенца в шкафу. Он у меня один – в спальне.

«Мудак!»

- Лааадно, - протянула Гермиона неуверенно.

Она чувствовала, что Драко что-то недоговаривает. В общем-то, здесь все что-то недоговаривали. Ну, с Роном-то понятно: его «тонкие» намеки трудно было не заметить. С Гарри дело обстояло чуть сложнее. Он странно поглядывал на нее, всегда заботливо поддерживал, впрочем, как и Джинни, но было в его заботе нечто другое, неуловимо романтическое, заставляющее Гермиону вздрагивать и делать все, чтобы как можно реже находиться рядом с ним. Еще оставался Драко. И с ним… С ним вообще была беда! Временами она чувствовала напряжение. То самое сексуальное напряжение, будто он сейчас бросится на нее и завалит на пол прямо здесь. А самое смешное в этом, что она была бы не против.

Эротические сны Гермионы Грейнджер включали двоих людей: Гарри и Драко. По отдельности, естественно. Она не любила сны, в которых присутствовал ее лучший друг. Гермионе всегда казалось, что она заперта в своем теле, которому нравится то, что происходит, но у самой девушки было ощущение, что ее насилуют. Девушка просыпалась после этих снов в слезах, но рассказать было некому. Во сне с Драко все происходило практически одинаково. Одинаково приятно. Они занимались сексом на ковре в какой-то комнате, жестко, нетерпеливо, пока он, издав звериный рык, не падал на нее. И Гермиона думала, что может сказать, как он пахнет, какие на ощупь его волосы, губы, знает, что такое – чувствовать его внутри. А сегодня, когда Драко упал на нее, ощущение его тела было до боли знакомо.

Но как знакомо это ощущение было для Драко! Он сидел на кухне и сжимал чашку уже остывшего кофе. Гермиона начинала вспоминать, но только бессвязные моменты. Он подумывал о том, чтобы выбить из Герберта контрзаклинание и прекратить этот фарс «хочу – не могу». «Фините Инкантатем» не сработало, Веритесарум и Легилименция на Пожирателя не действовали, Поттер уже все попробовал, но даже дементором Герберта было не напугать. Драко предложил использовать «Империо», а лучше сразу «Круцио», но Золотой Мальчик только с отвращением посмотрел на него.

От мыслей Малфоя отвлек стук в окно. На подоконнике сидела великолепная белая сова. Драко сразу понял, кому она принадлежит. Поттер так и не смирился с потерей своей любимицы Хедвиг. Новую сову (а точнее, филина) Золотого Мальчика звали, кажется, Добби.

«Да уж, - думал Драко, - только у Поттера хватило бы ума в одном существе соединить воспоминания о двух своих потерях».

Малфой лениво поднялся, открыв окно, отвязал письмо от лапки и вернулся на стул. Филин недовольно ухнул.

- Мышей не держу, пошел вон, - беззлобно бросил Драко.

Птица еще раз недовольно глянула на него и, поцарапав в отместку подоконник, удалилась.

Слизеринский Принц развернул письмо.

«Драко!
Ваши с Гермионой занятия приносят хорошие результаты, и я рад, что ваши отношения складываются так…» Дальше несколько слов было перечеркано, а потом письмо, наконец, продолжилось: «замечательно. Я считаю, что Гермионе необходимо освоить заклинание Потронус. Также я понимаю, что тебе это заклинание дается с трудом и…»

Драко опустил письмо. За пять лет работы в министерстве Поттер освоил канцелярский язык и мог теперь долго распинаться вежливыми словами, добираясь до сути. Малфой побежал глазами по строчкам в попытке найти хоть какую-то полезную информацию для себя. Он остановился на последнем предложении и нахмурил лоб. Вода в душе перестала шуметь. Через три минуты на кухню вошла Гермиона с мокрыми волосами.

- Кажется… - Драко поднял на девушку свои сосредоточенные глаза. – Кажется, мы едем в Хогвартс.