Другая реальность На экране одна за другой сменялись атаки зомби, число людей стремительно таяло… Расстояние между охотником и добычей сокращалось, на экране крупным планом мелькало то перепуганное лицо главной героини, то мертвое и неподвижное – ее преследователя. Вылитая я… (с) Белла, Новолуние
Неизбежность/The Inevitable Прошло 75 лет с тех пор, как Эдвард оставил Беллу. Теперь семья решила, что пришло время возвращаться. Что ждет их там? И что будет делать Эдвард со своей болью?
Сказ о лесной ведьме и Дагмаре-кузнеце - Дагмар, - устало выдохнула я, теребя кончик косы. – Тебя здесь держат только чары. Снять их – и ты забудешь меня. - А я знаю себя, - угрюмо сообщил Дагмар. – Это не чары. Люди называют это «любовь», - услышала я.
Игра с убийцей Ни один из известных истории маньяков не имел такого большого количества поклонниц, как Эдвард Мейсен. Он был невероятно красив: растерянный ангел с вечно растрепанными волосами и зелеными глазами, окаймленными длиннющими ресницами, которым позавидовала бы любая девушка. А еще он был сиротой. Психологический детектив
Пока есть время С момента расставания Беллы и Эдварда прошло уже более трёх лет. Единственное, что связывает их – общая пятилетняя дочка Ренесми, которую по общему уговору Белла каждый раз привозит к отцу в канун Рождества. И в этот раз всё происходит, как и заведено, но совершенно неожиданно девушка начинает замечать странности в поведении бывшего мужа. Она догадывается, что что-то произошло... Только вот...
Четыре июльских дня Изабелла в одиночестве остается на ферме отца в Геттисберге, когда война вспыхивает буквально на заднем дворе ее дома. Как она поведет себя, когда на ее ферме появится раненый солдат? Победитель исторического конкурса.
Ненависть – сильное чувство Он сказал, что я принадлежу ему. Приходил, когда ему вздумается, брал то, что хотел, не спрашивая согласия. И я от всей души ненавидела его за это.
Rise Белла встречается с плохим парнем и живет жизнью, которую больше не желает. Она оказывается в ловушке, пока тот, кто должен ограничивать ее свободу – ее телохранитель, – не оказывается тем, кто может освободить ее.
|