Глава 28. Точки над «i»
Рэндал Вестли явно хотел что-то мне сказать. Он вертел в руках карандаш, то и дело бросая на меня взгляды, в которых сквозила дружеская усмешка.
- Ну, чего? – прошептал я, когда мистер Варнер отвернулся к доске, начав чертить какой-то график.
- Ты, наверное, разозлишься, - усмехнулся Рэндал, покачав головой.
- О, если это какой-то очередной подкол, то давай, дерзай! – Я пихнул Вестли локтем в бок, отчего тот выронил карандаш. Недовольно фыркнув, парень наклонился, чтоб его подобрать, однако лисья ухмылка не стиралась с лица Рэндала.
- Это не подкол, - улыбнулся мой друг. – Просто… Эдвард, мы скоро все ослепнем!
- Чего??? – протянул я, абсолютно не понимая, что за ерунду несет Вестли. – Ты что, на химии надышался каких-то газов?
Рэндал засмеялся, внимательно следя, чтоб мистер Варнер не заметил его веселья. Одного удаления с уроков в мой день рождения нам обоим было вполне достаточно.
- Я говорю, что скоро полшколы ослепнет… - парень сделал паузу, как будто собирался сказать что-то невероятной значимости, - потому что вы с Беллой светитесь от счастья ярче, чем галогенные прожекторные лампы!
- Чертов физик, - я вновь хотел пихнуть друга, но меня остановил строгий взгляд мистера Варнера, увидевшего, что мы явно не очень заинтересованы геометрией. – И чертов шутник! – добавил я тише, когда преподаватель снова отвернулся от нас.
- Влюбленный идиот, - Рэндал состроил невообразимую рожицу, и мне пришлось закрыть лицо тетрадкой, чтоб Варнер не видел, как я смеюсь.
Переведя дыхание, я спросил:
- И что же в этом такого? Посмотри на Питера и Шарлотту! Они, по-твоему, не такие же влюбленные идиоты, как я?
Рэндал пожал плечами и проговорил серьезнее:
- Не знаю, дружище, как объяснить… но у вас со Свон все как будто по-другому, ну… - парень, запутавшись в своих мыслях, замолчал, подбирая слова. Я терпеливо ждал объяснений того, что же именно у нас «по-другому». – В общем, вы выглядите ненормально счастливыми.
Я с недоумением уставился на Рэндала.
- Ненормально? – переспросил я, сузив глаза.
- Слишком счастливыми. Ослепительно счастливыми.
- Что в этом плохого? – я не понимал, к чему клонит Вестли и зачем он затеял этот разговор.
- Плохого – ничего. Странно просто. Странно видеть, как счастье может изменить человека. Не подумай ничего, я очень рад за тебя, Эдвард! Правда! Очень рад.
- Спасибо, - кивнул я. – Но я не изменился. Просто стал тем, кем должен был быть всегда. Стал тем, кто я есть на самом деле.
- Влюбленным идиотом? – Рэндал уже позабыл свой только что серьезный тон, на его лице опять поселились ухмылка и озорство.
- О, Господи, дай ему хоть капельку мозгов вместо глупого чувства юмора! – я поднял глаза к потолку, сложив ладони в умоляющем жесте.

Юмор юмором, но, как известно, в каждой шутке есть доля правды. И в чем-то Рэндал был прав. Счастье переполняло меня. Нас с Беллой. Когда мы были рядом, казалось, оно концентрируется вокруг нас, излучаемое нашими взглядами, прикосновениями, улыбками. Казалось, что сам воздух пропитывается чем-то невесомым, прозрачным, легким. Счастье окутывало нас, ложилось на плечи невидимой вуалью, сотканной из радости, обожания, преданности и любви. Я даже никогда не думал, что можно быть настолько счастливым, что вообще можно быть наполненным каким-то чувством так сильно. До предела, когда кажется, что больше эмоций просто не поместится в сердце.

Прошла всего неделя с того момента, как я признался Белле в своих чувствах, но мне казалось, что мы были вместе уже давно. Потому что я и Белла не вели себя, как только что влюбившаяся парочка. Мы не искали каждую секунду возможности прикоснуться друг к другу показным поцелуем или объятием, нам достаточно было ощущать присутствие друг друга рядом. Мы не бросали друг на друга томных взглядов, наполненных неискренней нежностью. Мы просто могли смотреть друг на друга, и каждый видел во взгляде другого столько любви и благодарности за эту любовь, что сжималось сердце. Мы не болтали с ней о своих чувствах попусту и, конечно, не строили идиотских планов на будущее. Мы могли иногда просто молчать, и в этом молчании было гораздо больше смысла и чувств, чем способны были передать слова.

Счастье было невероятным. Мою кровь словно заменили смесью из любви, восторга, нежности. И сердце перекачивало этот невероятный коктейль чувств, неистово, с каждым ударом заставляя меня ощущать себя живым и… нужным кому-то. Иногда я представлял себя воздушным шариком (глупо, не правда ли?), который накачивают воздухом, отчего он вот-вот лопнет. Так меня переполняло это счастье, такое безудержное, всеобъемлющее, полное.

У каждого счастье свое. Для кого-то это – покупка новой машины, для кого-то – поездка за город на выходные с семьей, для другого – чтение интересной книги. Для меня счастьем была возможность просто любить, не скрывая этого. Возможность видеть в глазах Беллы ответные чувства.

Но, как ни печально, любое счастье – это лишь миг по сравнению со всей жизнью. Оно не может длиться вечно, в этом его главная ценность, но в этом же и вся его хрупкость. Рано или поздно ваша любимая машина сломается, на смену выходным вновь придут серые будни, а интересная книга закончится, и не всегда этот конец венчают строчки «и жили они долго и счастливо». И я понимал, что мое время тоже закончится, и все, что сейчас мне так дорого, перестанет иметь значение. Что для Беллы счастье сменится болью потери, что мои родные и друзья будут страдать. Это было оборотной стороной счастья. Палкой о двух концах. Второй стороной монеты. Можно называть как угодно, но смысл один: я неуклонно, безостановочно и, что самое ужасное, быстро, приближался к страшному для меня дню. Хотя и говорят, что влюбленные часов не наблюдают, я наблюдал. Каждый раз, когда оставался один. Когда рядом не было Беллы или моих друзей, меня затягивало в пучину темных, грустных мыслей, которые разъедали какую-то часть моей души. Но я знал, что самое страшное еще впереди. Пока в запасе были недели, но я боялся даже представить, что будет, когда счет пойдет на дни или часы. Но, даже несмотря на страшную дату, которая скоро должна была стать моим кошмаром, я не давал страху завладеть мной. Я научился отгонять неприятные мысли, и в этом, сама того не зная, мне помогала Белла. Рядом с ней все становилось другим. И я просто не мог думать о плохом. Любовь затмевала все: переживания, страхи, мысли о грядущем. Мы упивались этой любовью, как будто каждый день был нашим последним шансом быть вместе, как будто Белла чувствовала, что скоро все закончится. Поэтому было в наших отношениях и что-то отчаянное. Какая-то недоговоренность, за которой каждый прятал свои мысли. Конечно, с моей стороны она была вполне понятной: я не мог признаться Белле в том, что со мной произошло за последние недели. Но я чувствовал, что и Белла сама что-то недоговаривает. Я пытался себя убедить, что это всего лишь игры моего воображения, что Белла во всем со мной откровенна, искренна и честна. Но стоило мне посмотреть в ее глаза, как я тут же замечал какую-то недосказанность, тайну. Это было похоже на предчувствие, которое пытаешься прогнать из мыслей, но оно настойчиво терроризирует твое сознание.

Я был благодарен пронзительному звонку с урока за то, что он не позволил мне погрузиться в мысли, от которых я безуспешно пытался бежать, но каждый раз позволял им догнать меня.

За прошедшую неделю я настолько привык к любопытным, порой разочарованным, порой завистливым взглядам своих одноклассников и других учеников, что просто перестал обращать на них внимания. Конечно, когда впервые мы с Беллой приехали в школу на моей машине и, держась за руки, пошли на уроки, нас буквально прожгли взглядами все, кому не лень. «У Эдварда Каллена новая подружка». «Белле Свон невероятно повезло». «Эдвард решил поразвлечься с… стоп, а как зовут эту девчонку?» «Не слишком ли много чести этой Белле Свон?» Разговоры за нашими спинами были разными, но одно было общим: мне и Белле было на них плевать. Почти.

Идя через кафетерий к столику, где меня уже ждала Белла, я не мог не заметить, как мои друзья проводили меня взглядом. Эмметт, Рэндал, Джаспер и Элис всё понимали и были рады за меня. Но вот остальные… Розали в очередной раз чуть вздернула свой маленький носик, Питер и Шарлотта многозначительно переглянулись, а Лорен и вовсе сделала вид, что не заметила меня. Я тяжело вздохнул. Крайне непритяно было чувствовать это глупое неодобрение, исходившее от половины друзей в моей компании. Но еще хуже было ощущать ту надменность, с которой они смотрели на Беллу, когда мы были с ней вместе.

Я решил, что пришло время расставить все точки над «i». Резко развернувшись, я зашагал к столику своих друзей, уже зная, что скажу им и как они отреагируют.
С грохотом опустив поднос с едой на стол, я, глубоко вздохнув, спокойно, но твердо произнес:
- Хватит смотреть на меня, как на врага народа. И не надо делать вид, будто меня не существует. Я сыт по горло вашими презрительными взглядами, это неприятно, знаете ли. Если хотите что-то сказать, говорите сейчас.
- Эдвард, может, не стоит сейчас… - начала Элис, но я ее перебил.
- Я не собираюсь скандалить и ругаться! Но некоторым тут стоит понять, что их перешептывания ничего не изменят. Питер, Шарлотта, Розали, Лорен, чего вы добиваетесь?
- О чем ты? - вскинула голову Розали.
- Выключи дуру!
- Эй-эй! Братишка, ты бы не мог повежливее?! – Эмметт чуть привстал, глядя в упор на меня и качая головой.
- Извини, - выдохнул я, понимая, что прозвучал довольно грубо.
- Думаю, ребята, вы отлично понимаете, о чем говорит Эдвард, - вмешался Джаспер. – Поговорите сейчас, к чему откладывать и держать все в себе?
- Я кое-что забыла в кабинете литературы! – встрепенулась Джессика, поспешно встав из-за стола. – Пойду… я… - Стэнли неопределенно махнула рукой и направилась к выходу из столовой.
Я ее понимал. Джесс догадалась, о ком будет разговор, и, мягко говоря, не желала принимать в нем участия.
- Слушай, - заговорила Шарлотта, - ты не пойми нас неправильно, но… Белла…
- Что? Что Белла? Не богата? – я посмотрел на Шарлотту. - Ее родители не разъезжают по европейским курортам? – смерил я взглядом Питера. - Она родилась не в семье крутых бизнесменов? – кивок в сторону Розали. - Она не из команды черлидеров, не ходит на вечеринки и не может позволить себе учебу в Гарварде или Дартмуте? – взгляд на Лорен. – Я не повышал тона, не желая, чтоб всё это слышали те, кто был в кафетерии, но с каждым словом мой голос становился все жестче.
- Просто, Эдвард, - Лорен нервно перебирала пальцами прядь волос, - она такая… неприметная… такая… обычная.
- Если в вашем мирке необычность измеряется стоимостью шмоток и маркой тачки, на которой ездишь, то я лучше переберусь на другую планету, где меньше снобов!

Я посмотрел на лица друзей. Они все, как один, уставились на поверхность стола, сбитые с толку моими словами, пристыженные. Мне было больно все это им высказать. Вот так, в лицо, резко, как пощечина. Но молчать я больше не мог. Мне было плевать, что они подумают и скажут обо мне, но мне не было все равно, что они говорят о Белле. Обычная? Да! Но в этой обычности, в которой не было ни капли напускного, неискреннего и фальшивого поведения, заключался весь ее характер. Вся она. И это отличало Беллу от большинства учеников нашей школы. Она не пыталась играть какую-то роль, не пыталась специально кому-то понравиться, не строила из себя черт знает кого. И то, что я сейчас сказал, было правдой. Я не хотел терять друзей из-за этой правды, но выбор теперь был за ними: принять меня такого, каким я стал, или просто отвернуться, продолжая день изо дня с презрением смотреть на тех, кто не удостоился чести быть в их компании.

- Надеюсь, когда-нибудь вы меня поймете, - покачал я головой, взяв поднос и разворачиваясь, чтоб уйти, оставив друзей думать над моими словами.
Я понимал, что, возможно, только что потерял часть своих друзей. Но разве можно называть другом того, кто строит вокруг себя невидимые преграды из высокомерия и заносчивости, не желая подпускать к себе никого, кто не соответствует каким-то глупым, вымышленным стандартам?!
- Эдвард! – меня окликнула Лорен. Я остановился и обернулся. Меллори встала из-за стола и сделала пару шагов ко мне. На нас стали бросать любопытные взгляды все, кто сидел за ближайшими столиками.
- Что?
- Послушай… мы все знаем друг друга довольно давно, и ты… ты просто не можешь вот так вот взять и перечеркнуть всю дружбу.
- Не надо думать, что это для меня просто, - покачал я головой.
- И что же теперь?
Я пожал плечами, посмотрев на Лорен, потом на остальных.
- Наверное, теперь вам решать, нужен ли вам такой Эдвард Каллен или нет.

Я развернулся и прошел к столику, за которым меня ждала Белла. Она сидела спиной к нам, и я надеялся, что не видела нашего разговора.
- Привет! – весело произнес я, сев напротив Беллы.
- Эдвард, - девушка подняла на меня взгляд, - все нормально? Твои друзья и ты…
- Мы просто перекинулись парой фраз, - улыбнулся я.
- Не похоже, - Белла внимательно смотрела на меня, и я знал: она чувствует, что я говорю не правду. – Если ты с ними поссорился из-за меня, то… - Белла осеклась. В ее глазах была грусть.
Вздохнув, я взял ее за руку и проговорил:
- Знаешь… есть такие моменты, когда неприятного разговора просто не избежать. И… наверное, нужно уметь перерезать некоторый нити, пусть даже они связывают тебя с дорогими когда-то людьми. Ведь ты поступила так же… с ним.
Белла хмыкнула, сжав мою руку. Любое упоминание о Блэке было не просто неприятным, оно было для нее болезненным, но лучшего примера я не мог придумать.
- Наверное, ты прав, - наконец, сказала она. – Нужно уметь прощаться с прошлым.

Да, я был прав. И Белла была права. Иногда просто необходимо захлопнуть дверь в прошлое, чтобы двигаться навстречу будущему. Пусть даже это будущее измеряется несколькими неделями.

---

Пожалуйста, оставляйте комментарии на ФОРУМЕ и здесь! Мне хочется как можно быстрее порадовать вас продолжением, и комментарии - отличный стимул к этому!