---

Сегодня я преодолел шесть тысяч миль по воздуху и сто по суше. Теперь отсчитываю в уме последние повороты к дому, пока Майк ведет машину. У него особая манера вождения: плавная, мягкая. Разительно отличается от того, как я управляю машиной. Но именно этот факт и стал решающим при приеме на работу. Рисковать собой, могу только я.

Высотные дома мельтешат за окном и в отражении стекла превращаются в серую массу с яркими пятнами рекламных вывесок. Вечерние улицы города наполняются предзакатной суетой: самое время скинуть галстуки и деловые маски. Что я и делаю. Ненавижу эти цветные удавки, но все равно ношу. Не потому что так принято, а потому что галстук на шее напоминает о том, где я нахожусь, что делаю и что говорю. Но сейчас темно-синяя лента сползает с шеи мне в руку.
- Отнести багаж наверх, мистер Каллен? – спрашивает Майк, нарушая тишину.
- Нет, - отвечаю я отражению водителя в зеркале. – Сам справлюсь.
Он учтиво кивает и добавляет: - Завтра в десять?
- В восемь.
- Я подумал, что перелет был утомительным, - скорее сам себе бурчит Майк и поворачивает на Седьмую авеню. Обычно после длительной командировки я позволяю себе пару часов утреннего сна, и водитель знает об этом.
- Еще каким, - подтверждаю я. – Но времени на отдых нет. Утром назначено заседание.
- Конечно, мистер Каллен. Буду ровно в восемь.

Оставляю чемодан в коридоре и направляюсь в спальню. Хочу скорее избавиться от стесняющего движения пиджака. Ощущаю на себе запах другой страны. Желание смыть накопившуюся усталость преследует с аэропорта.
Телефон постоянно трезвонит. Иногда я презираю эту вещицу за то, что она так много значит в моей жизни. Но избавиться от телефона невозможно, он словно третья рука, которая так необходима человеку в ходе эволюции. Отвечать на звонки сейчас не собираюсь. Все указания, которые требовали немедленного исполнения, я раздал еще по прилету. Четко и быстро, по существу. Я никогда не уточняю сроки, потому что всегда подразумеваю – немедленно.

Душ контрастный. Сначала обжигающе холодный. Ледяная вода будоражит. Затем горячий. Кожа краснеет, нагревается от температуры, я бы сказал, еще больше устает. И снова охлаждающий. Это очень бодрит. Стою так очень долго, пока струи воды стекают по лицу, рукам, животу, ногам.
Я прокручиваю в голове слова Моретти. Он мне симпатизирует. Манера вести диалог, цепкий взгляд, но в тоже время доброжелательный настрой – плюсы, которыми обладает будущий партнер. Выйти на международный рынок – приоритетная задача. Я долго рассматривал различные варианты, и проект итальянского бизнесмена показался интересным. Но мир бизнеса не строится на желаниях: захотел – получил. Чтобы добиться желаемого, необходимо рыть носом землю, чем я и занимался целых две недели в Италии. Нехотя выхожу из душа и отправляюсь спать.

Утро обычное. Серое. Я не люблю такое начало дня, не воспринимаю полутонов. Или дождь, или яркое солнце. Но погода ведет себя иначе. Она средняя. Ни холодно, ни жарко. Такой подход меня не устраивает не только в погоде, но и в делах. Или ты в игре, или нет. Или добиваешься успеха и становишься лучшим, или теряешь все. Я не довольствуюсь чем-то средним. Не выношу слово «неплохо».

Майк останавливает машину возле «Buldingcorp». Строительство этого здания окончено три года назад. Плавные изгибы уходят вверх, в стеклянной непрозрачной поверхности отражаются лениво плывущие облака. Здание возвышается над другими постройками. Оно кажется лишним среди более мелких серых соседей, привлекает внимание. Вызывает ощущение нереальности, власти и респектабельности. Я не могу сказать, что полностью доволен проектом, хотя сам над ним работал. Потому что откровенно вычурный стиль - «не мое». Но основная идея, которую я вкладывал при строительстве офиса – показать возможности клиентам. Сочетание новейших технологий и нестандартных решений. Большие стеклянные двери оживленно вращаются. Проглатывают сотрудников одного за другим; а те торопятся, завидев мою машину, стараются избежать. Я не спешу догонять. Ведь встреча неизбежна.

Собрание совета директоров начинается по регламенту. Девять ноль-ноль. Я не собираюсь медлить и сразу открываю заседание с конкретных задач, которые стоят перед «Buldingcorp». Уже несколько месяцев меня занимает цель, которую желают достичь и конкуренты. Проект Моретти требует детальной проработки. Несмотря на доброжелательность итальянского старичка, он в первую очередь руководствуется своей выгодой. Я его понимаю.

Мне достаточно двадцати минут, чтобы озвучить результат поездки. Следить за реакцией подчиненных интересно только первое время. Я сразу замечаю, кто пытается ввести меня в заблуждение, кто оправдаться. Можно обойтись без встречного доклада, ведь Эммет – мой заместитель, - уже давно все рассказал. Но личное участие и обратная связь – это важно.
Смотрю на Эммета, крутя в пальцах карандаш с гравировкой компании. Маккартни сконцентрирован на речи Остена – директора по развитию.
Эммет Маккартни не только мой заместитель, но и друг. Нас связывает достаточно много, но это «много» я не вспоминаю. Никогда вслух. В какой-то момент наших отношений я их законсервировал, оставил в одной точке без развития. Эммета это устраивает, по крайней мере, он никогда не высказывает недовольства.

Кофе горячий, но не обжигает губы и язык. Это промах Лорен. Мой секретарь знает, что я предпочитаю кофе, который невозможно глотать, чтобы не обжечься.

Слушать Остена скучно. Я вижу его насквозь. Он пытается юлить и оправдываться. Но я все равно слушаю, трачу время, потому что так необходимо. Каждый в этом зале должен понимать, что я готов выслушать. Но если длинная пламенная речь меня не убедит, то последуют определенные меры. Это избавит от проблем в будущем. Когда кто-то из присутствующих повторит ошибки директора по развитию, то не станет долго распинаться, а просто примет свою участь.
В зале для заседаний работает фанкойл, окна наглухо закрыты. Температура комфортная, но у Остена выступает испарина на лбу. Его волнение отражается в жестах и дрожью в голосе.

Десяти минут достаточно, чтобы я допил кофе и истощил запас терпения. Остен начинает выдыхаться. Он запинается и не уверен в том, что говорит. Потому что я не подпитываю его речь вопросами, не даю места для маневра – зацепиться за мои слова.
Сотрудники, сидящие передо мной, напряжены. Я это чувствую. Замечаю сжатые кулаки, нервное постукивание пальцев, шумное дыхание через нос. Все ждут.
Мой голос звучит громко и строго. Я не собираюсь никого жалеть или давать вторых шансов. У меня их никогда не было. Мне часто сообщали правду такой, какая она есть, не заботясь, приятно мне или нет.
- Не понимаю, Остен, за что ты получил три диплома. Загадка космоса. Если не умеешь составлять сделки, то наша фирма в тебе больше не нуждается.
Дверь бесшумно открывается и впускает еще одного участника собрания. Но я не отвлекаюсь, продолжая речь.
Остен снова пытается взять слово, надежда оправдаться не отпускает его.
- Мистер Каллен. - Он поправляет верхнюю пуговицу рубашки, которая его душит.
Мой ответ категоричный, не терпящий возражений. Я говорю, пока зал для заседаний не наполняет раздражающий звук. Будто кто-то перевернул стеллаж с книгами. Громко и долго.
- Кто… - я возмущенно перевожу взгляд на Джессику Стенли, которая еле слышно охает, потом вижу её.
Незнакомая девушка елозит руками по полу и пытается исправить свою оплошность. Она собирает разбросанные папки и вылетевшие из них документы, продолжая чихать. Это был такой странный звук, словно котенок влез носом в миску с молоком и теперь недовольно фыркает. Длинные каштановые волосы закрывают лицо. Светлая юбка карандаш обтягивает идеальные ягодицы. Длинные ноги заканчиваются острыми каблуками.
Я не позволяю заводить интрижки в офисе ни себе, не кому бы то ни было. Но оценка женской фигуры - что-то само собой разумеющееся. Ты просто смотришь, а глаза вылавливают и подмечают привлекательные изгибы.
Меня грубо прервали. Когда льва останавливают в момент прыжка на добычу, он вряд ли скажет «спасибо» и подождет, пока ему позволят продолжить. Так и со мной. Я не успел закончить прыжок, мой гнев все еще не достиг жертвы.
Девушка поднимает голову. Её взгляд впивается в меня, она делает легкий вдох. Слышу что-то знакомое в испуганном стоне, сорвавшемся с губ.
- Изабелла, могла бы ты быстрей собрать папки. Джессика, помоги ей, - голос Маккартни нарушает тишину. Только он мог позволить себе вмешаться. Остальные наблюдают, для них это отсрочка неизбежного.
- Так вот, - я продолжаю, отведя от девушки взгляд. - Остен, в твоем отчете полно дыр. Я не твоя учительница, чтобы проверять домашнее задание. Я плачу деньги и требую достойной отдачи.

Я быстро складываю два плюс два, незнакомка – новый секретарь Эммета, которого он так давно ищет. Но, видимо, долгие поиски не увенчались успехом. Снова разочарование.
Девушка подходит к своему начальнику и прячется за его спиной. Её походка еще одно напоминание, словно призрачная дымка того, что уже было.
Я не страдаю провалами в памяти: люди, цифры, информация. В моей голове крутятся тысячи мыслей, складываются картинки, всплывают необходимые данные. Но с годами я научился отсеивать ненужное. Форматировать память, распределяя по своим местам потоки информации, заранее зная, что может пригодиться, а что подлежит немедленному удалению. Но с этой девушкой вышел прокол. Я её встречал, но не позаботился сохранить в памяти. Возможно, это было правильным решением, но новый секретарь Эммета продолжает чихать, чем отвлекает и заставляет обращать на себя внимание.
- Не могли бы вы перестать чихать? Меня это очень сбивает, - я обращаюсь к ней и снова делаю объектом всеобщего внимания. Присутствующие замирают, они рады, что у меня новый раздражитель. Надеются, что это хоть немного отвлечет меня от них. Наивные.
- Я? – Её глаза, и без того большие, расширяются, взгляд наполняется страхом и обидой. Это выглядит настолько естественно, что даже пугает своей искренностью. Будто я только что до глубины души обидел маленького ребенка, забрал любимую игрушку. Но я невозмутимо жду ответа, который она тут же выдает: - У меня аллергия на лилии.
Маккартни недовольно смиряет подчиненную взглядом. Я знаю его достаточно давно, чтобы уловить подвох. Недовольство напускное, скорее официальное. Эммет только делает вид, что злится. Это уже интересно.
- Лорен, вынеси цветы, - приказываю я. Мне не составляет большого труда выставить девушку за дверь, но... Трудно точно сказать, что остановило меня в тот момент. Странность в поведении друга или навязчивое чувство, что мы знакомы. Но я решаю оставить её в зале заседаний, чтобы наблюдать, не наблюдая.
Лорен теряется. Будто секретарь ждет прямо противоположных слов, и мне удается её удивить.
- Вынести цветы? – Слова пропитаны неуверенностью.
- Да, я невнятно изъясняюсь? Вынеси цветы. Быстро.
На этом мой интерес к новому действующему лицу заседания заканчивается.

Я много времени посвящаю деталям. Моретти выдвинул целый список требований, которые необходимо учесть при разработке проекта. Я полностью погружаюсь в работу, черчу на флип-чарте графики, выслушиваю подготовленные презентации. Мой мозг снова наполняется необходимой информацией, и в голове выстраивается схема будущего проекта.

К концу заседания все порядком вымотаны. Я тоже. Сотрудники расходятся в тишине, придавленные грузом приказов и заданий.
Секретарь Эммета плетется за ним, опустив голову. Я оцениваю, прикидываю, вспоминаю. Девушка оборачивается и возвращает мне взгляд. Немного холодный, разочарованный. Это как раз то, чего не хватало. Она мне дает подсказку, выразив женскую обиду. В этот момент выражение лица преображается и уже не кажется таким испуганным, скорее дерзким. Большие глаза цвета шоколада, обрамленные пушистыми ресницами, отражают целый калейдоскоп эмоций. Я вспоминаю этот взгляд, а следом и то, где мы встречались. До моего отлета в Италию я присутствовал на модном показе известного дизайнера Алехандро. Эта девушка выступала на подиуме в качестве модели, а позже скоротала мою ночь своими ласками.

Я чертовски злюсь. Не люблю, когда меня водят за нос, а все выглядит именно так. Было удивительно, что мне вообще удалось её вспомнить. Потому что разница между новой моделью Алехандро, с которой я приятно провел вечер, и этой мышью, пусть и с красивыми ногами, катастрофическая. Тогда она была яркой и смелой, страстной и чувственной. Играла, бросала вызов, боролась с желанием оказаться в моих объятиях. Но при этом отвечала на каждую ласку томным стоном и встречным движением тела. А сейчас передо мной кроткая невинность, которую можно спугнуть одним взглядом.

- Что за херня, Эммет? Это кто такая была? И что она делает у тебя в секретарях? – я негодую. Хочу знать ответ. Немедленно. Поэтому звоню Маккартни, как только оказываюсь у себя в кабинете.
Эммет выжидает несколько секунд. Дает время себе, чтобы подумать, или мне, чтобы успокоиться.
- В чём проблема, Эдвард? – Его голос звучит медленно и отстраненно.
Нет никаких проблем. Пока. Но возможно будут. И, как потом выяснится, я окажусь прав.
- Это Изабелла Свон, - поясняет партнер, не дождавшись моего ответа. – Новый секретарь. Очень исполнительный и ответственный сотрудник.
Голос Маккартни звучит с усмешкой и налетом улыбки, которая, наверняка, растягивает его губы. Эммет редко расходится со мной во мнениях. Но сейчас именно такой случай. В тоне вибрирует уверенность, которую он готов продемонстрировать, если я потребую уволить нерасторопного работника. Решаю быстро – немного повременить. Выяснить все самому.
- И где ты её нашел? – говорю спокойно. Прячу раздражительность.
- Это все твоя идея. Помнишь, я сокрушался, что не могу подобрать достойную кандидатуру? Ты посоветовал устроить конкурс для филиалов.
Я молчу. Жду продолжения. Мало информации.
- Изабелла отвечала всем требованиям, и я позаботился о её переводе из Портервилля.
- Давно?
- Две недели назад. За это время она показала неплохие результаты.
- Пусть зайдет ко мне. Я проведу собеседование.
- Эдвард, держи себя в руках. Одно дело отрываться на Остене за тупость, и другое – отчитывать Свон за аллергию. – На этом предложении спокойствие Маккартни пошатнулось.
Ему не нравится моя идея – поговорить с девушкой лично.
- Ты так печешься о ней? С чего бы?
Маккартни демонстрирует излишнюю заботу, которую я не приветствую. Не исключаю, что Изабелла проявила активность не только в моей постели.
- Она действительно хорошая девушка.
- Эммет, говори прямо! Если ты с ней спишь, то забирай на свое содержание.
- Не говори чепухи.
Он опровергает мои подозрения, хотя я не вижу его лица, чтобы наверняка быть уверенным в правдивости слов.
- Я жду её. Немедленно.
Отключаюсь. Вызываю к себе Лорен. Требую досье Свон.

Изучаю дело Изабеллы Свон без особой заинтересованности. Потому что не верю ничему, что там написано. Каковы шансы нашей встречи, если не планировать заранее? Теория вероятности, чтоб её. Стоит закрыть досье и выкинуть в ведро, но я продолжаю листать, не читая. Образы ночи, которую я забыл, теперь всплывают в воображении с завидной регулярностью. Не полностью. Только вкус кожи, нежность рук, податливость тела.
- Мистер Каллен, - произносит Лорен в коммутатор. – Изабелла Свон пришла.
- Пусть войдет.

Свон входит тихо. Шаги легкие, почти невесомые. Будто скользит по воздуху, но, судя по лицу, по битому стеклу босиком. Я жду глухого удара шпилек, развратного взгляда, показного закусывания губ. Тогда бы все стало проще. Мы могли сразу расставить все по своим местам: сексом, деньгами. Но Изабелла выбирает другую тактику.
Я ощущаю страх. Она пропиталась им. Насквозь. Раздражаюсь еще больше. Хотя думал, что дальше некуда. Свон не оправдывает моих ожиданий.

Девушка выдерживает мой взгляд, что похвально. Смотреть страху в лицо, значит пытаться бороться. Я снова оцениваю её. Уже третий раз. Подмечаю новые детали в поведении. Но одно остается неизменным – тело выглядит идеально. Начинаю с лаковых черных туфель на каблуке, прохожусь взглядом по строгой юбке выше колен, по белой блузке и, слегка задержавшись на вырезе в области груди, останавливаюсь на кончиках распущенных каштановых волос. Закончив осмотр, возвращаюсь к папке на столе.
- Значит, Изабелла Свон, - нарочито медленно произношу я.
Девушка застывает в образе невинного ангела. Словно фарфоровая статуэтка посланника небес с поломанными крыльями. На несколько секунд я даже сомневаюсь, что страстная модель из воспоминаний и Изабелла Свон – один и тот же человек.
- Родилась, училась, работала, это все неинтересно.
Я жду реакции. Даю шанс заговорить первой, пока не начал допрос. Еще есть возможность решить все без трудностей. Но Изабелла упорно молчит.
- На подиуме такая сильная конкуренция, что ты притащилась в мою фирму?
Это первый вопрос, который должен побудить к правде. Я требую честности.
- Конкуренция? Какая конкуренция?
Она робко выдавливает из себя слова, с трудом. Изабелла делает вид, что тоже не помнит. Но я знаю, что это не так.
- Не надо строить из себя дуру. Я ненавижу, когда передо мной ломают комедию.
- Я не строю из себя дуру и не ломаю комедию.
Что может звучать глупее, чем такие возражения? Пожалуй, ничего. Я случайно попал в игру, когда на кону было ее тело. Я откровенно скучал, пока один из знакомых не обратил моего внимания на нее – летящую по подиуму в красивом вечернем платье. Она манила к себе прикоснуться, ощутить на кончиках пальцев бархатистую кожу. Я встречал таких девушек раньше. Поведение вышколено до совершенства, соблазнительные движения идеальны. У них уходит много времени, чтобы научиться возбуждать мужчину одним взглядом, привлекать внимание, скучая у барной стойки. Невозможно пройти мимо, чтобы не заметить. Такой была Изабелла в тот вечер. Но не сегодня.
- Как проститутка попала в мою фирму, я тебя спрашиваю?
Грубо. Возможно. Но какая разница. Я привык называть вещи своими именами.
- Я не проститутка, я секретарь, - девушка гордо вздергивает подбородок.
Прикрытие? Ночью хищная львица, днем кроткая овечка?

Я приближаюсь к ней. Чтобы услышать тихий голос ближе, чтобы определить, насколько слова наполнены фальшью. Изабелла делает несколько шагов назад. Бледная кожа щек заливается румянцем.
- Секретарь, значит? - Я останавливаюсь напротив неё. Подавляю своим присутствием.
- Да, секретарь, - шепчет Свон, закусывая губу. Я этого ждал.
- И как же ты прошла конкурс? Какой к черту Портервилль? Кто тебя сюда засунул? Говори, - я хватаю её за запястье. - Кто у меня в компании крыса? С кем ты трахаешься? На кого работаешь?
Девушка нажимает на ручку двери и вываливается в приемную. Затаскиваю Свон обратно и захлопываю дверь.
- Где Лорен? – спрашивает она, когда я толкаю её на свой стол.
- Лорен не поможет. Поэтому ты сейчас же мне скажешь, кто из конкурентов подослал тебя? Отвечай. Будет хуже, Изабелла Свон.
Я с самого начала предвидел, чем может закончиться наша встреча, поэтому отпустил Лорен домой. Свидетели не нужны.
- Я не знаю, о чем вы. Правда.
Девушка пытается отойти в сторону, но я прижимаю её ноги своими.
- Неужели, ты вздумала играть со мной. Я видел тебя там. Видел, как ты ходила по подиуму, как снималась в баре. И вдруг секретарь с четырехлетним опытом работы в маленьком городке с каким-то пивным названием. Ты хочешь, чтобы я повелся на эту чушь? Отвечай, кто тебя нанял. Какую информацию ты должна достать? Сколько за это получишь? Наверняка больше четырех тысяч?
Я напоминаю о сумме денег, которую заплатил за ночь удовольствия. В её глазах вспыхивает гнев. Я не могу определить, что меня заводит больше. Когда она притворяется деревенской простушкой или дикой кошкой.
- Никто меня не нанимал. Пустите.
Изабелла меня отталкивает, решительно. Но через секунду маленький огонек гнева гаснет, так и не превратившись в большой костер. Пальцы сжимают хлопок рубашки. Сладко. Хочется ощутить нежные пальцы на своем теле. Держу её рукой за голову, погружаясь в мягкость волос, заставляю смотреть в глаза. Свон вздыхает. Губы замирают в ожидании поцелуя. Розовые лепестки. Я представляю их мягкость. Низ живота наполняется тяжестью. Но поцелуй сейчас неуместен. Жесткий секс - вот что было в моей голове. Невинный ангел, которого с таким трудом изображает Изабелла, на коленях передо мной, ласкает, желая доставить удовольствие. Я почти рычу, когда картинка появляется в голове.
- Так значит, план – соблазнить меня? Это мы можем устроить.
Я закидываю её ногу себе на бедро. Юбка поднимается, обнажая оборку чулка.
- Снова в чулках? Ты надо мной издеваешься.
- В колготках неудобно… - задыхается от возбуждения Свон.
Я вдыхаю парящее от нее сексуальное напряжение и заканчиваю фразу: - Трахаться на рабочем столе. Маккартни тоже тебя имел у себя в кабинете?

Откидываю девушку спиной на стол и, положив другую ногу себе на талию, вожу руками по внутренней стороне бедер. Мягко. Нежно. Горячо.
- Я с ним не спала. Прекрати меня оскорблять.
Изабелла делает попытку встать, но я не позволяю. Притягивая её запястья к столу, прижимаясь возбуждением ей между ног. Она снова борется с собой и желанием. Как прошлый раз. Её метания прекрасны. Изабелла извивается подо мной. Но не противится, не отталкивает, не кричит. Лишь томно дышит. Грудь вздымается от тяжелых, частых вздохов. Блузка натягивается, мешает рассмотреть идеальную грудь с розовыми затвердевшими сосками. Наше возбуждение взаимно. Игра подходит к своему финалу, который обещает быть приятным. Я усиливаю давление, прижимаясь телом. Свон горит в пламени моих глаз. Смотрит с искушением, взглядом требует продолжения. Наши губы разделяет несколько сантиметров, когда я шепчу: - Вот ты и доигралась, мышка.

Поддеваю пальцами пуговицы блузки, оголяю плечо и, увидев синяк, желтеющий некрасивым пятном, провожу по нему языком: - Это я тебя так?
- Да, - закрывая глаза, шепчет Свон.
Касаюсь губами нежной кожи шеи. Изабелла протягивает руки и расстегивает мою рубашку. Но я не собираюсь давать ей то, чего она хочет. Все будет по моим правилам. Ничего не стоит поддаться искушению и доставить ей удовольствие. Но сегодня карты легли иначе. У неё был выбор. И Свон сделала неправильную ставку. Поставила не на ту модель поведения. Если бы Изабелла сразу открыто заявила о своих желаниях, я бы повел себя по-другому. Но она провинилась. Заигралась. И будет наказана.
Поднимаю девушку над столом. Она сидит, опираясь на мой локоть и обхватив талию длинными точеными ногами. Шикарные каштановые волосы прядями спадают на лицо. Рот слегка приоткрыт, слышно сбивчивое дыхание. Блузка расстегнута, края разведены в стороны. Одна чашечка бюстгальтера спущена и обнажает набухший сосок. Юбка собралась гармошкой на талии, видно белое шелковое белье и бежевые чулки. В глазах искрится желание.
Свон снова провернула со мной свой трюк. Заставила захотеть сорвать с неё маску девственницы, которую она с таким рвением изображала минуту назад. Теперь в её взгляде не осталось и следа страха или обиды, чистая похоть плещется через край. Изабелла хищно наблюдает, как я расстегиваю брюки. Даже если бы я не был уже возбужден до предела, то возбудился бы сейчас, только от одного её взгляда.
В крови закипает адреналин. Я безумно хочу обладать этой женщиной. Её кожа пахнет парфюмом, что-то легкое, свежее и цветочное, но не приторное. Этот запах попадает в легкие и в сознание. Окутывает. Опьяняет. Стоны звучат чисто, на пике наслаждения, на грани безумия. Изабелла рассматривает меня открыто, с вызовом. Она принимает меня, сильнее разведя ноги. Горячая, влажная, идеальная. Грудь раскачивается от резких движений.
Я наматываю её волосы на кулак и, потянув, грозно спрашиваю, продолжая входить в неё: - Кто тебя нанял? Говори!
Но она не говорит, только стонет.
- Кто? Тебя? Подослал? - каждое слово новый толчок.
- Никто. Правда. Н-и-к-т-о!
- Ты понимаешь, мышка, во что ввязалась?
Но Свон прижимает меня к себе за ягодицы вместо ответа. Она хочет сильнее, жестче, резче. Мне это нравится.
- Если ты врешь, то я тебя просто уничтожу.
Изабелла расслабляется в моих руках. Я не ласкал её тело, но Свон все равно получила то, что хотела. Она сжимается вокруг меня, вызывая новые волны наслаждения. Её оргазм необходимо прекратить. Оставить после себя другие ощущения.
Я увеличиваю темп и грозно рычу: - Открой рот.
- Что?
- Открой рот, - повторяю я и тяну её голову вниз, отходя немного назад. Изабелла по инерции сползает со стола и оказывается на коленях. Именно то, что нужно. Её рот невероятно приятный. Идеальное завершение.

Застегиваю брюки. Поправляю рубашку. Свон сидит на полу, не поднимает голову. Теперь она знает, что я всегда диктую свои правила. Обхожу вокруг стола, застегивая пуговицы. На улице стемнело, в кабинете наступил полумрак. Включаю лампу на столе.
- Вставай.
Девушка послушно встает, одергивая юбку и застегивая блузку.
- Значит, Портервилль? - Я поднимаю папку с её личным делом с пола. - И что мне с тобой делать?
- Мне нужна эта работа, - тихо произносит Изабелла.
Она не смотрит на меня, прячет взгляд. Пальцы суетливо поправляют одежду. Образ скромной библиотекарши видоизменился. Теперь от Свон пахнет развратом. Её щеки пылают румянцем, словно от стыда.
Не в моих правилах поддаваться чьим-то просьбам, но в этот раз все было по-другому. Её всклокоченный вид кричал, что она сожалеет и раскаивается.
- Хорошо. Но если ты меня обманула, то лично сломаю тебе шею, мышка. Ты меня поняла?
- Да.
- Можешь идти.
Свон выбегает из моего кабинета.
Изначально я не собирался оставлять её в компании, но передумал. Тогда я сильно не задумывался «почему».

---

А теперь бегом на Форум, потому что я жду ваши комментарии не меньше, чем вы главу! Даже больше. Различается ли восприятие Беллы на ситуацию в зале для заседаний от взгляда Эдварда и в его кабинет? И почему?
Ваша, Beshenayabelka