Глава 14

Белла сидела на стуле и просто наблюдала за ним. То, как он жестикулировал, когда говорил о том, что привлекло его внимание. То, как в его глазах появлялся дразнящий и почти защитный огонек, когда он разговаривал с Джаспером, Эмметом и Розали. И то, как казалось, парень проявлял особую осторожность, когда говорил с Элис. Она заметила, что он закрывал глаза, когда смеялся так сильно, что чуть не падал со стула. Казалось, что он всем своим телом отдавался смеху.

Но Белле хотелось знать больше. Она хотела знать всё. Она хотела знать, как у него появился шрам на костяшках левой руки, она хотела знать, почему он предпочитает эти потрёпанные старые кеды, которые носит каждый день, новой паре. Она хотела, чтобы он опять рассказал ей историю о том, почему так сильно не любит йогурт, и на протяжении всего этого времени ей хотелось быть в его объятиях.

Она хотела слушать очень громкую музыку, рев которой раздавался из наушников его айпода, а затем наслаждаться контрастом, когда он будет играть ее мелодию на фортепиано. Она хотела уткнуться головой ему в грудь и просто вдыхать его пьянящий аромат, и в сотый раз убедиться в том, что он реален, что он принадлежит ей.

Ей хотелось закрыть глаза и просто слушать его голос, когда он читает главы многочисленных книг, это стало их любимым времяпрепровождением. Ей хотелось поделиться с ним каждой историей, каждой раной: физической и душевной.

Было удивительно то, какие сильные чувства она стала испытывать к нему за такое короткое время, но девушка ни за что на свете не изменит этого факта.

Он не был идеальным. Он по-прежнему срывался, когда она просто не могла сказать, чего хочет. Каждый день он испытывал ее терпение с этой его невыносимой привычкой сердито смотреть и закатывать глаза. Он постоянно дразнил её из-за отсутствия равновесия и выбора литературы для чтения. Он любил её позлить так же сильно, как и радовать. Он будет вне себя, если не добьется своего, и они будут обманывать самих себя, если будут думать, что их отношения - это просто идеальный роман.

Но они старались, каждый день. Они были друг с другом, и с каждым днём Белла любила Эдварда еще больше. Потому что за каждым закатыванием глаз и злостью, которую он чувствовал, когда она не могла произнести слова вслух, девушка видела преданность в каждом движении, в каждом слове, в каждом прикосновении Эдварда. Белла знала, что он расстроится, потому что как и она хотела поделиться с ним всем, так и он хотел поделиться с ней всем.

И хоть парень и девушка знали, что начали все, как сломанные личности, отчаянно и слепо пытающиеся подобрать кусочки своих разбитых сердец, они дошли до того, что стали делать это вместе. На каждый вырванный кусочек сердца Эдварда, что нашла Белла, Эдвард находил кусочек сердца Беллы. Они больше не были отчаянными и слепыми в поисках понимания. Потому что, спотыкаясь в темноте, ребята нашли друг друга.

И каждый день, проведенный с Эдвардом, Белла понимала, что, если сможет, будет делать это снова и снова. Просто чтобы оказаться рядом с ним.

Эдвард как раз заканчивал игру в шахматы с Элис, эта игра, скорее всего, оказалась одной из самых смешных вещей в жизни Беллы. Они были такими серьёзными, такими аккуратными и осторожными в своих ходах. Иногда они подгоняли друг друга или расстраивались из-за хода соперника. Но чаще всего они просто смотрели друг на друга, пытаясь угадать, каким может быть их следующий шаг. Однажды Белле даже показалось, что они мысленно разговаривают друг с другом, но девушка отбросила эту мысль в сторону и вернулась к чтению книги.

Несколько минут спустя она услышала радостный возглас Эдварда и с улыбкой посмотрела в его сторону.

Элис выглядела удрученной. - Как это я не увидела этот ход? – Ее глаза были большими от удивления.

Эдвард рассмеялся над выражением ее лица и подтолкнул к ней энергетический батончик и плитку шоколада. Элис выглядела так, будто собиралась заспорить, но парень остановил ее.

- Помнишь нашу маленькую сделку. Если я выиграю, ты съешь это. - Он указал на еду перед ней. – Нам ведь нужны калории, да?

Элис неохотно махнула рукой в знак согласия и, притянув ближе к себе энергический батончик, начала снимать обёртку. Эдвард ждал до тех пор, пока она не сделала первый укус, а затем пошел к дивану, на котором сидела Белла.

Девушка приподняла ноги, и Эдвард сел рядом с ней, потом снова вытянула их и положила ему на колени. Белла переместила книгу так, чтобы он, если захочет, смог читать вместе с ней. Эдвард играл с прядками её волос, пропуская локоны между своими пальцами.

Белла чувствовала на себе его взгляд, но продолжала смотреть на слова, написанные в книге. Она почувствовала на щеках румянец. Эдвард знал, что что-то беспокоит ее.

- Что такое, Белла?

Вопрос был произнесен так тихо, что Белла сомневалась, был ли он вообще задан. Она посмотрела на парня и встретилась с его нежным и искренним взглядом. Несколько секунд она всматривалась в его глаза, потом пораженно вздохнула.

Девушка встала и взяла Эдварда за руку, уводя его с зоны отдыха. Молча они спустились вниз и вышли во двор. Дойдя до лужайки, они сели на траву.

Белла начала играться с травой, а Эдвард удобно сел и стал ждать, когда заговорит девушка.

- Просто я так запуталась, Эдвард.

На мгновение он почувствовал нарастающую панику, но быстро отбросил от себя это чувство, понимая, что не должен подаваться беспокойству.

- Из-за чего?

Она вздохнула. - Марси продолжает говорить эти вещи... о маме. Ты же знаешь, какой таинственной она может быть. Сказала, что это – одна из причин, почему она хочет, чтобы наши отношения работали… потому что, по ее словам, мама отказалась от чего-то, чего желала. Знаю, что меня не должно беспокоить то, что она думает, но я не могу.

Несколько секунд Эдвард находился в раздумьях. Конечно, он знал точку зрения Беллы по поводу смерти её матери и не собирался в этом споре встать на чью-то сторону.

- Что она сказала тебе делать?

- Сказала использовать память, чтобы выяснить то, о чем она говорила. Но как я могу сделать это, если даже не знаю, что искать?

Она выглядела такой потерянной и запутанной; Эдвард хотел помочь ей всем, что было в его силах. Так что он вспомнил то, когда впервые открылся Марси о своем прошлом.

- Ляг на траву. – Она странно посмотрела на него, и парень закатил глаза. – Просто сделай это.

Девушка легла на траву и стала ждать. – Сделай глубокий вдох и закрой глаза. Позволь своему разуму освободиться от всего и просто позволь этому придти к тебе.

- Позволить чему прийти ко мне?

- Тихо. – Он пробежался пальцами по её руке, пытаясь расслабить девушку. – Просто позволь своему разуму свободно блуждать. Ты поймешь, когда столкнёшься с чем-то, что поможет тебе.

Белла «закрылась» от всего. Она лежала неподвижно и ощущала прохладу травы под собой и тепло солнца над собой. Она позволила всему исчезнуть со своей головы.

Перед ее глазами появилось лицо Рене. Белле никогда не хотелось так сильно уметь читать чужие мысли.

В ее голове всплывали различные сцены. Рене помогает семилетней Белле открывать подарки на день рождения. Рене отвозит Беллу в школу и помогает ей выучить расписание. Рене фотографирует новые скобы Беллы. Рене берет её с собой на бейсбольный матч. Рене учит Беллу печь бабушкины шоколадные кексы. Рене помогает подогнать жилет дежурного по школе к размерам шестиклассницы Беллы.

Глаза девушки распахнулись.

o-0-o

Белла оставила Эдварда с друзьями и помчалась в кабинет терапевта. Перед тем как войти, она быстро постучалась в дверь. Марси уже сидела в своём кресле с карточкой в руке и ждала.

- Расскажи мне, - сказала Марси, открывая чистую страничку в блокноте. – Начни с того, сколько тебе было лет.

Белла растерянно посмотрела на нее. – Зачем?

- Я хочу установить период времени.

Белла моргнула. Период времени чего? Она кивнула и сосредоточилась на том, что помнила.

- Это было летом, мне должно было скоро исполниться двенадцать. Мама разбудила меня реально рано и сказала, что мы идем на бейсбольный матч.

Марси сидела и обдумывала сказанное. – Чего в этом особенного?

Белла подошла и присела на кушетку. – Она ненавидела бейсбол. Папы не было с нами… и играла низшая лига.

Марси наклонила голову на бок и умоляла Беллу своими голубыми глазами, чтобы она подумала. – Что это значит, Белла?

Белла опустила взгляд и задумалась. Что это могло означать? Её мама не была постоянна в своих интересах. Может, Белла просто раздувает из мухи слона? Может, ее мама просто хотела выйти и провести день на свежем воздухе и солнце.

Но затем в ее воспоминаниях вспыхнуло лицо Рене, с тем самым выражением лица, что и когда они сидели на трибунах. Это выражение лица матери Белла видела только несколько раз. Как Марси назвала его? Подлинное счастье. Её мать в аризонскую жару сидела на тех трибунах, на голове надета старая кепка Чарли, новая рубашка, которую она только что купила. Ее мама никогда не выглядела более спокойной или счастливой.

Белла покачала головой и подняла глаза к лицу Марси. – Я не знаю, что это означает.

Марси вздохнула и откинулась на спинку кресла. Она постукивала пальцем по подбородку, лоб нахмурен. – Может, есть что-то непривычное из деталей?

Белла сконцентрировалась так сильно, как только могла, но не увидела ничего необычного. Она покачала головой.

- Хорошо. Это хорошее начало. Подумай об этом ещё немного. Увидимся завтра. – Она улыбнулась, когда Белла встала и направилась к двери.

Идя по коридору, Белла говорила себе, что раздувает из мухи слона. Это ничего не значило, потому что там ничего не было. Никакого признака или любого намёка на то, почему Рене хотела покончить с собой. Там просто не было ничего.

Однако, когда она поднялась по лестнице на второй этаж, Белла никак не могла стряхнуть чувство, будто пропустила что-то важное.

o-0-o

Эдвард сделал глубокий вдох. – Я должен рассказать ей, да?

Он посмотрел на Марси через ресницы, а затем опустил взгляд на колени.

- Если ты расскажешь ей, это было бы… полезно для тебя. Я действительно удивлена. Большинство жертв педофилии почти никогда не хотят рассказывать, через что они прошли. Я даже удивлена, что ты разговариваешь об этом со мной.

Эдвард хмыкнул над термином ‘жертва’. Его называли так только потому, что он был несовершеннолетним, но на самом деле был желающим участником от начала до конца.

- Эдвард, решишь ли ты рассказать Белле или нет – это в любом случае хорошая вещь, которую ты здесь делаешь.

Эдвард кивнул головой, отодвигая все мысли на потом и откинувшись назад на кушетке, занял своё привычное положение. Он подложил руки по голову и стал раскачиваться, закрывая глаза.

Слухи распространялись уже несколько дней. Пару раз его вызывали в кабинет директора, и каждый раз один из школьных полицейских офицеров задавал смущающие вопросы. Он пытался быть правдивым, но в то же время пытался защитить её. Его родители были уведомлены во всём, и на остаток недели они забрали его из школы. Было больно видеть шок и ужас, написанный на лице матери, и полнейшее отчаяние на лице отца.

Он был напуган. Он чувствовал, что все, за что они боролись, чтобы держать в секрете, выльется наружу. И он чувствовал, что всё это – его ошибка.

Он был слишком цепким, слишком нуждающимся; он слишком сильно настаивал на том, чтобы быть с ней. И кто-то узнал. Он не знал, кто или когда, но кто-то узнал.

И теперь все были уверены, что Эдвард ‘любимчик учительницы’ Каллен был насажен и насаживал своего учителя математики.

В новости его имя так и не было допущено, но источники сообщили о том, кем он был, около его дома постоянно тусили, как стервятники.

Эдвард в ужасе смотрел новости, как Кассандру выводили из школы в наручниках, с кричащим заголовком ‘Местный Учитель Арестован за Связь с Учеником’.

Он попытался связаться с нею; он попытался выбраться, чтобы увидеть её. И каждый раз он был пойман. Она была права. Никто не понял. Они любили друг друга, и ему просто нужно было увидеть её, он хотел удостовериться, что всё будет хорошо, что, когда всё это закончится, с ними всё будет хорошо.

Его взяли в больницу отца, и один из коллег Карлайла, доктор Стэнтон, осматривал его. Он раздражал Эдварда, отпуская эти подлые напыщенные комментарии в сторону Кассандры и его самого. Эдвард знал, кем на самом деле был этот человек. Его отец работал с ним несколько лет, и Эдвард знал его дочь; Эдвард был её репетитором в средней школе. Милая девочка.

- Доктор Стэнтон был одним из твоих терапевтов, да?

- Да. Великолепный парень, - саркастически произнес Эдвард.

- И раньше ты был репетитором его дочери? И всё это время поддерживал с ней контакт?

Эдвард ухмыльнулся. – Дети двух наиболее уважаемых докторов больницы Майо. Мы оба находили наркотики, которые нужны были другому. Встречались, продавали или смешивали всё, что имели; трахались, если хотели, но обычно просто кайфовали.

- Она на два года младше тебя, Эдвард.

- Да, я знаю, вы не должны заставлять меня чувствовать себя из-за этого хуже. – Он вернул свой твёрдый взгляд на её лицо.

Марси вздохнула, сделала несколько примечаний и жестом показала Эдварду продолжать.

Эдвард устал от взглядов, что получал от родителей, особенно от матери. Каждый раз, когда Эдвард был в пределах видимости, Эсми инстинктивно рыдала, а Карлайл взял в привычку вышагивать перед телевизором, прослушивая последние новости об их случае.

Эдвард просто хотел, чтобы всё это остановилось. Он хотел, чтобы все вернулось в прежнее состояние неведения.

В попытке помочь ему родители отправили его обратно в школу до судебного разбирательства. Была середина мая, скоро у Эдварда должны были проходить финальные экзамены. Но всюду, где он проходил, взгляды, шептания и обращенные на него пальцы преследовали его. В его математический класс был назначен другой учитель, но Эдвард не обратил на это внимания.

Эдвард находился в туалете во время ленча, пытаясь очистить голову от всех сплетен, которые летали вокруг университетского городка, когда дверь открылась, чуть не сорвавшись с петель.

- Эй, Каллен. – Майк Ньютон был, вероятно, последним человеком, которого Эдвард хотел видеть.

- Ньютон, - твердым, низким голосом отпарировал Эдвард. Он просто хотел, чтобы день наконец закончился, и присутствие Майка Ньютона никак не помогало этому.

Эдвард сжимал края раковины и смотрел в зеркало, пока Ньютон делал своё дело. Он подошел к умывальнику рядом с Эдвардом и начал мыть руки.

- Итак, - начал Ньютон в развязном тоне, - она насилует тебя или ты насилуешь её? Я просто хочу узнать, насколько легка она, возможно, я смогу принять участие в этом дерьме. – А потом он засмеялся, звук отдавался от стен и высокого потолка.

На долю секунды Эдвард замер и затем его кулак соприкоснулся с подбородком Ньютона. Эдвард повалил его на пол, разражаясь проклятиями и избивая его с крепко сжатыми кулаками. Неопределенно он слышал звуки, сопровождаемые криками одобрения и воплями «Драка, драка, драка!» из теперь открытой двери, и, когда Майк Ньютон ударил его в нос, Эдвард увидел директора, зама директора и рабочий персонал, несущихся вперед.

Его потащили в кабинет директора и посадили в кресло снаружи, пока они разговаривали с Майком Ньютоном. Ему дали платок и пакет льда, чтобы приложить к носу; медсестра была достаточно любезна, чтобы перевязать его левую руку, где была довольно глубокая рана, теперь выделявшаяся на его коже; он даже не мог помнить, когда получил её в драке.

Через несколько минут дверь открылась, и появился Майк Ньютон, окровавленный и усиленно перевязанный. Он посмотрел на Эдварда, сидевшего в кресле, который возвратил взгляд со всем гневом и преступным намерением, что сидело внутри него.

Майк ухмыльнулся, затем перевел взгляд в кабинет директора позади него. Он сунул руку в карман и достал небольшой полиэтиленовый пакет, полный огородной зелени, и бросил это на колени Эдварда.

- Похоже, ты нуждаешься в этом больше, чем я. Считай это призом за то, что надрал мне задницу. В следующий раз ты должен будешь заплатить мне.

И затем Майк Ньютон убрался прочь. Эдвард посмотрел вниз на колени и поднял пакет. Его глаза расширились, когда она увидел, что там травка. И зажигалка. И уже готовая бумага.

Он услышал своё имя и быстро запихал пластиковый пакет в рюкзак, и затем зашёл в кабинет директора.

- Ты видел наркотики как спасение?

- Они помогали мне на время забыться.

- Но это всегда возвращалось?

Эдвард кивнул. Марси сделала несколько примечаний и снова посмотрела на Эдварда.

- Это всё ещё причиняет боль?

- Что причиняет боль? – Он повернул голову лицом к ней.

- Воспоминания.

Эдвард медленно сел и повернулся к ней всем телом. – Это всегда будет причинять боль. Независимо от того, что я делаю, независимо от того, как много времени прошло, это будет преследовать меня всю жизнь. Но… - Он затих и почесал затылок, пытаясь найти слова. – Становится легче. И каждый день я принимаю это, потому что у меня нет никакого выбора, кроме как принять.

Марси улыбалась ему с очевидной гордостью в глазах. Она пару раз провела ручкой по блокноту. – Очень хорошо. Эдвард, это очень хорошее занятие.

Он просто кивнул головой, его более ранние мысли о демонстрации этой части прошлого Белле теперь занимали главное место в его разуме.

Перевод: little_eeyore и OLIA
Редактура: OLIA и little_eeyore