Ϟ
«БВД наклонился, вытащил Софи из кармана и поставил на землю. Она все еще была босиком и в ночной рубашке. Девочка поежилась и стала озираться кругом.
- Где мы? – спросила она.
— Мы в Стране Снов, — ответил БДВ. — Отсюда берут начало все сны.»
© Р. Даль. «БВД, или Большой и Добрый великан».


Lily

Мне снился странный сон.
Казалось, что я находилась в самой обыкновенной классной комнате; однако привычная картина - стройные ряды парт, ровно расставленные стулья, отдающие чрезмерной педантичностью, - исчезла. Столы с необъяснимой небрежностью свалены в угол, будто их в спешке отшвырнули по ненадобности. А в середине возвышалось зеркало – прекраснейшее из всех существующих, в тонкой золотой раме, на вершине которого блестела запись. Затейливые буквы с каллиграфическими завитушками гласили: еиналеж…
Медленно-медленно я приближалась к зеркалу, оно тянуло меня, будто сильнейшим магнитом, и я повиновалась, брела, словно в тумане, постепенно забывая, где я нахожусь. В мире не оставалось ничего, кроме высокого, изумительного силуэта. И наконец, мои пальцы коснулись ледяной рамы.
В ее глубине заклубилось изображение. Оно то расплывалось, то на миг исчезало, то расползалось, и снова исчезало, и, словно яйцо, брошенное о стену, картинка растеклась по чистому стеклу.
Я видела еще одну комнату там и едва слышала мелодичный перезвон колокольчиков.
А в середине...
Я и Джеймс. Я была уверена в этом. Я видела свои рыжие волосы со спины, а он зарывался носом в мои локоны. Он держал меня за талию, а мои руки были у него на плечах, и мы медленно кружились в такт музыке.
Я не видела наших лиц. Печальны ли они были? Радостны? Или даже счастливы?
Словно завороженная, я наблюдала за великолепной картинкой, фантастичной и фееричной, в глубине этого ледяного стекла, как вдруг...
Тот Джеймс, в зеркале, вскинул голову и посмотрел прямо на меня.
Я охнула и отступила.
Потому что глаза того Джеймса были не карие. Они были бутылочного цвета – такого же, точь-в-точь, как и у меня.
Он что-то произнес, но я не слышала его, видела лишь, как шевелятся его губы.
Джин-ни – вот что они шептали. Джин-ни.
Та Лили на плече у того Джеймса подняла лицо с его груди и повернулась ко мне. Она тоже смотрела на меня.
И это была не я.
Красивая девушка, с зелено-серыми глазами и рыжей гривой волос, с правильными чертами лица. Это был кто-то другой.
Взволнованный стук моего сердца становился все медленней и медленней. Потрясающее ощущение того, что этот танец принадлежит мне и Джеймсу, разбилось на тысячи осколков.
- Джин-ни, - вновь сказали губы того Джеймса.
Ее уста тоже шевельнулись, и я могла видеть, что она говорит...
- Гар-ри.
Тот Джеймс с той девушкой вновь посмотрели на меня, и глаза того Джеймса пораженно расширились.
- Ма-ма.
Его губы шевелились, повторяя одно и то же слово. Мама.
Я чувствовала, как в глазах закипают слезы, что вот-вот что-то произойдет… Важное. Прижимаясь к стеклу, пыталась я проникнуть туда, сквозь толщу зеркала, а рука того Джеймса по ту сторону легла напротив моей.
- Мама, - вновь и вновь повторяли его губы. - Мама.
И тут мое сердце что-то почувствовало, кольнуло, и я сказала ему одно слово, и я знала, что оно верное.
- Гарри?
Это был не Джеймс.
- Гарри, - прошептала я, плача, зная, кто это, и в то же время не зная.
Я знала, что имя правильное. Я чувствовала это, всем своим сердцем, всей своей сущностью.
И тут я проснулась, понимая, что захлебываясь собственными рыданиями.
- Гарри, - прошептала я в темноту, чувствуя медовый привкус этого имени.
Правильное.
Правильное имя.

Кофейная гуща.

Ϟ
- У людей есть сердца, - сказал он, - и они всегда могут прислушаться к их зову и сделать то, что полагается. Но у меня нет сердца, и потому приходится постоянно быть начеку.
© Ф. Баум. «Великий чародей страны Оз».


Lily

- Лили, у тебя ТОЧНО все в порядке? – наверное, в тысяча двадцать второй раз спросила Эшли, откидывая волосы со лба. – Зачем ты пытаешься намазать свою гренку паштетом?
Я вздрогнула и отложила в сторону бедный тост с посыпкой из сахара и паштетом на другой его стороне.
- Прости. Я просто…
- Сходишь с ума? Ты знаешь, что провела все зельеварение, задумчиво глядя на Поттера?
- Неправда.
- Господи, ни я, ни он, ни профессор Слизнорт не слепые.
- Он что, видел, что я смотрела на него?
- Точно. Все зельеварение. Причем так, будто он – павлинье перо, и ты думаешь, покупать его или нет.
- Неприятно, наверное.
- Да, точно. Но он все равно был рад.
- Кто?
- Знаешь, что? Ляг поспи.
- Я действительно не выспалась.
Эшли округлила глаза.
- Тебе снились сны с Поттером?
- Да… нет… не совсем. Скорее, мне снился наш… Ох, ерунда. Просто не выспалась.
- Кто ваш вам снился?
Я задумалась. Это было так, так ужасно, чертовски глупо, но, черт побери, мне показалось… на миг… во сне… И ночью… что это наш сын. С Джеймсом. У этого парня были такие же волосы, как у Джеймса, те же очки, те же черты лица… но все же нос был короче, а глаза… Миндалевидные. Бутылочного цвета. Как у меня. Точь-в-точь.
И на лбу… Шрам. В виде молнии. Небольшой, не бросающийся в глаза. Но, вспоминая каждую подробность сна, я понимала, что у него был этот шрам.
Гарри. Это имя казалось правильным, и сейчас, вновь и вновь повторяя его про себя, я понимала, что так и зовут… звали… будут звать… сына.
Нашего сына.
Был ли сон вещим? Вот какие мысли мучили меня. Сбудется ли он? Или это просто плод моей фантазии? Из-за нервов и обилия Поттера в моей жизни? Что, черт его побери, он делал в моих снах? Точнее, наш сын? Что за ЧУШЬ?
- Лили, - нетерпеливо сказала Эшли, легко меня потряхивая. – Кто тебе снился? Поттер?
- Мне бы тоже хотелось знать, - вклинился неизвестно откуда взявшийся Джеймс, ухмыляясь. Сердце екнуло, и я перевела взгляд на него, изучая, вспоминая, сопоставляя… Гарри и его. Они были так похожи… и так различны.
- Пошли, Эшли, - буркнула я, зная, ощущая, что меня ждет. «Пошли на бал, Эванс». «Пошли на бал, Эванс». «А в Хогсмид?». И я точно знала, что не смогу выдерживать свою обычную браваду после этого сна.
Сын.
У меня каждый раз сердце екало, стоило подумать о том, что у меня и Поттера, вечного задаваки, не умеющего причесываться, вечно играющего со снитчем, вечно брутального и раздражающего, может быть сын.
Какая дикая чушь.
Просто переела на ночь маршмаллоу, и все.
Всегда, дома, ты сидела с Петуньей и ела чипсы, много чипсов, а потом тебе снились всякие монстры. Толстые. Разве не ерунда?
Я и Эшли уже почти бежали, и на каждые наши два шага Поттер делал один - своими длинными ножищами.
Почти вприпрыжку.
Выглядело комично, наверное.
- Эванс? Я тебе снился?
- Поттер? Ты можешь отвалить?
- Нет, черт возьми, не могу. Приятно знать, что снишься кому-то.
Может, стоит ему ответить, что мне снился наш сын, и, пока он будет стоять в ступоре, убежать? Неплохая мысль.
- Поттер, я совсем не то хотела сказать, - пискнула Эшли, - конечно, ты ей не снился.
- Джим, ты снился Эванс?
О нет, Блэк. Тебе я здесь не хватало, точно. Куда же мы без тебя?
- Вроде, да.
- Вроде, нет, Поттер.
- Мерлинова борода, Эванс!
- А вот и класс прорицаний! – почти в истерике выкрикнула я, лихорадочно цепляясь за веревочную лестницу.*
У меня складывалось такое впечатление, будто я сходила с ума. Поднимаясь по лестнице, я насвистывала что-то похожее на рождественскую песенку «Звените, колокольчики».
- Тебе не кажется, что она ударилась головой об камень? – с заботой, и довольно громко спросил Поттер у Блэка. Несколько моих замечательных одноклассниц хихикнули.
Я опустилась на пуфик, раскрыла учебник и начала делать вид, что читаю – чтобы никто не видел моих покрасневших щек и странной улыбки.
- Эванс? С тобой все в порядке? – снова, с той же ироничной заботой, спросил Поттер.
- В полном.
- Тогда какого черта ты читаешь на прорицаниях трансфигурацию кверху ногами?
Эшли прыснула.
- А мне хочется, - с вызовом ответила я, убирая книгу в сумку.
К моему неудовольствию, и, к собачьему восторгу Эшли, парни опустились на наше место. Следом за ними – Ремус с Мэри, и Петтигрю.
Наш крохотный уютный столик теперь был дико переполнен.
Ремус оглядел каждого по очереди и глубокомысленно изрек:
- Эээ.
Все разом глянули на него.
- Ну… меня какая-то пятикурсница пригласила на Бал?
Мэри довольно улыбнулась.
- Да, а мы сказали, что идем вместе.
- Скажи, Макдональд, а у нее в спальне нет острых углов?- внезапно спросил Поттер.
- Нет. А что?
- А то, по ходу, Эванс головкой ударилась.
Я сердито воззрилась на него, он ответил снисходительным взглядом.
- Здравствуйте, дети, - услышали мы замогильный голос профессора Трелони.
- Здравствуй, старая стрекоза, - хором (но шепотом) произнесла четверка этих дурачков, словно какой-то обычай.
- Мисс Патил, будьте так добры, раздайте голубые чашки, - дрожащим голосом пропела профессор, а Поттер закатил глаза.
- Да… Сегодня мы будем гадать по кофейной гуще! - в исступлении воскликнула профессор.
Фрэнк Долгопупс дернулся в кресле и разбил свою чашку.
- Ах, мой дорогой, - прошептала та, пока тот, запинаясь, пытался ее починить.
- Рехаро… Перало… Репло… Р-репаро… ТВОЮ ЖЕ МАТЬ, Репаро!
Алиса успокаивающе погладила его по руке.
- Разлейте кофе по чашкам и выпейте его… - продолжала вещать профессор.
- Выпить? Кофе? Она серьезно? – панически прошептал Блэк, скашивая взгляд на полную чашку перед ним. – Как же так…
Петтигрю прыснул.
Эшли, обожавшая и прорицания, и профессора Трелони, с серьезным видом выпила. Я последовала ее примеру.
- Теперь вглядитесь в кофейную гущу на дне... Что же вы видите? Вглядитесь… Откройте свой взор навстречу Внутреннему Оку…
- Ах, я вижу, - зашептал Блэк, закатывая глаза, точь-в-точь, как профессор, - я вижу кучу кофейной хрени…
Эшли зло воззрилась на него и вернулась к созерцанию гущи.
- Лил… как, по-твоему, это похоже на корону? – возбужденно спросила она, а я скосила глаза.
- Это похоже на кофейную гущу, - буркнула я, и внезапно меня посетила одна дерзкая мысль.
Я подняла руку.
- Да, моя дорогая? – спросила профессор, расширяя глаза.
- Профессор, а сны, которые происходят с ночи понедельника на вторника, бывают вещими?
Та расплылась в улыбке, а Поттер взглянул на меня с интересом.
- Ах, - зашептала она, - вторник – день воинственного Марса…
Поттер усмехнулся.
- Скажите, что вам снилось? Конфликты? Или мирные события? – вращая глазами, спросила профессор.
- Нет, мне снилось... что-то похожее... я думаю, может ли это сбыться?
- Вы являлись лидирующей силой в этом сне? – спросила профессор, а Поттера начало трясти от смеха.
Вот же пошлый олень.
- Я... наблюдала, скорее.
Смех резко оборвался.
- Наблюдали за войной?
- Нет, за... людьми.
- Они говорили с вами?
- Нет... то есть да. Да.
В памяти вспыхнули губы Гарри, повторяющие «мама».
Профессор задумалась.
- Да, эти сны могут сбываться… Несомненно… Особенно если они связаны с конфликтами…
Я отключилась от ее пространственных рассуждений о войнах во снах.
Ничего интересного.
Я вглядывалась в свою гущу, как Поттер тронул мою руку и тихо спросил:
- Что тебе снилось?
Я молила свой организм, чтобы он не заставил щеки покраснеть, но, судя по взгляду Поттера, тот меня подвел.
- Ой, Лили, корона значит неожиданное счастье! – кажется, Эшли чувствовала себя неловко за то, что Поттер узнал о сне.
- Ой, Джонс, это же просто ахренительно, но, пожалуйста, не перебивая меня больше, - огрызнулся Поттер.
- Джим.
Ремус казал это тихо, спокойно, но – с металлом в голосе.
Поттер дернул плечом и внимательно посмотрел на него, а потом сказал:
- Я понял, Лунатик.
Петтигрю шумно выдохнул, и, кажется, Блэк тоже.
И я.
И Эшли.
Остаток урока я мы провели, записывая свои предсказания на пергамент, чтобы сдать этой старой обманщице работу.
Надо сказать, я до сих пор удивлялась, как могла я получить свою СОВ по прорицанию – последнюю, двенадцатую.
Я была полной дурой во всем этом.



Я просто кипела, взрывалась, лопалась от ярости – и странного чувства удовлетворения.
За этот день Поттер пригласил меня ШЕСТЬ раз – и КАЖДЫЙ, долбаный КАЖДЫЙ раз я отвечала одно и то же – в конце концов, на английском, немецком, французском, русском, испанском, итальянском и китайском. А именно - «нет».
Сейчас он пригласил меня в седьмой раз, (Сев с Эшли деликатно ушли вперед), и я не удержалась, честно.
- Capisci inglese, imbecille? Cosa c'è con i vostri cervelli? Ho detto, no, no, no e poi no, accidenti a te!**
Он поднял бровь.
- Ну что сказать? Это было… сильно?
Я помолчала.
- Но что ты имела ввиду?
- Я имела ввиду «нет», Поттер.
- Такой трудный язык, я поражен!
Я стукнула его.
- Скажи на милость, когда ты отстанешь от меня?
- Когда я передумаю и перестану уделять тебе крупицы моего драгоценного времени, ты хотела сказать?
- Нет. Когда ты отвяжешься от меня?
- Что-то я не вижу веревок. Постой… А, нет. У тебя ниточка на мантии, вот тут.
- Убери руки!
- Просто скажи одно долбаное «да», и я пойду к Бродяге. Он нервничает.
- Нет!
- Нет, ты не поняла. Другое слово. «Да».
- Да пошел ты.
- На бал? С тобой? Вот спасибо. – Он погладил меня по плечу, и я вздрогнула, чем вызвала его дикий хохот. Как у маньяка.
- Ты что, реально меня боишься, Эванс?
- Пха-ха!
- Что, по-твоему, твой идиотский клич должен означать?
- Еще чего!
- Только я потерял нить разговора?
- Не боюсь, Поттер.
- Да?
- Да!
- Что-то не верится.
- Что?
- А я думаю, ты трусиха.
Никто не смел называть меня трусихой, никогда.
- Я НЕ ТРУСИХА!
- Ладно. Я понимаю: это низко, брать тебя «на слабо» и таким образом затащить на бал, я хочу, чтобы ты согласилась сама. Но, думаю, от одного «на слабо» ты не сможешь отказаться…
Что. За. Полную. Чепуховину. Он. Несет.
-… до Бала остается две с половиной недели, до каникул – две. У меня есть куча времени, чтобы пригласить тебя на него больше двухсот раз. Но…
Мне становилось страшнее и страшнее.
-… если ты не боишься меня, совсем, пошли на этих выходных в Хогсмид?
Вот оно.
Я была в ловушке.
С детства, мои родители знали, какая гордая их дочь. И меня никто не мог заставить эту гордость сбавить – это была одна из причин в затянутости ссоры с Севом.
И, пошли я Поттера в этот раз, КАК ЖЕ ТУПО ЭТО ЗВУЧИТ, вышло бы, что я трусиха.
- Так что, Эванс?
Я крепко сжала зубы и смерила его ненавидящим взглядом.
- С Балом такое дерьмо не прокатит, Поттер, - прошипела я. – Но…
- Что?
- Да, - ответила я, ненавидя себя, и в то же время радостная до чертиков.
- Тогда, я буду ждать тебя в Гостиной в воскресенье, в двенадцать.
- Почему не в десять?
- Потому что я люблю поспать, - он сиял, как начищенный галлеон, ну а я… была в смешанных чувствах.
- Прекрасно.
Это реально было и прекрасно, и ужасно.
Быстрее бы воскресенье.
О ЧЕМ Я ДУМАЮ?

*Профессор Трелони у меня преподает уже во времена Мародеров:3 Так что стаж ее работы побольше будет. Ну, об AU я предупреждала:)
**Это итальянский язык. Я решила, пусть родители Лани и маглы, но что мешает им быть полиглотами? Так что, слава переводчику в Гугле, слава – это значит примерно «Ты понимаешь английский язык, придурок? Что с твоими мозгами? Я же сказала, нет, нет, нет, и еще раз нет, черт тебя побери!»
Те, кто учат итальянский, и внезапно обнаружили миллион ошибок, не гневайтесь – вы же знаете особенности онлайн-переводчиков.