... Читать дальше »

Первый сериал, снятый Данилой Козловским, наконец-то выходит на платформе Start. Актёр играет анархиста дореволюционных времен, столкнувшегося с мировым заговором: все правящие династии в Европе – вампиры. Насколько удачным получился этот эксперимент с альтернативной историей?

Василий Степанов
Кинокритик, главный редактор журнала «Сеанс»

На почту врывается вооруженное звено анархистов под руководством импозантного главаря по кличке Карамора. Для дам сердца он Петенька, для органов – Каразин, а играет его Данила Козловский, так что телеграфистки довольны. От милых, но до крайности перепуганных барышень у аппарата революционеры требуют телеграфировать во все уголки империи свои, очевидно, невыполнимые требования: отмена воинской повинности, роспуск третьего отделения, созыв Учредительного собрания. Подумать только, ещё недавно князь Кропоткин диагностировал неготовность русского народа к революции – и вот уже террор в отделе посылок и бандеролей. Экспроприация средь бела дня!

Так группа Караморы жаждет продвинуться в состав могучей анархической организации «Бледные всадники» – в этом названии явно слышится отголосок вполне реально существовавшего, хоть и не такого уж всесильного «Чёрного знамени». Руководит «Всадниками» нигилист-порнограф Карл, которого играет Фёдор Лавров. Но, увы, анархия и карьера сочетаются плохо: боевая ячейка трещит по швам от амбиций и ревности после первой же серьезной вылазки. Террористы решают судить своего умеренного товарища особым трибуналом, и от смерти Карамору спасает визит гостя чуть более кровожадного, чем революция. Тощий загадочный мужчина в гусарском ментике (Филипп Янковский) стремительно разделывается с боевиками, но даёт ускользнуть герою.

«Карамора» постмодернистски собран из фрагментов других историй – главный герой, например, сбежал из одноимённого рассказа Максима Горького. Оттуда же явился и полицмейстер Симонов (Игорь Черневич), но зачем создателям сериала понадобились эти имена, по первым сериям неясно. В рассказе Карамора – человек без внятного нравственного компаса, он способен и на подвиг, и на предательство; конфликт в том, что он не понимает, кто он на самом деле. Карамора на экране, скорее, типичный сериальный герой, то есть фигура томно романтическая, состоящая из набора клише («Зло как гидра – кинешь бомбу в одного, и на его месте возникает десять таких») и жгучих взглядов. В своей альтернативной вселенной Козловский играет точно не Азефа, а скорее, Дон Жуана с револьвером.

Местами его выдуманный мир состоит из чистого неймдроппинга: вот мусолят Брэма Стокера, чей Дракула удостаивается отдельного экскурса, вот Маяковский (Николай Комягин из Shortparis) собственной персоной читает потерявшим голову от абсента (!) террористам «Багровый и белый отброшен и скомкан…», а вот появляются Желябов, Сталин и Нобель.

По такому же принципу, из знаковых вещей и моментов, складывается почти стимпанковская реальность «Караморы». Ночной Петербург залит электрическим светом; на экране – ретромашины, явно обогнавшие момент на пару-тройку десятилетий; на герое Данилы Козловского – кожаное пальто в духе Ивана Лапшина. Предъявленный на экране Петербург похож одновременно на то, что мы увидели в «Дуэлянте» и «Шерлоке в России». Это нарядный город с аккуратно разложенным реквизитом и обильно зафактуренными улицами, по которым ходит много нарядных статистов. Да, толчея в массовых сценах организована со всем возможным старанием, и, если бы не суетливый монтаж, здесь было бы что поразглядывать: художественный цех работал на совесть, как это бывало и раньше, в щепетильности продюсеру и режиссёру Козловскому не откажешь. ... Читать дальше »