Эдвард

Я потягивал на кухне кофе, ожидая, когда проснется Джессика. Я не испытывал энтузиазма по поводу предстоящего разговора, однако сегодня днем я улетал в Эквадор. А у меня не было никакого желания разбираться с этим по возвращении домой.

Когда я прочитал почти весь еженедельный выпуск "Уолл-стрит джорнал" (прим. пер. - влиятельная ежедневная политико-экономическая газета деловых кругов США), на кухне материализовалась сонная Джессика. На ее голове царил беспорядок, а на себя она накинула мой халат. Признаться, еще неделю назад этот вид доставил бы мне удовольствие. Однако на прошлой неделе я еще недостаточно хорошо знал ее, чтобы понять, что на дух ее не переношу.

- Доброе утро, - поздоровался я, протягивая ей чашку кофе.
Сбитая с толку, Джессика обвела взглядом комнату.
- А где завтрак?
- Присядь, Джесс.

Похоже, что-то в моем тоне насторожило ее, потому как она не взяла кофе и не присела. Вместо этого она прищурилась. - Ты бросаешь меня.
Я собрался с духом перед своей «речью». Я знал, что приятного в моих словах будет мало. Поставив ее кружку на стол, я почувствовал некоторое облегчение от того, что она не взяла ее. Кофе было очень горячим, и ей бы не сошло с рук, выплесни она его на меня.

- У нас не складываются отношения, и я думаю, что будет лучше, если мы расстанемся прямо сейчас. - Мой голос был спокоен, а лицо ничего не выражало. За долгие годы я успел понять, что в таких случаях практически полное отсутствие эмоций было лишь во благо.
Джессика топнула ногой.
- Черт тебя подери, а ты не мог сказать мне об этом вчера вечером, перед тем как я проглотила?
- Вчера вечером я все еще полагал, что у нас есть шанс.
- Ага, как же. Да ты просто хотел трахнуть меня в последний раз, чтобы убедиться, что я больше тебе не нужна? Я недостаточно хороша для тебя и твоей снобистской семейки?
Я вздохнул.
- Дело не в тебе, а во мне.

В целом, это была правда. Если бы не моя щепетильность в плане ее методов продвижения по социальной лестнице, а также полного отсутствия потребности в самореализации, то, возможно, у нас все еще могло сложиться. Кроме того, мне не очень-то и нравилась ее силиконовая грудь.

- Это все чушь, и ты знаешь это, - огрызнулась Джессика.
Я как ни в чем не бывало продолжил:
- Ты хочешь отношений, а я не могу тебе дать их.
- Значит, я недостойна тебя. - Джессика испепеляла меня взглядом. - Замечательно. Однако попомни мои слова, Эдвард Каллен: придет день, и ты пожалеешь, что перешел мне дорогу!

Она метнулась вверх по лестнице, схватила свою одежду и тот час же ушла. Босиком, в моем халате, напоследок хлопнув дверью.

Скатертью дорога, - подумал я и пошел наверх собирать вещи.



Эмметт

- Как бы сильно я не желал провести в постели целый день, но я опаздываю на работу. - Я высвободился из объятий своей сексуальной жены и попытался скатиться с кровати.
- К черту работу. - Набросилась на меня Розали, и навалившись всем телом, отрезала мне все пути к отступлению. Ее волосы защекотали мою шею, когда, оседлав, она наклонилась поцеловать меня.
- Ну же, детка, как насчет утреннего секса?
- Ты же знаешь, что я работаю над очень важным делом, Роуз. - Я бы продолжил, но ее губы прошлись по моей груди и пропутешествовали вниз. Я не мог отвести взгляда от ее прекрасной белокурой головы. Мне несказанно повезло с ней.
- Знаю. Весь последний месяц ты работал без выходных. И я всерьез подумываю над тем, что нам нужно побыть немного вдвоем. - Высунув язычок, она пробежалась им по моему возбужденному члену. Когда же она взяла его в рот, я сдался. Огненные метеоры могли летать вокруг нас, а я оставался бы в неведении до тех пор, пока был ее в талантливом ротике.

Но затем до меня донесся звук, который я не смог проигнорировать, как бы сильно того не хотел. Топот чьих-то ножек в коридоре.
- У нас дверь заперта?
Розали тут же выпустила изо рта мой член и накрыла меня одеялом. Сбитый с толку, я получил свой ответ сполна, стоило двери распахнуться настежь.
- Мамочка, Эмма не перестает играть с моими куклами. Она портит им прическу, скажи ей, чтобы она оставила их в покое!
В какие-то десять секунд Розали слезла с кровати и накинула на себя халат.
- Либби, эти куклы принадлежат не только тебе, но и Эмме тоже. Почему бы нам не приготовить завтрак? - Вытолкнув Либби из комнаты, она пошла следом, закрыв за собой дверь. Из коридора все еще доносился голос жаловавшейся на Эмму Либби.

Моя жена — святая. Если бы мне пришлось разбираться с этим нытьем весь день, я бы, наверное, уже давно сошел с ума. Я сделал глубокий вдох. Думаю, я все-таки поеду на работу; никакого секса с утра пораньше. Однако Розали была права. Нам нужно побыть вдвоем. Осталось только удостовериться в том, что мой свидетель обосновался на новом месте, и мы с Роуз отправимся в путешествие. Возможно, на остров Эсме. Мама с папой будут счастливы взять к себе девочек на пару недель.

Я быстро принял душ и оделся. К тому времени как я появился на кухне, меня уже ждала тарелка с яичницей, беконом и тостами. Либби с Эммой сидели в своих креслицах, а Роуз наливала апельсиновый сок.

- Я говорил, как сильно тебя люблю?
- Ешь свою яичницу, Эмметт.
- Да, мэм.
- Прибереги свою признательность до вечера. - В ее прозрачных, словно лед, голубых глазах вспыхнула искорка. Я знал этот взгляд. В моих интересах прийти сегодня домой вовремя.

Я быстро уплел оставшийся завтрак, поцеловал своих девочек и поехал на работу. В офис я прибыл немногим раньше девяти. Рабочий день еще не начался, но обычно я приезжал раньше... особенно в контексте последних событий.

Я включил компьютер и проверил почту. Ничего срочного этим утром.
- Доброе утро, Каллен.
- Привет, Баннер, - я поздоровался в ответ, даже не посмотрев на него. Я был занят просмотром новых документов по Мари Свон.

Мари и была причиной моей сверхурочной работы в течение последних двух месяцев. Я занимал должность заместителя судебного маршала США и специализировался на защите свидетелей, также известной как Уитсек (сокр. с англ. «Witness Security» - Witsec. - прим. пер.). Мари была свидетелем десятилетия, если не последних тридцати лет. Она должна была стать ключевой фигурой в деле против Вольтури — главарей современной мафии. Это произойдет, если нам удастся сохранить ей жизнь.

Вольтури убивали людей практически в каждом штате страны, таким образом, подпадая под юрисдикцию всей страны. Суд должен был состояться в Северной Каролине — штате с долгой и весьма прославленной историей исполнения смертной казни. Я не жил в Северной Каролине, но мне поручили Мари, потому что я был лучшим в своей области. Все мои свидетели оставались в живых, и я не планировал менять ситуацию в обратную сторону.

Поначалу я не осознавал, каких трудов мне будет стоить обеспечить ее безопасность до суда. Как правило, до этого момента моя работа не доставляла мне много хлопот, однако ее уже пытались убить.

С тех пор как она попала в зону моей ответственности, она, словно магнит, притягивала к себе неприятности. Я обеспечил ей новую личность, следуя стандартной в таких случаях процедуре, и два дня спустя услышал от нее крик о помощи. Ее преследовали. Мы подоспели вовремя. После того случая мы круглые сутки дежурили возле конспиративной квартиры, пока ей готовили новые документы. Две недели спустя пуля прошла в каких-то миллиметрах от Мари, когда та выходила из своего дома. И хотя нам опять удалось ее спасти, меня все еще подташнивало. Так не должно было быть. Мои свидетели должны были исчезнуть. Черт возьми, они действительно исчезали. Я никогда раньше не сталкивался с чем-то подобным.

Сейчас у Мари была третья личность. Третий раз — алмаз, верно? Я лично замел все следы, дабы убедиться в том, что все было чисто. Я предпринял всевозможные меры предосторожности. Я даже перенаправил ее под юрисдикцию другого штата. Ее отвезли в крошечный городок в Неваде. Если Мари сможет продержаться там больше двух недель и ситуация будет относительно спокойной, то мы с Роуз сможем уехать в отпуск.

- Эй, Баннер, ты получил последние данные по Мари из Невады?
Баннер просунул голову в мой кабинет.
- Похоже, кое-кто еще не проснулся, а? Я помню, что вчера вечером, перед своим уходом, ты лично подписал все бумаги, чтобы ее перевели в Калифорнию.
- А кто их подготовил? - с напускным равнодушием в голосе поинтересовался я. Ничего подобного я не подписывал.
- Джеймс. Он сказал, что тебе нужно было произвести передислокацию свидетеля при первой на то возможности; вот и пробежался по бумагам сразу после твоего ухода.

Твою мать. Именно в это утро я решил опоздать. В моем собственном отделе был стукач. Или несколько. Нет ничего удивительного в том, что две предыдущие попытки провалились.

Я сказал Баннеру, что пойду за кофе. Оказавшись вне здания, я позвонил Мари. Слава Богу, она тут же откликнулась. Я приказал ей отменить все свои встречи и идти прямиком в какое-нибудь общественное место. Я не осмелился обратиться за помощью к полиции: слишком рискованно. Не было гарантий, что в калифорнийском отделе все было чисто, поэтому я не стал ничего отменять. Я никому не сообщил о своих планах — я просто сел на самолет.

Спустя какие-то тридцать часов и одну бешеную погоню, я снова был в городе. Несмотря на все трудности, сейчас Мари находилась в надежном месте. В данный момент меня заботил другой вопрос: был ли я готов к праведному гневу Розали.

Не был.

Я был на ногах вот уже сутки и жутко волновался за Мари. Этим утром, по дороге в Вашингтон, я практически на коленях умолял ее не давать показаний. У меня еще никогда не было свидетелей, которым бы я не мог обеспечить защиту. Если она умрет... я действительно не хотел, чтобы это было на моей совести.

Возвращаться на работу также не было никакого желания. Мне нужно было время подумать о Джеймсе. Что, если его подкупили? или же он чья-то пешка? И если вдруг мои подозрения подтвердятся, то каков дальнейший план моих действий? Мне нужно было пропустить по стаканчику, а лучше — не одному.

Если я не еду домой и на работу, то куда я направлюсь? Я подумывал позвонить своей младшей сестренке, но та, будучи на шестом месяце беременности, вряд ли захочет смотреть, как я напиваюсь. Вместо этого я решил нанести визит своему младшему брату. Он был немного эгоцентричным человеком, но, по крайней мере, его холодильник всегда был до отказа набит пивом. Давайте посмотрим правде в лицо: мне действительно нужно было пристанище, где я смог бы отгородиться от творившегося вокруг меня хаоса хотя бы на пару часов.

Эдвард

Перелет из Эквадора был изнурительным. На посадке мы попали в зону турбулентности, и даже два часа спустя, на земле, меня все еще тошнило.

В кармане завибрировал мобильник, но я не спешил брать трубку. Сейчас мне ни с кем не хотелось разговаривать. Моим единственным на данный момент желанием была тишина, покой и бутылка пива, однако любопытство взяло надо мной вверх, и я решил, по крайней мере, посмотреть номер звонившего.

Звонил мой брат. Странно. Обычно он не звонил во время рабочего дня. Открыв телефон, я услышал, как Эмметт поинтересовался, дома ли я сейчас. Дома. После такого перелета, я ни за какие коврижки не поеду на работу. Он спросил о наличии в моем холодильнике пива. Таковое имелось. Он предупредил, что будет у меня через двадцать минут.

Странно. Его голос звучал подавленно, однако меня сильно укачало в самолете, чтобы думать об этом в данный момент.

У него был ключ, поэтому, когда он постучал, я даже не потрудился открыть дверь. Не дожидаясь ответа, он прошел внутрь и уселся напротив меня в гостиной. Несколько минут мы сидели молча; каждый был погружен в свои мысли.

- Я видел на этой неделе Джессику. - Бесцветным голосом произнес Эмметт. - Я так понимаю, вы расстались?
Я пожал плечами.
- Очередная пустышка.
- Мама будет разочарована.
Я ударился в объяснения, почему Джессика станет катастрофой, став частью нашей семьи, однако Эмметт меня не слушал.
- Эмметт?
- Что?
- Ты хоть слышал слово из того, что я только что сказал?
Эмметт не удосужился даже посмотреть в мою сторону, а затем ответил:
- Мама лишь желает тебе счастья.
- Нет. Она просто хочет еще больше внуков.
- Ты в хвосте, - рассеянно произнес Эмметт. - Мы с Рози вот уже шесть лет, как женаты, и как-никак у нас двое детей. Элис родит через три месяца.
- Одержимость мамы и Элис моей личной жизнью просто уму непостижима. - Сидя на диване и уставившись на безжизненное лицо Эмметта, я лишь сильнее распалялся. Встав, я подошел к окну и переключил свое внимание на обрамлявшие мою подъездную дорожку, раскачивавшиеся на ветру деревья.
Эмметт пожал плечами.
- Какая разница.
- Что тебя гложет? - спросил я, стоя к нему спиной; мой взгляд все еще был прикован к пейзажу.
- Работа, - буркнул Эмметт.
Я оторвал взгляд от колыхавшихся на ветру листьев, чтобы получше рассмотреть брата.
- Тебе нужно найти менее напряженную работу. Она выжимает из тебя все соки. Что на этот раз? - Я прошел на кухню и открыл холодильник. Вытащив оттуда пиво, я безупречным броском отправил его Эмметту.
Он на лету поймал его и открыл одним ловким движением. Было приятно видеть, что его угнетенное состояние никоим образом не сказалось на его рефлексах. Он отхлебнул пива.
- Это секретная информация, ты же знаешь.
- Я знаю, что данные о людях являются конфиденциальными. - Я достал из холодильника привозное пиво с прилагавшейся к нему открывалкой. - Однако я более чем уверен, что ты можешь немного сымпровизировать над ситуацией.
Эмметт мотнул головой, как будто мое предложение граничило с сумасшествием.
- Ладно, но если я тебе расскажу, ты тоже расстроишься.
- Думаю, я сумею совладать с эмоциями.
Эмметт сделал очередной глоток пива и положил ноги на кофейный столик.
- Ты слышал о Вольтури, этих трех шишках из Италии?
- А кто нет? Они богаче, чем был когда-то сам Крёз (прим пер. легендарный царь Лидии в Малой Азии, обладавший несметными богатствами), а их семья в течение последних нескольких столетий медленно прибирала к своим рукам всю западную цивилизацию. - Я откинулся в располагавшемся напротив Эмметта кожаном кресле. Его лицо утратило былую апатичность, он немного оживился и, похоже, был настроен на разговор о наболевшем.
- До тебя доходили слухи об исчезавших из их круга людях?
- Конечно, но ведь тому нет никаких доказательств.
- Поправка, не было никаких доказательств.
У меня над головой зажглась лампочка.
- Черт. Так у тебя есть свидетель, верно?
Эмметт мрачно кивнул.

Я поморщился. «Спасательный круг утопающего». Эмметт работал на Уитсек — программу по защите свидетелей США. Большинство его подопечных сами были преступниками, но даже они не заслуживали смерти за дачу показаний. Дача показаний против Вольтури означала собственными руками вырыть себе могилу.
- Девушка.
- Что?
Весь предыдущий ход моих мыслей с визгом остановился, когда до меня постепенно дошел смысл произнесенного им слова.
- Свидетель — девушка, - произнес Эмметт. - Ей 24, и на ней нет никаких обвинений. - Прикончив пиво, он со звяканьем опустил бутылку на стеклянную поверхность столика. - У тебя еще есть пиво?
Я закрыл глаза.
- Я так понимаю, что кто-то пытается отговорить ее от дачи показаний.
Убрав со стола ноги, Эмметт встал. Пройдя к холодильнику, он принялся изучать его содержимое.
- Почему у тебя больше нет охлажденного американского пива? В твоем холодильнике сплошная привозная бурда.
- Бельгийское пиво определенно не бурда, - на автомате ответил я. Пиво было извечной темой наших препирательств.

Эмметт пробормотал что-то насчет барственности пива, а затем схватил две бутылки. По одной в каждой руке, он одним резким движением ударил их по моей гранитной столешнице, одновременно сорвав крышку с обеих бутылок. Тот еще позер.

- Ты поцарапаешь полировку.
- В чем смысл иметь каменную столешницу, если ты не можешь ничем по ней ударить?
- К твоему сведению, у меня есть открывалка.
Открыв пиво, он внезапно посерьезнел.
- Я просил ее не давать показания, даже умолял.
- Разве ты не должен убеждать людей в обратном?
- Эдвард, - начал Эмметт, словно говорил с маленьким ребенком, - я уговариваю свидетелей дать показания, потому что могу защитить их. Я обещаю им, что вывернусь наизнанку, но сделаю это. Я не знаю, как защитить эту девушку, поэтому и не хочу, чтобы она их давала. Я не хочу жить с ее смертью на своей совести.
- Ты просил ее об этом и, тем не менее, она собирается сделать это? - Искренне заинтересованный разговором, я поддался вперед, переместившись на краешек кресла.
- Она сказала, что как бы то ни было, ее дни сочтены. - Лицо Эмметта перекосилось от боли. - Она хочет, чтобы они получили высшую меру наказания и, тем самым, никому больше не причинили вреда.
- Миру нужно больше таких людей. Печально, что все они мертвы. - Я сделал солидный глоток своего Стелла Артуа. (прим. пер. - классическое светлое бельгийское пиво класса премиум. Родиной пива считается бельгийский город Лёвен.)
- Не все, - огрызнулся Эмметт. - Веришь ты мне или нет, братишка, но я никогда не терял свидетеля.
- И где ты собираешься спрятать ее?
- Я бы не сказал тебе, даже если бы и знал.
Я ужаснулся.
- То есть, ты даже не знаешь?
- Только не смейся, но в данный момент она сидит в тюрьме. - Эмметт смотрел в сторону, избегая моего взгляда.
- Я не смеюсь, потому что это не смешно. - Я понял, что больше не в силах сидеть. Встав с кресла, я стал мерить шагами гостиную.
Эмметт глазами следил за мной, но с дивана так и не поднялся.
- Послушай, абсолютно безопасных мест не существует. У меня есть все основания полагать, что в нашей системе завелись крысы. Нас едва не убили в прошлом месяце. И вчера. При таком раскладе, она пойдет за мной хоть на край света.
- И что ты собираешься делать?
- Ну, - начал Эмметт, - она не очень-то рада перспективе сидеть в тюрьме. Следующей на очереди идет психиатрическая лечебница.
- А когда суд? - Я остановился и пересекся взглядом с Эмметтом.
- Наверное, не раньше, чем через год. - Эмметт поставил еще одну бутылку из-под пива на столик и начал третью. - Ты же знаешь про всю эту бумажную волокиту.
- Ты собираешься таскать невиновную, пытающуюся помочь людям 24-летнюю женщину по тюрьмам да психиатрическим лечебницам целый год? Ты шутишь?
- Ты не понимаешь. Эта единственная, пришедшая мне в голову идея. Тем более, она до смешного привыкшая к опасности. Но вчера она посмотрела на меня своими широко распахнутыми глазами и попросила защитить ее до суда, чтобы все наши старания не пошли прахом.
- Она хотя бы осознает, что если их и осудят, то они подадут апелляцию, и ее кошмар может длиться годами?
- Я говорил ей это, - произнес Эмметт с невообразимой грустью на лице.
- Так объясни мне еще раз, почему наша судебная система настаивает на преследовании невиновных?
- Эдвард, мы уже сто раз это обсуждали.
- Прости, - вздохнул я. - Я знаю, что ты ничего не можешь с этим поделать.
- Я же говорил, что это только расстроит тебя. Я настолько отчаялся, что уже подумывал поселить ее у себя, но я не могу рисковать Рози и девочками.
Я сощурил глаза.
- Разве это допускается?
- Ее случай немного отличается от других. Это громкое дело, поэтому я могу прибегать к любым мерам, дабы сохранить ей жизнь. Ты в самом деле считаешь, что мне позволили бы спрятать кого-то в тюрьме?
Я снова встал и прошел к огромному, во всю стену, окну с видом на аккуратно подстриженный цветник позади дома. В глубоком раздумье я несколько минут молча смотрел в окно.
- Как она выглядит?
- Зачем тебе это знать? - настороженно спросил Эмметт. - Ты думаешь, что я трачу свое время только на привлекательных девушек? Ты оскорбил меня до глубины души, Эдвард.
- Я не это имел в виду. Ты сказал, ей 24. Я всего лишь поинтересовался, симпатичная ли она.
- Конечно, она не идет ни в какое сравнение с Розали, но хорошенькая. Сомневаюсь, что кто-нибудь откажется переспать с ней. Она порядочная девушка.
- «Порядочная», как гранола ("зеленая", защитница окружающей среды. - прим. пер.)или «ничего», как девчонка по соседству?
- Определенно второе. - Эмметт поставил третью бутылку на стол.

Я все раздумывал над казавшейся мне смехотворной идеей. Я даже не знал эту девушку, но беспокоился об ее безопасности. Если ее будут таскать по психбольницам да тюрьмам в течение целого года, то она попросту сойдет с ума к тому времени, когда ей нужно будет давать показания. Никому я не пожелал бы подобной участи.

- Знаешь, - растягивая слова, начал я, - она могла бы пожить у меня.
- Что?
Я повернулся к Эмметту, дав ему понять, что говорю вполне серьезно.
- Я не женат; я беспокоюсь только о своей безопасности. После той сталкерши Лорен, я установил высококачественную систему видеонаблюдения. Это не психиатрическая клиника, но...
Эмметт пристально смотрел на меня, не моргая.
- Ты серьезно?
- Почему нет?
- И что ты будешь делать? запрешь ее в доме?
- Он достаточно большой, но я не об этом. Мы придумаем какую-нибудь историю, расскажем людям, будто она моя невеста или что-нибудь в этом роде.
- По-моему ты единственный, по кому психушка плачет. Мама никогда не поведется на это.
Я фыркнул.
- Не будь глупцом. Мама вот уже на протяжение последних четырех лет мечтает, чтобы я обзавелся невестой.
- Подожди, так ты хочешь утаить от нее правду?
- Мама не может лгать во имя спасения собственной жизни. Кроме того, эта информация подразумевает конфиденциальность. Не будет ли это против правил — разгласить ее семье? - Другая мысль осенила меня, и я тут же уцепился за нее. - Кроме того, если у меня будет невеста, мама с Элис прекратят вмешиваться в мою жизнь.
- Это повлечет за собой массу проблем. Не говоря уже о том, что они захотят спланировать свадьбу. - Эмметт покачал головой.
- Я вижу, что ты заинтригован. - Я всегда неплохо разбирался в людях, и сейчас я видел, что Эмметт обдумывает мое предложение. То, что он воспринял меня всерьез, говорило об его искреннем беспокойстве за судьбу этой девушки.
- Ты действительно хочешь взять ее под свое крыло? До суда? Вслепую? - Эмметт не сводил с меня взгляда. - Что, если ты возненавидишь ее?
- За что мне ее ненавидеть? Ты сказал, что она привлекательная и пришлась тебе по душе настолько, что ты умолял ее не давать показания. - Я почему-то не мог себе представить, что ее компания могла быть в какой-то мере неприятной. Даже если дело и дойдет до этого — в доме предостаточно места, чтобы сократить наше общение до минимума.
- Я не знаю, Эдвард, - нерешительно начал Эмметт, - что если она не захочет...
- Серьезно? Ты думаешь, что кто-нибудь захочет жить в психиатрической клинике, чем прохлаждаться в моем особняке стоимостью шесть миллионов долларов? - Эта идея была за гранью моего понимания.
- А что насчет твоей светской жизни?
- Мы с Джессикой расстались. Никто вроде бы не в обиде от этого.
- Ты понимаешь, что суд только через год, так? Ты хочешь, чтобы я поверил, что до суда ты будешь обходить стороной женщин и при этом поддерживать идею о помолвке?
Я пожал плечами. Я не мог пообещать жить без секса целый год, и Эмметт знал это.
- Если я с кем-то и буду встречаться, то буду осторожен.
Эмметт нахмурил брови, однако, думаю моего обещания ему вполне хватило.
- Это потребует немалых усилий.
- Я знаю, тебе это по силам. - Я похлопал его по плечу.
- Я посмотрю, что можно сделать. Я позвоню, когда все улажу. Ты действительно хочешь этого? - Эмметт наградил меня тяжелым взглядом.

Я тщательно все взвесил. Все-таки целый год — немалый срок, чтобы жить бок о бок с незнакомым человеком, однако сама мысль о том, что какая-то девушка гробит свою жизнь в тюрьме, в ожидании своего часа, дабы упечь бандитов за решетку, сводила меня с ума.

- Я не в восторге от этой ситуации, однако полагаю, что это — лучшее, что сейчас можно предложить этой девушке.
- Хорошо, Эдвард, - произнес Эмметт одарив меня очередным пытливым взглядом. - Я вверяю ее жизнь в твои руки. Не подведи меня.

---

Вот и первая глава. Не стесняйтесь поделиться вашими впечатлениями, предположениями, догадками на форуме.