Глава 5. Изгнание

Симба напряженно наблюдал за Штормом. В его голове постоянно крутилась одна и та же мысль: «Он ведет себя, словно хозяин тут!». Ярость охватила короля, когда другой лев стал приказывать ему и прайду. Это было уж чересчур много! Последние слова о земле окончательно решили его судьбу. Он объявил Земли прайда своими! Теперь в перевозбужденном битвой воображении Симбы стал окончательно вырисовываться хитрый замысел Шторма во всей свой красе. Он разыграл этот кровавый спектакль, чтобы продемонстрировать всем свою силу и объявить себя королем. Многие львицы, памятуя о сегодняшней битве, перейдут на его сторону, да и другие звери тоже признают его власть. Он и Витани тренировал как помощницу, если силы будут все же не в его пользу. Вот она – месть за Зиру! Глаза Симбы налились кровью. Не бывать этому! Лучше сейчас или погибнуть самому, или все же изгнать его и Витани со своей земли, особенно, пока враг слаб после боя.
Качаясь из стороны в сторону на остатках сил, Шторм вернулся к прайду и сел перед ним, но не смог долго удержаться и стал медленно оседать на землю. Вместо белой манишки на груди растекалось большое бурое пятно, а на лбу зияла косая рана. Кровь из неё капала вниз, застилая левый глаз, но её никто и не пытался убрать. Теперь перед всеми полусидел не могучий еще нынешним утром лев, а его подобие, облаченное в прохудившуюся шкуру, плохо сшитую из лоскутов, между краями которого сочилась кровь, окрашивающая все вокруг бурым оттенком. И лишь один глаз с искренней преданностью смотрел на всех.
Витани подскочила к отцу и тут же принялась зализывать раны. Ещё одна львица отделилась от прайда и направилась к Шторму, но остановилась в нерешительности, глядя на своего короля.
Симба вышел вперед. Шторм собрал все свои силы и сел:
– Все кончено. Саманья мертв, его спутники больше не потревожат нас. Можно возвращаться домой.
– Спасибо за разрешение, Король Шторм! – съязвил Симба.
– Твой юмор неуместен, – с недобрым предчувствием ответил лев.
– Разве я похож на шутника? – Ярость переполняла короля. – Думаешь, я не догадался? Я все понял теперь. Ты хочешь отнять у меня землю, подчинить себе. Голоса выдумываешь, что заставят меня слушать тебя…
– Что ты несешь?! – Шторм не верил своим ушам.
– Не прикидывайся! – Симба торжествовал. – Витани проговорилась брату об этом, когда пыталась привлечь его на твою сторону! Кову все рассказал мне! И вчера мы слышали ваш разговор. Ты ждал этих гостей. Это они должны были заставить меня слушать тебя.
– Предатель! – Витани подскочила к брату и залепила ему пощечину. – Презираю тебя, ничтожество! У Нюки было больше чести, чем нынче у тебя.
– Сама предательница! – оскалился Кову. – Ты первая предала нас! Месть за Зиру!
– Лучше бы она перегрызла тебе глотку там, где погиб старший брат, – рычала Витани, с лютой ненавистью глядя на младшего брата.
– Дети, остановитесь… – голос Шторма срывался, он умоляюще посмотрел на Симбу: – Дай мне все объяснить…
– Молчать!!! – рявкнул тот. – Довольно и того, что мы видели! Твои переговоры с Витани, сокрытие каких-то тайн! Этот спектакль был последним доказательством! Ты вел себя, словно ты уже король! Ты отдавал приказы моему прайду! Ты осмелился отдавать приказы мне!
– Чтобы спасти тебя! – в отчаянии прокричал Шторм
– Я тебе не верю! – ледяным тоном ответил тот и продолжил: – Когда мы разговаривали в последний раз, я сказал тебе, чтобы ты помнил о законе гостеприимства. Сам о нем рассказал. Сам его и нарушил! Ты вмешался в наши внутренние дела, покусился на мои земли, назвав их своими!
В глазах у Шторма потемнело, словно земля ушла из-под лап. Слова Симбы отзывались в его голове гулким эхом, разрушая и выжигая до основания все, во что он верил еще какие-то мгновения назад. Нестерпимая боль и ярость от осознания неминуемого конца этой речи ползли по телу от кончика носа до кисточки хвоста. Симба же в тишине продолжал:
– И потому я тебя, как опасного льва, к изгнанию! Если ты ещё раз появишься здесь, то найдешь свою смерть! – Тут он обернулся: – Ты же, Витани, изгоняешься за участие в заговоре против меня и своего брата! Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.
С усилием Шторм встал и подошел вплотную к Симбе так, что кровь с его лба стала капать на лапы короля:
– Не-ет! Я не дам тебе уйти, не выслушав меня до конца.
Симба развернулся, бросив:
– Я не желаю слушать твои оскорбления!
Шторм из последних сил прыгнул вперед на Симбу и придавил к земле. Тот сам едва держался на лапах, а потому не смог сбросить своего врага. Львицы зарычали и начали надвигаться на него. Витани встала рядом с отцом. Шторм оскалился:
– Ты осудил меня, но у любого, даже будь он трижды виновен, есть право на ответное слово! Иначе это не суд, а судилище! Муфаса был намного справедливее тебя, трусишки, ставшего королем из-под палки!
Шторм слез с Симбы:
– Хочешь ещё раз опозориться перед всеми, доказать свою несправедливость?! Давай иди! Трус...
Симба сел и отряхнулся:
– Ладно. Закон моего отца выше всего. Говори, что хотел и убирайся! Все равно тебе нет веры!
– А мне плевать, веришь ты мне сейчас или нет! – голос Шторма сильно дрожал от душившей ярости и обиды. – Думаешь, я гость на этой земле?! Ошибаешься! В день твоего представления на Скале я встречался с Муфасой и заключил с ним союз. Он поселил меня здесь, приняв в свой прайд, а я поклялся, что буду защищать всех вас до конца своих дней! Я обещал научить тебя, Симба, искусству быть королем, как когда-то мой отец учил твоего!
– Ложь! – взревел Симба – Ты придумал это!
– Спросишь потом у Сараби, – парировал Шторм, – она видела меня в тот день! Тогда же я познакомился с Рафики. Он знал все с самого начала. Макс стал связным между нами. Я должен был уйти, чтобы закончить тренировку и вернуться навсегда к следующей зиме. Смерть Муфасы помешала этому плану исполниться. Но Рафики не прекращал связи со мной. Вот почему он обратился ко мне с просьбой о помощи. Дальнейшую историю ты знаешь. Я предвидел, что ты не очень радостно примешь меня. Я знал, что ты боишься превосходящей силы. История с Кову показала мне твой страх.
– Он был частью плана Зиры! – ответил Симба, не заметив, что уже поменялся ролями с обвинителя на обвиняемого. – И потом я исправил свою ошибку!
– Не в этом дело! – голос Шторма гремел по всему ущелью, словно не было у него кровавых ран. – Ты осудил его публично за то, чего он не совершал! Причем не дал ему возможности хотя бы слово сказать в свою защиту! Ты осудил его так же, как нынче и меня! Но я не Кову, вины за собой я не чувствую! Поэтому не боюсь тебя! А мой сын боится, что ты снова осудишь его по нелепым обвинениям, вот и смотрит тебе в пасть. Я не стал тебе говорить всего сразу тогда, особенно после того, как победил тебя в борьбе. Думал, что ты будешь умнее. Что сам заинтересуешься моей персоной хотя бы у Рафики, что знает меня. Почему не спросил его обо мне? Это было трудно?! Наверное, это было слишком опасно, ибо ты всем запретил рассказывать обо мне.
Шторм все больше брал свои чувства под контроль и держался прямо изо всех сил, которые покидали его вместе с кровью из ран. Его голос, тем не менее, стал стальным:
– Я ошибся в тебе, Симба. Возможно, надо было рассказать тебе все сразу, с доказательствами, а не устраивать школу для взрослых с решением задачки не для твоего, как оказалось, ума. Я переоценил тебя и свои возможности. Я сказал Рафики, чтобы он послушал тебя и подождал, пока ты сам не проявишь интерес. Я старался сделать все, чтобы ты перестал меня бояться, но напрасно. Что бы я ни сделал, ты все в итоге против меня же и обернул. Мы спасли тебя, а ты нас выгнал, обвинив в сговоре с убитым мною аутсайдером, чьего отца я убил на поединке еще позапрошлым летом! Если бы я хотел отомстить тебе, Симба, ты был бы уже мертв! У меня было столько шансов сделать это. Но твой страх диктует тебе избавиться от меня. И ты добился своего! Ты предал меня, Витани и своего отца! И только что разрушил то, что создавалось до тебя и для тебя!
Шторм почти обессилел. Он помолчал мгновение и продолжил:
– Мы уходим. Я не могу более оставаться среди вас.
Шатаясь, он медленно двинулся по ущелью в сторону своей пещеры. Сомкнутые ряды львиц, глядевших на изгнанников со страхом и уважением, плавно разошлись, уступая им дорогу.
– Только попробуй войти... – зарычал Симба.
– То что, нападешь на меня всем прайдом и убьешь? Я даже раненый угроза для тебя?! Рыжие гиены вас побери! Делайте что хотите, но я иду в свой дом!
Шторм смог собрать все свои силы, закусил губу, чтобы ничем не выдать сковывавшую всякое движение боль, и вместе с Витани они медленно прошли сквозь строй львиц, гордо глядя прямо перед собою и оставляя позади кровавый след. Внезапно одна львица сорвалась с места и кинулась за ними вслед. Это была Триша.
Когда они выбрались из ущелья, все, что еще могло удерживать льва на лапах, покинуло израненного льва, и он повалился на бок, прислонившись к валуну.
– Витани, – прохрипел он, – не дойду я.... Позови Рафики. Я тут…
– Папа! – Витани запаниковала.
– Иди за Рафики... – почти прошептал Шторм.
Внезапно из кустов появилась Триша и ринулась к раненому:
– Я помогу ему. Иди за Рафики. Скорее!
– Ты?! – оскалилась Витани. – Тебя послал Симба?!
– Я сама ушла, – быстро заговорила львица, подставляя свою спину под тело медленно сползающего с валуна Шторма. – Это правда. Нет времени для пререканий. Сам он не дойдет, а без Рафики погибнет. Я доведу его до дома, куда и вы придете.
– Откуда ты знаешь, где папа живет? – удивилась Витани.
– Потом. Все объяснения потом, – ответила Триша, встряхнула ношу и добавила: – Шторм! Держись зубами за мою шею. Только не перекуси её!
И в ответ услышала слабо разборчивый шепот:
– Помоги мне...
– Триша, – почти заплакала в отчаянии Витани, – я разорву тебя на части, если ты задумала что худое!
– Хорошо, – ответила та.
Тело Шторма совсем обмякло, он более не мог держаться зубами за шкирку Триши. Та с усилием встала и сделала пару шагов, затем остановилась:
– Нет, так не пойдет. Витани, подтяни вперед его на моей спине и дай мне его передние лапы.
Та, всхлипывая, положила передние лапы Шторма в зубы нежданной спасительницы, потом носом поправила тело на её спине. Триша сделала пару шагов, набрала воздуха в легкие и быстро потащила бесчувственного Шторма на скалу, волоча его массивные задние лапы по земле за собой, а Витани, убедившись, что львица тащит отца в верном направлении, со всех лап помчалась к дереву Рафики.
Шаман как раз заканчивал приготовление мазей для ран. Завидев гостью, он с радостью быстро спустился к ней:
– Здравствуй, Витани! Саванна полнится новостями о победе Шторма. Я как раз заканчиваю приготовления. Надо, чтобы всем хватило…
– Мой папа сильно ранен и умирает, – заплакала Витани. – Триша отнесла его к нему домой…
– Разве он не с Симбой? – нахмурился мандрил. – Что произошло?!
– Нас выгнали, – сквозь слезы проговорила львица.
– Что?! – Рафики застыл на несколько мгновений, не веря услышанному, потом молча исчез в верхних ветках, вынес оттуда охапку трав и всунул её в зубы Витани.
– Поможешь донести, – сказал он, забираясь на её спину.
Когда они были у подножия скалы Шторма, то увидели Тришу, медленно втаскивавшую свою тяжеленную ношу на скалу. Оставив траву и пассажира у подножия, Витани подбежала к ней:
– Я помогу!
– Не надо... Упадет, – отрывисто ответила та, не поднимая головы и не сбавляя ходу.
Наверху она аккуратно положила Шторма у входа в пещеру и, отойдя в сторону, молча легла. Её спина была алая, но Триша не обращала на это никакого внимания. Рафики осмотрел тяжело дышащего Шторма и смазал первоначально раны на животе, потом повернулся и сказал:
– Надо поднять снизу листья папоротника и сходить за водой. Мне нужна помощь.
Триша встала:
– Я помогу.
Вскоре они вернулись. Львица положила ношу и вернулась на прежнее место в ту же позу. Рафики промыл рану на голове Шторма и приложил папоротник к ней, затем к ранам на животе. Потом еще раз все смазал какой-то мазью.
– Папа выживет? – тихо спросила Витани.
– Думаю, да, – задумался Рафики. – Хотя Шторм и потерял много крови. Я буду молиться за него и менять листья. Что с Симбой? Много ли раненых у него?
– Нет, – ответила Витани. – Только ушибленные на голову с парой царапин. И один родственный чудак на букву «м».
– Нельзя так о родном брате, – осуждающе покачал головой шаман.
– А с родным отцом так можно?! – глаза Витани блеснули ненавистью. – Они там радуются, победу, небось, празднуют. Никто не умирает, все живы, здоровы. А мой папа… папа…
Витани не удержалась и заплакала, давая выход всему, что накопилось на душе за этот день. Немного успокоившись, она попросила:
– Пожалуйста, Рафики, останься с нами, одна я, случись что, не справлюсь. А ты, Триша, не так ли? Можешь идти домой. Спасибо, что из всех оказалась настоящей львицей.
– Я остаюсь, – тихо, но твердо ответила та, не поднимая головы.
– Зачем? – поразилась Витани. – Мы ведь изгнаны!
– Потом все объясню, – ответила Триша, – когда Шторм придет в себя.
Та хотела что-то сказать, но львица сделала лапой упреждающий жест:
– Не спорь со мной. Он выживет, обязательно выживет. Потому что мы этого хотим, потому что нужен нам. А мы нужны ему. Давайте дежурить по очереди. Сначала я, потом ты. Я разбужу тебя. И ты, Рафики, устраивайся тут, ночь может быть совсем бессонной.
Шаман ответил:
– Спите первыми. Мне еще кое-что надо сделать.
– Ты не уйдешь к Симбе? – спросила Витани, устраиваясь возле входа в пещеру.
– Обещаю, – вздохнул шаман. – Я ведь всегда там, где нужнее всего. Хоть и могу стать таким же изгнанником…
– Ну, тебе это точно не грозит, – зевнула Витани и закрыла глаза.
Триша молча встала, пересекла пещеру и легла рядом с тем, кого так давно ждала, положив голову на его шею и слушая неровное дыхание в груди. Затем нежно лизнула его гриву и прошептала:
– Любимый!