В тишине раннего утра, за плотно задернутыми гардинами на окнах нашей спальни, я собиралась к завтраку, стараясь не разбудить своих соседок. На удивление, я отлично выспалась, поэтому с утра уже чувствовала привычную деловитость и готовность к учебе. Сегодня мне удалось встать достаточно рано, потому что меня не покидала мысль об этом странном олене, и я планировала до начала занятий заглянуть в библиотеку.
Я осторожно выскользнула из спальни, аккуратно прикрыв за собой дверь, чтобы щелчок замка был едва слышен. В гостиной практически никого не было, если не считать парочки младшекурсников, которые, видимо, с вечера не успели доделать домашнюю работу, поэтому сейчас с полусонным выражением на лице что-то писали на пергаменте. Завидев меня, они приветливо помахали мне руками, а я улыбнулась им в ответ. Затем открыла дверной проем и вышла в коридор.
Я быстро спускалась по лестницам, по пути обдумывая, с чего мне начать поиски необходимой литературы. Я была совершенно уверена, что Хагрид знает лучше всех Запретный лес, но все же стоило проверить. Я сама не понимала, почему мне так не дает покоя этот олень, почему я в такой ранний час бегу в библиотеку, вместо того, чтобы понежиться в теплой постели. Я чувствовала какую-то загадку, какой-то подвох, и мне невыносимо хотелось разгадать эту тайну.
Я спустилась на четвертый этаж и свернула в коридор, который был совершенно пуст: студенты еще только просыпались, лениво потягиваясь и сетуя на отсутствие возможности поспать подольше, поэтому на моем пути мне никто не встретился.
Я торопливо шла по коридору – мне не терпелось поскорее узнать ответы на мои вопросы. Но неожиданно я остановилась около огромного, высотой почти до потолка, окна: чистое, без облаков небо показалось непривычно ярким, после серости последних дней оно манило ослепительным светом утреннего солнца.
Солнечные лучи юрко проникали в замок, согревая древние камни, играя на стенах и разрезая каменный пол на ровные фигуры, повторяющие контуры оконных рам. Я улыбнулась, подставляя лицо такому долгожданному солнцу. В этот момент все тревоги, все мысли ушли куда-то далеко, и я наслаждалась этим утром, этой осенью, которая преподнесла сюрприз, одарив нас таким чудесным днем. Утро дышало последним пригревом солнца, так же как и я, понимая, что скоро придет холодная зима с бесконечными северными ветрами, метелями и глубокими сугробами. Но это все будет потом… А сейчас желтая листва еще наслаждается последним теплом, а небесная лазурь не пронизана ледяным воздухом, что торопится к нам зимними ночами с Севера. Сейчас воздух так прозрачен, словно его совсем нет… А есть высокое, ярко-синее небо… Я нехотя отвернулась от окна и поспешила к дверям в библиотеку, ощущая прилив бодрости, да и просто хорошего настроения.
Мадам Пинс, как всегда, приветливо улыбнулась, и я прошла к непривычной для меня секции общей литературы. Я достаточно долго скользила пальмами по корешкам книг, пока не нашла необходимую – «Запретный лес и его обитатели». Вытащив это увесистое издание, я подошла к ближайшему столу и с интересом открыла книгу. Страница за страницей я листала это ветхое издание, каждый лист которого был запыленным, и это говорило о том, что оно явно не пользуется популярностью. Книга состояла из двух разделов, первый из которых рассказывал о растениях Запретного леса, иллюстрируя их. Я его торопливо перелистала и преступила к чтению второй части, где речь шла о животных, населяющих лес. Оказалось, что Запретный лес является единственным местом в Англии, где обитают исключительно волшебные существа, а прочие животные не могут в него попасть, потому что лес окружен защитным барьером от проникновения извне. Таким образом, получалось, что ни одно живое существо – ни человек, ни зверь – не могли попасть в него. Я пролистала страницы, но дальше шло описание каждого обитателя леса: кентавры, оборотни, гигантские тарантулы, фестралы… Я озадаченно захлопнула книгу. Вопрос о таинственном олене интриговал меня куда больше, чем мои странные сны, поэтому мне было просто необходимо докопаться до истины, и я решила рассудить логически, используя достоверно известные мне факты: во-первых, олень появился из леса, но вот каким образом он там оказался – загадка; во-вторых, он явно меня защищал, действуя как разумное существо, осознавая ситуацию, словно человек…
Я резко выпрямилась и едва ли не вскочила из-за стола, потому что внезапная мысль, которая пришла мне в голову могла все объяснить, но была до умопомрачения абсурдной! А что, если это и был волшебник? Вдруг это – анимаг? Я быстро встала и поспешила в секцию с материалами по трансфигурации. Схватив самую примитивную книгу, с которой и начинают знакомство с предметом, я вернулась на свое место. Я отлично знала, что анимагов единицы, и к тому же они все подлежат обязательной регистрации, но вот каких они представляют собой животных, я не помнила. Пролистав книгу и открыв нужную главу, я принялась читать: «Из ныне живущих волшебников известно семь анимагов, которые зарегистрированы в Министерстве магии…» Далее шел перечень этих магов с подробным описанием отличительных особенностей животных, в которых они обращались. Среди них я увидела и МакГонагалл, которая могла перевоплощаться в кошку. Мне не нужно было читать ее описание, потому что я сама неоднократно видела эту изящную полосатую кошку с темными ободками вокруг глаз, подчеркивающими очки нашего декана…
«Стоп! У оленя таким же образом были выделены глаза… Неужели это действительно был волшебник?» - думала я, чувствуя, как во мне возрастает волнение.
Я подробно изучила полный перечень анимагов, но среди них оленя не оказалось. Получалось, что если это и был анимаг, то явно незарегистрированный. Следовательно, в лесу я столкнулась с неизвестным волшебником, который мог оказаться кем угодно. Сердце неприятно похолодело от мысли, что этот кто-то мог оказаться и темным магом… Я, словно слайды диафильма, прокручивала в голове встречу с оленем и все больше склонялась к мысли, что это действительно был человек… В замке более тысячи студентов, примерно два десятка преподавателей – кто именно это мог быть? Я озадачено покачала головой – разгадывать эту загадку все равно, что искать иголку в стоге сена… Я понимала, что опять влипаю в историю, что сую свой нос в дела, которые попахивают нарушением закона и Азкабаном… Но сама мысль о том, что в Хогвартсе может быть незарегистрированный анимаг, заставляла меня все сильнее вгрызаться в эту тайну…
Я взглянула на часы - завтрак уже начался. Я торопливо расставила книги по местам и вышла из библиотеки, направляясь в Большой зал. Мысли были настолько сумбурными, что необходимо было все еще раз хорошенько обдумать и взглянуть реально на эту идею с анимагом.
Однако что-то мне подсказывало, что ответ на эту загадку уже был найден…

День тянулся томительно долго, и, казалось, что часы специально замедлили свой ход, а все студенты тоскливо поглядывали в окно в надежде поскорее выбраться из замка на улицу, где ярко светило солнце. Солнечный день в октябре был редкостью, поэтому мы с Алисой тоже решили после уроков немного прогуляться.
На истории магии все привычно дремали, наслаждаясь возможностью немного поспать в послеобеденные часы. Сквозь витражи пробивалось солнце, играя с красками цветных стекол и отбрасывая разноцветные тени по всему классу. Одно из окон было приоткрыто, и сквозь него проникал прохладный воздух, насквозь пропахший осенью. Я любила такие дни, когда на смену привычному и надоедливому дождю приходила осенне-теплая погода – тогда все цвета осени играли яркими красками.
На фоне такого чудесного дня я чувствовала почти позабытый мною прилив сил, поэтому внимательно слушала профессора Биннса и записывала лекцию. Алиса на пергаменте рисовала очередной эскиз платья, которое она хотела сшить себе на выпускной, поэтому почти всю лекцию меня не беспокоила. Краем глаза я увидела, что она положила перо, затем скомкала лист пергамента и запихнула его в сумку. Я раздраженно вздохнула, понимая, что ей наскучило ее занятие, и сейчас она начнет меня отвлекать…
- Лили, а ты уже решила, что наденешь на вечеринку? – услышала я ее тихий шепот.
Я знала, что мне не удастся отделаться от нее, поэтому можно было уже ставить крест на лекции:
- Да, я надену новое платье, которое мне мама подарила.
Дело было в том, что сегодня утром мне пришло приглашение на званный вечер к профессору Слизнорту, который должен был состояться практически накануне похода в Хогсмид. На эти вечера приглашались либо дети знаменитых и выдающихся волшебников, либо такие как я – успешные в учебе и пользующиеся личной благосклонностью самого Слизнорта. Я искренне уважала нашего зельевара, и он отвечал мне взаимностью, мечтая, что я прославлюсь на почве зельеварения, к которому, по его словам, у меня «необычайная склонность».
- Новое платье? – Алиса коварно улыбнулась. – Хочешь убить двух зайцев одним выстрелом?
- Что? Это ты о чем? – нахмурилась я.
- О Колине и о… - она скосила глаза, и я поняла, что она намекает на Поттера, который сидел позади нас.
- Алиса! – недовольно фыркнула я, но та лишь закатила глаза к потолку, а затем принялась за новый эскиз.
Я попыталась снова начать писать лекцию, но никак не могла сосредоточиться. На вечеринку к Слизнорту обязательно придут и Поттер, и Тейлор, а я как-то не учла это обстоятельство. Я не хотела, чтобы Поттер узнал о моей начавшейся дружбе с Колином, но и игнорировать Тейлора я тоже не могла. Я поняла, что попала впросак. Я знала, что веду себя глупо и неправильно по отношению к Колину, но ничего не могла с собой поделать: меня невыносимо тянуло к Джеймсу, однако я не видела хотя бы малейшего намека на симпатию с его стороны.
Сейчас нас разделяло расстояние максимум в метр: он наверняка сидит, подперев голову рукой и, как всегда, что-то рисует в уголке пергамента… От одной этой мысли я снова почувствовала такое знакомое волнение – он рядом, стоит мне обернуться, и я увижу его теплые глаза в обрамлении густых черных ресниц, взлохмаченные волосы, словно он только что упал с метлы, смуглую кожу, жару которой позавидовало бы пламя хвостороги… Я тряхнула головой, пытаясь отогнать эти навязчивые мысли, и принялась записывать лекцию.
Раздался звонок, и все студенты поспешили на улицу – на сегодняшний день занятия были окончены.
Торопливо протиснувшись между снующими студентами, мы с Алисой, наконец, вышли на улицу. Основная масса учеников в такие дни располагалась по многочисленным внутренним дворикам Хогвартса, собираясь в небольшие кампании, чтобы весело провести время, а ребята тут же начинали играть в плюй-камни – всем хотелось успеть ухватиться за столь редкие теплые деньки, чтобы промозглыми ноябрьскими вечерами вспоминать именно такую солнечную осень. Мы же решили немного пройтись вдоль озера, чтобы хоть как-то развеяться.
Пожалуй, не было ничего лучше, чем вот так бродить вместе с лучшей подругой солнечным днем. Можно было весело болтать о пустяках, обсуждать последние сплетни, которые очень любила Алиса, и беззаботно смеяться. Казалось, что в наших жизнях нет всех этих проблем, которые отравляли наши сердца все сильнее с выходом каждого нового номера «Ежедневного пророка», нет бесконечных домашних заданий и проблем в личной жизни. Алиса задорно смеялась, описывая свой визит в семейное гнездо Лонгботтомов прошедшим летом, а так же экстравагантность матери Фрэнка. Она шуточно сокрушалась, что, если выйдет замуж за Фрэнка, то его маму она точно не вынесет:
- Лили, ты просто ее не видела! Я весь вечер, глядя на нее, только и думала о том, чтобы не засмеяться!
Я безумно любила слушать Алису, когда она начинала рассказывать о Фрэнке, его семье, о своих с ним отношениях… Мне было жутко интересно, как вообще два посторонних человека, которые еще вчера были всего лишь знакомыми, понимают, что уже не представляют свою жизнь друг без друга. Этот вопрос меня всегда волновал, и я панически боялась, что пройду мимо того единственного, кто действительно может сделать меня счастливой и любить вопреки всем моим недостаткам. На моих глазах в Хогвартсе было множество примеров истинных чувств, а так же предательства – все это постоянно заставляло меня размышлять о том, как все сложится в моей жизни, кем будет тот, кого я полюблю… Меня Алиса часто спрашивала, когда мы с ней были еще младше, каким я вижу своего будущего мужа, но я не могла дать ни одного определения… Умный, благородный, честный… Все это не то, и эти слова не могут выразить тот образ, что живет где-то внутри меня, запрятанный глубоко за толстыми фолиантами горячо любимых книг и показной рассудительностью. По большому счету, я, наверно, сама еще до конца не знаю, что меня может привлечь в человеке… За что я могу его полюбить… Ум, благородство, честность… Все это не больше, чем банальные качества, которыми описывают героев романов, а в жизни нас прельщает что-то совсем другое, что происходит на уровне атомов сердца – когда, наверно, и рождается настоящая магия…
Мы неторопливо ступали по уже пожелтевшей траве, наслаждаясь солнечным теплом и синим небом. Со стороны озера дул легкий ветерок, который сначала путался в наших волосах, а потом играл с опавшими листьями старого бука. На сердце была необыкновенная легкость, казалось, что я снова начинаю жить в полном смысле этого слова, и я вдыхала терпкий запах осени полной грудью, вслушиваясь в беззаботную болтовню Алисы. Сейчас я не думала ни о чем, наслаждаясь этими мгновениями, когда чувствуешь, что рядом есть настоящий друг, а значит - ты не одинок…
- Лили, я хотела тебя спросить, а что ты будешь делать, если тебя в Хогсмид пригласят и Поттер, и Тэйлор?
Вопрос меня обескуражил, и я не сразу нашлась что ответить, поэтому лишь нахмурилась и отвернулась от Алисы, наблюдая за одиноким полетом какой-то птицы над синью озера.
- Ты об этом не думала, верно?
Я молчала. Такая мысль мне не приходила в голову, поэтому я попросту не знала, что сказать. Конечно, я от всей души хотела пойти в Хогсмид с Джеймсом, но это было настолько маловероятным, что я вообще об этом всерьез не задумывалась. Куда вероятнее, что Колин пригласит меня, и вот тогда мне придется что-то решать. Наверно, вся моя проблема заключалась в том, что я не могу просто подумать о каждом их них и определиться с выбором. Мне катастрофически не хватало времени, чтобы просто осмыслить те чувства, которых во мне в последнее время было слишком много, и все они противоречили друг другу. Я будто плыла по течению, пуская все на самотек. Я понимала, что это не выход, но боялась допустить ошибку, поэтому просто чего-то ожидала. Все это было так непохоже на меня, что я никак не могла в себе разобраться. Куда же делась та решительность Лили Эванс, где ее рассудительность и умение принимать решения? В ответ я слышала лишь глухие удары своего сердца…
- Ты думаешь, Поттер пригласит меня в Хогсмид? – неуверенно сказала я, продолжая смотреть на водную гладь.
- Уверена. Он же всегда тебя приглашает, - ответила Алиса, и я с надеждой глянула в ее глаза. Она улыбнулась мне, только от ее улыбки веяло скорее грустью. – Только вот ты еще никогда так этого не ждала.
Я снова посмотрела на озеро: лучи солнца играли на поверхности, переливаясь разноцветными бликами – водная гладь, словно зеркало, отражало солнечные отблески, заставляя щурить глаза…
- Пойдем в замок, меня, наверно, уже Колин ждет, - выдохнула я, и мы быстрыми шагами пошли в сторону главного входа.



Тишину каменных стен нарушали негромкие голоса и тихий смех. В библиотеке было много студентов, но в моем укромном уголке, что рядом с Запретной секцией, не было никого, кроме нас. Старый светильник с красным абажуром лениво светил, придавая моим волосам медный оттенок и маскируя легкий румянец на моих щеках. На столе было множество раскрытых книг, исписанных пергаментов, стояли полупустые чернильницы, и, казалось, что здесь идет активная деятельность. Но перья небрежно лежали на столе, пергаменты были отложены, а домашнее задание - выполнено. Букет из алых роз длиной не больше пяти дюймов лежал поверх всех учебников, распространяя нежный и тонкий аромат, смешивающийся со специфическим запахом библиотечной пыли.
Вот уже больше получаса мы с Колином оживленно болтали. Беседа текла легко и быстро, точно весенний ручей, и я наслаждалась его тихим голосом, тембр которого мне так нравился.
Сегодня, едва мы встретились, я искренне обрадовалась Колину. В его глазах я прочла решительность, и, несмотря на свое некоторое замешательство, лучезарной улыбкой я укрепила ее вдвойне. Казалось, что он для себя уже что-то решил, поэтому все его движения, манеры и жесты говорили о его внутренней уверенности в себе. Это также передавалось мне. Мы сразу нашли общий язык, забыв о вчерашних недоразумениях. Все неловкости прошлого вечера ушли куда-то далеко, словно их и вовсе не было. Тот факт, что Колин принес мне цветы, был невероятно приятен, и я кокетничала с ним напропалую. Теперь я поняла, почему он имеет столько друзей среди студентов разных факультетов – от него веяло дружелюбием, с ним было легко и интересно, он с готовностью поддерживал любую тему для разговора, пользуясь своей начитанностью. В его глазах горел задорный огонек, а с губ не сходила улыбка, которая, наверняка, заставляла трепетать не одно девичье сердце. Сегодня она и меня не оставляла равнодушной. Мне действительно казалось, что Колин мне очень нравится, потому что с ним я чувствовала себя… желанной. Он открыто демонстрировал мне свое расположение, ловил каждый мой взгляд, старался во всем помочь и был обходительным. А я, истосковавшись по такой мужской заботе, таяла, словно мороженое в летнюю жару.
Мы быстро расправились с эссе для Биннса, которое и было поводом для нашей встречи, а сейчас весело болтали.
Колин рассказывал мне разные забавные истории из своей жизни, рассказал о своей семье, о своем отце, который был знаменитым конструктором метел, о жизни в Лондоне и о своем хобби – коллекционировании вредноскопов. Я же ему в ответ поведала историю своей семьи, правда не стала углубляться в свои проблемы с сестрой, а еще рассказала, что мечтаю заниматься зельями.
- Я не удивлен, - он откинулся на спинку стула, слегка наклонил голову и улыбнулся. – У тебя действительно талант.
В ответ я тоже улыбнулась, и наши взгляды встретились: я рассматривала его ресницы, серые лучики в его глазах, оттеняющие их лазурный цвет, родинку на виске и выразительную линию бровей. Колин не двигался, наслаждаясь возможностью молча играть друг с другом. Я опустила глаза, немного закусила губу и локтем облокотилась о стол, развернувшись к нему:
- Ты преувеличиваешь, я просто старательная. А вот если меня примут в Академию, то я тоже буду думать, что у меня талант, - тихо сказала я. Почему-то мне не хотелось ни с кем обсуждать свое поступление, наверно, это было связано с тем, что при одном упоминании об Академии, во мне рождалось неприятное чувство, которое сдавливало грудь, потому что я панически боялась того, что буду делать, если провалю вступительные экзамены. Я решила перевести разговор: - Ну, а ты чем хочешь заниматься после школы?
- Я хочу работать в Министерстве, - спокойным голосом отозвался Колин, а затем пояснил: - В отделе Международного магического сотрудничества. Но туда попасть достаточно сложно, конкуренция очень велика…
- Колин, неужели ты не уверен в своих силах? – шутливо подтрунивала над ним я.
- Не совсем… - он негромко рассмеялся. – Просто порой находит что-то, и мне кажется, что это мне не по зубам…
- Ерунда! – весело сказала я, подбадривающее похлопав его по плечу. – У одного из лучших учеников школы непременно все получится! Вот увидишь!
Он опустил голову, разглядывая свои руки, и слегка усмехнулся. Я была очень удивлена, что Колин может сомневаться в своих силах, знаниях и успехе – он не производил впечатления неуверенного в себе человека. Поэтому я не стала его больше расспрашивать на эту тему. Я поняла, что он боится провалиться, превратиться из успешного студента в школе в неудачника по жизни. Мой страх был точно таким же.
- Колин, ты, наверно, прекрасно летаешь на метле? – улыбнулась я, меняя тему.
- Ну, это, конечно, преувеличено. Я не увлекаюсь полетами, хотя всем почему-то кажется, что если у меня отец создает метлы, то я обязательно должен быть звездой квиддича, как Поттер, - он закатил глаза к потолку, явно демонстрируя мне свое непонимание такой логики.
Напоминание о Поттере было не к месту. Я глянула в окно, рассматривая синее небо, на котором уже начали проступать отблески заката, и чувствовала легкую досаду. Не знаю почему, но упоминание о Джеймсе отдавалось чем-то тяжелым на сердце, словно пробуждая во мне подавленные желания, которым не суждено сбыться… Я тряхнула головой, чтобы прогнать эти мысли, и улыбнулась:
- Просто это какой-то стереотип. Хотя ты прав – это еще ни о чем не говорит, - я откинула волосы и, подперев голову рукой, посмотрела на Колина. – А твой отец сейчас работает над очередной метлой?
- Да, точнее, работа уже закончена. В ноябре планируется презентация новой модели «Нимбус-1900». Отец сейчас очень сильно загружен, чтобы наладить серийный выпуск новой метлы, ну, и заинтересовать в ней команды по квиддичу. Из-за этого я его все лето почти не видел.
- Уверена, что новая модель будет пользоваться большим успехом, - улыбнулась я.
- Надеюсь, - он принял такую же позу, что и я, облокотившись о стол и подперев рукой голову. Наши лица находились в близи друг от друга, и я любовалась его правильными чертами лица, ярко-голубым цветом глаз, который был, наверно, только у него одного… Колин же продолжал: - Будет шикарная презентация с участием звезд квиддича первой величины, будут приглашены многие знаменитости и просто фанаты.
- Здорово! – воскликнула я. – С таким подходом новая метла разлетится с полок магазина в два счета!
Постепенно с разговора о метлах мы перешли к обсуждению школьных проблем, которых в последнее время с лихвой хватало. Я заговорила о Хогсмиде, о необходимости обеспечения правопорядка при его посещении. Колин внимательно меня слушал, даже внес пару предложений, но потом неожиданно замолчал и уткнулся взглядом в стол. На лбу проступила небольшая морщинка, которая выдавала его напряженность. Я изучала его красивый профиль, не в силах оторвать взгляд от изгиба густых опущенных ресниц. Колин глянул на меня исподлобья:
- Лили, можно тебя спросить… - он отвел глаза и какое-то время изучал чернильницу, теребя в руках пробку от нее. Я почувствовала, как в сердце крадется холодок – я поняла, о чем он хочет меня спросить… Он резко откинулся на спинку стула и уверенно взглянул мне в глаза. – Ты бы не хотела пойти со мной в Хогсмид?
«Черт! Вот я и попалась…» - промелькнуло у меня в голове.
Я не представляла, что можно ему ответить. Мысли хаотично метались: мгновенно вспомнился разговор с Алисой и ее слова, что Поттер меня позовет в Хогсмид. Но это было так зыбко, так нереально – эти слова были точно на воде написаны … А Колин есть здесь и сейчас: это он так смущается, так нервничает, ожидая моего ответа, это он первым позвал меня, это он не дает мне ни единого повода сомневаться в его чувствах. С другой стороны, сама мысль, что я могу пойти в Хогсмид с Поттером, была настолько притягательной, что я не могла от нее отказаться. Я судорожно вздохнула, пытаясь решить, как поступить: дав ответ сейчас, я лишусь одного из них, но я не была готова сделать выбор.
- Колин, а можно мне немного подумать? – я понимала, что несу полную чушь, но не видела другого выхода.
Он опустил голову, грустно улыбнувшись какой-то своей мысли, но быстро взял себя в руки и снова взглянул на меня:
- Конечно, Лили. Я буду ждать твоего ответа.
Я смущенно улыбнулась, чувствуя, как горят мои щеки, и пробормотала что-то в знак благодарности. Колин снова заговорил, переведя тему на летние каникулы. Беседа возобновилась, и я мысленно благодарила его за понимание и такую деликатность. Чувство вины изводило меня: я не имела права так поступать с Колином, мучая его своей нерешительностью, заставляя терзаться между моим «да» и «нет». И все же я пошла на эту сделку с совестью, раздражаясь на Поттера за то, что он вообще возник в моей жизни, на себя за то, что не могла справиться с моим влечением к Джеймсу, на Колина, который был настолько идеален, что готов был прощать мне что угодно, и этим только все усложняя…
Огромные напольные часы, что стояли рядом со столом мадам Пинс, пробили семь, когда мы выходили из библиотеки. Мы шли по коридору, и я смеялась над забавной историей с урока гербологии, которая у них приключилась. В наших отношениях была та же легкость, и я уже почти позабыла о нашем разговоре о Хогсмиде. На вид Колин тоже был весьма весел и спокоен, но я понимала, что он всеми силами старается не выдать своих истинных чувств. Мы дошли до лестниц, и я остановилась:
- Колин, я отлично провела время, - улыбнулась я, игриво накручивая локон волос на палец.
- Да, я тоже, - он улыбнулся мне в ответ. – Может, я все же провожу тебя?
- Нет, не стоит. Я сама дойду.
- Как скажешь, - после короткой паузы он добавил: - Я надеюсь, что мы завтра-послезавтра сможем еще увидеться?
- Я тоже бы этого хотела, - искренне ответила я. – Что же, тогда до встречи.
- Конечно, - он нерешительно протянул руку и осторожно, с нежностью, заправил мне выбившуюся прядь волос за ухо. Его пальцы скользнули по моей щеке, и я не сопротивлялась, внимательно смотря ему в глаза и чувствуя приятное волнение. – Лили, я буду ждать.
С этими словами он развернулся и стал спускаться по лестнице, постепенно прибавляя шаг. Я же медленно побрела вверх по ступенькам, размышляя о том глупом положении, в которое я же сама себя и загнала. Почему-то вспомнилась старая пословица: «Кто сидит между двумя стульями, тот легко может упасть». Вот я как раз была уже на грани падения…
Поднявшись на шестой этаж, я в нерешительности остановилась на лестнице, прислонившись к перилам: до встречи с Поттером было еще много времени, но в гостиную идти совсем не хотелось. Поэтому я открыла дубовую дверь в коридор шестого этажа и неторопливо побрела по каменному полу. Коридор был длинным и прямым и в корне отличался от того же коридора восьмого этажа, который петлял, словно лабиринт. Вспомнив о том, что вскоре меня снова ждет знакомый маршрут к Выручай-комнате, я тяжело вздохнула: мрак, промозглость и давящая тишина тех коридоров вызывала у меня легкий страх. Здесь же было так уютно и тепло, и, казалось, что даже камни на стенах не такие холодные, как везде в замке. Хогвартс умел быть таким разным, таким непредсказуемым, что каждый год заставлял меня удивляться. Точно волшебник, он умело изменял наши жизни, храня в памяти своих каменных стен тихие шаги и звонкий смех всех студентов, что ходили по этим коридорам.
Я ступила на ковер с рисунком из множества золотых звезд, и звук от моих каблуков поглотил мягкий ворс. Удивительно, но мне никто не повстречался, лишь Серая дама беззвучно проплыла мимо меня, немного склонив голову в приветственном поклоне. Впереди я увидела широкие арки окон, сквозь которые пробивались последние лучи уходящего дня, и я поспешила туда. Подойдя к одному из ряда окон, я дернула за металлическую кованую ручку и распахнула его настежь. Уже холодный воздух обдал кожу приятной свежестью, и я от удовольствия прикрыла глаза. Я чувствовала, как легкий ветерок играется с моими волосами и холодит шею, приводя в порядок мысли в голове. Сквозь открытое окно я видела позолоченные верхушки деревьев Запретного леса; пожелтевшую траву, которая, словно восточный ковер, покрывала землю; последние стаи птиц, что тянутся к югу… Воздух был легким и прозрачным, и я с наслаждением его вдыхала. Прохлада осеннего вечера прошлась мурашками по коже, и, в попытке от нее защититься, я засунула руки в карманы мантии. Неожиданно моя рука наткнулась на какую-то бумагу. Немного нахмурившись, я достала пергамент: сердце моментально дрогнуло, и я тяжело вздохнула. Я настолько увлеклась своими мыслями о Потере и Тейлоре, что совершенно забыла о письме Северуса. Быстро закрыв окно, я присела на широкий подоконник и дрожащими пальцами открыла уже слегка потрепанный пергамент. С каждой прочтенной мною строчкой сердце все сильнее сжимали тоска и грусть по ушедшей дружбе…

«Здравствуй, Лили. Я не могу тебе сказать все эти слова, поэтому пишу письмо. Ты не представляешь, как тяжело видеть тебя каждый день в Хогвартсе, а потом каждый день на каникулах и не иметь возможности подойти к тебе. Я тысячи раз хотел заговорить, но все слова разбивались о твой холодный и надменный взгляд. Нет, ты не подумай, я не в чем тебя не обвиняю! Я знаю, что во всем виноват я сам. Знаешь, поначалу я еще надеялся, что мы помиримся, но с каждым днем надежда таяла. Она таяла до тех пор, пока не исчезла вовсе… Но один твой взгляд, твое тихое «привет» сегодня в библиотеке, снова вселили ее в меня.
Лили, я понимаю, какое у тебя обо мне сложилось мнение, но все это лишь маска, все не то… все не так… Ты не понимаешь, каково быть Северусом Снеггом… Каково это, когда над тобой смеются эти… Поттер и Блэк… Ты же совсем другая, откуда ты это можешь знать… Если бы ты дала мне шанс, малейшую возможность, я бы доказал, что могу быть тебе другом. Прости меня за те слова у озера, прости… Я готов на что угодно, лишь бы ты простила меня… Лили, прошу, не отталкивай меня…»

Письмо дрожало у меня в руках, а я невидящими глазами смотрела сквозь сумрак начавшегося вечера. Слезы застыли на ресницах, собравшись в уголках глаз так, что стоило пару раз ими похлопать, как они тонкими струйками скатятся по щекам. Но я не плачу. Я протянула руку и распахнула окно, подставляя лицо ветру, рвавшемуся в теплый коридор, заставляя пламя факелов дрожать. Я сидела на подоконнике, устремив взгляд в темное небо, на котором уже стали появляться звезды. Тишина звенела в ушах, руки уже превратились в льдинки и меня била легкая дрожь. Но не было ни сил, ни желания двигаться: хотелось застыть, перестать чувствовать, прекратить думать, остановить сердце, которое рыдало у меня в груди… Я так же, как и Сев, думала, что все уже пережито, но его письмо, такое проникновенное и искреннее, вызвало невыносимую боль в сердце воспоминания о тех днях, когда у меня был лучший друг, такой близкий и такой родной… Я не могла найти силы, чтобы просто сжечь его письмо, снова забыть о нем, гордо вычеркнув его из своей безупречной жизни… Я вспомнила слова мамы, которые она мне сказала после того, как я ей рассказала о нашей ссоре с Севом: «Пусть я не очень хорошо знаю Северуса, но мне кажется, что он относится к тому типу людей, которые не умеют прощать, прежде всего, себя. А это дорогого стоит, Лили». Сейчас как никогда я задумалась над этими словами, хотя тогда не придала им никакого значения… Мама оказалась права: спустя много времени, он по-прежнему казнит себя…
- Сев… - сорвался вздох с губ, превращаясь в легкую теплую дымку среди холодного воздуха наступающей ночи.
Это письмо разбередило почти затянувшуюся рану, и она снова стала кровоточить. Неужели еще возможно все вернуть, все забыть, все простить? Неужели я снова смогу ему улыбаться, дарить подарки на Рождество и просто разговаривать, делясь впечатлениями прошедшего дня? Все было так зыбко, так неестественно, что с трудом верилось… Казалось, он уже выбрал свою дорогу, но после прочтения этого письма я уже не была ни в чем уверена. А вдруг Сев наивно попался в ловушку небылиц, которыми его кормили слизеринцы? Вдруг ему не хватает сил вырваться из всего этого, потому что нет руки, которая бы ему помогла? От этих мыслей голова шла кругом, но одно я знала точно: я не могу бросить Сева, не могу снова отвернуться от него. Я должна попробовать ему помочь, иначе я предам нашу дружбу, о которой всегда так любила повторять Северусу.
«Мерлин, мне кажется, что тебе стоит меня разорвать и поделить между тремя людьми! Иначе они меня сведут с ума!» - мысленно взмолилась я, устало прислонив голову к прохладному камню на стене.
- Я уже начал думать, что Лили Эванс превратилась в статую, - услышала я знакомый голос и резко дернулась: напротив меня, прислонившись к стене и скрестив руки на груди, стоял Поттер. Он улыбнулся и привычным жестом взлохматил волосы. – Я бы с удовольствием украсил ею свою комнату.
Я быстро запихнула письмо Сева обратно в карман мантии и нахмурилась:
- Я смотрю, ты решил сострить? Могу тебя заверить, что весьма неудачно.
Он улыбнулся еще шире и немного помахал зажатым в руке пергаментом:
- Просто я от нечего делать наблюдал за тобой по карте, когда вдруг неожиданно решил провести вечер в компании танцующих троллей.
Я судорожно взглянула на наручные часы – было почти половина девятого. Я закусила губу и виновато взглянула на Поттера:
- Прости меня, я не думала, что уже столько времени… Задумалась, вот и засиделась…
- Брось, Эванс, я никуда не спешу, - он явно забавлялся моей растерянностью, наблюдая за мной сквозь стекла очков.
Я же чувствовала, что начинаю злиться на Поттера за его манеру вести себя, как настоящий идиот; на себя за то, что позволяю ему все это, нелепо блуждая взглядом по его смуглой коже, виднеющейся сквозь расстегнутые верхние пуговицы рубашки, и весьма неуверенно отгоняя воспоминания о теплоте его рук…
- О чем размышляла? – сказал он, подходя ко мне. Сердце предательски ускоряло ритм с каждым шагом Джеймса. – Судя по тому, что ты забыла о нашей встрече – явно не обо мне.
- Кажется, я уже извинилась, - твердым голосом сказала я. – Просто хотелось побыть одной.
- Как интересно… - он опустил глаза, и на его губах появилась легкая и такая по-детски добрая улыбка. – Может, тебе нужна компания?
- Да, в части для обучения заклинанию патронуса, - нахмурилась я, сложив руки на груди. Внутренний голос говорил мне, что я веду себя неправильно, но взгляд вероломно тянулся к его губам, поэтому я всячески пыталась этого не выдать, прячась за маской раздражения.
Улыбка Джеймса погасла, а между бровей легла упрямая складка:
- Раз так, тогда не будем тратить время на ненужные разговоры. Пойдем, Эванс, - с этими словами он, не дожидаясь меня, пошел по коридору, на ходу поправляя увесистый рюкзак на плече.
Я соскочила с подоконника и побрела за ним.
Весь путь до гобелена с изображением Варнавы Вздрюченного мы шли молча: Джеймс не проронил ни слова, а я просто не знала, что сказать. Навстречу нам попадались студенты, которые сновали по лестницам, спеша разойтись по своим гостиным или просто слоняясь без дела. Кое-кто из девушек провожал нас заинтересованным и внимательным взглядом, видимо, гадая, почему мы ходим вместе. Но мрачный вид Джеймса и мое недовольство говорило, что мы явно увлечены не личными делами, поэтому они спокойно отворачивались. Знакомый коридор восьмого этажа уже не казался мне таким жутким, он даже стал будто светлее, и я уверенно шагала немного позади Поттера. Все это время я упорно пыталась придумать повод, чтобы заговорить с ним, но на ум ничего не приходило. Я постоянно одергивала себя, заставляя не смотреть так неотрывно на то, как двигаются его плечи, а шея притягательно выглядывает из-под воротничка белой рубашки. Я, наконец, призналась сама себе, что его близость волнует меня, заставляя сердце гулко стучать. Но я понимала, что это ровным счетом ничего не меняет… Ни для меня, ни для него…
«Мерлин, что за наваждение…» - думала я, прислонившись к стене и наблюдая за тем, как Поттер снова уверенно ходит по коридору, одному ему известным способом открывая Выручай-комнату...