Глава 13

С расстроенным видом Эдвард, громко сглотнув, медленно вошел внутрь большого белого здания, которое считалось его домом. Он услышал звуки музыки, доносящиеся с кухни, и почувствовал запах приготовленного его матерью блюда на обед. Он старался тихо подняться по лестнице, но, сосредоточившись на своей незаметности, совсем забыл о скрипучей лесенке в середине. Он обреченно закрыл глаза, когда ступенька скрипнула на весь дом.

- Эдвард? Это ты?

Он развернулся, спустился с лестницы и направился в кухню. Кинул свой рюкзак за дверью, а сам вошел и сел за большой обеденный стол, стоящий посреди комнаты.

Там была его мать, готовила обед. Ее волосы были собраны. Она улыбнулась ему такой широкой улыбкой, на которую он мог и не стараться ответить. Как он мог, сделав такое только что? После того, как они такое сделали?

- Как прошел день? Тебе нужно было задержаться в школе? – Эсми взглянула на часы, встроенные в микроволновую печь и снова вернулась к смешиванию чего-то в красной чашке, стоящей перед ней. Эдвард старался следить за выражениями. Ложь, которую он преподносил им в течение нескольких прошлых месяцев, давалась ему легко, и она каждый раз ему верила. Его родители и не представляли, чем он занимается со своей учительницей.

Эсми посмотрела на него. Глаза Эдварда ускользнули от ее взгляда и вернулись к исследованию гладкой гранитной поверхности стола. Он сидел, не шевелясь. Надеялся, что на первый взгляд он оставался таким же, каким вышел из дома этим утром. Он надеялся, что его мама не сможет сказать, что он больше не ее маленький мальчик. По крайней мере, не физически.

- Милый, что-то случилось?

Эдвард не шевельнулся. «Милый». Кто-то другой называл его так. Только вот смысл, вложенный в это слово, был абсолютно разным. Он не хотел слышать это слово от кого-либо еще, особенно от своей матери. Не сейчас, когда так его называла женщина, с которой он потерял свою девственность.

Он поднял взгляд на мать. – Никогда меня так больше не называй.

И, поднявшись, он вышел из кухни, оставляя шокированную его заявлением Эсми.

Эдвард распахнул глаза и уставился в потолок, ощущая, как чувство вины заполняет его доверху. Его мама не заслужила такого. Она и понятия не имела, что происходит.

- Таким образом, ты стал отдаляться ото всех, кроме Кассандры?

- Ну, да.

- И все из-за этой ситуации, в которую вляпался?

Эдвард вздохнул и повернулся на кушетке лицом к ней. – Я никогда не говорил, что недостаточно хорош для нее. Просто считал, что мог быть и лучше.

Марси улыбнулась ему и несколько раз щелкнула ручкой. – Позволь мне спросить кое-что. Был ли ты счастлив до встречи с ней?

Эдвард попытался вспомнить свои чувства до того, как он вошел в класс в тот день. У него было несколько по-настоящему хороших друзей, любящие и надежные родители, которые проводили с ним каждую свободную минутку, а сам он был довольно-таки умным и талантливым.

Эдвард медленно кивнул. – Да, думаю, до нее я был счастлив.

Марси кивала в такт своим словам. – Ты любил свою жизнь? То, кем ты был?

- Да. – Эдварда передернуло.

- Тогда что заставило тебя так отчаянно и так явно измениться? И все для нее одной?

Эдвард опустил голову, его глаза сузились. Он не считал, что изменяется. Он думал, что становится лучше для нее.

- Эдвард, мне кажется, ты боялся ее потерять. Ты считал, что она слишком прекрасна, чтобы быть правдой, и изменил себя, чтобы удержать ее... но не смог.

Эдвард сдавленно засмеялся. – Провалился к чертовой матери. Я думал, что такими и бывают настоящие отношения. Даришь и принимаешь; компромисс или как, черт возьми, это называется.

- У тебя осталось желание измениться с Беллой, Эдвард? – Она выглядела хмуро.

Имя Беллы заставило его улыбнуться. Нет, он никогда не чувствовал, что ему нужно сдерживаться с Беллой. Когда он с ней, он мог говорить, что бы не приходило на ум, неважно, насколько плохими или хорошими были мысли - она слушала и принимала всё, как есть. Он мог взять ее за руку, поцеловать в щеку или даже в губы и не бояться, что она оттолкнет его в страхе, что их кто-то увидит. Он чувствовал себя спокойно, когда они были вместе, но очень переживал, когда ее не было рядом. Рядом с Беллой он чувствовал себя дома.

Он посмотрел на часы и начал мысленно отсчитывать минуты до момента, когда сможет снова увидеть ее, а затем поймал ухмыляющийся взгляд Марси.

- Видишь, Эдвард? С Беллой отношения кажутся самой простой вещью на земле, не так ли? Вот где твой ответ.

-0-

- Что происходит в твоей голове, когда ты режешь себя?

Белла сидела на кушетке, скрестив ноги. Ее рукава все это время были спущены, поэтому она закатала один и стала рассматривать шрамы.

- Ничего. Когда я режусь, все исчезает.

- Так значит, ты ранишь себя для умиротворения?

Белла кивнула и увидела, как Марси делает очередную заметку в своих бумагах. Ее сеанс был почти закончен, но Беллу до сих пор что-то настораживало.

Что-то сказанное в прошлом, что она не приняла во внимание. Теперь эти странные воспоминания преследовали её.

Ей снова стали сниться сны. И они были приятными, просто замечательными. В них она была на лугу с Эдвардом. У него получилось добавить картине красочности. Она лежала с ним и чувствовала себя парящей в воздухе. Но даже там было это подсознательное волнение и чувство надвигающейся опасности, будто ее спокойствию не суждено долго длиться. Поэтому она старалась впитать в себя как можно больше солнечного тепла.

- Белла?

Она подняла голову и наткнулась на взгляд Марси. – Ты немного задумалась. Все в порядке?

Белла на секунду замялась, споря сама с собой. – Вы сказали «умиротворение». Ну, я уже не режусь пару недель подряд...

- Тебе интересно, осталось ли в тебе то спокойствие? – Марси склонила голову чуть вправо.

Белла кивнула. Ей было бы интересно посмотреть на себя со стороны.

Марси улыбнулась и постучала ручкой по бумагам, лежащим перед ней. – Думаю, что-то беспокоит тебя... о чем ты хочешь со мной поговорить, но боишься.

Белла опустила взгляд и покраснела. – Это что-то, как вы говорите...

- Продолжай.

Она сделала глубокий вздох, но взгляда не подняла. – Почему вы так поддерживаете наши с Эдвардом отношения? – В руках она теребила края своих джинс, ожидая ответа Марси.

- Думаю, они помогают вам поправиться.

- Вы как-то упомянули мою мать... – Она взглянула на Марси и снова вернулась к джинсам. – Вы сказали, что она пожертвовала тем, чего так сильно желала.

- Я не помню, чтобы говорила точно такими словами...

Белла резко выдохнула и уставилась на нее. – Вы сказали, чтобы я не делала, как она. И упомянули эту часть с самопожертвованием. Что вы имели в виду?

Марси скрестила ладони и положила их на коленки. На лице играла легкая улыбка. Ее лицо светилось самодовольством.

- Ты знаешь, что я имела в виду, Белла.

Белла раздраженно вскочила с кушетки и стала ходить по комнате, упершись руками в бока. Врач была настолько загадочной, что Беллу это просто выводило из себя. Она считала, что все ее психотерапевтические уловки были ей знакомы, но Марси снова что-то выдумала.

- Почему вы просто не скажете мне?

- Белла, сколько тебе лет?

Белла остановилась и посмотрела на нее. – Семнадцать, - сказала она, да так медленно, будто с ребенком разговаривала.

- Через сколько месяцев тебе исполнится восемнадцать?

- Через четыре. – Белла закатила глаза и снова стала ходить по комнате. Если ей нравится играть в эти игры разума, что ж, отлично.

- Мне кажется, хватит уже помогать искать ответы, когда ты в них нуждаешься. Ты скоро станешь совсем взрослой. И стоит начать подобающе вести себя.

Губы Беллы были крепко сжаты, она трясла головой ходила по кабинету. Она услышала вздох Марси и шуршание бумаг.

- Белла, посмотри на меня. – Когда карие глаза встретились с голубыми, Марси продолжила: – Эти несколько месяцев, что ты провела здесь, прошли неплохо. У тебя было нездоровое пристрастие к неодушевленным предметам: ты резалась лезвиями. И ощущая эту боль, ты чувствовала облегчение, закрываясь тем самым ото всех, от всего. Ты выбрала не испытывать ничего вместо чувства радости, чувства жизни. Сейчас ты используешь всю эту энергию, весь этот запал в тебе, чтобы построить отношения с человеком. Это и было моей целью с самого начала. Я, конечно, не предполагала, что им окажется Эдвард, но ваши отношения дали мне еще больше причин гордиться... вами обоими.

- Моя мать ничем не жертвовала. Она была абсолютно совершенна до несчастного случая...

- Белла. – Голос Марси был тверд и решителен. – Не было несчастного случая. Это одна из вещей, которые ты еще не смогла понять.

Голубые вызывающие глаза давили на не повинующийся взгляд Беллы. – Нет.

Марси наклонилась вперед в своем кресле. – Она хотела умереть.

Белла вытаращила глаза и судорожно качала головой. – Нет, не хотела.

Марси одарила ее снисходительной улыбкой. – И все-таки вот где мы... – Она развела руки, осматривая комнату, где они находились.

- Она бы никогда так со мной не поступила.

- Смогла бы, и поступила. Потому что, по ее мнению, жизни, которой она жила, было недостаточно. Она чувствовала, что ей всё и вся мешают жить. И ты тоже.

Белла тяжело дышала, ее глаза превратились в маленькие щелочки. Ее разум, казалось, запутался в мозаике проклятий и криков, она просто хотела кинуться, вцепиться в лицо этой женщины и просто вопить. Орать на нее, насколько в лёгких хватит воздуха. Потому что она только что в словах высказала самые страшные опасения Беллы.

Годами Белла считала, что она не смогла удержать мать на этой земле, поэтому она отталкивала людей. Кроме одного.

Белла закрыла глаза и увидела перед собой что-то зеленое. Как бы сильно она не хотела, как яростно она не старалась, она не смогла оттолкнуть Эдварда. Он сказал ей, что чувствовал это, но еще больше тянулся к ней. И если бы он испытывал те же чувства, что и она, у них бы ничего не вышло.

Ее глаза открылись на звук щелкающей ручки. Марси наблюдала за ней каменными голубыми глазами.

- Подумай о том, что я сказала. Только этим я смогу тебе помочь. Пришло время помогать самой себе, Белла. И у тебя есть одно преимущество, которого нет у меня: воспоминания.

Затем она закрыла папку Беллы и встала, выходя из-за стола.

- Ты можешь идти, Белла.

Она была натянута, как струна, когда неслась по лестнице. Спина прямая. Плечи расправлены; стопы едва касались лесенок. Она знала, что по лицу было видно – она пытается сдержать слезы. Шея напряжена, в горле комок, голову она поднимала каждые несколько секунд, пытаясь успокоить дыхание. Ее щеки горели, но совсем не от смущения, а от переполняющего ее гнева, который струился по ее венам, с каждым ударом сердца всё сильнее.

Сейчас у нее был один пункт назначения, единственное место, в котором она так отчаянно нуждалась, где она могла хоть немного облегчить свое состояние.

Залетев в пролет, она яростно уставилась на пол, ее карие глаза что-то искали. Они слезились, поэтому она вытерла их, прежде чем продолжить поиски.

Увидев то, что ей нужно, она двинулась вперед.

Ее губы тряслись, сдерживая всхлипывания и плач, который грозился вот-вот вырваться наружу, а вместо этого издавали сдавленные, обрывистые вздохи.

Эдвард устроился на кушетке, на коленях лежала книга. Он ждал ее. Услышав ее шаги, он поднял взгляд. Он немедленно откинул книгу, увидев, в каком состоянии была Белла. Не говоря ни слова, она забралась к нему на колени и, уткнувшись в его шею, дала волю своим слезам.

Она почувствовала, как Эдвард обнял ее и прижал к себе еще крепче, позволяя выплакаться. Причины его не волновали. Его не волновало и то, что на них стали бросать взгляды окружающие, ему было плевать, что Белла смяла в кулачках его рубашку и обливала солеными слезами его воротник.

Он нежно погладил ее по спине двумя руками и смахнул со лба волосы, поцеловав ее. Затем просто поправил ее ноги на своих коленях, чтобы ей было удобнее. Она тихо всхлипывала, слезы продолжали катиться из ее глаз.

Он посмотрел на небольшой кавардак на своих коленях. Ее очки упали, волосы, собранные в конский хвост, растрепались. Щеки были красными, а глаза еще блестели. На щеках виднелось множество засохших слезных дорожек. Эдвард нежным движением коснулся ее щеки и вытер все последствия ее истерики. Ее губы припухли, и Эдвард заметил следы от укусов – попытки успокоить себя. Она тихонько вздыхала, а маленькие слезинки все еще стекали из ее глаз, но она по-прежнему была самой красивой девушкой, которую Эдварду приходилось встречать.

Вот оно. Звенящая правда с абсолютной уверенностью и ясностью в его сердце. Эти чувства казались знакомы его телу, но в данный момент Эдвард был счастливее, чем когда-либо, чем с кем-либо. Заглянув в карие глаза Беллы, он понял, что за все свои семнадцать лет ни в чём не был так уверен.

Он был влюблен.

Перевод: ♥Ева♥
Редактура: little_eeyore