В тексте этой главы вы найдете отсылки (обозначенные верхним индексом) к примечанию, содержащему дополнительные материалы. Надеюсь, вам понравится. Жду ваших отзывов.

---

Тело ныло. Во рту пересохло. В ушах противно звенело. Голова раскалывалась. Я открыла глаза и уставилась в потолок. Чертово дежавю.
Разорался будильник. Сил отключить его не нашлось, и гад продолжал настырно трещать. Я глубже зарылась под одеяло.
Кажется, прошло много времени. Но тошнотворный привкус во рту никуда не делся, и после очередной трели будильника я все-таки сдалась. Оторвала от подушки голову. Но уронила ее обратно. Тяжело и недовольно вздохнув.
Наконец, с трудом поднявшись с кровати, я обула смешные тапки с обезьяньими мордочками и направилась на кухню. Хотелось воды. Ледяной. До смерти хотелось.
По пути я успела заметить, что кровать Чарли не была разобрана. И снова вверх по лестнице. Обратно. Тяжелая голова и ватные ноги. Холодный душ. Вещи в сумку. Одеться. Голова кружится. Подпираю стену лбом, медленно потираю ноющие виски и мысленно смеюсь над собой. Глупая. Не успеваю за ходом своих мыслей. В голове все перемешалось. Ханна, Джеймс, Эдвард… Вчерашние события медленно выстраиваются в более-менее понятную последовательность.
Время поджимает. Я хватаю сумку и спешу на улицу. Не знаю, что меня ждет. Знаю, что Чарли не следует ничего знать. Больше ничего не знаю. И только бесполезно мотаю головой, как та странная собачка на приборной панели автомобиля.

***
Когда я вышла во двор, Филипп уже ждал меня. Одетый в белую фланелевую рубашку и строгие черные брюки со стрелочками. Всегда завидовала тому, с какой легкостью его лицо озарялось улыбкой даже в самые серые будни. Всегда, особенно сегодня.
Я кивнула в ответ на его лучезарное приветствие и быстрее запрыгнула в машину, чтобы спрятаться от солнца и его противных бликов. Сегодня я вампир, чья кожа и глаза предпочитают тьму.
- Плохо спали? – поправляя свой любимый полосатый галстук, заботливо поинтересовался Филипп.
Я кивнула. А затем чихнула два… Апчхи. Даже три раза.
– О, у вас очень красные глаза, вы только не болейте! – заботливо произнес он. И в его взгляде я прочла неподдельное волнение.
С жалостью взглянув на собственное отражение в круглое зеркальце пудреницы, я убедилась, что вчерашние прогулки по ночному городу и холодный воздух Даунтауна оставили на мне отпечаток.
- Ради тебя, что угодно, Филипп, - потирая воспаленные глаза, сказала я. - У тебя целебная улыбка.
Филипп тут же сгримасничал, обнажив идеально белые зубы.
Уже в следующее мгновение я хохотала во все горло. И не было дела ни до головной боли, ни до дикой слабости, которая ломила все мое тело.

***
Поездка выдалась веселой. Я даже не успела заметить, как мы достигли пункта назначения.
Выбравшись из машины, я вдохнула приторный воздух центрального Лос-Анджелеса. И меня тут же бросило в дрожь. Захотелось забраться обратно на заднее сидение. Но Филипп уже захлопнул дверь, попрощался со мной, сел за руль и через несколько секунд направил заведенный автомобиль в обратном от меня направлении.
Прошло пару минут, но я не двигалась. Уже раз десять пыталась сделать шаг и успешно себя отговаривала. Хотелось сбежать. Соблазн был так велик… Но я не смогла. И уже скоро стояла на пороге клуба.
Достав из кармана ключ, я вставила его в замок и, несколько раз провернув в правильном направлении, наконец, открыла дверь и зашла в пустой клуб. Тело, так влюбленное в это место, непроизвольно расслабилось.
И все-таки спорить с тем, что здесь волшебно, смысла не было. Я взглянула на циферблат часов, хвастающийся своими бриллиантами у меня на запястье: половина седьмого. Припозднилась. Обычно я разминалась за два часа до начала тренировки, чтобы к приходу тренера быть уже в полной боевой готовности. Последние дни мне требовалось еще больше времени. Но сегодня все тело ломило с такой силой, что снаряды и маты не возбуждали во мне никаких эмоций.
До прихода Каллена, а с ним и всей толпы его ярых фанаток, оставалось чуть больше часа. Я бесцельно брела по залу, смущенно оглядываясь по сторонам. Это место хранило слишком много личных воспоминаний.
Я слышала шелест аплодисментов, чувствовала запах первых побед, ощущала привкус слез поражений. Которые, между прочим, случались довольно редко.
Когда я остановилась у стены славы, глаза начало покалывать. На этом пластиковом полотне была запечатлена вся моя жизнь: совсем малышка в зале, двенадцатилетняя девчушка на показательных, повзрослевшая девушка на национальных. Я отвлеклась. На соседнем фото примостился до боли знакомый силуэт. Два силуэта: Джейкоб и Игорь, пуленепробиваемая парочка.
Я грустно улыбнулась. Да, Джейкоб тоже тренировался в «Скале». И… Господи, как давно это было. Кажется, что давно. Он, как и несколько других учеников, приехали сюда вместе с тренером. Вторглись на нашу территорию подобно варварам. Называли себя звездами. Только здесь и своих хватало.
Некоторое время «им-звездам» и «нам-звездам» было непросто уживаться вместе. Но спустя какое-то время мы с Джейком нашли общий язык. Я коснулась кончиками дрожащих пальцев его глянцевого лица. Нам было хорошо вместе. Пусть и недолго. Но я никогда бы не захотела избавиться от той наивной пятнадцатилетней девчонки, которая свято верила в их с Блэком сказку. Даже если бы выпал шанс забыть кошмар, который мне пришлось пережить: зависть к успеху, беспочвенные обвинения во всех смертных грехах, обиды, срывы, неконтролируемая злость, - все это ворвалось в нашу жизнь также внезапно, как и роковая травма спины. Джейкоб сломался в прямом смысле слова.
Помню, когда все закончилась, я свободно выдохнула. А потом почувствовала ком в горле, и вскоре горько заревела, осознавая, что не хотела дышать той свободой. Я слетела с катушек.
У Джейка дела обстояли куда лучше. Его отец женился на известной женщине-продюсере, и она без труда засунула своего пасынка в самые разные уголки шоу-бизнеса, начиная от работы модели до участия в кино. Но прославился он, сыграв роль футболиста Джереми в молодежном сериале «Жаркие ночи в Малибу». Для меня его восторг собственной ролью, который он выражал во всех интервью, казался жалким. Но, кажется, внезапно обрушившаяся на него слава и толпы поклонниц и вправду были по душе Джейкобу.
Я закрыла глаза, успокаивая разыгравшиеся нервы. Сейчас уже было проще справляться. Бешеная кошка, которая весь год раздирала мое тело и мысли изнутри, сейчас превратилась в крохотного слепого котенка. Он едва ощутимо царапнул мое сердце, напоминая о тех днях, когда я наивно верила, что мы с Джейкобом – это навсегда. Глупая.
На горизонте в очередной раз замаячили мысли о побеге. Хотелось оказаться где-нибудь на пирсе в компании миндального мороженого и мармеладных мишек. Но внезапно все это осталось позади. Открыв от удивления рот, я смотрела на незапертую дверь кабинета. Кабинета Эдварда Каллена. И уже наперед знала все свои действия.
Я поддалась первому же порыву и решительной походкой пересекла зал. И хотя внутрь заглянула уже с меньше решимостью, не отступила. Любопытство перекрыло все отходные пути.
В самом кабинете мало что изменилось. Кабинет, который пустовал уже несколько лет, так как Игорь в нем практически не нуждался, и сейчас продолжал казаться мертвым: в нем было пусто и бездушно. Я прошла к единственному предмету мебели, который мог хранить в себе какие-либо тайны, - столу. Но и его ящики оказались пусты. Кроме… Ага, нижний был заперт. Я довольно закусила губу и, сначала сдавив ящик по бокам, а затем, хлопнув по передней панели, потянула за ручку. Вуаля! Наивный Эдвард. Этот фокус знали почти все обитатели «Скалы».
Увидев целую стопку бумаг, я взвизгнула от счастья и, в последний раз взглянув на дверь, запустила свои шаловливые ручки в ящик.
Первое, что бросилось в глаза, - официальное распоряжение, одобренное всем руководящим составом клуба. Первое ноября и показательные выступления, от которых зависит моя поездка на чемпионат. Хэллоуин от Насти Лукин и косметической линии «Кавер Герл» у нас в «Скале». В честь юбилея клуба. Здесь соберутся настоящие звезды. И я была рада, что после столь затяжного перерыва мой первый выход состоится именно на этом поле.
Дальше - какая-то макулатура, бесчисленное число конвертов, два билета… Черт, два билета? В театр? На сегодня? Я замерла. У него есть девушка? Презрительно фыркнув в пустоту, я сунула билеты обратно. Это не мое дело.
Внимание поспешно переключилось на каталог принадлежностей для серфинга. Это был «Рип Керл»! Я выудила его и начала нетерпеливо листать. Увидев пометки на страницах с лайкровой одеждой, пропитками для досок и многим другим, я одобрительно улыбнулась. Оказывается, у Каллена неплохой вкус.
Присмотрев себе симпатичный «Флайер», я вернула каталог обратно. Еще немного порывшись в бумагах, я обнаружила несколько автомобильных журналов и… Старый «Севентин» со мной на обложке. Тут говорилось, что на двадцать пятой странице я открываю секреты собственного успеха. С улыбкой, закравшейся в уголках губ, я отметила, что даже не помнила это интервью. Приятно, что Эдвард интересовался… мной.
Но достав следующее глянцевое издание, я раздулась от возмущения и стыда. И зачем ему это дерьмо? Тот самый выпуск с Джил на обложке. Оставалось только надеяться, что страницы, повествующей обо мне и обдолбанной Мише Бартон, он так и не дочитал.
Я расстроилась и вернула все на свои места. Но на глаза в очередной раз попался адрес. Который повторялся на всех конвертах.
Я отыскала открытый и вытряхнула все содержимое на стол. Бланки, квитанции, чеки – вот что там было. Черт.
Идея посетила меня очень неожиданно, и я попыталась избавиться от нее. Бумаги в конверт, конверт в кипу, все обратно и захлопнуть ящик. Так нужно было поступить. Но я выбрала другой вариант. Убедила себя, что это могло быть моим единственным спасением. Чтобы опередить его, чтобы иметь на него зуб, чтобы избавиться от него, в конце концов. И, конечно, удовлетворить свое любопытство. Его прошлое – слишком лакомый кусочек для такой любительницы загадок, как я.

***
Я не стала вызывать Филиппа, он бы не одобрил моих шпионских игр. Таксист высадил меня за пару кварталов до указанного на конвертах адреса: нужно было осмотреться. И я приятно удивилась, обнаружив милое и спокойное место на самой окраине Лос-Анджелеса.
Оглядываясь по сторонам, я побрела по узкой дорожке мимо светлых, ухоженных домов и обрамляющих их клумб, с каждым шагом все больше убеждаясь, что попала в другой мир. Слишком много улыбок, детей и собак. Полное отсутствие спешки и толпы. Толстый полицейский, самостоятельно карабкающийся на дерево, чтобы спустить пожилой даме ее любимый рыжий комок шерсти. Почтальон, приветствующий каждого жителя этой местности по имени. Школьный автобус, переполненный галдящими детьми. Все это было знакомо мне. В глубине души, в глубине прошлого.
Черт.
Я нырнула за мини-купер, припаркованный чуть поодаль от нужного мне дома. Вся решимость вмиг была съедена сомнениями и паникой. Я совсем не ожидала, что… Что увижу Его. Эдварда.
Но… Эдвард ли это был? Весь сияющий, практически порхающий над серым асфальтом с улыбкой, растянувшейся на все лицо. Захотелось ущипнуть себя, потому что в происходящее мало верилось.
Когда Каллен сначала исчез из поля моего зрения, а затем вернулся на крыльцо и обнял кого-то, я напряглась. Вытянула шею сильнее. Чертовы деревья закрывали весь обзор. Но я видела руки! Я точно видела женские руки! Мне уже было абсолютно все равно на испачканные джинсы и на то, что в любой момент меня могли заметить. Я лишь заворожено наблюдала за этим незнакомцем, который светился изнутри. Боже, неужели ублюдка Каллена подменили инопланетяне? И это, кстати, была не самая забавная мысль, посетившая мою великолепную, но уж больно опухшую голову.
Однако сюрпризы на этом не закончились. И когда я была уверена, что меня уже сложно чем-то удивить, появился он. Мальчишка в ярком комбинезоне и с большим рюкзаком за спиной, вышагивающий рядом с Калленом. Полный аут.
Эдвард усадил ребенка в машину и помахал кому-то на прощание, и вскоре их поглотили перекрестки. Но я продолжала глядеть в ту пустоту, где только недавно исчез автомобиль.
Когда зазвонил мобильный, я вздрогнула от громкого звука мелодии, пролившейся по округе. Пальцы быстро нащупали телефон в кармане.
- Пап, сейчас неподходящее время, - сдавленно зашипела я в трубку. Еще не хватало, чтобы меня услышали.
- С тобой все в порядке? Я просто хотел узнать, как дела, – будничным тоном ответил Чарли.
Он звучал слегка обеспокоенно, но никак не осуждающе. Он ничего не знал. Пока.
- Все нормально, - убеждала его я. - Пап, я перезвоню, когда… О, Боже!
Я вскрикнула от неожиданности и непроизвольно схватилась за сердце. Телефон вылетел из рук и приземлился на асфальт, распрощавшись со своим аккумулятором. Вдох-выдох. Я часто дышала, пытаясь прийти в себя. А надо мной возвышалась старушка. Ее брови были сведены к переносице.
- З-здравствуйте, – из-за паники и страха, окутавшего меня с головы до пят, я не смогла выдавить ничего умнее.
- О, Белла, кажется? – подозрительно вежливо произнесла она, не сводя с меня настороженных глаз.
Черт. И почему у меня было нехорошее предчувствие?

***
- Чай или кофе? – спросила меня миссис Грин. Или Анна, как она просила ее называть.
- Я бы не хотела злоупотреблять вашим гостеприимством, миссис Грин, – осторожно попыталась отказаться я, не собираясь задерживаться здесь ни секундой дольше.
- Анна, я же просила называть меня Анной, - старательно напомнили мне. - Или я слишком стара для этого? – она закатила глаза.
Да, черт возьми. Древняя, как мумия.
- Нет, что вы… Анна, - добавила я для убедительности.
И в каком месте сейчас застряло мое стремление говорить только правду? Черт, но эта женщина по-настоящему пугала меня. Нужно было придумать, как быстрее выбраться из ловушки, в которую я попалась.
– Кофе, пожалуй. Я не отказалась бы выпить кружку горячего черного кофе, - осторожно произнесла я.
Миссис Грин вышла из комнаты, и я смогла облегченно вздохнуть. В комнате определенно прибавилось кислорода.
Пользуясь моментом, я осмотрелась вокруг, пробежав глазами по грубой, безвкусной мебели и старомодным занавескам, дешевым коврам и не самой современной технике. Но потом глаза врезались в камин. И, поднявшись на ноги, я приблизилась к каминной полке, где располагалась небольшая галерея. Из рамок улыбались до боли знакомые лица.
Каждое фото я рассматривала с такой тщательностью, что могла ответить, сколько медведей изображено на пижаме малыша, который сидел на коленях у Эдварда. Их было сорок восемь. Я без сомнения бы ответила, в какую сторону смотрит Эдвард, держащий в руках медаль золотого достоинства. Он смотрит прямо на меня. Я могла ответить, какого цвета шляпка с отвратительно пошлой розочкой надета на миссис Грин. Цвет детской неожиданности, издалека напоминающий светло-коричневый. Начав, я не могла оторваться от снимков, разглядывая их и изучая.
Неожиданно в горле запершило, и я громко закашляла. Стало не по себе, и я с укором глянула на растыканные по всему залу благовонии. Всегда не любила их.
- Твой чай.
Господи, я снова чуть не отбросила коньки, когда под самым ухом услышала голос этой старушки. Умела же она так тихо подкрадываться.
- Спасибо, - фальшиво улыбнувшись, ответила я. – Но я просила кофе.
Миссис Грин медленно осмотрела меня с ног до головы, будто сканируя, как рентген.
- Тебе нездоровится, травяной чай как раз кстати, - спокойно и сдержанно произнесла она.
Ха. Мое мнение ее явно не интересовало. Ну да, кого волнует, что на вкус это варево больше походит на мочу?
Ведьма присела на диван и достала из вазочки со сладостями шоколадные вафли. Я почувствовала себя собакой Павлова, так как весь рот заполнился слюной. Заметив мои голодные глаза, миссис Грин предложила присоединиться и полакомиться, чем только душа пожелает. Я возненавидела ее еще больше и, скрипя сердцем, все-таки отказалась.
- Режим, - прокомментировала я свое решение.
Женщина лишь едва заметно кивнула, что-то надумывая самой себе.
- Странно, но я не узнаю той бунтарки Беллы Свон, о которой мне рассказывал Эдвард, - услышала я. И замерла.
- Эдвард рассказывал вам обо мне? - чуть прикусив нижнюю губу, мгновенно озвучила я стукнувший меня по голове вопрос.
Что-то мелькнуло в глазах этой женщины. Какой-то игривый огонек. Миссис Грин определенно была хитрой особой.
- Себастьян прекрасен, правда? – она ушла от ответа.
Женщина перевела взгляд на уголок, хранящий кадры прошлого. Обернувшись, я встретилась с лицом маленького мальчика¹. Мальчика, у которого были просто фантастически выразительные черты лица, спутанная копна темных волос и губки в форме сердца. А еще эти живые карие глаза… Нет, он был не прекрасен. Слишком слабо сказано. Восхитителен – вот подходящее слово.
- Он очень милый, - ответила я.
Уголки моих губ сами подпрыгнули вверх. Трудно было удержаться, глядя на это чудо.
Кажется, лед между мной и женщиной напротив слегка тронулся. Но айсберг, потопивший сам «Титаник», все еще стоял у нас на пути. Было очень много вопросов – как, кто, откуда, зачем? Но необходимо было просить о главном.
- Пожалуйста, не говорите Эдварду, что я была здесь.
И, наверное, в этот момент я походила на кота из “Шрека” с его слезливыми глазками, потому что выражение лица Анны… Черт, миссис Грин. Ну, не поворачивается у меня язык. В общем, выражение ее лица стало мягче. Она отодвинула конфеты и вопросительно посмотрела на меня.
- Если скажешь, зачем пряталась за соседской машиной.
Ха. Смешная. Если бы я сама знала.
- Не знаю, - честно ответила я, уставившись в пол и изучая незамысловатый узор на ковре. Мне действительно было нечего ей ответить. – А Эдвард ваш внук? – неожиданно спросила я, воспользовавшись ее же уловками.
Миссис Грин громко засмеялась, слегка ошарашив меня подобной реакцией на, вроде бы, обычный вопрос.
- Скажем так… Себастьян мой правнук.
Я не совсем поняла, что это значит. А когда мыслительные процессы в моем мозге активизировались, старушка нагло меня перебила.
- Я рада, что, наконец, познакомилась с тобой, Белла, - могу поклясться, что ее голос и слова зазвучали иначе. - Я была так рада, что Эдвард взялся за работу, по которой он так истосковался после переезда из России.
- России? – переспросила я.
Проведя достаточное количество времени в интернете, я могла рассказать практически полную биографию Каллена, даже проснувшись посреди ночи. Но я не помню ни единого упоминания о России. Ни в одной статье. Сегодня определенно день информационной атаки.
- Ты очень похожа на него, - проигнорировав меня, произнесла миссис Грин. Черт, тело все продолжало ломить. – Он ведь тоже когда-то был хорошим спортсменом…
И меня, наконец, осенило. Господи, слепая и глупая Белла! Все это – приглашение войти, чай, странные монологи, – не что иное, как попытки завести разговор, попытки сбежать от одиночества. Миссис Грин смотрела на меня, как на спасение: работа со мной – для Эдварда, разговоры – для нее. Я не знала, что именно произошло и происходит, не понимала мелочей. Да я практически ничего не понимала! Я даже забыла цель своей поездки. Но… глядя на эту бедную женщину, которая была забита в столь твердый панцирь, я не могла позволить себе воспользоваться случаем, чтобы сыграть в жестокие игры. Сейчас не могла.
- Вы покажете мне другие фотографии Эдварда и Себастьяна? – повернув против течения, чтобы скорее добраться до спасательной шлюпки, заговорила я.
Миссис Грин слегка напряглась. Но затем встала и, пройдя к письменному столу, достала массивный альбом.
Детство Эдварда, школа, спорт. Малыш. Его первые шаги, первые поездки на пони, первый класс. Мы детально рассматривали фотографии, обсуждали их.
Мы улыбались и спокойно смотрели друг другу в глаза: мои избавились от необоснованного страха, ее – от излишней недоверчивости. Я замечательно проводила время.
Из всех мелочей мне особенно запомнилась брошь Каллена. В виде прекрасного золотого орла. Казалось, она таила в себе какую-то особую загадку.
Я заметила ее на очередном фото и наклонилась, чтобы рассмотреть чуть ближе.
- Ты же вся горишь! – вскрикнула миссис Грин.
Она в тот же момент принялась ощупывать мой лоб и руки. У меня в этот момент будто сработал выключатель. Батарейки жизнеобеспечения оказались на исходе, я не сопротивлялась.
– Вставай, живо! – вскочив на ноги, запричитала женщина.
Я послушно поднялась вслед за ней. Глаза слиплись под тяжестью век, и я даже не успела понять, как оказалась в другой комнате. В следующее мгновение моя голова уже коснулась подушки. Тело расслабилось и перестало меня слушать.
Я чувствовала себя ужасно: сердце колотилось, как сумасшедшее, губы пересохли, мышцы противно ныли, и меня трясло от холода, не смотря на то, что на улице все обливались потом. Я лежала на кровати, мне казалось, что я умираю.
Затем я почувствовала руки, требующие приподняться. Уже через секунду мои губы ощутили блаженный вкус обычной воды, и я вцепилась в стакан мертвой хваткой. Потом, кажется, меня уложили обратно. Кожа почувствовала ласковое прикосновение пледа. И запах. Я вдохнула в себя уже знакомый мне запах…
- Где мама? – стуча зубами и уже еле ворочая языком, внезапно прошептала я.
- Что? – переспросила Анна, укутывая меня глубже в одеяло.
- На фотографиях… Не было ее…
Но ответа не последовало. Или я его не помню. Я провалилась в сон.

***
Я очень вспотела, поэтому как можно быстрее избавилась от пушистого пледа. И насторожилась.
Сначала я почувствовала запах: ядерная смесь самых приятных для обоняния составляющих на всем белом свете. Затем, слегка пошевелившись, обнаружила, что кровать превосходит по размерам все мои ожидания. И даже сквозь закрытые глаза пробивалась темно-синяя подсветка, которой обычно украшали подвесные потолки. Все это мне определенно не нравилось.
Господи! Я вскочила только от одной мысли о возможности данного варианта.
- Вот дерьмо! – прошипела я, оглядываясь вокруг.
Судя по всему, я оказалась в самом логове зверя. В спальне Эдварда. И внезапно у меня засосало под ложечкой.
Это место резко контрастировало с гостиной. Здесь все было слишком по-мужски: прямые формы мебели, открытая планировка, черный цвет. Эта комната была в стиле тех самых «гарсоньерок» - холостяцких квартир, пропитанных «духом свободы». И в тусклом синем свете она выглядела особенно одинокой. Никаких следов женщины.
Слегка затерявшаяся во времени, я огляделась в поисках нужной информации. И ужаснулась. Господи, уже двенадцатый час! Ночи! Я проспала весь день? Да как такое вообще возможно?
Я бросилась прямиком к двери и, только приблизившись, осознала, что может ждать меня снаружи. Точнее, кто. Черт, черт, черт!
Зеркала здесь не было, поэтому пришлось трясущимися руками вслепую пригладить волосы и поправить одежду. Я надеялась избежать криков и сцен. Я надеялась, но страха от этого не убавилось. Внезапно вспомнив о билетах, я взмолилась, чтобы Эдвард любым способом мог задержаться в театре. Я молилась очень громко.
И, наконец, ступив за дверь, я поняла, что мои мольбы не были услышаны. Эдвард находился прямо по курсу, черт возьми. По-домашнему одетый и растянувшийся на диване, он смотрел телевизор, время от времени похрустывая чипсами. Сердце застыло, заныло, сорвалось и, наконец, поскакало. Я боялась даже дышать.
- Перевозчик? – указала я на Джейсона Стэтхэма на экране.
Я всего лишь официально дала о себе знать. Эдвард определенно видел меня своим боковым зрением.
- Тише, - даже не повернувшись в мою сторону, произнес Каллен. – Себастьян спит.
Я хотела возмутиться, какого черта он тогда смотрит фильм на такой громкости, но в комнату вошла миссис Грин. Избавляя нас от лишних разговоров.
- Дорогая, ты проснулась.
Женщина бросилась прямиком ко мне, снова ощупала меня с ног до головы, заставила открыть рот и откашляться. Удивительно, какими запасами энергии может обладать человек ее возраста.
– Жар спал, но тебе просто необходим постельный режим. Я собрала тебе лекарства.
И она пустилась что-то объяснять. О липовом отваре, о малиновом варенье, о лимоне…
- Нет-нет, не нужно, - я попыталась вернуть сверток в руки женщины.
- Ты хочешь меня обидеть?
Опять эти уловки. Миссис Грин была непреклонна. Я улыбнулась. Пришлось забрать пакет.
– Действует безотказно, - рассмеявшись, добавила она.
Эдвард, до этого момента игнорирующий нас обеих, сейчас выключил фильм и встал на ноги. В его движениях была ярко выраженная резкость и раздражение. Я непроизвольно съежилась.
- Я отвезу тебя домой, - услышала я его ледяной голос.
Внутри все оборвалось от страха. Я была уверена, что, как только мы окажемся наедине, он покажет свое истинное лицо.
- Может, ей остаться здесь до завтра? – вклинилась в этот монолог миссис Грин.
Господи, я не знала, что хуже. Мне нужен был третий вариант. Вариант без Эдварда.
- Отец Беллы волнуется, - Каллен пронзил меня подчиняющим взглядом. – Дома ей будет лучше.
И я не смела возражать. Особенно услышав о папе. Каллен разговаривал с ним, а значит поведал о произошедшем. И для меня лучшим вариантом было – скорее с ним объясниться. Папа должен понять, простить меня. Снова.
Миссис Грин больше не настаивала. Она только вынесла мне из комнаты разбитый вдребезги телефон и ветровку Эдварда. Я отказывалась приближать к себе хоть какую-то, даже самую малую частицу Каллена. Но, в конце концов, была вынуждена ее принять. А затем снова обезуметь, почувствовав этот идеальный запах.
Я долго прощалась с миссис Грин, которая настаивала на том, чтобы по выздоровлению я обязательно заглянула к ним в гости и познакомилась с Себастьяном. И если еще в начале дня я бы не поверила в искренность этих слов, то сейчас даже не удержалась от комментария, сообщив старушке, что мне было действительно приятно с ней познакомиться.

***
Мы ехали в полной тишине. У меня в ушах звенело от этого мертвого звука. Я боялась заговорить. Начать тот неизбежный разговор. Каллен тоже молчал, погруженный в собственные размышления.
Я переваривала все, что произошло сегодня. Точнее, пыталась. Голова соображала уже совсем плохо. В конце концов, я просто уставилась в окно. Но это не мешало моим мыслям вновь и вновь возвращаться к аромату, в котором я захлебывалась. Аромату и его обладателю.
Неожиданно глаза наткнулись на знакомые очертания, и я испуганно вжалась в сидение. Оставалось совсем немного.

***
Мы подъехали к дому одновременно с другим автомобилем.
- Папа, - почти отчаянно сорвалось у меня с губ.
Наблюдая за тем, как Чарли выходит из машины и направляется к нам, я забыла обо всем на свете. Обо всем, кроме вчерашнего позора. Я дрожала, как осиновый лист. Каждый его новый шаг приближал меня к расправе.
Папа был уже совсем близко, но прежде чем он успел открыть дверь, Эдвард тихо произнес слова, которые я никак не ожидала от него услышать:
- Я предупредил его, что мы задержимся на тренировке, и я лично завезу тебя домой.
Я опешила, глядя на человека, сидящего рядом. На какую-то долю секунды мне показалось, что он стал похож на того самого пришельца, которого я видела сегодня утром. Даже без улыбки на лице и с уставшими глазами.
В следующее мгновение, еще прежде, чем я успела что-либо осознать, папа уже тряс меня в своих объятиях. Он бормотал о том, что соскучился и что-то еще. Но моя голова была занята другим. В голове все еще звучали слова Эдварда.
Чарли поздоровался с Калленом и забрал у него ниоткуда возникшую сумку, которую утром я оставила в «Скале». Когда же папа выхватил у меня сжатый до этого в руках пакет с лекарствами, я чихнула и почесала нос.
- Белла, милая, ты заболела? С тобой все в порядке? – взволнованно затараторил папа, крепко прижав меня к себе.
Нет, все было совсем не в порядке. Особенно, со мной. Но губы сами очертили в воздухе слова.
- Все хорошо, пап.
- Завтра пусть отлежится дома. Нам не нужно, чтобы она разболелась. В пакете все необходимое, - голос Каллена звучал приглушенно. Эдвард даже не взглянул в мою сторону.
- Спасибо, до встречи, Эдвард. – Чарли пожал ему руку и поплелся в сторону дома.
Я не спешила сделать шаг. Но встретившись с пронзительным взглядом Эдварда, почувствовала себя полным ничтожеством. Захотелось скрыться где-нибудь глубоко в шкафу, как раньше, когда я пряталась от ссор родителей.
- Мы еще поговорим с тобой, - кивнул Каллен, едва слышно произнеся слова.
Утонув в собственных страхах, я сорвалась с места и поспешила за Чарли, который был сосредоточен явно на чем-то далеком от меня и нашего дома.
- Марта как раз обещала зайти пораньше завтра. Может, я возьму выходной, и мы проведем весь день дома, - говорил он, но я оказалась не в силах поддержать диалог.
Что-то происходило со всеми вокруг, и я не понимала, как все это упустила.
Движимая самыми странными эмоциями, взорвавшими все мое подсознание, я резко остановилась. Чарли прошел в ворота, но я не спешила за ним. Я обернулась, чтобы просто оглянуться назад.
Машина Эдварда стояла на том же месте. Трудно было разглядеть его в салоне, но даю руку на отсечение, он наблюдал за мной. Господи, я чувствовала его воздействие каждой клеточкой своего тела.
Шок от произошедшего, от того, как повел себя Эдвард все еще не прошел. В подсознании всплыл его смеющийся образ, который я запечатлела утром, и я невольно улыбнулась. И, может, завершающееся «сегодня» оказалось очень непростым днем, я была рада, что все вышло так, а не иначе.
Я начала новую главу в своей жизни и теперь надеялась, что Эдвард, от которого я так мечтала избавиться, просто будет рядом. Обещал же. Свалившись на голову, как гром среди ясного неба.
- Белла, ты идешь? – донесся из глубины двора голос Чарли.
- Да, пап, - на секунду глянув в сторону дома, крикнула я. Хотя уходить не хотелось.
Но когда я повернулась обратно к Эдварду, увидела только удаляющийся силуэт его серебристого автомобиля.
– Иду… - едва слышно прошептала я, уже плетясь по дорожке, ведущей в нашу семейную обитель.
Да уж. Вот это денек.

---

[ссылка на форум]
П.с. ПЧ на заметку: обновления будут производиться по средам. И, как всегда, очень жду ваших комментариев, в особенности после такого перерыва в написании фанфика.

---

ПРИМЕЧАНИЯ
1 - внешность Себастьяна