Место, где была назначена встреча, оказалось очень уютным ресторанчиком в центре города. Расслабляющая спокойная атмосфера, классическая музыка, располагали людей к легкой, непринужденной беседе. Но лишь одному человеку была безразлична та атмосфера, что царила здесь. Мужчина сидел, нервно постукивая по столу. Он все еще не понимал, для чего эта женщина назначила ему встречу. В томительном ожидании минуты казались вечностью.
У мужчины было темное прошлое, и сейчас, остепенившись, он очень ревностно оберегал свою семью даже от косого взгляда или пренебрежительного слова. Возможно, смерть его жены сыграла здесь не последнюю роль. Официант принес третью чашку кофе.
Уже прошло 30 минут. Карлайл нервничал. Даже на свиданиях ему не приходилось столько ждать. Он устало прикрыл глаза, а когда открыл их, то увидел перед собой женщину. Ему даже показалось, что это бред его воображения. Он вновь моргнул, но видение не исчезло.
Перед ним стояла молодая женщина. Ее рыжие волнистые волосы красиво обрамляли лицо, а губы были растянуты в искренней улыбке. Карлайл невольно сравнил ее со своей дочерью Элис. У нее также сияли глаза, когда она улыбалась.
Карлайл так растерялся, что не смог что-либо сказать. Мужчина даже не заметил, как без зазрения совести откровенно ее разглядывает.
— Ну, полагаю, раз вы меня всю рассмотрели, я могу представиться. Эсми Мейсон.
Карлайл смутился и прочистил горло.
— Каллен… Карлайл… Карлайл Каллен, — наконец собрался мыслями мужчина.
Он протянул руку, и непонятные чувства вновь завладели им. Ладонь этой женщины была на удивление нежной. Впервые за столько лет он почувствовал себя одиноким, обделенным женским вниманием. Чем больше росло между ними напряжение, тем сильнее он злился, причем, на нее. Все это ему не нравилось. Он отрывался от привычной спокойной жизни, к которой привык. Он не любил что-либо менять, опасаясь, что это может принести только неприятности. Смущение и восторг сменились холодным взглядом, женщина это заметила. Увы, как психолог она знала о людях чуть больше, чем следовало.
— Вы опоздали, — сказал Каллен, задвинув за женщиной стул. Воспитанный в строгости, он был галантен и обходителен.
— Ох, я не ожидала, что в таком маленьком городе такие большие пробки, — весело заговорила женщина.
Мужчина еще раз подчеркнул схожесть своей собеседницы с дочерью, и это загнало его в тупик. Он знал, что стоит дочери вот так, улыбаясь, заговорить своим нежным голосом, он автоматически во всем с ней соглашается. Также он знал, что малейший упрек может ее обидеть.
— К сожалению, и в таком маленьком городе люди владеют машинами, — усмехнулся Карлайл.
— Мда… Впрочем, я в этом и не сомневалась. Кажется, вы напряжены. Поверьте, я не принесла плохих новостей.
— Но что-то же вас встревожило. Мне бы хотелось узнать, что не так. Поймите, для меня как отца очень сложно порой понять женское подростковое сознание. Я надеюсь, нет ничего криминального? Наркотики, коллективное притеснение, мысли о суициде…
— Боже, конечно, нет! — женщина взволнованно прервала его рассуждения. Она подалась вперед, и рыжая прядь упала ей на лицо. Мужчине это показалось жутко привлекательным. Желание прикоснуться к ее волосам было настолько сильным, что он автоматически поднес к губам опустевшую чашку. Женщина же, увлеченная темой разговора, не заметила смятение, что испытывал Карлайл.
— Как вы могли такое подумать? Я пообщалась с вашими детьми и уверяю, они очень самостоятельные умные девочки.
— Так в чем же проблема? Я должен с ними поговорить?
— Не думаю, что проблема в них, мистер Каллен, — перебила его женщина.
— Разве? Так зачем вы позвали меня?
— Я думаю, ваши меры предосторожности чересчур строгие… Они не столь эффективны.
— Меры?
— Ваш запрет, касающийся личной жизни вашей младшей дочери. Условие, которое вы предъявили недавно дочерям, не совсем правильное.
— Полагаю, вам нажаловалась Белла?
— Как ни странно, со мной поделилась своими беспокойными мыслями Элис. Она описала почти затворническую жизнь старшей сестры и буйный характер младшей. Но больше меня беспокоит то, что вы поддерживаете в Розали мысль, что образ ее жизни правильный. А характер младшей пытаетесь подавить, сведя ее общение к минимуму. Мне кажется, это неправильно.
— Вот как? Вам кажется? — воскликнул мужчина. Он чувствовал нарастающее в нем раздражение, — любопытно, а у вас есть дети?
— У меня прекрасный сын и, кстати, он учится вместе с вашей младшей дочерью Беллой, — не без гордости ответила женщина.
— Миссис Мейсон …
— Мисс, я не замужем, — поправила мужчину Эсми.
— Оу, ну прекрасно, — усмехнулся Каллен, — я не собираюсь спрашивать у вас, как мне стоит воспитывать моих детей. Неужели не понимаете? Они слишком молоды, чтобы гулять по ночам, а я слишком стар, приглядывать за ними на вечеринках. Они растут без матери и, в случае чего, им не с кем посоветоваться. Я просто не могу им позволить разрушить свою жизнь.
— Но вы слишком много на себя берете, они уже не маленькие дети, которые делали первые шаги и при этом держали вас за руку. Разве вы забыли, как часто они падали прежде, чем научились ходить, — выпалила женщина.
Дружелюбие Эсми исчезло. Она не любила, когда с ней вот так снисходительно говорили, особенно, когда речь шла о детях. Если бы судьба не была столь жестока, то у нее было бы много детей.
— И что же вы предлагаете? Чтобы Белла сломала себе жизнь, родив в семнадцать лет ребенка, или привыкла к наркотикам? Вы правы, я не забыл, когда они падали и плакали от боли. И пока я жив, собираюсь уберечь их от многих ошибок.
Мужчина бросил счет, всем своим видом давая понять, что собирается уйти.
— И все же, это не выход, запирать дочь от всего мира, чтобы обезопасить. Подавляя ее личность, вы становитесь не лучше всех тех, кто может ей навредить.
— Возможно, но я предпочту послушать здравомыслящего человека, который знаком с семейной жизнью. А не распутную женщину. Очевидно, вы были великой личностью, когда родили в пятнадцать лет ребенка.
— Неужели, вы столь предсказуемо идете на поводу у глупых стереотипов. Если хотите знать, мне было восемнадцать. И это не было глупой влюбленностью или ошибкой.
Слова мужчины ударили ее в самое сердце, воскрешая утихшую боль. Воспоминания вновь завладели ею, и она не смогла сдержать слезы. Ей было так неприятно услышать такие оскорбления, обидно смириться с усмешкой судьбы.
Увидев слезы, мужчина растерялся и не сумел что-либо сказать. Его злость вышла из-под контроля. Впрочем, он этого и опасался, но исправить что-то уже не мог.
— Когда я встретила его, мне было всего шестнадцать, все это случилось так внезапно, — произнесла Эсми.
Возможно, потому что она слишком долго молчала, слова сами просились наружу. А быть может, ей хотелось оправдать себя в глазах этого мужчины. Но по тому, что он сел обратно, она решила, что ей можно продолжить свою историю.
— Он был старше меня на семь лет, его это пугало.
«Энтони», — мысленно произнесла Эсми. Как же она тосковала о нем. Особенно сейчас, когда Эдвард все больше и больше походил на него. У Энтони была не самая хорошая репутация, да и его поведение оставляло желать лучшего. Поначалу невинная, нежная любовь Эсми вызывали в нем смех, затем страх. Но все же женщина смогла достучаться до его сердца.
— Разумеется, мои родители пришли в ужас от того, что их дочь встречается с отпетым хулиганом Энтони. Крики, скандалы, даже уверения самого парня не сумели убедить меня отказаться от своей любви. В конце концов, все смирились с этим. Отец устроил его на более-менее оплачиваемую работу. Мы собирались пожениться тем летом, когда я закончу учебу. Мы были такой красивой парой на выпускном. Но через пару дней… Вечером, когда он возвращался с работы, он заступился за девушку, к которой приставали пьяные парни. Кто-то из них ударил его ножом.
— Я не знал… — растерянно пробормотал мужчина. Ему действительно было нечего сказать, ведь он сам пережил потерю жены и не мог представить последствия своих опрометчивых обвинений.
— Извините, я не должна была всего этого рассказывать, — справилась со своими эмоциями женщина, — просто, когда узнала, что беременна мне было так страшно. Я не знала, что делать. Я, на самом деле, была слишком молода, чтобы принимать решения. Я очень благодарна родителям, что они ни разу не упрекнули меня. Не уговаривали сделать аборт.
Когда у нее родился Эдвард, первое, что она сказала матери это «спасибо». Спасибо, за то, что она не противилась ее отношениям с Энтони. Тогда та улыбнулась и сказала: «Поблагодари за это отца».
— Мне неприятно это говорить, но если суждено, то плохое рано или поздно случится, — проговорила женщина, взглянув на Каллена, который старательно прятал глаза. — В молодости мы принимаем много решений. Хороших и плохих, но это должно быть именно наше решение. Вы не сможете уберечь свою дочь от всего ужасного, что происходит в мире, если защищаете ее от себя самой. Она должна научиться защищаться сама.
Женщина быстро привела себя в порядок, пока мужчина что-то обдумывал.
— До встречи, мистер Каллен!
Эсми встала, мужчина намеревался проводить ее. Она, поняв это, качнула головой.
— Не беспокойтесь, я доберусь сама.
Она оставила мужчину одного и зашагала по вечернему городу. Почему-то сейчас, когда прошло столько лет, она вдруг почувствовала себя освобожденной. Возможно, грусть и останется в ее сердце, но боль, что терзала ее, теперь будет чуть меньше.

---