Прошло ещё несколько дней. «Ежедневный пророк» неустанно ругал «Волшебный голос правды», а «Волшебный голос правды» разразился серией статей про несправедливо осужденных и пострадавших волшебников. Но они не были написаны так бойко и эмоционально, как «Черная жизнь Сириуса Блека», и вызвали меньший резонанс. Помимо этих статей в «Волшебном голосе правды» печаталось много интересных фактов, новостей и сплетен, а также кроссвордов и гороскопов. Газета набирала пугающей популярности. Нападки со стороны «Ежедневного пророка» становились все более агрессивными, и Гарри с Гермионой видели, что официальная газета становится всего лишь сборником ответов на то, что печаталось в «Волшебном голосе правды».

Школьная жизнь в Хогвартсе продолжалась. Началась подготовка к квиддичному матчу, и Гарри к своему удовольствию обнаружил, что за полтора года не утратил всех навыков ловца, а регулярные усердные тренировки стали быстро возвращать былую форму. Рон, как капитан команды, проявлял себя с хорошей стороны. Он был достаточно строг и требователен, чтобы команда была собранной и искренне стремилась к победе.

Гермиона заканчивала работу над своей брошюрой «Хотят ли эльфы быть рабами», вязала вещи для маленького Сириуса, читала все учебники по анимагии, которые давал Гарри Снейп и, не забывая про своевременно выполненные уроки, ругала Рона за то, что он отвлекает Гарри «своим квиддичем» от более важных дел.

– Это каких же? – нехорошо щурясь, спрашивал Рон. – Я по-прежнему не вижу его по вечерам в нашей гриффиндорской спальне.

– Гарри очень устает и стесняется попросить тебя уменьшить нагрузку на тренировках! – строго ответила девушка, сделав вид, что не поняла намеков. – Ему мало того, что нужно делать домашние задания обычные, у него есть ещё уроки у Снейпа, и они тоже забирают много сил!

– Гарри, старина, признавайся, что тебе интереснее, уроки у Снейпа или тренировки по квиддичу? – невинно поинтересовался Рон.

Гарри бросил на него выразительно-злой взгляд. Принять сейчас чью-либо сторону – значит поругаться либо с Роном, либо с Гермионой. Ни того, ни другого Гарри не хотелось. Рон – старый добрый друг, если обидится, начнет подкалывать, а то и разговаривать не будет несколько дней. Но все это не идет ни в какое сравнение с тем, что будет, если поссориться с Гермионой. Беспокойная пустота в груди и тоскливая ночь в одиночестве.

– Я постараюсь успеть везде, – дипломатично увернулся Гарри и сделал вид, что очень занят конспектированием параграфа из учебника по волшебному праву.

Рон с Гермионой продолжили словесную дуэль, выясняя, кому Гарри должен больше уделять внимания.

Конечно, Гарри предпочел бы все уроки, кроме как по ЗОТИ, ведь Тонкс – супер-учитель, променять на тренировки по квиддичу. Мало приятного сидеть напротив Снейпа и тупо сосредотачиваться на своем внутреннем я, которое должно подсказать точную анимагическую форму. Спасибо Гермионе, что сказала, что это будет сокол, после её расчетов дела пошли лучше.

– Размер вашего будущего животного очень зависит от внутренних амбиций, Поттер, – холодно заметил Снейп на последнем занятии. – Насколько я понял, вы намерены превращаться в сокола. Постарайтесь, чтобы ваш коэффициент по массе не был отрицательным, иначе ваш сокол получится размером с гиппогрифа.

– У меня не большие амбиции, – как можно вежливее сквозь зубы процедил Гарри.

– Ваш отец тоже считал себя скромным молодым человеком с адекватной самооценкой. Но его анимагическое животное мало того, что было оленем, так ещё крупнее обычного.

– Надеюсь, ваша мышь не очень маленькая, – не удержался Гарри.

Снейп молча смотрел на своего ученика, словно пытался просверлить его взглядом. Гарри отвечал ему тем же. После овладения блокологией у Гарри и Снейпа начались мысленные словесные перепалки, в которых никто не собирался скрывать своих истинных чувств. Гарри знал, что сейчас, в свои семнадцать, он максимально похож на отца, каким его запомнил Снейп в своих бесконечных стычках с мародерами. Скорее всего, после окончания Хогвартса они не виделись. Сейчас, когда Гарри многое знал про своих родителей, он начинал понимать, почему Джеймс и его друзья любили донимать этого вредного слизеринца. Его грязные волосы, несвежая мантия и выражение вечного недовольства окружающим миром вызывали какое-то неконтролируемое желание достать, подколоть, а если уж первым тронул, то… Но голос матери, который Гарри ощущал в себе сильнее прежнего, возражал против несправедливого нападения первым. Но зато очень обижался, когда первым нападал профессор, а именно он это всегда и делал на дополнительных уроках.

На обычных уроках, которые, как и в прошлые годы, проходили вместе со Слизерином, Снейп занял позицию выжидания, когда Гарри ошибется. Но это происходило редко. Во-первых, Гарри почувствовал, что в нем появились знания, как нужно варить зелья (снова голос матери!). А во-вторых, Гермиона зорко наблюдала за тем, чтобы Гарри не ошибался, иногда даже в ущерб качеству своего зелья, за что получала от профессора замечания и безжалостную критику своих работ.

– Мисс Грейнджер, и что это по-вашему? – Снейп остановился над котлом Гермионы.

– Успокаивающее зелье, – тихо ответила девушка.

– Вы разучились читать, мисс Грейнджер? Зелье должно получиться нежно-розового цвета, как у мистера Поттера, а не красного.

Гермиона быстро пробежала глазами написанный на доске рецепт. Ой, забыла добавить вторую порцию мелко нарезанного корня валерианы. Так боялась, чтобы Гарри не забыл это сделать, что забыла сама. Гермиона вздохнула и вслух произнесла свою ошибку.

– Вашим зельем не успокаивать можно, а травить, – Снейп взмахнул палочкой и произнес «Эванеско».

– Это почему эванеско? – возмутился Гарри. – Гермиона ошиблась, и что теперь?! У других зелья получились тоже не идеальные, но на них вы не махнули волшебной палочкой!

– Десять очков с Гриффиндора за пререкания с преподавателем, – ответил Снейп почти с удовольствием.

– А с вас сколько очков надо снять за вашу несправедливость?! – огрызнулся Гарри.

– Ещё замечание в мой адрес, и я сниму с Гриффиндора двадцать очков, – ответил Снейп.

Гарри открыл было рот, чтобы крикнуть, что ему плевать, сколько очков снимет с него Снейп, потому что это не отменит того факта, что зельедел – гад с немытой головой, озверевший от долгого отсутствия личной жизни, и ненависти к нему, Гарри, как почувствовал, что его за руку взяла Гермиона. Не затевай дискуссию, Гарри. К чему это? Ну в крайнем случае дойдет разборка до директора, и что дальше? Гарри, Северус, ведите себя достойно, а Снейп только сильнее будет придираться к тебе на дополнительных уроках по анимагии.

– Мне надо будет написать реферат по успокоительным зельям? – вслух спросила девушка.

– Если вы считаете, что это необходимо, мисс Грейнджер, – почти ласково ответил Снейп. – Но я не настаиваю. Вы всего лишь получили нуль баллов за сегодняшний урок.

Неожиданно позади них раздалось шипение и череда ругательств, которые произносятся почти неосознанно, когда наступают на ногу или невежливо толкают в бок. Снейп, Гарри и Гермиона обернулись. Пузырек, куда Малфой налил образец своего зелья синего цвета, упал и разбился.

– Профессор Снейп, мое зелье разбилось, – ноющим голосом протянул Малфой.

– Ничего, Драко, я его верну, – ответил спокойно Снейп и направил на осколки волшебную палочку.

«Репаро» восстановило пузырек, второе, сложное заклинание, которое Гермиона прежде не слышала, частично вернуло зелье.

– Спасибо, профессор, – удивленно ответил Малфой.

– Все в порядке, Драко, – Снейп взял образец, покрутил перед носом, с трудом скрывая брезгливость, почти неконтролируемо возникающую в уголках рта при виде кощунственно неправильно сваренного зелья, и поставил к остальным пузырькам.



– Снейп меня достал! – Гарри шел по коридору так быстро, что Гермиона едва успевала за ним.

– Постарайся не реагировать так остро на его замечания, – ответила Гермиона, – он сам себя унижает такими несправедливыми придирками.

– Да, но Гриффиндор потерял десять очков только за то, что ты допустила незначительную ошибку, а я подал в твою защиту голос, – Гарри возмущенно сжал губы.

– Может, тебе не надо вступаться за меня, – неуверенно предложила Гермиона.

Гарри резко остановился, девушка по инерции сделала несколько шагов, налетев на парня.

– Ты – моя жена, – тихо, но веско и решительно произнес Гарри, – и поэтому я буду за тебя заступаться, даже если Снейп будет снимать с Гриффиндора баллы, и даже если он будет меня наказывать.

– Просто я… я хочу, чтобы Снейп меньше доставал тебя, – Гермиона смущенно завела прядь волос за ухо.

– Мое зелье было сварено правильно, он придрался к тебе, чтобы достать меня, – ответил Гарри, – как видишь, он будет придираться ко мне в любом случае.

Они зашли в Гриффиндорскую гостиную, чтобы оставить вещи и вернуться в Общий зал, где всех школьников ждал ужин.

– Идите сюда, – позвал их Рон.

Он стоял в толпе гриффиндорцев возле доски объявлений.

– Что, поход в Хогсмид? – спросил Гарри, подходя к другу.

– Нет, гораздо интересней. Тонкс открывает для старшекурсников дуэльный клуб. И я думаю, это будет гораздо интересней, чем у Локхарта.

– Здорово, – согласилась Гермиона, – шести и семикурсники, все желающие… два раза в неделю. Гарри, пойдем, да?

Гарри охотно кивнул.

– Обычно девчонки туда не ходят, – ответил Рон, – волшебные дуэли – это для мужчин.

– Но ведь и женщины должны уметь защитить себя! – возмутилась Гермиона.

– Должны, – повернулся к ней Дин Томас, – но лично я думаю, что если ты столкнешься с настоящим упивающимся, то не успеешь ничего предпринять, как он тебя уже того… хлоп и все.

Гермиона хмыкнула. Гарри едва заметно улыбнулся. Гермиона, конечно, ходи в клуб, это твое право.



Дуэльный клуб, открытый Тонкс, очень скоро стал среди старшекурсников едва ли не популярнее квиддича. На первых занятиях парни испытывали неловкость, когда Тонкс заставляла в себя стрелять оглушающими или разоружающими заклинаниями. Гарри вспомнил, что чувствовал то же самое, когда Тонкс проводила с ним занятия летом. Но когда стало очевидно, что в волшебницу почти невозможно попасть, все участники дуэльного клуба поняли, к каким высотам нужно стремиться. На первом заседании среди прочих хогвартцев появился Драко Малфой со своими верными телохранителями.

– Они, наверное, и спят втроем, – съязвил Рон на ухо прыснувшему от смеха Гарри. Гермиона тоже хихикнула.

– Кстати о птичках, у Малфоя новая девушка, с Пенси давно развод и тумбочка, – добавил Рон.

– Ещё бы! – ответил Гарри, вспомнив события прошлого года.

– Кто следующая жертва? – осведомилась Гермиона.

– А чего это – жертва? – не понял Рон. – Эта уродливая корова Милисент Булстроуд теперь не знает, кто она есть – сам Драко Малфой с ней встречается. Возомнила себя первой красавицей Слизерина.

– Первая красавица? – Гарри снова прыснул. – Я не знаю, сколько нужно выпить огневиски, чтобы с такой встречаться!

– Сами себя в угол загнали, – усмехнулся Рон. – Чистокровные крутые слизеринцы вынуждены встречаться с чистокровными троллихами, а сами, небось, тайком мечтают об обычных гриффиндорских полукровках.

Драко высокомерно наблюдал за Тонкс, которая ждала, пока все соберутся. Гарри знал, зачем в клубе появился Малфой. Видать, хотел встретиться с Гарри как противником и под благовидным предлогом напустить на Поттера ещё раз какую-нибудь змею или шлепнуть им об пол, а в своих будущих успехах Драко не сомневался.

Рядом с Тонкс стоял профессор Снейп, как обычно, мрачно глядящий на старшекурсников.

– Все меня видят, все меня слышат, – Тонкс дурашливо улыбнулась и покосилась на профессора Снейпа. – Итак, открываем первое занятие нашего дуэльного клуба. Чтобы вас заинтересовать, я решила показать вам вершины, к которым следует стремиться. Я пригласила профессора Снейпа в ассистенты, поскольку драться самой с собой очень сложно, можно запутаться. Профессор Снейп прекрасно разбирается в волшебных дуэлях, поэтому давайте попросим его, чтобы после нашего показательного поединка он вернул меня в целости и сохранности.

Старшекурсники весело загудели.

– А было бы здорово, если бы Нимфа прикончила нашего зельеведа, – хихикнул Рон на ухо Гарри.

Тонкс и Снейп повернулись друг к другу, изобразили приветствие: Тонкс, весело улыбаясь, поклонилась, Снейп, кивнув головой, смотрел на молодую женщину так, словно его заставляют драться с озорным мальчишкой – ударить больно сразу или дать форы.

– Надеюсь, смертоубийства не будет, – произнесла Тонкс. – Раз, два, три…

Палочки взметнулись. Гарри сам не заметил, как его челюсть отвалилась – аврор и бывший упивающийся… Эта дуэль не для слабонервных. Первые несколько заклинаний были осторожными, словно бы Тонкс и Снейп спрашивали друг друга, как далеко можно зайти, на что вы способны, господин/госпожа профессор. Но потом взмахи палочек становились все более и более сильными и стремительными, а на очередном обмене ударами Гарри увидел, что в ход пошли щитовые чары беспалочковой магии.

Зрители возбужденно и восторженно гудели. Большинство было на стороне Тонкс. Но Слизерин поддерживал своего декана.

– Она же бывший аврор, давай, Нимфа, – Рон сжимал кулаки и нетерпеливо переминался с ноги на ногу.

«Он владеет блокологией, это дает огромные преимущества, но все равно, давай, Тонкс, держись!» – Гарри напряженно следил за молодой волшебницей, покусывая нижнюю губу.

Гермиона, стоящая рядом с ним, только тихо попискивала. Всей душой она была на стороне Нимфадоры (женская солидарность).

Снейп старался сохранить спокойствие, хотя его волосы уже давно разметались, а лицо посерело от напряжения. Главным его преимуществом перед Тонкс был прошлый опыт и очень мощные посылаемые заклинания, но молодая женщина была прыткой, увертливой, хотя немного неловкой. Это её и подвело. Увертываясь от очередного заклинания, Нимфадора неудачно отпрыгнула и упала. Секундой позже её накрыло заклинание Импедимента. Женщина беспомощно задергалась.

– Как вы поняли, господа, победил профессор Снейп, – провозгласила она.

Слизеринцы зааплодировали своему декану, гриффиндорцы начали выкрикивать слова восхищения Нимфадоре.

– Вы были потрясающей! – воскликнул Дин Томас.

– Потрясающе шмякнулась, как корова, – Малфой произнес это едко, насмешливо, тихо, но так, чтобы это услышал Гарри.

Гарри резко повернулся, чтобы вспылить, но его опередил Рон:

– Хорош бы был ваш профессор, если бы его уложила вчерашняя девчонка-ученица. Я бы на его месте сразу бы уволился!

Тонкс поблагодарила Снейпа за помощь и поздравила с победой:

– Я не сомневалась, что вы победите, я только хотела подольше продержаться, чтобы ребята увидели красивый и зрелищный бой. Кажется, получилось неплохо, правда? – Тонкс широко улыбнулась и пожала руку Снейпу.

Все одобрительно и восхищенно загудели. Снейп ушел.

Об увиденной дуэли говорили все с восторгом ещё несколько дней, и все ученики младше шестого курса принялись страшно завидовать старшеклассникам, которым разрешалось посещать дуэльный клуб Нимфадоры Тонкс.

Все дополнительные уроки, которые были у Гарри в прошлом году, дали о себе знать: Гарри быстро стал лучшим «дуэлянтом». С его знаниями и успехами не могли сравниться даже ученики Рейвенклов. Малфой тяжело переживал такое положение вещей, поэтому выступления Гарри всегда сопровождались его едкими остротами и комментариями, и хохотом и улюлюканьем Кребба и Гойла. Впрочем, гогот охраны Драко быстро прекратился после снятия очков со Слизерина.

– Драко, ты хочешь показать, на что ты способен? – подчеркнуто вежливо и даже невинно поинтересовалась Тонкс. – Выходи, померяйся силами и умением с Гарри, а не выкрикивай под прикрытием толпы, это некрасиво. Тем более для отпрыска благородного рода Блеков и Малфоев.

Рон едва не подпрыгнул от счастья. Он уже не раз признавался и Гарри, и Гермионе, что испытывает особое удовольствие, когда Тонкс начинает обламывать Малфоя.

– Тогда заживают мои старые раны, которые нанес когда-то Снейп своими придирками, – пояснял он.

Малфой неохотно поднялся на подмостки, возведенные из обеденных столов в Общем зале.

Старшекурсники притихли. Гарри и Драко стали друг против друга, сухо кивнули. Малфой начал с того, что выстрелил в Гарри Риктусемпрой. Гарри ответил Протего, и Драко пришлось увертываться от собственной щекотки. Гарри крикнул Экспелиармус, а в следующее мгновение Протего, потому что он уже знал, что в него летит заклинание «подъем в воздух с позорным переворотом». Малфой также попытался прикрыться щитовыми чарами от отбитых Гарри заклинаний, но это получилось не совсем удачно, поэтому волшебная палочка Драко выпала из рук. Гарри подождал, пока Малфой поднял её. Затем они обменялись заклинаниями ватных ног и выросших рогов, в результате чего у Драко выросли рога, а правая нога стала словно из зефира. Гарри, чья реакция на выстрелы противника была мгновенной, отделался только усталостью. Малфой, едва не топнув ногой от злости, убрал заклинанием рога, исправил подгибающуюся ногу и швырнул в Гарри оглушающим заклинаем.

– Так не интересно, – громко сказала Тонкс, – бой должен быть красивым и забавным, с рогами было хорошо, мне понравилось.

Гарри, отбивший Импедименту, приготовился отразить и следующее заклинание.

– Тогда потанцуй, Поттер! – крикнул Малфой.

Но Таранталлегра столкнулась в воздухе с веселящим заклинанием, и не причинила вреда никому.

– Пошли на него змею! – крикнул Кребб.

– Ага, – отозвалась Милисент, – пусть побеседует с ней!

Слизеринцы рассмеялись и принялись шипеть. И Гарри увидел, что его дразнит не только компания Малфоя, но и другие парни с Рейвенклов и Гаффелпафа. Даже сквозь блок Гарри ощущал покалывания неприязни и зависти, направленные на него со всех сторон.

Малфой неожиданно выстрелил потоком холодной воды. Слизерин радостно заулюлюкал, увидев мокрого Гарри. Тонкс расстроено закусила губу и огорченно нахмурилась. Гарри взмахнул волшебной палочкой, и Драко, стянутый веревками, упал. Его палочка откатилась в сторону.

– Глазами пододвинь к себе, – злорадно посоветовал Рон, яростно извивающемуся Малфою.

– Убит, – подвела итог Тонкс, – дуэль выиграл Гарри Поттер.

Гриффиндор зааплодировал, к нему присоединились некоторые парни из Рейвенклов и Гаффелпаф.

Тонкс подошла к спустившемуся со столов Гарри и заклинанием высушила на нем одежду.

– Молодец, – искренне похвалила его молодая волшебница, – из тебя выйдет классный аврор!

Гермиона и Рон улыбались так, словно произнесенная похвала была адресована им.

– Рога, Гарри, рога – просто класс! Малфою идут! Как там и было! – воскликнул Рон.

– Похоже, я угадал, от кого у нашей Нимфы родился ушастый ублюдок, – произнес Малфой, возле которого уже появились Кребб, Гойл и Милисент.
– Она же влюбилась в Поттера!

Слизеринцы обернулись к Тонкс. Нимфадора что-то радостно говорила Гарри и поправляла на его плечах мантию.

– Точно, влюбилась, – протянул Кребб.

– Ага, – авторитетно прогудел Гойл.
_______________________________________________________________________________________