Проходили дни, и отдельные кусочки спектакля наконец начали складываться в единое целое. Не то чтобы меня это слишком беспокоило – я была рада уже тому, что Леа постепенно запоминает свои выходы, когда ей следует врываться на сцену и волноваться за меня, а девушки из кордебалета перестают пинать меня во время сцены бала. Над некоторыми эпизодами ещё нужно было работать, но я знала, что у нас с Джейкобом всё идёт хорошо, а только это и имело значение. Все наши па-де-де были чистыми и точными. Конечно, мы не собирались прекращать совершенствовать их, но Хелен, по крайней мере, была довольна.
К счастью, Карлайл был слишком занят общими сценами, чтобы сидеть и наблюдать за нашими репетициями, и Эдварду тоже было не до нас – он в значительной степени стал преподавателем, обычно работая с парнями из кордебалета. Робби и Сет утверждали, что он замечательный инструктор, хотя, конечно, говорили об этом, только когда поблизости не было Джейкоба. Им следовало бы знать, что меня это раздражает ничуть не меньше.
Меня по-прежнему тошнило от Эдварда – да и как могло быть по-другому? Он причинил боль не только мне, но и Джейкобу, а потом ещё имел наглость сказать мне, что просто «хотел, чтобы я знала, с кем имею дело». Мне же было жаль, что никто не сказал мне, с кем я имею дело, перед тем, как я сблизилась с
Эдвардом – и это было единственным, о чём я могла думать. Он и только он был здесь вероломным, лицемерным ублюдком. А не Джейкоб. И поэтому я поставила себе целью избегать Эдварда тщательнее, чем когда либо, а на его унылые взгляды отвечала неприязненными и как можно более ядовитыми.
- Это лучше, Белла, - сказала Хелен Фортескью, когда я завершила свою вариацию. – Пор де бра – это нечто.
- Спасибо, - сказала я, сделав глоток воды и вытирая пот с шеи. – Я работала над ним сегодня утром.
Она улыбнулась:
- Вы с Джейкобом такие самоотверженные.
Я услышала тихое возмущённое фырканье из угла студии, где на протяжении всей репетиции сидела Таня, переписываясь с кем-то с помощью мобильника.
- Проблемы? – вежливо осведомилась я.
Таня подняла голову и рассерженно посмотрела на меня – её приторным улыбочкам теперь явно не хватало убедительности:
- Никаких.
Я улыбнулась:
- Хорошо. - И посмотрела на Хелен: - С самого начала?
Мы прошли только половину вариации, когда раздался стук в дверь и вошла Лорен.
- Извините, что прерываю, - сказала она, но в голосе её не было извиняющихся ноток. Я закончила серию фуэте, а она наблюдала – Хелен научила меня не останавливаться, пока элемент не будет завершён.
- Да? – сказала я, наконец остановившись. Я всё ещё не могла определиться, как мне вести себя с Лорен – она была из
Force, но теперь постоянно сидела за нашим столом в кафетерии. Они с Леа проводили вместе много времени, злорадно посмеиваясь и, вероятно, обмениваясь ехидными комментариями о других танцовщиках. Но, несмотря на то, что она, казалось, значительно повеселела, я всё ещё не могла избавиться от чувства вины из-за того, как обращалась с ней, пока не узнала о её сестре.
А теперь она неприязненно взглянула на меня:
- Костюмерам нужны твои мерки.
- У меня репетиция, - ответила я. Костюмы почти перестали интересовать меня – восторги по поводу блёсток и продуманных комплектов остались в прошлом. Меня волновала только моя техника – именно по ней обо мне будет судить публика. – Они могут снять с меня мерки позже.
- А им они нужны сейчас, - возразила она. – Или тебе в конце концов придётся танцевать голой.
Лорен вышла, а из угла, где сидела Таня, послышался смешок:
- Уверена, Белле это понравилось бы – женщина свободных нравов во всей красе.
Хелен повернулась к ней:
- Прошу прощения, мисс Денали?
Таня побледнела:
- Извините.
Её испуганный вид привёл меня в достаточно хорошее настроение, чтобы поблагодарить Хелен, взять сумку и выйти.
Одна из студий на третьем этаже была превращена во временную костюмерную. Там творился полный хаос – бесчисленные ряды тесно поставленных стоек с вешалками с одеждой, высовывающейся отовсюду или сваленной на полу, и целая толпа девушек, болтающих и раздевающихся, перебегающих с места на место, хватающих свои костюмы и помогающих друг другу зашнуровывать придворные туалеты или крестьянские юбки.
- Извините, - то и дело бормотала я, протискиваясь мимо очереди, образовавшейся возле двери, к костюмерше, которую заметила возле одного из зеркал. Пока я пробиралась сквозь толпу из двадцати с лишним взволнованных девушек, вероятно, наслаждающихся тем, что было для них наиболее волнующей частью всего проекта, за спиной у меня раздалось несколько протестующих возгласов. Наконец я сумела подойти к костюмерше, которая, опустившись на колени, закалывала подол у костюма проститутки.
- Простите, - крикнула я, перекрывая шум. – Я ведущая солистка… мне нужно срочно снять мерки.
- Я занята, - невнятно пробормотала женщина, зажимая губами штук пять булавок.
- Я танцую Джульетту, - сказала я. – Мне нужно на репетицию.
Она молча взглянула на меня и вернулась к своей работе. Я сердито фыркнула и протиснулась через ещё одну группу танцовщиц, пытаясь найти другую портниху.
- Я ведущая солистка, - повторила я, когда нашла ещё одну костюмершу, которая неистово зашивала прореху на каком-то лифе. – И действительно не могу больше тратить здесь репетиционное время!
- Мы все немножко заняты, дорогая, - раздражённо сказала она.
Я сердито закатила глаза:
- Правда? Вы можете доделать это в любой момент, когда захотите!
Женщина отшатнулась, бросив на меня убийственный взгляд, а я тут же почувствовала, что кто-то схватил меня за руку.
- Белла! – воскликнула Элис. – Нужна помощь?
- Пожалуйста! – с облегчением сказала я и позволила ей утащить меня прочь от гневно раздувающей ноздри женщины к подставке в углу, подальше от всего этого бедлама.
Элис улыбнулась мне:
- Встань здесь, а я схожу за твоими платьями.
- Спасибо! – сказала я и принялась быстро развязывать ленты пуантов и снимать свой алый леотард.
- Здесь просто какое-то сумасшествие, да? – Элис уже торопилась обратно с четырьмя воздушно-тонкими платьями. – Я пришла сюда починить свою старую флуоресцентную пачку, но в итоге осталась подгонять костюмы для дюжины потных джентльменов из Вероны, а теперь занимаюсь тем же самым ещё и для половины этих девчонок – она показала на столпившихся девушек, вешая мои платья на станок.
- Сколько это займёт времени? – спросила я.
Элис чуть заметно нахмурилась, снимая с плечиков первое платье:
- Как получится. У тебя самые лучшие костюмы из всех, - снова оживлённо заговорила она. – Ты получишь даже вуаль!
- Меня больше интересуют репетиции, - пробормотала я, пока она помогала мне натянуть первый наряд. Это было бледно-золотистое бальное платье с гофрированными рукавами по локоть и полулифом – достаточно длинное, чтобы наводить на мысль о бале, но всё-таки не слишком, чтобы не стеснять моих движений. Юбка достигала середины икры и была двойной: один слой из кремового атласа, а второй из золотого полупрозрачного тюля.
- Репетиции репетициями, - сказала Элис. - Но это платье? – она улыбнулась мне и опустилась на колени. – Оно прекрасно, правда?
- Конечно, - я пожалела, что не взяла свой мобильник и теперь не могла посмотреть, сколько времени. Поэтому я довольствовалась тем, что закрыла глаза и в уме повторяла вариацию, которую только что репетировала, пытаясь обращать внимание на комментарии Хелен и те ошибки, которые заметила самостоятельно.
Вдохнуть, чтобы приподнять грудную клетку, руки во вторую позицию, помнить о ритме… - …Белла?
- Что? – спросила я, открывая глаза.
Элис глядела на меня снизу вверх:
- Я спрашивала, как ты поживаешь. Мы ведь почти не видим тебя с тех пор, как приехали сюда.
- Я была занята, - ответила я.
Она засмеялась:
- Я заметила. Руки вверх! – она начала прикалывать булавками рукава. – Мы должны выбраться куда-нибудь – только мы с тобой, Роуз, Джаз и Эммет. Может быть, сегодня вечером?
- У меня репетиция, - сказала я.
- Тогда завтра вечером, - настаивала Элис. – Так ты сможешь избежать одной из тех сумасшедших предпремьерных пьянок, которые так нравятся этим Алым.
- Я Алая, - ответила я, снова начиная раздражаться.
- Правильно, - сказала она с извиняющейся улыбкой. – Но всё-таки как насчёт пиццы и Эммета, выплёскивающего на нас своё волнение в виде ужасных шуточек?
- У меня репетиция.
Элис нахмурилась и посмотрела на меня, изогнув бровь:
- Брось, Белла! Один крошечный ужин вне школы тебя не убьёт. А я смогу показать те леотарды, которые в прошлом году обещала придумать для тебя! Извлечь тебя из этого однообразного красного…
Я раздражённо фыркнула:
- Я
ведущая солистка, Элис, у меня есть более важные приоритеты, чем примерка нелепых леотардов и поедание пиццы… ай!
- Извини, - быстро сказала Элис, осторожно втыкая булавку туда, где ей полагалось быть на самом деле. Она не смотрела на меня, когда говорила: - Это просто потому, что я соскучилась… нам всем тебя не хватало. И я знаю, что Эдвард рядом и это всё усложняет, но он не должен помешать нашей дружбе.
- Господи! – пробормотала я, опуская руки и чувствуя, что сыта всем этим по горло. – Элис, дружба волнует меня сейчас в последнюю очередь.
Элис глубоко вдохнула и обошла меня, чтобы расшнуровать платье сзади.
- А как же твои отношения с Джейкобом?
- Джейкоб это понимает! – воскликнула я. – Только танец имеет значение и больше ничего.
Элис молча помогла мне перешагнуть через бальное платье и надеть белую ночную рубашку, расшитую золотом. Казалось, она о чём-то задумалась, выражение её лица было против обыкновения жёстким. Я уже готова была вернуться мыслями к своему соло, когда она тихо спросила:
- Но что если Джейкоба вообще не волнует ничего кроме танца?
- Я не это имела в виду, - сказала я. – Он заботится и обо мне тоже. Просто он знает,
что важнее всего для нас обоих.
Элис начала подкалывать подол, было видно, что её что-то беспокоит.
- Если ты уверена в этом... Мы просто волнуемся за тебя, Белла: ты всё время такая усталая и…
- Кто это «мы»? – резко спросила я.
Элис вздохнула и встала, положив подушечку для булавок на какой-то ящик. Взгляд её больших глаз был встревоженным.
- Все мы: я, Джаспер, Эммет и Розали…
- И Эдвард, - договорила я за неё, а потом беззвучно рассмеялась. – Отлично. Снова эта его чушь собачья.
- Вообще-то, Белла, - сердито сказала Элис, потянув за бретельку у меня на плече, - это не имеет отношения к Эдварду. Представь себе, мы были подругами. Помнишь? – её лицо смягчилось, и она с надеждой улыбнулась, положив руки мне на плечи. – Помнишь День Благодарения? А те безумные времена в обеденном зале и в нашей гостиной?
Я стряхнула её ладони.
- Если ты имеешь в виду тот день, когда я узнала, что меня выкидывают из
Force, и все те времена в обеденном зале, где или первокурсники, или третьекурсники, или просто все студенты сплетничали обо мне, тогда да – я помню.
Элис уставилась на меня:
- Ты действительно собираешься просто игнорировать нашу дружбу?
Я устало вздохнула и с силой провела рукой по волосам.
- Слушай, я всего лишь оставила это в прошлом. Мне больше не нужно, чтобы ты постоянно меня опекала – поправляла мне макияж или развлекалась игрой «Одень Беллу». Возможно, мне было это необходимо, когда я была первокурсницей и беспрестанно спотыкалась и плакала, но с тех пор я повзрослела.
Элис сглотнула и окинула меня взглядом с ног до головы.
- Думаю, мне больше нравилась прежняя Белла. Может быть, она не являлась восходящей звездой американского балета, но, по крайней мере, была хорошим человеком.
- Ты завидуешь, - не смея поверить своей догадке, я посмотрела на неё. – Ты на самом деле завидуешь мне, да?
- Что? – она отпрянула, с губ её сорвался смешок. – Ты шутишь?
Я покачала головой, всё ещё сомневаясь:
- Извини, что я переросла тебя, Элис. Извини, что стала лучше, чем ты. Извини, что я поняла: единственный путь на вершину – это тяжёлая работа, а не трата времени на любовь с парнем, который тоже неизбежно оставит тебя позади… Но теперь я нашла этот путь и не позволю ни тебе, ни кому-нибудь другому задержать меня. А ещё, наверное, мне жаль, что удерживание людей на месте – это всё, что тебе по силам, потому что ты слишком низкого роста, чтобы сделать карьеру в балете.
Элис застыла. Её лицо исказили боль и неверие. Внезапно смысл моей тирады ускользнул от меня, и я осталась стоять там, такая же ошарашенная, как она.
Элис плотно сжала губы и напряжённо сглотнула. Как будто была на грани срыва.
- Не могу поверить, что ты это сказала, - прошептала она.
Я тоже не могла в это поверить. Но не собиралась сообщать ей об этом.
- Поверь, - сухо сказала я. – Я говорила серьёзно.
Дверь в костюмерную открылась.
- Эли! – позвал Джаспер. – Ты можешь уйти пообедать? Мы с Эдом…
Элис отвернулась от меня и, подбежав к нему, обняла его за талию. Джаспер недоумённо нахмурился, но всё равно с силой притянул её к себе, прижимая её голову к своей груди. И он, и Эдвард посмотрели туда, где я стояла на возвышении.
- Просто отступись, Эдвард, - услышала я безнадёжный шёпот Элис. – Её больше нет.
Джаспер повёл её к выходу из комнаты, а Эдвард уставился на меня, его бездонные глаза пристально изучали мое лицо, словно пытаясь что-то отыскать. Что бы это ни было, он не нашёл того, что искал. Мой взгляд оставался холодным и твёрдым. Я не собиралась позволить Эдварду снова победить. Кажется, он тоже это понял, потому что через несколько мгновений разорвал зрительный контакт и вышел – не сказав ни слова.
/*/
На театральной сцене испытываешь чувство, которое почти невозможно описать. Я остановилась, глядя на тысячи кресел – три яруса, так далеко простирающихся вперёд и вверх… Отсюда зал выглядел ещё более огромным, чем когда я смотрела на него, войдя через двери для публики. Зрители видят всего лишь упаковку, с помощью которой их должны развлекать и приводить в восторг. Но это только упаковка: не имело значения, сколько энергии потребуется от меня для того, чтобы пересечь сцену серией прыжков, я всё равно покажусь им маленькой. Маленькой и незначительной. Однако мне аудитория неизбежно будет казаться огромной. Вряд ли это можно считать равноценным обменом.
Но всё же, если я им понравлюсь, такое соотношение внезапно обернётся в мою пользу. Завтра вечером я выйду на поклоны в этом гигантском храме и буду стоять на этом же самом месте. И если я действительно понравлюсь публике, то услышу приветственные крики почти трёх тысяч зрителей, благодарящих меня за эту тяжёлую работу. И все будут в восторге от меня. Я хотела этого больше всего на свете.
Мне необходимо было их одобрение. Я тщательно обдумала то, что сказала Элис, и поняла, что была права: мне не нужна её опека. Не нужна неадекватность Эммета или язвительные комментарии Розали. Не нужен мастер Карлайл или его стипендия в
Force. Не нужен Кайус. Не нужна Анжела. Мне не нужно ничего, кроме публики и меня самой. Тогда я могла стать тем, кем мне действительно полагалось быть: балериной, настолько близкой к совершенству, что только двое будут видеть различия.
- Просторно, да?
Я обернулась. Вышедший из-за кулис Джейкоб улыбнулся мне и бросил свою сумку в задней части сцены. Я позволила себе помедлить несколько мгновений, чтобы насладиться видом моего невероятно хорошо сложенного партнёра в его облегающей алой футболке с короткими рукавами и чёрном трико, пока он делал растяжку. Я просто счастливица. Легко наклонившись, чтобы положить ладони на пол, он взглянул на меня снизу вверх:
- Ты готова?
Я кивнула, отодвигая подальше свои глупые сентиментальные мысли, и сосредоточилась.
Мы приехали в театр на час раньше других – раз уж Хелен смогла нас сюда подвезти – чтобы пройти свои партии, пока не начался хаос технической репетиции. Мы с Джейкобом работали в прекрасной тишине, никому из нас не нужна была музыка, чтобы выполнять движения синхронно. Мы были настолько сосредоточены и настолько глубоко знали движения друг друга, что малейшее отклонение тут же замечалось нами обоими. Мы больше не могли пользоваться зеркалами, но вместо этого полагались друг на друга, что было почти так же хорошо. Разумеется, Джейкоб был по-прежнему впереди – всегда на шаг ближе к совершенству, чем я – но это, похоже, не мешало нашей паре быть одной из самых сплочённых пар, которые когда-либо видела Хелен Фортескью.
Время прошло незаметно, и скорее, чем хотелось бы, двери открылись и шумной толпой вошли остальные актёры. Я пыталась не смотреть на Элис, но не смогла удержаться. Она шла позади всех, держа за руку Джаспера. Накануне я не была на ужине, поэтому не встречалась с ними после их ухода из костюмерной. Кажется, они по обыкновению тихо разговаривали друг с другом.
- Они вообще функционируют как отдельные личности? – пробормотал Джейкоб, проследив за моим взглядом.
- Понятия не имею, - ответила я, быстро отворачиваясь от них. И, конечно же, мои глаза сразу остановились на Эдварде, который вместе с остальными шёл к сцене по проходу между креслами. Он был окружён большинством парней из кордебалета, которые в последние минуты перед прогоном просили его совета.
В том числе Сет и Робби. Эдвард с улыбкой отвечал им и выглядел совершенно непринуждённо. Что ж, ему особо и не о чем было беспокоиться, будучи дублёром – ему понадобится только отглаженная сорочка и модельные туфли.
Но он, разумеется, был в белой футболке с короткими рукавами и тренировочных брюках, со спортивной сумкой через плечо. Будь я на его месте, то, получив статус дублёра, сразу же уехала бы, а не изображала бы преподавателя и не притворялась бы, что всё-таки имею какое-то значение для постановки.
- Пропустите! – послышался возглас, от которого фан-клуб Эдварда расступился в разные стороны. Я видела только две порции кофе, подпрыгивающие над чьей-то головой, пока Дэнни наконец не прорвалась сквозь толпу, быстро поднявшись на сцену по временной лесенке. – Два двойных эспрессо! – гордо объявила она, подавая нам стаканы.
- Спасибо, - с улыбкой поблагодарила я. Наконец-то – энергия.
Джерри подошёл к нам, качая головой:
- Не думал, что проституток ценят за доставку кофе, Дэнни.
Она показала ему язык, а потом пробежала на середину сцены:
- Боже, как я соскучилась по этому театру!
- Он не так велик, как Большой, - услышала я слова Розали, которая поднималась на сцену вместе с Эмметом.
- Он больше, - сказала я, забыв, какой раздражающей может быть её русская пренебрежительная манера поведения.
Розали замолчала, выдернула руку из-под руки Эммета и подошла, встав лицом к лицу со мной.
- Знаешь, Белла, - сказала она, произнеся моё имя таким тоном, как будто это было одно из её русских оскорбительных словечек. – Размер – это ещё не всё, хотя ты явно считаешь, что твои пять лишних дюймов
(Прим. пер.: около 13 см) делают тебя лучшей танцовщицей мира, тогда как любой, кто что-то на самом деле понимает, скажет, что Элис десятикратно превосходит тебя как танцовщица.
Я усмехнулась:
- Правильно, поэтому…
Она подняла руку:
- Я ещё не закончила, - Розали ухмыльнулась, когда я замолчала. – Размер – это не всё, но раз уж ты придаёшь ему такое большое значение, позволь сказать тебе кое-что, – она шагнула ко мне, очутившись так близко, что я смогла ощутить запах её парфюма, а видела только её напудренное лицо и злые глаза. – Когда ты оскорбляешь Элис, или Эдварда, или любого из нас, ты вредишь не только им, но и всем нам. И поверь мне, - она наклонилась ещё ближе, - это будет с твоей стороны очень, очень большой ошибкой.
Я стиснула зубы. Я не собиралась позволить её словам достичь цели.
- Отойди от меня, - пробормотала я.
Розали ухмыльнулась и шагнула назад. Мы обе осознали, что окружающая нас труппа хранит молчание. Все смотрели на нас.
- И для тех из вас, кто не знает, - отчётливо произнесла Розали – так, чтобы всем было слышно. – Наша дива полагает, что она слишком хороша по сравнению с каждым из нас и что только она способна сыграть любую из наших ролей – в частности, леди Капулетти. Несмотря на то, что нынешняя исполнительница этой партии выглядит человеком, когда танцует, - она склонила голову набок, глядя на меня сверху вниз. – В отличие от её высочества.
- Роуз… - начал Эдвард, выходя из толпы. Он встревоженно посмотрел на меня. – Хватит.
Розали весело пожала плечами:
- У меня всё.
- Скажи мне, когда дойдут до моей сцены, - пробормотала я Дэнни, а потом протиснулась мимо участников спектакля, с отвращением смотревших на меня.
/*/
Следующие несколько часов я провела в грим-уборной, спрятавшейся в глубине лабиринта коридоров за сценой. Я прошла все свои вариации одну за другой, контролируя себя с помощью зеркал. Возможно, были и более подходящие помещения для репетиций, но там был больше и риск, что меня кто-нибудь прервёт. А мне
очень не хотелось, чтобы меня прерывали. Я хотела покончить с этими репетициями, чтобы поскорее наступил завтрашний вечер и я могла оказаться на этой сцене
без осуждающих взглядов половины труппы.
«И без Розали, мать её, Хэйл!» - холодно подумала я, слишком быстро выполнив вращение в фуэте и свалившись с пуанта на всю ступню.
- Чёрт, - пробормотала я. Такое случалось теперь нечасто, а когда всё-таки случалось, это означало, что мне не хватает того единственного, чего я просила у себя в эти дни: собранности.
В конце концов меня разыскали Джерри и Аманда. Они осторожно вошли в комнату, тихо закрыли за собой дверь и ждали, пока я не закончу свою последнюю вариацию.
- Ты в порядке? – спросил Джерри, когда я прямо из финальной позы села на шпагат.
- Как никогда, - ответила я, касаясь лбом пола.
- Карлайл спрашивал о тебе, - сообщила Аманда своим обычным тихим голосом. – Им пришлось вызвать Таню, чтобы она станцевала первый акт.
- Это только технический прогон, - сказала я. Во время такого прогона танец как таковой отсутствует – из-за массы остановок, когда осветители разбираются с тем, что они делают, а рабочие сцены запоминают свои обязанности. Я встала и выполнила своё панше на пуанте. – Пусть она получит свой момент славы.
Я улыбнулась, когда Аманда изумлённо заморгала, увидев, с какой лёгкостью я держу своё панше. О, это было так просто теперь – по сравнению с тем, чего это мне стоило всего несколько недель назад. Жаль, что панше не входило в хореографию этой постановки… но я всё равно сделала его, только чтобы ещё раз успокоить себя, убедившись, что всё хорошо.
- Скоро начнётся первый настоящий прогон, - сказал Джерри. – Карлайл дал нам получасовой перерыв, но мы очень долго не могли тебя найти…
- И тебе ещё нужно переодеться в костюм, - напомнила Аманда. Я заметила, что она уже была одета в своё светло-коричневое платье крестьянской девушки.
Я медленно поднялась из панше в обычный арабеск, жёстко контролируя свою скорость.
- Белла, – предложил Джерри, – хочешь, мы приведём Джейкоба?
- Зачем это? – резко спросила я, опуская прямую ногу. – Я же сказала, что в порядке, поэтому я…
- Белла… - в комнату уверенно, как будто он имел на это полное право, вошёл Эдвард, на лице которого угадывалось сдержанное беспокойство. Едва взглянув на Джерри и Аманду, он сразу же сосредоточил своё внимание на мне.
- Что ты здесь делаешь? – спросил Джерри, вставая между нами. Он не уступал Эдварду в росте.
Эдвард окинул его враждебным взглядом, но через мгновение посмотрел на меня - эти изумрудные глаза были всё такими же проницательными - и отступил на шаг, подняв руки в знак капитуляции:
- Вероятно, то же самое, что и ты – проверяю, что с Беллой.
Я раздражённо вздохнула.
- Мне не нужно, чтобы кто-нибудь меня проверял.
- Нужно, - сказал мне Эдвард через плечо Джерри. Он посмотрел на меня, одетую в леотард, так, словно мне не полагалось быть в нём. – Несомненно.
Джерри обернулся, чтобы поглядеть на меня.
- Может быть, тебе действительно это нужно, Белла.
Мой рот изумлённо приоткрылся:
- Вы все бредите, - пробормотала я, бросаясь мимо них обоих в коридор. Я проигнорировала запах Эдварда, казалось, последовавший за мной.
Ублюдки.
...что вы можете заказать в нашей Студии Звукозаписи в 
... что попросить о повторной активации главы, закреплении шапки или переносе темы фанфика в раздел "Завершенные" можно в 
