Следующий день выдался суматошным как для гриффиндорцев, так и для слизеринцев. И только вечером каждая компания наконец собралась у каминов в своих гостиных.

Гарри сразу же развернул Карту Мародеров, чтобы найти на ней Малфоя. Удостоверившись, что тот в окружении своих дружков и подружек сидит в гостиной Слизерина, Поттер успокоился и даже некоторое время поболтал с Роном о квиддиче, но, снова кинув взгляд на Карту, увидел, что Малфой вместе с Забини и Паркинсон уже покинули подземелье и теперь находятся на третьем этаже. Но не это взволновало Гарри до глубины души, а то, что согласно Карте, эта компания стояла рядом с Джинни Уизли и Колином Криви.

- Джинни! – в испуге крикнул Гарри и бросился к выходу из гостиной.

- Гарри, Гарри, что случилось? – закричал ему вдогонку Рон, но не получил ответа.

- Я думаю, нам нужно бежать за ним, - спокойно сказала Гермиона, вставая из-за стола, - похоже, что-то случилось с Джинни.

Рон без разговоров вскочил и кинулся вслед за Поттером. Гермиона вздохнула, взяла Карту Мародеров со стола, где ее оставил Гарри, и тоже поспешила за друзьями.

А в это время Джинни и Колин участвовали в очень странном разговоре со слизеринцами.

Драко, Блейз и Панси весь день не имели возможности остаться наедине, все время рядом с ними кто-нибудь вертелся. Вечером Малфой не выдержал и сурово сказал компании, собравшейся у камина в гостиной Слизерина:

- Я должен идти. Панси и Блейз, со мной, - и, не оборачиваясь, покинул помещение.

Паркинсон и Забини без возражений засеменили за ним, остальные послушно остались сидеть на своих местах.

Идя по коридорам школы, Драко, Панси и Блейз долгое время молчали.

- Куда мы идем? – первой не выдержала девушка.

- Не знаю, - ответил Малфой, - просто нужно поговорить без свидетелей.

- Да, мы просто гуляем, - тут же поддержал его Блейз. – И я прямо чувствую, нам повезет!

- Кто-нибудь что-нибудь придумал? – немного взволнованным голосом спросил Драко, и друзья без объяснений поняли, о чем он говорит.

- О, я придумал много способов, как вывести девчонку Уизли на откровенный разговор. Главное - поймать ее одну, без ее братца и его дружков.

- А мне кажется, что это не она, - тихо пробормотала Панси. – Только не могу понять, почему я так думаю.

- Может быть, ты поделишься хотя бы одним способом, Блейз? – сказал Драко, проигнорировав реплику Панси.

Забини с воодушевлением начал излагать свои грандиозные задумки. И где-то на озвучивании шестнадцатой слизеринцам очень повезло… Они только что поднялись на третий этаж и, завернув за очередной поворот, увидели Джинни Уизли. Хотя она была не одна, а в компании Колина Криви, но ни Драко, ни Блейз не видели в нем опасного защитника Уизли.

Джинни и Колин сидели на подоконнике и рассматривали какие-то фотографии. В едином порыве, с идентичными мыслями, Панси, Драко и Блейз направились к окну. Каждый подумал, что на фотографиях, которые с таким интересом рассматривают эти двое, запечатлено свидание Малфоя с Джинни, облаченной в серебристую мантию.

Поравнявшись с гриффиндорцами, Драко бесцеремонно взял с подоконника одну из фотографий и присмотрелся.

- Что за безобразие! – возмутилась Джинни. - Отдай немедленно, Малфой!

- Что это за дерьмо?! – с отвращением сказал Драко, разглядывая фотографию, на которой было изображено нечто непонятное черно-коричневого цвета.

- Как не аристократично, так некультурно выражаться! – язвительно сказала Уизли и выхватила из его рук фотографию. – Это не дерьмо, придурок, а Черный мох.

- Все равно противно, - брезгливо вытирая руки о мантию, сказал Малфой.

- Проваливайте отсюда! – негодующе воскликнула Джинни, при этом с любовью глядя на фотографию.

Никто не двинулся с места, но и никто не сказал ни слова.

- У тебя красивые сережки, - вдруг восхищенно произнесла Паркинсон, когда пауза затянулась.

Может быть, Панси и дальше бы молчала, но, посмотрев на своих друзей, поняла, что ни один из них не собирается воплощать грандиозные планы Блейза в жизнь.

- Эм, спасибо… - удивленно сказала Джинни, непроизвольно потрогав свои сережки.

- Ты что, Паркинсон, фетишистка? – подал голос Колин.

- Кто-о? – в унисон спросили Джинни и Панси.

- Ну-у, фетишисты - это люди, которых возбуждают определенные вещи, - пустился в объяснения Криви. – Вот Паркинсон, судя по всему, возбуждают чужие сережки.

- Да как ты смеешь, мерзкий грязнокровка! – взвизгнула Панси.

- Почему ты так думаешь? – не обращая внимания на вопли Паркинсон, заинтересованно спросила Джинни у Колина.

- Ну-у, вчера она приставала к Ханне, расхваливая ее сережки, сегодня вот к тебе, - тоже игнорируя слизеринцев, ответил Колин. – Представляешь, Ханна и Невилл вчера вечером выходили из совятни и встретили вот этих, - он махнул в сторону Панси и Блейза, - и эта, - теперь он ткнул пальцем в Панси, отчего та отскочила и брезгливо начала вытирать то место на своей мантии, которое задел Колин, - полчаса говорила комплименты сережкам Ханны. Ой, то есть, говорила Ханне комплименты по поводу ее сережек.

Джинни хихикнула:

- А ты откуда это знаешь?

- Ханна и Невилл вчера в гостиной рассказывали Гарри, Рону и Гермионе, а я мимо проходил и слышал.

- А я где была? Почему я это не слышала? – задумалась Уизли.

- Так я как раз возвращался из теплиц, после того как сфотографировал твой урожай Черного мха, а ты осталась в теплицах с профессором Стебль и Биллом обсуждать спасение ваших грядок, - освежил ее память Криви.

Джинни повернулась к Паркинсон и уже хотела сказать что-нибудь язвительное, но передумала… Вид слизеринцев привел ее в замешательство.

Панси выглядела разозленной, она плотно сжала губы и покраснела. Драко стоял с блаженной улыбкой и смотрел куда-то в сторону. А Блейз, кажется, вообще не осознавал действительность, разглядывая что-то видимое только ему на стене.

- Пойдем отсюда, - тихо предложил Колин, тоже поразившись виду слизеринцев. – Похоже, они неадекватны, а это опасно. От сумасшедших нужно держаться подальше.

Джинни согласно кивнула и начала собирать фотографии с подоконника.

- Уизли, а ты знаешь, что такое азбука Морзе? - неожиданно для всех загробным голосом спросил Блейз.

- Э-э, нет… - растерялась Джинни, изумленно посмотрев на него.

- Джинни, уйдем отсюда поскорее, - пытаясь скрыть смех, прошептал Колин. - Они, похоже, полные извращенцы. Одну возбуждают сережки, другого тире и точки.

- Тире и точки? – пробормотала Уизли, но все-таки быстро собрала фотографии и поспешила за Колином.

- По дороге объясню… - сказал Криви, увлекая Джинни в серпантин коридоров, где они и встретились с агрессивно настроенным Поттером, взволнованным Роном и сгорающей от любопытства Гермионой и все вместе пошли в гриффиндорскую гостиную, по дороге обсуждая странное поведение Малфоя и компании.

Слизеринцы остались одни. Первой нарушила молчание Панси, зло сказав:

- Вот профурсетка эта Аббот! Теперь этот придурок Криви всем разболтает, что я фетишистка и тащусь от чужих сережек.

- Сама виновата, - все еще улыбаясь, сказал Драко. - Могла бы что-нибудь другое обсудить с Уизли. И ты тоже хорош, - хохотнул он, обращаясь к Забини, - далась тебе эта азбука Морзе.

- Я сам не понял, как у меня вырвался этот вопрос, - начал оправдываться Блейз. – Но радует то, что она не знает, что это такое…

- А ты что такой довольный? – толкнула в бок Драко Панси. – Что ты так счастливо улыбаешься?

- Я в восторге от того, что я не целовался с этой предательницей крови, - ответил Малфой. – Я так понял, что у нее алиби. Она провела весь вчерашний вечер в теплице с профессором Стебль, этим Криви и каким-то Биллом. А еще она хихикает совершенно по-другому…

- Точно! – победно воскликнула Паркинсон. - Я вспомнила, что мне не давало покоя в этой истории с Уизли! Помните, она настаивала на том, чтобы Лонгботтом пошел с ней в теплицы во вторник, и очень расстроилась, когда он отказал, а это значит, что у неё на вечер вторника были запланированы другие дела, а не встреча с Драко.

- Браво! – похлопал ее по плечу Блейз. – Вот если бы ты вспомнила это вчера или хотя бы полчаса назад, мы не попали бы в такое дурацкое положение. Хотя и в этом можно найти свои плюсы.

Забини развернулся и на ходу продолжил свои рассуждения. Драко и Панси поторопились за ним, чтобы не пропустить ни одного его слова.

- Мы поняли, что твоя незнакомка - это не Джинни Уизли, потому что выяснили, что во вторник вечером она находилась в теплице. Чтобы удостовериться, я готов пойти к профессору Стебль и уточнить у нее данную информацию. Также мы еще раз убедились, что это не Грейнджер, так как Криви сказал, что рассказ Ханны слушали Гарри, Рон и Гермиона. Это значит, что Грейнджер была в нужное нам время в гостиной вместе со своими дружками. Также это, по очевидным причинам, не Панси, не Дафна и не Миллисента. Круг подозреваемых сужается.

- А я думаю, что ты, Драко, раньше встречался с этой девушкой, - высказалась Панси.

- Ждем обоснований, - весело сказал Блейз.

- Понимаете, меня очень удивило то, что… что эта девушка ведет себя так раскованно, - неуверенно начала рассказывать Панси. – Такая эксцентричная особа! Ты ей вопрос, а она так лихо выкрутилась - заткнула тебя поцелуем.* По-моему, она знала, как с тобой обращаться. Я сама так делала в то время, когда мы с тобой как бы встречались. Если мне не хотелось отвечать на твой вопрос или говорить на какую-то тему, я тебя целовала, и ты после этого… напрочь забывал, о чем мы разговаривали, и тебя уже не волновали эти проблемы. Я думаю, не одна я такое практиковала, поэтому считаю, что эта девчонка раньше была твоей девушкой. Ну-у, или хотя бы ты с ней… - Панси немного замялась, но все-таки произнесла, на ее взгляд, неприличное слово: - трахался. Поэтому она и скрывает от тебя свое лицо и свой голос. Может, она тебе мстит за то, что ты ее бросил…

- Это гениально! – воскликнул Забини. - Малфой, вспоминаешь всех девчонок, с которыми когда-либо встречался, целовался, трахался. Пишешь список и будем проверять.

- Но… но я не помню, чтобы кто-нибудь из них так целовался, - рассеянно ответил Драко.

- Можно предположить, что она потренировалась и научилась, - быстро нашелся Блейз.

- Все возможно… - разочарованно ответил Малфой, его вовсе не прельщало опять встречаться с той, с которой он уже когда-то имел дело, и тем более испытывать на себе ее мелкую месть.

В этот вечер Драко, Панси и Блейз, сидя на подоконнике на втором этаже, составляли список девушек, с которыми когда-либо был в близких отношениях Малфой. Бедный Драко пожалел, что согласился на эту авантюру. Паркинсон и Забини требовали не только имена, но и заставляли его вспоминать разные подробности, например, как девушка укладывала волосы, какого цвета были ее трусики и лак на ногтях, обстоятельства встреч и расставаний. А еще заставляли Драко оценивать поцелуи с каждой по оценочной системе Хогвартса. Панси и Блейз и сами вспоминали разные подробности, наподобие родословной девушек или сплетен, ходящих вокруг их имен. Наконец список был составлен, и Малфой сам удивился, сколько девушек могут желать ему отомстить. Его радовало то, что почти все они были чистокровными ведьмами, в редких случаях полукровками, но огорчало, что все они, по его мнению, были дурами, и желания еще раз с ними встречаться у него не возникало.

Зато Драко хорошо спал в эту ночь. Ему снились великолепные сны. Во сне он целовался с незнакомкой. Вокруг были какие-то странные деревья, с которых падали белые маленькие лепестки. Даже во сне он чувствовал аромат, который в реальности исходил от девушки. Скинув с ее головы капюшон, он видел перед собой Грейнджер, отчего запах усиливался, и ощущение счастья заставляло сердце биться быстрее.

Гермионе тоже снились сны, но, в отличие от снов Драко, никак не связанные с поцелуями. Чтобы отвлечься от раздумий о моральной стороне своих встреч с Малфоем, от чувства вины, которое время от времени накатывало на нее, Гермиона решила продолжить поиски рецепта зелья для возвращения девственности.

В книге, купленной в магазине миссис Паркер, она наткнулась на небольшой рассказ о Присцилле Блэк, жившей в 16 веке. Информации о ее жизни было мало, но из прочитанного Гермиона поняла, что эту Присциллу родители хотели выдать замуж за сына тогдашнего Министра Магии, но девушка воспротивилась этому и сбежала с неким Ульямом Приви, незаконнорожденным сыном лорда Приви от магллорожденной любовницы. Но через месяц, как говорилось в книге, Присцилла вернулась домой и через некоторое время вышла замуж за сына министра.

Поразмыслив, Гермиона пришла к выводу, что вряд ли Присцилла и ее возлюбленный Уильям весь месяц, что провели вместе, невинно держались за ручки, поэтому, когда юная мисс Блэк вернулась к родителям, скорее всего, недобровольно, то она уже не была девственницей. Но сын министра все-таки женился на ней, и если учитывать взгляды чистокровного общества на обязательную девственность невесты, да еще в 16 веке, то можно предположить, что семейство Блэк воспользовалось каким-то восстанавливающим девственность зельем.

Конечно, была вероятность, что будущий муж ее так любил, что плюнул на все и простил заблудшую возлюбленную. Но в эту версию Гермиона верила с трудом, поэтому она откинула ее как не соответствующую действительности.

Гермиона захотела поподробнее изучить эту историю, поэтому попросила Гарри как-нибудь достать ей книги о семье Блэк, которые, как она предполагала, есть в доме Сириуса на площади Гриммо. Поттер, не задавая лишних вопросов, пообещал подруге выполнить просьбу и попросить директора Дамблдора привезти эти книги в Хогвартс.

Воодушевленная этой маленькой победой, Гермиона всю ночь видела сны о кошках, которые сидят и печально смотрят на кружки с кофе, на которых нарисованы оранжевенькие цветы… а затем их всех, крутя и перемешивая, уносит за горизонт… а затем всё повторяется снова и снова…

Блейз же Забини твердо решил, что попытается выяснить у профессора Стебль подробности о занятиях Джинни Уизли в теплице во вторник вечером. Он, как всегда, придумал несметное множество вариантов предполагаемой беседы.

Блейз Забини был обязательный человек и великолепный дипломат, поэтому в пятницу задержался в теплице после урока травлогии и, начав разговор с профессором Стебль с темы весьма далекой от интересующего его вопроса, постепенно и незаметно для преподавателя перевел разговор в нужное русло. И как только профессор подробно рассказала ему, что делала Джинни в теплице во вторник вечером, Блейз, сославшись на то, что опаздывает на занятие по Защите от Темных Искусств, попрощался и уже почти вышел из теплицы, как услышал, что его окликнула профессор Стебль:

- Мистер Забини, не могли бы вы сделать мне одолжение?

- О, для вас все что угодно, - учтиво сказал Забини, остановившись.

- Не могли бы вы передать эту коробку профессору Снейпу, - смущенно сказала профессор Стебль и протянула Блейзу синюю коробку, перевязанную красной ленточкой.

Блейз очень удивился и просьбе, и коробочке, а также румянцу профессора, но с бесстрастным видом взял коробку и заверил профессора, что непременно выполнит ее поручение.

Шестикурсники Слизерина и Гриффиндора, посещавшие занятия по Защите от Темных Искусств, даже не предполагали, что сегодня на уроке они будут свидетелями необъяснимых явлений. Буквально через две минуты после прихода профессора Снейпа в класс вошел Блейз Забини, заботливо прижимая к груди синюю коробку.

- Мистер Забини, вы опоздали, - констатировал факт Снейп. - Надеюсь, у вас есть уважительная причина.

- Разумеется, есть! – бодро сказал Блейз. – Вот она! – и он торжественно положил коробку на стол преподавателя.

- Что это, позвольте поинтересоваться? – бесцветным голосом спросил профессор, подозрительно косясь на коробку.

- Профессор Стебль просила передать вам эту милую коробочку, - проворковал Забини.

- Спасибо, мистер Забини, - невозмутимо ответил Снейп. – Можете занять свое место.

Северус бережно взял коробку в руки, рассмотрел ее, потоптался на месте и, пробормотал:
- Открываем учебник и читаем, - а затем стремительно удалился в каморку за иконостасом.

Этот иконостас Снейпу подарил один престарелый сербский волшебник лет пятнадцать назад, когда Северус по заданию Дамблдора посещал Югославию в поисках следов пребывания там Волдеморта. Сербский волшебник поведал Снейпу, что эта перегородка защитит помещение от любого вторжения, а лики святых на картинах придадут умиротворение любой мятущейся душе. Сам старик опасался хранить в своем доме такую вещь, потому что в то время в том месте это было опасно для жизни, поэтому безвозмездно подарил иконостас Северусу. Снейп не очень верил словам волшебника о якобы защищающих и умиротворяющих чарах этих картинок, потому что выяснил, что перегородка не обладает магическим потенциалом, но ему нравилось время от времени рассматривать картины, из которых состояло сие декоративное творение.**

Но сейчас Северусу было не до созерцания ликов неизвестных ему святых людей, его больше занимало содержимое коробки, принесенной Забини. И, оказавшись в тиши своей каморки, Снейп, немного волнуясь, развязал ленту и открыл коробку. Внутри оказался небольшой торт, на белом кремовом фоне которого было единственное украшение – красный цветок гладиолуса, искусно вылепленный из масляного крема. Также в коробке он нашел бутылочку без этикетки с серо-зеленой жидкостью и конверт, который он вскрыл и, достав находившееся внутри письмо, прочитал:

«Северус, огромное спасибо за цветок. Он великолепен. Но тебе не стоило есть то, что я тебе давала в последний раз. Это немного не съедобно. Если все-таки ты это съел и тебе вдруг будет плохо, то выпей настой мохнолистого непомёрника, что тут найдешь, это противоядие. А лучше угощайся тортом. Я его сама пекла. Надеюсь, тебе понравится. Я старалась. Помона».

Некоторое время Снейп находился в полной прострации. Он силился понять логику происходящего. Выходило, что Помона зачем-то угостила его пирожным, начиненным каким-то зельем, а теперь, видимо, раскаявшись, выслала ему противоядие. Собрав все силы, профессор еще раз усиленно подумал и пришел к выводу, что либо профессор Стебль ставит над ним какой-то эксперимент, либо она добавила в то пирожное любовное зелье. Вариант с любовным зельем показался ему реальнее, потому что последнее время Снейп заметил, что все чаще думает о Помоне. Решив более подробно проанализировать сложившуюся ситуацию позже, профессор поспешил вернуться в класс, при этом не удержался, ткнул пальцем в кремовый цветок и осторожно облизал палец. Крем определенно понравился Северусу, даже очень понравился, поэтому он решил, что, несмотря на опасность отравления, съест этот торт сегодня вечером.

В отсутствие преподавателя в классе все бурно обсуждали торжественное появление Блейза. Начала разговор Дафна, хотя любопытство снедало всех.

- Блейз, что это за коробка? Откуда она у тебя? Что в ней? – не стесняясь, завалила она друга вопросами.

- Это удивительная история, - с энтузиазмом стал рассказывать Забини. – Профессор Стебль попросила меня передать этот подарок нашему декану.

- А что в коробке? – не унималась Гринграсс.

- Я не знаю! – возмущенно воскликнул Блейз. – Это ведь не моя коробка.

- Не поверю, что ты не раскрыл эту тайну, - съязвил Малфой. – Я полностью уверен, что ты заглянул в нее.

- О, Драко, что ты такое говоришь! – наигранно возмущенно воскликнул Забини. – Как я мог вскрыть коробку, мне не принадлежащую? Как ты мог обо мне такое подумать? Теперь из-за твоих слов наши уважаемые гриффиндорцы будут думать обо мне плохо!

- Кто-то вчера говорил, что они, - Драко махнул в сторону скопления гриффиндорцев, - априори думают о каждом слизеринце плохо, несмотря на все их великолепные качества.

- Да, говорил, - виноватым тоном сознался Блейз, - но я надеялся, что я, такой честный и благородный – исключение из их возвышенных правил.

- Так что в коробке? – недовольно перебила их бессмысленный спор Панси и, заметив невинный взгляд Блейза, рассмеялась и продолжила: - Давно ли тебя стало волновать, что о тебе думает эта кучка сумасшедших? Так что в коробке?

- Ты права, дорогуша, мне безразлично их мнение о моей безупречной репутации. В коробке торт, какое-то зелье и конверт с письмом, - самодовольно ответил Блейз.

- А что написано в письме? – тут же поинтересовалась Дафна.

- Прости, у меня не было времени вскрыть его, - начал оправдываться Забини. – Да и торт странный. Обыкновенный кремовый торт. И одно-единственное украшение – красный цветок, хотя и искусно сделанный.

- О, как это романтично! – восторженно прошептала Лаванда Браун, но во всеобщей тишине ее шепот показался громким возгласом.

- Да, точно! – поддержала ее Гринграсс. - А что это за цветок?

- Не знаю, как он называется, - ответил Блейз и, увидев разочарованные выражения лиц Дафны и Лаванды, добавил: - Такой же цветок я сегодня видел в теплице. Может, вы тоже заметили? В углу в горшке стоял. На длинном стебле вертикально расположены несколько красных цветков, похожих на цветы орхидеи.

- Это гладиолус, - не отрываясь от какой-то книги, сказала Гермиона. – Свое название он получил от латинского слова gladius, что значит «меч», потому что листья его по форме напоминают шпаги. Не произрастает на магической территории и не является волшебным растением, но добавляется в некоторые волшебные зелья от зубной боли, а иногда некоторые маги добавляют муку из гладиолусов в пекарные изделия. Не имеет запаха. Магглы считают, что его клубни обладают магической силой и охраняют воинов от смерти. Хотя это не доказано ни магической, ни маггловской наукой и основано на средневековых суевериях.

- Грейнджер, ты с кем только что разговаривала? – усмехнулся Малфой.

Гермиона еще не успела обидеться, как Невилл пробормотал:

- Я тоже ничего не понял. Столько много непонятных слов… например, что такое средневековые суеверия?

- Невилл, - теперь усмехнулась Гермиона, - средневековые суеверия в маггловском обществе давно пережиты, чего не скажешь о чистокровном магическом. Вам до прогресса еще идти и идти, - последнюю фразу она пробормотала очень тихо, поэтому ее услышал только Гарри, сидящий рядом с ней.

- Это точно! – неожиданно громко сказал он, соглашаясь со словами подруги.

- Поттер, надеюсь, вы так восторженно реагируете на прочитанное в учебнике? – зловеще сказал вернувшийся в эту минуту в класс профессор Снейп.

- Да, сэр, конечно, непременно, - пробормотал Гарри и уставился в учебник.

Появление профессора разочаровало многих. Малфой и Забини поняли тонкий намек Грейнджер и не успели выразить свое отношение к этому заявлению. Невилл не смог уточнить значение слов «средневековые суеверия». Лаванда и Дафна не успели повосхищаться таким романтичным подарком. Панси и Рон хотели высказать свои предположения, почему Снейп получил такой презент. Гарри был недоволен, что его опять ни за что отчитали. И одна Гермиона обрадовалась, что профессор вернулся и теперь она может дочитать абзац, не отвлекаясь на посторонние мелочи.

- Кто готов отвечать? – грозно спросил Снейп, усаживаясь за преподавательский стол.

- Но вы не сказали, какую страницу читать, - недовольно буркнул Кребб.

А Гермиона в это время подняла руку.

- Да, мисс Грейнджер, - недовольно сказал Снейп. – Что вы хотели?

- Я хотела бы ответить, - удивленно ответила Гермиона.

- Ответить? По-моему, я еще не задавал вопросов.

- Вы спросили, кто готов отвечать, - бесстрашно сказала Грейнджер, поднимаясь с места. - Я готова отвечать.

- И что же вы читали, если я не указал, какую страницу читать?

- Я прочла параграф, следующий после того, который мы проходили на предыдущем занятии.

- Но вы не сказали, на какой странице читать, - настойчиво сказал Кребб. – Мы и не читали.

- Двадцать баллов со Слизерина за неумение понимать своего декана с полуслова, - раздраженно сказал Снейп. – Мы слушаем вас, мисс Грейнджер.

Гермиона рассказывала долго. Она успела пересказать все, что прочитала, пока профессор отсутствовал, и все, что самостоятельно узнала по этой теме из библиотечных книг. Она уже начала говорить о вещах, не написанных в этом учебнике, потому что профессор молчал и не прерывал ее, и казалось, что его взгляд устремлен куда-то в заоблачные дали.

- А еще я могу рассказать о маниакально-депрессивном синдроме, - монотонно сказала Грейнджер, - если, конечно, вам будет это интересно…

Гермиона никогда бы не сказала эту фразу, но ей показалось, что профессор ее совершенно не слушает, а все то, что она знала по изучаемой в данный момент теме, она уже поведала.

- Да, да, конечно, рассказывайте, мисс Грейнджер, - не отрывая взгляда от портрета на иконостасе, пробормотал Снейп, - очень любопытно.

- Э-э… - поначалу растерялась Гермиона, не ожидавшая, что предложенная ею тема будет одобрена, но, взяв себя в руки, она бодро продолжила: - Маниакально-депрессивный синдром характеризуется периодами возбуждения, сменяющимися периодами депрессии. Причем смены настроения происходят неожиданно.

Все ученики с удивлением смотрели на профессора Снейпа и с не меньшим удивлением слушали Грейнджер.

- Маниакально-депрессивный синдром является результатом нарушений в участках головного мозга, отвечающих за регулирование… - продолжала Гермиона спокойным тоном, хотя ей очень хотелось расхохотаться.

- Спасибо, мисс Грейнджер, - наконец прервал ее Снейп. – Пятьдесят баллов Гриффиндору за отменно усвоенный материал. А теперь пишем эссе… - Он на секунду замялся: - ваши рассуждения о теме, поднятой мисс Грейнджер.

Снейпу порядком надоело слушать монотонное бормотание Гермионы, хотя оно никак не мешало ему размышлять о поступках и мотивах Помоны, поэтому он и придумал такой гениальный способ избавиться от назойливого повествования.

Еще никогда слизеринцы и гриффиндорцы не были свидетелями таких необъяснимых явлений, как снятие со Слизерина двадцати баллов и присвоение Гриффиндору пятидесяти. Никогда еще профессор Снейп не читал таких загадочных и веселых эссе. Все-таки рассуждения учеников на тему маниакально-депрессивного синдрома поначалу озадачили Снейпа, а потом развеселили. Ему пришлось воспользоваться Омутом памяти, чтобы понять, почему все учащиеся у него шестикурсники так резво размышляют об этом заболевании. Он и сам плохо разбирался в данном вопросе и, только прочитав эссе Гермионы Грейнджер, понял, о чем идет речь, поэтому работы других учеников, не знакомых с этим понятием, ему показались донельзя смешными.

Весело было всем. Гарри и Рон полдня потешались над профессором, которому предстояло ознакомиться с их мыслями о маниакально-депрессивном синдроме. А вот Гермионе было немного жаль Снейпа, это ведь из-за ее безумной выходки ему придется читать бред шестнадцати необразованных в области психологии подростков. Блейз радовался тому, что его подозрения, что Снейп предпочитает мужчин, не подтвердились. Раньше он думал, что профессор приверженец нетрадиционной любви, так как никто ни разу не видел, что профессор встречался с какой-нибудь женщиной, да даже сплетен таких не было. Но в этот раз, заметив румянец на щеках профессора Стебль, когда она передавала коробку для Снейпа, увидев содержимое этой коробки и проанализировав неадекватное поведение Снейпа, Блейз пришел к выводу, что у профессоров намечается грандиозный роман, чему был безмерно рад. Малфой пребывал в предвкушении сегодняшней встречи с незнакомкой. Раз выяснилось, что это не Джинни Уизли и не Грейнджер, то кандидатуры других девушек он рассматривал более-менее спокойно. Он даже подумал, что ему на руку, что эта девчонка не хочет снимать капюшон и произносить свое имя, значит, теперь, целуя ее, он может представлять кого угодно. И образ, навеянный снами, всплывал в его голове.

Эссе Панси Паркинсон было самым не смешным и самым маленьким по объему. Она лишь процитировала слова Грейнджер, которые та успела произнести. Остальное время до конца занятия Панси восхищалась своей сообразительностью. Она придумала мега-гениальный план того, как узнать, кто же скрывается под заколдованной серебристой мантией. Чуть позже она смело поделилась им с Блейзом, который поддержал ее начинание и позже смело воплотил его в жизнь.

У Гермионы тоже был продуман план вечерней встречи с Малфоем, и готовиться к его осуществлению она начала заранее. После занятий она подошла к Гарри и, потупив взгляд, пробормотала:

- Гарри, не мог бы ты одолжить мне на сегодняшний вечер Карту Мародеров?

- Да, конечно, - сразу же согласился Поттер, не вдаваясь в подробности, потому что его мысли были заняты предстоящей тренировкой по квиддичу. - Сейчас принесу.

- Эм… я просто хотела, - начала оправдываться Гермиона, хотя никто не требовал от нее объяснений, но раз это входило в ее план, она решила не отступать от намеченного: - сегодня написать письмо родителям и отправить его. И я не хочу… И когда я пойду в совятню, я не хочу столкнуться в коридоре с Малфоем. Ну, ты же понимаешь, что я имею в виду?

- Да, да, конечно, - виновато пробормотал Гарри, - а, может, тебе дать еще и мантию-невидимку?

Предложение было заманчивым, но не вписывалось в ее идеальный план.

- Нет, спасибо, Гарри, - уверенно ответила она. – Если я увижу по Карте, что Малфой стоит около статуи Печального рыцаря, то просто не пойду в совятню.

Поттер, пробормотав дежурные извинения, быстро сбегал в свою спальню и передал Гермионе Карту. И как только девушка, положив ее в рюкзак, покинула гостиную, он искренне порадовался, что Гермиона не держит на них зла за придуманное ими глупое задание, которое ей пришлось выполнять, и за то, что он, Гарри, не может решить проблему, которая возникла из-за этого.

Гермиона с нетерпением ждала шести часов вечера. До этого времени она обосновалась в библиотеке, решив, что это идеальное место для ее эксперимента. Когда стрелки часов показали без четверти шесть, она, накинув серебристую мантию и дождавшись, когда мадам Пинс отлучится со своего места, проскользнула в коридор.

Поднявшись на пятый этаж, Гермиона огляделась и, удостоверившись, что находится в коридоре одна, развернула Карту Мародеров. Прикоснулась к ней палочкой и пробормотала: «Торжественно клянусь, что замышляю шалость, и только шалость».

Карта услужливо открыла свои страницы. Гермиона, произнеся свое имя, с удивлением, но в то же время с чувством собственного превосходства обнаружила, что точка, помеченная ее именем, высвечивается на Карте в библиотеке, как раз в том месте, где она надела на себя мантию.

Поднявшись на этаж выше, Гермиона скинула с себя мантию и посмотрела на зачарованный пергамент… ее имя появилось на том месте, где она сейчас стояла. Это занятие увлекло девушку, и до седьмого этажа она развлеклась тем, что облачалась в мантию, а потом, пройдя некоторое расстояние, смотрела на Карту, каждый раз с удовольствием отмечая, что точка с ее именем оставалась там, где она последний надевала ее.

Грейнджер забыла о времени, ей показалось, что она добирается до места больше часа, поэтому во время очередной остановки, прикоснувшись палочкой к пергаменту, назвала имя Драко. Карта показала, что Малфой ждет ее у статуи Печального рыцаря. Гермионе польстило, что, судя по Карте, Малфой ходил возле статуи туда-сюда, видимо, нервничая.

Чтобы удостовериться, что ее друзья не помешают ее планам, она, прикасаясь палочкой к Карте, поочередно назвала их имена. Вся гриффиндорская команда по квиддичу находилась на поле, а Невилл и Луна - в своих спальнях. Грейнджер уже было хотела спрятать пергамент в карман, но какое-то шестое чувство подсказало ей, что нужно проверить и друзей Драко.

Это было судьбоносное решение. Перед сегодняшней встречей с Малфоем Гермиона долго думала, как перевести общение с ним в письменный вариант, то есть, как подвести его к тому, чтобы он начал писать ей письма. И теперь, наблюдая по Карте за Панси Паркинсон, которая затаилась в нише недалеко от совятни, и за Блейзом Забини, который спрятался за гобеленом в коридоре на восьмом этаже, ведущем к башне Гриффиндора, она придумала самый верный способ сделать это. Да, ее сильно разозлило, что Малфой оказался таким мнительным типом и заставил своих друзей занять такие позиции, с которых было удобно шпионить за ней, независимо от того, каким путем она будет уходить со свидания. Но теперь в ее руках был козырь. Она могла со спокойной совестью обидеться на Драко, что она и сделала. Резко развернувшись на каблуках, Гермиона поспешила обратно в библиотеку.

Драко Малфой прождал свою незнакомку в коридоре на восьмом этаже около статуи Печального рыцаря целых два часа. Вначале он был в предвкушении новых ощущений от предполагаемых поцелуев с девушкой, потом занервничал, что она долго не приходит, затем злился, что его удовольствие откладывается, а под конец, к своему удивлению, очень разволновался. Да, она не пришла, но, вместо того чтобы подумать о ней плохо, Драко решил, что с девушкой что-то случилось. Страшные предположения о сломанных ногах и руках сменялись предположениями о внезапной отработке у Снейпа или невозможности отвязаться от своих друзей. Малфой волновался. Вариант, что незнакомка просто не хочет с ним больше встречаться, он даже не рассматривал. А то, что девушка могла на что-то обидеться, ему даже в голову не пришло. Наконец, устав ждать, Драко в расстроенных чувствах побрел в обратно гостиную Слизерина.

На том месте возле камина, где обычно собиралась их компания, Драко обнаружил только задумчивого Кребба, который затуманившимся взглядом рассматривал лежавшее перед ним печенье.

– Винсент, почему ты один? – спросил Малфой, плюхнувшись на диван. – Где Панси, Блейз, Грегори?

- Гре-е-го-о-ри-и! – надрывно воскликнул Кребб и, посмотрев на Драко безумным взглядом, вздрогнул.

Не успел Малфой поинтересоваться, почему его друг столь экспрессивно отреагировал на столь невинный вопрос, как в гостиную вошли Паркинсон и Забини. Драко переключил свое внимание на них.

- Где вы были?

- Мы-ы… гуляли, - протянул Блейз.

- Мы-ы… в библиотеке, - одновременно с ним сказала Панси.

- Это как понимать? – подозрительно спросил Драко.

- Что тут непонятного? - уже уверенно ответил Блейз, усаживаясь рядом с Малфоем. – Мы гуляли по библиотеке. Она ведь большая и там интересно…

- Что-то в последнее время все часто стали гулять в библиотеке, - раздраженно промотал Малфой. - Смотрите, заблудитесь…

- Винсент, почему ты меня не дождался? – обиженно спросил подошедший к ним Гойл.

Казалось, что прозвучал простой вопрос, но Кребб опять повел себя не вполне адекватно. Он вскочил, замахал руками, и у него стал нервно подергиваться правый глаз.

- Я больше никогда не буду тебя ждать! – истерично завопил он.

- Но почему? – испуганно пробормотал Грегори.

- Что случилось, Винсент? – удивленно спросил Блейз.

- Что случилось? Что случилось? – верещал Кребб, уже глядя на Забини. – У этого, – он ткнул пальцем в сторону Гойла, - была отработка. МакГонагалл заставила его перебирать какие-то бумажки в архиве на седьмом этаже. Он попросил его дождаться… там… в коридоре на седьмом этаже. Я и ждал! Гулял там по коридору туда-сюда и вдруг… - парень судорожно вздохнул и продолжил с истерикой в голосе, - из-за поворота на меня налетела какая-то девица-а-а…

- О, Мерлин, как страшно! - наигранно испуганно завопил Блейз. - Девица-а-а! В коридоре!

- Тебе смешно? А мне вот нет! – зло зашипел Кребб. – Видел бы ты ее! На ней была какая-то странная мантия, то ли серая, то ли черная, которая странно блестела вся. На голове капюшон, в руке палочка и какой-то кусок пергамента. Я думал, это смерть пришла за мной! Она толкнула меня, наставила палочку и… таким детским голоском сказала… В общем, просила тебе кое-что передать. - Винсент повернулся в сторону Грегори, и испуганно продолжил: - Ты ей потом скажи, что я тебе все сказал, слово в слово… А то вдруг она обидится еще и на меня и будет преследовать меня. А она такая страшная.

- Я не понимаю, о чем ты говоришь! – изумленно таращась на друга, пробормотал Гойл.

- Так что она просила передать? – быстро спросила Панси, заметив, что Винсент собирается ответить Грегори на его реплику какой-то возмутительной тирадой.

- А! - Кребб перестал гневно разглядывать Грегори и, почесав затылок, уже более спокойно сказал: - Сейчас повторю… Она сказала: «Я обиделась. Это же надо такое придумать, поставить свих дружков шпионить за мной. Мы так не договаривались. Передай ему это слово в слово. Я не приду, пока такое будет продолжаться».

Все это он говорил писклявым голосом, пытаясь подражать голосу девицы, и тыкал в кого-то воображаемого воображаемой же волшебной палочкой, пытаясь повторить устрашающие жесты страшной девицы, отчего выглядел донельзя комично. Но никто не рассмеялся. Все с потерянным выражением лица смотрели на это представление.

- А потом прошла мимо меня, - с придыханием продолжил Кребб, - а потом развернулась и еще сказала: «Передай! Я узнаю, сделал ли ты это. Я за тобой слежу!» и сделала вот такой оскорбительный жест.

Кребб сложил пальцы правой руки в кулак, потом тяжело вздохнув, поднял вверх два пальца, и приблизил его к своим глазам, а затем резко развернул руку и ткнул в предполагаемые глаза предполагаемого собеседника.

- Вот что она этим хотела сказать? – недовольно пискнул он. - Она что, на что-то намекала? На что-то оскорбительное? Кто это был, Грегори?

- Я не знаю, - изумленно пробормотал Гойл. – Я не знаю, кто это. Я ни о чем ни с кем не договаривался. Я не знаю, что она имела в виду, показывая тебе неприличные жесты. Может быть, она тебя с кем-нибудь перепутала?

- Точно, перепутала! – неожиданно весело завопил Блейз, соскочил с дивана, приобнял Кребба и успокаивающе зашептал: – Уймись, Винсент. Это просто была сумасшедшая какая-то…

- Лавгуд? – удивленно спросил Кребб.

- Да, да, возможно, она, - тут же поддержал эту версию Забини. – А ей, как известно, безразлично, кому говорить свои безумные словечки.

- Так это что получается… - задумался Винсент, - что эта полоумная Лавгуд подумала, что я шпионю за ней и еще и обиделась на это? А почему я должен предать все это Грегори?

- Ой, Винсент, - не сдержавшись, рассмеялся Блейз, - ты же знаешь, она странная, поэтому может обижаться на все что угодно. И она, как я понял, не называла имен. Может быть, нужно было передавать не Грегори, а, например, Снейпу или самому Мерлину. А, возможно, она тебя попросту с кем-то перепутала, или просто у нее было обострение…

- Обострение чего? – испуганно переспросил Кребб.

- Не бери в голову! – сказал Блейз и, успокаивающе поглаживая Винсента по спине, задушевно пропел: - Забудь это, как страшный сон. А теперь извинись перед Грегори за то, что несправедливо накричал на него, помиритесь и идите спать…

- Да, да, я пойду спать, - устало прошептал Винсент. - Мне как-то нехорошо… - и направился в стону спальни. - Грегори, ты со мной…

Гойл без разговоров побежал за другом.

- Значит, вы гуляли… в библиотеке? – спросил Драко, после того как Гойл и Кребб скрылись за дверями спальни. Его голос так и сочился желчью и раздражением.

- Прости, Драко, - стала оправдываться Панси, понимая, что отпираться не имеет смысла. – Мы просто хотели помочь тебе.

- Да, хотели проследить, куда она пойдет после свидания, - поддержал подругу Блейз. – Даже, может быть, нам удалось бы увидеть, как она снимает мантию. Мы подумали, что тебе-то это вряд ли удастся.

- Думали, что ты опять увлечешься поцелуями, - перебила его Панси, - и забудешь задать ней вопросы, которые позволят разоблачить ее.

- Ну что, проследили? Разоблачили? – раздраженно сказал Малфой, поднимаясь с дивана. – Испортили мне все! Это еще повезло, что она наткнулась на Винсента и передала ему, что случилось, а то бы я все еще думал, что произошло…

- Но, Драко, мы хотели тебе помочь, - виновато пробормотала Паркинсон. - Мы хотели как лучше.

- Давайте без самодеятельности! – грозно сказал Драко. - А то в следующий раз я не буду вам ничего рассказывать. А теперь сидите тут и придумывайте, как мне снова с ней связаться, чтобы объяснить ей ваше поведение и назначить новую встречу.

Он резко развернулся и быстрым шагом удалился в спальню. Да, Драко очень злился на друзей, но все-таки осознание того, что он не виноват в сложившейся ситуации и незнакомка не пришла на встречу с ним по уважительной причине, а не потому, что с ней случилось что-то плохое, грело душу. А то, каким способом она донесла до него причину своего отсутствия на свидании, его восхищало. Ему пришла в голову мысль, что следующую встречу она организует сама, а также придумает, как ему об этом сообщить пооригинальнее, а ему остается только ждать… Спокойствие и предвкушение предстоящего окутало Драко…

И он оказался на сто процентов прав.

В это время Гермиона, находясь в библиотеке, строчила Малфою гневное письмо. Мысли крутились в её голове, складывались во фразы, но записывала она их с трудом. Может, все было бы не так печально, если бы Гермиона не придумала писать письмо левой рукой. Шифроваться - так во всем, решила она. Перечитав законченное письмо, Гермиона обнаружила, что предложения написаны очень мудрено, и если Малфой призадумается, то непременно поймет по некоторым оборотам речи, фразам и общей «заумности» письма, что автор сего творения она, Гермиона Грейнджер. Поэтому первый вариант пришлось уничтожить и написать новый, снабдив его разными стилистическими элементами, не свойственными ей, Гермионе Грейнджер. Наконец, закончив новую версию письма, Грейнджер задумалась о подписи. Придумать себе имя сейчас или оставить это на потом? Сочинив несколько имен, Гермиона, призадумавшись, отвергла их, потому что вспомнила несколько девчонок в Хогвартсе с такими же именами. Затем она хотела написать инициалы, выбранные произвольно, но тоже после нескольких попыток отказалась от этой идеи, по той же причине. В какой-то момент ей захотелось поставить инициалы НЛ, в надежде, что их расшифруют как Невилл Лонгботтом, но эта мысль так насмешила ее, что она решила не подписывать письмо совсем. Махнув палочкой, девушка наложила на письмо заклинание для изменения почерка, несложное, из школьной программы. Теперь, вздохнув, Гермиона почувствовала себя спокойнее.

Засунув в сумку письмо, она окунулась в воспоминания. Она улыбнулась, вспоминая, как столкнулась с Креббом на седьмом этаже. Порадовалась своей находчивости, что так быстро сообразила, какую выгоду можно извлечь из этой встречи. Чуть не рассмеялась, вспомнив, как напугал Кребба ее прощальный жест. В тот момент Гермиона не осознавала, как двусмысленно можно его понять. Тогда для усиления эффекта она решила сделать так, как делали разные грозные герои из голливудских фильмов. Теперь до нее дошло, что Кребб вряд ли смотрел хотя бы один фильм, тем более голливудский, и, скорее всего, ее размахивание двумя оттопыренными пальцами он интерпретировал, как и полагается, как какое-то изощренное сексуальное оскорбление.

«Этот недалекий Кребб обязательно расскажет все Малфою! И что подумает обо мне Малфой? Вероятно, что-то плохое. Вначале накинулась с поцелуем, затем вела себя так развязно, что постоянно лезла целоваться, а теперь этот неприличный жест, – немного озадаченно подумала Гермиона. - В следующую встречу нужно будет вести себя посдержаннее…»

- Гермиона, а где Рон? – возглас подошедшего к ней Гарри вывел девушку из размышлений.

- Рон… - удивленно пробормотала она. – Я думала, он с тобой на тренировке.

- Да, он был там, но после ее окончания я пошел к директору, а он - искать тебя в библиотеке, - сказал Поттер, усаживаясь за стол рядом с девушкой.

- Эм… может быть, он передумал? - предположила Гермиона.

- Мы расстались у дверей библиотеки. Я видел, как он сюда заходил. И это было минут сорок назад. Так ты его не видела? – Гарри почесал затылок и начал оглядываться по сторонам.

- Успокойся, Гарри, может, он не нашел меня и вернулся в гостиную. - И, чтобы перевести тему, она спросила: - Ты сказал Дамблдору о книгах из библиотеки Блэков?

- Да, конечно, - с энтузиазмом ответил Поттер. - Директор сказал, что как раз на этой неделе собирается на площадь Гриммо, и назвал тебя очень любознательной особой.

Гермиона довольно заулыбалась.

- А еще я ему сообщил о том, что нам рассказали Джинни и Колин, - озабоченно продолжил Гарри.

- Эм… а поконкретнее? – уточнила Грейнджер, так как не смогла вспомнить что-то такое важное из разговоров с Джинни и Колином, что можно было бы поведать Дамблдору.

- Про то, что Забини интересовался у Джинни, знает ли она азбуку Морзе, - заговорщическим тоном прошептал Гарри.

- О, боже, Гарри, - обреченно вздохнула она, - надеюсь, ты не рассказал ему о своих нелепых выводах, будто Пожиратели смерти общаются между собой азбукой Морзе.

- Разумеется, рассказал, - печально ответил Поттер, - и знаешь, что на это ответил директор? Он улыбнулся и сказал: «Азбука Морзе – это наша фишка». Представляешь, так и сказал… «фишка».

- Чья это наша? – не ожидавшая такого поворота событий, потрясенно промямлила Гермиона

- Я забыл спросить об этом, - начал оправдываться Гарри. - Я был так поражен таким ответом, этой… фишкой, что забыл задать уточняющие вопросы, но, - уже более уверенно продолжил он, - я думаю, он имел в виду Орден Феникса. А ты понимаешь, что из этого следует?

- Нет! – уверенно ответила Гермиона и быстро добавила: - И знать не хочу, - предполагая, что Гарри сейчас начнет излагать свои безумные бездоказательные выводы, сделанные из пары неопределенных фраз.

Так и случилось. Гарри с энтузиазмом заговорил:

- Я думаю, что Забини как-то узнал, что Орден Феникса пользуется для связи азбукой Морзе, но не понял, что это такое, вот и поинтересовался об этом у Джинни, надеясь, что она ему хоть что-то скажет.

- О-о, Гарри, - простонала девушка, - с твоих слов получается, что либо Забини идиот, потому как думает, что Джинни вот так просто разболтает ему разные тайны Ордена, либо Джинни дурочка и всем направо и налево рассказывает об этих тайнах. Я думаю, Забини просто где-то услышал это выражение «азбука Морзе» и заинтересовался, и, скорее всего, он знает о том, что мистер Уизли интересуется разными маггловскими штучками, вот и решил, что его дочь может знать об этом кое-что.

- Ты права! – восхищенно воскликнул Гарри. – Наверное, так все и было! Он где-то услышал эти слова. Но тогда получается, что кто-то болтает… о фишке Ордена.

- А, вот вы где! – неожиданно для них раздался довольный голос незаметно подошедшего к ним Рона, отвлекая их от дальнейшего спора.

- Рон, где ты был? – одновременно спросили Гарри и Гермиона, недоуменно уставившись на друга.

- Я… искал тебя, Гермиона, - весело сказал Уизли, усаживаясь рядом с Поттером.

- Сорок минут? – недоуменно спросил Гарри.

- Я постоянно сижу за этим столом, Рон, - недовольно сказала Грейнджер, - или за столом в конце зала.

- Вот я и пошел вначале в конец зала, - начал объяснять Рон. - Там тебя не оказалось. Я пошел сюда. Заблудился… Блуждал туда-сюда.

- Как можно заблудиться в библиотеке? – удивленно заметила Гермиона.

- Как можно блуждать туда-сюда сорок минут? – вторил ей Гарри.

- И что у тебя с волосами? – продолжила допрос Грейнджер.

Рон тут же начал поправлять прическу и почему-то покраснел.

- Ну-у, я шел… и это-о… – начал мямлить он, – на меня упали книги.

- Не может быть! – воскликнула, пораженная таким заявлением, Гермиона.

- Почему этого не может быть? - обиженно сказал Уизли. – Я шел, шел мимо каких-то стеллажей, и тут на меня сверху повалились книги.

- Мн-ного? – заикаясь, уточнил Гарри.

- Достаточно, - недовольно ответил Рон, все еще ковыряясь в своих волосах. – Просто завалили меня всего. Я пока из-под них выбрался… А потом еще и ставил их на место. Пришлось сходить за лестницей. Я брал по три книги в руки, залезал на верхнюю ступеньку и ставил книги на полки. Вот время и прошло…

- Рон, - вздохнула Гермиона, - а волшебной палочкой тебе не пришло в голову воспользоваться?

- Не-ет, - промямлил Уизли.

- Такое могло произойти только с тобой, - обреченно проговорила она. - Я сколько лет хожу по библиотеке… туда-сюда, и на меня еще ни разу не падали книги. Дай я тебе галстук поправлю.

И, не дожидаясь ответа Рона, девушка начала заботливо поправлять ему галстук, который был немного ослаблен и сдвинут в сторону.

- Может, пойдем в гостиную? – устало спросил Гарри.

- Да, да, вы идите, - затараторила Гермиона, вставая с места, - а я пойду в совятню, отправлю письмо… родителям.

- А ты что, его еще не отправила? – удивился Поттер и последовал за ней.

- Нет. Я хотела, но посмотрела на Карту Мародеров, а там… - замялась она.

- Что, Малфой опять стоял на восьмом этаже? – спросил Рон, догоняя их.

- Да, Рон, опять! - недовольно ответила Гермиона.

- Давайте посмотрим, может, он все еще там! – воинственно сказал Уизли.

Сказано - сделано. Ребята остановились, и Гермиона отдала Гарри карту. Он тут же проверил по ней местонахождение Малфоя. Убедившись, что тот в гостиной Слизерина, они продолжили путь, обсуждая сегодняшнюю тренировку.

- Что-то некоторые слизеринцы зачастили в библиотеку, - неожиданно перевел тему Гарри, махнув рукой куда-то в сторону.

Рон и Гермиона посмотрели туда, куда он указал, и увидели, что за столом, на котором лежит одна-единственная книга, сидят Дафна Гринграсс и Миллисента Булстроуд.

- Не думаю, что они тут читают, - недовольно буркнула Грейнджер, отворачиваясь и продолжая путь. – Эти вертихвостки могут думать только о своей внешности.

- Они за нами следят, - всполошился Гарри. - Их надо убить. Только тихо и без свидетелей…

После этих слов Гермиона и Рон удивленно уставились на него.

- Простите, это не я, - испуганно стал оправдываться Поттер. - Это опять Волдеморт прорвался в мой мозг.

- А-а, - облегченно и понимающе протянули его друзья, потеряв интерес к Гарри, и снова обратили внимание на слизеринок, которые все еще прихорашивались.

Вернее сказать, Миллисента пыталась причесать свои волосы, при этом напряженно вглядываясь в зеркальце. Сидевшая перед ней Дафна заботливо припудривала ее лицо, а вид у Гринграсс был довольно озадаченный.

И Дафне было чему удивляться.

Она прождала подругу за этим столом в библиотеке больше получаса. Когда Миллисента наконец появилась, вид у нее был весьма помятый. Свое долгое отсутствие и странный внешний вид Булстроуд объяснила тем, что на нее упали книги, мол, она шла-шла, а тут неожиданно на нее посыпались книги, завалили с ног до головы, а потом она их усердно расставляла, пользуясь при этом почему-то не палочкой, а лестницей. Дафна, конечно, посочувствовала подруге и сейчас помогала ей привести себя в порядок, но все-таки ее очень изумляло отношение Миллисенты к произошедшему. Гринграсс представила на месте подруги себя… Если бы на нее свалилась гора книг и испортила ей прическу, она бы не сидела с довольной улыбкой, а устроила бы форменный скандал на тему «книги опасны для здоровья!». Но Миллисента наотрез отказалась устраивать скандал на любую тему и в довершении всего сказала, что она не против, если на нее еще раз упадут книги, хоть весь стеллаж, ей, мол, очень понравилось расставлять их обратно по местам. Дафна списала такое странное поведение подруги на черепно-мозговую травму, которую та, по всей видимости, получила в момент падения на ее голову тяжеленных фолиантов.

Сама же Миллисента в данный момент упивалась своей гениальностью. Она с нетерпением ждала нового свидания с Роном, о котором они договорились при первой встрече, но ей очень хотелось увидеться с ним чуть пораньше. Поразмыслив, она пришла к выводу, что вероятнее всего увидеть его в библиотеке, ведь он постоянно приходит туда за Грейнджер. Поэтому она, придумывая разные уважительные причины, по несколько раз на дню наведывалась в библиотеку. Пару раз она видела Рона там, но он все время был в компании кого-нибудь из гриффиндорцев. А сегодня ей несказанно повезло: ей удалось перехватить его, когда он шел к Грейнджер. На разговоры не было времени. Найдя укромный уголок между стеллажами, они с упоением целовались. Все их общение в этот раз свелось к тому, что они вместе сочинили более-менее правдоподобную историю, с помощью которой намеревались объяснить друзьям причины своего долгого отсутствия и одновременно не вызвать у них подозрений своим потрепанным внешним видом. Миллисенту очень радовал тот факт, что не только она искрила идеями, но и Рон принял непосредственное участие в придумывании этого оправдания. Сейчас, поправляя макияж, Булстроуд была довольна собой, своей находчивостью и прозорливостью и была точно уверена, что ее посещения библиотеки с этого момент будут частыми и продолжительными…***

Вот и Гермиона, направляясь в святыню, тоже решила, что для своих друзей она будет делать вид, что стала посещать библиотеку чаще и находиться в ней дольше, чем до этого, но на самом деле под видом внеочередного посещения библиотеки она собиралась проводить время в компании Малфоя. Первый шаг к этому она уже сделала, написав письмо, которое сейчас несла в совятню. Гермиона прекрасно знала, что школьные совы приносят почту только после завтрака, а это значит, что ее послание Драко получит только утром.

Так оно и случилось…