Что бы ты подумал, если б я спел мимо нот?
Ты бы встал и ушёл от меня?
Послушай, я спою тебе песню
И постараюсь не сфальшивить.

О, друзья поддержат в трудную минуту!
Мм, друзья помогут поймать кайф!
Мм, я готов на всё, если рядом со мной друзья!

Скажи, тебе кто-нибудь нужен?..

Мне нужен тот, кого я смогу полюбить.

(«With a little help from my friends» «The Beatles»)

Около полуночи, поднявшись по лестнице, обвивавшей стену дома снаружи, Драко Малфой постучал в квартиру Гермионы Грейнджер. Она выглянула в окно, заинтересовавшись, кто её мог потревожить в столь поздний час, открыла дверь, вздохнула, сказала:

— А, это ты, — и тут же захлопнула её перед самым носом незваного гостя, в точности повторяя ситуацию из анекдота.

Затем, подождав ровно три секунды, снова отворила дверь и сказала:

— Привет, Малфой. Чем могу помочь?

Он смерил её самым надменным взглядом, каким только располагал, и протолкнул в открывшийся узкий проём свой довольно-таки большого размера блестящий чёрный ботинок, одновременно наваливаясь на дверь всем телом и протискиваясь внутрь комнаты.

— Дело не в том, чем бы ты смогла мне помочь, Грейнджер, дорогая, а в том, чем я могу помочь тебе. Так я могу войти?

Вопрос был чисто риторический, так как к этому времени он уже расхаживал внутри маленькой гостиной.

— Даже если я скажу «нет», это ничего не изменит, потому что ты уже вошёл.

— Ты всегда можешь сказать "нет". Правда, я всё равно даже прислушиваться не буду к твоему лепету.

Он внимательно осмотрел её скромную обстановку.

— Я не заходил сюда с тех пор, как ты переехала. Должен сказать, тут довольно уютно. Тесновато, правда, но… мило.

Гермиона состроила забавную гримаску.

— Мило? Ты считаешь, что моя квартира милая? Зачем ты здесь, Малфой? Чтобы дать дизайнерский совет?

— Разве мужчина не может одарить девушку комплиментом просто так, без её безумных предположений о том, что он хочет оскорбить?

Драко с удобством устроился на диване и похлопал ладонью по подушке рядом, приглашая Гермиону присоединиться к нему.

— Большинство мужчин, безусловно, могут, но я не уверена, что ты способен на такое, — она усмехнулась. — Пожалуйста, давай перейдем к сути дела. Уже поздно, а я только собралась лечь в постель.

— Вот только врать не надо! Как ты могла собираться спать, если даже ещё не одета для сна? Маленьким гриффиндоркам неприлично обманывать, они всегда должны говорить правду, или их лишат гордого звания гриффиндорца, — протянул Малфой, хулигански улыбаясь. — Держу пари, Гарри Поттер переворачивается в гробу при мысли, что ты солгала.

— Гарри Поттер не умер, идиот, — оборвала она, борясь с сильным желанием стукнуть его чем-нибудь тяжёлым по голове.

— Что, уже и помечтать нельзя?.. Впрочем, не обращай внимания. Просто подойди и сядь рядом. Мне нужно поговорить с тобой, маленькая лгунья, утверждающая, что готовилась ко сну. В твоей одежде только по дому уборку наводить. А может, ты получила новую работу в качестве прислуги? Или собиралась покопаться в саду, хотя вообще-то уже довольно поздно для этого. А-а, я понял: ты собиралась на пробежку, да? Забыла размяться вовремя, наверное. Так вот я тебе скажу: ты замечательно выглядишь и без всяких физических упражнений. Так что садись.

Драко снова приглашающе похлопал по дивану, на этот раз всем своим видом показывая, что ей действительно лучше присесть и выслушать его.

Понимая, что деваться некуда, Гермиона устало опустилась на подушку рядом с ним, но всё-таки не стерпела и возразила:

— Мне незачем обманывать. Я действительно готовилась лечь в постель.

Она осмотрела свой наряд: обычная серая футболка и пара черных хлопковых леггинсов для йоги, а сверху, чтобы было теплее, накинут любимый коричневый свитер.

— Ты спишь в этом?

Малфой бесцеремонно указывал пальцем на её одежду, в то время как лицо его выражало полное и безоговорочное отвращение. Он невольно вздрогнул при мысли о том, что кто-то добровольно может напялить на себя такой наряд.

— Да, — Гермиона снова внимательно осмотрела всю себя, не понимая, что его не устраивает.

— Это… старьё отвратительно! Его срочно надо снять и похоронить в саду как можно глубже, чтоб уже никто не смог до него добраться.

— Но это мой любимый свитер! Он мне очень нравится: в нём тепло, уютно, и его носил Рон.

— Милостивый Мерлин! Теперь я точно настаиваю, чтобы ты побыстрее сняла его, потому что не желаю сидеть рядом с тобой, одетой в обноски Уизела.

Драко взялся за свитер и попытался стянуть его с плеч хозяйки. Та, от неожиданности взвизгнув, ударила его.

— Руки прочь, нахал, пока я не вызвала полицию!

Не отрывая взгляда, он выпустил свитер и как-то почти лениво провёл горячими ладонями по её обнажившимся в суматохе предплечьям, отчего мурашки по спине Гермионы побежали колючей волной.

— Хорошо, оставайся в том, что ты незаслуженно считаешь «спальной одеждой».

Она судорожно потерла кожу рук в тех местах, где к ней притрагивались чужие ладони, потому что не могла поверить, что его прикосновения вызвали такую реакцию. Да, Бога ради, это же Драко Малфой! Она точно с ума сходит… Глядя на него снизу вверх, она спросила:

— В чём тогда спишь ты?

— Ну-у… Я предпочитаю спать в своей кровати и в том костюме, который дарован мне с рождения, — улыбнулся Малфой.

— А я сплю в этом.

— Ты должна носить красивые пеньюары и сексуальные ночные комплекты. Если бы ты спала в них, тебя в постели грел бы уже кто-то гораздо теплее старого поношенного свитера. Не обижайся, я просто констатирую факт.

И он поднял руки вверх в знак того, что не хотел её задеть.

— Эти комплекты подходят только старым леди, — засмеялась Гермиона.

— Неправда. Я видел очень сексуальные, и носили их далеко не старушки, Грейнджер, дорогая, — Драко игриво подмигнул. — Кружевные, невесомые, прозрачные, маленькие штучки, обычно красного или чёрного цвета, на которые потрачено очень мало материала. На твой следующий день рождения, так и быть, подарю один такой.

Его слова сразу заставили Гермиону нахмуриться.

— Ладно, подаришь… Но мы снова отвлеклись. Почему ты здесь?

Прежде чем ответить, он потянулся и стащил с её головы заколку, позволив волосам рассыпаться по спине. Невольно вскинув руки в попытке удержать причёску, она протестующе вскрикнула:

— Эй! Прекрати!

Всё оказалось бесполезно: Малфой положил заколку на дорожный сундук, выполняющий роль журнального столика, а затем ещё сильней распушил её волосы, раскидывая их по плечам.

— У тебя прекрасные длинные и густые волосы, и мне очень обидно, когда ты сооружаешь из них воронье гнездо, вместо того, чтобы просто распустить, — посетовал самоуверенный гость, в то время как руки его с наслаждением перебирали шелковистые пряди.

Её волосы были того тёплого оттенка, какой бывает у грецкого ореха, с лёгким медовым отливом. Теперь, оказавшись вблизи, Драко заметил, что перед ним сидит красивая женщина. Намного более красивая, чем тот образ, что отпечатался в его памяти. Конечно, ещё она была вспыльчивой всезнайкой, маленькой зубрилкой, которая одевалась словно старая дева (собирающаяся делать генеральную уборку), но у нее был хорошенький носик с россыпью милых веснушек, красивые глаза и тело, словно созданное для того, чтобы ему поклонялись. Хотя она и пыталась спрятать его под этой отвратительной одеждой.

«Приятно будет помочь ей со списком, но ещё приятней будет получить оплату за эту помощь».

Спустя минуту-другую он наконец произнёс то, ради чего пришёл:

— Мы собираемся помочь тебе, и, мне кажется, это будет приятно.

Его рука оставила в покое её волосы и снова коснулась коричневого свитера. Он брезгливо пощупал материал большим и указательным пальцами и сказал:

— Хотя лично я с места не сдвинусь до тех пор, пока ты не закопаешь эту… ветошь на заднем дворе.

— Помочь с чем? И кто это «мы»? — спросила она в замешательстве.

Малфой объяснил. Всё и подробно.

Сначала Гермиона растерялась, потом возмутилась, потом впала в ярость.

— Как ты и твоя разношёрстная компания пресмыкающихся узнали о моём списке?

— А как ты узнала о «Змеином логове»? — парировал Драко, снова добравшись до её волос и наматывая прядь на палец.

Она тут же вытянула локон из его руки и загадочно улыбнулась.

— Это мой секрет.

— Ну, а это — мой, — припечатал он. — Всё дело в том, что выполнить весь список за шесть месяцев тебе одной будет слишком трудно. А некоторые вещи, например, отрезать волосы Люциусу Малфою — вообще практически невыполнимая задача.

Драко ухмыльнулся, и она невольно засмеялась в ответ.

— Не знаю, почему я внесла этот пункт… Просто мне всегда казалось, что с короткими волосами ему будет гораздо лучше.

Он покачал головой и пробормотал себе под нос:

— Сумасшедшая… — а потом продолжил громким голосом: — Как я уже говорил, всё получится намного проще, если тебе помогут. Ну, так пользуйся предоставленным шансом: нас пятеро, и мы можем поделить пункты между собой. Каждый займётся тем, что хорошо знает и умеет, и научит этому тебя. Тогда ты сможешь выполнить список за те шесть месяцев, что тебе остались.

Гермиона замерла словно натянутая струна.

«Он… знает?!»

— Шесть месяцев, которые мне остались? — повторила она слабым голосом.

— Ну да. До твоего дня рождения. Разве не ты хотела, чтобы некий таинственный маленький список был завершён именно до этого дня, хотя я не понимаю, к чему такая спешка? Женщины иногда с ума сходят, когда дело касается их возраста.

Тут Драко, о чём-то вспомнив, взглянул на свои часы.

— Грейнджер, не тяни кота за хвост, у меня свидание через двадцать минут.

Гермиона кинула взгляд на часы, стоящие на каминной полке.

— Уже почти полночь, Малфой.

— И?.. — протянул он лениво.

Она ещё минутку помолчала, раздумывая над необычным предложением, а потом спросила:

— Почему вы решили мне помочь?

— Нет ничего более приятного, чем добраться до сути вопроса, да, Грейнджер? — поддел Малфой.

На губах его заиграла лёгкая улыбка. Он, словно бы нехотя, передвинул руку со спинки дивана на её плечо, где и оставил, потому что ему нравилось касаться Гермионы, и ещё потому, что он чувствовал: ей тоже нравятся эти касания, даже если она сама ещё пока об этом не догадывается.

— Вот в чём дело… — начал Драко, медленно поглаживая её шею. — Нас от безделья одолела скука, а тут ты подвернулась. Теперь у нас есть чем заняться, так что скучать будет некогда. Вот и весь сказ.

— Спрошу ещё раз: почему?

Гермиона не купилась на заверение, что единственная причина такой небывалой доброты змеиного клуба кроется в обуявшей их скуке. Кроме того, она совершенно не понимала, почему прикосновения именно этого... змеёныша заставляют её таять, словно она — масло на разогретом тосте. Малфой наклонился совсем близко, так что она почувствовала запах его одеколона и чуть сбитое дыхание на своей щеке.

— Ну, например, я хочу, чтобы ты была передо мной в долгу, — ответил он правдиво.

— Ты имеешь в виду, что я буду обязана каждому из вас в отдельности?

Теперь стало понятно, почему Драко так открыто флиртовал: он точно знал, что хотел бы получить в итоге. Гермиона крепко взяла его за запястье и отвела руку от своей шеи, продолжая удерживать в захвате.

Задержав взгляд на тонких, вцепившихся в него, пальцах, Малфой снова уставился Гермионе в глаза и соизволил ответить:

— В каком-то смысле, да. Ты же слышала маггловскую басню о крысолове? Он потребовал с деревни, осаждённой крысами, денег за то, что своей игрой на флейте избавит жителей от напасти. Но, когда он выполнил обещание, жадные люди не заплатили ему ни гроша. Тогда он привёл крыс обратно в деревню. С тех пор существует короткая поговорка, которая гласит что-то вроде: кто платит, тот и музыку заказывает. Если ты захочешь воспользоваться помощью «Змеиного логова», тебе придётся с нами рассчитаться, но плата окажется даже приятной. Лично я могу это гарантировать.

Ловко крутнув кистью, он каким-то неуловимым движением освободил запястье, схватился обеими руками за её уродливый свитер и быстро сдёрнул его с хозяйки, не оставив ни малейшего шанса как-то помешать этому самоуправству. Такая быстрота и наглость шокировали Гермиону, и она так и осталась неподвижно сидеть, удивлённо тараща на нахала глаза и чуть задыхаясь, потому что от смущения и лёгкой паники у неё сбилось дыхание. Драко отбросил ненавистные обноски на пол, и взгляд его изучающе прошёлся по лицу, груди, спустился к ногам, а затем снова поднялся к её глазам: даже в этой уродливой одежде она была прекрасна. Гермиона покраснела, потому что почувствовала себя букашкой под микроскопом, и ощутила, как тяжёлой волной поднимается злость. Драко видел, что, несмотря на неловкость ситуации, она всё ещё пытается выглядеть дерзко, и ему это чрезвычайно понравилось.

Он придвинулся так близко, что их тела соприкоснулись, и самым соблазнительным голосом, какой только имелся в его арсенале, объяснил:

— Ты будешь должна каждому из нас какую-либо любезность, по нашему выбору. Думаю, для тебя чертовски выгодна помощь в реализации шестнадцать желаний (или двадцати, если ты захочешь показать нам вторую часть списка). Всё, что тебе надо будет сделать взамен — выполнить пять несерьёзных желаний пяти несерьёзных «змеёнышей». Не волнуйся, ничего неприятного никто из нас от тебя не потребует. Я, например, уже знаю, что могло бы заинтересовать меня. А тебе, пожалуй, стоит знать обо мне главное — я никогда не брал понравившуюся женщину силой.

Гермиона недоверчиво прищурилась, а затем, положив руки ему на грудь, оттолкнула наглеца настолько, насколько позволял диван, и прошептала:

— В обмен на помощь ты хочешь… секс?.. Со мной?..

Драко снова придвинулся к ней максимально близко и, обняв обеими руками, прошептал так же тихо:

— Я не знаю, чего захотят остальные, но что касается меня… Да… Я хочу быть с тобой… Одну ночь, только ты и я… Всю ночь напролёт… Это как раз то, что я представлял себе очень часто.

От этого шокирующего признания на лице Гермионы нарисовалось такое странное выражение, что он тихо рассмеялся и пробормотал:

— Почему мы шепчемся? Здесь кроме нас никого нет, — и, уже не понижая голоса, продолжил: — Каждый из "змеёнышей" попросит что-то своё, особенное, нужное только ему. И от каждого, если захочешь, ты можешь потребовать, чтобы наши желания оставались в строгом секрете друг от друга. Но, так или иначе, тебе всё равно придётся сделать кое-что в обмен на уроки танцев и музыки, купание с акулами, восхождение на гору и далее по списку.

Гермиона понимала, что ей предоставляется прекрасная возможность, потому что без посторонней помощи все поставленные задачи не выполнить. Ей просто не хватит времени. И она почти решилась, но всё-таки уточнила:

— Можешь ли ты обещать, что по истечении полугода весь список желаний будет выполнен?

Медленно поглаживая по спине, Малфой придвинулся ещё ближе и, положив её ноги себе на колени, тягуче пробормотал:

— Обещаю.

Положив одну ладонь на её бедро, второй он всё также ласково и настойчиво поглаживал Гермионе спину, касался шеи, запускал пальцы в волосы. Она почти сидела у Драко на коленях, и от прикосновений этих ласковых рук не то что слово сказать, сосредоточиться не могла, только дышала прерывисто пересохшим ртом. Она понимала, что должна остановить это безумие, потому что хоть и находила Малфоя привлекательным (а кто бы не нашёл?), он не был тем «змеёнышем», в которого Гермиона была тайно влюблена. Но, как бы там ни было, ей оставалось всего шесть месяцев на этом свете, поэтому уже было неважно, кого она любит или кому не нравится. Гермиона Грейнджер просто не могла себе позволить упустить такой шанс.

— Ты обещаешь абсолютную секретность? Не будешь обсуждать своё желание больше ни с кем?

Для неё даже мысль была невыносима о том, что «змеёныш», которого она любила, узнает о её «приключении» с другим «змеёнышем», его другом.

Теперь уже обе его руки поглаживали шею Гермионы и перебирали волосы на затылке, вызывая мурашки по всему телу. Притянув её ещё ближе и коснувшись носом щеки, Драко прошептал на ухо:

— Я обещаю, Грейнджер, дорогая.

Она почувствовала поцелуй в уголок рта.

«Я точно сошла с ума! Меня целует Драко Малфой! Но, Боже, это так здорово!»

Как пушинку он поднял Гермиону с дивана и усадил к себе на колени. Эрекция почувствовалась как-то сразу и… сильно...

— Малфой… а… тебя же сейчас ждут… на свидании?

Она еле выдавила эти слова, кое-как сглотнув пересохшим от волнения горлом.

«Он ведь не хочет получить первый взнос за свою помощь прямо сейчас?.. Правда же?..»

Драко продолжать покрывать поцелуями её шею и лицо, не касаясь только губ.

— М-м, свидание, — выдохнул он между поцелуями.

Это было сложно, но Гермиона всё же опустила руки на плечи и легонько оттолкнула его, чтобы отвлечь и продолжить разговор.

— Обещаешь, что не будешь заставлять меня делать то, чего я не захочу?

Тут ей снова пришлось сглотнуть и перевести дух.

Малфой положил ладонь на её горло и прижал пальцы к сонной артерии, чувствуя лихорадочное биение сердца. Он внимательно посмотрел ей в глаза.

— Тебе кажется, что я заставляю тебя прямо сейчас? Нет, не думаю. Я вообще сомневаюсь, что кто-либо может заставить тебя делать то, чего ты не хочешь. Но я обещаю тебе.

Драко собирался сказать больше, прижать её к себе ещё сильней, касаться ещё чувственней, посмотреть, смогла бы она дальше что-нибудь говорить при этом, но решил дать гриффиндорской принцессе перерыв на сон. Он чувствовал, что Гермиона вся была взбудоражена, шокирована, возбуждена. Пришлось всё-таки снять её со своих колен, иначе он бы не выдержал, вытряхнул бы её из этой уродливой «спальной одежды» и взял бы прямо здесь на этом видавшем виды диване. Аккуратно посадив её на мягкую подушку рядом с собой, он сказал:

— Мы встретимся завтра вечером, внизу, в семь часов, чтобы уладить детали… Скрепим договор поцелуем?

Не дав ей возможности ответить, Малфой наклонил голову и прижался ртом к её губам.

Он всегда задавался вопросом, каково это — целовать очаровательный ротик Гермионы Грейнджер? Теперь он знал. Это было лучше, чем он когда-либо представлял себе. Её рот был горячим и сладким. Очень сладким. Полные губы (нижняя чуть полней), свежее дыхание, которое он почувствовал, когда она буквально задохнулась от его наглости. А поскольку Гермиона в очередной раз была повергнута в шок и приоткрыла губы, видимо, чтобы возмутиться его развязностью, он смог проникнуть языком внутрь рта, коснуться зубов и почувствовать движение её языка, прежде чем она сообразила оттолкнуть его. Драко Малфой вышел за дверь с улыбкой на лице.

«Это, может быть, и не самый прекрасный поцелуй за всю мою жизнь, но в десятку лучших он попал точно. Потому что я целовал Гермиону Грейнджер. К тому же мне удалось несколько раз за сегодняшний вечер шокировать её и застать врасплох. И я смог всё это сделать и уйти, не получив каким-нибудь мудрёным проклятьем по яйцам. Да, в целом всё не так уж плохо для поцелуя с Грейнджер».

Гермиона подняла с пола любимый свитер и, плюхнувшись на диван, задалась только одним вопросом:

«Во что я ввязалась?»