Вампиры рассредоточились по периметру корабля, проверяя отсеки и высвобождая людей, запертых в багажном отделении. Колин усадил меня на широкий стол, к которому ещё несколькими минутами ранее меня припечатывал своей тушей Бартоломей, протирая влажным полотенцем раны на руках, полученные, пока я пыталась отбиться от вампира. Они не были глубокими, но Колину нужно было немного отвлечься, чтобы умерить пыл после битвы, поэтому я согласилась побыть в роли потерпевшей, требующей первой медицинской помощи. Голова начала болеть от всплеска адреналина и потраченных сил, поэтому я стянула с волос заколку, позволяя отросшим локонам упасть на спину и плечи.
Колин изредка поглядывал на меня, но стоило мне посмотреть на него в ответ, тут же отводил взгляд. Он не закрывался, поэтому я чувствовала его смятение. Мне немного не нравилось, что он волновался о решении, которое я должна принять насчет своего будущего, но я решила благополучно молчать, пока он сам не спросит. И вовсе я не трусиха, просто для одного дня событий и так произошло немало.
- Неудобно получилось, – привлек мое внимание Александр, подходя к нам.
Бартоломей разорвал в битве его плащ и рубашку, поэтому он просто скинул их, щеголяя по кораблю с голым торсом. Он приблизился к нам и, протянув ладонь к моему лицу, захватил кончиками пальцев прядь волос. Я замерла, опасаясь реакции со стороны Джонса, но он лишь тяжело вздохнул, всего на секунду позволив себе проследить глазами за рукой другого вампира, вновь возвращая все внимание моим рукам.
- Ты это о чем? – не поняла я, внимательно следя за его грустью в голосе брюнета.
Вампир сжал губы в узкую линию, показывая мне прядь, которую перебирал между пальцами. Она, к моему глубочайшему удивлению, была абсолютно белой.
Это заставило меня удивленно присвистнуть.
- После моей неудачной попытки сменить цвет волос в восьмом классе, это впервые, когда я вижу свои волосы такими светлыми, – мои руки рефлекторно потянулись, чтобы проверить цвет остальных волос, но они оставались по-прежнему черными.
Александр кивнул, позволяя пряди выскользнуть сквозь пальцы, когда я начала двигаться.
- Я часто видел, как седели люди рядом со мной, – признался вампир. – Жаль, что это случилось с тобой.
Колин поднял на него свирепый, обжигающей яростью взгляд, но не промолвил ни слова, и это меня заинтриговало ещё сильнее. Нечасто увидишь Джонса, упускающего случай съязвить.
- Ну, – неуверенно проговорила я, наблюдая за переглядыванием двух вампиров, – мальчишкам ведь больше нравятся блондинки, верно?
Шутка не удалась. На самом деле я даже не уверена, что вампиры меня услышали.
- Эй! Да что такое? – разозлилась я, понимая, что ситуация не только в поседевшей пряди моих волос.
Александр пришел в себя первым. Он быстро перевел взгляд на меня, сцепив ладони на груди, словно только сейчас заметил, что обнажен до пояса, и это его смутило.
- Твой мастер обрел некоторые силы, когда вкусил кровь Бартоломея, – выплюнул он, косясь на Колина. Мне показалось, или в его голосе была слышна зависть?
Я опешила. Нет, я знала, что не зря при свержении Королю перекусывают горло, но даже подумать не могла, что таким образом вампиры получают способности, которыми владел его предшественник. Должно быть, вот откуда Колин получил способность скрывать от меня свою ауру полностью, когда следил за мной в Спринг-Крике!
- Так ты теперь можешь внушать вампирам? – неуверенно поинтересовалась я, глядя на Джонса, опустившего взгляд вниз, с напускной внимательностью рассматривая свои ботинки. Это были единственные силы Бартоломея, о которых я была осведомлена, поэтому и предположила именно это. Я все ещё помнила, как Адам рассказывал, что не так часто у вампиров появляются способности, и это огромное счастье иметь их. Тогда почему Колин сейчас вел себя так скованно? Почему не прыгал на одной ноге от счастья? Он ведь всегда бредил о власти и силе…
Джонс несколько секунд игнорировал меня, затем резко поднял взгляд, словно только услышал мои слова.
- Я думаю, что да, – серьезно проговорил он, глядя мне в глаза. – На самом деле, это не единственное, что я обрел.
Я моргнула, ища подходящий ответ на это заявление в своей голове. Неудачно. У меня всегда был острый, длинный язык, но видя его настороженность, я действительно не знала, чем его можно было приободрить. Обычно эту роль играл он.
- Тысячелетиями ходили легенды о способностях Бартоломея, – задумчиво поделился Александр, рассматривал Колина с любопытством. – Если считать, что ты обрел их все и совместил с вашими узами, не думаю, что на этой земле есть вампир сильнее тебя.
Мое сердце екнуло, сбиваясь с выбранного темпа. До встречи с Марком и Александром, я считала Колина Джонса самым сильным и старым вампиром во Вселенной. После знакомства с Бартоломеем поняла, что нет предела совершенству. Колин может и не был самым сильным, но он был умным и хорошим стратегом, неудивительно, что он имел земель больше, чем вышеперечисленные мной личности. И, если Александр прав, и Колин получил все силы, что имел Бартоломей, это могло изменить многое. Например, он без боя и пререканий мог бы занять главенствующее место в новом Совете. Тогда, он был бы в безопасности не зависимо от того останусь я рядом или уйду...
- Посмотри на свои руки, – тихо приказал Джонс, протягивая мне мои собственные ладони, влажные от полотенца.
Я рефлекторно подчинилась, переводя взгляд на них, и тут же замерла, изучая абсолютно целые костяшки. Никогда прежде мне не приходилось излечиваться так быстро, неудивительно, что когда я вновь подняла взгляд на вампира, мои глаза были широко раскрыты от удивления и страха.
Вот, что он так внимательно рассматривал. Он посмотрел на меня в ответ тяжелым, глубоким взглядом, ничего не произнося, но поскольку наши разумы были раскрыты друг для друга, общаться мы могли не только словами. Однако, как оказалось, сказать нам обоим было нечего, мы просто молчаливо смотрели друг на друга.
- Ладно, – окончил наши переглядывания Александр. – Полагаю, у нас ещё будет время, чтобы обсудить данный вопрос. Сейчас нужно позаботиться о телах, пока это массовое убийство не получило огласку в прессе.
Вампир хмыкнул чему-то и вновь повернулся ко мне, оглядывая с ног до головы. Впервые за сегодняшний вечер я смущенно почувствовала себя во всей этой обтягивающей коже.
- Никогда бы не подумал, что такая маленькая милая девушка станет причиной смерти нескольких сотней вампиров, – все ещё удивленно отметил Алекс. – Ты настоящая террористка, Ева МакКалистер. Не думаю, что хоть одно существо на этой земле может похвастаться таким количеством трупов на своих руках. Ты наша смерть.
Должно быть, это была веселая шутка, но от неё меня начало мутить. Заметив мое состояние, Колин крепче прижал меня к себе и кивнул, оглядываясь на находящихся с нами в каюте вампиров. Он сделал жест рукой, и тот самый мужчина с пирсингом и синими волосами, что казнил Товальта, подбежал к нему, готовый выполнить любое поручение.
- Передай остальным, чтобы собрали все останки с кораблей и перенесли их в здание старого завода, – уверенно распорядился Джонс. – Спалим их всех дотла.
Вампир кивнул и, развернувшись к остальным, отдал приказ поднимать тела на палубу. Затем Колин снова обратил внимание на нас, но смотрел при этом исключительно на Александра. Брюнет прищурился, словно его мучила головная боль, а затем раздраженно фыркнул и показательно вышел следом за другими.
- Ты только что говорил в его сознании? – недоумевала я, осторожно поглядывая на мужчину перед собой. Нет, я не боялась его, но эти силы в нем принадлежали существу, которого я всеми фибрами своей души люто ненавидела. А теперь они были у него, стали частью его самого.
Колин кивнул, глядя прямо на меня с прищуром так, словно прикладывал какие-то усилия. Я смотрела на него в ответ с поднятыми бровями, пытаясь понять, какого черта он сейчас делает.
- Ты что, пытаешься залезть ко мне в голову? – удивилась я, рефлекторно обхватывая себя ладонями за плечи, будто пытаясь таким нелепым образом защититься от его способностей.
- И у меня ни хрена не выходит, – выдохнул Джонс. – Ты закрылась щитами?
Я уже раскрыла рот, чтобы опровергнуть это, когда почувствовала, что мое сознание закрывает прозрачная пелена, которой никогда ранее там не было. Ещё один щит?
- Чувствуешь? – переспросил вампир. – У меня такая же. Ты же тоже не слышишь мои мысли?
Я прислушалась к нему, понимая, что он прав. Как и несколькими минутами прежде, я ощущала его желания и сомнения – эмоции, но не слышала ни единой мысли.
- Как такое возможно? – опешила я. – Прежде мне не удавалось так разделять щит.
Колин усмехнулся, протягивая ко мне ладони.
- Похоже, это сделала не ты, а я, – самодовольно заметил он. – Алекс попытался использовать против меня свои силы, чтобы проверить уровень моих новых сил, но у него ничего не вышло.
- Постой, – перебила я. – Но если он использовал силы, учитывая, как близко я стояла, то они и на меня не подействовали. Выходит эта защита и меня закрывает.
Колин кивнул, соглашаясь с моими предположениями, а я засмеялась нервно, громко и отчаянно, понимая всю комичность происходящего.
- Бартоломей не владел такой магией, это наши силы, соединенные вместе, дают такой эффект. Только представь, что было бы, если бы Бартоломей не убить меня попытался, а перетянул на свою сторону? Он ведь стал бы по-настоящему бессмертным!
Мои слова повисли в воздухе, поскольку только сейчас мы оба в полной мере смогли осознать ситуацию, в которой оказались.
- Ты стал неуязвимым, – ошеломленно выдохнула я. – Учитывая твое умение сражаться и приобретенные способности, ты стал… бессмертным…
- Мы оба, – согласился вампир, сжимая руки вокруг моих ладоней и притягивая к себе в объятья. – Мы оба, ma femme. Оба.
Мы провели в каюте ещё некоторое время, чтобы привести мысли в порядок и решить, о чем из случившегося стоит оповестить остальных Королей. Сойдясь на общем мнении придержать пока правду, мы вышли в узкий коридор, крепко держась за руки. Было бы удобнее идти по узкому коридору, если бы мы расцепили руки и шли друг за другом, но я просто не могла себя заставить отпустить его ладонь. Этот мир, что сейчас окружал нас, был новым и неизведанным. Я уже и не помнила, когда в последний раз не боялась, что кто-то скрывается за поворотом, ожидая момента, чтобы на меня напасть. Сейчас же я смотрела прямо перед собой, наблюдая за суетой вокруг. Одна часть вампиров перекладывала тела на носилки, и выносили их наверх, пока оставшиеся расхаживали из каюты в каюту, проверяя комнаты на наличие улик, которые могли вывести полицию на след вампиров. Совет не светился на синих экранах, поэтому их исчезновение мало кто заметит, чего нельзя сказать об их армии. Вряд ли можно убить пятьсот вампиров и остаться незамеченными.
Никто не пытался нас остановить – вампиры расступались в стороны, давая нам пройти. Было кое-что, что ощущалась ореолом вокруг наших фигур – некая аура силы, которую чувствовали все присутствующие. Я искоса поглядывала на своего вампира, пытаясь понять, что же изменилось в нем, но не ощущала абсолютно ничего. Он был все тем же Колином Джонсом – безумно красивым мужчиной с изумрудными глазами и кривоватой ухмылкой. Именно таким я встретила его впервые, и таким же он оставался и по сей день. Единственное, что изменилось для меня – это я сама. Я больше не была той милой девочкой в красненьком платьице, которая впервые вошла в его клуб, одолеваемая жаждой мести и справедливости.
- С тобой все хорошо! – воскликнула Матильда, спускавшаяся к нам навстречу по узким ступеням.
Заметив нас, она с вампирской скоростью оказалась рядом и повисла на Колине, с силой обвив его руками за шею. На мгновенье она полностью застыла, позволяя себе насладиться близостью тела своего мастера, прежде чем ласково его отпустить. Разница в их росте была незначительной, поэтому девушке не нужно было подпрыгивать на носочки каждый раз, когда она хотела его поцеловать, в отличие от меня. Я удивила саму себя, когда задумалась над этим, должно быть, я ревновала. Удивительно, что я никак не реагировала на неё ранее, когда она позволяла себе больше, чем простые объятия, но сейчас внутри меня словно кто-то щелкнул зажигалкой. С того момента, как я увидела Элизабет и поняла, что не хочу умирать, я будто посмотрела на свою жизнь со стороны. Для меня больше не было запретов, я могла не прятаться. Впервые в своей жизни я могла жить так, как я хочу. Выбрать любую страну, любой город. Купить дом и найти работу. Я могла жить как среднестатистический человек, могла выбрать другой путь и остаться с вампирами. Я будто стояла на перекрестке и оглядывалась по сторонам, пытаясь принять решение и выбрать направление, но сейчас, в данную минуту, я не знала, куда мне идти. Все было слишком запутанно. Я сама отдала его в руки этой вампирши и теперь просто не имела права потребовать вернуть его назад.
Колин улыбнулся и нежно провел по скуле девушки, стирая кровь с её щеки.
- Это не моя, – самодовольно заявила она, сияя ему в ответ.
Её взгляд скользнул в мою сторону и, хотя я не сделала ничего плохого, мне захотелось отвернуться. Слишком глубоко в меня она заглядывала.
- Не знаю, что вы там сделали, ребята, но я чувствую себя так, словно могу свернуть горы! – призналась вампирша.
- И не ты одна! – присоединился к разговору мексиканец-вампир Мануэль, спускаясь по той же лестнице, что и Матильда минутой ранее. – За все долгие годы моей жизни, я никогда не ощущал ничего подобного.
Колин хмыкнул, будто так и должно было быть.
- Вы действительно не верили мне, когда я предвещал подобный финал? – удивился он.
Я обвела взглядом его вампиров и улыбнулась. Никто из них не верил, что у него получится, но они пошли следом, когда он позвал. Именно так же пошел за мной Даниэль, понимая, что из пещеры Бартоломея мы вряд ли выберемся. Что это? Вера или верность? А может просто любовь?
- Ты указал направление, мы двинулись вперед, – возразил Мануэль. – Ты стал нашим мастером не за красивые глаза, Колин Джонс, и, если ты говоришь, что мы должны нападать, мы нападаем.
Матильда кивнула, становясь рядом с ним.
- Я поверить не могу, что все закончилось, – закачала головой она. – И что теперь будет? Мы десятилетие планировали эту битву, что мы теперь будем делать вечерами? Играть в «Бинго»?
Мы все переглянулись, понимая, что ни у кого нет точного ответа на этот вопрос.
- Будем жить, – пожав плечами, заявил Джонс. – К тому же, я неплохо играю в «Бинго».

Я сидела в удобном глубоком кресле просторного кабинета перед стеклянным столом и смотрела на рыжеволосую женщину перед собой, пытаясь понять, натуральный ли у нее цвет волос. Она была обладательницей светло серых, практически бесцветных глаз, небольших и туманных. Глядя на неё, я подумала, что если бы не очки в белоснежной оправе, глаз просто не было бы видно. Рыжие волосы были завиты и подняты, что делало её круглое лицо немного вытянутее. Не скажу, что она была симпатичной, но руководителю самого рейтингового телеканала это и не нужно.
- Поэтому, вновь повторюсь, что мы готовы пойти на любые условия, чтобы получить от вас это интервью! – с энтузиазмом заявила женщина.
Я тяжело вздохнула и перевела взгляд вправо, к Колину. Он сидел в таком же кресле, закинув лодыжку одной ноги на колено другой, и выглядел при этом абсолютно безмятежно. Я бы поверила этому спокойствию, если бы не волнение, что одолевало его. Я не могла ничего возразить, поскольку перед глазами все ещё проносились воспоминания нашего последнего интервью…
Тогда яркий свет флуоресцентных ламп слепил меня, не давая ступить ни шагу и, если бы не крепкая ладонь Колина, придерживающая меня за талию, не думаю, что решилась бы пройти через всю студию. И кто вообще придумал, что на этих дурацких шоу ты должен выходить из-за кулис и идти к месту проведения интервью? Почему не начать съемки с того момента, когда ты уже будешь сидеть на мягком и безопасном диване?
Я могла сколько угодно ругаться про себя, но на моем лице играла милая добрая улыбка, буквально говорящая: «Я хорошая, я пришла с миром». Колин хмыкнул, читая мысли, витающие в моей голове. Прошла неделя с тех пор, как мы убили Бартоломея. Неделя длинных объяснений с прессой и совещаний между вампирами о разделе территорий и выборе нового правительства. Неделя, когда я каждую свободную секунду своего времени пыталась занять себя чем-то, чтобы не думать о решении, которое должна принять. Чертов выбор, несущий за собой вихрь последствий…
Зал разразился аплодисментами, пока мы автоматически кивали головами, как китайские болванчики, приветствуя собравшихся взмахом руки – это уже шестое интервью за три дня, скоро я стану профессионалом. Я громко выдохнула от облегчения, когда мы, наконец, добрались до дивана, про себя проклиная пятнадцатисантиметровые шпильки, которые, по словам Кетрин, «так сказочно подходят к этому платью». Ведущий Джимми Гордан, седовласый толстый мужчина в светлом костюме с оранжевым галстуком, смотрелся несерьезно и просто смешно на нашем с Колином фоне. На вампире был синий итальянский костюм в белую полоску, а на мне – белоснежное платье с синим широким поясом и босоножки в цвет. Волосы Колина были, как всегда, уложены в только ему понятном порядке, а мои – завиты волнами на одну сторону. Я хотела укоротить их, но после трех часов уговоров, Колин все-таки настоял на том, чтобы я оставила волосы в покое. Возможно, я бы закрылась в ванной и обрезала их сама, но Эли стала на его сторону, а один голос всегда проигрывает против двух. Эти двое вообще-то неплохо спелись против меня за это короткое время.
На самом деле я бы с большим удовольствием просидела вечер в комнате под землей, чем светилась по телевизору, но учитывая ту непростую ситуацию, в которой мы оказались после исчезновения уймы вампиров, нужно было соблюдать правила конспирации и следовать утвержденному Новым Советом плану.
Именно поэтому я сейчас не пряталась под кроватью, а сидела на этом чертовом бежевом диване.
- Вы верите своим глазам? – начал шоу Джимми Гордан. – Смотрите внимательнее, поскольку, где ещё вы увидите материализовавшееся приведение в компании с самым красивом вампиром нашего тысячелетия?
Зал разразился хохотом, а Колин сжал мою ладонь, чтобы я не сделала грубого замечания по поводу своего определения. Он говорил что-то ещё, но я не слушала, рассматривая присутствующую толпу. Десятки человек с волнением наблюдали за нами, некоторые фотографировали на телефоны, игнорируя запрет на фото и видеосъемку. Для людей мы с Колином были воплощением Ромео и Джульетты, воссоединившихся после огромного количества испытаний, что послала нам жизнь. Сказка о любви нашего времени, ставшая отличным прикрытием для того переполоха, что мы устроили в Италии.
- Король Джонс, – обратился Джимми. – Надеюсь, мне нет необходимости называть все земли, которыми вы владеете?
- Боюсь, вашего эфирного времени на это не хватит, – в тон ему ответил вампир, заставляя зал вновь откликнуться смешками. – Ma femme не в восторге от определения, что вы ей дали ранее.
Мои губы дернулись в улыбке, каким бы сложным ни был Колин, в одном его точно нельзя было упрекнуть – он всегда защищал меня, пускай даже в таких мелких моментах, как этот.
Джимми растерялся, заставляя улыбку на моем лице стать шире.
- О, простите меня, мисс МакКалистер, – поспешил извиниться ведущий. – Просто ваше замечательное воскрешение наводит на некоторые мысли. Например, способен ли человек, привязанный к вампиру, как вы это называете, выжить в авиакатастрофе?
Колин крепче сдавил мою ладонь, давая понять, что он рядом. Говорить о той жизни вовсе не хотелось, но наше грязное белье, вываленное общими усилиями на обозрение тысяч людей на главной площади Спринг-Крика, автоматически сделало всех их участниками этого конфликта. Колин уже дал одно интервью, в котором пояснил о причинах требования у меня Элизабет за смерть Томаса и, к моему удивлению, люди поверили в его благие намеренья защитить мою дочь. Они вообще верили всему, что он говорил.
- Мистер Гордан, заверяю вас, что я не «супергёрл», а кровь вампира не способна научить тебя летать или перемещаться со скоростью света, – мягко начала я. Нам ведь не нужно, чтобы люди спрыгивали с крыш после того, как кто-то из вампиров поделится с ними каплей своей крови? – Все было значительно проще, я просто не села в тот самолет.
Джимми закивал и задумчиво нахмурился, глядя на меня. Я знала, что это напускное. Он точно знал, куда хочет завести этот разговор.
- Неужели вы действительно это сделали? Ринулись в самый разгар сверхъестественной битвы, чтобы спасти всех вампиров Америки? – неожиданно поинтересовался он, словно до сих пор не верил. Недавно нам пришлось признать, что я не совсем человек, а чародейка. Некоторые это проглотили, некоторые нет.
Я смущенно поерзала на диванчике, не зная, куда деть свои собственные руки.
- Не думаю, что на тот момент у нас был выход, – мило улыбаясь, произнесла я заученные слова. – Если бы не мы, вампиры Европы подняли бы бунт, погибло бы большое количество ни в чем неповинных людей. Колин не мог допустить этого, вы же знаете….
Зал разразился аплодисментами, и я признательно опустила голову, благодаря их за поддержку. Ведущий так же был под впечатлением, как и все. Неудивительно, ведь мы фактически сделали из Колина Джонса нового «Капитана Америку».
Ведущий повернулся к первой камере, улыбаясь во все зубы настоящей голливудской улыбкой. Я стиснула ладони в кулаки, ногтями царапая кожу, чтобы скрыть волнение. Нет, это не первое мое интервью за последнюю неделю, но почему-то в компании этого типа мне было неловко и чертовски хотелось сбежать.
- Для тех, кто только что к нам присоединился, сегодня в нашей студии воскресшая из мертвых мисс Ева МакКалистер и вампир Колин Джонс с историей о том, как вампиры Америки остановили Апокалипсис и спасли нас от настоящей гражданской войны! Межвидовой войны, прошу заметить! – воскликнул он, хлопнув в воздухе в ладоши.
Затем вновь повернулся к нам, слегка перегибаясь через свой стол, словно ему так была интересна наша беседа, что он был не в состоянии усидеть на месте. Я лишь глубже вжалась в небольшой диванчик, в попытке сохранить дистанцию.
- Итак, мы остановились на том, как вы узнали о надвигающейся опасности, и Король Джонс собрал армию из Королей штатов США, чтобы направиться в Европу и остановить свихнувшихся вампиров, – напомнил Джимми Гордан. – Что вами двигало в тот момент?
«Желание убить всех, кто участвовал в смерти членов моей семьи!»
- Мы просто не могли позволить вампирам убивать людей, – вместо истинных соображений произнесла я слова заученного текста. – Вы же знаете о положении вещей, существующих в Америке – вампиры там не убивают!
Мой голос взвизгнул на конце, но все присутствующие восприняли это за радостный выкрик. Даже не знаю, как бы я оправдывалась, если бы кто-то заметил, что я нагло вру.
- Мисс МакКалистер абсолютно права, – подтвердил мои слова Колин, чувствуя, что я нервничаю. – Уровень смертности в Америке чрезвычайно низок по сравнению с предыдущим десятилетием. А теперь, учитывая, что все неконтролируемые вампиры мертвы, Европе больше ничего не угрожает, – с натянутой вежливой улыбкой заверил он. – Только представьте, как сдвинется с мертвой точки наша культура, когда вампиры с их рыцарскими правилами поведения и великолепными манерами, войдут в каждый город Европы.
Ведущий просиял так, словно в него вставили провода и включили их в розетку.
- То есть слухи не врут? – воскликнул он. – Вампиры действительно образуют международную коалицию для контроля межрасовых взаимодействий?
- Совершенно верно, – мягко подтвердила я, радуясь тому, что хоть здесь мне не придется врать. – В Европе, так же, как и в Америке, будет создана коалиция для контроля над вампирскими правящими органами государств.
Ведущий активно кивал на каждое мое слово.
- То есть, я правильно понял, – засмеялся он, – это будет правительство над Королями?
«Будь ты проклят Колин Джонс, что я должна сидеть на этом диване и объяснять этому глупому Джимми Гордану весь сыр-бор, что ты заварил…»
- Скажем так, – снова попыталась я. – Правительство коалиции будет регулировать возникшие разногласия, при необходимости вести переговоры от лица вампиров и полностью содействовать соблюдению человеко-вампирского союза. Как Верховный Суд.
- Ух, ты! – восхитился мужчина, поворачиваясь к собравшимся в зале зрителям. – Могли бы вы подумать, что вампиры станут первыми, кто объединит все страны в одно государство?
Ведущий окинул изучающим взглядом мою шею в поиске постоянного на ней атрибута – цепочки с двумя кольцами. Похоже, он устал от постоянного восхваления вампиров, льющихся с каждого телеканала, и решил немного пролить свет на наш темный злой мир. А кто не хотел бы сделать себе имя на расследовании истории темного четверга, когда на территории Италии было сожжено более пятисот взрослых вампирский особей?
- Мисс МакКалистер, всем известно, что у вас есть дочь от некого Даниэля Хитклифа. Насколько мне известно, вы не заявляли о его смерти в полицию, – неожиданно с вызовом произнес он, пересаживаясь на самый край стула, на котором сидел.
Я устало вдохнула, повторяя про себя отрепетированную речь. Этот вопрос интересовал всех и, если многочисленным адвокатам Джонса удалось уладить этот вопрос с органами правопорядка, то пресса с удовольствием раздувала скандал за скандалом, придумывая новые и новые версии. Помню, как на несколько минут потеряла дар речи, увидев на первой полосе свою фотографию рядом с Колином и выше заголовок: «Вампир мстит за убийство любовника своего человека». Это потом мы убедили всех, что Даниэль стал жертвой тех же свихнувшихся вампиров, которых нам пришлось уничтожить, но некоторые вопросы до сих пор периодически поднимались неуемными репортерами. Неудивительно, что с нашим везением Джимми Гордан оказался одним из них.
- У вампиров есть правила, Джимми, – заметил Колин, окидывая его не самым приятным своим взглядом.
Мне так и хотелось сказать: «А я говорила!», но вид напряженного Джонса говорил сам за себя. С самого начала всей этой возни с прессой, я знала, что ничего хорошего из этой идеи не выйдет. Люди будут задавать вопросы, ответы на которые усадят наши задницы прямиком на скамью подсудимых, но меня никто не слушал. Самоуверенные, окрыленные своей победой и любовью людей вампиры сотрясали воздух и твердили, что после Бартоломея им ничего не страшно, но я знала, на что способны люди, когда им чего-то не договаривают. Я все ещё помню, как кричали инквизиторы, самоотверженно сгорая от огня в моем доме.
- Мисс МакКалистер – мой человек, поэтому ответственность за её жизнь лежит на мне, – во всеуслышание заявил вампир. – Я отвечаю за её физическое и моральное состояние, за её честь и добродетель. Каждый выпад в её сторону расценивается как попытка задеть лично меня, а это уже считается вызовом власти Короля, что регулируется правилами поведения вампиров в обществе и никак не касается человеческой полиции.
Когда мы только собирались на это шоу, именно Джонс поучал меня вести себя расслабленно и спокойно, но сейчас из нас двоих только он был готов сорваться с места и перегрызть этому Джимми горло. Так же, как чуть ранее он сам, я предупредительно сжала его ладонь, желая успокоить.
- Как интересно получается, – с нескрываемым сарказмом заметил ведущий. – Мистер Хитклиф был человеком, но его смерть не должна интересовать человеческие правоохранительные органы? По-вашему получается, что ваши вампирские законы выше человеческих?
Зрители в зале замерли, нахмурившись, ведь Колин всегда являлся образцом честности в их глазах. Он говорил об уважении и равноправии между людьми и вампирами практически в каждом своем интервью, неудивительно, что данное замечание ведущего смутило зрителей. Колин тяжело выдохнул. Он был зол, поскольку, как и любой человек, не любил, когда его слова перевирали.
Уже во второй раз за вечер мне хотелось повторить фразу: «А я говорила!»
Последняя мысль, проскользнувшая в моей голове, навела меня на идею, которой я тут же поспешила воспользоваться. Я мило улыбнулась и, расправив складки платья, выпрямила спину, немного придвинувшись к краю дивана, специально сокращая дистанцию между собой и наглым ведущим. «Лучшая защита – это нападение» - этому я научилась у Колина.
- Вы кое-что забываете, мистер Гордан, – сладко и самоуверенно заявила я. – Если верить «Кодексу сосуществования людей и вампиров» или «ТС», как его называют в народе, вампиры – это просто люди, зараженные вирусом бессмертия. В чем вы пытаетесь обвинить Короля Джонса? Что он не человек?
Губы Колина дрогнули, словно он еле сдерживался, чтобы не улыбнуться.
- Я не это имел в виду, – испугано выдохнул Джимми, словно только понял, что сказал, и к чему могут привести эти умозаключения.
Я почувствовала его смятение и поняла, что если хочу раз и навсегда закрыть эту тему, говорить нужно жестко.
- Мистер Гордан, за двадцать лет, что вампиры вышли в свет и открыли свое существование всему человечеству, Колин Джонс ни разу не был уличен в том, в чем вы сейчас его обвиняете. Он всегда помогал людям, защищал их. Вспомните, сколько жизней спас его Фонд сосуществования! – настаивала я, глядя прямо на человека, который будто бы уменьшался в размерах на наших глазах с каждым произнесенным мной словом. Никогда прежде я не замечала за собой подобного красноречия, но объединение уз с тысячелетним вампиром, похоже, дало свои первые плоды.
Некоторые зрители закивали, другие одобрительно крикнули, поддерживая меня.
- В том, что о смерти Даниэля не было заявлено в полицию, нет абсолютно никакого преступления, – настаивала я. – Даниэль был связан узами с вампиршей, принадлежавшей роду Колина и, после смерти последней, все права и ответственность за его жизнь перешли к Королю Джонсу, – я глубоко вздохнула, и сама для себя понимая очевидное. – Сколько бы мы ни скрывались, мы оба были укушены и помечены узами, что делало нас принадлежащими миру вампиров в большей степени, чем миру людей.
Я говорила в полнейшей, оглушающей тишине, должно быть потому, что это была самая длинная речь, что я когда-либо произносила с экрана телевизора.
- К тому же, Джимми Гордан, прошу не забывать, что вы общаетесь с Колином Джонсом, избранным вампирским сословием Королем всех Королей, – гордо объявила я. – Прошу проявить больше уважения.
Ведущий покраснел и опустил бегающие глаза, пытаясь придумать, что возразить мне.
- Я нисколько не собирался нарушать правил поведения, – уже мягче возразил Джимми. – Просто хочу знать, почему вампиров не привлекают к ответственности за смерть человека.
Колин улыбнулся, но сделал это так, что у меня мурашки побежали по спине. Глядя на ведущего стало понятно, что не у меня одной.
- В «ТС» прописан пункт семь точка два, гласящий: «Король и связанный с ним человек не судятся по системе человеческого общества, являясь для него неприкосновенными», – голос вампира был спокойным и приглушенным, но я явственно чувствовала в нем нотки недовольства. – Пункт два точка один говорит: «Все преступления, совершенные в вампирском сословии, не подлежат человеческой регистрации». Пункт три точка пятнадцать в свою очередь добавляет: «Наказание за содеянное вампирским существом выносит Король территории, где было совершенно преступление, или Совет вампиров, являясь высшей коллегией».
Некоторые зрители начали в голос смеяться, когда заметили полуобморочное состояние, в котором прибывал ведущий, некоторые внимательно слушали и даже делали заметки в блокноте, но большая масса людей просто сидела на своих стульях с раскрытыми ртами и ловила каждое слово Колина.
И хотя все собравшиеся были на нашей стороне, в конце мы так и не смогли ответить на некоторые вопросы. Например, самым опасным из них был для меня: «Мисс МакКалистер, вы собираетесь остаться с Королем Джонсом или вернетесь в ставший родным для вас Спринг-Крик?». На этот вопрос ответа у меня не было ни тогда, ни сейчас. Всю неделю мы тщательно избегали данную тему, стараясь говорить о чем угодно, кроме этого. Наиболее неуютно было вечером, когда мы оставались вчетвером с Колином, Матильдой и Александром. Он был милым и симпатичным, но теперь каждый раз в его присутствии мне приходилось натягивать на свое сознание этот новый щит, который мы получили после смерти Бартоломея. Он это чувствовал, я чувствовала, Колин. Матильда, в такие моменты обычно с осуждением смотрела на меня, будто все понимала, даже ничего не чувствуя. Лишь близость дочери помогала мне пережить эти дни. Она не поднимала тему моего предстоящего выбора, за что я была ей благодарна достаточно, чтобы не касаться темы их взаимоотношений с Брайаном. На самом деле он оказался не плохим парнем, но я все ещё иногда вздрагивала, когда вспоминала наставленный на меня ствол пистолета и оглушающие звуки выстрелов. Колин тоже не особо его жаловал, но никто из нас не заострял на этом внимания, как, впрочем, ни на чем ином, что могло бы нарушить и без того держащееся на волоске спокойствие.
Мы до сих пор оставались в Италии, поскольку именно там был центр предыдущего Совета, и пока все вопросы с организацией новой власти не будут решены, мы не могли вернуться домой. Недавно Колин случайно проболтался, что, вполне вероятно, у нас и не будет возможности покинуть эту страну, но потом тут же поправился, что возможности выбора не будет только у него. Я промолчала, переводя тему в более безопасное русло. Очень по-взрослому.
Все было бы намного проще, если бы после битвы нам удалось быстрее закончить со всем этим и убраться с места преступления до появления полиции. По крайней мере, по СNN наши фотографии показанные в новостях, не стали бы главной новостью вечера. Это были фотографии, на которых мы все в окровавленных одеждах стояли у огромного пылающего здания завода, где остались навсегда погребенными вампиры Европы.
Даже всего обаяния Колина Джонса не хватило на то, чтобы замять эту историю, вот и пришлось придумывать ложь о сошедших с ума вампирах и надвигающемся Апокалипсисе. Так вампиры стали всемирными героями, друзьями всего человечества…
Именно поэтому мы и оказались в офисе центрального канала Италии на встрече с директором телеканала, которая так отчаянно пыталась уговорить нас дать им что-то, чего не было раньше.
- В последнее время мы с ma femme с огромным опасением смотрим на подобные предложения, мисс Майколсон, – осторожно заметил Джонс, взяв мою ладонь и опустив её на свое колено. Мы сидели достаточно близко, чтобы я могла расслабленно облокотиться о спинку стула, не обращая внимания на манипуляции с моими конечностями. Это было всего лишь показательное выступление, по крайней мере, договор у нас был именно таким.
- Да, я видела это интервью, – подтвердила рыжеволосая женщина. – Вы с мисс МакКалистер держались просто потрясающе, очень слаженно. Признаться, я даже решила, что это все было ранее запланировано.
Мы с Колином обменялись быстрыми взглядами, решая верить ей или нет.
- Мы согласимся, но с определенным перечнем условий, – после минутного молчания произнес вампир. – И главным условием будет предварительно оговоренный список вопросов.
Молли Майколсон энергично закивала головой, поднимая со стола листок с вопросами, который она, видимо, подготовила заранее.
- Абсолютно с вами согласна, – подтвердила женщина. – Мы хотим начать со стандартного, например, узнать у вас возраст и место рождения, возможно, немного о семье. Мисс МакКалистер, вам не сложно будет рассказать о том, как вы потеряли родителей и оказались в компании вампиров?
Я уныло растянула в полуулыбке губы, вспоминая события тех лет своей жизни. Колин немного сильнее сжал мою ладонь, давая право самой решать, что делать.
- Я думаю, что это не будет проблемой, – мягко подтвердила я, пожав плечами. – Только без расспросов о расследовании и убийце, как вы знаете, его так и не нашли, и это до сих пор причиняет мне боль.
Молли закивала, что-то отмечая в своем блокноте, пока Колин с силой сжал губы в тонкую линию, сдерживая улыбку. За последнюю неделю мы стали такими лгунами!
- Хорошо, – согласилась женщина, читая следующий вопрос. – А как насчет вашего первого свидания? Первого признания в любви?
Этот вопрос застал врасплох нас обоих. Если учитывать, что наше официальное первое свидание было через три недели после объединения уз, когда мы уже не впервой спали в одной кровати, особой романтики в этом не было. Тогда я пришла на работу в клуб, а Колин уговорил меня сходить с ним на ужин, а потом в театр. До театра мы не дошли, поскольку ещё до десерта поругались, и я попросила Макса забрать меня.
- Это было так давно, – осторожно заметила я, стараясь не сболтнуть лишнего.
- Можно рассказать о первом признании в любви, – предложил Джонс, многозначительно мне улыбнувшись.
Мои губы дрогнули в ответной улыбке. Если рассказать о его первом признании, нам придется рассказывать о том, как Адам признался в убийстве моих родителей, а если говорить о моем признании, то нужно упомянуть побег из тюрьмы и подвал придорожного мотеля. Какая там романтика! Я вдруг поняла, что у нас не было ничего такого, что есть в жизни каждой пары, и о чем можно рассказать в приличном обществе. Взять хотя бы меня и Даниэля: я с улыбкой на лице могу рассказать о нашем первом поцелуе, свидании и признании в любви – эти воспоминания до сих пор греют мое сердце, помогая жить с памятью и любовью о нем.
С Колином же у нас все происходило через одно место и обычно сопровождалось массовыми убийствами, вампирскими секретами и моей кровью, пролитой впустую.
- Очень смешно, – фыркнула я, разворачиваясь к миссис Майколсон. – Пожалуйста, следующий вопрос.
Она нахмурилась, вновь возвращаясь к своему блокноту.
- Ваше детство, Король Джонс? – осторожно предположила Молли.
- С удовольствием, – подтвердил Колин, расплываясь в одной из своих искренних улыбок. – Если вы готовы услышать о войнах викингов и жизни людей до изобретения двигателей и электронных ламп.
Женщина улыбнулась, явно воспрянув духом, поскольку столь древние истории были на пике популярности сейчас. Какой-то вампир даже заработал целое состояние на издании собственной биографии в прошлом месяце.
- История вашего превращения?
Глаза Колина сузились, обдумывая возможные ответы, учитывая свихнувшегося француза – своего вампирского папочки, которого в будущем ему пришлось убить, спасая себя и Мари.
- Хорошо.
- Места, где вы жили в первые годы после превращения? Большие события, свидетелем которых стали?
- Хорошо.
Молли заулыбалась, отчего её круглое лицо впервые с момента нашей встречи показалось не просто милым, но и вполне симпатичным. «Наверное, впервые улыбнулась искренне», – подумала я, с интересом разглядывая её.
- Как насчет решения связать себя узами? – предложила женщина. – Вы же знаете, что тема «ДжоКалистер» сейчас у всех на слуху!
Я поежилась, услышав наши совмещенные фамилии. В последнее время интернет и правда пестрил подобным «ЕвКол», «КолДжо» и прочим. Произнесенное ею определение нервировало меня больше всего, и было самым популярным.
- Мы готовы поделиться этим, учитывая, что большинству известно о несчастье, случившимся с другом Евы, но никаких вопросов юридического характера, – уточнил Колин, поглаживая большим пальцем мою ладонь, чтобы успокоить, поскольку знал, как остро я на эту тему реагирую.
- Хорошо, – согласилась Молли, глядя на наши скрепленные пальцы профессиональным журналистским взглядом, словно в своей голове уже подбирала ракурс для фотосъемки. – Как насчет рассказа о вашей дочери, мисс МакКалистер?
Я напряглась, никто ещё не спрашивал нас о ней.
- Что именно вы хотите узнать? – с подозрением переспросила я, пытаясь выяснить, что именно ей известно. Мы не поднимали тему превращения Элизабет – это единственное на что мы имела законные права, учитывая, что ей не было ещё восемнадцати.
Молли улыбнулась, но улыбка была далеко не искренней. Теперь разница была настолько очевидна, что я немного успокоилась, как если бы смогла её «раскусить» и теперь читала как открытую книгу.
- Все, что вы посчитаете нужным сказать, – в тон мне ответила женщина.
- Хорошо, – подтвердил Колин, сдавливая мою руку. – Все, что она захочет рассказать, без наводящих и дополнительных вопросов.
Молли кивнула, вновь возвращая внимание своему блокноту.
- Хорошо, как насчет ваших взаимоотношений на данном этапе?
- Нет! – одновременно ответили мы, чем привели миссис Майколсон в замешательство.
Она заморгала, переводя взгляд с меня на Джонса и назад, через наши скрепленные в замок ладони.
- Возможно несколько слов о планах на будущее? – уже осторожнее спросила она, но наткнулась лишь на наши напряженные взгляды.
Удивительно, но мы оба замерли, словно отгородились непроницаемой стеной друг от друга. Ни одной мысли, ни одной эмоции. Мы откладывали этот разговор в слишком дальний ящик, но только сейчас стало ясно, что пора бы уже об этом поговорить. Это как не замечать огромного слона в центре гостиной, он ведь никуда не денется? А так было бы прекрасно, если бы все разрешилось без сложных выборов и боли, что они несут.
Мы оба не отрывали взгляда от рыжеволосой Молли Майколсон, лишь бы не смотреть друг на друга, но рук не разжимали. Странно, дико, как и сами наши отношения, какими они всегда были.

Из кабинета мы вышли молча и соблюдали тишину до того самого момента, пока ни сели в лимузин.
- Думаю, все прошло нормально, – неуверенно заметил Колин, заставляя меня вздрогнуть от неожиданности. Слишком долгим было наше молчание.
- Я тоже так считаю, – кивнув головой, я поспешила отвернуться к окну, чтобы не встречаться с ним взглядом. Недоговоренность между нами повисла в воздухе, и её буквально можно было ощутить кожей.
Машина завелась практически бесшумно и, совершив неуклюжий разворот на стоянке, выехала на оживленную дорогу. Мы ехали молча, с напускным интересом глядя каждый в свое окно, будто там было что-то, чего мы раньше не видели. Сложно было изображать серьезность, глядя на цветные витрины магазинов и ночных гипермаркетов, но похоже мы научились врать за эту неделю не только людям, но и самим себе.
Мы остановились в доме одного старого друга Колина. Дом был огромным, места хватало всем, но он находился за пределами города и путь был достаточно долгим, чтобы в голову начали лезть странные мысли. Я вспомнила, как лежа в своей кровати в Спринг-Крике, часами мечтала о том, чтобы вновь встретиться с ним, о словах, которые собиралась сказать, обо всех извинениях, которые собиралась принести. Мы ведь так и не обсудили всего этого! Я не рассказывала о жизни, что была у меня без него, и моей привязанности к Даниэлю. Слишком многое было несказанно, но, даже если я приму решение навсегда уйти из его жизни, разве не должен он узнать правду? Всю, до последней капли?
- Ты будешь здесь, когда я проснусь? – словно в подтверждение своих мыслей, прошептала я темной улице, освещенной фонарями и неоновыми вывесками. – Я всегда буду с тобой…
- Но я открыл глаза, а тебя рядом не было, – в тон мне проговорил вампир. – Если верить репортерам, ты была мертва, а мне не оставалось ничего, кроме как смириться.
Он замолчал, но я не стала перебивать и влезать с комментариями, понимая, что ему нужно было выговориться. Я должна услышать обо всем том, что сделала с этим мужчиной.
- Знаешь, что причинило мне больше всего боли? Дело даже не в том, что ты ушла, так и не сумев попрощаться со мной. Я не мог вынести даже мысли, что больше никогда не увижу, как ты улыбаешься, прикусывая нижнюю губу, как хмуришь носик, когда безуспешно пытаешься выровнять свои волосы, – с улыбкой продолжал Колин, будто эти мелкие детали и память от них действительно приносили ему радость, как мне воспоминания о Даниэле. – Я не представлял, как мне теперь умереть на рассвете, не обнимая тебя… Я думал о том, что больше никогда не услышу, как ты жалуешься на капающий кран или сломанную ручку двери таким тоном, словно это проблема мирового масштаба...
Он замолчал, пытаясь подобрать правильные слова.
- Моя жизнь сконцентрировалась вокруг тебя, словно ты стала моим ядром, моим центром. Словно ты и была самой этой жизнью. Я ждал, что вот-вот упаду на колени и сгорю в страшной агонии, но этого не происходило. День за днем я продолжал существовать, продолжал функционировать, поскольку жизнью тот ад, в котором я был, назвать сложно. А потом начались эти ощущения… Чувства, что ты где-то рядом, стоишь за моей спиной. Иногда я мог поклясться, что слышал твой голос, звучащий в моей голове. Я боялся, что схожу с ума, как и мой создатель, но понял, что пока не найду твое тело, я не успокоюсь, поэтому не переставал искать тебя.
Я слушала его молча, ощущая, как жжет от слез глаза, но сдерживала себя, чтобы не заплакать. Я была плохим парнем в этой истории, а злодеи не плачут.
- Я понимаю, о чем ты говоришь, Колин, – прошептала я, разворачиваясь к нему. – Когда я впервые увидела в видении мою дочь, я молила Бога, чтобы Даниэль не имел никакого отношения к этому ребенку, поскольку даже представить себе не могла, что окажусь рядом с кем-то другим. Для меня был только ты. Мой единственный. Разорвав узы, я смогла разобраться, чего я хочу от жизни. Ребенок был важен, я полюбила её с того самого момента, как впервые увидела. Но выбирать между ней и тобой было мучительно. Уйти от тебя было мучительно. Словно я вырвала свое сердце и оставила его на пороге того клуба.
Я хмыкнула, вспоминая ту неодолимую тягу вернуться, что испытывала все то время, что мы были порознь.
- Я каждый день хотела сбежать к тебе, – охрипшим голосом призналась я. От нахлынувших эмоций голос срывался, поэтому мне пришлось немного помолчать, чтобы успокоиться. – Я просыпалась ночью, одевалась с твердым решением отправиться домой, но не могла выйти за дверь, поскольку боялась, что ты злишься, что не простишь. Что причинишь боль Даниэлю или Эли. Я даже думала о том, чтобы бросить её, лишь бы вновь очутиться рядом с тобой, а это неправильно. Я - её мать, я не могла оставить её ради мужчины, от которого сама же сбежала…
Я закрыла ладонями лицо, переводя дух.
- Каждое твое интервью, каждое обращение к прессе и каждый выпуск новостей – я следила за всем, чтобы знать, что ты жив и в безопасности, – выдавила я, так и не убрав ладоней от лица. – Я ночами не спала, когда ты, глупый вампир, отправлялся покорять чужие земли, провоцируя все новые и новые битвы с чужой властью.
- Для меня не существовало иного смысла в этой жизни, – отозвался Колин. – Я нутром чувствовал, что ты где-то там, за очередной границей.
Я хмыкнула, повернув голову в его сторону.
- И был чертовски прав, – подтвердила я, откидываясь на сидении. – Ты словно по запаху шел, двигаясь прямо за нами, от одного округа к другому. Представляешь, однажды мы чуть не столкнулись лбами на улице! Кларксвилл штат Тенесси, ты тогда только убил местного Короля.
Губы Колина дрогнули в улыбке.
- Помню тот бой, – подтвердил он. – Но когда ты видела меня? Почему я ничего не ощутил?
Я задумалась, пожав плечами.
- У меня Эли была на руках, – задумчиво пояснила я. – Я после этого месяц не могла в себя прийти, вздрагивала от каждого шума, думая, что это ты нас нашел.
Вампир молчал, но на его лице появилось какое-то странное выражение, словно он хотел что-то спросить, но не решался.
- Ты знаешь, я рада, что все сложилось так, – вдруг призналась я. – Не знаю, что делала бы, если бы в моей жизни не было Эли. И Даниэля.
Колин кивнул, отворачиваясь к окну.
- Что будем делать, Ева? – устало произнес он. – Я знаю, что твоя жизнь только начала нормализовываться, но я больше не могу ходить кругами, избегая этих вопросов. Я должен знать, что ты планируешь делать дальше, поскольку каждая минута, что ты здесь, рядом со мной, каждый момент, когда позволяешь держать себя за руку, убивает меня.
Я хотела ему возразить, сказать, что меня совсем не напрягает его компания, но сказать это, значит дать ему надежду на то, в чем я не была до конца уверена. Он был дорог мне, но смогла бы я отказаться от привычного мира и прожить всю жизнь, всю вечность с ним в компании вампиров? Я не к этому миру стремилась, не этого хотела от жизни. Видит Бог, я собиралась состариться в Спринг-Крике, работая в своем магазинчике и играя с внуками на заднем дворе своего дома, я не хотела быть бессмертной куклой в руках вампира.
Молчание затянулось, но я не могла заставить себя первой его нарушить. Не могла позволить ему понять, что я до сих пор ни в чем не уверена. Он так много сделал для меня, что, быть с ним честной – это наименьшее, чем я могу ответить.
- Почему Алекс? – неожиданно поинтересовался Джонс, заставляя меня опешить.
Я знала, что он не слепой и заметил, что мы с Александром довольно плотно общаемся в последнее время, но это было впервые, когда Колин заговорил об этом открыто. Обычно он лишь поджимал губы в тонкую линию или отводил взгляд.
- Между нами ничего не было, – начала оправдываться я. – Мы просто общаемся. С ним мне легко.
Колин кивнул, невесело хмыкнув.
- С Даниэлем вы тоже просто общались, а потом ты сбежала с ним, бросив меня, – заметил вампир, поворачиваясь ко мне. Его глаза блестели огнем, словно он был зол. – Я не знаю, как мне вести себя с тобой! Отпустить или наоборот показать, чего я хочу. Я боюсь, что ты испугаешься, стараюсь не давить, но появляется Александр, и ты сама… к нему… Что мне делать?
Я раскрыла рот, чтобы ответить, но не смогла подобрать нужных слов, поэтому просто захлопнула его, глядя на вампира. Как объяснить ему то, чего я сама не понимала? Взгляд скользнул к его сцепленным в замок рукам – он всегда так делал, когда нервничал. Сейчас же я видела в его глазах отчаянье. Колин всегда держался стойко, скрывая все чувства внутри себя под маской спокойствия и безразличия. Я помню, как впервые смогла прорваться под эту маску: я опешила от выражения его лица, когда он вошел в свою комнату ночью и увидел меня лежащей на его кровати просто потому, что у меня была напряженная экзаменационная неделя, я не выспалась и была не в состоянии ехать домой после своей смены в клубе. Меня поразила неуверенность, проскользнувшая на его вечно нейтральном лице, когда я перевернулась в постели и обняла его, радуясь тому, что буду засыпать не одна. Я приучила его быть осторожным со мной, фильтровать всю информацию и подбирать при общении слова, но позже поняла, что не хочу жить в золотой клетке. Я искренне собиралась стать частью его жизни, делить с ним все беды и горести. Я научила его полагаться на меня, доверять мне, знать, что в мире есть человек, который любит его больше собственной жизни, а потом предала это доверие.
Я посмотрела на него, понимая, что сложность этого выбора заключается не только в том, что оставшись с Колином, я, в своем роде, предам память о Даниэле, но и в том, что я чувствую свою вину именно перед ним. Я не должна была так поступать с ним, и теперь мне стыдно за свое поведение. Он не может простить мне этого. Я бы себе этого никогда не простила.
- Я не знаю, – шепот сорвался с моих губ с резким выдохом. Мои плечи опустились, спина прогнулась, а голова склонилась вперед. Я в момент почувствовала себя такой уставшей, какой не чувствовала никогда.
- Я не уверена, – вновь отозвалась я.
Колин что-то прошипел на неизвестном мне языке, дернулся, и в следующий же момент он схватил меня за локти, разворачивая к себе. Я ойкнула от неожиданности, пытаясь отодвинуться, но вампир не позволил мне, продолжая удерживать. Мне было больно, прежде Колин никогда не позволял себе проявлять силу со мной.
- Чего ты хочешь, черт возьми? – прохрипел вампир, встряхнув меня. – Чего ты хочешь? Хочешь уйти, вперед! Я прямо сейчас остановлю лимузин, обещаю, ты больше никогда в жизни не увидишь меня, – его голос то и дело срывался на рык, а удлинившиеся клыки цепляли губу, царапая до крови, но ему было все равно. Он просто этого не замечал, как и того, что на моих руках точно останутся синяки от его захвата. – Если же нет, если ты хочешь остаться, если просто позволишь мне любить себя, позволишь себе стать счастливой, прекрати эти чертовые игры! Я так больше не могу!
Он резко отпустил мои локти, но я не сдвинулась с места, все ещё пораженная его реакцией. Оказывается, я даже не дышала все время, что он говорил, но, признаться честно, мне нужна была эта встряска. Он прав, выбор у меня простой: или я с ним, или без него. Все просто. Или я ухожу, или остаюсь. Или я просыпаюсь с ним, или строю новую жизнь без этих зеленых глаз.
А смогу я быть без него теперь, после того, как вновь его обрела? Как вновь ощутила, что значат для меня крепкие руки, стискивающие мою коленку только потому, что его ладони чешутся от желания ко мне прикоснуться каждый раз, как он меня видит. Смогу ли жить без внимательных изумрудных глаз, следящих за мной невидимой тенью, стоит мне войти в комнату, смогу ли без мягких губ, ласково целующих мою шею, прежде чем укусить; без диктаторских ноток в его голосе, когда дело касается моей безопасности. Смогу ли без прохладного гибкого тела, оплетающего меня словно лоза, когда мы вместе спим, словно боясь потерять вновь.
Я знала ответ. Нет.
Ответ всегда был таким. И только таким. Я больше никогда не смогу его оставить. Как бы я не любила Элизабет, каким бы дорогим моему сердцу не был Даниэль, все это время нашей разлуки я знала, что сделала ошибку, когда ушла из его жизни. Больше я этой ошибки не повторю. Просто не смогу.
Меня словно пробило разрядом электрического тока. В один момент стало все понятно, на мучительные вопросы как по команде пришли простые ответы. Краски сразу поделились на черные и белые, больше никаких полутонов, никаких серых оттенков. Выбор простой – без него я умру от тоски и любви на расстоянии. Какой бы сильной я не была, не думаю, что смогу заставить себя вновь уйти от него. Оставить его? Вздор!
Колин сидел вполоборота, пристально вглядываясь в мелькающий за окном пейзаж, но я чувствовала его неуверенность. Его ладони были сжаты в кулаки так сильно, что стала заметна вздувшаяся вена. Мои руки потянулись к его руке и мягко обхватили кулак. Он вздрогнул, но так и не развернулся ко мне, тогда я придвинулась ближе, залезла на его колени, обхватив своими ногами его бедра. Он все так же смотрел в окно, старательно избегая встречаться со мной взглядом, пока я силой не развернула его лицо к себе. Я ничего не говорила, просто не могла заставить слова пройти через горло, поэтому лишь молча подняла ладони к его лицу и обхватила щеки, ощущая легкую щетину на них. Он закрыл глаза, слегка потершись о мои ладони. Мои руки нежно заскользили по его лицу, шее, плечам. Я касалась его, вспоминая ощущение его твердых мышц под гладкой прохладной от недоедания кожей. Мои руки сомкнулись над темно-зеленым галстуком, медленно развязывая узел и скидывая его на сидение, продолжая безотрывно смотреть с настороженностью смотрящие на меня изумрудные глаза. Он немного придвинулся ко мне, чтобы я смогла стянуть его пиджак и расстегнуть пуговицы рубашки, скользя ладонями по гладкому, рельефному телу вампира. Его рука поднялась едва заметными прикосновениями кончиков пальцев вверх по моей руке, к шее, а потом осторожно расцепила заколку, позволяя волнам темных волос скользнуть мне на спину и плечи. Его пальцы вцепились в мои волосы, сжав их в кулак, отчего с моих уст слетел легкий стон. Он знал, что я любила, когда он так делал.
Отпустив волосы, вампир нащупал молнию, идущую через всю спину, и мучительно медленно потащил собачку вниз, разрывая тишину салона авто звуком скрежета метала. Я откинулась на его колени, позволяя ему стащить платье с моих рук, обнажая верх меня. Он нежно обхватил мои плечи, стаскивая лямки черного кружевного лифчика. Одно натренированное движение пальцев, и я осталась без верхней части своего нижнего белья. Колин смотрел на меня, внимательно и жадно, словно никогда раньше не видел. Его ладонь коснулась моей груди, лаская, играя с соском, заставляя его практически мгновенно затвердеть. Из горла вырвался низкий гортанный стон, ставший спусковым крючком для нас обоих. Больше не было сил сдерживаться, медлить. Мы набросились друг на друга, впиваясь губами, целуя, кусая, посасывая. Его ладони скользили по моему телу, мои – по его телу, сжимая изо всех сил и мягко лаская. Я оказалась прижатой спиной к сиденью, абсолютно обнаженной, и, когда он потянулся ко мне, мои руки потянули ремень на поясе его брюк. Я была уже не маленькой восемнадцатилетней девочкой, тратящей долгие минуты на застежку, мне хватило каких-то мгновений, и теперь обнажены были мы оба. Его тело было вокруг меня, запах, исходивший от него, просто опьянял. Я не могла заставить себя перестать целовать все, до чего могла дотянуться, и вампир был полностью солидарен со мной в этом. Даже не помню, когда я в последний раз столько целовалась. Это совсем не походило на тот первый раз, когда мы разделили постель после разлуки. Теперь я хотела его, хотела так сильно, что у меня кружилась голова и дрожали коленки. Он двигался плавно, но глубоко, страстно. Каждое движение, словно хорошо изученное па танца, известного только нам двоим. Он врывался в меня вновь и вновь, крепко сжимая в руках мои бедра, издавая глубокие нечленораздельные звуки и твердя мое имя так, словно это что-то божественное. Его руки помнили мое тело, знали каждую клеточку и изгиб так же, как мои ладони уверенно скользили по нему. Быть с ним – было так естественно, как дышать, как просыпаться по утра. Он был моим, я была его – именно так было всегда. Мы могли любить других, делить постель с другими, но Колин Джонс и Ева МакКалистер были парой, соединенной как на небесах, так и под землей. Мы всегда принадлежали только друг другу…
Когда все закончилось головокружительным, обезоруживающим, сносящим крышу оргазмом, мы просто привались к друг другу не в силах ни говорить, ни думать. Впервые после долгих лет я снова ощутила себя живой, словно все это время была поставлена на паузу, ожидая его. Колин не спешил покидать мое тело, он долго держал меня в своих объятьях, целовал мои волосы, висок, шею, что-то нашептывая на французском.
Когда мы остановились у дома, в котором временно жили, он помог мне застегнуть платье, а я завязала галстук на его шее, глядя, на дурацкую улыбку, не сходящую с его лица.
- Прекрати так улыбаться, – прыснула я. – Все сразу поймут, что здесь случилось, если ты выйдешь из машины с ухмылкой в пол-лица!
Колин засмеялся в голос, заправляя выбившийся локон мне за ухо.
- Ты сияешь, – заметил вампир, глядя на меня так, словно я была каким-то божеством. Благоговейно и нежно. И любя.
Я лишь шире улыбнулась, понимая, что уже очень давно не чувствовала себя такой счастливой, как сейчас.
- Ты такой дурачок, Колин Джонс, – заявила я с мягкой любящей улыбкой, заставив его вновь засмеяться.
Мне нравилось, как он смеялся - ради этого звука я была готова продолжать говорить глупости.
На самом деле, мне было абсолютно плевать на мнение вампиров, которые могли догадаться о произошедшем на заднем сидении лимузина, но это было несправедливо по отношению к Матильде. И Александру, наверное. Прежде чем мы сможем говорить о будущем, нам нужно разобраться с прошлым. Только так мы сможем жить, не оглядываясь назад.
Мы вышли из машины, крепко держась за руки. Не знаю, сколько времени мы катались вокруг дома, пока не заставили себя оторваться друг от друга. Я даже поймала себя на мысли, что мне плевать на всех и каждого, если он будет рядом. Колин всегда так действовал на меня – затмевал собой все вокруг. «Это взаимно», – признался он, когда я передала ему эти мысли. Нужно отдать должное нашему водителю, он никак не комментировал того, что должно быть слышал за поднятым тонированным стеклом. Видя удовлетворённую ухмылку вампира, когда они с водителем обменялись краткими кивками, стало ясно, что этот паренёк только что заслужил огромную рождественскую премию.
Мое шелковое зеленое платье, под цвет его галстука, было слишком помято, чтобы скрыть это и мы так и не нашли вторую запонку от рубашки Колина, но никто из нас не выглядел особо расстроенным. Мы были счастливы, и толстая нить между нами была как никогда прочна. Мы словно были в нашем личном пузыре, где не было никого и ничего, кроме нас двоих.
Однако, войдя в дом наш пузырь тут же лопнул, когда мы услышали шум в гостиной, и поспешили проверить, что там происходит. В центре комнаты стоял Александр, размахивая руками и ругаясь на языке, которого я не знала.
- И ты думаешь, что я позволю тебе так просто обменять Северную Каролину на Неваду? – вспыхнула Кетрин, вставая лицом к брюнету. – Да черта с два!
Матильда вскочила с дивана и встала между ними, словно думала, что сможет расцепить их, если они вдруг начнут драться.
- А с какой это стати, я не могу претендовать на землю, которую хочу? – возразил ей Алекс, заметно повысив свой тон. – Если мы оба хотим одну и ту же землю, давай решим все по правилам! В бою!
Матильда шире раскинула руки в стороны, словно пыталась стать щитом.
- Какого черта вы творите!? – шипела она
- Идет! – прошипела рыжеволосая на предложение брюнета.
- По рукам, – в тон ей ответил вампир, обнажая клыки.
Кетрин так же оскалилась, готовая противостоять.
- Какого черты здесь происходит? – недоуменно поинтересовался Колин, глядя на раскинувшуюся перед ним картину. Матильда успокоительно выдохнула, с радостью ему улыбнувшись. Даже не представляю, что бы она делала, если бы эти двое начали всерьез махать кулаками.
Вампиры оглянулись в нашу сторону и наши сцепленные пальцы словно потяжелели на несколько тонн. Особенно учитывая то, что все непременно ощутили исходящий от нас запах недавно состоявшегося секса. Как же сложно быть частью вампирского мира…
Улыбка сползла с лица Матильды, заставив её опустить взгляд и рассеяно опуститься на край кресла с потерянным, отрешенным видом. Я промолчала, не зная, что можно сказать в таком случае.
- Алекс заявил, что претендует на Неваду! – с бурлящим в голосе гневом пояснила Кетрин, выпрямившись и отряхнув подол своего красивого короткого сливового платья.
- Это его право, – подтвердил Колин, кивнув в знак приветствия вампиру. – Разделение земель, так же, как и выборы вампиров в Коалицию, пройдет в воскресенье, Кетрин. Все имеют право объявить о желании получить те или иные земли.
Вампирша сжала губы, пытаясь сдержать в себе все нелестные слова, которыми она могла бы сейчас охарактеризовать своего создателя.
- Я хотела Неваду с тех самых пор, как впервые сыграла в рулетку, ты знаешь! – вспыхнула она, намекая на родственные связи между ними. Я улыбнулась, вспоминая, что примерно с таким же лицом в детстве просила у папы купить мне новую куколку, ведь он так меня любит.
- К тому же, – с недовольным видом заявила она. – Все мы знаем, зачем ему так нужен этот штат.
Это высказывание застало меня врасплох. Я перевела взгляд на брюнета, но он лишь сосредоточенно смотрел в глаза своей соперницы, игнорируя всех вокруг.
Колин напрягся рядом со мной.
- Почему ты так хочешь получить Неваду? – поинтересовался Джонс, пытаясь остановить перепалку между вампирами.
Александр оторвал взгляд от Кетрин и повернулся к Джонсу. Его лицо стало пустым и отстраненным, словно он замкнулся где-то глубоко в своих мыслях.
- Люблю все эти автоматы, – саркастично заметил он, глядя в изумрудные глаза Короля всех Королей.
Колин сжал мою ладонь, словно это должно было о чем-то мне сказать, но либо потрясающий секс совсем выбил из меня возможность здраво мыслить, либо я одна чего-то не понимала.
- Да пошел ты! – взорвалась Кетрин. – Единственная причина, по которой ты хочешь владеть Невадой, это то, что Спринг-Крик находится на этой земле!
Я замерла, встречая взгляд синих глаз, направленный на меня.
Он действительно надеялся, что я уйду от Колина, вернусь в свой домик, магазинчик, к своим друзьям и попытаюсь начать новую жизнь. Тогда он был бы рядом и, возможно, иногда заходил бы на чай в надежде, что когда-нибудь я попрошу его остаться, и он воплотит в жизнь то желание, которое до сих пор его терзает. Я видела это, видела в его красивых глазах, цвета неба перед штормом, но он не знал о решении, которое мы приняли совсем недавно.
Молчание прервал звук остановившейся перед домом машины и гул голосов что-то с интересом обсуждающих вампиров. Дверь открылась, и на пороге появился Марк, Джастина и Мортимер. Эти трое практически не расставались, что наводило на определенные мысли.
Заметив Колина, Короли вежливо отсалютовали в его сторону ладонями, а Джастина даже выполнила неглубокий реверанс, показывая степень своего удовлетворения новым правителем. Всего один вампир усомнился в силах и способностях Колина управлять всеми после черного четверга и бросил ему вызов, но его трехсекундная смерть стала последним боем в ту ночь. Больше ни у кого не возникло желания ему перечить.
Между Королями тут же вспыхнула беседа о новом правлении и возникших у Марка идеях по организации состава Коалиции в Европе, когда я вежливо извинилась, чтобы отлучиться. Мне нужно было скинуть с себя помятое платье, все ещё пахнувшее сексом.
Лишь звук шагов за спиной, заставил меня развернуться на лестнице, чтобы заметить, что Александр пошел за мной следом.
- Франциск хорошо добрался домой? – вежливо поинтересовалась я, оглядываясь на него через плечо, в попытке завязать дружескую беседу. Я не врала, когда сказала, что за это время он стал мне хорошим другом.
Алекс пожал плечами.
- Должно быть, – поспешил ответить он. – Ты ведь его знаешь, он ни перед кем не отчитывается. А как твоя малышка? Её сегодня не видно.
Я нахмурилась, глядя прямо перед собой, когда шла по коридору, упирающемуся в двустворчатые двери своей комнаты.
- Брайан пригласил её на свидание, – коротко пояснила я, стараясь скрыть горечь в своем голосе.
Мы обрели друг друга немногим больше недели назад, но за это время так и не смогли нормально пообщаться, поскольку этой новоявленной мисс «у нас с Брайаном были планы» или «ой, мам, уже скоро рассвет, ты же знаешь, что я теперь вампир и должна ложиться баиньки в свой гробик» никогда не хватает для меня времени. Колин улыбался, когда видел нас вместе. Я как-то ненавязчиво призналась ему в том, что думала, он хотел привязать её к себе узами, когда отнял у меня. Тогда вампир лишь рассмеялся и заверил, что, конечно же, любит её, но только как часть меня и не иначе.
- Этот Брайан не очень нравится тебе, правда? – уже наперед зная мой ответ, спросил Александр.
Я резким движением ладоней откинула двери, входя в нашу временную комнату. На ходу скинула короткий пиджак, позволяя ему приземлиться на кровать, и вошла в ванную, вымыть руки.
- Я не могу сказать, что он мне не нравится, – призналась я. – Я от него не в восторге – это факт. Он всегда будет для меня вампиром, который предал мое доверие, расстрелял меня из револьвера и превратил моего ребенка в вампира.
Я задумалась над своим отношением к этому парню, намыливая ладони мылом с запахом персика и сливок.
- Похоже, ты прав, он мне не нравится, – пришлось признать мне. – Я бы лучше к нему относилась, если бы он не пытался совратить её. Ей всего семнадцать!
Алекс усмехнулся, чем заставил бросить на него далеко не дружелюбный взгляд из-за дверцы ванной комнаты.
- Я просто хотел заметить, что ей теперь всегда будет семнадцать! – примирительно подняв ладони вверх, поспешил оправдать себя вампир. – К тому же, я как вспомню о своей жизни в семнадцать…
Я вытерла руки махровым полотенцем и вошла в комнату. Александр уже сидел в одном из глубоких кожаных кресел, поэтому, недолго думая, я присела в кресло напротив, подтянув колени. Я бы притянула их к груди, как любила, но девушкам не комильфо так делать в присутствии мужчин, когда они в коротком платье. В последнее время я слишком зациклилась на соблюдении глупых правил и порядков.
- Я в семнадцать познакомилась с Колином, – с улыбкой вспомнила я наше нелепое знакомство в клубе и то, каким опасным он мне тогда показался. Первое впечатление оказалось правильным, его можно называть по-разному, но опасным он будет всегда.
Александр нахмурился, задумчиво взглянув на меня.
- Это было сколько? Девятнадцать лет назад? – поинтересовался вампир.
- Двадцать, – поправила я. – Двадцать долгих лет.
Он нахмурился больше, затем поднял ладонь и почесал затылок.
- Я все пытаюсь вспомнить, что я делал двадцать лет назад, и не выходит, – с грустью заметил он. – Когда живешь вечно, дни сливаются в минуты.
Я кивнула, опустив взгляд на ладони. Именно это я выбрала, когда поцеловала вампира на заднем сидении его машины. Вечность.
- Знаешь, в приятной компании это могло бы стать наслаждением, – мягко начал вампир, откидываясь на спинку кресла и окидывая меня пронзительным взглядом, говорящим все, что он обо мне думает.
Я точно знала, о чем он думал, в свое время я смогла пробраться слишком глубоко в его мысли, чтобы не понимать этого взгляда. А я тоже хороша! Не оттолкнула его, не отказала сразу же… Моя вина, что он сидит в кресле и смотрит на меня так, словно у нас есть прошлое и будущее.
«Сегодня будет сложная ночь, полная неудобных объяснений, но, если мы с Колином действительно хотим быть вместе, нам нужно решить все неразрешенные вопросы». Александр был одним из этих вопросов.
Я, наверное, слишком долго сидела молча, но тишина между нами не была напряженной. Он позволял мне все обдумать, прийти к нужным выводам.
- В тебе что-то изменилось, – нахмурившись, заметил вампир. – Появилась некая уверенность, ты больше не выглядишь потерянной.
Я прикусила нижнюю губу, отведя взгляд в сторону. Александр был прав только в одном, я не знала, как бы сложилась моя судьба, если бы на моем пути не встретился Колин Джонс. По правде говоря, мне даже страшно подумать об этом сейчас.
- Просто сегодня я кое-что поняла для себя, – осторожно заметила я, сцепив пальцы в замок. – Мы с Колином кое-что поняли.
Глаза Александра расширились, всего на мгновенье, но этого мне вполне хватило. Он ждал этого решения с трепетом.
Холод сковал мою грудь, заставляя вновь прикусить нижнюю губу.
- Что ты поняла? – отстраненно поинтересовался он.
- Где мое место, – пояснила я, оглядывая комнату. – С кем мое место.
Руки Алекса сжались в кулаки на ручках кресла. Он молчал, но теперь молчание начало угнетать. Я ощущала буквально физическую потребность объяснить ему все. Он заслуживал этого.
- Помнишь, что я показала тебе? – неуверенно начала я, опуская взгляд в пол. – Из своего прошлого?
- Вечер в машине, – кивнул вампир, глядя на меня. – Ты передала чувство, очень странное. Словно падаешь в пропасть: голова кружится, тело дрожит, мысли разлетаются, охватывает легкий страх.
Я кивнула, одобряюще улыбнувшись. Именно так и я для себя описывала это чувство.
- Я чувствовала это, когда влюблялась в Адама, ребенка Колина, убившего моих родителей, – пояснила я. Мой голос заметно похолодел, как было всегда, когда я вспоминала эту историю. – Он был единственным мужчиной в моей жизни, к которому я пришла сама. По крайней мере, изначально.
Александр нахмурился, пытаясь понять, к чему я веду этот разговор.
- Я имею в виду, с ним все было просто, без судьбоносных решений и прочей метафизической фигни, – с улыбкой вспомнила я, как больше всего на начальных этапах наших отношений боялась, что он переключиться на Клерстон.
Вампир кивнул, глядя на меня удивленным оценивающим взглядом.
- А разве это не то, чего хочет каждый человек? – недоуменно заметил Алекс. – Разве не простоты и комфорта все мы ищем?
Я хмыкнула, понимая, что он на сто процентов прав, но не стала говорить об этом вслух. Я могла бы быть с ним счастлива, поскольку он был для меня простым и понятным, я могла бы любить его спокойной нежной любовью, как любила своего мужа. Не думаю, что пожалела бы об этом выборе, если бы в моей жизни не было Колина. Да, он бывает резким, страстным, самовлюбленным и властолюбивым. Если я буду с ним, то больше не буду сильной и волевой Евой МакКалистер, как и не была ею никогда рядом с ним. С этим вампиром я снова буду маленькой Евочкой, которую нужно любить и оберегать, о которой нужно заботиться. Я буду его маленькой любимой девочкой. Я буду его во всех смыслах, что только могут существовать. Эта любовь не спокойная, она дикая и безрассудная, крышесносящая, взбалмошная, поглощающая все до последней крупинки. С ним я буду или на седьмом небе, или на третьем кругу ада. Но с ним всегда так: только черное или белое, никаких средних тонов. И теперь я точно знала, чего хотела, какой жизни хотела.
- Мы не обычные люди, – заметила я, опустив взгляд к своим ногам. Мне пришлось смущенно потянуть край платья вниз, поскольку он обнажил покрасневший участок кожи с явными следами пальцев Колина. Мы действительно немного перестарались в машине.
- Ты не хочешь быть счастливой? – удивленно поинтересовался вампир. Его лицо замерло на мгновенье, затем он нахмурился, будто обдумывал что-то очень важное. – Я не говорил этого ранее, поскольку думал, что все и так понятно, но… – он нахмурился ещё больше, отчего на его лбу и между бровями залегли неглубокие морщинки. – На самом деле я уже забыл, как это делается.
Он поднял взгляд синих, как штормовое море, глаз на меня и мягко улыбнулся.
Мое сердце замерло, словно скованное в тиски. Я знала, что он собирался сказать, но отдала бы многое, чтобы так этого и не услышать.
- Ты нравишься мне, – признался вампир, на выдохе. – Нравишься так, как никто до тебя не нравился. Меня что-то тянет к тебе, что-то сильное и безграничное. Словно если я не буду с тобой, я не буду жить. А я хотел бы жить. Я мог бы сделать тебя счастливой, клянусь тебе.
- Я знаю, – прошептала я, до боли прикусывая нижнюю губу. Сейчас я произнесу слова, которые застряли в моей голове, и его больше никогда не будет рядом. Он исчезнет навсегда из моей жизни, как и все, кто был мне дорог.
Я тяжело вздохнула, беря себя в руки. Чтобы вновь морально встать на ноги и пойти вперед, не оглядываясь, я должна стряхнуть с себя все ненужное, мешающее моим движениям. Каким бы милым ни был Александр, он был мне не нужен.
- Но существует только один мужчина, с которым я могу быть счастлива, – призналась я. – Это не ты.
Скулы резко выделились на симпатичном лице вампира, словно он из-за всех сил сдерживался, пытаясь молчаливо вынести боль или злость. Я смотрела на него пытаясь понять причину смены выражения его лица, пока мой взгляд не столкнулся с синими глазами, пылающими огнем. Гнев.
Я вздрогнула, когда он резко дернулся ко мне и, взяв за руки, насильно поднял с удобного кресла. Разница в росте заставила меня подняться на носочки и практически полностью на него завалиться, но вампир этого, похоже, даже не заметил. Он потянулся к моим губам, но я успела отвернуться. Зарычав, он снова дернул меня, привлекая к себе.
- Не смей! – взвизгнула я, мотая головой из стороны сторону, чтобы он не достал.
- Успокойся, я не причиню тебе боль, – пытался вразумить меня вампир. – Я просто хочу, чтобы ты ощутила как это, целовать меня.
Я дернулась от спокойного тона Александра. Он действовал не под аффектом от моих слов, он действительно продумал этот момент заранее.
Чувствуя себя в ловушке, я резко дернула головой, ударяя лбом прямо в лицо Александра. Он отскочил назад, а я закачалась, пытаясь удержать равновесие и не скатиться на пол. Боль пронзила череп, перед глазами потемнело от удара, но я знала, что нельзя терять бдительность. Если он попробует напасть ещё раз, каким бы хорошим другом я его ни считала, я буду защищаться своими силами.
- Единственный мужчина в этом мире, который может меня целовать, это Колин Джонс, – гневно выпалила я, удивляясь уверенности в своем голосе – я действительно верила в то, что говорила. – Только он, всегда и навсегда.
- Аминь, – рычащим голосом подтвердил Колин.
Мы одновременно оглянулись к двери, где стоял нахмуренный вампир со скрещенными на груди руками. Он был в ярости и даже не пытался этого скрывать.
- Александр, Король Северной Каролины, какого черта ты позволил себе лапать ma femme? – прорычал Джонс, входя в комнату.
Он поднял ладонь, и я, шатаясь, подошла к нему. Одним ловким движением, Колин завел меня к себе за спину, спрятав от пронзительного взгляда вампира. Я оперлась о его крепкую мускулистую спину, закрыв глаза и пытаясь перевести дыхание. Должно быть, я ударилась достаточно, чтобы заработать сотрясение. Меня начинало мутить.
«О чем я только думала?»
- Я люблю её, – прорычал в ответ Алекс, обнажив белоснежные смертоносные клыки. – Я хочу её!
Колин устало выдохнул, глядя на вампира. Я знала, что Александр нравится ему, он его уважал и верил, что из него получится замечательный руководитель Нового Совета в Америке, а я снова все испортила.
- Ты ведь знаешь, что сможешь получить её, только через мой труп?
- Знаю, – прорычал брюнет, двинувшись вперед.
«Только этого нам не хватало…»
- Стой! – крикнула я, выглядывая из-за спины Колина. Мои ладони обхватили его плечи быстрее, чем я смогла понять, что делаю. – Пожалуйста, прошу вас! В этом нет никакого смысла! Александр, я не хочу быть с тобой. Уйди! Просто уходи!
Вампир встретил мой взгляд спокойно, словно даже не сомневался в такой реакции.
- Ты просто не знаешь другой жизни, – возразил он, стягивая с плеч пиджак и кидая его на кресло, на котором сидел минутой ранее. – Ты привыкла жить в ловушке, в клетке, в которую посадила тебя судьба, лишая собственного выбора. Ты не понимаешь, о чем говоришь.
Я хмыкнула, ведь он сейчас говорил обо всем, о чем я и сама думала.
- Ты во многом прав, но решение остаться с Колином – мое собственное. Не существует мира, в котором я бы не выбрала его, – прошептала я, открывая свое сердце.
Колин, поразившись моим словам, оглянулся на меня с самодовольной ухмылкой на лице, пребывая в полнейшем восторге оттого, что я, наконец, это признала. Причем перед мужчиной, которого он считал своим соперником за мое сердце. «Да, чертов болван, я люблю тебя так, как никого и никогда не любила!»
Именно этим моментом полного доверия и решил воспользоваться Александр, чтобы напасть. Я лишь успела тихо взвизгнуть, прежде чем Колин вытолкнул меня из комнаты. Я потянулась к створке, но дверь захлопнулась перед моим носом, отделяя меня от двух вампиров, обнаживших своих клыки. Не знаю, когда Колин успел, но дверь была защёлкнута на щеколду, не давая мне возможности вмешаться. Я колотила по ней кулаками, билась собственным телом, но она не поддавалась.
Я замерла перед закрытой дверью, пытаясь сообразить, что делать дальше. Это то, чего я боялась больше всего. «Глупая, глупая, какая же ты глупая Ева МакКалистер!» – ругала я себя, тарабаня до боли в дверь с надеждой, что парни одумаются и впустят меня. Я играла с огнем. Колин был прав, я слишком близко подпускала к себе мужчин, думая, что им от меня ничего кроме дружбы не нужно. Или нет? Или же я изначально чувствовала их желание, но играла с ними в кошки-мышки, не подпуская ближе к своему телу, но и не отпуская далеко? Виновата ли я в том, что Александр думает, что я просто не знала лучшей жизни, поэтому стремится отвоевать меня?
Мое сердце сжалось при последней мысли, и я с новыми силами начала молотить по двери.
- Откройте! – верещала я, понимая, что никогда не смогу простить себя, если с кем-то из них что-то случится. – Прошу, пожалуйста, не нужно! Откройте мне!
За дверью было довольно тихо, но, когда я пыталась прислушиваться, изредка доносилось рычание и звуки опрокидывания мебели.
На мой крик поспели Кетрин с Матильдой. Но если Матильда выглядела напуганной, Кет как всегда смотрела на все со скучающим выражением лица.
- Что случилось, крошка? Отчего такой шум? – недовольно пробубнила рыжая, оглядывая меня с ног до головы.
Я перевела дыхание, оглядываясь на них через плечо.
- Колин с Алексом в комнате! – загробным голосом прошептала я, кивая в сторону двери.
Кетрин пожала плечами, словно говоря: «Ну и что с того?». Я тяжело вздохнула, опуская взгляд в пол. Меньше всего мне сейчас хотелось объяснять им, что у нас произошло.
- Александр признался мне в любви, – прошептала я, не поднимая глаз. – Колин это слышал.
Взгляд Кетрин переменился, тревога отразилась на прекрасном тонком лице. Матильда громко перевела дыхание, подходя к двустворчатым дверям.
- Отойди, – прохрипела она приказ, но у меня не было ни желания, ни сил спорить с ней.
Я послушно отошла в сторону, и вампирши, переглянувшись, навалились на двери. Видя их усилия, я поняла, что мои попытки открыть их были жалкими по сравнению с силой, что прилагали девушки. Должно быть, Колин удерживал их какой-то магией. Дверь двинулась, отворяясь на несколько сантиметров, потом ещё и ещё.
В щель был виден Колин, стоявший к нам спиной. Он что-то говорил, но громкий стук, с которым билось о ребра мое сердце, не давал мне услышать ни слова. Ещё попытка и двери распахнулись, открывая нам поражающую картину. Колин Джонс стоял спиной к двери, неподвижно. Я боялась, что он может быть ранен, но правда в том, что у него даже прическа не растрепалась. Александр находился в центре комнаты, подвешенный в воздухе. «Он летает?» – удивилась я, но быстрый взгляд на вампира подтвердил мне мои опасения – это Колин держит его в воздухе силой своей мысли. На щеке брюнета был виден глубокий длинный порез, но в комнате не было ничего из оружия, чем можно было нанести подобную рану. «Что за черт?»
- Однажды, ты подарил мне жизнь, хоть и не должен был, – признал Джонс, продолжая удерживать соперника на весу.
Они смотрели друг на друга, полностью игнорируя наше присутствие.
- Я не забыл этого, помнил все триста пятьдесят лет в надежде, что когда-то смогу отдать тебе долг, – продолжил вампир. – Теперь этот момент настал.
Он моргнул и Александр упал на ковер.
- Я понимаю твое желание быть с ней, но попробуешь отнять её ещё раз, и я тебя убью, – пообещал Колин, глядя в синие штормовые глаза. – Больше я её не потеряю.
Он резко повернулся и замер на месте, словно только сейчас понял, что они в комнате не одни. Однако, к моему удивлению, взгляд изумрудных глаз был направлен мимо меня. Проследив за ним, я обернулась и увидела за своей спиной Матильду. Девушка смотрела на Колина, поджав губы, пытаясь изо всех сил скрыть боль, что доставили ей слова вампира. Её взгляд переместился ко мне, обжигающий, обвиняющий. Я до крови прикусила нижнюю губу, заставляя себя смотреть прямо ей в глаза. Не я была жертвой в этой ситуации, здесь я – обманщица, которая увела у неё любовь всей её жизни. Я злодей, я плохой парень в который раз за сегодняшний день.
- Нэтали, – мягко позвал вампиршу Колин, возвращая её внимание.
Она повернулась к тому, кого любила, позволяя тонкой струе алой крови стечь по своей щеке. Девушка с силой сжала челюсти, сдерживая боль.
- Да, мой мастер, – тихо ответила она.
Колин скривился так, словно она дала ему пощечину. Неудивительно, я ни разу не слышала, чтоб она называла его так официально. Он в секунду оказался рядом с ней, поднял руку и нежно стер кровь с её лица кончиками своих пальцев. Его ладонь задержалась на её щеке, но она подняла руку и отодвинула его от своего лица, продолжая смотреть в зеленые колодцы, какими были его глаза.
- Нэти, – прошептал вампир, и от звука этого ласкового прозвища, сорвавшегося из его губ, глаза девушки плотно закрылись, словно не видеть его ей было легче.
- Я не могу, – скрипучим от испытываемой боли голосом ответила вампирша, не открывая глаз. – Я не смогу просто отпустить.
Она резко распахнула глаза, глядя на меня поверх плеча вампира.
- Я всегда знала, что ты найдешь её, но даже день с тобой, час с тобой был для меня лучше, чем вся жизнь без возможности к тебе прикоснуться, – призналась девушка, продолжая безотрывно смотреть на меня. Я сделала единственное, что могла сейчас ей дать – смотрела в ответ.
Её ладонь опустилась на его щеку, и Колин склонил голову, нежась в прохладе её рук. Это был жест любовников, людей не раз деливших постель, но я не ревновала. Ему нужно было попрощаться с ней, как ни странно она оказалась единственной в этой истории, кто сдержал свое слово и остался честным перед собой и остальными.
- Если бы ты выбрал меня, я бы согласилась делить тебя с ней, - с грустью заметила она. – Я знаю, что она притягивает тебя, как магнит, и справиться с этим тебе не по силам. Я бы согласилась отпускать тебя к ней, ради возможности хоть изредка быть рядом, – она слабо улыбнулась, переводя взгляд от него ко мне. – Но она не та, кто делит своих мужчин с кем-то ещё, не так ли? Все или ничего, правда, Ева?
Как бы обидно мне ни было, но она была права. Я бы не смогла разделить постель с Колином, зная, что он спит с кем-то ещё. Пускай даже этот кто-то такой прекрасный человек, как эта девушка.
- Да, ты права, – тихо подтвердила я, впиваясь ногтями в собственные ладони.
Она кивнула сама себе, прикусывая нижнюю губу, чтобы сдержать очередную порцию слез, сделавшую алыми её глаза.
- Помнишь, о чем ты попросила меня, когда мы лежали в его кровати? – таинственно намекнула она. – О том, что я согласилась сделать, чтобы удержать его.
Я кивнула, не понимая, к чему она клонит. Да, я прекрасно помнила, что она согласилась убить меня, если мы переживем битву, но теперь ведь все иначе. Теперь я узнала, что жива Элизабет и, наконец, позволила себе отпустить всю боль и вину, чтобы начать жизнь с чистого листа с мужчиной, которого всегда любила и люблю сейчас больше жизни. Но её затуманенный слезами и болью взгляд сказал мне больше, чем я могла вынести. Для неё жизнь в этом мире, где нет Колина Джонса, так же болезненна, как для меня жизнь в мире без Элизабет и Даниэля.
Я знала, что она сделает ещё до того, как вампирша двинулась в мою сторону. Её слова «не думаю, что оставила бы тебя в живых, если бы ты передумала» эхом проносятся в моей голове в тот самый момент, когда длинные тонкие пальцы смыкаются вокруг моей шеи. Она не сопротивляется, когда я знакомым рефлекторным жестом кладу ладони на её виски, освобождая свою магию. Мне не хочется её убивать, но если выбор стоит между моей жизнью и её, я не сдамся, я буду драться, кусаться и царапаться за свою жизнь, но не позволю никому отнять её у меня.
Какое-то движение справа, и сильные руки больше не сжимают мою шею. Матильда висит мешком в руках Джонса, а широкие потеки алых слез застилают её лицо.
- Я не могу иначе, я не могу не бороться, – лепечет она, как сумасшедшая, мотая головой из стороны в сторону. – Ну почему она? Почему не я? Нам же было так хорошо вместе!
Колин встряхнул её, разворачивая к себе, видя, в каком тяжелом состоянии она находится.
- Нэтали, ты ведь знала правду, – устало прошептал Колин, поднимая взгляд изумрудных глаз ко мне. – Это всегда была только она. Никто кроме.
Вампирша зарычала от досады, но не смогла выпутаться из захвата его рук.
- Убери эту боль, – простонала она, заглядывая в глаза вампира. – Прошу тебя, я не смогу так жить.
- Я не твой создатель, чтобы приказать тебе, – возразил вампир.
Его лицо исказила гримаса боли, когда она всхлипнула, уткнувшись в его грудь. Он нежно обнял её за плечи, глядя на меня поверх головы вампирши. Я нутром ощущала его вину и боль.
«Но ты можешь заставить её забыть, – подумала я, понимая, что Колин услышал мои мысли. – Если это мог сделать Бартоломей, то сможешь и ты».
Он слабо кивнул и, положив ладони на волосы Матильды, отодвинул её от себя, чтобы видеть залитое алыми слезами лицо.
- Нэтали, сейчас я щелкну пальцами, и для тебя начнется новая жизнь. Жизнь, в которой у тебя не будет романтичных чувств ко мне, – убедительно заявил Колин, глядя на ту, которая была его спасательным кругом все то время, что меня не было рядом. – Мы будем помнить о нашем прошлом, оно будет греть нам души, но это останется в прошлом. Мы – останемся в прошлом. С этого момента нас будут объединять только деловые и дружеские отношения. Ты понимаешь?
Он вгляделся в её лицо в поисках понимания.
- Да, мастер, – удивительно ровным голосом произнесла Матильда. – Теперь только дружба.
Колин кивнул, скорее сам себе, поднял пальцы в воздухе и замер, глядя на неё. Его свободная рука скользнула по её шелковой коже лица, очертила разрез глаз, ощупала мягкость губ. Он наклонился и запечатлел быстрый целомудренный поцелуй на её губах, прежде чем выпрямился и щелкнул пальцами.
Матильда пришла в себя стоя посреди комнаты перед нами. Она не понимала, отчего плакала минутой ранее и удивленно моргала, оглядываясь на нас.
- Все хорошо девочка, – ласково заверила её Кетрин, подтягивая за руку к себе. – Пойдем, отмоем тебя.
Они быстро удалились, оставляя нас втроем. Алекс не сказал ни слова, только смотрел поочередно то на Колина, то на меня. Его взгляд был задумчивым, словно у себя в голове вампир пытался определиться с каким-то сложным выбором.
- Тебя тоже зачаровать? – устало выдохнул Колин, словно отнимание части личности Матильды расстроили его больше, чем он показывал.
Александр перевел взгляд, окинув им меня с ног до головы.
- Нет, – его ответ был произнесен спокойным тоном, совсем не таким нервным, как он говорил минутами ранее. – Я не хочу забывать её и чувства, что испытываю.
- Она. Моя. – Буквально по буквам произнёс Джонс предупредительным тоном, не терпящим возражений.
Александр кивнул, протягивая ладонь Колину.
- Она твоя, – подтвердил вампир, даже не глядя на меня.
Колин пожал ему ладонь, и он исчез так поразительно быстро, что даже я не уловила его передвижения. Словно он был фокусником, растворившимся в воздухе.
Колин повернулся ко мне. Не знаю, чего я ожидала, может, долгой задушевной беседы или резких выражений в мой адрес, но вместо всего этого он просто протянул ко мне руки. Меня не нужно было просить дважды. Я с мучительным тихим стоном уткнулась в его шею, укладывая голову на сильном мускулистом плече. Он крепко обнял меня, чтобы я не шаталась, поскольку стояла на носочках из-за разницы в росте. Его ладони сдавили мою спину, чтобы действительно ощутить, что я здесь, рядом с ним. Мои ладони обвили его талию, я буквально хотела слиться с ним, не оставляя ни единого миллиметра между нами. Не хотелось говорить, действовать. Мы просто стояли, обнявшись, пытаясь поверить в то, что, несмотря на все преграды и ловушки на нашем пути, мы все-таки смогли найти дорожку друг к другу. Это ощущение было неожиданно волнующим и успокаивающим одновременно. Больше не нужно бороться за право быть рядом. Теперь он мой. Словно тяжелый груз упал с моих плеч, позволяя дышать полной грудью. Хотелось кричать от радости. Темная сторона в моей жизни, наконец, закончилась.
- Ma femme, о чём ты задумалась? – ласково поинтересовался вампир, но в его голосе слышалось что-то, что заставило меня отпрянуть, чтобы посмотреть в его лицо.
Мои опасения подтвердились – он нервничал.
- Король Джонс, – мягко обратилась я к вампиру, – мне кажется, или это волнение на твоем лице?
Вампир недовольно нахмурился, отворачиваясь, но я вцепилась пальцами в его подбородок, заставляя его смотреть на меня.
- Как я могу быть спокойным, когда каждую минуту боюсь, что ты уйдешь, – его голос был тих и напряжен.
- Колин, я…
- Нет, – перебил вампир, обхватив мои плечи и заглядывая в глаза. – Когда ты ушла, я думал, что не переживу этого. Я не смогу потерять тебя вновь. Я не шутил, когда говорил это. Если понадобится, я пристегну тебя наручниками к батарее и буду выпускать только в туалет.
Мои губы расплылись в улыбке, хотя я понимала, что он говорит вполне серьезно.
- Колин, – мягко отозвалась я, – в твоём доме нет батарей.
Он нахмурился, явно раздосадованный моим верным замечанием.
- Тогда я построю для нас дом, в котором будут батареи, – упрямо заявил вампир, растягивая губы в довольной улыбке, словно мальчик, выигравший спортивное состязание. – Или ещё лучше – дом с огромным подвалом и одним ключом!
Я закатила глаза, качая головой. Сейчас он был именно таким, каким позволял себе быть только в моем присутствии, когда рядом не было никого, перед кем нужно было играть роль: веселым, остроумным, забавным. Мой милый тиран и диктатор.
- Колин, – засмеялась я, нежно прикасаясь ладонью к его щеке, немного шершавой от двухдневной щетины. – Ты не сможешь удержать меня на привязи. Не пройдет и недели, как ты сам сбежишь от меня.
Как только я произнесла это, поняла, что данный вопрос действительно меня тревожит. А что, если мы не сойдемся характерами? Или, если его будут раздражать мои привычки, а меня – его? Вечность вместе – это не брак, который можно разорвать.
Пришел мой черед нахмуриться под его громкий смешок.
- Ты шутишь! – выдохнул он, но затем заметил всю серьезность на моем лице. – Да я жизни без тебя не представляю с того самого дня, как впервые увидел в своем клубе. Уже тогда я понимал, что нашел то, что давно искал и уже отчаялся найти, – я нашел тебя.
Я закрыла глаза, позволяя себе осуществить такой необходимый моему организму вдох. Оказывается, я все это время задерживала дыхание в ожидании его ответа.
- Мисс МакКалистер, мое предложение остается в силе, – с ребяческой улыбкой заявил вампир. – Вечность вместе, и никак иначе.
Он протянул ладонь, прося моей руки, как бы двояко это ни звучало.
Я ухмыльнулась, качая головой и вкладывая руку в его большие сильные ладони. Он резко притянул меня к себе, зарываясь лицом в волосы, вдыхая их запах, затем скользнул губами к мочке уха, покусывая и посасывая её до тех пор, пока из моего горла не вырвался жадный дикий стон. Только он умел делать подобное с моим телом...
- Пожалуйста, больше никогда меня не оставляй! – тихо прошептал он, запуская обе ладони в мои волосы, массируя кожу головы.
Я обернулась и с силой впилась в его губы, хозяйничая у него во рту, скользя руками по крепкой мускулистой спине.
- Никогда! – страстно пообещала я прямо в его губы.
Он улыбнулся, крепче прижимая меня к себе за бедра, чтобы я в полной уверенности смогла ощутить, как он рад меня видеть.
- Никогда-никогда? – переспросил он, словно до сих пор не верил моим словам.
Или просто дразнился, у меня не было времени об этом подумать, поскольку его ладони заскользили по моему телу, очерчивая круги, распаляя все больше. Я сжала ладони в его волосах, привлекая к себе ещё крепче.
- Никогда! – обещала я, обвивая его ногами.
Колин со смехом подхватил меня, удерживая на руках. Его глаза сверкали, переливаясь светом, как драгоценный камень под прямым лучом света. Я улыбнулась в ответ и по-девичьи захихикала, когда мы вместе упали на кровать, перекатываясь до тех пор, пока с грохотом не скатились на пол.
- С тобой я чувствую себя глупым, неуверенным в себе подростком, – безнадежно заявил вампир, словно произнесенное забавляет его самого.
- Ты и выглядишь также, – пошутила я, нарываясь на его наигранно грозный взгляд. - Снимай одежду Колин, я хочу тебя прямо сейчас.
Он удивленно моргнул, затем его изумрудные глаза затуманились, заволоклись темной порочной пеленой.
- Вы такой романтик, мисс МакКалистер! – прорычал вампир и впился в мои губы в жадном, властном поцелуе, словно пытался кому-то доказать, что теперь имеет полное право целовать меня.
Мои руки жадно пробежали по его телу, сдёрнули с плеч рубашку и сорвали запонку. Я не видела куда она приземлилась, но учитывая, что вторую мы так и не нашли в салоне лимузина, я не волновалась на её счет. Колин зарылся пальцами в мои растрепавшиеся волосы и потянул их вниз, привлекая к себе мои жаждущие поцелуев губы. Он скользил вниз по щеке к шее, разорвав лиф платья, и припал губами к груди, жадно посасывая и покусывая её через кружево лифчика, поочередно уделяя достаточно внимания обеим. Я стонала и извивалась под ним, выгибаясь навстречу его искусному рту, доводящему меня буквально до исступления своими ласками. Его ладонь опустилась к моему лону, а вместе с ней лицо, и я вскрикнула от эмоций, когда он прикусил меня прямо там. Моя спина выгнулась дугой, пальцы впились в простыни, дыхание сбилось.
- Какая ты красивая, – прошептал вампир, лаская носом внутреннюю часть моих бедер.
Я вновь простонала, выгибаясь навстречу его ласкам. Мое тело напряжено и безумно нуждалось в разрядке, пока этот властолюбивый мужчина продолжал свои мучительно сладкие пытки.
- Колин, – прохрипела я, схватив его за голову и притянув к себе. – Войди в меня. Сейчас же!
Он ухмыльнулся сладко и томно, как могут только мужчины, уверенные в своей способности доставить удовольствие любовнице. Однако, к моему облегчению, он не стал пререкаться и тут же исполнил полученный приказ, поскольку во всем мире я была единственной, кто теперь мог приказывать ему, что делать.