Глава 3. Шторм и Витани

Обратный путь проходил в почти полной тишине. Наконец, когда спутники добрались до водопоя, Симба произнес:
– Никому пока ничего не говорить в подробностях. Особенно моей маме. Эти истории из прошлого, воспоминания, когда еще был жив мой папа, могут лишний раз заставить мучиться. Она только-только стала отходить от страданий из-за Шрама, только-только стала утихать боль прошлого. Придет время, я сам все расскажу.
– Не лучше ли помириться с ним, папа? – спросила Киара. – Рафики говорит, что чужак – наш друг, а он не посоветует плохого…
– Он может заблуждаться, – отрезал Симба. – И хватит пока на эту тему.
– Не злись, – почти промурлыкала Нала. – Просто видно, ты очень переживаешь из-за случившегося. Я хочу, чтобы ты знал: мы все будем стоять только за тебя. Чтобы не случилось, мы всегда с тобой.
– А ничего и не случится, – возразил Симба.– Если он даст мне хоть малейший повод, я тут же укажу дорогу за пределы нашей земли. Я не верю ему.
– И дуэли на сей раз не будет, – вставил Кову.
– Почему? – спросила Киара. – Почему вы так враждебны к нему? Особенно ты, Кову? Ведь он вроде твой отец….
– Наивная, – проговорил Кову, – сейчас любой может назваться моим отцом. Поди, проверь на самом деле!
– Ты прав, – сказал Симба. – А даже если он и не солгал, то все может быть намного хуже. Он был любовником Зиры. Кто знает, что у него на уме. Может он хочет отомстить за нее.
– Но зачем ему тогда говорить про свою любовь? – спросила Нала. – И потом, у него был шанс отомстить! Несвязно получается.
– Не знаю, – парировал Симба. – Может он хочет отомстить особо изощренным способом: переманить на свою сторону большинство львиц, тайно убить всех нас и стать Королем. Может он планирует что-то особое для нас. В любом случае надо быть настороже. Дай срок, и мы посмотрим, кто он такой. А пока не будем проявлять особого внимания к нему. Чтобы не думал, будто мы боимся его.
– Рафики был очень взволнован, Симба, – сказала Нала. – Похоже, он действительно очень дружен с этим, как его…Штормом, вот. И даже очень рад его приходу. Ведь он может рассказать всем.
– Ты права, Нала, как всегда, – вздохнул Симба, – я упустил это совсем из виду.
Потом он обернулся к Кову:
– Отведи всех домой и скажи, что я пошел к шаману и скоро буду. И прошу – никому ни слова подробностей. Я расскажу сам, что посчитаю правильным, и пусть пока будет так.
– Хорошо, Симба.
Подул ветер, несущий свежую прохладу на смену удушливой жаре летнего дня. Ночь вступала в свои права, хоть и ненадолго, украшая небосвод россыпью бриллиантовых звезд. Начал падать мелкий дождь, умиротворяя всё живое. Но Симба быстро шел к своей цели – одинокому баобабу посреди саванны, в густых ветвях которого жил его старый друг. Или каковым он считал его ранее….
Уставший Рафики быстро спустился вниз и обнял гостя:
– Прости меня, старого старикашку, что не смог вовремя поведать тебе о нём. Приляг. Я сейчас расскажу тебе все по порядку.
– Погоди, – остановил его Симба. – Не стоит пока никому ничего рассказывать. И я пока знать всех подробностей не хочу. Мне нужно время.
– Почему? – удивился Рафики. – Ты не должен….
– Однажды ты говорил сам, – перебил его лев, – чтобы познать суть вещей, надо иметь чистый разум и незамутненный взор. Я не хочу слышать сейчас одно добро об этом госте до тех пор, пока не пойму, кто он и чего хочет. А если ты мне сейчас наговоришь много хорошего, да еще отца вспомнишь и так далее, я не смогу оценить по заслугам. Я буду предрасположен к нему, что может быть большой ошибкой.
– Ты мне не веришь? – покачал головой мандрил.
– Я ему не верю, – ответил Симба.
– Потому что он победил тебя в бою?
– Он воспользовался моей оплошностью, – угрюмо ответил лев. – В следующий раз, если, не дай Бог, придется скрестить с ним когти, я не дам такого шанса.
– Ты совершаешь большую оплошность сейчас, думая так, мой друг, – снова грустно покачал головой мандрил и вздохнул: – Может ли леопард, проживший два лета, тягаться на равных с взрослым львом?
– Леопард – это я?!
– Шторм – очень опытный боец, – ответил Рафики, – долго жил в стане аутсайдеров.
– Вот! – воскликнул Симба. – И ты еще хочешь, чтобы я с радостью принял его как друга?! Ответь мне, когда ты его видел в последний раз до сегодняшнего дня?
– Зимы три уж точно не видел, – честно ответил мандрил.
– Вот видишь, – вздохнул Симба и посмотрел шаману в глаза: – Ты сам давно его не видел. Вспомни сам. Когда ты нашел меня в оазисе Тимона и Пумбы, каким я был? Что говорил, что делал? А теперь? Разве я такой же, как и тогда?! И ведь тоже три зимы прошло.
– Что ты хочешь сказать? – тихо спросил Рафики.
– Что за столь большое время львы меняются, – закончил Симба. – Только и всего. Ты не знаешь, кто именно к нам пришел. И его истинные намерения.
Шаман не нашел, что ответить, и промолчал. Симба вздохнул и сказал:
– Если ты мне настоящий друг, каким был для моего отца, то сделаешь то, что я попрошу сейчас.
– Чего желает Ваше Величество? – проговорил уныло мандрил, чувствуя, что эта просьба будет противна всем фибрам его души.
– Не надо иронии, не к месту, – сказал Симба и продолжил: – Ты никому более не будешь рассказывать о Шторме, пока я не разрешу. Особенно моей маме. Если поступишь иначе, я не буду впредь считать тебя своим другом, Рафики.
– Ты разрываешь старое больное сердце на части, Симба. Прошу тебя, не заставляй меня поступать так.
– Я все сказал, Рафики, – отрезал Симба. – Вот, собственно, зачем я и пришел сегодня к тебе. Доброй ночи.
И ушел. Старый мандрил забрался высоко в ветки баобаба и улегся, будучи глубоко опечаленным. Ему придется сделать нелегкий выбор.
Когда луна достигла вершины небосклона, чуткий слух Рафики уловил шорох возле своего дома. Он вновь спустился и тепло обнял гриву Шторма.
– Симба не верит тебе. И ничего не хочет слушать про тебя, – сказал шаман вместо приветствия.
– Я знаю, – вздохнул Шторм и повторил: – Я знаю.
– И запретил мне рассказывать кому-либо про тебя.
– Правда? – нахмурился учитель. – Неужели он может так поступать с тобой – лучшим другом своего отца?!
– Увы. Старый разум отказывается понять происходящее. Не знаю, что и делать.
– Подчиниться, Рафики, – вздохнул Шторм. – Симбе нужны доказательства моих слов? Со временем он их получит. Давай же теперь просто поговорим.
– Может, ты все же тогда пойдешь отдыхать? Утро вечера более подходит для таких бесед, – заботливо спросил Рафики. – Да и обретенную вновь дочку нельзя надолго оставлять одну.
– Знаешь, Рафики, я чувствую, что у меня осталось немного времени, – устало сказал Шторм, вздохнул и улыбнулся: – Надо быстрее спать, а то дел – уйма.
Сараби чувствовала, что произошло нечто серьезное. Из обычно словоохотливой Киары и слова нельзя было вытянуть лишнего – всё отделывалась односложными «Да-да, нет-нет» и быстро скрылась с Кову в пещере спать. А Нала, отводя взгляд, сказала, что Симба сам все расскажет. Когда знакомая фигура льва мелькнула на входе в пещеру, мама тут же направилась к нему:
– Симба, все в порядке?
Симба устало улыбнулся и ответил:
– Не волнуйся, мама. Просто у нас появился гость. Большой и с черной гривой. Его зовут Шторм. Он погостит у нас недолго, а там будет видно. Предупреди других львиц.
– А что ему надо? – взволнованно спросила Сараби.
– Точно не знаю. Но утверждает, что он – отец Кову и Витани.
– Да-а?!
– Похоже на то, мам. Витани осталась с ним. Значит, верит.
– А Кову? – Сараби стала немного понимать странное поведение Кову и Киары.
– Он в растерянности. Не знает, как поступить.
– Бедный мальчик, – покачала головой львица.
– Я думаю, – задумчиво ответил Симба, – он решит сам. В общем, расскажи другим об этом льве, чтобы завтра не было недоразумений. И ещё, мам. Он очень силен. Надо быть настороже.
– Откуда ты знаешь? – встрепенулась Сараби. – Вы подрались?!
– Нет. Просто ты поймешь это, если увидишь его сама. Спокойной ночи, мам.
– Надеюсь. И тебе спокойной ночи, сынок.
Но спокойно Симба заснуть так и не смог. Тревожные мысли постоянно лезли в голову, мешая расслабиться, хотя тело ныло после боя, и сил уже почти не было. Но вот он почувствовал, как его сознание меркнет, уходя в пустоту и волоча его за собой. Очнулся Симба на краю Скалы прайда, как и когда-то, в день битвы с гиенами. Отражаясь зловещими темно-красными языками на окружающих камнях, у подножия разгорается пламя, готовое поглотить любое попавшее ему тело. Отчаянно цепляясь за выступ, он старается выбраться наверх, однако все попытки тщетны. Все, что он может, так это беспомощно наблюдать, как медленно к нему подходит смертельный враг – Шрам. Вонзая когти в лапы своей жертвы и, приблизив свое худое изможденное лицо, он, уверенный в неминуемой победе, раскрывает свой главный и маленький секрет.
– Убийца! – нельвиными усилиями Симба рвется вверх и, перелетев через край, приземляется точно на своего дядю.
И вдруг он обнаруживает под собой не Шрама, а хохочущего Шторма:
– Молокосос! Юный леопард! Ты действительно думаешь, что сможешь меня победить?!
Резким, едва уловимым движением, он сбрасывает Симбу с себя, вскакивает, следующим ударом сбивает с лап, переворачивает на спину и наваливается сверху. Он по-прежнему смеётся ему в лицо:
– Ты проиграл! Это – моя земля. Моя!
– Не-ет!
Симба отчаянно замахал лапами, стал задыхаться и ... проснулся. Его сердце готово было выпрыгнуть из груди. Согнав остатки тяжелого кошмара, Симба вышел наружу и глубоко вдохнул предутренний воздух саванны. Над зеленовато – желтыми просторами саванны, прорезаемой почти наполовину широким руслом полноводной реки, поднималось ярко-оранжевое солнце. Воздух ещё наслаждался скороспелой свежестью, привнесенной ночным ветром, а на светлеющем темно-синем небе мерцали звезды, но граница между прохладной ночью и жарким днем утекала как песок. И в воздухе послышалось утреннее пение птиц. Которое будет столь же коротким, как и ночь, исчезнув при первых признаках летнего жара. Одолеваемый недобрыми предчувствиями, Симба спустился к небольшому озеру подле Скалы дабы привести себя в надлежащий вид. Стоя прямо напротив своего отражения, он подумал, что изо всех сил хочет узнать сейчас только одно: что делает Шторм?
В эту ночь Витани спала так крепко и сладко как никогда раньше. Прижавшись к телу отца, вернувшегося от Рафики, она слышала его мерное дыхание, и томившее её одиночество улетучилось. Она чувствовала себя абсолютно защищенной, как когда-то в детстве. А потому разбудивший неожиданный толчок был не очень приятным:
– Доброе утро!
Витани перевернулась на спину и потянулась всем телом:
– Ещё так рано!
– Да, – ответил Шторм. – Самое время для тренировки.
– Какой еще тренировки? – проснулась окончательно Витани.
– Пробежки, игр, возможно, охоты, – проговорил нараспев лев.
Витани встала:
– А зачем? Ты и так сильный, папа.
– Чтобы эту силу не потерять. Или ты думаешь, что я родился таким? Давай – давай, пока не так жарко. А то днем будет совсем худо.
Испив воды в ручье и пригладив шерсть, Шторм и Витани отправились в сторону водопоя. Новость об этом быстро долетела до мажордома, и он поспешил на доклад Королю. Симба сидел на выступе Скалы и напряженно всматривался в сторону вчерашней стычки с чужаком, когда прилетел Зазу.
– Сир, – поклонился тукан и заговорил немного взволнованным голосом, – Шторм и Витани вышли на охоту!
– Да-а? Куда именно? – уточнил нарочито безразличным голосом король, стараясь скрыть волнение.
– Идут к реке. К холму за водопоем, сир.
– Симба, это может быть интересно, – сказал подошедший Кову. – Доброе утро всем. Может, пойдем, посмотрим?
– Отчего бы и нет, Кову? Хочу знать, на что способен этот верзила.
Двоица вышла на обширную поляну, подпираемую со стороны реки холмом недалеко от Скалы:
– Ну, пожалуй, подойдет, – огляделся Шторм. – Потренируемся здесь.
– Что делать будем? – спросила, осматриваясь, Витани.
– Для начала бег, – прозвучал ответ, – потом купание в реке, поиграем, ну и, наконец, охота.
Шторм начал разминаться, поочередно растягивая сначала передние, потом задние лапы. Слегка попрыгивая на одном месте, он сказал:
– Следи за дыханием: он должен быть в такт бегу. Если собьешься и начнешь задыхаться, перейди на шаг, не беги до конца. Поняла?
– Кого учишь, папа Шторм? – ответила Витани. – Я ж лучшая на загоне всегда была!
– Отлично! – улыбнулся тот и протянул лапу в сторону, куда собирался бежать: – Круг такой: от того одинокого дерева до кустов и обратно. Дерево обегаешь, разворачиваешься перед кустами.
– Наперегонки? – хитро спросила Витани, оценив расстояние.
– Успеешь еще, если захочешь потом. Давай пока просто так. Я пробегу с дюжину кругов, ты – сколько сможешь, ясно?
– Да, папа Шторм.
Тот трусцой побежал вперед, дочь – за ним. Несколько кругов они пробежали друг за другом. На пятом по счету Витани начала отставать. На седьмом она уже выбилась из сил и перешла на шаг. Дойдя до дерева, львица устало растянулась в его тени на траве и стала ждать. Когда Шторм подошел к ней после десятого круга, его дыхание было почти таким же, как и перед забегом, только глаза светились довольством:
– Ну как? Не сильно устала?
– Ерунда, – ответила Витани, – раньше я бы раза в два больше пробежала, так мама гоняла нас с Кову. А теперь разленилась, вот и результат. Тебя тоже так учили, гоняя по кругу, как ты меня сейчас?
– Еще хуже. У меня не было травы под боком. Вставай.
Витани поднялась. Её дыхание почти пришло в норму.
– Ну как? Хочешь теперь наперегонки? – хитро склонил голову набок Шторм.
– Не-а, – покачала головой Витани. – Давай другое.
– Добро. Тогда пошли купаться. И в этом нам поможет Макс. Кстати, познакомься.
Витани удивленно посмотрела на птицу, присевшую на ветку дерева, словно ниоткуда и сказавшую только:
– Добрый день. Очень приятно.
– Все правильно, это ястреб – крайне редкая тут птица. Не только ж Симбе иметь мажордомов, – весело пояснил Шторм. – Но ты не удивляйся сильно, я потом тебе все расскажу. А теперь пошли, наконец, купаться. И не говори, что боишься воды и не умеешь плавать!
– Я умею! – чуть обиженным голосом ответила Витани.
– Тогда вперед! Макс, будешь следить за опасностью.
– Да, сир.
Неспешной походкой Шторм и Витани спустились к реке и осмотрелись на берегу.
– Быстро переплывем на тот берег и обратно, – сказал Шторм. – Вот и все купание.
Решительным шагом он первым вошел в воду и быстро поплыл на тот берег, держа голову высоко над водой и рассекая водную гладь своей могучей шеей. Витани поначалу боязливо коснулась воды лапой, наблюдая за быстро разошедшимися по поверхности кругами, но потом все же набралась смелости и тоже вошла в охлаждающую свежесть. Когда она доплыла уже до середины, Шторм возвращался назад. Ей удалось неспешно добраться до противоположного берега, выйти, отряхнуться и с улыбкой зайти в воду обратно, когда Макс вдруг громко закричал:
– Крокодилы!
Всю беззаботность и неспешность как ветром сдуло. Витани стала лихорадочно грести лапами изо всех сил к берегу, на котором стоял Шторм. Пулей выскочив из воды и отбежав шагов на двадцать, она остановилась и осмотрелась. Река была так же спокойна, как и ранее, никаких крокодилов не было видно и в помине. Лишь хохочущий папа стоял на берегу.
– Прости, ты так медленно плыла, что я попросил Макса поторопить тебя, – сказал он. – Пошли, покажу тебе одну полезную игру.
– Макс?! Еще одна такая шутка, и я украшу его перьями свой нос, – буркнула Витани и улыбнулась: – Пошли.
Они вновь вернулись к дереву. Шторм немного покопался лапой и выкатил на поляну округлый камень небольшого размера.
– Смотри, – сказал он, указывая на находку, – все просто. Поиграем им так. Ты можешь катить его или ударять, чтобы он летел, но только передними лапами. Я буду делать то же самое одновременно. Теперь это дерево. Если камень ударится в него, значит, удар засчитывается тому, чья лапа послала его в дерево. Цель каждого – набрать как можно больше очков, мешая сделать то же самое другому. Поняла? Ты должна отбирать у меня мяч только лапами или не давать мне отобрать его, чтобы подвести к дереву и попасть по нему камнем. Только, чур, не кусаться и не драться!
Витани улыбнулась. Она всегда славилась своим проворством.
Шторм выкатил камень посреди поляны и кивнул на него головой:
– Готова? Тогда ты первая.
Витани, быстро перебирая передними лапами, покатила камень к дереву, уводя его от своего отца. В какой-то момент её показалось, что тот остался далеко позади. Но тут же, словно из-под земли, вырос Шторм и преградил ей путь своим телом, не давая подойти к цели. Стараясь обойти его, Витани стала кружиться на месте. Наконец, улучив момент, Шторм ловко перехватил камень и одним ударом отправил его в дерево. Дочь посмотрела на него слегка обескуражено, но ничего не сказала, лишь хитро улыбнулась. Шторм сказал:
– Теперь я веду!
Они поменялись местами и безостановочно закружили по полю в веселом беспорядочном вальсе. Смеясь, они возились в траве как котята и радовались, когда, наконец, удавалось кому-то попасть в дерево. Ближе к полудню, порядочно устав, они растянулись в блаженстве на траве. Витани мечтательно сказала:
– Я так голодна, что съела бы целого буйвола!
– Отличная идея! – откликнулся Шторм. – Вот отдохнем немного и пойдем охотиться на него.
Витани встала.
– Я пошутила.
– А я нет, – прикрыл глаза Шторм, подставляя горячему солнцу свой золотистый бок.
– Но нас мало для такой охоты!
– Нас двое. В принципе более чем достаточно, – ответил лев и замер в позе неги. Витани не стала спорить и растянулась на траве рядом.
Спустя какое-то время, Шторм резко встал, отряхнул гриву и пошел к пастбищу, где недавно видел буйволов. Витани молча пошла за ним. По дороге она спросила:
– Пап, а ты можешь научить меня драться так же, как и ты?
– Зачем тебе это? – спросил тот. – Ты прекрасно охотишься без знаний боевых искусств льва. Просто держи себя в форме.
– Я хочу уметь защищаться и нападать, если нужно, – ответила Витани. – В детстве мы с Кову постоянно дрались. Понарошку, конечно. Братишка побеждал почти всегда. Но иногда и я его доставала. Я хочу стать такой же сильной, как и ты, папа.
Шторм рассмеялся:
– И отыграться на Кову за поражения в детстве?
Потом он посмотрел ей в глаза и сказал:
– Сила не в мускулах, а в твоем сердце. Если оно храброе и доброе, преданное любимым, то немногие смогут одолеть тебя.
– И все же уметь драться очень важно для защиты, – упорствовала Витани. – А вдруг будет нападение? И что же? Погибнуть с храбрым сердцем?
– Да, – ответил Шторм, – лучше погибнуть с храбрым сердцем в неравном бою, чем жить трусом. По крайней мере, есть шанс, что враг отступит, видя твое отчаянное сопротивление.
– А Зира всегда учила: бей первым, тогда победишь, – заметила Витани. – Нежданное нападение – гарант успеха.
– Это годится для охоты на диких зверей, – пояснил Шторм, – типа тех же буйволов. И то не всегда. Упреждающее нападение может быть методом защиты, но запомни, за это приходится дорого платить. Ведь тогда агрессором будешь ты, а не тот, кто хотел напасть на тебя раньше. И все шишки, и презрение могут достаться тебе.
– Победителей не судят! – заявила Витани.
– Чушь! – парировал Шторм. – Заблуждение. Судят и ещё как! Особенно после их смерти потомкам достаётся больше всего. Пойми, сильных и агрессивных боятся, но не любят. Скорее их ненавидят. И этим все сказано. Как только те слабеют, их тут же уничтожают, отыгрываясь за все годы своего унижения.
– Ты самый сильный лев, папа, – тихо сказала Витани, словно испугалась некой догадки. – Значит и тебя ненавидят?
– Да. Есть те, кого я побеждал, и не могущие мне простить этого, – кивнул головой Шторм. – А также те, что просто боятся превосходящей силы, не веря в свои. Потому и ненавидят меня, даже не сталкиваясь со мною в настоящем бою.
– Ты имеешь в виду Симбу? – спросила Витани.
– Надеюсь, его страх не приведет к ненависти, – покачал головой Шторм. – У меня достаточно много врагов, и я не хочу видеть в их стане Симбу.
– Как же так может быть? Ведь ты, получается, самый преданный ему лев и….
– Не надо, – перебил Шторм. – В этой жизни все может быть. Иногда нам остаётся только ждать и надеяться.
Он немного помолчал, о чем-то размышляя, а потом добавил:
– Ладно, я потренирую тебя. Возможно, это пригодится тебе в будущем. Но поклянись, что никогда не используешь полученные навыки специально во вред другим. Ты не будешь обижать более слабых, а наоборот, станешь помогать им и защищать их.
– Клянусь, папа Шторм, – лицо Витани засветилось от радости.
Наконец, парочка остановилась на краю большой поляны, где мирно паслось стадо буйволов. Большие быки мерно и с достоинством выхаживали вдоль своих спутниц, словно не чувствуя никакой угрозы, притаившейся за кустами. Шторм приник к земле и заговорил шепотом:
– Слушай внимательно, Витани. Надо раскрутить это стадо на бег по кругу. Я заведу их, ты побегаешь вокруг поляны. Будь крайне осторожна. Если кто-то направит свои рога на тебя, сразу уходи в кусты. Усекла?
– А долго кружить будем? – шепотом спросила львица.
– Пока кто-нибудь не отойдет от него.
– А если...
– Никаких «если», – упредил вопрос Шторм. – Все, вперед.
С этими словами Шторм поднялся во весь рост и потрусил прямо к стаду. Витани последовала за ним. Лев бежал с высоко поднятой головой, высматривая вожака стада. Предположив, что это черный буйвол с большими рогами в самом центре поляны, Шторм, зарычав, повернулся прямо к нему.
Появление львов вызвало замешательство в стаде. Быки протяжно заревели, предупреждая об опасности и необходимости собраться вместе. Громче всех голосил тот, кого Шторм посчитал вожаком. На его зов откликались другие. Разрозненные особи начали сбиваться в группу, заталкивая молодняк в середину. Лев пересек середину поля, порождая волну хаотичного движения в стаде. Затем резко повернул в сторону и побежал вдоль невидимой линии, отделявшей его от стада, а оно, повинуясь ответным движениям вожака, забегало по кругу, чтобы не пустить врага внутрь, где находили защиту молодые буйволы. Но на периферии оставались другие буйволы. Вот тут и настало время Витани. Её появление на поле по приглашающему кивку головы Шторма дезориентировало их, так как они уже не могли подойти безопасно к стаду и не знали, что делать дальше. Постепенно, дистанция между ними и стадом увеличивалась. Внезапно Шторм остановился. Стадо ещё бежало по инерции далее по кругу, когда лев устремился к неосмотрительно остановившемуся перед ним задом одиночке и направившему рога в сторону Витани. Буйвол поздно заметил опасность и побежал вбок, стремясь уйти поближе к стаду. Шторм, не снижая скорости, плавно повернул в ту же сторону, что и буйвол, оказываясь ровнёхонько между ним и остальными. Витани уже не ждала сигнала. Повинуясь своему инстинкту, она рванула с места наперерез быку, быстро набрала скорость, и, когда дистанция стала минимальной, выпрыгнула, раскинув широко, словно ястреб в полете, лапы. Едва коснувшись когтями жертвы, она тут же отпрыгнула в сторону, будучи не в силах свалить буйвола. Тот немедленно остановился и, разъяренный, развернулся к Витани. Это и стало его роковой ошибкой. Другой, главный охотник, которого намеченная жертва упустила в этот момент из виду, приземлился ей точно на спину, вцепившись когтями и клыками в шею. Потом повалил буйвола на землю, и началась борьба двух сильнейших желаний выжить. Буйвол пронзительно заревел, пытаясь встать, но тут подоспела Витани и сомкнула свои челюсти на его горле. Через пару мгновений все было кончено.
Шторм сделал пару глубоких вдохов и выдохов, приводя дыхание в порядок, и осмотрелся. Стадо собралось вместе и встало поодаль, не предпринимая попыток прийти на помощь или атаковать охотников. Этот буйвол спас своей жизнью других и теперь стаду ничего не угрожало. Шторм ухватился за шею с предплечьем мертвого буйвола и потащил тушу подальше в кусты. Там он снова осмотрелся и с удовлетворением сказал:
– Приступай, Витани. Первый кусок твой по праву. Могу поспорить, ты в жизни ещё не ела мяса такого буйвола!
С огромным наслаждением Витани неспешно погрузила клыки в тело буйвола. Так вкусно она еще никогда не ела. Нежное мясо молодого буйвола просто таяло в её пасти. Шторм стоял в стороне и смотрел на неё с отеческой любовью в глазах.
– Скажи, – спросил он, когда Витани на время оторвалась от трапезы, – как ты поняла, что надо сделать, когда я атаковал этого бычка? Как ты догадалась перерезать ему дорогу и не испугалась при этом рогов?!
– Я догадливая, папочка, – ответила та. – В конце концов, ты ведь сам говорил, что я – твоя дочка.
– Ешь, Витани. Ешь, – погладил её Шторм по холке лапой и добавил: – Да, ты – моя дочка.
Он дождался, пока она наестся, а потом приступил к трапезе сам. Над полем уже собрались тучи голодных стервятников. Они нетерпеливо ждали, когда львы бросят тушу, чтобы продолжить пиршество. Как только тот отошел, они набросились на еду, галдя и пихаясь крыльями, словно это был их последний день в жизни, и каждый спешил насладиться им по полной программе. Вскоре на месте убитого буйвола белели кости, вычищенные от мяса до блеска.
Ни Шторм, ни Витани не обращали внимания на холм, внизу которого они устроили охоту с пиршеством. Между тем, почти все время на нем молча полулежали Симба, Кову и наблюдали за охотой Шторма, подойдя в тот момент, когда гость начал свой забег в середину стада. Когда Кову увидел финал охоты, то не удержался и восхищенно пробормотал:
– Вот это да!
Король ничего не ответил. Он сосредоточенно смотрел на Шторма, по-прежнему фиксируя каждое его движение. Кову повернулся лицом к Симбе и сказал:
– Думаю, немногие так могут. Вдвоем справиться с таким буйволом! А как он его завалил, а?! Думаю, Шторм – прирожденный охотник и убийца! У него есть многое, чему можно поучиться.
Симба оторвал свой взгляд от пастбища и повернулся к Кову:
– Ты попал в самую точку. Он прирожденный убийца.
Потом снова посмотрел на пиршество Шторма и его дочери, вздохнул и тихо произнес:
– Идем. Здесь больше нечего делать.
Пара львов развернулась и в полном молчании медленно пошла на скалу. Сопровождавший мажордом быстро полетел впереди.