 Летчик-космонавт Александр Александров посмотрел «Пассажиров» и объясняет, за что фильм можно похвалить.
«Пассажиры» Мортена Тильдума рассказывает о далеком будущем, в котором Земля стала столь перенаселенной и некомфортной для жизни, что коммерческие компании принялись колонизировать незаселенные планеты на расстоянии 120 лет полета. Пассажиры огромного космического лайнера, будущие жители новой планеты, большую часть полета проводят в гибернационных капсулах, и проснуться должны только за четыре месяца до прибытия в «Родную обитель 2», так называется колония землян. Однако что-то пошло не так, и двое пассажиров — Джим (Крис Пратт) и Аврора (Дженнифер Лоуренс) — просыпаются за 90 лет до окончания путешествия.
КиноПоиск встретился с летчиком-космонавтом Александром Павловичем Александровым и расспросил его о том, какое впечатление оставляют у него и его коллег фильмы о космосе, какие картины можно назвать эталоном и за что «Пассажиров» можно похвалить, а «Гравитацию» — отругать.
Александр Александров работает в космической отрасли с 1963 года. Он занимался проведением тренировок на тренажере облетного лунного корабля Л-1, участвовал в летно-конструкторских испытаниях космического корабля «Союз» и орбитальной станции «Салют», занимался разработкой методик тренировок космонавтов для полетов, проводил тренировки экипажей. На счету Александра Павловича — 309 суток в космосе, причем за время полета он даже успел снять материал для художественного фильма «Возвращение с орбиты». Сейчас Александров продолжает работать в ракетно-космической корпорации «Энергия» имени С.П. Королева, занимается преподавательской деятельностью.
Внимание: В тексте возможны спойлеры.
Фантазии о будущем с оглядкой на Циолковского
Для тех времен, когда мы начнем летать к дальним мирам, трудно придумать интерьеры, сам корабль, его облик. Мне очень понравилось, как это сделано в «Пассажирах». Корабль тоже понравился: его три лопасти, вращаясь, создают искусственную гравитацию, он громадный, с мощными двигателями, скорее всего, на ядерной энергетике. И внутреннее убранство — с многочисленными роботами — выглядит близко к истине.
Подобные корабли рисовали еще такие ученые, как Циолковский, Оберт, Годдард. Еще в 1920-х они писали не практические труды, а скорее пытались представить, как может происходить полет в межпланетном пространстве. Описание, особенно у Циолковского, касалось того, как выглядит корабль. Он писал именно о кольцевой структуре. Она должна была вращаться, как колесо у велосипеда, создавая центробежную силу. В колесе у Циолковского люди должны были жить как раз в этом «ободе», а сила прижимала бы их к полу. Если само кольцо большого диаметра, но углового движения почти незаметно, и человек может обрести весомость, как на земле, благодаря этому ускорению. Поэтому конструкции, похожие на колеса, или «рога» — как в «Пассажирах», где у корабля три «рога» — выглядят вполне правдоподобно. Он не мог быть прямоугольным или вытянутым в линию, обязательно нужна закругленная конструкция. Когда поломки останавливают вращение, искусственная гравитация перестает работать. Все оказывается в невесомости — и это тоже очень натурально изображено в фильме.
Гравитацию, теоретически, еще можно было бы создать магнитным полем. Например, на пассажиров надеть специальный пояс, который этим полем будет притягиваться, чтобы можно было передвигаться по поверхности, как по полу. Но это более сложная система, требующая снаряжения, потенциально опасная для здоровья. Еще один вариант получения гравитации на корабле — если рядом летит громадная масса, создающая постоянное притяжение. Это может быть большая, тяжелая планета, но она должна лететь рядом с кораблем.
Я думаю, мы полетим к столь далеким планетам не раньше чем через двести лет, а то и пятьсот. Чтобы такие полеты — со скоростью, близкой к скорости света — стали возможны, в технике должны произойти значительные, революционные открытия. Сейчас идут исследования относительно полетов в пределах Солнечной системы. Причем это могут быть полеты на химическом топливе, на ядерном, на электро-реактивных двигателях. К Марсу, например, можно лететь по разным схемам — можно за год, а можно и за три месяца, но при этом будет большой расход энергии. При скоростных перелетах к Марсу экипаж космолета не будет переносить большие физические перегрузки, поскольку разгон будет совершаться во времени с определенным ускорением. Пока такие полеты планируются без скорости, близкой к скорости света, обычными баллистическими траекториями, в течение нескольких лет.
Лететь за пределы Солнечной системы мы пока не готовы: нужно будет обеспечить себя энергией, запасами — это еще пока на грани фантастики. В 21 веке это еще не будет возможным. Нужна очень высокая энергетика, дорогие технологии и корабли, пока что это не стоит таких денег — зачем? Конечно, есть такие люди, как Илон Маск — с одной стороны, большой фантазер, с другой — действительно талантливый инженер и предприниматель. Он говорит, что может отправить на Марс 200 человек, но это такой энергоемкий и ресурсоемкий проект! Им же нужно дышать, есть — все это очень сложно обеспечить. Дай бог мы пошлем троих, максимум, шестерых астронавтов. И все равно это будет дорого и избыточно. Зато на Марс в этом веке мы можем полететь, это точно. Часто называют 30-е годы в качестве потенциальной даты. Так рано не полетим, но на 50-е можно рассчитывать, если напрячься.
Техническая достоверность
В «Пассажирах» мало ошибок, а вот в недавней «Гравитации» их было не счесть. Впрочем, там, кажется, никто не ставил задачу достоверно передать космические реалии. Героиня Буллок перелетает со станции на станцию, да еще и в нашем скафандре! То есть, он китайский, но, по сути, копия нашего, и он вовсе не предназначен для выхода в космос, человек в нем погибнет сразу. Но понятно, что это нужно было для динамики сюжета. Пусть в «Пассажирах» скафандр не такой, каким мы его привыкли видеть, но там как раз нет ощущения, что это фантастика.
Мне понравилось, что в фильме есть технологическая разработка, которую наши могли бы взять на вооружение: автоматическое пристегивание скафандра. Ты только вылетаешь, за тобой летит крюк с тросом, который закрепляет на тебе страховочный фал. Он тебя держит и имеет программу, по которой будет тебя вести, зная, куда ты идешь. Человеку в невесомости важно стабилизировать свое положение, потому что сам он в скафандре будет кувыркаться и вообще ничего не сможет сделать. Его нужно застабилизировать, чтобы он имел целенаправленное линейное движение. Это хорошая находка.
Героиня «Пассажиров» действительно могла захлебнуться в шаре воды, потому что вырваться из него невозможно. Хотя внутри он не монолитный, и там есть воздушные пузыри, но выбраться очень сложно. Вы в невесомости, начинаете грести, а шар, в котором вы находитесь, тоже начинает двигаться. Это здорово подметили в фильме, раньше я такого не видел. В космосе, если выпустить часть воды, она образует идеальный шар, но это, конечно, шар не такого большого размера, как фильме. Дальше он двигается под влиянием воздушных потоков. Он может прилипнуть к стенке, тогда внутри него можно пробраться к стене и ухватиться, например, за поручень на ней. Но для этого нужно предугадать его движение, проанализировать движение воздушных потоков.
Шлюзы, открывающиеся двери, которые мы видим в фильме — все это тоже очень правильно и удобно сконструировано. Однако мы еще не можем этого сделать на своих станциях. Это дорого, это требует большого объема самих кораблей. Любой лифт с открывающимися дверьми — это уже гигантская конструкция. У нас механизмы проще: открываешь люк, закрываешь — все примитивно и просто, но надежно.
Летящие камни как недоработка сценаристов
Могут ли неспециалисты самостоятельно починить столь сложный механизм, как космический корабль? Это возможно. Опять же, стоит помнить, что все в фильме основано на технологиях условного 25 или 27 века. Главный герой, как мы знаем, компьютерный инженер, а значит, он знаком с основами блочного состава управляющих систем. Это очень сложные системы, роботизированные. Человек лишь задает программу, а большую часть операций выполняет система сама, автоматически. Это касается и подготовки каких-то действий, и ремонта.
Все компьютеризировано, как и сейчас: на станции множество систем управления, как станции лететь, как ей уклоняться. Например, если земля сообщает, что в сторону станции летят осколки, то заранее подается команда «маневр увода»: включаются соответствующие двигатели, чтобы станция поднялась или опустилась, уклоняясь от осколков. Системы прогнозируют отказы, в случае отказа — ищут пути, чтобы изолировать неисправный блок. Это теория управления большим систем, которую изучают и сейчас в технических вузах, и они же являются системами управления в космосе. Когда вышла из строя одна из систем на корабле в «Пассажирах», она поразила систему организации гравитации, нарушила режим работы камер гибернации и так далее. Без подготовки, конечно, починить такую систему герою было бы непросто.
В качестве причины поломок авторы фильма изобразили очень мощное поле осколков, которое в начале фильма поражает корабль. Такого в реальности, возможно, и не могло было быть. Они взяли самый простой и примитивный способ — летят камни. Но это не слишком правдоподобно. Конечно, корабль должен был быть подготовлен к таким препятствиям и выбрать другую траекторию — это уже недоработка сценаристов. Наверное, они могли бы придумать более изощренную причину поломки: например, не поле астероидов, а электромагнитную планету, вызвавшая своим магнитным излучением нарушение в работе техники на борту. Хотя, у корабля и от этого должна быть защита. Еще бывают мощные ядерные вспышки на планетах или непредсказуемые всплески энергии. Конечно, компания должна была обеспечить безопасность полета. Но тогда истории не было бы.
Лет 10-20 назад я считал, что правдоподобность — это главное. Вот если бы меня спросили, я бы сказал, как надо. Сейчас я понимаю, что главное — чтобы не было совсем уж вопиющих ляпов. А все остальное — художественные задачи. Как в «Пассажирах»: да, их скафандры отличаются от тех, которые мы носим сейчас, не хватает каких-то деталей, но это не важно, не режет взгляд, не мешает истории. Загнули, конечно, насчет того, что можно работать в скафандре в огне, в поле действия двигателей. Конечно, это кончилось бы по-другому.
Одиночество в космосе
Проснувшись, главный герой до встречи с Авророй какое-то время проводит в одиночестве, обнаруживая, что его сообщение дойдет до земли через много лет, да и поговорить особо не с кем, новостей с земли тоже не узнаешь. Будь я на месте героя, я бы не чувствовал себя одиноким. Ты на огромном корабле, окружен искусственным интеллектом, машинами, наконец, вокруг тебя в камерах гибернации — еще 5000 людей. Вокруг него громадная система, из которой он может попытаться получить информацию. Он и искал — возможности найти, открыть, понять, впереди была какая-то перспектива, не было безысходности. Отрыв от Земли в космосе, конечно, чувствуется, несмотря на то, что есть экипаж и ты не один. Когда я прилетел обратно, я, например, обнаружил, что забыл номер домашнего телефона. Я летал почти полгода в первом полете.
Сегодня на МКС есть доступ к информации, можно поговорить по телефону и видеосвязи с семьей, воспользоваться интернетом, посмотреть фильмы. У нас было все по-другому. Переговоры с Землей и последние известия были вечером: нам передавали по радио, что творится в стране, в мире. Информационный отрыв чувствовался сильно. Помню, нам передавали новости, записанные на магнитную пленку на земле, а смены же меняются. И вот когда есть время, не загружен канал переговорами, нам гонят «последние известия», один раз прочитали нам их, а на вторые сутки другая смена загоняет в эфир те же самые известия. Мой командир говорит: «Вы сколько раз нам будете рассказывать про этот кирпичный завод, который построили на Дальнем Востоке?».
В космосе все чувствуется острее. По субботам к нам [в эфир] приходили или артисты, или писатели, или политические комментаторы, рассказывали о жизни. Нам это было важно. В грузовые корабли мы просили класть газеты и журналы. Сейчас нет такого информационного голода. К тому же, работают два сегмента — российский и американский, в каждом по три человека. Шесть человек на борту, все ходят друг к другу в гости, вместе ужинают — чаще у нас, в российской кают-компании.
«Аэлита», «Армагеддон» и «Парни что надо» глазами космонавта
Мое поколение — дети войны. Когда мы росли в начале 50-х, из космического ничего не было, только мечты Циолковского о межпланетных полетах и развитие авиации. Но это нас не очень вдохновляло. А вот «Аэлита» и другие фантастические фильмы 20-х, 30-х годов выглядели очень правдоподобно. Со скафандрами, рельефом Луны, горизонтом — это уже было захватывающим, хотя казалось далеким и нереальным. Сейчас, конечно, кинематографические технологии стали настолько мощными, что способны сами пробудить интерес к космосу. Помню, меня в свое время поразил фильм о Джеймсе Бонде, в котором он отправляется на шаттле, чтобы уничтожить космическую военную базу («Лунный гонщик» — прим. КиноПоиска). Картина снималась с использованием шаттла и настоящей космической орбитальной станции, все выглядит очень правдоподобно. Технология взята из космоса, но тех, кто в ней не разбирается, может вдохновить на изучение этого мира.
Я консультировал съемочную группу для кино, которое мы снимали в космосе на 35-милиметровую пленку в 1983 году. Это был фильм «Возвращение с орбиты». Нас ограничили в съемках то ли 60, то ли 120 метрами пленки. Нас просили снять горизонт, Землю, восход, заход. То есть документальные кадры, хотя если бы сказали, что снимать по сценарию, мы могли бы и снять что-то для игровых эпизодов. Впрочем, в сценарии тоже наворотили такого, что малоправдоподобное кино получилось. Но на той технике, что имелась тогда, многого и не придумаешь. В основном нас привлекли как операторов, когда у них все уже было сделано. Нам было интересно, мы сняли, но вошло в фильм не все.
Наверное, самый неправдоподобный с точки зрения профессионалов фильм — это «Армагеддон». Это чушь, чтобы мужики-буровики с отбойным молотком могли полететь в космос и что-то там исправить. Все очень грубо нафантазировано — как эти машины ездят, сталкиваются, падают, разбиваются, не нанося никаких травм. Наверное, он специально такой — наигранно грубый. А когда они попадают на российскую станцию, как можно было совсем изуродовать наше понимание инструмента в виде гаечного ключа? Над этим наши посмеялись. Даже не было желания что-то кому-то доказывать и показывать.
Единого любимого фильма о космосе в нашей среде, наверное, нет. Знаю, что многие, восхищались фильмом Кубрика «2001 год: Космическая одиссея», и Гречко в том числе. На мой взгляд, есть два американских фильма, довольно точно описывающих профессию космонавта. Это «Парни что надо» — о том, как набирался первый отряд астронавтов: как они пришли из авиации, тренировались, летали, как их семьи реагировали на это. Прекрасный фильм. Второй фильм — «Аполлон-13». Американцы всегда — и тогда, и сейчас — ставили во главу угла человека, трудности, с которыми он сталкивается во время полета. Наши же все трудности нивелировали: «у нас все в порядке». Хотя аварий было немало, и в моих полетах в том числе. У меня был дырявый скафандр, например. Я его чинил, а потом выходил в нем в космос.
«Пассажиры» уже в российском прокате.
За информацию спасибо сайту https://www.kinopoisk.ru.
Летчик-космонавт о «Пассажирах»: «В „Гравитации“ ошибок больше»
|
вы можете рассказать о себе и своих произведениях немного больше, создав Личную Страничку на сайте? Правила публикации читайте в специальной 
что в 
Оказывается, вот куда бюджет угрохали - не только на гонорары Лоуренс, Прэтта, Шина и Фишборна. 
