Прошло уже четыре дня с тех пор, как мою дочь забрал Совет. Четыре долгих дня, когда я то приходила в себя, то вновь теряла сознание. Мой организм боролся с болезнью и восстанавливался так быстро, словно я была не совсем человеком, но это вытягивало больше сил, чем во мне было. Хлоя заметила, что в обществе Колина мне становится лучше, но для этого мы должны были прикасаться друг к другу, чтобы фокус сработал, а это немного усложняло ситуацию, учитывая, что Даниэль все это время не отходил от моей постели. Но нужно отдать ему должное – он смирился. Помню, как услышала его слова сквозь сон в одно из прояснений. Он говорил с Колином, и я была чертовски удивлена, когда до моих ушей долетела фраза: «Лучше я буду видеть её улыбающейся в твоих руках, чем побледневшей от боли в моих». Нет, я всегда знала, что при необходимости он сделает все, чтобы я осталась жива, как впрочем, и я, но это только подтверждало правильность моего выбора двадцать лет назад. Почти уверена, что Колин скорее бы заставил меня мучится от боли, чем позволил Даниэлю спать со мной в одной кровати.
Хлоя продолжала навещать меня, также молча проверяя мониторы, температуру и пульс, тщательно записывая все показатели в свою тетрадку. Она просто игнорировала меня и Даниэля, когда мы пытались заговорить с ней, но я была слишком слаба, чтобы настаивать на своем. Я приходила в себя редко, не уверена даже, что бодрствовала больше трех часов за четверо суток. Меня больше не обкалывали сильнодействующим обезболивающим, поэтому вела я себя хорошо и не приставала к вампиру. Признаться честно, мне было так стыдно перед ним, что я старалась молчать даже тогда, когда могла говорить. Слишком многое мне нужно было ему сказать, и слишком о многом спросить.
В эту комнату не входил никто, кроме Хлои, Колина и Даниэля, но иногда я слышала голоса за дверью. Некоторые из них казались мне знакомыми, иные я слышала впервые. Она говорили очень тихо, будто боялись меня разбудить, но иногда до меня доносились обрывки фраз. Я понимала, что речь идет о Совете и Элизабет, но отключалась слишком быстро, чтобы дослушать хотя бы одно предложение до конца.
Вот и сейчас, я в одно мгновенье поняла, что уже не нахожусь в темном молчаливом пространстве. Я ощущала свою спину, покоящуюся на мягкой простыне, чувствовала прикосновение хлопкового одеяла к своим плечам, но более всего меня отвлекало что-то твердое и тяжелое, покоящееся на моем животе. Я, не открывая глаз, прислушалась к себе, пока не ощутила, как прохладные пальцы рисуют непонятные завитушки на коже вокруг моего пупка. В его движениях не было ничего эротического, скорее просто незаметные даже для него прикосновения. Так гладят любимую собаку, когда она кладет морду на колени. Раньше Колин всегда прикасался ко мне, когда мы находились рядом, но тогда все это было последствием уз, связывающих нас. Почему он делал это сейчас, мне было абсолютно не понятно, как, впрочем, и то, почему Даниэль это позволял.
- Мастер, разрешите? – прошептал тихий мужской голос.
Я уже не спала, но пребывала в том состоянии, когда тело ещё не отошло от сна – было лень двигаться или раскрывать глаза. Я скорее почувствовала, как Колин махнул головой, чем услышала. Рядом послышалось шуршание, должно быть, Даниэль сел в широкое мягкое кресло цвета спелой вишни.
- Изита вышла на связь, мой Король, – нервно изъяснялся вошедший вампир. – Девочка в ЕГО личном логове.
Я заморгала, пытаясь осознать, о чем вообще идет речь. Даниэль поднялся с кресла, словно просто не смог усидеть на месте, когда услышал вампира. Новости лишь о единственной девочке могли так его взволновать, и это была наша дочь. Мои глаза раскрылись мгновенно.
- Где она? Где Эли? – прошептала я, поскольку мой голос был слабым и глухим. Во рту все пересохло, но сейчас меня это волновало меньше всего.
Колин, лежащий справа от меня, сел в постели, обращая все внимание на вошедшего вампира.
- Кевин, что именно сказала Изита? Ей удалось что-то узнать о планах Бартоломея?
Колин изо всех сил пытался удержать голос в спокойствии, но он вздрагивал, выдавая нервозность вампира. Неужели он волновался об Элизабет не меньше моего?
Мой взгляд метнулся к вошедшему вампиру. Раньше я никогда не видела его, что было неудивительно, учитывая, что ему было не больше двух лет с момента превращения и двадцати от рождения. Он был худой и высокий, словно его превратили до того, как тело парня полностью сформировалось. Как по мне, имя Кевин ему отлично подходило.
Парень очень нервничал, боясь что-то перепутать или забыть, что с вампирами случалось редко, даже с такими молодыми.
- Она, она сказала лишь то, что девочку держат в личном логове, мой Король, – расстроился Кевин, словно ожидал, что Колин рассердится на него из-за плохих вестей. – Она лишь добавила, что Мэри ждет-не дождётся момента, когда получит новую игрушку.
Колин замер рядом со мной, как умеют лишь очень старые вампиры. Обычно так он поступал, когда ожидал угрозы или готовился отразить удар. Если сейчас он пытался скрыть от нас что-то ужасное, то у него нисколечко не вышло. Его реакция на это известие напугала меня даже сильнее чем, если бы он заорал и с криком выбежал из комнаты. Возможно, все дело в том, что это какой-то шифр, и в сообщении зашифровано больше, чем я поняла.
Даниэль побледнел, отчего у меня и вовсе перехватило дыхание. Бартоломея я уже однажды видела, пускай, у нас была и не личная встреча, но и того, что успела подглядеть, мне вполне хватило, чтобы понимать, отчего все так боятся Совета. Кто же такая Мэри, что при её имени даже Колин замер от страха?
- Что происходит? – громче спросила я.
Колин посмотрел на меня так, словно извинялся за что-то, чего я не понимала. Его взгляд был настолько грустным и тяжелым, что незаметно для себя я поежилась и глубже подтянула к себе одеяло. Что бы там он ни сказал, мне это точно не понравится.
- Кевин, попроси Кристиана спуститься, – едва слышно распорядился Колин. – Скажи, чтобы захватил поесть для мисс МакКалистер.
Его «мисс МакКалистер» резало уши, но я не зациклилась на этом, поскольку на сегодняшний день то, как мы теперь будем называть друг друга, особой роли не играло.
Вампир вышел, плотно закрыв за собой дверь. Я попыталась сесть, но тело затекло от долгой неподвижности, поэтому я пискнула от боли, вновь заваливаясь на подушки. Даниэль оказался по другую от вампира сторону у моего тела и, придерживая за локти, они усадили меня выше на подушках. Моя грудь была плотно перебинтована чистыми белоснежными бинтами, хотя могла поклясться, что не помню, когда их меняли.
Колин попытался отстраниться, но я удержала его за рукав темной рубашки, в которой он был.
- Где она? – с болью в голосе спросила я, зная, что он не сможет не сказать, когда я так прошу. Пусть нас уже и не связывали любовные отношение, но Колин никогда не умел отказывать женщине, когда в её глазах начинали гореть непролитые слезы.
Он накрыл мою ладонь своей и мягко оторвал пальцы от рукава рубашки, затем поднес к губам и легко поцеловал, должно быть, пытаясь немного успокоить. Не подействовало. Мое сердце билось о ребра изо всех сил при мысли, что моему ребенку в эту самую минуту могут причинять боль, а я лежу здесь и ничего не могу предпринять. Черт, я даже сесть самостоятельно не смогла.
- Позволь мне начать с самого начала, Ева, – попросил Колин, крепче сжимая мою ладонь в своей руке.
Я посмотрела на него взглядом, каким всегда смотрела, когда мы были вместе – открытым, доверчивым, честным. Я смотрела в его красивые изумрудные глаза, понимая, что он сейчас решит все мои проблемы и спасет меня от меня самой. Это ведь был Колин Джонс, тысячелетний вампир, у которого в запасе всегда был не только план «А» и «B», но ещё и «C», и даже «D».
Даниэль присел на край кровати у моих ног и положил ладонь на покрывало. Должно быть, он уже слышал эту историю, поскольку в его взгляде не было моей неуверенности и растерянности. Это заставило меня задуматься о том, что ещё они обсуждали, пока я была без сознания. Времени на это у них было немало.
- В последние секунды нашего свидания я понял, что с тобой что-то не так, но рассвет неминуемо приближался, и у меня не было времени во всем разобраться. Однако я чувствовал, что ты прощалась со мной, – грустно хмыкнул вампир, поднимая на меня взгляд задумчивых глаз. – Вселяло надежду лишь то, что ты сказала мне напоследок. Помнишь свои последние слова мне?
Даниэль был моим мужем, отцом моей дочери, но даже он не знал этого. Что ж, похоже, пора выложить все карты на стол.
- Я сказала, что всегда буду с тобой, – прошептала я, зная, что они оба меня услышат.
Даниэль даже не шелохнулся. Его выдержка и умение держать себя в руках в подобных ситуациях иногда поражали меня не на шутку.
- Да, – подтвердил Колин, мягко мне улыбнувшись. – Представь мое смущение, когда я проснулся и понял, что тебя нет не только в нашей постели, но и в нашем доме.
Он специально делал акцент на местоимении «нашем», как и двадцать лет назад, когда пытался заставить меня чувствовать себя здесь как дома.
- Я перевернул весь этот чертов город верх дном, – продолжал Колин, глядя на меня так, что я не выдержала и опустила свой взгляд. – Я поднял на уши всех, кого только мог, а потом мне позвонили с одного телеканала и спросили, как я отношусь к новости, что моя возлюбленная была в самолете, потерпевшим крушение над океаном? Как я мог к этому относиться? Даниэль говорил, что вы видели мое первое интервью…
Я прикусила губу, чтобы скрыть, как начинают слезиться глаза. Этот телеэфир, и та моя истерика, что случилась после, должно быть, стало одним из самых ярких событий всей жизни. По эмоциональной шкале они явно победили. Никогда прежде я себя не чувствовала более потерянной и слабой, чем тогда.
Но Колину этого не нужно было знать. Пусть думает, что я уверена всеми фибрами своей души в том, что выбрала Даниэля, поскольку знала, что если он хоть на мгновенье почувствует, что я сомневаюсь, вампир больше меня не отпустит. Не сможет.
- После твоего исчезновения, я, клянусь Богом, перевернул каждый камушек на этой земле, но ты постоянно ускользала. Каждое свое пробуждение я начинал с того, что ощущал свой первый вдох одновременно с ударом твоего сердца. Иногда, стоило мне сконцентрироваться, я отчетливо слышал, как оно бьется. Мои дети считали меня сумасшедшим, – признался вампир. – Все твердили, что тебя больше нет, а у меня сердце билось в унисон твоему, – продолжал улыбаться он, глядя на меня.
Должно быть, теперь, когда неоспоримое доказательство его здравого ума лежало в одной из комнат этого дома живой и практически здоровой, ему это казалось смешным.
- Их можно понять, ведь они не чувствовали того, что каждый день ощущал я.
Он протянул ладонь и осторожно погладил мои руки, будто опасаясь, что если он решит взять мою ладонь в свою, я непременно вырву руку.
Я посмотрела на него в ответ, понимая, что сейчас ему нужно сказать что-то важное, и выслушать его, глядя глаза в глаза, – это то малое, что я могу для него сделать после всего, что совершила.
- Это была ты, всегда только ты, – признал он. – Я чувствовал тебя и шел за тобой. Километр за километром я приближался к тебе, проходя недозволенные границы и переступая через врагов, не пропускавших меня к тебе. Я знал, что ты где-то там, за новой границей, поэтому и кидал вызовы раз за разом, не боясь того, что последует, поскольку знал, что я просто не могу проиграть бой, когда ты так близко.
Как бы сильно я ни пыталась держаться, мне пришлось прикусить нижнюю губу, чтобы не расплакаться. Он любил меня и искал меня все это время, а я боялась его мести и скрывалась. Глупая, слабая глупая трусиха.
- Когда мне впервые показали фотографию Элизабет, я растерялся, – неожиданно перевел разговор вампир, слегка растягивая губы.
Обычно так улыбаются, когда грустно или признаются в чем-то постыдном, но Колин сделал это так, что у меня сердце сжалось в груди. Что бы я почувствовала, если бы спустя двадцать лет после его смерти, увидела бы перед собой ребенка, так на него похожего? Поняла бы? Простила бы? Ответов на эти вопросы у меня не было. Судя по взгляду Колина, у него тоже.
- Я замер, держа в руках ноутбук, поскольку не мог поверить своим глазам, – тем временем продолжал вампир. – Передо мной будто была ты. Нет, конечно, она обладала не такими тонкими чертами лица, и её глаза не были отражением ночного неба в глубине океана, но она была так на тебя похожа… Особенно её улыбка…
Он покачал головой, глядя на меня так, словно не мог насмотреться. Легкий румянец отразился на моих щеках от такого пронзительного взгляда, и это не осталось незамеченным ни для одного мужчины в этой комнате.
- Знаешь, мы живем в удивительное время, – вдруг засмеялся вампир. – Несколько ударов по клавиатуре, и Матильда открыла для меня альбом её фотографий на страничке какого-то сайта. Там-то я и увидел тебя.
Его взгляд в момент стал холодным и отстраненным, будто он снял одну маску и надел другую.
- На одной из фотографий ты улыбалась, держа в руках именинный торт, – заметил вампир. – Улыбалась так, как никогда не улыбалась мне.
Это заявление, как и все последние его слова, стало еще одним гвоздем в моем гробу. Я знала, что жестоко поступила с ним, и он имел право сейчас все это высказывать, но никто не уменьшал моей боли от его слов.
Я лишь молчаливо слушала, пытаясь вести себя так, словно меня ничуть не затрагивают его слова. Это было сложно. Чертовски сложно, учитывая, что я просто не могла отвести взгляда, заставив себя смотреть прямо в его красивые изумрудные глаза.
- Дальнейшую историю ты знаешь, – лениво кивнул вампир, возвращая себе напускное спокойствие. – Я понял, кто она такая, познакомился с ней, и мы начали общаться. Беднягу Тома, которого я послал на разведку, ты убила. Моего бедного невинного ребенка, Ева, – подчеркнул вампир, глядя в мои глаза. – А потом ты явилась в мой дом, мстить не пойми за что, да ещё и притянула десяток вампира Совета.
Я фыркнула, смыкая руки на груди.
- Не пойми за что? Ты отнял моего ребенка и во всеуслышание заявил, кто она, всему миру! – разозлилась я. – Не думал же ты, что я просто отдам её тебе на блюдечке с голубой каемочкой?
Вампир сжал губы, будто сдерживался из последних сил, чтобы не сказать какую-нибудь мерзость. Он был зол, это отчетливо было видно по тому, какой напряженной была его спина и линия плеч, но и я злилась не меньше. Все любезности отошли в сторону, мы впервые заговорили о том, о чем должны были поговорить ещё четыре дня назад.
- А ты не пробовала включить свой некогда очень смышлёный ум и понять, отчего мне пришлось это сделать? Отчего я не похитил Элизабет из её дома под покровом ночи, чтобы никто и никогда не свел её исчезновение с моей персоной, а подключил телевиденье, чтобы у нас было как можно больше свидетелей? – вампир злился, и каждое его слово было словно ударом кувалды по наковальне. Вот только этот молот бил не по металлу, а по моей голове. – Ты хоть на секунду задумалась о том, почему она все ещё была жива и свободна, а не привязана ко мне, если я такой монстр, как ты думала? А, ma femme?
- Я не твоя femme, – прошептала я, поскольку только это сейчас могла гарантированно утверждать. Все мои мысли, все убеждения рассыпались, как карточный домик. Я больше не была уверена ни в чем, не чувствовала правильности тех решений, что принимала. Все казалось таким простым, когда я шла сюда: убить Колина, забрать Элизабет и стереть из её памяти вампиров и все, что нас когда-то с ними связывало. Просто, как дважды два. Было. До того, как этот чертов вампир в кроссовках предал меня. Вот знала же, что честные вампиры не носят кроссовки!
- Расскажи, – попросила я, поднимая к нему растерянный взгляд.
Колин вдохнул, хоть кислород и был ему не нужен. Когда-то он признался, что дыхание позволяет ему лучше думать и успокаиваться, но лишь сейчас я смогла в этом убедиться воочию. Вся злость ушла из его глаз так же быстро, как и наполнила их.
- После того, как я понял, кто такая Элизабет на самом деле, и почему она носит твой крест, мне позвонила моя давняя знакомая из Совета, – очень тихо продолжил свой рассказ вампир. – Изита знала о нашей с тобой связи в прошлом, и именно она предупредила меня, что Совет готовится убить вас и вашу дочь. Они посчитали, что это именно я помог вам инсценировать смерть и послали ассассина (прим. assassin – с фран. «убийца») убить меня. Вот тогда-то я и убедился в том, что давно подозревал – в моем доме живет предатель, доносчик Совета.
Должно быть, непонимание отразилось на моем лице, поскольку Даниэль решил вмешаться в рассказ вампира.
- Ассассины – это посланники Совета. Их тысячелетиями учили пытать и убивать. Колину очень повезло, что он остался жив, – пояснил муж, взглянув в сторону Джонса. – Я всего однажды видел одного из них. Тогда он уничтожил довольно крупное село меньше чем за пять минут. Нам с Мари лишь чудом удалось спастись.
Вампир улыбнулся, и я прекрасно знала эту улыбку – сейчас он начнет себя хвалить.
- Я убил одиннадцать ассассинов за свою жизнь, – с гордостью заявил Колин. – О, какие это были бои…
Я вздрогнула, как было всегда, когда пыталась представить себе его в сражении. От одной мысли, что опасный убийца приходил за ним только потому, что моя дочь была активным пользователем интернет-страничек, пугала и злила одновременно.
- Но с этим оказалось сложнее – он знал к кому шел и был готов. Пришлось повозиться, прежде чем оторвать его голову, – заметил вампир, возвращая себе серьезность. Раньше меня пугали такие резкие смены его настроения, но сейчас я даже не удивилась. Я и сама никак не могла ни на чем сконцентрироваться и заставить свои мозги работать в нормальном режиме. Должно быть, обезболивающее все ещё действовало на меня. – Представь удивление Совета, когда я, кроме того, что проигнорировал их приказ явиться, ещё и убил их посыльного. Однако поступи я иначе, Эли и ты были бы уже мертвы. Убей они меня, и их бы уже ничего не остановило.
Он поднял грустный взгляд изумрудных глаз и медленно положил ладонь поверх моей руки. Убедившись, что я не собираюсь отдергивать её, вампир слегка сжал кончики пальцев.
- Я бы никогда не причинил тебе боль намеренно, но это был единственный выход, – отчаянно зашептал Колин, пытаясь одновременно и объяснить мне все, и извиниться за это. – Я собрал своих вампиров, поскольку не знал, кто из них предатель, чтобы предупредить их о тебе. Мне пришлось немного приврать о твоих способностях, но так было нужно, чтобы Бартоломей не посмел напасть напрямую. Я знал, что это остановит его, и не прогадал. Тогда я послал Тома, зная, что ты не отпустишь его живым, если он увидит твою дочь.
- А поскольку он был твоим ребенком, ты был вправе потребовать плату, – прошептала я, понимая, что он пытался сделать. – Ты имел все основания потребовать у меня дочь и сделать своей, чтобы ни один вампир не мог посягнуть на её свободу.
Колин закивал, крепче сжимая мою руку в своей.
- Совет и так знал, кто вы, поэтому я и позвал телевиденье. За годы своего правления я научился понимать, что люди – это огромная сила и опасное оружие. Если бы с тобой что-либо случилось, заподозрили бы вампиров, – пояснил он. – Совет уже не первый год пытается контролировать меня, но если раньше мне было все равно, я бредил лишь мечтой найти тебя, то теперь я должен был оградить своих людей и твою семью от опасности. Я специально посылал к тебе шерифа, ожидая, когда ты убьешь его, чтобы Совет понимал, что слухи о твоих силах – это не просто слова. Они должны были знать, что ты сильна, чтобы бояться того, на что может быть способна Лиз.
Я выдохнула, прикусывая губу.
- Лиз не способна препятствовать им, – признала я, видя, что вампир и так уже в курсе. – Оттого ты и хотел, чтобы они увидели меня? Мои силы? Ты знал, что Лиз не способна противостоять им, но думал, если они достаточно поверят в меня, то поверят и в пророчество?
Колин кивнул. Он знал, у него был план, а я все испортила.
- Я думала, что лишь так смогу спасти её! – воскликнула я.
Рефлекторно я попыталась подтянуть к себе колени, но резкая боль в животе остановила все нелепые попытки двигаться. Хватит, пора признать тот факт, что я собственноручно отдала свою дочь в руки вампиров, отчаянно желающих её смерти.
Даниэль подсел выше, сжимая вторую мою ладонь в теплых руках. От этого контраста я начала немного приходить в себя. Если они смогли поладить, то и я смогу. Нам просто нужно придумать хороший план и спасти Эли.
- Помоги мне спасти её, – попросила я, обращаясь к вампиру. – Прошу тебя, умоляю. Если он убьёт её, я… Проси что хочешь, но пожалуйста, помоги нам. Я видела Бартоломея, пускай не лично, но видела. От одной мысли, что моя дочь в его руках, у меня сердце разрывается на части.
Хотя и говорила я, смотрел Колин исключительно на Даниэля. Муж принял прямой взгляд изумрудных глаз и ответил таким же, но никто из них даже не шелохнулся, не говоря уже о том, чтобы все мне пояснить. Словно у них был секрет и сейчас они обдумывали, нужно ли меня посвящать во все это.
Это начинало злить.
- Даниэль? – более твердо позвала я, но он словно завороженный смотрел только на вампира. Будто время шло дальше, а этих двоих так никто об этом и не предупредил. – Даниэль, не смей ничего от меня скрывать, я твоя жена!
Мужчина оторвал свой взгляд от вампира и посмотрел на меня так, словно знал, что сейчас он сильно меня расстроит. Я испугалась ещё сильнее, хоть и не подозревала, что способна на такое. Правильно говорят: «Ты не познаешь истинный страх, пока не услышь крик своего ребенка в темноте». Мой ребенок сейчас кричал в темноте, а я даже не подозревала, где это место могло находиться.
- Ева, то, что ты сейчас услышишь, – взволнованно начал Даниэль, но резкое сжатие ладони, которую держал вампир, привлекло мое внимание к нему.
- Даниэль, позволь мне, – попросил вампир и продолжил лишь после того, как Даниэль положительно кивнул. – Ты сказала, что видела Бартоломея. Где это было?
Я зажмурилась, стараясь вспомнить. Описать это словами было практически невозможно, ведь как описать человеку, что ты чувствуешь, когда смотришь на звездопад. Поэтому я вынула свои ладони из рук мужчин и прикоснулась к их щекам. Даниэль спустил щит, а Колин прижал свою руку поверх моей, удерживая. Я отпустила свои силы и показала им этот холодный пустой пещерный грот с множеством канделябров и длинным столом. Показала им вампира, до чертиков напугавшего меня, и то, как он попытался удержать меня взглядом. Воспоминания полились одно за другим, поэтому я даже не поняла, что перепрыгнула на другой раз, когда услышала его имя – в тот момент, когда меня оглушил выстрел, а тело свело спазмом. Это было так, будто я снова оказалась на том асфальте, истекая кровью и чувствуя, как в меня раз за разом заходят новые и новые пули. Кровь обжигала изнутри, словно она стала невозможно горячей, угрожающей мне и моему здоровью.
- Ева! – воскликнул Даниэль. Он сидел передо мной и тряс меня за плечи, пока я медленно приходила в себя, пытаясь унять боль в животе.
Колина рядом не было. Должно быть, я слишком перестаралась с воспоминаниями, отчего забыла отгородиться от видения и прочувствовала все так, как чувствовала раньше. Теперь мне казалась не такой и глупой идея ношения перчаток.
Дверь с грохотом отворилась, и на пороге оказался вампир с Хлоей на руках. Девушка дышала тяжело и быстро, словно сначала она бежала, а уже потом он решил её понести.
- Что случилась? – поинтересовалась она, подбегая ко мне. Хлоя первым делом проверила пульс, затем ощупала живот и перепроверила все показатели на мониторе. – Что вы сделали с ней?
Она негодовала, как могут только мамы, чьих детей только что обидели. Когда-то давно, прикасаясь к ней, я видела её в будущем учительницей младших классов. Причем очень хорошей. Наверное, превращение изменило и это. Или я с убийством Мика так повлияла на её выбор?
- У неё было видение, – пояснил Даниэль. – Обычно она так не ведет себя. Сейчас было, словно она… словно она чувствовала.
Хлоя тяжело вдохнула и посмотрела на меня так, как смотрела раньше, когда мы ещё дружили. Она с детства видела мои мучения и была свидетельницей ни одного бурного видения, после которого я всегда видела один и тот же взгляд на её лице – смесь жалости и облегчения, что это происходит не с ней. Странно было видеть тот же взгляд на столь изменившимся со временем лице.
- Ты видела, как в тебя стреляли, – прошептала она, понимая все без слов. Затем крепко взяла меня за плечи и слегка встряхнула, заставляя смотреть только на неё. – Это просто видение, Ева. Вспышка. Дыши глубоко. Давай, вместе со мной.
Я подчинилась и попыталась дышать ровно и глубоко. Помогало. Мое сердцебиение приходило в норму, а тело начало осознавать, что никакой боли ему только что не причинили. Спустя несколько минут я вновь была в себе и могла говорить.
Конечно первым, что меня волновало, был вопрос адресованный вампиру.
- Ты узнал это место? – прошептала я, поскольку голос ещё вздрагивал. – Прошу не томи, ты знаешь, где сейчас Элизабет?
Колин, все это время находившийся у дальней стены небольшой комнаты, оттолкнулся от неё и запер дверь. Это могло значить лишь то, что он не хотел, чтобы посторонние что-либо услышали. Однако меня удивило, что он не попросил Хлою выйти. Не знаю, что у них за отношения, но ей он доверял безоговорочно.
- Никто не знает, где его логово, Ева, – устало выдохнул вампир, опираясь на тяжелую деревянную дверь спиной. – Многие искали, но никто не знает. Все, кто бывали в том логове, потом просто забывали туда дорогу. От этого и пошли слухи, что Бартоломей умеет зачаровывать вампиров. Представляешь, что будет, если это окажется правдой?
Я закачала головой из стороны в сторону, пытаясь выкинуть из головы одну назойливую мысль – нам не найти Элизабет.
- Да кто он вообще такой? – вспыхнула я. – Почему вампиры так слепо подчиняются ему? Ты же видел, я убила десяток его вампиров, а он ничего не смог сделать. Тебе больше тысячи лет, Колин, и ты убил десяток Королей. Чем ты хуже него?
Вампир хмыкнул, будто я сказала какую-то глупость.
- Ева, Бартоломею больше трех тысяч лет. Он был вампиром ещё до рождения Христа.
Как бы сложно это ни было, но я выдержала его прямой тяжелый взгляд.
- Да пусть он хоть жил вместе с динозаврами, – возразила я. – У него моя дочь, Элизабет. Помнишь ещё такую?
Вампир зарычал, да так, что Хлоя замерла на месте от страха. Должно быть, его рык должен был напугать и меня, но бояться этого вампира я перестала ещё очень-очень давно.
Я просто не могла понять, почему он даже не рассматривает мысль, чтобы выступить против Совета и спасти мою малышку.
- Расскажи мне все что знаешь, Колин, – резко ответила я, глядя в рассерженные изумрудные глаза. – Все, а потом мы подумаем, что можно сделать.
Он тяжело вдохнул и сел в глубокое кожаное кресло, где сидел Даниэль, когда я только очнулась.
- Я никогда не видел его лично, но поверь мне на слово, особо не переживаю по этому поводу, – начал рассказ вампир. Даниэль облокотился локтями о мои колени, а Хлоя, хоть и старалась держаться отстраненно, что-то регулируя на мониторах, все равно слушала своего Короля, изредка бросая на него удивленные взгляды. – Эту историю рассказал мне мой создатель сразу после превращения. Он говорил о Бартоломее так, словно тот мог услышать, независимо от того, в каком уголке мира ты находился. Говорят, что он может входить в разум любого вампира, существующего на земле, поскольку именно он и был нашим прародителем, но до сегодняшнего дня я даже не подозревал, как он выглядит, пока ты мне не показала.
- Мари говорила, что тысячи лет назад он лично управлял всем вампирским сообществом, пока ему не стало скучно, и он не скрылся в своем логове, – добавил Даниэль.
Колин кивнул, подтверждая его слова.
- Да, тогда он и выбрал семь самых старых вампиров, своих прямых потомков, и назначил их верховными жрецами Совета. Однако мы вампиры существа странные, нам нужно постоянно подтверждать свое право на власть и завоевывать больше и больше, – с улыбкой заметил он. – На сегодняшний день из семи осталось всего трое – Мишель Фами, Оливьер Дракон и Гальтон Женирьер. Всем этим вампирам более двух тысячелетий, и у них самые сильные кровные линии за все историю вампирского мира. Говорят, что если они призовут своих вампиров на французские земли, то за сутки там не останется ни одной живой души.
Это не могло не поразить. Неудивительно, что Колин опасается выступать против них.
- Они могут призвать и тебя? – забеспокоилась я.
Блондин хмыкнул и посмотрел на меня так, как смотрел всегда, когда я его недооценивала.
- Меня нет, – гордо заявил он. – Убив своего Создателя, я разорвал кровную связь с его линией. Мы с Мари оставались сиротами, пока я не набрал достаточно силы, чтобы стать Создателем собственной кровной линии.
Я кивнула, давая понять, что все поняла.
- Учитывая, что ты являешься Королем четырнадцати округов, и в каждом округе ты берешь клятвы крови с каждого вампира, тем самым разрывая связь с его Создателем, и привязывая его к себе, я думала, твоя линия является наиболее многочисленной в Америке, – задумалась я, вспоминая, что ещё важного могла не рассказать им о Брайане. – Этот мальчишка-вампир говорил, что Совет очень насторожен по поводу войн за землю, что ты ведешь. Он сказал, что Совет запретил тебе новые завоевания, но ты перестал подчиняться.
Колин улыбнулся. Клянусь, что никогда не видела его более гордящимся собой, чем сейчас.
- Все верно, – подтвердил вампир, легким кивком. – Когда Америка была открыта, как страна, Совет направил в эти земли тринадцать вампиров, ставших первыми Королями на этих землях. Учитывая влияние, что имеет Совет на правительство всего мира, именно по их делению и были выбраны первые штаты. Это со временем, когда вампиры начали вести войны за территории наравне с политическими играми, территорию разделили на пятьдесят штатов и пятьдесят новых Королей.
Шестеренки в моей голове закрутились стремительно быстро. Я, наконец, начала осознавать, что же он пытается сказать.
- Учитывая, что в Америке пятьдесят штатов – это пятьдесят Королей, и три тысячи сто сорок один округ, подразумевающих под собой примерно такое же количество шерифов, – подсчитывала я. – Они боятся! – воскликнула, понимая что происходит. – Ты говорил, что в Европе нет Королей, что там все подчиняются Совету. Вот вампиры и массово перекочевали в Америку, где у них появился шанс стать шерифом или даже Королем. В Европе вампиров меньше, чем в Америке, они опасаются, что вы поднимете бунт.
Колин улыбнулся и посмотрел на меня так, словно он был моим папочкой, а я только что окончила школу с золотой медалью. Все ясно, попала в самую точку.
- Они боятся тебя, – поняла я, хмыкнув от досады, что никогда не думала об этом раньше. – А с тех пор, как узнали о существовании последней мормонки, у них просто не оставалось другого выхода. Они думали, что Лиз станет твоим оружием против них.
Колин захлопал, пока мы с Даниэлем растерянно переглянулись. Похоже ситуация оказалась ещё более запутанной, чем мы предполагали.
- Мы двадцать чертовых лет скрывались от вампиров, лишь бы быть подальше от их сумасшедших игр, а теперь оказались втянуты в самый страшный заговор, какой только может существовать в вашем мире! – разозлилась я, чувствуя, как огонь моей силы начинает прожигать вены, разнося по всему телу приятное тепло. – Ах ты, чертов ублюдок! – воскликнула я, следуя дальше за своей мыслью. – Ты знал, что я приду за Элизабет и не собирался превращать её. Все, что тебе было нужно, это использовать меня взамен на её свободу!
Хлоя стремительно вскочила с постели и обняла себя руками. Должно быть, она почувствовала, что я еле сдерживаю в себе свои силы и решила перестраховаться, отойдя подальше. Колин же вел себя более расслабленно, будто знал, что я ничего ему не сделаю – просто покричу и успокоюсь.
- Ева, я понимаю, что тебе есть за что сердиться, – пожал плечами вампир. – Но пойми, что я, как и ты, просто защищаю свою семью.
Я фыркнула, позволяя первым импульсам силы вылиться из моих рук. Признаться честно, я могла их контролировать даже несмотря на то, что сейчас обезболивающие все ещё влияли на мое мироощущение, но, глядя на невозмутимость вампира и тон, с которым он разговаривал, мне хотелось сделать ему больно. Всего немного, но чтобы он ощутил, что меня не нужно злить. Колин вздрогнул. Должно быть, он не верил, что я попытаюсь, поэтому и не поставил щиты.
- Заигрываешь со мной, – подразнил он, с легкой беззаботной улыбкой на лице.
Я улыбнулась в ответ, усиливая напор, но наткнулась на его щит. Твердый и непроницаемый, какой мог ставить только он. Он улыбнулся шире, когда понял, что я заметила его защиту, но не попыталась пробиться. В этот момент, когда наши взгляды встретились, мы оба прекрасно понимали, что какими бы грозными ни пытались быть, друг другу нам не за что не навредить. Колин может сколько угодно плести свои замысловатые интриги, но в каждой из них он наперед продумывает варианты развития сюжета и предусматривает, чтобы ни я, ни любимые мной люди не пострадали. Впрочем, как и я, когда шла убивать его, но взамен уничтожила всех врагов, что привела с собой.
- АЙ! – резкий голос заставил всех в комнате посмотреть на открывшуюся дверь.
В проходе, согнувшись и схватившись за арку в попытке сохранить равновесие, стоял Кристиан, удерживая в руках небольшой поднос с высокими ножками, который используют для завтраков в постели.
- Киса, я думаю, такое скопление мужчин слишком высоко повышает адреналин в твоем теле, – все ещё кривясь от боли, заметил перевертыш. – Или прекрати плеваться огнем, или я обижусь и сам съем этот восхитительный бифштекс.
Всю мою злость, как водой смыло. Я притянула к себе силы, замечая, что Хлое тоже досталось от проявления моих чувств.
- Простите, – искренне извинилась я, окидывая взглядом присутствующих. – Кристиан, ты даже представить себе не можешь, как я рада тебя видеть.
Он хмыкнул, тем самым давая понять, что чувствует то же самое.
- Особенно с подносом твоей любимой свинины? – улыбнулся перевертыш, переводя тему подальше от сентиментального русла.
Я засмеялась и протянула к нему руки, приглашая присоединиться ко мне. Крис не стал ждать второго приглашения. Он подошел к кровати, осторожно ставя поднос, чтобы мне было удобно и, убедившись, что он не упадет, проворно взобрался на постель рядом со мной. Я хотела было воскликнуть или начать отпираться от него, как перевертыш крепко прижал меня к своему плечу, уткнувшись в спутавшиеся волосы.
- Двадцать лет прошло, а ты все так же пахнешь свежесрезанными пионами, – удивился он, поглаживая мое плечо и спину. – Прости, что в прошлый раз не смог ничего тебе объяснить, но ты же знаешь нашего Короля! После его: «Кристиан, если ты хоть слово скажешь ma femme о нашем плане, я оторву твой хвост!» – у меня исчезло все желание выказывать непослушание.
Я засмеялась, поскольку была уверенна, что так все и было. Колин умел убеждать.
- Мой кот, не кажется ли тебе, что Ева устала, и её нужно оставить в покое? – заметил Колин, недовольно закинув ногу на ногу, удобнее располагаясь в широком кресле.
Крис громко и заразно рассмеялся, лишь крепче прижимая меня к себе, как старого друга. Он, в отличие от всех вампиров, что я видела у Колина, был действительно рад меня видеть, и это было взаимно.
- Нет, не кажется, мой Король, – возразил перевертыш. – Она отдыхала от меня двадцать лет, пусть теперь терпит.
Я двинула его в бок, беря в руки вилку и нож. Нос приятно защекотал вкус жареного мяса, а во рту образовалось столько слюны, что хватило бы наполнить целый Гудзон. Мясо было широко нарезано и не полностью прожарено, как я и люблю. Кому, как ни Крису об этом знать, учитывая, что завтракали, обедали и ужинали мы практически всегда вместе. По бокам был ломтиками нарезан салат и помидоры, что лишь способствовало моему желанию как можно быстрее опустошить тарелку.
- Товарищ доктор, я могу поесть, или мой ужин снова будет через трубку? – жалобно попросила я, глядя на Хлою.
Она улыбнулась и кивнула, присаживаясь на кресло, рядом со своим Королем.
- Только хорошо все пережевывай, – добавила она, видя, с каким энтузиазмом я накалываю кусочек.
Даниэль соскочил с края кровати, на котором сидел, и отошел к дальней стене, где располагались какие-то стенды с яркими картинками заболеваний. Должно быть, эта комната с кучей медицинской аппаратуры была своеобразным кабинетом врача в доме вампира.
- Кристиан, Даниэлю так же не нравится, что ты лежишь слишком близко с его женой, – вновь попытался Колин, но на этот раз ответила я.
- Даниэлю не нравится, что я собираюсь съесть огромный кусок полусырого мяса.
- Я не в восторге, – исправил муж. – Но ты должна поесть хоть что-то. Мы не дома, чтобы диктовать условия.
Видя его хмурый взгляд, мне так же пришлось нахмуриться. Даниэль не часто позволял себе подобной вольности, все-таки, как говорится, дареному коню в зубы не смотрят.
- Тебя тоже кормили мясом? – поняла я, мягко ему улыбнувшись.
Он кивнул, поворачиваясь ко мне лицом.
- Я не мог отойти от тебя, боясь пропустить момент твоего пробуждения, а Колин… – он замолчал, бросая короткий взгляд на вампира. – Ему доставляло удовольствие видеть, как я в чем-то себя ломаю.
Вампир рассмеялся, будто муж только что рассказал анекдот, а не кинул огромный булыжник в его «огород».
- Скажи спасибо, что мы не предложили тебе кровь, – сквозь смех выдавил вампир.
- Просто все живущие здесь существа не совсем люди, – пояснила Хлоя, поглядывая на Джонса, чтобы не сказать лишнего. – У нас углеводы перевариваются намного лучше, чем овощи.
- Только не говорите мне, что вы и Элизабет заставляли есть мясо! – искренне обрадовалась я, кладя в рот очередной кусок своего обеда.
Мне удавалось лишь изредка заставить её съесть рыбу, поэтому я бы с удовольствием поглядела, как она справляется с животной пищей.
- Нет, – резко оборвал Колин. – Она ела только то, что хотела.
- Мне приходилось три раза в день ездить в ресторан на восьмой улице, пока не договорился с управляющим о доставке на дом, – пожаловался перевертыш. – Представь их удивление, когда я заказал свежий салат и назвал адрес главного вампира страны.
Мы одновременно засмеялись. С Крисом было так спокойно и хорошо, что мне не хотелось возвращаться к нашему разговору. Или я боялась услышать, что мне никогда не удастся найти свою малышку?
Улыбку словно сняли с моего лица. Мне больше не хотелось ни шутить, ни говорить, ни есть. Сердце заполнил холодный ветер, а руки заледенели от страха. Пожалуй, все находящие в комнате заметили это, но лишь Даниэль понял, в чем суть. Он снова оказался в приятной близи и прижал меня к своей груди, крепко удерживая за плечи.
- Мы найдем её, малыш, – повторял он, укачивая меня. – Обязательно найдем.
- Как? – прошептала я, прикусывая нижнюю губу, чтобы не расплакаться. – Как мы найдем её, если ни один вампир не знает дороги в то место, где её держат?
Даниэль замолчал, придумывая, что ещё сказать. На секунду он замер, а потом резко схватил за плечи и отодвинул от себя, чтобы я могла видеть его лицо. Его глаза горели, и я прекрасно знала этот взгляд – он что-то придумал.
- Все просто, – воскликнул он. – Помнишь, как ты искала в памяти людей события, которые вампиры стирали? Почему бы не проделать того же с вампиром?
Я замерла, пытаясь понять, не спятил ли он окончательно.
- Если ты не забыл, Даниэль, в головы вампиров я не могу залазить так же просто, как в головы людей, – фыркнула я.
- А если с этим вампиром у тебя будет связь? – заинтересованно спросил Колин.
Я заморгала, не зная, что на это ответить.
- Что ты подразумеваешь, говоря о связи? – сузил глаза Даниэль, оглянувшись через плечо на вампира.
- Все мои вампиры привязаны ко мне, и, как мы успели убедиться, у Евы тоже со мной осталась некая связь, – медленно объяснял он, чтобы все находящиеся в комнате поняли ход его мыслей.
- Ты можешь стать связующим звеном, – догадалась я.
- Верно, – подтвердил Джонс, снисходительно растягивая губы в улыбке.
- Но кого из вампиров она будет проверять? – растерялась Хлоя. – Мы до сих пор не знаем, кто предатель.
Все замолчали, пока в моей голове рождался изумительный план.
- Мы узнаем, – улыбнулась я. – Мы заставим его сломя голову нестись к телефону и звонить своим хозяевам.