Глава 36.Оценка ущерба (часть 2)

***
– Это было страшно, – выдохнула я, когда Эммет свернул на запад по RT2.
Мы, наконец, продрались через больничную стоянку, оккупированную журналистами, и отправились в Сиэтл. Бабочки порхали в моём животе от того, что скоро я увижу своего Эдварда. Я опять звонила ему с утра с телефона Карлайла, но он снова спал.
– Мы постараемся держать их подальше от тебя, – кинув взгляд на меня, пообещал Эммет. – Но бьюсь об заклад, их там не меньше, чем в Харборвью.
– А департамент ещё не делал никаких заявлений?
– Делал, но Эдвард до сих пор молчит о произошедшем. Он хочет прежде поговорить с тобой.
– Он сердится на меня? – я уставилась в окно, сосредоточившись на проносящемся мимо пейзаже.
– Сердится на тебя? Белла, да он безумно переживает. Я не знаю, что происходит, но он хочет поговорить прежде с тобой, и будь уверена, он абсолютно не сердится на тебя. Единственный, на кого он сердится, – продолжал Эммет, – это он сам.
– Он сам?
– Он прошёл через кошмарную ломку перед тем, как тебя похитили.
– То есть?
– Долгое время назад он доверял своим инстинктам, своей интуиции, Белла. Но после случая с Эбби, перестал, и просто действовал по уставу. В среду он вновь прислушался к своей интуиции и связал воедино всё, что нам удалось узнать о Джессике, Джеймсе и Виктории. К сожалению, было поздно.
– Ты насчёт того, что он выяснил о Джессике?
– Да, его вторым подозреваемым был Сэм Ули.
– Сэм? Он же к этому не имеет отношения.
– Знаю, но они оба были под подозрением в среду.
– Он думает, что ему не удалось спасти меня, да?
– Тебе придётся поговорить с ним, – Эммет задумался. – С Эбби всё случилось иначе, – медленно начал Эммет, – вот её он потерял. Но тебя – спас, – Эммет многозначительно посмотрел на меня. – Просто почаще напоминай Эдварду, что ты жива благодаря ему. Может казаться, что он абсолютно уверен в себе, но в некоторых вещах, особенно это касается работы, он часто сомневается. Он корит, что не добрался до тебя раньше.
– Ты говорил с ним?
– Пару раз.
– И как он?
– С ним всё будет в порядке. Ну, окажется не у дел на полгода, может быть меньше, в зависимости от того, как пойдёт процесс выздоровления.
– Боже! Я не думала, что всё настолько плохо!
– Это огнестрельное ранение, – сказал он, как ни в чём не бывало. – Шесть месяцев – нормальный срок, я бы даже сказал средний.
– А в тебя когда–нибудь стреляли?
– Да, когда я был патрульным, мне попали примерно в то же место, куда и Эдварду. Правда, чуть ниже, в руку, хоть на мне и был бронежилет.
– И ты нормально восстановился?
– Да, – засмеялся он. – Правда на месте шрама кожа потеряла чувствительность, но в целом, всё нормально.
– А в остальном, как он?
– Ну, у него сломано несколько рёбер, множественный ушибы и ссадины на лице, а кроме этого, он в порядке.
Моё дыхание перехватило, когда я подумала о словах «ушибы» и «ссадины». Это были те же формулировки, которые доктор Махони использовала по отношению ко мне вчера утром. И я не думала об этом до сегодняшнего утра, когда взглянула на себя в зеркало. Лицо было опухшим с тёмно–синими кровоподтёками и гематомами, в основном на левой стороне, там, куда била Джессика, в том числе и ногами. Моя губа оказалась рассечена, на неё даже пару стежков наложили.
Перед отъездом я приняла обезболивающее, но на подступах к Сиэтлу, когда Эммет разбудил меня, и я вскинула голову, резкая боль ударила по вискам; оглянувшись, я увидела нашу небольшую «колонну». Карлайл с Чарли поехали на одной машине, за ними ехали Элис с Джаспером, завершала процессию Рене на арендованной машине. Мы что все вместе подъедем к больнице? И на что это будет похоже?
Была уже половина одиннадцатого, когда мы подъехали к Харборвью, я всё нервничала по поводу поджидающих нас журналистов. Эммет припарковался вдоль бордюра у входа в больницу, остальные поехали в гараж на другой стороне. Выбежал мужчина и помог Эммету достать инвалидное кресло, которое я взяла во временное пользование, затем забрал ключи. Видимо, эта больница предоставляла такой сервис.
Я аккуратно уселась в инвалидном кресле, правая нога была приподнята – я получила строгие указания постоянно держать её в таком состоянии – и Эммет покатил меня в больницу. Внутри мы подождали остальных, пока те не вернуться с парковки, это ожидание сводило с ума. Эдвард где–то здесь, совсем рядом, в том же здании, а я сижу тут и жду остальных!
После того, как подошли родные, я вернулась к реальности, замечая, что некоторые люди вокруг шепчутся, поглядывая на нас; посмотрев на Эммета, я кивком головы указала ему на них, он проследил за моим взглядом – журналисты. Он тут же повёл нас к лифтам, возле которых мы простояли ещё пару минут. В один мы не поместились, так что сначала поехала я с Эмметом, Карлайлом и Чарли. Мы остановились на этаже, где находилась палата Эдварда. Я не могла дождаться минуты, когда увижу своего любимого, окажусь в его объятьях. Как давно это было!
Выйдя из лифта, я вытерла слёзы с глаз уголком рубашки – Элис была так любезна, что прошлась по магазинам в Уэнатчи прикупить мне одежды – к нам поспешила медсестра. Она хотела знать, кто мы и с какой целью поднялись на этаж. Женщина с любопытством посмотрела на нас, когда мы назвались, и попросила подождать.
Приёмная была заполнена знакомыми лицами. Элизабет, Эд, Эсме, Розали и Кейт – Гаретта не было, должно быть, он остался с ребёнком – они сидели за журналами и книгами, Кейт с Розали разговаривали в полголоса. Но стоило нам выйти на середину комнаты, как все взоры обратились на нас.
На меня обрушился настоящий шквал вопросов о моём самочувствии и здоровье. Никто не знал, как меня обнять, поэтому их неловкость повлекла за собой не слишком приятные моменты, кто–то то и дело дотрагивался то до больной руки, то до ноги, я старалась не вздрагивать, но это происходило помимо моей воли.
Элизабет была очень мила, она села в кресло напротив меня, рассказывая о состоянии Эдварда. То, что она решила поделиться этим со мной, несказанно обрадовало меня. Врачи опасались, что возможен сепсис, заражение крови, из–за того, что огнестрельную рану обработали не сразу. Так что с утра четверга он был на антибиотиках, но врачи уже собирались завершить курс приёма и перевести Эдварда из реанимации в обычную палату. Так он обычно не спал, но после новой дозы медикаментов моментально проваливался в сон. Когда я спросила, как много времени Эдварду предстоит провести в больнице, Элизабет ответила, что примерно неделю, если судить по его утреннему состоянию. Моё сердце упало. Я даже не предполагала, что его раны всё ещё настолько серьёзны.
Через двадцать минут после нашего приезда, подошла медсестра и сообщила, что мы можем навестить Эдварда – по два человека. Все начали переглядываться между собой, а мне хотелось просто выпрыгнуть из кресла и побежать к Эдварду, но рядом со мной стояли его родители. Глубоко вздохнув, я ждала, не зная, что делать – мне не хотелось жадничать, он должен увидеть своих родителей.
– Белла, – обратилась ко мне Элизабет. – Он ждёт тебя.
Слёзы хлынули из глаз и покатились по моим щекам, я прошептала тихое "спасибо" и расплакалась – наконец–то, я смогу увидеться с ним. Окинув взглядом всех остальных, я поняла, что они хотят дать нам время побыть наедине. Медсестра уже везла меня по коридору, а я никак не могла остановить слёзы. Остановившись рядом со своим рабочим местом, она достала коробку носовых платков и протянула мне. Промокнув глаза, я поняла, что мы уже совсем рядом с палатой Эдварда. Медсестра развернула коляску и, толкнув дверь, завезла меня.
Слышался тихий ритм кардиомонитора, и мои слёзы покатились с новой силой. Вцепившись в коробку с платками, я ждала, когда медсестра развернёт меня лицом к Эдварду. Он лежал неподвижно с закрытыми глазами. Его лицо было сложно узнать под синяками, у меня сердце защемило.
– Я могу подъехать ближе? – выдохнула я, протягивая к нему руку.
– Конечно, милая, – ответила медсестра и подтолкнула коляску, располагая её параллельно с кроватью Эдварда.
Больничная койка была достаточно высокой, и я не могла рассмотреть своего любимого. – А можно немного опустить кровать? – спросила я, надеясь, что не совсем достала медсестру.
– Конечно, – снова положительно ответила она и нажала на кнопку.
Наконец, он оказался на одном уровне со мной, и я протянула руку к его руке. Коснувшись его, я снова расплакалась. Он был со мной рядом, и я прикоснулась к нему. Мы, наконец, снова были вместе. Присмотревшись, я заметила, что правая рука Эдварда перевязана. Он совсем не двигался, и мне показалось, что ему может быть неудобно в таком положении, но потом я поняла, что он, скорее всего под действием обезболивающих, как и я, день назад.
Не зная, что делать, я потянулась к нему, поцеловала его руку и начала напевать мелодию, которой он всегда успокаивал меня. Знаю, что в ноты я не попадала, но продолжала петь, закрыв глаза, расслабляясь под влиянием успокаивающей музыки, переполнившей мои мысли.
– Белла, – прохрипел Эдвард, и я тут же подняла голову и открыла глаза.
– Эдвард, – откликнулась я. – Как ты себя чувствуешь? Тебе что–нибудь нужно? Позвать медсестру?
Он тихо усмехнулся, и я улыбнулась, увидев его сияющие глаза. – Ты фальшивила, – хмыкнул он, и я рассмеялась.
– Неважно, – заносчиво ответила я, поддерживая его шутку. – Мне нужно было услышать эту мелодию.
– Как ты себя чувствуешь? – Он смотрел мне в глаза так, будто спрашивал не столько о моём физическом состоянии, сколько о моральном.
– Я, я в порядке, – ответила я. – Больше не снятся кошмары. – Я постаралась улыбнуться, но не очень хорошо получилось. Эдвард нахмурился.
– У тебя сломана нога? – Его взгляд скользнул от гипса на ноге к предплечью, и он снова посмотрел мне в глаза.
– Даже в двух местах, – я пожала плечами. – Но нет ничего круче, чем пулевое ранение, которым теперь можно гордиться и хвастаться до конца жизни.
Он усмехнулся и, вдруг, поперхнулся. Я смотрела вокруг в поисках стакана воды. – Чёрт, – пробубнила я, решив попытаться передвинуть кресло самостоятельно. Я усиленно пыталась, но в итоге врезалась в кровать Эдварда, а когда я снесла какой–то аппарат, у меня чуть сердце не остановилось от страха, что что–то сломалось. – Я тебе даже стакан воды не могу принести, – мрачно констатировала я.
– Забудь об этом, – рассмеялся он. – Мне скоро уже принесут ланч. – При упоминании о еде, мой желудок заурчал. – Ты когда кушала? – спросил Эдвард серьёзным голосом, забыв о смехе.
– Утром.
Он тут же нажал на кнопку вызова медсестры, которая незамедлительно ответила. – Да?
– Вы не могли бы отвезти Мисс Свон в приёмную?
– Сейчас подойду, – ответил медсестра.
– Ты не хочешь, чтобы я была рядом? – спросила я в полном недоумении.
– Белла, – ласково проговорил Эдвард. – И тебе, и мне нужно поесть. Когда покушаешь, сразу возвращайся.
– Я могу поесть и здесь, с тобой, – ответила я дрожащим голосом, на глаза начали наворачиваться слёзы. – Я не хочу уходить от тебя.
Он поднял руку, но не коснулся моего лица, поэтому я прижалась к ней сама, и Эдвард утёр мои слёзы. – Здесь есть люди, которые хотят увидеться со мной, – тихо прошептал он. – Пусть они зайдут, пока я ем, а потом, когда ты вернёшься, уйдут. Иначе тебе придётся смотреть на то, как я ем и потом ещё ждать, пока все остальные не насмотрятся на меня.
– Железная логика, – грустно согласилась я.
– Вы готовы, Мисс Свон? – За мной пришла другая медсестра, высокая брюнетка.
– Да, – робко ответила я. – Подождите секундочку, – попросила я, глядя в пол. Затем я с силой оттолкнулась от кресла, что отозвалось в моём теле болью, и попыталась подняться на ноги. Но кресло начало двигаться с места. – Чёрт! – выругалась я и снова погрузилась в кресло, пока оно не оказалось слишком далеко.
– Что вы пытались сделать? – спросила медсестра.
Посмотрев на Эдварда, я почувствовала, что начинаю краснеть. – Я просто хотела подняться, – пробубнила я.
– Давайте, я помогу вам.
Она зафиксировала колёса кресла – так вот значит, что я забыла сделать, – и помогла подняться, придерживая. Встав на ноги, я кое–как прислонилась к кровати Эдварда, взяла его за руку, наклонилась ближе и поцеловала. – Я люблю тебя, – прошептала я.
– Я тоже люблю тебя, Белла.
Карлайл чуть ли не силой заставил меня съесть ланч, который, к слову, оказался вполне сносным. Всё, чего мне хотелось в тот момент – вернуться к Эдварду. Как только я вышла, к нему зашли родители. В это же время Элис и Джаспер повезли Чарли к себе, а мама поехала в аэропорт встречать Фила. Он не смог приехать вместе с ней, когда им сообщили о случившимся в четверг, но он хотел быть с нами. Замечательно, что он так заботится о ней. У меня с собой не было ключей от квартиры, поэтому я позвонила арендодателю и объяснила ситуацию. Он согласился впустить Рене и Фила в мою квартиру. Я сообщила ему, что мой запасной ключ на кухне, им Рене и Фил и будут пользоваться. Эммет с Розали ждали своей очереди увидеться с Эдвардом, они зашли после его родителей, и вскоре уехали домой.
Они уехали, и в приёмной реанимационного отделения остались Карлайл, Эсме, Эд, Элизабет, Кейт и я. Наконец, к нам вышла медсестра и сообщила, что Эдварда переводят на другой этаж. Опасения заражения крови остались позади, поэтому больше не было необходимости держать Эдварда в реанимационном отделении. Скоро мы все сможем оказаться у него в палате, это немного успокоило меня, но в то же время расстроило – я хотела остаться с ним наедине.
Как только Эдварда перевезли, мы все пошли к его палате, но нужно было немного подождать. Карлайл настойчиво продолжал кормить меня таблетками, для чего даже купил бутылку минералки. Естественно, от этих лекарств меня клонило в сон, но я стойко держалась, чтобы не заснуть – я не просто хотела увидеть Эдварда, я нуждалась в нём.
Мы впятером зашли к нему в палату, я сидела и смотрела, как Элизабет помогает сыну. Это был самый милый момент, но мне хотелось самой быть на её месте. Мне было не по себе от того, что я не могла даже бокал воды ему принести или помочь подняться. Ему всё ещё не сняли капельницу, но хотя бы избавили от катетера. Я задумалась, было ли для него это так же больно и неприятно, как для меня; и лишь только подумав об этом ужасном опыте, я съёжилась.
Карлайл, Эсме и Кейт ушли перед ужином, а Эд и Элизабет пошли перекусить в кафе. Мне следовало бы пойти с ними, но мне хотелось остаться наедине с Эдвардом. Элизабет пообещала принести мне сэндвич.
– Иди ко мне, – прошептал Эдвард, как только мы остались одни.
Пытаясь подкатить кресло ближе к нему, и врезавшись в стул, я выругалась. Эдвард тихо рассмеялся, но этим только ещё больше распалил меня. И как люди умудряются управлять этой штуковиной?
– Я позову кого–нибудь, – усмехнулся Эдвард, нажимая на кнопку вызова медсестры.
– Я слушаю, – ответила она.
– Нам нужна помощь с коляской, – он снова засмеялся. И не могли бы вы принести костыли?
– Конечно, – немного удивлённо ответила она, – сейчас кто–нибудь к вам зайдёт.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила я, пока мы ждали медсестру.
– Устал, – лениво протянул он. – А ты?
– Тоже. Карлайл перед уходом накормил меня таблетками. Он слишком серьёзно относится к своим докторским обязанностям, – фыркнула я.
Эдвард ухмыльнулся в ответ. – Он же врач, Белла.
– Да, но не мой.
– Насколько я понял, он дал обещание присматривать за тобой, чтобы тебе выписали.
– Да, вздохнула я. Я там больше не могла оставаться.
Дверь открылась, и в палату вошла привлекательная блондинка с костылями в руках – в этой больнице что, есть девушки на любой вкус? – Почему бы не переставить ваше кресло в угол? – пропела она, глядя на меня. – Так вам будет удобнее передвигаться по палате.
– Я должна держать ногу на весу.
– Хм, – задумалась она. – Может, тогда я передвину то кресло поближе к кровати?
– Было бы просто отлично!
После небольшой перестановки, я, наконец, оказалась в мягком удобном кресле рядом с Эдвардом настолько близко, насколько мне позволяли мои вытянутые ноги. Медсестра поставила кресло слева от кровати Эдварда, так как его правая рука была перевязана. Потянувшись к здоровой руке, я переплела наши пальцы. Легко вздохнув, я закрыла глаза, наслаждаясь тем, что мой любимый рядом.
– Белла?
– М?
– Ты уже разговаривала с агентами ФБР?
Меня как холодной водой окатило. – Нет.
– Милая, ты можешь готовиться к разговору, сколько потребуется. Никто не будет давить на тебя.
– Меня арестуют? – Я смотрела ему в глаза, проверяя реакцию на свой вопрос, желая знать правду, а не успокаивающие слова.
– За что? – Удивлённо спросил он.
– За убийство Джеймса, – тихо ответила я. Всё тело затряслось от страха нахлынувшего на меня после осознания того, что я натворила.
– Белла, это была самозащита.
– Нет, ты говорил мне не делать этого. Я могла опустить пистолет и...
– Это было до того, как он успел схватиться за тебя, – выдохнул Эдвард. Судя по его виду, этот разговор отнимал все его последние силы. – Честно говоря, я рад, что ты сделала это.
– Правда? – Это заявление шокировало меня. Разве он не должен был разочароваться во мне? Испытывать отвращение из–за того, что я так хладнокровно убила человека?
– Он глубоко вдохнул, я сжала его ладонь и посмотрела на его лицо. Было не очень удобно, потому что кресло было одной высоты с кроватью, и я не могла рассмотреть его лицо, не повернувшись в его сторону.
– Просто при разговоре с агентом из ФБР и полицейскими будь предельно честна. Я могу только представить, что ты чувствуешь после того, как стреляла в него. – Он успокаивающе погладил мою ладонь. – Я очень тяжело переживал первое убийство при исполнении обязанностей, но это всё–таки моя работа.
– Я чувствую себя убийцей, – пробубнила я, позволив слезам покатиться из глаз.
– Белла, завтра я хочу пригласить сюда доктора Вебер. Поговоришь с ней об этом?
– Да, – подавленно ответила я. – Думаешь, она поговорит и с тобой?
– Конечно, – уверенно заявил он, будто других вариантов просто не было и не могло быть.
– Я не это имела в виду, – уточнила я. – Я думала о том, что она должна поговорить с нами вместе, а потом по отдельности.
– Он погладил мою руку. – Думаю, это отличная идея. Как только всё это останется позади, мы можем дальше строить нашу совместную жизнь.
Моё сердце готово было выпрыгнуть из груди, как только я поняла, что он сказал. Нашу совместную жизнь? Он сказал "жизнь", а не "жизни". Что он хотел этим сказать? – Эдвард?
– Что?
– А как ты чувствуешь себя в эмоциональном плане?
– В смысле?
– Ты спас мне жизнь, Эдвард, но я не могу не замечать тот факт, что ты винишь себя во всём, что произошло.
– Эммет меня уже за это отчитал, – вздохнул он. – Не переживай, по некоторым причинам, – после ненависти к себе за то, что позволил похитить тебя, посчитав умершей, когда обнаружил тело Стэнли, и, наконец, найдя тебя живой и поняв, что ты сама спокойно справляешься с Викторией и Джеймсом, – в общем, не буду врать, моё эго изрядно пострадало. Но я не хочу думать о всяких "а если". Ты жива, и сейчас здесь со мной – это главное.
– Ух, ты, да ты немало думал об этом, – я улыбнулась ему.
– Как и ты.
Открылась дверь и вошла женщина с ужином для Эдварда. Я была очень голодна, но нисколько не завидовала его ужину, – я радостно ждала свой сэндвич. Женщина помогла Эдварду приподняться на кровати. Ему было сложно есть левой рукой. Она предложила остаться и помочь, но Эдвард отказался.
Как только она вышла, я попыталась покормить его, но это было сложно. Мы много смеялись, когда я роняла еду с ложки на его одежду или одеяло, и он не жаловался. Эдвард как раз съел половину порции, когда вернулись его родители вместе с моим сэндвичем, и Элизабет кормила его, пока я ела.
После ужина мы вчетвером смотрели телевизор и болтали, пока часы посещения не подошли к концу. Элизабет и Эд предложили подвезти меня до Элис и Джаспера, но Эдвард сказал, что я останусь с ним. Я, честно, была очень рада, но меня не радовала перспектива спать на неудобном кресле. Но я не собиралась жаловаться, мне хотелось остаться с Эдвардом.
Как только они вышли, Эдвард выключил телевизор и позвонил медсестре. Она принесла простыни и, пересадив меня на другое кресло, постелила их на то, на котором я сидела. Выключив свет, она вышла и закрыла за собой дверь.
Некоторое время мы молчали, пока я, не выдержав, не взяла в руки костыли и не пошла в его сторону. Добравшись до своего кресла под звуки смеха Эдварда, который веселился от моего неумения ходить на костылях. Протянув мне руку, он нежно позвал меня к себе. – Иди ко мне.
Я стояла между креслом и его кроватью, он протянул руку и нежно погладил меня по щеке. Прижавшись к его руке, я довольно вздохнула и закрыла глаза. Мне так хотелось чувствовать его прикосновения. Я наклонилась к нему, насколько позволяли костыли, а потом совсем отбросила их на кресло, чтобы не мешались. Наши губы сомкнулись в лёгком касании, на моей верхней губе всё ещё были швы. Медленно отстраняясь, Эдвард смотрел на меня, я вздохнула – он самый красивый мужчина в мире.
Неуклюже перекатившись на правую сторону кровати, он приглашающе похлопал ладонью. – Присоединишься ко мне? – спросил он, и я тут же опустилась на его кровать, аккуратно поднимая больные ноги.
Обняв за плечи, Эдвард попытался притянуть меня к себе, но я застонала от боли в правой ноге, и он замер. – Прости, – прошептала я, перенесла вес тела с ног на бёдра и попыталась улечься удобно. Найдя удобное положение, я устроилась на его плече и обняла его. На этот раз он застонал от боли, и я рассмеялась. Два сапога пара. Мы не могли дотронуться друг до друга, не вызвав при этом боль. Повозившись несколько минут, устроившись, наконец, удобно, мы обняли друг друга.
– Я всегда хочу быть рядом, – прошептала я.
– И будешь. Моё предложение в силе.
– Как думаешь, когда мы сможем подыскать жильё? – спросила я, надеясь, что он понял меня. Почувствовав, как его сердце забилось быстрее, я узнала, что он понял меня правильно.
– Я завтра же позвоню риэлтору.
Я хихикнула. – Не думаю, что ты сможешь ходить по домам, которые он предложит. Почему бы не подождать, пока мы не выйдем отсюда?
– Белла, ему нужно будет время, чтобы подыскать район и найти то, что мы хотим.
– Мне придётся выплатить штраф за расторжение аренды.
– Не беспокойся об этом, любимая, – мягко прошептал он.
– Неужели правда всё получится, – мечтательно пробормотала я, радуясь, что никогда никуда не отпущу своего героя.
– Я люблю тебя, Белла, – тихо проговорил он, поцеловав меня в макушку.
– И я тебя люблю, – пробормотала я, поцеловав его в грудь сквозь рубашку, и он снова вздрогнул от боли.
Мы очень быстро заснули, усталость взяла своё. Наконец–то, я оказалась там, где должна была быть – в руках Эдварда. И неважно, что мне было неудобно лежать в таком положении, мне хотелось быть с ним.
Я внезапно оказалась в своём сне, помогая Элис надевать свадебное платье, прикрепляя фату к её идеальной причёске. Улыбнувшись друг другу, мы вышли из комнаты и пошли по проходу к алтарю. Двигаясь медленно, я не отводила от Эдварда глаз, любуясь красотой его бронзовых волос, необычайно изумрудных глаз. Он был чисто выбрит, и его идеальное тело было спрятано за не менее идеальным, с иголочки смокингом.
Встав с другой стороны от алтаря в ожидании Элис, я залюбовалась букетом в своих руках и заметила на среднем пальце левой руки кольцо – большой бриллиант, усаженный на аккуратный платиновый кружок, был усыпан более мелкими. Но это было не всё, что я заметила. Переведя взгляд чуть левее, я увидела простое платиновое колечко на безымянном пальце и улыбнулась своему любимому. Подмигнув мне, он посмотрел на прекрасную невесту, шагающую к нам навстречу. Это был красивый сон.