Глава 10. Предательство

Следующий день был не богат на события. Слушая радио и новости по TV, я пыталась справиться с реакцией собственного тела на имя арестованного мужчины – Джеймс Уоллес. Его фото, репортажи о нём, показания свидетеля – меня – крутили повсюду. К счастью, моё имя нигде не упоминалось.
Ночью мне опять приснилась тёмная, грязная яма. И снова я не могла из неё выбраться, снова звала Эдварда. И слышала, как он звал меня. Закричав, я ударила по деревянной крышке над головой. Сквозь щели в ней, я увидела вспышку красного цвета. Это не был цвет шарфа, который использовал напавший на меня, более яркий медный оттенок чьих-то волос. И когда крышку подняли, надо мной высился уже не огромный плюшевый медведь – это был Джеймс.
С тех пор, как я похоронила своих игрушечных «тедди», я ни разу не спала спокойно. Между моими снами о погонях, о заключении в яме и захватывающем сексе с Эдвардом, тело не успевало расслабиться в полной мере. Долго поспать не получалось, и уж никакой речи о спокойствии моих снов даже и не шло, каждое утро в душе, я пыталась анализировать, что означают мои сновидения.
Четверг оказался таким же скучным, как и среда. Я вела уроки и разговаривала с учениками, пытаясь не поддаваться влиянию снов. Но во время обеда мой день определённо стал лучше – позвонил Эдвард. Он звонил с мобильного, и я сохранила его номер, так, на всякий случай, вдруг когда-нибудь понадобится. Знаю, это было не совсем красиво, стоило сказать ему об этом, но мне нравилось думать, что он всего лишь на расстоянии одного телефонного звонка от меня, пусть даже я и никогда не воспользуюсь этим преимуществом.
Видимо, помощнику окружного прокурора нужно было поговорить со мной о нападении. Мы виделись с ней лишь однажды, на опознании. Хотя я и знала, что она прочитала полицейский отчёт, мы с ней не сидели и не беседовали на тему случившегося со мной.
Согласившись уйти с работы пораньше, чтобы встретиться с ней, я должна была убедиться, что наш разговор закончится вовремя; вечером у меня была назначена встреча с доктором Вебер. И это несколько пугало меня. Я просто чувствовала, что она снова начнёт расспрашивать меня об Эдварде, и что моё лицо тут же выдаст меня, залившись румянцем, при звуке его имени.
Входные двери полицейского участка открылись с лёгким жужжанием, и я вскинула голову, чтобы наткнуться на сверкающий взгляд моих любимых глаз. Улыбнувшись, я посмотрела на Эдварда, переводя взгляд ниже, чтобы увидеть мою любимую усмешку. Так, её надо объявить вне закона. Он слишком сильно ослепляет меня, лишая здравомыслия, это было несправедливо.
Встав со стула, я почувствовала, как мои ноги дрожат, превращаясь в желе под его зачаровывающим взглядом. Следуя за ним по участку, я старалась не смотреть на его тело, мне реально нужно избавляться от этой безрассудной влюблённости!
Проходя мимо его стола, я кинула взгляд на фотографию Корин. Прежде чем пойти в одну из комнат для допросов, Эдвард привёл меня в комнату отдыха, чтобы предложить чего-нибудь попить. У дверей кабинета он остановился и обернулся ко мне.
– Мне жаль, что тебе пришлось снова придти сюда, чтобы повторять то же самое, – его сексуальный, мягкий голос заставил моё сердце забиться чаще. – Это всего лишь формальность, но… – он замолчал, словно бы решая, стоит ли говорить то, что хотел сказать или нет.
– Что-то не так? – я уже начала беспокоится, что же меня ожидало, что он так разнервничался.
– Нет, просто ты – наш единственный свидетель, и помощник окружного прокурора хочет убедиться, что им всё известно о тебе, и о твоём прошлом, – он многозначительно посмотрел на меня, словно пытался передать мне что-то, но я не понимала что именно.
Пока он говорил, я была полностью во власти ощущения близости его тела. Дыша, я чувствовала запах его одеколона, заставивший моё тело вспыхнуть. От него пахло свежестью, словно бы он много времени проводил на открытом воздухе, но в то же время сладостью корицы и мёда. Мне хотелось подвинуться ближе и вдохнуть глубоко-глубоко, но он прервал поток моих мыслей.
– Белла, ты понимаешь, о чём я говорю? – он серьёзно смотрел на меня, с раскаянием в глазах.
– Ммм… да. Меня допросит помощник прокурора, чтобы убедиться в моём здравом уме, перед тем, как я предстану перед судом? – я ласково улыбнулась ему. Это была шутка, и ему понадобилась всего секунда, чтобы понять это. Он усмехнулся, и, проведя рукой по волосам, покачал головой.
– Ты меня в могилу сведёшь, Белла, – тихо простонал он, так, чтобы никто из проходящих мимо не услышал его.
– Ты оставляешь меня на растерзание врагу или составишь компанию? – Пожалуйста, ответь, что ты будешь рядом, – взмолилась я про себя, не осознавая, что закрыла глаза в ожидании ответа, пока не услышала его голос.
– И я, и Эммет, мы оба будем присутствовать, – я открыла глаза, очарованная тем взглядом, которым он меня одарил. Это был тот самый взгляд, каким он смотрел на меня в квартире, так обычно глядели друг на друга Элис с Джаспером. Ощущая, как кровь приливает к щекам, я опустила голову, пытаясь прикрыть пылающие щёки волосами. Расслышав, что дверная ручка начала поворачиваться, я остановила его.
– Подожди, меня кое-что смущает, – единственное, до сих пор никак не укладывалось у меня в голове. – Ты сказал, что я – единственный свидетель.
– Да.
– А ты? Разве ты не свидетель?
– В каком-то роде да, но к тому же я один из детективов, расследующих это дело, так что мои показания учитываются, но по-другому. Я также свидетельствую в суде, но не отношусь к числу гражданских лиц, и мои показания будут скорее профессиональными, чем свидетельскими, как твои.
– Оу, – только и сказала я. Он подмигнул мне, заставляя сердце застучать быстрее, а затем повернул ручку двери, распахивая её передо мной.
Я сидела с одной стороны тяжеловесного металлического стола на неудобном деревянном стуле. Напротив расположились Эдвард, Эммет и помощник окружного прокурора - мисс Гоуц. Позади них раскинулось широкое окно для опознания. Я видела своё отражение в нём, думая, есть ли кто-нибудь за ним, в другой комнате, наблюдающий за нами четверыми.
Вопросы, заданные мисс Гоуц были стандартными формальностями. Она объяснила мне, зачем они проверяли моё прошлое – убедиться, что защите нечего использовать против меня, что умаляло бы мою свидетельскую надёжность.
Мы поговорили о моих родителях и их разводе, о решении перебраться к отцу, когда я пошла в старшую школу, о работе моего отца в качестве Шефа полиции в небольшом городке, спросили моё мнение о новом муже матери – нормальные, невыразительные, ничего не значащие вопросы.
Внезапно в ходе нашей беседы, она задала весьма провокационный вопрос. Ей хотелось знать, не произошло ли в старшей школе ничего такого, сильно повлиявшего на меня в дальнейшем. Он показался мне странным, и я тут же подумала об этом инциденте, о котором мне не хотелось ни с кем делиться.
Я быстро перевела испуганный взгляд на Эдварда, он ободряюще улыбнулся мне. Кроме Элис, он был единственным человеком, кто был в курсе этого инцидента. Я смутилась, ловя себя на том, что снова назвала «это» про себя «инцидентом».
Глубоко вздохнув, я попыталась взять себя в руки и успокоиться, надеясь, что мой голос не выдаст лжи, я ответила: – Хм, ничего необычного.
Мисс Гоуц задержала на мне свой взгляд на несколько секунд, затем продолжила задавать другие вопросы. Они касались моих прошлых отношений с мужчинами. Со сколькими парнями я встречалась, и были ли у меня серьёзные отношения? Случалось ли, что кто-нибудь из них совершил по отношению ко мне поступок, который можно расценивать, как аморальный?
Её вопросы настораживали меня. Мой взгляд метался между ними тремя. Эммет выглядел скучающим, мисс Гоуц – раздражённой, Эдвард – печальным и встревоженным.
– Не понимаю, чего вы от меня добиваетесь? – Я начала злиться, и моё сердце застучало в ускоренном ритме. Дышать становилось труднее, взглянув на Эдварда, я поняла, что он заметил перемены в моём состоянии. Он смотрел на меня, пытаясь поймать мой взгляд, казалось, что-то терзало его.
– Мисс Свон, мы хотим, чтобы вы были честны с нами, полностью. Когда вас попросят подняться на трибуну, чтобы свидетельствовать в суде, вас спросят о вашей сексуальной жизни. И лучше, чтобы вы честно рассказали нам сейчас всё, чтобы мы смогли помочь вам с вопросами, которые будет задавать вам адвокат обвиняемого.
Она говорила искренне, но почему её не устраивали мои ответы? Никто не знал о том происшествии, кроме Элис и Эдварда. И я не собиралась о нём упоминать. Я решила крепить оборону дальше.
– Я говорю вам правду, я никогда не занималась сексом ни с одним из моих бойфрэндов.
– То есть вы утверждаете, что вы девственница, мисс Свон? – сейчас она выглядела ещё более раздражённой, и я могла сказать, что Эммет определённо почувствовал себя не в своей тарелке от того направления, в которое свернули её вопросы. Эдвард по прежнему выглядел подавленным, что-то пытаясь передать мне своим взглядом.
– Ну, я, хм… – слова не шли.
– Как насчёт отношений с вашим парнем в старшей школе? С Кевином, ведь его так звали? – спросила она, смотря вниз на свои записи в блокноте, где она и прочитала имя Кевина.
Как она узнала? Я не понимала. Каким образом она раскопала это? Я никогда не заявляла об этом, и не говорила никому ни слова про произошедшее, кроме Элис. А теперь и Эдварда, но он бы не стал рассказывать ей, правда ведь?
Мои глаза разыскали Эдварда. Сосредоточиться на его взгляде было сложно, так как вокруг снова всё затуманилось от моего приступа. Дышать становилось труднее, воздух поступал в лёгкие в недостаточном количестве. Я попыталась сконцентрироваться на глазах Эдварда, по прошлому опыту зная, что это помогает мне справиться. И никак не могла избавиться от мысли, предал ли он меня?
Женщина всё ещё ждала ответа на свой вопрос. Мои ладони обхватили край деревянного стула, я выравнивала дыхание. Взять собственное состояние под контроль оказалось делом нелёгким, тем более, что я никак не могла избавиться от мысли, что это Эдвард рассказал ей о моей тайне.
Зрение окончательно затуманилось, и я почувствовала, как резкая боль пронзила сердце. И тогда я услышала слова помощника окружного прокурора, изменившие для меня всё. – Мисс Свон, подвергались ли вы насилию в старшей школе?
Желчь подступила к самому горлу, и я, вскочив со стула, кинулась к мусорной корзине. Еле успела добежать до неё, когда навалилась тяжесть, и содержимое желудка выплеснулось наружу. Приступ был всё ещё на пике, так что я запрокинула голову, пытаясь подставить лицо свежему воздуху. Дыхание было рваным, я хватала ртом воздух, чтобы заполнить им лёгкие.
Чья-то рука поглаживала меня по спине. Я попыталась сбросить её, но она так и не покинула меня. Меня снова вырвало в ведро. Две руки, протянувшиеся ко мне, откинули волосы с моего лица. Что-то говорили, но я не могла разобрать ни слова, голос звучал каким-то отдалённым фоном.
Изнасилование.
Всего одно слово, оно выстрелило во мне, словно вскрик ребёнка в гробовой тишине библиотеки. Она знала об изнасиловании. Я снова склонилась над мусорной корзиной, но почувствовала, что тошноты больше не будет. Взяв переданный мне платок, я промокнула лицо. Затем медленно отпила из бутылки с водой, которую сунули мне в руки.
Изнасилование.
Обеими руками Кевин схватил меня за плечи, прижимая к двери машины, затем он лёг на меня.
Изображение быстро пронеслось в моей голове, и меня затрясло от этой краткой вспышки. Казалось, я физически могла ощутить боль от его толчка и то, как он придавил меня своим весом, хотя меня не было там, это было всего лишь воспоминание. Как только картинка вылетела из моей головы, я тяжело задышала.
Всё ещё сидя на полу, я опустилась, правая щека коснулась линолеума, лицо благодарно принимало его прохладу. Боль и тяжесть тела были настолько реальными, словно и не были всего лишь воспоминанием.
До тех пор, пока я не вернула себе контроль над дыханием, я так и лежала на полу, в позе эмбриона, прижимаясь щекой к прохладному линолеуму. Когда я была в состоянии подняться, он протянул руку, предлагая свою помощь. Посмотрев в зелёные глаза, я поначалу была благодарна, но в сознании снова всплыло это слово.
Изнасилование.
Моё тело вздрогнуло, затем я оттолкнула его руку, не желая даже смотреть на него. Я медленно села, затем поднялась, опираясь рукой о стену. Продолжая держаться за неё, я на секунду замерла, сохраняя равновесие. Руки Эдварда снова потянулись ко мне, чтобы помочь. Взглянув в его лицо, я выпустила наружу всю горечь, что испытывала сейчас.
– Не трогайте меня, детектив, – буквально выплюнула я. Эдвард вздрогнул, болезненно реагируя на лёд, звенящий в моём голосе. Выражение его лица менялось от шока к непониманию, затем к вине и, наконец, снова сделалось печальным.
Меня подхватил Эммет, чтобы помочь дойти обратно до стола. Голова всё ещё кружилась, когда я опустилась на стул. Эдвард с Эмметом заняли свои места рядом с мисс Гоуц, а я просто посмотрела на неё, стараясь не выражать никаких эмоций.
– Мисс Свон, именно поэтому мы ведём такие разговоры заранее, – она пыталась вложить в своей голос, как можно больше участия, но я не повелась на это. Сжав зубы и вскинув подбородок, я слушала её, пытаясь никак не реагировать на слова.
– Белла, Закон о правах свидетеля не сообщать сведения личного или конфиденциального характера защитит вас от вопросов, когда, где и как вы были изнасилованы, но в последнее время у нас были проблемы в прокуратуре с пытающимися обойти этот закон. То, что мы знаем о вашем изнасиловании, поможет нам избежать определённых вопросов, но я не могу гарантировать вам, что обвинение будет деликатничать. Если мы узнали об этом, будьте уверены, и они тоже раскопают эти данные, мы должны предвидеть, что…
– Единственными людьми, кто знал об этом, были моя подруга и детектив Мэйсен, – я выстрелила коротким взглядом в сторону Эдварда, затем снова посмотрела на мисс Гоуц. – Я никогда не заявляла об этом, и никогда не сообщала никому кроме них двоих. И это так бы и оставалось тайной, если бы вам кто-то не рассказал. – Я, не отрываясь, смотрела на мисс Гоуц, ощущая на себе взгляд моих любимых зелёных глаз.
– Ваши приступы паники так же могут сыграть не совсем приятную роль; что если у вас начнётся очередной, когда вам придётся рассказывать присяжным об изнасиловании, мы должны как-то объяснить причину вашего состояния, нам надо поговорить об этом, мисс Свон.
– О чём? – в конце концов, я просто взорвалась. – О том, как он ударил меня и удерживал силой? А вам интересен тот факт, что он сорвал с меня трусики так резко, что они врезались в кожу, оставив шрамы? Ах, да, и запишите, что он ударил меня головой о стекло машины, чтобы я заткнулась!
К горлу снова подступала тошнота, но я переборола её. Слёзы лились по щекам, в комнате стояла полная тишина, нарушаемая лишь моими резкими всхлипами и рыданиями. Я смотрела на стол прямо перед собой; вдруг в памяти возник образ прошлого, заставивший меня вздрогнуть.
Тёмные глаза Кевина, смотрящие сверху вниз, и резкая боль, обжигающая всё тело, оттого, что он пытается пропихнуть в меня свой член.
Закрыв глаза, я прижалась лбом к холодному металлическому столу.
– Нет! – кричала я сквозь слёзы. Глаза Кевина преследовали, не в силах поднять голову, я снова начала плакать. До этого дня, я не помнила об этом. Все эти долгие годы, я боролась с этими воспоминаниями, а сейчас видела всё как наяву, как будто это только что произошло. Его глаза стойко засели в памяти, и я рыдала всё сильнее и сильнее.
Шёпот эхом разносился по комнате, и было невозможно разобрать, чей это голос. Я просто лежала на столе, в ожидании, когда шёпот утихнет, потом услышала, как дверь открыли и закрыли. А я всё так и лежала, прижавшись щекой к столу и прикрывая глаза рукой.
Голос, который я так хотела услышать, пробился сквозь мои рыдания: – Белла, – но он был совсем другим, срывающимся, грубоватым и грустным. Я подняла на него взгляд. Глаза выглядели уставшими, он опустил голову. Он был огорчён, страдал и выглядел так же, как в моём первом сне. Мне хотелось протянуть руку, успокоить его, но я вспомнила, по какой причине я сейчас в этой комнате и почему плачу.
– Белла, я не знал, – его голос сошёл на нет. Я взяла платок из коробочки, лежавшей на столе. Видимо, кто-то сходил за ней, пока я бессознательно утопала в слезах, за что им огромное спасибо. Утерев слёзы и высморкавшись, я глубоко вдохнула.
– Который час? – спросила я.
На его лице читалось смятение. – Полчетвёртого.
Я снова глубоко вдохнула, радуясь, что успею прийти в себя до встречи с доктором Вебер. Не хотелось, чтобы она видела меня в таком состоянии, если конечно у меня вообще получится привести себя в порядок.
– Белла, прости, я не знал, – он повторял одно и то же, – я не знал, – и что же это, чёрт возьми, значит?
– Не знал чего, Эдвард? – в моём голосе звучала такая злость, что он отшатнулся.
– Я просто подумал, – начал он. – Я... Белла, я не хотел, – он вцепился в эти слова. Моё сердце разлеталось на кусочки, так хотелось обнять его и утешить, ему было больно.
– Что ты подумал? – голос звучал холодно, но внутри у меня всё переворачивалось.
– Я даже не думал, что больше никто не знает об этом, – он посмотрел прямо в мои глаза, пытаясь донести до меня, насколько ему жаль.
– И почему же ты решил, что это не тайна, Эдвард? Что же в истории моего изнасилования тебе показалось таким интересным, что ты вдруг решил поделиться этим со всеми? – я почти кричала, но нисколько не притворялась.
– Я не хотел сделать тебе больно, пойми, пожалуйста, – он умоляюще смотрел на меня. Я ничего не ответила, и Эдвард продолжил. – То, как Элис говорила об этом... звучало так обыденно, вы спокойно говорили об этом. И она ведь говорила при мне, поэтому я подумал, что... ох, Белла, мне так жаль.
Я поднялась со стула и набрала побольше воздуха, убеждаясь, что твёрдо стою на ногах. Я, правда, не знала, что ответить ему. В его голосе слышалась неприкрытая боль, и мне просто хотелось утешить его. Но я всё ещё злилась и чувствовала себя преданной. Ведь я доверяла ему.
– Прости, что я всё испортил. – Я кивнула в сторону мусорной корзины.
– Не переживай на этот счёт, Белла. – Эдвард сделал шаг в мою сторону. Нерешительно приближаясь, он искал, нет ли в моих глазах страха оттого, что он продвигается ко мне. В шаге от меня он остановился и глубоко выдохнул.
– Белла, пожалуйста, прости меня, – его голос был пронизан грустью. Посмотрев в его зелёные глаза, я заметила скупую слезу, скатившуюся по его щеке. Не задумываясь, я смахнула её. И в этот же миг, он нежно обхватил меня в объятья, прижимая к груди. От его прикосновений, моё тело вздрогнуло, как от разряда электричества.
Закрывая глаза, я ресницами смахивала с них слёзы, которые впитывались в его рубашку. Я позволила себе полностью отдаться чувству, переполнявшему меня, и утонула в его объятьях. Уткнувшись лицом в его грудь, я вдыхала его приятный аромат. Мне было так хорошо и спокойно в его руках, что я тихо вздохнула.
Уже достаточно давно я не позволяла мужчинам успокаивать себя, и было так приятно от этой поблажки. Прижавшись к своему ангелу, я чувствовала как весь стресс, накопившийся за последние несколько недель, покидает меня. «Мой ангел», – с улыбкой подумала я.
Но вдруг в мыслях возник злобный плюшевый медведь, насмехающийся надо мной. Я только недавно избавилась от всех своих тедди, и мне не нужен ещё один такой. Было так хорошо в его руках, но я не хотела, чтобы он стал очередным тедди – я хотела большего. Отстранившись от него, я посмотрела в его глаза.
Стало холодно и сердце наполнилось тоской, как только я перестала чувствовать его рядом. Возбуждение, которым было охвачено всё моё тело, теперь витало в пространстве между нами. Тяжело дыша, Эдвард смотрел на меня, его зелёные глаза проникали в самый центр моей души. И это снова был тот самый взгляд. Сердце готовилось выпрыгнуть из груди, я покраснела.
Так много я хотела сказать ему, но не могла подобрать слов. И так хотела рассказать ему, как он влияет на меня и, что ни один мужчина до него не заставлял моё тело пробуждаться.
– Белла, – Эдвард начал говорить мягким голосом, но я не хотела, чтобы он договаривал.
– Нужно идти. На пять у меня назначена встреча. – Совсем не хотелось уходить, но в то же время, я не могла остаться – это было чревато последствиями. У Эдварда есть девушка, а я сейчас на эмоциях. Мы не должны делать этого.
– Можно я позвоню тебе?
Уже у двери я обернулась: он выглядел таким расстроенным, но в глазах горел лучик надежды. И в этот момент я поняла, что пойду на всё, лишь бы снова увидеть его улыбку.
– Конечно, – это всё, что я смогла вымолвить. Я развернулась и вышла из комнаты и направилась к выходу по управлению, оставляя его наблюдать за тем, как я ухожу.