ВОСЕМЬ

Белла

Упс. Кажется, он в бешенстве. Может, я оттолкнула его слишком резко. Святое дерьмо, что мне теперь делать?

Я прочищаю горло, но он, по-моему, не слышит. Он отвлечен, проводит обеими руками через копну своих непослушных волос, и я практически чувствую его разочарование, распространяющееся по всей комнате.

Если быть совершенно честной, я немного нервничаю. Он невероятно сексуальный, признаю это, но ведь я почти не знаю этого мужчину. Никогда не видела, как он общается с другими людьми, если не считать работников обслуживания. И я также ни разу не встречалась ни с кем из его друзей, кроме Джеймса, конечно.

Затем в порыве облегчения я вспоминаю Эммета. Ох, слава Богу, черт возьми. Эммет говорил в основном хорошие вещи об Эдварде. Он заставил его стать достойным парнем, не принимая во внимание его распутные качества. И по какой-то причине, неизвестной мне, я доверяю этому большому болвану. Роуз, похоже, он действительно нравится – по крайней мере, я верю ее мнению.

Я нахожу штопор в одном из своих ящиков.
– Эдвард, – наконец произношу я. – Не придешь открыть вина?

Я ожидала, что он будет стоять и кричать на меня. Если это произойдет, что я буду делать? Буду стоять здесь и слушать… Я извинюсь?

Чувствую себя немного разочарованной – это слишком сложно для меня. Черт, нет, я извинюсь. Он заключил на меня пари – насколько я могу судить, годов, достойных воздержания, не было бы достаточно, чтобы сделать это.

Он стоит и – даю клятву на самой высокой стопке библий – справляется со своей припухлостью прямо передо мной, тайком смотря на меня, как он обычно это делает. Да, очевидно, он не выглядит счастливым.

Но его голос удивительно спокоен.
– Конечно, Белла.

Он проходит в кухню и молча берет штопор. Когда я ловлю его взгляд, то встречаюсь с холодными глазами. Я отворачиваюсь, покраснев, и озадачиваю себя извлечением вина из холодильника. Он хватает бутылку, не говоря ни слова.

Проклятье, все это быстро превратилось в самый странный момент моей жизни. Я должна была просто поцеловать его. Это практически все, о чем я думала все выходные. И поцелуй, безусловно, не какой-то там трах – вреда бы не было, верно?

Пока он открывает бутылку, я достаю лазанью из духовки – вкусный запах сразу же начинает разноситься по кухне. Я на мгновение отвлекаюсь.
– М-м-м. Пахнет хорошо.

Я слышу хлопок пробки, снятой с бутылки.
– У тебя есть бокалы?

Я вздыхаю и достаю два бокала из одного из моих шкафчиков. Запястье не болит, но, кажется, счастливый кайф от таблеток окончательно истощился. Эдвард даже не смотрит на меня, пока берет бокалы.

– Ты можешь прекратить это, пожалуйста? – наконец раздраженно спрашиваю я.

В конце концов, он смотрит на меня своими бесстрастными изумрудными глазами.
– Прекратить что?

Да… Как будто ты ни черта не делаешь. Придурок.

Чувствуя себя смелой, я отвечаю:
– Если тебе есть, что сказать, так сделай это.

Он наливает мне маленький бокал вина и передает его в тишине. Я хочу возразить – прямо сейчас я чувствую, что могла бы выпить целую бутылку – но у меня есть более неотложные дела, на которые нужно обратить внимание.

– Ты злишься на меня?

Он с любопытством смотрит на меня, делая глоток из своего стакана.
– Почему я должен злиться на тебя?

Честно?

– Потому что я возбудила тебя, но дальше ничего не последовало.

Он чуть ли не давится своим вином. Я рада, что наконец получила от него ответ.

– Это так? – спрашиваю я с горечью, хотя не нужно быть гением, чтобы понять. Конечно, это так.

Теперь он смотрит сердито, с примесью злобы, неверия и разочарования.
– Так, в таком случае, ты знаешь, что делаешь? Все это. – Эдвард показывает на диван. – Было нарочно?

Черт. Определенно, это не та беседа, на которую я рассчитывала. Очевидно, я не такая обходительная, какой себя считаю. Нет способа, при помощи которого я могу осуществить это за две недели – уверена, я либо сдамся, спонтанно воспламенюсь, либо вспыхну при виде холодных взглядов Эдуардо.

Последнее звучит предпочтительнее. Несмотря на ощутимую неловкость, сохраняющуюся вокруг, Эдвард чертовски горяч, когда злится.

Мне нужно изображать невинность – это единственная моя стратегия.

Я опускаю глаза в знак поражения.
– Прости, – бормочу я. – Думаю, я просто нервничаю.

Эдвард громко вздыхает и пробегает ладонью по волосам, приглаживая их на одну сторону. Я подсознательно прикусываю губы.

– Белла, почему ты нервничаешь? – спрашивает он, его голос заметно мягче.

Сейчас или никогда.

– Полагаю, это все вроде как слишком быстро для меня. Мы знаем друг друга всего несколько дней…

– Я не пытаюсь заставить тебя делать что-то, чего ты не хочешь. Ты ведь понимаешь это, да?

Я держу свои глаза опущенными, но внезапно он кладет палец под мой подбородок, заставляя встретиться с его пристальным взглядом. Его зеленые глаза полны раскаяния.
– Прости меня, хорошо? Просто… – Он разочарованно вздыхает. – В один момент ты соблазняешь меня, дыша в шею, а в следующий – мчишься со всех ног на кухню. Я начинаю выпадать в осадок от этих внезапных перемен в твоем настроении и не могу угнаться за тобой.

Я киваю – думаю, что была с ним очень неоднозначной. Я хотела бы ожидать такой же реакции от любого мужчины. И Эдвард, конечно, был уже чрезвычайно дерзким; сомневаюсь, что когда-либо раньше у него была эта проблемка. Наверное, он и не знает, о чем думать.

– Извини, – шепчу я, чувствуя себя немного по-идиотски. Кажется, я словно бью кнутом сама себя.

Он хмурится.
– Белла, ты не сделала ничего неправильного.

– Я посылаю разнородные сигналы.

– Так чего ты хочешь? Просто скажи мне.

Я выдавливаю небольшую, вялую улыбку.
– Знаешь, с женщинами все не так-то просто.

Он ухмыляется, и это такое облегчение – снова видеть его улыбку.
– Очевидно.

– А чего хочешь ты, Эдвард? – Я бросаю вызов, интересуясь, насколько он раскроется. Мой подбородок до сих пор находится в его хватке; он потирает большим пальцем мою щеку и отвечает с кривоватой улыбкой:
– Тебя.

Черт, становится тяжело дышать, когда Эдвард делает так. Он должен ходить с предупреждающей этикеткой или чем-то подобным.

– Как ты хочешь меня? – побуждаю я.

– Любым способом, которым могу хотеть тебя.

– Я не из тех девушек, которые дают на первом свидании.

– Белла, я хорошо это знаю, учитывая, что сейчас наше третье свидание. И не пытаюсь давить на тебя с «даванием», как ты это называешь. – Я молчу, борясь с ответом, который не выдал бы мое знание о пари. Он убирает свою руку с моего подбородка и отводит прядь моих волос за ухо. – Теперь скажи мне, чего хочешь ты, Белла.

Что-то, чего хочу я? Правда сходит с моих губ прежде, чем я могу остановить ее:
– Доверия.

Я не доверяю Эдварду – просто и ясно. Он милый, хорошо выглядит, очаровательный… и не заслуживающий доверия. Сколько сердец разбилось в его руках? Я не хочу знать.

Он моргает, рассматривая мое лицо. Интересно, что он ищет – какие мысли скрыты в его тщательно изучающих меня глазах? Я слишком много рассказала ему? Мое сердце начинает сильно биться в груди, в то время как я жду его ответ…

– Доверие, – повторяет он и убирает свою ладонь. – Ты мне не доверяешь?

Нет.

– Не знаю.

Он не выглядит сердитым или обидевшимся. Он кажется… раскаявшимся? Возможно ли, что он чувствует вину за то, что делает?

– Мне жаль, что ты так чувствуешь себя, Белла, – говорит он. Я замечаю, что он не пытается убедить меня. Он знает, что я ему не доверяю, но смиряется с этим.

Потому что он не заслуживает доверия… И Эдвард знает это.

Он осушает свой бокал вина одним глотком, после чего наливает себе другой. Я наблюдаю за ним, анализируя каждое его движение, прежде чем обхожу вокруг него, чтобы взять тарелки из шкафчиков. Мои мысли в полнейшем беспорядке. С одной стороны, большая часть меня – огромная – хочет прыгнуть и наброситься на этого бога прежде, чем он уйдет. Я знаю, что он не будет рядом вечно. Но другая моя рациональная сторона размахивает предупреждающими флагами, призывая отступить, пока мне не сделали больно.

Я не девственница, но у меня есть этика поведения. Просто я не трахаю мужчин ради того, чтобы получить их. Мне нужны доверие и преданность. Я достаю нож, и Эдвард молча режет лазанью. Снова неловкость. Не знаю, что сказать, чтобы улучшить ситуацию. Выбираю что-то простое.

– Мы можем посмотреть «Остаться в живых».

Он ласково улыбается мне, накладывая лазанью мне в тарелку.
– «Бриолин» подойдет.

– Думаю, «Остаться в живых» лучше. И ты сказал, тебе не нравится «Бриолин».

Он пожимает плечами.
– На самом деле, это не так.

– Ну, хорошо. Нам обоим нравится «Остаться в живых». Это имеет больше смысла.

– Конечно, Белла. Все, что ты хочешь посмотреть, подойдет.

– Эдвард! – кричу я. – Перестань говорить вещи, просто чтобы угодить мне. Прямо сейчас это не доставляет мне удовольствия.

Эдвард выглядит запутанным поначалу, но потом ухмыляется.
– Лучше было бы оспаривать все твои решения?

– Было бы лучше тебе иметь свое собственное мнение.

– Я принес ужасы, разве нет?

– Да, и я наложила на них вето. Теперь ты сделаешь то же самое с чем-нибудь другим.

– В таком случае, я накладываю вето на «Бриолин».

– Хорошо, тогда я предлагаю «Остаться в живых».

– Думал, это я предложил «Остаться в живых».

Я улыбаюсь.
– Ты действительно хорош в спорах, знаешь ли.

– Это не единственная вещь, в которой я хорош. – Он подмигивает, и я ахаю.

– Извращенец! Ты когда-нибудь думаешь о чем-нибудь еще?

– Иногда, – отвечает он, по-прежнему хитро улыбаясь. Я закатываю глаза, борясь с улыбкой, и отправляюсь на диван.

– Давай поедим в гостиной. – Эдвард хмурит бровь, но следует за мной. – Что? – спрашиваю я беззащитно. – Что не так в том, чтобы поесть в гостиной?

– Я ничего не сказал, – быстро уверяет Эдвард.

– Но ты о чем-то подумал.

– Нет.

– Подумал.

– Нет.

– Диван – самое удобное место в большинстве домов. Логично есть тут, когда это делают несколько человек. – Я сажусь и устраиваюсь поудобнее, натягивая одеяло на колени. Эдвард сидит около меня – так близко, что наши ноги соприкасаются. Я не возражаю, потому что мне нравится его трогать. Не могу дождаться, когда окажусь снова у него на коленях…

Ох, черт. Я снова сказала это? Мне правда нужно перестать мыслить в таком ключе.

– Хочешь, чтобы я вставил диск в проигрыватель? – спрашивает Эдвард.

– Да, конечно! – заявляю я. Об этом я совершенно забыла. – Вперед.

Я пялюсь на его задницу, пока он стоит перед подставкой для DVD-проигрывателя, так же, как делал и он. Не имею ничего против его действий – на самом деле, это дало мне небольшой прилив уверенности в себе. И как я могла быть обиженной, когда сидела здесь, бесстыдно смотря и – давайте быть честными – представляя его голым?

Когда, черт возьми, я выработала такие бушующие гормоны? Эдуардо действительно имеет такую власть надо мной?

Он запускает сериал на первом эпизоде, и мы смотрим в уютной тишине. Эдвард сидит снова рядом, наши ноги слегка касаются друг друга. Я полностью отвлекаюсь, вспоминая, каково было сидеть у него на коленях, его очевидную выпуклость, когда я ощутила его сильную руку и вдохнула этот вкусный запах…

Эдвард задает мне вопрос, и я пропускаю его мимо ушей.
– А? – бормочу я.

– Я спросил, что ты думаешь о новоприбывших.

– О ком? – Мне потребовалась секунда, чтобы понять, что он говорит о сериале. – О! Да, они кажутся нормальными, наверное. – Он приподнимает бровь, глядя на меня. – Что?

– Ты вообще смотришь? Выглядишь словно ты сейчас не со мной.

– М-м, я в порядке, – говорю я. – Мое запястье просто немного болит. – Боль начинает возвращаться, поэтому это не абсолютная ложь.

– Ты прикладывала лед?

– Опухоли больше нет, на самом деле…

– Вот, – говорит он, протягивая руку. – Дай мне взглянуть. – Я кладу свою перевязанную ладонь в его, и Эдвард осторожно развязывает узлы, а потом снимает повязку. Я не могу думать ни о чем другом, кроме ощущения его рук на мне, даже если он касается только моей ладони.

Он убирает бинт в сторону, когда заканчивает. Моя рука опухла и выглядит грубой от бинта – я почти смущена тем, что позволила ему увидеть это. Но потом он кладет ее на свое колено и мягко трет, его прикосновение гладкое, нежное и божественное… и я не могу отодвинуться. Мои глаза немного закатываются, и он смеется.

– Нравится?

Дерьмо, нет, думаю я, и сразу же ругаю себя, потому что, черт, у меня разумный рот. Спасибо Богу, что мой словесный фильтр иногда работает.

– Это божественно, – говорю я вместо этого. И скажу все, что ты хочешь… только не останавливайся…

– Хочешь, чтобы я помассировал тебе спину?

Все мое тело напрягается, когда я перехожу в режим сверхтревоги. Были противоречия: черт, да, я хочу, чтобы он помассировал мою спину, хочу эти руки на своем теле. Но разве это правда хорошая идея?

– Хм, не знаю…

– Белла, я не кусаюсь. Обещаю, – говорит он, ухмыляясь. Я краснею, представляя, как он кусает меня… Боже. Если бы он только знал…

– Хорошо, ладно. Конечно. Но я не сниму свою рубашку! – Я угрожающе поднимаю палец, рискнув поспорить с ним. Он закатывает глаза.

– Я никогда не просил об этом. Сядь напротив меня.

Он разводит ноги на диване и хлопает по свободному месту, приглашая меня сесть между его ногами. Святое дерьмо, я собираюсь сесть между его ног и по какой-то причине не могу сделать это достаточно быстро.

Я медленно вскарабкиваюсь на место – осторожно – так, чтобы не показаться слишком нетерпеливой. Как только я готова, Эдвард начинает собирать мои волосы, перекидывая их на правое плечо. Ощущение того, как его пальцы порхают по моей спине, заставляет меня дрожать.

– Тебе холодно? – мягко спрашивает он.

– Нет, я в порядке, – уверяю я. Больше, чем в порядке, на самом деле. Затем его руки дотрагиваются до моих плеч, и он начинает массировать их. Нет таких слов, чтобы описать райское блаженство, которое я испытываю. Мои глаза закатываются прямо к затылку, и я благодарна, что он не видит мое лицо.

Я стону в то время, пока он коварно атакует все нужные места. Эдвард усмехается один раз, но в этом смысле мне чертовски все равно. Все, на чем я сфокусирована, это как хороши его руки… и тот факт, что он не пытался, даже хоть раз, совершить какую-нибудь глупость, немного озадачивает меня. Интересно, действительно ли он чувствует себя виноватым?

Я недостаточно близко, чтобы почувствовать его, но, клянусь, у него эрекция. Я быстро сменяю положение, откинувшись назад, прямо на его грудь. Все его тело напрягается, и его руки останавливаются на моих плечах. Думаю, он даже перестает дышать.

И да, у него эрекция. Очень большая.

– Белла, – говорит он предупреждающе и немного напряженно. – Ты все только усложняешь.

Я бормочу извинения и снова наклоняюсь вперед. По крайней мере, я выполнила свой небольшой план, что я предполагала сделать в первую очередь.

– Боже, – бормочет он себе под нос, – ты пытаешься убить меня?

– Я просто пыталась устроиться поуютнее, – вру я невинным голосом. Его руки начинают массажировать снова. – М-м-м. Как хорошо.

– Уверена, что не хочешь снять рубашку? – ухмыляется он игриво.

– Да, Эдуардо, уверена. – Я закатываю глаза, даже, несмотря на то, что он не видит.

– Хм-м… Мне начинает нравиться, когда ты называешь меня Эдуардо.

– Правда? – удивленная, я поворачиваюсь, чтобы увидеть его лицо. Он ухмыляется, его изумрудные глаза искрятся с юмором. – Что ж, это хорошо, потому что я не планировала переставать это делать.

– Знаю, Белла, – заверяет он, нажимая на мои плечи. Сериал закончился, главное меню воспроизводится снова и снова. – Так мне пора придумать смешное прозвище и для тебя?

– Ты не достаточно умен, – дразню я. Его руки останавливаются на моих плечах.

– Правда?

– Я просто шучу, Эдуардо. Не горячись.

– Что я буду делать с тобой? – размышляет он. Его руки двигаются к моим лопаткам, потом вниз по спине, в опасной близости от моих щекотливых сторон – я начинаю извиваться, как будто была укушена, а он ведь даже ничего не сделал. – Что не так? – спрашивает он невинно. Слишком невинно.

– Не смей снова попытаться что-то сделать, Эдвард, или, клянусь, ты пожалеешь об этом.

– Я понятия не имею, о чем ты, Свон. Я просто пытаюсь сделать лучший массаж, который был у тебя в жизни…

– Твое высокомерие переходит все границы, да? – Я корчусь между его ног и возвращаюсь на свою сторону дивана. Могу принимать только очень небольшие прикосновения этого мужчины, трогающего мое тело, прежде чем воспламенюсь.

– Что это должно значить? Я не высокомерный, – говорит он, выглядя обиженным. Это меня нисколько не волнует – кто-то должен немного сместить его эго. Не похоже, чтобы кто-то другой справился с этой задачей.

– Ты был достаточно высокомерен, чтобы думать, что я буду спать с тобой – о, давай подумаем – на третьем свидании, – бросаю я вызов.

– Это не лишено смысла, – спорит он.

– Чушь!

– Я знаю, что твоя подруга Роуз переспала с Эмметом прежде, чем они вообще пошли на свидания.

Черт! Как он узнал об этом? Чертова Роуз и ее легкие пути.

– Тебе это Эммет рассказал? – в ужасе спрашиваю я.

– Ему и не нужно было. Она была с ним весь день, и они не покидали его дом.

Я скрещиваю руки и раздражаюсь.
– Это ничего не значит.

– Ты спрашивала ее?

– Это девчачий разговор – также известный, как не твоего ума дело.

Он просто ухмыляется мне, маленький дьявол!

– Ну, кажется, я немного более традиционная. И воскресенье не должно даже считаться как свидание, учитывая, что большая его часть была проведена в приемном отделении.

– Поправка: в этом случае, воскресенье должно считаться двумя свиданиями.

– Почему я вообще говорю с тобой об этом?

– Потому что ты назвала меня высокомерным.

– Хорошо, ты высокомерный.

– Хочешь начать разговор сначала?

Мы смотрим друг на друга с серьезностью во взглядах, оба практически принимаем боевую стойку прямо здесь, на моем диване. Затем мы одновременно смеемся.
Это в равной степени нелепо и забавно.

Когда мы приходим в себя, я предлагаю включить следующую серию «Остаться в живых», но Эдвард вежливо отказывается.
– Мне нужно возвращаться сегодня в Олимпию, – объясняет он. – Мне правда следует идти.

– О, хорошо. Ну, я могу проводить тебя вниз. – Я встаю и начинаю обуваться.

– Не стоит, Белла.

– Я хочу.

– Тогда кто проводит тебя назад?

Я закатываю глаза.
– Пожалуйста, Эдвард. Я всегда хожу здесь одна.

– Ты не должна, знаешь ли. Это небезопасно.

– Это один из самых безопасных районов в Сиэтле. Я буду в порядке.

– Ты правда не знаешь, как позволить кому-то другому встать у себя на пути, не так ли? – насмешливо спрашивает он.

Я улыбаюсь.
– Нет.

Он снова заворачивает мое запястье в бинт, и мы спускаемся в лифте, хотя моя квартира на третьем этаже. Вокруг никого нет; лифт тихий, замкнутый и такой интимный. Мы даже не смотрим друг на друга, пока спускаемся. Что в этом такого, что увеличивает сексуальную напряженность?

Когда мы выходим, я наконец спрашиваю:
– Следует ли мне на этой неделе ожидать других визитов-сюрпризов?

Он улыбается.
– Тебе не понравилось?

– Нет, понравилось.

– Я рад видеть тебя, Белла. Я посмотрю, как будет идти работа на этой неделе. Если я буду занят, то, скорее всего, не смогу.

Я киваю, надеясь, что не выгляжу такой расстроенной, какой являюсь на самом деле. Странно, что я уже наслаждаюсь его компанией. Мне интересно, чувствует ли он хоть намек на те же чувства, что испытываю я, или же он рад избавиться от меня. Эдварду, кажется, нравятся наши маленькие свидания – по крайней мере, когда я не обламываю его к чертям, но это все может быть тщательно спланированными действиями.

Почему, ну почему ты должен быть бабником, Эдуардо?

Но, я полагаю, если бы он не заключил пари, мы бы не встретились. Или, может, мы бы встретились, ведь он по-прежнему часто посещает клубы и может подойти ко мне в нормальных обстоятельствах. Стал бы он делать это без пари?

Но нет никакого смысла в «что, если». Это то, что есть.

Я вздыхаю.
– Ну, мне было весело сегодня, – говорю я. Мы достигаем входа – думаю, он, наверное, не будет рад тому, что я сопровождаю его всю дорогу. – Спасибо за визит. И за лазанью – было вкусно.

Он поворачивается, чтобы встретить меня кривой улыбкой.
– Мне тоже было весело сегодня. И прости за прошлое – я был дураком.

Я пожимаю плечами в безразличии.
– Ты был, но, думаю, это пришло с высокомерием. – Я улыбаюсь так, что он понимает: я дразнюсь.

Он хмурится.
– Ты снова начинаешь это, да?

– Не сегодня. – Я симулирую зевок и толкаю его к двери. – Я устала. Тебе нужно идти. – Я гоню его, и он смеется.

– Вижу. Вдруг решила избавиться от меня?

– Что-то вроде того. Мне нужно посмотреть десять серий. Это будет долгая ночь.

Он ухмыляется.
– Удачи тебе с этим.

– Спасибо.

– Сладких снов, Белла. Я позвоню тебе позже.

Быстро поцеловав меня в щеку, он поворачивается и начинает уходить, а я моментально наказываю себя. Это как если бы мой разум разделился, ведя войну – одна часть, сексуально подавленная, злится и ищет выход на свободу. Кажется, только появление Эдварда разбудило ее от многолетней спячки. Другая часть, более рациональная, сейчас держит несколько предупреждающих флагов в каждой руке, размахивая ими в истерике и пытаясь тем самым удержать мое внимание.

Это сложное решение, но моя рациональная часть права – я должна прислушаться к ней. Но, возможно, если я просто дам сексуальной части немного попробовать, она уйдет?
Лисица внутри меня, контролируемая этой стороной, без сомнения, проговорилась прежде, чем я смогла остановить ее.
– Эдвард, подожди!

Он поворачивается, чтобы посмотреть на меня, вопросительно подняв обе брови. Я шагаю за дверь и поспешно иду к нему.

– Что такое? – обеспокоенно спрашивает он.

Я качаю головой.
– Ничего, – уверяю я. – Просто я должна была сделать это раньше. Я отлично провела время, Эдвард. – И после этих слов я хватаюсь за его рубашку, дергаю его к себе и захватываю своими губами его. Его шокированные зеленые глаза светятся в темноте, но он быстро берет контроль над ситуацией и закрывает их; его руки блуждают по моей спине и прижимают меня к его телу. Мои руки делают то, о чем умоляли с тех пор, как я встретила Эдуардо… Они исследуют его грудь, чувствуя каждый дюйм, и, в конце концов, оказываются в его шелковистых волосах.

Я размыкаю губы, и Эдвард берет полное преимущество – его язык умело бросается ласкать мой. Я стону в изумлении, окруженная его прикосновениями и удивительным запахом. Мои пальцы поджимаются в ботинках. Поцелуй довольно… страстный… и когда он наконец отстраняется, я безмолвна и слаба, как будто пробежала марафон.

Это обезоруживающе. У меня никогда не было такого… чувствительного поцелуя.

Эдвард так же, как и я, задыхается, что заставляет меня чувствовать себя немного лучше. Но я краснею, когда встречаю его взгляд, стыдясь за то, что набросилась на него таким образом.

– Это было что-то, – говорит он, слегка улыбаясь.

Что-то, действительно.

Я надеюсь, что не совершила ужасную ошибку. Мне нужно посоветоваться с Роуз… о боже, она не обрадуется. Но я не спала с ним. Я не сделала ничего неправильного! Разве плохо время от времени хотеть, чтобы тебя поцеловал милый парень?

Мне нужно быстро убираться отсюда, потому что я начинаю чувствовать разрастающуюся панику.

– Еще раз спасибо, Эдвард, – говорю я, а мое лицо горит. Я встаю на цыпочках и кратко целую его в последний раз – почему нет, черт возьми? Мы целовались тут на стоянке около пяти минут. Еще один легкий поцелуй не будет лишним. – Будь осторожен на дороге. Мне пора.

Я поворачиваюсь и медленно ухожу, надеясь избежать того разговора о его реакции на смену моего настроения. Потребовалось использовать каждую унцию сдержанности, чтобы не сбежать оттуда, как будто черт гонится за мной.

Перевод: Nato4ka
Редактура: Rob♥Sten