Доктор Зло mp3

Мария Фабризи быстрым шагом шла по брусчатке Борго Сан Хусто, нервно поглядывая на часы. Господин, который назначил ей встречу в офисе какой-то частной клиники, предложив ей место палатной медсестры, настоятельно просил не опаздывать. Машины у Марии не было отродясь, а путешествие пешком по улицам родного городка хотя и было делом привычным, однако проделать путь в противоположную часть города, к самому подножию Торре дель Порселлино, на тонких каблучках единственных приличных туфель, имевшихся в ее гардеробе, было делом нелегким. Пару раз она уже подвернула ногу на булыжниках, которыми, как назло, были вымощены почти все улицы этого древнего городка. Мария собиралась уехать из Вольтерры уже сотню раз, но то болела мама, то отец снова потерял работу, то младшей сестре нужно было оплачивать обучение в колледже. А она была старшей из четырех сестер Фабризи и в данный момент пока единственная из всей семьи имела шанс получить работу.
В очередной раз споткнувшись на коварном камне и чуть не сломав каблук, Мария наконец-то увидела на противоположной стороне улицы, на старом доме из потемневшего от времени кирпича, вывеску, гласившую, что здесь располагается офис по найму медицинского персонала для частной клиники доктора Барбацци.
Перейдя узкую улочку, Мария остановилась перед массивной деревянной дверью, обитой металлическими полосками, стилизованными под средневековье, и, прежде чем постучать в нее старомодным бронзовым кольцом, вынула из сумочки пудреницу и посмотрелась в зеркальце. Оно отразило миловидное лицо истинной тосканки двадцати трех лет от роду: смуглой, черноволосой, с миндалевидными глазами цвета спелых оливок и пухлыми губами «сердечком». Девушка не была тоненькой, ее фигура уже не отличалась девичьей хрупкостью, но стройные подтянутые бедра, изящные ножки и высокая грудь были предметом ее гордости. Немногие из ее подруг, выскочивших замуж и нарожавших по нескольку ребятишек, могли похвастаться такой фигурой. Убедившись, что макияж не поплыл, а непослушные смоляные кудри не выбились из строгого пучка, в который Мария собрала их не без труда, девушка захлопнула пудреницу, спрятала ее в сумочку и одернула довольно-таки короткую юбку. Потом, глубоко вдохнув, перекрестившись и поцеловав образок Мадонны, висевший на шее, девушка постучала в дверь.
Открыл ей молчаливый брюнет, непохожий на тосканца, с коротким ежиком стриженых волос и квадратной челюстью. Несмотря на его белый халат он больше всего напоминал вышибалу из ночного клуба или секьюрити. Громила вопросительно посмотрел на Марию.
- Я на собеседование. По поводу работы. Медсестра, – голос у девушки почему-то дрогнул, а по спине пробежал холодок.
Брюнет что-то тихо сказал в микрофон гарнитуры и, склонив голову набок, выслушал ответ. Потом он с таким же непроницаемым лицом посторонился, пропустив Марию внутрь полутемного коридора. Дверь захлопнулась за ее спиной, заставив девушку вздрогнуть. «Словно могильная плита», - совсем некстати подумала она. Страх завладел всем ее существом, нестерпимо захотелось развернуться и бежать прочь. Но сделав несколько глубоких вздохов, Мария приказала себе успокоиться и идти вперед: «Мне нужна эта работа. Просто работа. Ничего страшного здесь нет».
Наконец коридор закончился. Ее молчаливый провожатый распахнул перед ней филенчатую дверь с золочеными вензелями из повторяющейся буквы V, и девушка вошла в просторный, изящно обставленный кабинет. Окна были плотно занавешены темно-бордовыми шторами, из-за чего яркое июльское солнце Тосканы окрашивало комнату в зловещие кровавые тона.
- Синьорина? – человек в белом халате, высокий и худой, с жестким сухим лицом и цепкими колючими глазами жестом указал Марии на венский стул с гнутыми ножками и высокой спинкой, стоявший посредине кабинета, как видно, специально для посетителей. Девушка осторожно присела на самый краешек, ощущая себя неуютно, будто под стеклом микроскопа.
- Итак, - продолжил высокий незнакомец, - синьорина Фабризи, вы имеете диплом медсестры?
- Да, - несмело ответила Мария, почему-то этот человек внушал ей безотчетный страх.
- Вы раньше работали по специальности?
- Да, несколько лет я работала сиделкой у одной престарелой синьоры, она была больна раком. Я выполняла все медицинские назначения и ухаживала за ней. Потом синьора умерла, и я осталась без работы. Но ее лечащий врач написал мне рекомендации.
Мария полезла в сумочку, чтобы достать рекомендательное письмо, но доктор (а это, скорее всего, был он) остановил ее.
- Не стоит. Сумму гонорара вам назвали?
Мария кивнула.
- Вас он устраивает?
- Вполне. Кроме того, я не в том положении, когда стоит капризничать.
- Отлично! – доктор пристально, оценивающе посмотрел на девушку своими колючими недобрыми глазами, и Марии стало совсем не по себе. Она нервно заерзала на стуле и натянула на оголившиеся колени подол короткой юбки, пожалев, что не надела джинсы.
- Но я должен вам сообщить о некоторых особенностях вашей работы.
Доктор подошел ближе и посмотрел, не отрываясь, в глаза Марии, словно гипнотизируя ее взглядом. Девушка нервно сглотнула, чувствуя себя кроликом перед удавом.
- В клинику вас отвезут на машине с закрытыми окнами. Вам будет запрещено покидать место работы на все время вашего контракта. По окончании работы вам выплатят причитающуюся сумму и доставят домой. Ничего из того, что вам станет известно в связи с вашей работой, не подлежит огласке. За соблюдением этого условия будут следить и по окончании вашего контракта. Вам понятны условия?
Мария кивнула. Ей ужасно хотелось встать и немедленно уйти из этого места. Но почему-то она знала, что пути назад уже нет.
Человек в белом халате приблизился еще и положил сухую жилистую руку, выбеленную частой дезинфекцией, что выдавало в нем хирурга, девушке на плечо. От его прикосновения Мария вздрогнула, как от удара током.
- Не стоит так меня бояться, - проговорил странный доктор почти ласково, что вовсе не вязалось со злым выражением его холодных глаз. – В нашей работе нет ничего противозаконного. Просто мы оказываем услуги правительственным структурам, которые не любят огласки своих дел. И, согласитесь, такую сумму вы не заработали бы ни в одной больнице Италии.
Мария снова судорожно кивнула, мечтая только об одном: чтобы этот страшный доктор убрал свою руку с ее плеча.
- Дорогой друг! – вдруг послышался странный шелестящий, но очень мелодичный голос. - Ты совсем запугал бедную девушку! Посмотри, на ней лица нет.
Голос был исполнен сладости и елея, однако произвел на странного доктора неизгладимое впечатление – он отпрянул от девушки и склонился в подобострастном поклоне.
- Господин, - прошептал он побелевшими губами.
Мария увидела человека в темном костюме, застегнутом на все пуговицы, несмотря на июльскую жару. У него было белое полупрозрачное лицо, черные волосы до плеч и мутноватые карие глаза странного вишневого оттенка. Плавными танцующими движениями он напоминал изящного хищника, крадущегося к добыче.
- Милочка, - сладко пропел голос прямо над ухом у застывшей от леденящего ужаса девушки, - я уверен: вы справитесь отлично! И не дадите нам повода сомневаться в вашей честности. Ведь так? Позвольте?
Руку Марии обожгло ледяное прикосновение. «Иезус Мария! Какие холодные руки!» - подумала девушка содрогаясь. Но одновременно с холодом от руки незнакомца она почувствовала, как в ее мозг словно вполз какой-то странный липкий туман, заполнив его вплоть до самых далеких уголков сознания. Странные мутные глаза человека в черном закрылись, на бледных губах заиграла легкая улыбка. Через мгновение туман в голове девушки рассеялся, а жуткий господин поднес ее запястье к своим губам, жадно вдыхая ее запах.
- М-м-м… какой аромат, словно цветущая вишня. Сладостный и свежий. Ах, молодость! – шелестящий голос гипнотизировал, лишал воли. С ужасом Мария поняла, что не в силах пошевелиться, пригвожденная к стулу, беспомощная и жалкая.
Но через секунду человек в черном оказался стоящим у окна. На его бледном лице отражалась внутренняя борьба и разочарование.
- Господин? – произнес врач, подобострастно заглядывая в лицо этому странному человеку.
- Она подходит. Пусть приступает, – слегка небрежно произнес жуткий человек.
Еще минута – и Мария почувствовала, как руки недавнего провожатого приподнимают её со стула и подталкивают к выходу. За спиной она услышала голос доктора.
- Отвезите ее в клинику. Сегодня я проведу операцию, и пациенту нужен будет сестринский уход.
Мария хотела возразить, что не собиралась приступать сегодня, ведь ей нужно собрать вещи и предупредить семью. Но сильные руки довольно грубо втолкнули ее в автомобиль с плотно зашторенными окнами, и машина сорвалась с места, увозя ее в неизвестность.

***

- Итак, дорогой друг, что мы имеем на сегодняшний день?
Вкрадчивый голос господина Аро был, как всегда, ласков, но на лбу и лысине доктора Карризи Барбацци выступил холодный пот. Он сцепил тонкие нервные пальцы, хрустнул костяшками, отчего господин поморщился, и хрипло произнес:
- Мои эксперименты по подчинению воли пациента успеха не принесли. Ни медикаментозное воздействие, ни гипноз, ни кодирование с помощью светоимпульсов. Как только пациент, так скажем, меняет свою сущность, все летит к черту.
- Это печально, друг мой. Очень печально, - шелестящий голос господина исполнился скорби, а странное бледное мучнистое лицо осветила грустная улыбка.
- Но ваши усилия тоже не увенчались успехом? Ведь так? Поэтому вы пригласили меня? – с некоторым вызовом произнес доктор, но тут же пожалел о своей бестактности, потому что багровые, слегка подернутые мутью глаза господина метнули в него молнии.
- А вот это вас не касается! Достаточно того, что я вытащил вас из тюрьмы. И могу вернуть туда в любой момент. Уверен, что суд признает вас виновным во многих преступлениях против человечности. Ведь ваши опыты над людьми именно так называются на языке международного уголовного права?
Доктор сник.
- Да, господин, - проговорил он глухо, опуская голову под буравящим взглядом рубиновых глаз.
- К тому же та услуга, о которой вы меня просили, стоит дорого. И если ваше усердие не будет достаточным и не приведет к достижению поставленной мной цели, вряд ли я смогу выполнить ваше желание.
Голова доктора опустилась еще ниже, сверкнула гладкая кожа черепа.
- Так что вы намерены предпринять? – нетерпеливо спросил господин.
Доктор приподнял голову и, подобострастно склонившись, произнес:
- Сегодня я намерен провести хирургическое вмешательство. Трепанацию черепа. Я разработал один любопытный имплант, который, воздействуя на центр боли мозга, неминуемо приводит к мучительной гибели подопытного. Я назвал его болевой бомбой. Одновременно я воздействую электроимпульсами на его память, и он не будет помнить ни о тех экспериментах, которые я ставил на нем, ни об операции. После того как моя бомба приживется, нам нужно будет просто заставить его вернуться к его индейским друзьям и обратиться. Из той информации, которую вы любезно мне предоставили, следует, что после трансформации эти твари слышат мысли друг друга и чувствуют все, происходящее с каждым из них. Так вот, если активировать мою бомбу, все, кто будет «на связи» с подопытным экземпляром, погибнут вместе с ним.
На бледном лице господина появилась улыбка. Доктор вздохнул с облегчением в надежде, что после серии неудачных опытов с этим странным индейцем он реабилитировался в его глазах.
- Хорошо, ступайте. Надеюсь, что эта милая барышня, которую мы сегодня наняли, будет хорошо выполнять свои обязанности. И проживет дольше, чем ее предшественницы.
Господин Аро небрежным жестом дал доктору Барбацци понять, что аудиенция окончена. Тот поклонился в знак уважения и, не рискуя повернуться к господину спиной, начал пятиться к выходу. У самой двери он наконец повернулся и взялся за дверную ручку, но шелестящий голос его остановил.
- Да, кстати, если девушка вдруг не справится, пришлите ее ко мне. До сих пор не могу забыть ее запах…
Доктор развернулся на каблуках и склонился еще ниже.
- Конечно, господин. Как только она закончит с работой, то будет в полном вашем распоряжении.
В дверях доктор столкнулся с высоким худощавым человеком с таким же бледным лицом и багровыми глазами, но его коротко остриженные волосы были совершенно седыми. От его жесткого лица веяло таким высокомерием и презрением, что доктор отшатнулся от него, как от привидения. Высокий господин недобро усмехнулся, увидев побелевшее от ужаса лицо Барбацци.
Закрыв за доктором дверь, высокий господин подошел к массивному бархатному креслу, стоявшему напротив богато украшенного резного письменного стола, и небрежно, но грациозно опустился в него.
Аро, увидев вошедшего, привстал из-за стола в знак приветствия, потом снова опустился в такое же высокое кресло и просиял.
- Брат мой, Кай! Как я рад тебя видеть! Я так занят последнее время с этим щенком. Совсем нет времени побеседовать с тобой и Марком. Надеюсь, он не в обиде?
Кай усмехнулся:
- Марк? Думаю, нет. Я пришел сказать, что, по моему мнению, ты зря тратишь время. Я уже после неудачи Челси предлагал тебе силовое решение проблемы. Зачем все так усложнять?
- Брат мой, - улыбка Аро стала еще радостнее, - применить силу мы успеем всегда. Надо действовать тоньше, изящнее. Зачем лишние трупы, неудобства? Реализовав мой план, мы разделаемся со стаей в один удар. И не нужно массовых побоищ. Это привлекает внимание людей.
- Но после всего, что с ним делали? Он порвал связи Челси после первого же обращения. Джейн его тоже не убедила. Ты ведь был в его голове! Там одна ненависть к таким, как мы! Он никогда не станет служить нам!
- Не станет, - хитро прищурился Аро, - скорее, умрет. И мы предоставим ему такую возможность. Но его смерть не будет напрасной. Вместе с ним умрет вся свора этих индейских шавок.
- Но как? – голос Кая сорвался от нетерпения.
- Как ты нетерпелив, брат мой! Наш доктор Зло придумал одну интересную вещичку. Я расскажу тебе позднее. А сейчас мне нужно увидеть Джейн. Хочу, чтобы она присмотрела за новенькой медсестрой. Ее нужно убедить быть послушной.
Кай снова мрачно усмехнулся и порывисто встал с кресла.

***
Ступени, ступени… Бесконечные ступени вниз. С тех пор как с глаз Марии сняли повязку, она видела перед собой лишь каменные стены, едва освещенные бледным светом люминесцентных светильников, а под ногами ощущала гладкие полустертые ступени. Девушку бил озноб, так как в этом странном месте, куда ее привезли, было довольно прохладно. Было даже странно вспоминать, что там, наверху, жаркое солнце Тосканы. Еще и тяжелая рука ее провожатого обжигала ее плечо холодом сквозь тонкую ткань блузки. Мария ощущала на затылке его прохладное дыхание и боялась обернуться. Ощущение страшной опасности не покидало девушку, словно у нее за спиной была сама смерть. Мария беззвучно молилась Мадонне, проклиная тот час, когда решилась прийти на это собеседование.
Наконец ступени кончились. Они оказались в таком же полутемном коридоре с несколькими массивными дверями и низким давящим потолком. Больше всего это помещение походило на подземелье или винный погреб и менее всего – на клинику. У Марии промелькнула страшная мысль, что ее привезли сюда вовсе не как медсестру, перед глазами всплыл странный бледный господин, жадно приникший к ее запястью. Ужас, граничащий с паникой, приковал ее к месту, сердце забилось, словно испуганная птичка, дыхание сбилось. Будто почувствовав ее состояние, жуткий провожатый усмехнулся:
- Не трясись. Никто тебя не тронет. Входи, - он распахнул перед ней одну из дверей. Голос сопровождающего был низким, но мелодичным. – Это твоя комната. Будешь тут жить. Все необходимое найдешь в шкафу. Еду будут приносить тебе сюда три раза в день. Остальное объяснит доктор.
Ноги бедной девушки не слушались, и провожатый бесцеремонно втолкнул ее в комнату. Споткнувшись о порог, Мария чуть не растянулась на холодном каменном полу, чудом удержавшись на ногах.
- Какая ты неуклюжая, - насмешливо прозвучал тонкий звенящий, почти детский голосок. Подняв глаза, Мария увидела перед собой хрупкую девушку не старше четырнадцати – пятнадцати лет, с бледным миловидным личиком, пухлыми губами и темно-карими с красноватым отливом глазами. Тонкую фигурку скрывал графитового цвета плащ с капюшоном, откинутым на плечи и открывавшим светло-русые волосы, гладко зачесанные и собранные в пучок. Мария судорожно вздохнула от облегчения: после ее жуткого провожатого девушка выглядела совершенно безобидно и даже привлекательно. Смущенно улыбнувшись, Мария произнесла:
- Как тебя зовут? Тебя тоже тут держат? Что это за место?
Звонкий радостный смех незнакомки раскатился под каменным потолком. Мария посмотрела на нее недоуменно, не понимая, что так рассмешило девушку.
Смех прервался. Лицо незнакомки стало жестким и отчужденным, что совсем не вязалось с ее кукольной внешностью. Пухлые губки искривились в презрительной усмешке.
- Запомни несколько простых правил. Из этой комнаты ты выходишь, только когда тебе позволяют. После окончания работы возвращаешься сюда. С пациентом общаться запрещено. Послушание гарантирует тебе жизнь. А если ослушаешься… - незнакомка улыбнулась Марии почти ласково. И в этот момент бедняжке показалось, что в ее голову медленно начали вливать расплавленный свинец. Мозг выжигало нестерпимой болью, глаза застилало багровой пеленой. Она почти потеряла сознание, когда мучения закончились так же внезапно, как и начались.
Ощущая боль в разбитом колене, Мария поняла, что лежит на полу. Приподняв голову, она снова увидела миловидное личико девушки, холодно взирающей на ее тело, распростертое на полу.
- Так будет всегда, когда твоей работой будут недовольны. Или ты нарушишь правила. Поняла? Или повторить?
Мария отчаянно замотала головой.
Незнакомка жестоко усмехнулась и направилась к выходу. Уже дойдя до двери, она, не оборачиваясь, небрежно бросила Марии:
- Можешь отдохнуть пару часов. Доктор еще не закончил.
Дверь захлопнулась. В замке с тихим лязгом повернулся ключ.
Мария поднялась с пола и, превозмогая дрожь в коленях, размазывая по лицу выступившие от перенесенной пытки слезы, попыталась осмотреться.
Комната была небольшой, без окон, каменные холодные стены и низкий потолок давили на плечи. Это был скорее тюремный каземат, чем жилое помещение. Мебели было немного: простая металлическая кровать, тумбочка и небольшой шкафчик для одежды, выкрашенные простой белой краской. Открыв дверцы шкафа, Мария увидела там обычную больничную униформу медсестры – свободные хлопковые брюки, тунику голубого цвета и белые парусиновые туфли. Также к своей радости, она обнаружила теплые флисовые спортивные штаны и толстовку, которые тут же натянула, так как зубы ее стучали от холода и пережитого ужаса. Оглядевшись, она увидела в стене еще одну узкую дверь. За ней обнаружился туалет, в который была втиснута душевая кабинка. Обследовав свое жилище, девушка бессильно упала на кровать. Страх сковал ее, полностью лишив сил и воли. Свернувшись калачиком, Мария обняла подушку и, прижавшись к ней лицом, подавляла всхлипы, рвущиеся из груди.
Через какое-то время ключ в замке снова повернулся, и в дверях показался тот самый жутковатый худощавый доктор-хирург, который беседовал с ней на Борго Сан Хусто. На нем был операционный костюм, лысину скрывала шапочка, руки – хирургические перчатки. На голубом хлопке туники Мария с содроганием разглядела бурые пятнышки крови.
- Синьорина, - голос доктора, жесткий и слегка скрипучий, звучал глуховато из-за маски, почти скрывшей его лицо. - Можете называть меня доктор Барбацци. Вам пора за работу. Пациент в палате, ваша задача – следить за жизненными показателями, а также выполнять мои назначения. Первые сутки вам придется дежурить, не отходя от него. Потом вы сможете на несколько часов оставлять пациента, чтобы отдохнуть. Одевайтесь, я жду за дверью. Поспешите.
Мария хотела было выкрикнуть в лицо доктору что-нибудь злое и обидное, но перед глазами всплыла ангельская улыбка маленького монстра, и на мгновение ее снова пронзила адская боль. Девушка поспешно встала, наскоро умылась и, содрогнувшись от холода, сняла теплый флисовый костюм, облачившись в голубую униформу и парусиновые туфли.
Дверь в палату, где ее ожидал загадочный пациент, оказалась напротив. Комната была чуть больше по размеру, но тоже без окон, с таким же низким потолком и каменными холодными стенами, и совершенно не походила на больничную палату. Всю обстановку составляла металлическая, выкрашенная в серый цвет больничная кровать, стеклянный шкафчик с препаратами и металлический же столик с хирургическим инструментом. Около кровати стояла стойка с аппаратурой, фиксирующей жизненные показатели и издающей противный писк.
Приглядевшись к лежащему на кровати пациенту, Мария заметила, что его руки и ноги были привязаны к кровати ремнями, а сама кровать – прочно привинчена к полу. Она тревожно оглянулась на доктора, который поспешно пояснил, предвосхитив ее вопрос.
- Ни в коем случае не развязывайте ремни. Он опасный преступник. И очень силен физически. Не обольщайтесь его молодостью. И еще: несколько дней он будет без сознания, но когда придет в себя – разговаривать с ним категорически запрещено. Надеюсь, вам доходчиво объяснили, что правила лучше не нарушать?
Мария кивнула, судорожно сглотнув.
- Отлично! – удовлетворенно подытожил врач. - Назначения найдете на столике, шприцы и медикаменты – в шкафчике. Вопросы?
Мария отрицательно помотала головой.
Странный доктор пристально посмотрел на нее прищуренными колючими глазами. Потом развернулся и вышел, оставив девушку одну с пациентом, неподвижным и безмолвным.
Мария осторожно подошла к нему. Юноша, неподвижно лежавший на кровати, был действительно высоким, мощного телосложения, больничная пижама не скрывала его рельефных мускулов. Голова была почти полностью скрыта бинтами, а смуглое лицо, имеющее сейчас сероватый оттенок, выглядело, на удивление, юным, почти детским. Сомкнутые веки подрагивали, лоб прорезали морщинки. Видно было, что даже без сознания юноша испытывает боль. Марию накрыло чувство жалости. Ее глаза скользнули по ремням, стягивающим руки и ноги бедняги, и она вспомнила слова доктора о том, что это опасный преступник. Но это нисколько не вязалось с открытым простодушным лицом молодого человека. Девушка с удивлением поняла, что испытывает к юноше непонятное влечение и даже симпатию. Она тряхнула головой, отгоняя наваждение, и со вздохом отошла к столику, чтобы посмотреть оставленные врачом назначения.
Но едва она повернулась спиной к кровати, как услышала слабый стон. Мария обернулась и увидела, что веки юноши затрепетали, мягко очерченные губы приоткрылись. Было похоже на то, что пациент приходит в себя. «Но доктор Барбацци сказал, что он будет без сознания еще сутки?!» - изумленно подумала Мария. В эту же секунду аппарат, фиксирующий пульс и частоту дыхания, запищал чаще, подтверждая невозможное! Юноша очнулся!
Мария наклонилась ниже, проверяя, не выпала ли игла из катетера на подключичной артерии, потом перевела взгляд выше и остолбенела, встретившись с темными как ночь, глубокими, полными страдания глазами. Бледные потрескавшиеся губы шевельнулись, силясь что-то произнести.
Что-то теплое, уютное и незнакомое шевельнулось в душе Марии. Она смотрела в бездонные черные глаза и не могла от них оторваться. И вдруг увидела, как в черной пропасти этих глаз страдание и боль сменяются бесконечным обожанием. Это были глаза прозревшего слепца, впервые увидевшего солнце. И вместе с этим взглядом в душу девушки, освещая каждый ее уголок, будто в распахнутое настежь окно, ворвался поток солнечного света – яркого, согревающего и ласкового. Ей отчего-то захотелось прижаться к бледным губам, откуда с трудом сорвалось лишь одно слово на неизвестном ей языке, странном, гортанном и певучем.

Большое спасибо нашей бете Тане tatyana-gr за редактирование главы.

ФОРУМ

Предыдущая глава || Следующая глава