Вечер в гостиной не отличался от сотен других. Разговоры, смех, шелест переворачиваемых страниц, огонь в камине, алый бархат мебели – все как обычно.
Взгляд в окно – темный осенний вечер и назойливый ветер, посвистывающий в щелях оконной рамы.
Я жадно вдыхала теплый воздух, стараясь не показать, что этот вечер все же другой. Любимый подоконник, прохлада оконного стекла у виска, вереница мыслей в голове, а в кармане - обычный вредноскоп и волшебная палочка. Храбрая гриффиндорка… Как же…
Я не слышала, как он подошел, не видела, как он сел на корточки передо мной, но его близость почувствовала мгновенно и повернула голову. Карие глаза – коньяк с карамелью – внимательные, глубокие, серьезные.
А главное - уверенные и спокойные.
- Пора, Лили, - он мягко коснулся моей руки, и я, даже не раздумывая, сжала его пальцы – теплые, мягкие, с небольшими мозолями от рукояти метлы. – Верь мне, я не подведу тебя.
И я поверила.
Он потянул меня за руку, и я уверенно встала. Где-то раздался громкий смех, восклицания ребят об удачном броске в плюй-ками. А я не могла отвести взгляд от этих глаз, надеясь, что секунды замрут.
- Вы действительно купили зеркала и мантию в магазине «Зонко»? – глупый вопрос, чтобы разрядить обстановку.
Почти не заметная улыбка тронула уголки его губ.
- Для Тейлора – да. Такую мантию не найти даже в Аврорате, - он наклонился, почти касаясь лбом моей головы. - Но я тебе об этом не говорил.
Я опустила ресницы, пряча от него глаза. Но разве я могла спрятать это сладкое волнение от себя?
- Лили, - Алиса с Фрэнком подошли к нам, и мои глаза пересеклись с непривычно серьезными глазами подруги. – Пойдем на ужин. Пора.
Джеймс развернул меня, загородив собой ото всех, и сказал так тихо, что я немного приподнялась на цыпочки, чтобы услышать его шепот:
- Я буду ждать тебя за дверью на четвертом этаже.
Я кивнула и поспешно отвернулась. Его пальцы на моих плечах разжались, и я твердо зашагала за Алисой.
Непредсказуемая игра началась.
Мерлин, сколько людей! На лестницах толпы студентов, спешащих на ужин. Двери постоянно открываются, лестничные пролеты перемещаются, ступеньки исчезают. Все мелькало перед глазами, рассыпалось стеклянными картинками привычной жизни. Бесконечные приветствия с теми, кого еще не видела сегодня, натянутая улыбка и маска обыденности на лице.
А в Большом зале шум, разговоры и любимый пудинг на ужин. Едва я приступила к еде, как мародеры вышли из-за стола, а Сириус едва заметно кивнул мне. Они направились к выходу, и я увидела, что Колин тоже встал и последовал за ними. Я бросила взгляд на часы: еще двадцать минут до встречи с Джеймсом. Я подняла глаза к потолку: насыщенно-синее небо с россыпью ярких звезд – тысячелетнее, почти настоящее небо.
Я немного поковырялась в тарелке и с пренебрежением отодвинула ее от себя.
- Лили, поешь что-нибудь, - Алиса с упреком смотрела на меня.
- Не хочу, - я украдкой бросила взгляд на часы. – Мне уже пора.
Я почувствовала, как Алиса сжала мою руку под столом. Я молчала.
- Я буду ждать тебя в гостиной. Возвращайся… после… - она так крепко стиснула мои пальцы, что мне стало больно.
«После...» - это то, чего уже не изменить и не переделать, как неудавшееся зелье.
Я тряхнула волосами, встала и быстро пошла прочь.
- Эй, Лили, ты куда? – крикнула Алиса громким, но все же охрипшим голосом.
- Прогуляться, - я улыбнулась, но эта улыбка была ободряющей именно для этих обеспокоенных серых глаз. А затем громко, почти во весь голос сказала: – Мне еще надо зайти в библиотеку.
Затем резко развернулась, и торопливо стала пробираться через толпящихся у дверей Большого зала студентов.
Общий гомон в коридоре у главных ворот отдавался эхом от стен. Двое младшекурсников о чем-то заговорщицки шептались в уголке, но, поймав мой растерянный взгляд, почти отскочили друг от друга. Я подошла к ним, пытаясь выяснить, что они скрывают, но они лишь испуганно что-то бормотали в ответ, запинаясь на каждом слове, и я оставила их в покое.
Вокруг столько народу… А я одна, Мерлин, совершенно одна! Я посмотрела на широкую мраморную лестницу: всего лишь несколько пролетов, несколько десятков ступеней, и там, за дубовой дверью, меня ждет Джеймс. Сердце забилось сильней, и я поспешила туда, наверх, к нему…
Ступенька за ступенькой… Пролет за пролетом…
Я остановилась около заветной двери.
Удар сердца. Еще один вздох. Дверь с легкостью открылась, впуская лучи яркого света, и захлопнулась громким щелчком за моей спиной.
Я осталась наедине с вползающим в сердце страхом…
- Я здесь, Лили, - едва слышный шепот, который почти не отличим от этой тишины. – Я с тобой.
Я закрыла глаза. Пусть я не вижу Джеймса, но чувствую - каждой клеточкой, каждым натянутым до предела нервом… Он рядом.
Я распахнула ресницы, достала палочку и твердо зашагала вперед.
Я не старалась идти тихо, поэтому уверенно стучала каблуками, и этот звук эхом отдавался в висках. Коридор был пуст, точно вся эта толпа на лестницах обходила его стороной. На стенах тлели факелы. Ниши, выступы, железные доспехи – знакомый до мелочей коридор. Он был заполнен тенями, медленно извивающимися на грубых камнях, равнодушным беззвучием и тонким запахом сырости.
Поворот. Те же тени, та же тишина, та же сырость…
Мне казалось, что из черноты углов, точно из ниоткуда, вырываются зловещие тени, но я гнала от себя эти воображаемые картинки. Я прошла мимо дверей библиотеки и медленно пошла по длинному коридору, который разрезали арки огромных окон. Сквозь витражные стекла лилась темнота вечера поздней осени, и звук моих каблуков нарушал тишину.
- Сохатый, все чисто, - мой обостренный слух уловил голос Сириуса. – Тут Тейлор буянит, просит дать ему карту.
- Не стоит, - только и сказал Джеймс.
На миг я остановилась и повернула голову в сторону, где, должно быть, шел Джеймс. Я вглядывалась в пространство, внимательно и сосредоточенно, и мне казалось, что я вижу даже молекулы воздуха, но только не его…
- Лили, что такое? – его голос возник из пустоты и тишины.
- Будь рядом, - прошептала я. – Не оставляй меня.
- Никогда, - его шепот потонул в безмолвии старых камней.
Я снова побрела по коридору. Вскоре я прошла эту череду окон и снова окунулась в тусклый свет факелов. Моя одинокая тень на стене следовала за мной верным спутником, пугая своими движениями.
- Черт! – услышала я Сириуса. – За дверью справа от вас Кира вместе с Томом Картером! Она же мне плакалась, что любит только меня!..
- Бродяга, заткнись! – чуть громче обычного сказал Джеймс.
Я улыбнулась. Как раз показалось зеркало, за которым прятались Сириус и Колин. Тайный ход, заваленный камнями. Еще один секрет мародеров. Я представила Тейлора, который, наверняка, ждет моего появления, волнуется и всматривается в зеркальную гладь, через которую виден весь коридор.
Я поравнялась с зеркалом и кинула быстрый взгляд в него: длинные темно-рыжие волосы, черная мантия, курносый нос и взгляд загнанного зверя. Я вздохнула.
- Мерлин, не смотри ты так, Эванс, - услышала я голос Сириуса из зеркала Джеймса. – Мне самому страшно становится.
Я поспешно отвернулась и вскоре скрылась за очередным поворотом.
Я прошла уже большую часть коридора четвертого этажа, но кругом по-прежнему звенела тишина. Я знала, что в самом конце, в какой-то каморке, похожей на чулан для метел Филча, прячутся Люпин и Петтигрю. Они должны были отрезать отступление этого пожирателя, если он решит скрыться. Они лишь ждут сигнала…
Ничего не происходило, и я уже начала расслабляться. Возможно, наш план и был безупречным, но мы не думали о том, что, возможно, этого волшебника не было еще в Большом зале, когда я кричала о том, куда собираюсь пойти. Всякое могло быть…
- Тейлор, отстань уже, - доносился до меня едва слышный голос Сириуса. – Карта слишком много всего может показать, а тебе это совсем не нужно знать… Расслабься.
Я слушала голос Сириуса, который был подобен этой тишине, но все же мой цепкий слух различал его.
- Вот когда у тебя будет такая мантия, тогда и поговорим, - его голос успокаивал меня.
Прошло достаточно времени, пока я прислушивалась к немного хриплому голосу Сириуса, когда в конце коридора, перед самым поворотом, напряженный слух различил какой-то слабый, смутный, почти не существующий шорох.
- … Ой, хватит, уже нудеть. Тебя вообще никто сюда не звал… - Сириус явно о чем-то спорил с Колином. – И потом, ты… Постой, постой… Заткнись уже! Там за поворотом… Черт, Сохатый, это он!
Я услышала его громкий голос, который разорвал тишину мрачного коридора. В этот же миг фигура в черной мантии с капюшоном, закрывающим все лицо, вышла из-за угла, и яркая лиловая вспышка осветила каменные стены.
Я почувствовала, как страх парализующей волной скользнул по всему телу. Захотелось исчезнуть, оказаться где угодно, только не здесь, не среди этих лиловых каменных стен. Я замерла, забыв, что в руках палочка, что нужно что-то делать, хотя бы крикнуть «Протего»…
Все произошло мгновенно: резкий толчок в бок, и я от неожиданности больно ударилась о стену и рухнула на пол, разбив коленки. Коридор снова стал привычно мрачным, и лишь шум удаляющихся шагов говорил о том, что все случившееся не сон, не кошмар, не иллюзия…
За спиной раздались голоса, нет, крики… Кричал Сириус: «Лунатик, держите его!» Потирая плечо, я развернулась и увидела Колина и Сириуса: они мчались с противоположного конца коридора, выставив палочки перед собой.
Раздался хриплый стон.
Мурашки поползли по спине, и я торопливо подползла к источнику звука. Джеймс откинул мантию, и мое сердце оцепенело: Поттер лежал на полу, сжимая плечо. Вся его рука была бордовой от крови.
- Мерлин, Сохатый… - Сириус, поравнявшись с нами, остановился, точно парализованный. Он стеклянными глазами смотрел на Джеймса.
- Его…нужно…схватить, - задыхаясь, ответил Поттер и поморщился.
Блэк еще мгновение стоял рядом, а затем помчался вслед за Колином, который уже скрылся за тем злосчастным поворотом.
Я оцепенела. Запах крови ударил в нос, и я почувствовала, как тошнота подкатывает к горлу. Джеймс по-прежнему прижимал руку к рассеченному плечу, корчась от боли.
- Уходи, - его голос был неестественно тихим и глухим. – Прячься…за зеркалом…
Секунды капали, будто вязкая еловая смола, запечатлевая в памяти эту картинку. Я тряхнула головой, схватила одиноко валяющуюся на полу палочку и занесла ее над плечом Джеймса. Мысли метались… Я не могла ухватить ту единственную… Джеймс уже лежал в лужице крови, которая так упрямо расползалась. Я еще раз тряхнула головой и, как на глубине, задержала дыхание… Глаза Джеймса затуманивались - он терял сознание. Я стянула с него его черную мантию: мой взгляд утонул в окровавленном пятне на белоснежной рубашке...
- Либерариа… - онемевшими губами прошептала я, водя палочкой над его плечом. Ничего не происходило. Ничего не менялось. Не менялось, не менялось… - Либерариа… Либерариа…
Яркие вспышки летящих заклинаний ударялись о стену, что около поворота коридора. Но это было не важно… Совсем не важно…
Я в исступлении откинула палочку и забралась непослушными пальцами в его волосы, коснувшись лбом его головы.
- Здорово я тебя наколол, - услышала я тихий голос и, оторвавшись от него, взглянула в лицо – он слабо улыбался.
- Черт, Поттер! – резко сказала я, поразившись тому, что он еще умудряется шутить. Я заметила, что кровь остановилась. Внезапная мысль пронзила сознание, и я торопливо закопошилась в карманах. Наконец, дрожащими пальцами я достала заветный флакон. – Подожди… Мне надо…
Я разорвала его рубашку, открыла флакон с настойкой ясенеца и вылила содержимое на плечо Джеймса. Он вскрикнул и поморщился.
- Ты решила меня добить?! – воскликнул он. – Эванс, я знаю, что ты меня ненавидишь, но не до такой же степени!
Я нервно расхохоталась – смех опустошил меня полностью.
- Не говори ерунду, - только и ответила я и, откинувшись, устало оперлась руками о каменный пол.
Но тут в мое сознание ворвались голоса ребят и свет от заклинаний. Я резко вскочила, схватив волшебную палочку, и уже намеревалась пойти им на помощь, как неожиданно все стихло.
Коридор окунулся в тишину. Стало так тихо, как, казалось мне, просто не может быть в этом замке, полным вечно галдящих студентов.
Я остановилась и замерла. Сердце билось все чаще, все громче, все неистовее… Я сжала палочку ледяными пальцами и сделала небольшой шаг в сторону поворота. Еще один… Я заставляла себя думать не о том, что могло случиться с ребятами, а о том, что у меня есть шанс все это закончить. Слабый, тусклый, почти призрачный, но шанс. Я беззвучно кралась к повороту, скользя спиной вдоль стены, рукой касаясь холодных камней на стене. В висках барабанной дробью стучал пульс, но рука, в которой была зажата волшебная палочка, не дрожала. Страх сменялся ненавистью, желанием помочь ребятам и Джеймсу, наказать этого Пожирателя, чтобы он больше никому не причинил зла. Я знала, что идеального мира, где царили бы только добро и справедливость, не было и никогда не будет, но во мне маленькой птичкой билось желание сделать его лучше, чище, светлее, а значит – страху не место в сердце.
- Лили, - раздался голос рядом с моим ухом, и я, вздрогнув, резко повернула голову.
Сквозь смуглую кожу лица Джеймса пробивалась болезненная бледность, но он уверенно держался на ногах. Поттер протянул мне мантию-невидимку:
- Надень ее и уходи. Я сам справлюсь, - тон его голоса явно не предполагал возражений.
- Нет, - твердо ответила я.
Он пару секунд всматривался мне в глаза, уже открыл было рот, чтобы что-то сказать, как вдруг резко дернул меня за руку и укрыл за своей спиной.
- Спокойно, Сохатый! Это я! – я услышала голос Сириуса, и, выйдя из-за спины Джеймса, увидела его самого: Поттер наставил на Блэка свою палочку, а тот стоял с поднятыми руками.
- Черт, Бродяга! Ты нас напугал.
Сириус ухмыльнулся:
- Я смотрю, Эванс тебя вылечила… Сильно задело?
Джеймс махнул рукой, точно отгонял надоедливую муху:
- Да что там… - затем его глаза стали серьезными. – Вы его схватили?
- Ты еще сомневался? – улыбка стала шире, а в глазах появилось свойственное Блэку самодовольство. – Ни за что не угадаешь, кем оказался наш новоявленный Пожиратель…
Сириус поддерживал под локоть Джеймса, хотя тот яростно упирался, а я шагала позади них. Вскоре я увидела сидящих около стены Люпина и Тейлора, а рядом с ними на полу лежал Деннис Лайон. Он был весь опутан веревками, поэтому не мог двигаться, его губы шевелились, будто он выкрикивал бесконечный поток слов, но из его горла не вырывалось ни звука.
- Я наложил на него заклятие Селенцио, - Колин встал и подошел ко мне. – Не хочу даже слышать этих слов, что он говорит...
Колин смотрел на меня так, будто очень давно не видел и жутко соскучился, и я почти физически ощутила его желание обнять меня. В его глазах отражалась вся радость оттого, что со мной ничего не случилось, что все закончилось хорошо… Он сделал шаг, приблизившись ко мне почти вплотную, и мягко сжал мою руку. В бликах света факелов мне показалось, что его лицо будто нарисовано пастелью – красивое, ровное со светящимися глазами. Но этот свет не затмевал меня, не ослеплял и даже не светил…
Я тряхнула волосами, точно скидывая что-то с головы.
- А где Хвост? – Джеймс обеспокоенно огляделся по сторонам.
- Он побежал к Дамблдору, - ответил Люпин. – Нам пришлось хорошенько повозиться с Лайоном. Он точно обезумел…
Я перевела глаза на Денниса, и по спине пробежал холодок. Я вглядывалась в его лицо, искаженное ненавистью, в его глаза, в которых плещется ледяная злоба… Его губы шевелились, пусть беззвучно, но я слышала эти слова…
«Грязнокровка… Проклятая грязнокровка…»
Нет, я не читала по губам – они звучали в ушах, отдавались эхом от каменных стен, разбегались по коридору… Точно приговор, точно клеймо…
Я отступила на шаг назад. Пусть его держат крепкие наколдованные веревки, но найдутся ли такие оковы для всех тех Пожирателей, которые свободно разгуливают за стенами Хогвартса?
Я почувствовала, как Колин положил мне руки на плечи, слегка приобняв, и тихонько сказал:
- Все хорошо, Лили. Теперь все хорошо.
Но я ничего не отвечала, а лишь смотрела в темные, утягивающие глаза Джеймса. Он не двигался, наверно, даже не дышал. Его глаза были так близко, хоть он и стоял, привалившись к противоположной стене, чуть дальше нас. Тепло рук Колина грело плечи, а дыхание – макушку моих взъерошенных волос, но все это было где-то далеко, будто и не со мной вовсе.
Послышались шаги, и вскоре из-за угла появились Дамблдор и МакГонагалл, а следом за ними мелкими шажками семенил Питер.
- Что тут случилось? Мистер Поттер, мисс Эванс объясните, - директор выглядел серьезным и обеспокоенным.
- Мы поймали его, - твердо ответил Джеймс. – Это Денн Лайон нападал на учениц. Он только что попытался напасть и на Лили.
МакГонагалл, будто сомневаясь, качала головой. Дамблдор лишь взмахнул палочкой, и все заклинания, наложенные на Денна, исчезли. Он начал медленно вставать, безумным взглядом смотря на директора.
- Еще один любитель чертовых грязнокровок, - Лайон заговорил четко и громко, но я не узнавала его голос. - Что вы теперь будете делать, а, Дамблдор? Отправите меня в Азкабан?
- Минерва, он под заклятием Империуса, - директор даже не взглянул на МакГонагалл, неотрывно смотря в искривленное лицо Денна. – Мистер Лайон, вы сами не осознаете, что говорите. Проводите его в мой кабинет.
МакГонагалл подошла к Деннису, и я услышала, что ее голос дрогнул:
- Вы пойдете сами или вам помочь?
- Не трогайте меня своими руками – они у вас испачканы грязнокровками, - он презрительно сплюнул на пол. – Я пойду сам.
Он сделал несколько шагов в сопровождении нашего декана, а затем остановился и сказал:
- Сегодня тебе повезло, Эванс. Но не стоит думать, что в следующий раз кто-то другой на моем месте промажет, - он усмехнулся, а затем зашипел, как змея: - Того-Кого-Нельзя-Называть не остановить…
Краем глаза я уловила взмах волшебной палочки Дамблдора, и из горла Денна снова вырывалось лишь беззвучие. Вскоре он и вовсе скрылся за поворотом.
- Мистер Поттер, вы, кажется, ранены? – Дамблдор окинул Джеймса внимательным взглядом. – Мистер Блэк, проводите его в Больничное крыло.
- Нет, со мной все в порядке, - ответил Поттер.
- Что ж, раз так… - директор погладил бороду, а затем обвел глазами всю нашу компанию. – Я всегда знал, что дружба и любовь способны совершить куда больше, чем ненависть и злоба. Спасибо вам, - его глаза потеплели, и он немного улыбнулся. – А теперь отправляйтесь отдыхать, а завтра я вас жду у себя в кабинете, чтобы услышать всю историю. Надеюсь, правдивую…
Он многозначительно взглянул на нас поверх очков-половинок, взмахнул мантией и пошел вслед за МакГонагалл и Лайоном.
Мы с Колином разошлись на лестничном пролете четвертого этажа. Я крепко сжала его руку и, приподнявшись на цыпочки, обняла и прошептала в самое ухо:
«Спасибо тебе. Без тебя я бы не справилась…»
А он все так же смотрел на меня светящимся взглядом…
- Бродяга, как так получилось, что вы не заметили Лайона на карте? – спросил Джеймс, когда мы поднимались по лестнице.
- Я сам не понял… - Сириус пожал плечами, а затем поморщился. – Этот Тейлор меня там достал своими поучениями и претензиями! Он, похоже, считал несправедливым, что ты рядом с Эванс, а не он. Я уже начал злиться, мы заспорили… Вот я и отвлекся… Прости, Сохатый, глупо вышло...
- Ладно, что уж теперь говорить об этом, - Джеймс тряхнул головой и положил руку на плечо Сириуса.
- Ремус, скажи, а почему вы зовете Джеймса «Сохатый»? – тихо спросила я.
- Это долгая история, Лили, - он улыбнулся и опустил ресницы.
- А что, не похож? – ухмыльнулся Питер, озорно блеснув глазами.
- На оленя? Ничуть, - я внимательно взглянула на него.
Питер растерялся и замолчал.
Мы подошли к входу в гостиную, но когда портрет открылся, я окликнула Джеймса. Блэк усмехнулся, хлопнул Поттера по плечу, и скрылся в проеме, а вслед за ним последовали и Ремус с Питером.
Мы с Джеймсом отошли немного к стене, и я бегло заговорила:
- Джеймс, я хотела поблагодарить тебя. Если честно, я даже не знаю, какими словами это можно сделать – ты ведь спас меня, - я посмотрела ему в глаза.
«Знать бы, что он чувствует», - промелькнула у меня не к месту возникшая мысль.
– Я ведь даже не шелохнулась, когда увидела его… У меня даже не сработал инстинкт самосохранения… Да что там, я и не вспомнила защитное заклинание. Если бы не ты, я бы уже, наверно…
Но он не дал мне договорить, а просто сгреб меня в охапку и обнял. Я вцепилась в сильные плечи, забыв о его ране, забыв обо всем, даже об этом вечере. Не хотелось дышать, потому что на выдохе, пусть миллиметры, но разделяли нас. В голове прахом развеялись все перипетии, все страхи, умолк голос Денна, на мне не стало клейма – я жила, я дышала, я чувствовала. Джеймс все сильнее прижимал меня к себе, будто боялся, что я исчезну, стоит ему лишь опустить руки, а я молила Мерлина, Господа Бога – кого угодно, только бы он не отпускал меня, лишь бы продолжать чувствовать его тепло.
Я услышала, как распахнулся дверной проем, и Джеймс тут же отпустил меня. Я медленно обернулась и увидела взволнованную Алису. Едва наши глаза встретились, как она опрометью подлетела ко мне и крепко обняла.
- Мерлин, Лили, - шептала она мне, сдавливая в своих объятиях. – Как же я волновалась, как же переживала… Просто кошмар какой-то!
Я улыбалась, гладила ее по спине, успокаивала, говорила, что теперь все хорошо, а ее глаза блестели от застывших слез. Алиса не выпускала меня из своих объятий до тех пор, пока не вмешался Джеймс:
- Ревейн, дай ты Лили отдохнуть! Она и так сегодня натерпелась.
Алиса понимающе закивала, нервными пальцами заправляя прядки волос за уши, и повела меня к проему.
Так было странно видеть такую живую, беззаботную, наполненную веселым смехом гостиную, будто ничего и не произошло, будто события в коридоре четвертого этажа всего лишь плод моего воображения. Привычный шум действовал на меня успокаивающе, я расслаблялась, будто и у меня в голове кто-то медленно стирал все ужасы этого вечера.
- Пойдем в спальню, Лил, - Алиса бережно обнимала меня за плечи. – Я тебе с ужина яблоко припасла, а то ты ведь вообще ничего не ела…
Мы уже поднимались по лестнице, когда я обернулась. Джеймс стоял около камина, прислонившись рукой к его парапету, и неотрывно смотрел на меня. На диване привычно расположились мародеры – вечер действительно не отличался от других таких же осенних вечеров. Наши глаза пересеклись, и Джеймс тут же улыбнулся. Прежде чем завернуть за угол лестницы, я еще на мгновение задержала взгляд на этих глазах, пронизанных улыбкой - усталой, но такой пронзительно солнечной.
Я знала, что он еще будет смотреть на опустевшую лестницу, о чем-то задумавшись, склонив голову на бок… А еще я знала, что и за дверью своей спальни буду чувствовать его взгляд.

Бархатное небо, украшенное мелкими жемчужинами, черным саваном висело над Хогвартсом. Холодный воздух окутывал школу, просачивался через щели в коридоры, сквозил между открытыми дверьми и неплотно закрытыми окнами. Я чувствовала, как легкие сквозняки гуляют и по нашей спальне, поэтому все сильнее куталась в теплое одеяло. В голове была карусель из мыслей, которые догоняли и перегоняли друг друга, а на подушке лежал учебник по истории магии. Я медленно читала мелкий шрифт страниц, пытаясь подготовиться к завтрашнему устному опросу, о котором я совершенно забыла. Конечно, я полагала, что после всего случившегося, я, как обычно, не смогу долго заснуть и мне будет, чем заняться. Но усталость и какая-то опустошенность сделали свое дело, и я просто чудовищно хотела спать.
А в комнате царила тишина. Девочки уже давно спали, махнув рукой на этот опрос Биннса.
«Эй, Лили, завтра разберемся», - выдохнула Алиса, забираясь под одеяло.
Конечно, она – не я.
Тусклый свет от кончика палочки подсвечивал страницы, а я пыталась заставить себя дочитать этот злосчастный раздел.
- Лили, ложись уже спать, - приподнявшись на локте, сонно сказала Мэри. – Мне твой свет мешает.
Она снова улеглась, демонстративно накрывшись одеялом с головой, а я вздохнула.
- Нокс, - едва слышно произнесла я и встала с кровати.
Тонкий халатик, скрывающий мою короткую пижаму, теплые носочки и тапочки с заячьими ушами, которые сто лет назад подарила мне Алиса… Я едва слышно закрыла дверь и начала медленно спускаться по лестнице.
Гостиная была совершенно пуста. Так неожиданно пуста, что на несколько секунд я замерла на ступеньках, привыкая к такой удивительной тишине. Большая люстра, висевшая под самым потолком, была выключена, поэтому единственным источником света оставался ярко горящий камин. Я запахнула полы халата и спустилась вниз. Было очень странно в полном одиночестве находиться в комнате, которая всегда была полна народа. Я пересекла гостиную и села на любимый мародерами диван, положив книжку на колени.

«… Запланированное реформирование министерства так и не вступило в полную силу. Министр магии Фэрис Спевин неожиданно для всех поменял политический курс развития…».

Текли секунды, сливаясь в минуты… Часы на стене звонким ударом пробили пятнадцать минут первого ночи.

«Ферис Спевин был азартным игроком в плюй-камни, поэтому по его распоряжению в Отделе магических игр и спорта был учрежден официальный клуб игроков в плюй-камни, который функционирует и по сей день…».

Глаза просто слипались; строчки плясали, сливаясь в какую-то кривую линию.

«…В следующие два года проходила активная модернизация оснащения авроров, основанная на внедрении…».

Я оторвала взгляд от страницы и вздохнула. Тепло от горящего камина еще больше клонило в сон, а равномерное потрескивание поленьев было похоже на колыбельную песню.
Я легла, не в силах больше читать этот занудный текст.
«Сейчас полежу немножко. Всего лишь маленький перерыв, - подумала я, закрывая глаза. – Вот досчитаю до десяти и дочитаю. Один, два, три…».
Просторная комната с темно-синими шторами освещалась тусклым светильником, который стоял на изящной тумбе. Я лежала поперек широкой кровати, покрытой нежно-голубым покрывалом, и, подперев голову рукой, раскладывала пасьянс, которому меня еще в детстве научил отец. Со всех сторон кровать была занавешена прозрачным балдахином, который едва заметно колыхался от сквозняка. Сквозь открытое нараспашку окно проникал свежий летний воздух, пахнущий цветущими травами знойного августа, а пение цикад приятно ласкало слух. Теплый летний вечер так и рвался в эту комнату, даря умиротворенность, заполняя каждый уголок своей свежестью. Одну за другой я вытаскивала карты из колоды и выкладывала их в определенном порядке. На душе было так легко, и это блаженное спокойствие так гармонично вплеталось в этот тихий вечер.
Я услышала щелчок замка и улыбнулась, не поворачиваясь и не отрываясь от своего занятия. Я узнавала его по торопливым шагам, по манере закрывать дверь не тихим прикрытием, а звонким захлопыванием… и по замиранию своего сердца, к которому я до сих пор не могла привыкнуть. Кровать прогнулась, и я почувствовала на себе тяжесть его тела и дурманящий запах сандала, которым так сладко пахла его кожа… В комнате царила тишина, нарушаемая только звонким стрекотанием цикад, и я снова достала из колоды карту, хотя уже напрочь потеряла нить своего расклада.
- Я так скучал… - услышала я нежный шепот, и от манящего тембра его голоса, от удовольствия слышать эти слова на мгновение прикрыла глаза и улыбнулась.
Будто целый мир в это мгновение перестал вращаться...
Я почувствовала, как он уткнулся носом в мою макушку, вдыхая запах моих волос, затем что-то едва слышно прошептал, а я краем глаза уловила взмах его палочки - в этот миг все пространство вокруг нас заполнили прозрачные разноцветные цветки лилий.Я засмеялась и одним движением руки выхватила его палочку и отбросила на край кровати.
Горячее дыханье обожгло мне кожу на шее, и это тепло разлилось по всему телу нежной истомой, а мурашки пробежали между лопаток. Его губы, такие горячие, такие нежные, скользили по моей шее, спускались к моему плечу, и я неотвратимо теряла голову… Поцелуи становились все настойчивее, и я ощутила такой знакомый трепет, который охватывает всякий раз, когда мы остаемся наедине… Когда же его рука заскользила по моей спине, жадно ища неприкрытую легким сатином кожу, я сладко вздохнула, отдаваясь этим ощущениям, а затем быстрым движением руки смешала все карты и небрежно смахнула их на пол… Я перевернулась на спину и с наслаждением запустила пальцы в черные растрепанные волосы, отчего-то пахнущие терпким табачным дымом…
Легкая дрожь прошла по телу, когда прохладный вечерний воздух соприкоснулся с моей теплой кожей. Сердце гулко стучало в груди, и его частые удары отдавались в висках, но я даже не обращала на это внимания, чувствуя лишь биение другого ошалелого сердца. Открыв на мгновение глаза, я увидела множество цветков, которые медленно кружились, заполняя завешенное балдахином пространство нежным свечением…
- Джеймс… - его имя сорвалось с моих губ, и под натиском горячих поцелуев все неминуемо терялось в танце разноцветных лилий…
- Я здесь, - голос прозвучал как-то странно, будто откуда-то из глубины, но я его узнала. – Я здесь…
Картинка постепенно тускнела, зато я почувствовала, как кто-то сжал мою руку.
Я открыла глаза. Знакомая люстра на потолке, знамена Гриффиндора на стене, потрескивание камина, алая спинка потертого дивана…
«А где балдахин? Где разноцветные лилии?»
Меня била дрожь. Я не могла сориентироваться, не могла сообразить, где нахожусь.
«Мерлин, и почему я одна?!»
Я резко повернула голову и замерла: на корточках около моего изголовья сидел Джеймс и заворожено смотрел на меня. Его глаза были черными, как смола, но они горели настоящим огнем, который был куда жарче пламени в камине… Я почувствовала, что не могу даже вздохнуть. В один миг весь мир перевернулся, а потом резко застыл. Просто перестал вращаться, когда в этих карих глазах я увидела тот же огонь, от которого я сгорала там, под балдахином…
Я привстала, опустив ноги на пол, и рассеянно провела рукой по волосам, наверно, еще больше их взлохматив.
- Да что же это такое… - прошептала я.
Мои щеки пылали, но все тело было в мурашках, будто от холода, но я знала, что тому была другая причина.
Я снова прикрыла глаза, вспоминая сон. Его отголоски были слишком живы – я все еще слышала нежный шепот, горячее дыханье, глухой стон… Каждая моя клеточка пылала, став до безумия чувствительной… Но все это не то… не самое важное…
А важным было то, что теперь я все поняла. Как-то внезапно и так естественно, что сама удивилась своей недогадливости. Все же было так просто, с самого начала просто. И эти слова, нехитрые и привычные, вероятно, произносились миллиарды раз – мир уже сбился со счета.
Но для меня они звучали впервые. Нет, даже не звучали. Чувствовались.
Я распахнула ресницы и взглянула в обеспокоенные глаза Джеймса. Теплые, немного испуганные и еще ничего не понимающие…
- Что с тобой, Лили? – он осторожно погладил меня по руке. – Что тебе такое приснилось? Кошмар?
Я не могла отвести взгляд от его лица, будто видела впервые. Будто он – это не он, а кто-то, чья магия несет поистине разрушительную силу. Она живет в нем самом и ищет лишь возможность выйти на поверхность...
- Нет, - я покачала головой и высвободила руку. – Другое…
Я встала и почти побежала в сторону лестницы. Уже на ступеньках я почувствовала, как его пальцы сжали мою ладонь, и обернулась. Он стоял на две ступеньки ниже меня, крепко удерживая мою руку в своей, такой же горячей, как и во сне...
- Ты звала меня… - Джеймс запнулся, точно подбирая слова. – Скажи, что тебе снилось?
Сейчас не хотелось что-то говорить, вспоминать или над чем-то раздумывать. Он просто был рядом… Всего лишь две ступеньки разделяли нас… Он стоял в белой футболке и каких-то непонятных потрепанных брюках и смотрел на меня изумленно-растерянным взглядом.
«Словно ничего и не было. Этих шести лет не существовало».
Я тряхнула головой и попыталась высвободиться из его крепкой хватки.
- Нет, - он не отпускал меня. – Хоть раз…не убегай…
Внутри все переворачивалось от его прикосновения, и я сейчас хотела только одного – остаться одной, убежать от этих карих глаз, от этих нежных рук… Память предательски рисовала крохотные картинки из моего сна: стрекотание цикад, свет на его смуглой коже, разметавшиеся рыжие волосы на голубом покрывале… А еще запах его волос, жар дыханья где-то на моей коже и твердые мышцы спины, играющие под моими пальцами…
Я вздохнула и умоляюще посмотрела на него:
- Отпусти меня… Прошу…
Джеймс не шевелился. Но его пальцы, в которых была моя ладонь, медленно разжимались.
Я резко развернулась и помчалась вверх по лестнице. Перед тем, как завернуть за поворот, я краем глаза увидела, что Джеймс все так же стоит на лестнице, обессилено опустив руки.
Я захлопнула дверь и прислонилась к ней спиной. В ночной темноте, царившей в спальне, все эмоции обострялись, а мысли обрывались, не успев войти в сознание. Сердце билось где-то в горле, а его удары отдавались в висках. Я жадно хватала ртом воздух, точно выброшенная на берег рыба, не в силах успокоиться.
- Лили? – Алиса села на кровати и некоторое время сонными глазами смотрела на меня.
Я закинула голову вверх, затылком прижимаясь к дубовой двери. Я застыла на миг, потом резко вздохнула и несколько раз часто-часто моргнула.
- Мерлин мой! – Алиса, запутавшись в одеяле и едва не упав, вскочила с кровати и подбежала ко мне. Заботливо провела рукой по щеке. – Да ты вся горишь!
Она повела меня за собой, усадила на мою кровать, а сама залезла на нее с ногами.
- Что с тобой случилось, Лили? – сказала она, а затем взяла с тумбочки мою волшебную палочку и поставила вокруг нас заглушающее заклятие. – Что такое?
Я молчала, не в силах произнести эти слова. Еще пыталась сопротивляться, но они рвались на свободу, и я была бессильна перед этой по-настоящему убийственной магией. Теперь я поняла, что все перемены, которые внезапно появляются в нашей жизни, не случайны. Они живут в нас самих и ждут лишь возможности найти выход на поверхность.
Воздух сделался вязким, затрудняя дыханье, но я жадно втянула его, наполнив легкие.
- Алиса, я люблю его... - слова прозвучали так естественно, точно обычное «как дела». – Я люблю Джеймса Поттера.

Все свои мысли и предположения по поводу дальнейших развитий событий вы можете оставить здесь))