Ненадолго застыв в задумчивости у распахнутой дверцы холодильника, я решала, что приготовить сегодня на ужин. Есть абсолютно не хотелось. Точно так же не хотелось, ни спать, ни идти на улицу, ни устраиваться на большом диване в гостиной с пультом в руках, бессмысленно перепрыгивая с канала на канал, где час за часом крутили передачи одна глупее другой. Не хотелось абсолютно ничего.
Но жизнь продолжалась, а значит надо заставить себя сделать тысячу обыденных мелочей, чтобы чувствовать её течение, иначе я застыну вместе с Эмметом, где-то на границе между жизнью и жизнью без него.
Наконец, решив, что приготовить, я потянулась к полкам, доставая из холодильника куриное филе, тёртый сыр, грибы, лук и специи из шкафчика на стене. Подумав, что вполне в состоянии приготовить сносное мясо по-французски, я принялась за работу.
Через открытое окно на кухню залетал тёплый, знойный воздух, принося с собой ароматы благоухающий гардений, роз, цветущей жимолости и тонкий флёр магнолий, разросшихся на заднем дворе. Была середина лета, самый разгар жары. Короткая кружевная занавеска лениво трепетала над стеклом.
Кухня была небольшой, но уютной. Мебель светлого персикового оттенка, расставленная по периметру комнаты, приятно гармонировала с бледно салатовыми стенами. За деревянный стол, находившийся по середине, легко помещалось не меньше восьми человек. Но у нас почти никогда не было гостей.
Несколько раз меня навещали родители, пару раз приезжала Анжела, моя подруга по колледжу, а новые знакомые, которыми я обзавелась после переезда, практически не бывали у нас.
На самом деле от города до нашего дома было около получаса езды. Дом стоял довольно обособленно: с одной стороны огороженный лесом, с другой - широкой полосой открытого пространства. Пройдя через лес, можно было попасть к небольшому озеру, одному из трёх, соединённых между собой и питающихся от протекающей в этих местах небольшой реки.
Ниже по течению стоял небольшой двухэтажный особняк – дом ближайших соседей, Брэндонов. Его хозяин, Линдси Брэндон, держал несколько магазинчиков в городе. Виделись мы редко, но отношения поддерживали.
Выложив ингредиенты слоями, я засунула форму в духовой шкаф и завела таймер на сорок минут, поставив автоотключение.
Монотонная работа определённо спасала от грустных мыслей. Перемыв всю грязную посуду, я стояла посреди кухни, думая, чем бы ещё заняться.
Наверху не было слышно шагов, наверное, этот странный молчаливый мужчина действительно устал с дороги и прилёг отдохнуть. Очередной раз, задавшись вопросом, почему Эммет ничего не рассказывал мне о брате, я задумалась, что же послужило причиной их ссоры, если мой муж даже ни разу не удосужился упомянуть об Эдварде.
В них не было ничего общего, а мне всегда казалось, что в любом из родственников возможно найти черты его родных, пусть даже самые мелкие и незначительные, самые отдалённые. Но Эммет, и Эдвард - они были как день и ночь. Абсолютно разные, совершенно непохожие. Ни внешне, ни по характеру. Насколько Эммет был открыт и жизнерадостен, настолько же отстранённым и резковатым казался Эдвард.
Впрочем, я решила не делать поспешных выводов и познакомиться с моим новым родственником поближе, в конце концов, он - единственная часть семьи моего мужа.
Родители их погибли в автокатастрофе, где-то на юге жила двоюродная сестра матери, но они совсем не общались, а о других родных мне не было ничего известно.
Думая, что приготовить на десерт, я достала готовое тесто и замороженные ягоды. Быстро соорудив пирог, я на время поставила его обратно в холодильник. Как только будет готово мясо, наступит и его очередь. Испечётся он быстро, менее чем за полчаса.
Взглянув на часы, я вздохнула. У меня оставалось в запасе чуть больше часа. Развязав фартук и кинув его на спинку одного из стульев, я вышла через заднюю дверь, ведущую прямо из кухни во внутренний дворик, где моими стараниями был разбит небольшой садик.
Попутно схватив с перилл крыльца рабочие перчатки и инструменты, я направилась к своим цветам. Эммет не понимал моей увлечённости садом. Да и я сама никогда даже не предполагала обнаружить в себе страсть к цветам. Абсолютно до мозга костей городской житель, я искренне считала, что цветы хороши только в вазе, купленные в магазине в красивой, шуршащей обёртке.
Но так было до моего переезда. Сначала я занялась благоустройством дворика от скуки, это потом уже, я накупила специальной литературы и просмотрела сотни страниц в интернете по уходу за садом, превратив это увлечение в такое же хобби, каким когда-то была моя будущая профессия. Думаю, если бы захотела, то могла бы найти себя на поприще ландшафтного дизайна.
Опустившись на колени, я принялась пропалывать землю под розовыми кустами. Всего неделю я не притрагивалась к саду, а живучие сорняки уже стали отвоёвывать пространство у благородных растений. Я уже прополола клумбы и кусты, когда горячий, тяжёлый воздух начал постепенно рассеиваться, вытесняясь еле заметной вечерней прохладой и свежестью, долетавшей к дому от озера. День клонился к закату.
Распрямив спину, я протёрла рукавом взмокший лоб, взгляд совершенно непроизвольно метнулся к окну спальни для гостей на втором этаже. На какую-то долю секунды мне показалось, что я уловила движение за полупрозрачным тюлем. Но сколько бы я не вглядывалась, за окном больше не было видно никакого движения. Наверное, показалось.
Свалив выдранную траву в ведёрко, я обильно полила иссохшую за день землю, наблюдая, как над распустившимися цветущими бутонами снуют, прилетевшие за последними перед ночью запасами, два огромных шмеля.
Я полюбила этот дом, эту землю, этот сад и эту тихую, размеренную жизнь.
Через пятнадцать минут, приведя себя в порядок, я уже спускалась из спальни на кухню. Достав готовую курицу из духовки, я снова включила её и поставила пирог.
Сервируя на стол, я задумалась, с какой стороны посадить Эдварда. Мне не хотелось, чтобы он занимал место Эммета. Тупое неприятное чувство коснулось меня. "Это мелочно, Свон", - укорила я саму себя, но всё же накрыла ему место напротив своего.
Когда таймер щелкнул, и духовка автоматически выключилась, обозначая готовность, с порога раздался спокойный, слегка хриплый, словно после сна голос.
- Пахнет... очень вкусно.
Вилки из ослабевших пальцев с грохотом упали на пол. Он снова подошёл так тихо, что я совершенно не расслышала его шагов. И причиной вовсе не было то, что я выбита из колеи, замучена бессонницей и раздавлена навалившимся горем. Где он научился так бесшумно передвигаться?
- Простите, я не хотел вас пугать.
Приблизившись ко мне, всё ещё жавшейся к дверце шкафчика, он наклонился, поднимая упавшие предметы и бросая их в раковину. Я посмотрела на его склонённую голову со спутанными бронзовыми кудрями, по которым плакала расческа.
Вот, я нашла что-то общее у них с Эмметом. Волосы моего мужа тоже завивались, правда, в отличие от волос брата, всегда лежали аккуратными правильными локонами.
- Ничего страшного, давайте ужинать, - я махнула в сторону стола. - Ужин не Бог весть какой. Обычно, мне удаётся приготовить что-нибудь поинтереснее...
- Всё чудесно. Знаете, живя в большом городе, обычно или перекусываешь в каких-то сомнительных местах или заказываешь на дом еду из ресторанов. Сто лет ничего домашнего не ел, - он стоял совсем рядом и улыбался мне совершенно другой улыбкой, вмиг преобразившей его лицо. Эта улыбка коснулась и его зелёных глаз, теперь вовсе не казавшихся мне холодными.
Последние лучи солнца проникли на кухню и скользнули по нашим лицам. Он был так близко, что я могла разглядеть его длинные ресницы, обрамляющие глаза и еле заметную россыпь веснушек на переносице.
Ощутив какую-то неловкость, я передёрнула плечами. Видимо, он тоже почувствовал себя не очень комфортно, так как улыбка его померкла.
Меня никак не оставлял вопрос: наблюдал ли он за мной сегодня, пока я была в саду или нет?
Эдвард отвернулся к столу, и я последовала его примеру, подойдя и опускаясь на свой стул. Я уже собралась разложить еду по тарелкам и потянулась к лопатке, но он опередил меня. В итоге - еды в моей тарелке оказалось несколько больше, чем я могла съесть.
- Воды или чего-нибудь ещё? - поинтересовалась я.
- Воды. – Последовал его короткий ответ.
Некоторое время мы ели в молчании. Назвать его неловким или гнетущим я не могла, но мне определённо было комфортнее не смотреть на него. Поэтому, уставившись в свою тарелку, я пыталась уговорить саму себя съесть хоть немного пищи.
А вот Эдвард наблюдал за мной. Я кожей чувствовала его тяжёлый взгляд. Возможно, раньше я бы вскинула голову и в ответ уставилась на наглеца, позволяющего себе так пристально пялиться на меня. Но по каким-то причинам я робела перед этим мужчиной.
- Мы можем поговорить об Эммете? - внезапно спросил он. - Я подумал, что ничего не знаю ни о вас, ни о последних годах жизни брата.
Опустив взгляд в свою почти полную тарелку, я медленно отложила вилку и, схватив в руки салфетку, лежащую на коленях, крепко сжала её.
- Ну, даже не знаю, с чего начать, - смутившись, пробормотала я.
- Расскажите, как вы познакомились, - подсказал мне он.
Глубоко вздохнув, я вернулась в памяти на два года назад.
- Где вы встретились?
- Во Флориде, - ответила я, наконец, так же явственно ощущая на губах солёный жаркий ветер с Атлантики, как будто это было вчера. - Мы с подругой решили устроить себе выходные после окончания колледжа.
- Что вы закончили? - уточнил он.
- Университет Джексонвиля, - почти на автопилоте ответила я. - У меня диплом по современному искусству. Но на самом деле, я уже давно увлечена дизайном ювелирных изделий. Если интересно, могу показать наброски. Мои эскизы пользуются неплохой популярностью, иногда я встречаю в магазинах свои работы. Да и за это неплохо платят. К тому же удобно, не обязательно жить в большом городе, чтобы делать себе карьеру, - последняя фраза прозвучала так, будто я оправдывалась за то, что похоронила себя в этой глуши. Но мне хотелось быть рядом с мужем, поэтому я последовала за ним, и не настаивала на переезде.
- Конечно, - сдержанно кивнул он и, поймав мой взгляд, добавил. - Я с удовольствием посмотрю на ваши эскизы. Уверен, они - великолепны.
- Спасибо, но предпочту, если вы оцените сами, а не поверите с моих слов, - попыталась пошутить я, допивая воду в своём стакане.
- Ещё? - спросил мужчина, кивая на графин с водой, я, соглашаясь, кивнула в ответ, и он наполнил мой бокал. - Значит, вы поехали во Флориду, - ненавязчиво вернул он меня к началу моего рассказа.
- Да, на пару дней, полежать на пляже, походить по магазинчикам и заняться миллионами других вещей, которыми занимаются две подружки. Но, в первый же вечер, в небольшом баре на Майами-бич, я встретила Эммета, - моё лицо просветлело, когда я вспомнила, как мы с ним в тот вечер почти в течение часа, ещё до фактического знакомства обменивались долгими взглядами через всё пространство бара. И только потом он решился подойти и заговорить со мной.
Он был один, а моя подруга, к тому времени уже с кем-то познакомилась, но не желала оставлять меня одну. Уверив подругу, что всё будет в порядке, я отпустила Анжелу. До гостиницы, где мы остановились, меня провожал Эммет.
Я не приглашала его в номер, распрощавшись на пороге, и ругая себя за неопытность. Абсолютно уверенная в том, что он не позвонит по телефону, нацарапанному мной на обрывке салфетки. Но он позвонил на следующее утро и, приехав к обеду в отель, уже ни на минуту не отпускал меня. Остаток отпуска мы провели вместе.
Рассказывать Эдварду об этом я не стала. Это было слишком личное, касаемое только меня и Эммета.
- В последний день перед моим отъездом, он сделал мне предложение, - улыбнулась я своим воспоминаниям.
- От которого вы не могли отказаться? - выгнув бровь, спросил Эдвард.
- О-о... Эммету вообще невозможно было отказать, - вспоминая его очаровательные ямочки, ответила я. - Через две недели он приехал за мной к отцу в Сиэтл, убедил его в серьёзности своих намерений и ещё через неделю увёз с собой.
- Сюда? - утонил он. - Вы поехали прямо сюда?
Снова взяв вилку в руки, я подцепила кусочек гриба с сыром.
- Да, сразу из городской мэрии он увёз меня в Стентонвилль. Этот дом ещё не был обжит, он только-только купил его.
- Значит, у вас не было пышной свадьбы на пятьсот гостей? - казалось, это действительно удивило его.
Я в ужасе округлила глаза.
- Я бы с большим удовольствием улетела в Вегас, - призналась я. - Моя свадьба меня вполне устроила, - я действительно была абсолютно честна с Эдвардом. Идея грандиозного празднества с кучей друзей и родственников, которых в принципе у меня было совсем немного, совершенно не привлекала меня.
На самом деле, я хоть и была вполне общительным человеком, в своей жизни придерживалась определённого правила. Одна мать, один отец, одна близкая подруга, один близкий друг, один мужчина. Вот почему я не воспринимала Фила, своего отчима даже в качестве номинального отца, хотя он с пяти лет пытался воспитывать меня. У меня был Чарли, и он действительно являлся для меня отцом, пусть и виделись мы нечасто, но я каждый раз ждала поездки к нему.
Мой блуждающий, рассеянный взгляд сфокусировался на уже пустой тарелке Эдварда.
Отбросив вилку на салфетку на столе, я вскочила, намереваясь налить ему чаю и подать десерт, но тёплая, слегка шершавая от мозолей ладонь, накрыла тыльную сторону моей руки. Ладонь мужчины привыкшего к грубой работе. Он слегка сжал пальцы, удерживая на месте. От его давления меня будто бы пронзил электроток. В кожу словно бы впились сотни маленьких иголочек, тут же разнёсших тепло по всему телу.
- Вы ещё сами не доели, куда вы собрались? - слегка хриплый голос коснулся моего сознания, заставляя отвлечься от невнятных ощущений.
- Ну, - я кивнула на его опустевшую тарелку.
- Я подожду вас. Ешьте спокойно.
Словно по команде я плюхнулась обратно на стул и, схватив вилку с ножом, принялась резать на куски почти остывшую курицу.
- А вы, Эдвард, чем вы занимаетесь? - задала я встречный вопрос.
Затянувшаяся пауза заставила меня вскинуть на него взгляд.
Он сидел, облокотившись на стол, и хмуро разглядывал свои переплетённые пальцы, пока я ждала его ответа.
- Я - музыкант, - наконец, соизволил ответить он.
Непроизвольно я фыркнула, а он встрепенулся, озадаченный моей реакцией.
- Что такое?
- У вас руки не похожи на руки музыканта. Я бы сказала, что вы занимаетесь физическим трудом.
- А вы наблюдательная, - я смотрела за тем, как приподнимается правый уголок его рта, изгибая губы в притягательной полуулыбке. - На самом деле последний год я прожил на яхте в Сан-Диего. И за этот год я не притрагивался к инструменту.
- А на чём вы играете?
- На пианино.
- О, - я оживилась. - У нас есть пианино в гостиной. Если хотите, вы можете...
- Может быть, - прервал он меня и, наградив тяжёлым взглядом, отвёл глаза к окну.
Отругав себя за бестактность, я пыталась подобрать какую-то новую тему для разговора. Наверняка, у него что-то случилось в жизни, раз он уже столько времени не занимался любимым делом. А то, что играть ему нравилось - это было заметно по тем интонациям, которые окрасили его голос до бархатного звучания, когда он заговорил о своём занятии. К тому же для людей творческих было практически смерти подобно оторваться от их призвания, дающего стимул к жизни, воздух для полёта и свободу для души. Не могу представить, что я брошу рисовать эскизы или возиться с садом. Это то, в чём я находила успокоение, мою тихую гавань. Тем более сейчас.
Мне никак не удавалось определиться с безопасной темой для разговора, и когда я совсем отчаялась, он снова заговорил.
- Я несколько лет играл джаз и классическую обработку современных хитов в нескольких ресторанах при высококлассных отелях. Какое-то время это меня устраивало, - он снова замолчал, и я поняла, что это максимум информации, который он готов выдать мне.
Следующий вопрос для меня был подобен выстрелу в сердце, которое принялось наращивать обороты с неимоверной скоростью. Ладони похолодели, желудок скрутился в тугой узел, грозя вытеснить съеденный ужин, перед глазами всё поплыло. Его чёткие слова, произнесённые холодным, безэмоциональным голосом, будто бы отзываясь эхом, долетали до сознания сквозь пелену опустившегося на глаза тумана.
- Расскажите мне, как убили Эммета.

Высказаться можно на ФОРУМЕ.