Эсми расслабленно сидела на его диване. Локтем она облокотилась на спинку. Ее волосы волнами обрамляли ее нежное лицо. Карлайл и сам не понял, как залюбовался ею. Наконец он опомнился и подал женщине бокал вина, на секунду их пальцы соприкоснулись, и это вызвало в Эсми нервную дрожь.
— Как тебе ребята? — спросил Карлайл, не заметивший ее легкое волнение.
— Что? — переспросила его Эсми и виновато улыбнулась.
— Джаспер, Эмметт…
Только сейчас женщина поняла его тревогу и рассмеялась.
— Карлайл, ты все об этом, — проговорила она весело.
— Да, я все об этом! — раздраженно воскликнул мужчина, — Эсми, ты не понимаешь, это же девочки, я не знаю, как им объяснить, что секс это плохо, что…
Но Эсми прыснула от смеха. Каллен тяжело вздохнул, решив, что поддержки от нее не добьется.
— Карлайл, — выдохнула она, наконец успокоившись, — ты иногда такой зануда. «Плохо» — слово, которое ты мог применить, когда девочкам было по пять, но в восемнадцать это просто смешно. Парни хорошие, я бы даже сказала, ответственные, но рано или поздно это случится.
Мужчина растеряно пожал плечами.
— Я не знаю, Эсми, я просто не знаю, что должен сказать. Не я должен был вести эти разговоры о парнях, об их отношениях…
Женщина сочувственно кивнула и положила руку ему на плечо.
— Я могу поговорить с ними, — предложила она.
— Нет, — ревниво отказал Карлайл, а затем виновато посмотрел на женщину, — извини, но все чаще кажется, что мне как отцу их больше нечему учить. Я становлюсь ненужным… они так быстро выросли, боюсь остаться один.
От этих слов у Эсми сжалось сердце. Желая поддержать, она приблизилась к нему.
— Они никогда не забудут тебя, слышишь. Они нуждаются в тебе…
Мужчина кивнул, как бы надеясь на это, и с улыбкой посмотрел на женщину.
Эсми сейчас была так близко, но все же ему этого было мало. Он вдруг понял, что ему сейчас нужно. Потянувшись, он поцеловал ее.
— Карлайл… — выдохнула Эсми, пытаясь остановить его, но было заметно, что попытки были слабые.
Она с сожалением взглянула на выпавший бокал, затем просто закрыла глаза. Ласки Каллена уносили ее мысли далеко от повседневной суеты, оставляя лишь одну неопровержимую истину — Карлайл был нужен ей, очень нужен…

Не то чтобы проснуться в объятиях мужчины было неприятно, но, как минимум, очень странно. Эсми растерянно подняла голову и, взглянув на спящего рядом мужчину, испытала самые противоречивые чувства. Какое-то умиление, волнение, стыд, тревогу и радость.
Она наблюдала, как он безмятежно спит, и почувствовала, что ее сердце наполняется нежностью. Вдыхая воздух, его грудь приподнималась и опускалась, и женщине захотелось прикоснуться к мужчине. Провести ладонью по груди Карлайла и почувствовать тепло его кожи. Эсми почти занесла руку, чтобы погладить его лицо, но вдруг остановилась.
Ее словно окатили ледяной водой, тем самым вырывая из сладкого плена бессмысленных мечтаний. Перед глазами всплыл образ Энтони. Казалось, это была его мрачная тень, с упреком глядящая на нее. Какая-то внутренняя тягостная боль сдавила ей горло, мешая свободно думать, парализуя ее движения. Она беспомощно выдохнула, но это не помогло ей освободиться. От нарастающей, бушующей боли в груди Эсми крепко зажала рот руками, опасаясь того, что она не выдержит и крикнет, желая прекратить эти мучения. Ей бы хотелось оправдать себя, сказать, что она поддалась соблазну, пыталась спрятаться от одиночества, но это было бы обманом.Эсми сама прекрасно понимала, что прошлой ночью Карлайл стал для нее всем. Воздухом, которым она дышит, солнцем, которое ее греет.
— Энтони! — шепотом выдохнула она.
Он был смыслом ее жизни. Тем, кто показал ей мир, научил жить, тем, кто подарил ей частичку себя. Женщина почувствовала себя предателем, обманщицей, которая обещала любить, не забывать его.
Ей хотелось бы зацепиться за мысль, что Энтони все еще здесь в ее сердце, но вчера его не было. Ее мысли были поглощены лишь теми незабываемыми ощущениями, которые дарил ей другой мужчина.
— Привет, — прервал ее мысли Карлайл, который только что проснулся.
Эсми хотелось закричать от смущения. Она жалела, что не ушла раньше.
Женщина испуганно взглянула на него и что-то проговорила. Карлайл не понял, от чего она так взвинчена, и попытался обнять ее, но та буквально отпрыгнула от него. Эсми проворно встала, тщательно обернувшись в простыню, и начала судорожно искать в свою одежду. К своему стыду, она заметила, что все ее вещи разбросаны по углам. Кажется, они вчера бросились друг другу в объятия, словно какие-нибудь подростки, которые и на минуту не желали отвлечься от охватившей их страсти.
«Энтони», — подумала женщина с тоской, цепляясь за призрачное воспоминание о человеке, который ушел много лет назад. Почему сейчас она так остро желала снова облачиться в траурную одежду. Эсми никогда не считала себя покинутой, не была одной из тех женщин, которые запирались внутри себя, неся свое горе как флаг впереди, словно напрашиваясь на сочувствие.
Внезапно, почувствовав, что оказалась в объятиях Карлайла, Эсми вздрогнула. Она вцепилась в его руку, растерянная, но поборов свое желание, быстро отстранилась.
— Мне пора, — бросила, не оборачиваясь к нему.
Ей нужно было оборвать их вчерашнюю связь.
— Эсми, — непонимающе проговорил мужчина, словно надеясь, что если он произнесет ее имя, она успокоится. Он сделал еще попытку приблизиться к ней, но женщина отошла еще дальше.
— Не трогай меня! — раздраженно воскликнула она. — Это все… все, что было между нами вчера, было ошибкой.
Выдохнув эти слова, она обернулась. Эсми скрестила руки на груди, словно желая защитить себя от всего, что сейчас чувствовала.
— Мне так не показалось, — сухо изрек мужчина.
— Чушь, — отмахнулась Эсми, но в этот момент ее губы затряслись, и она почувствовала, как теряет остатки самообладания.
— Прекрати эту истерику, Эсми! — раздраженно воскликнул Карлайл. — Мы не студенты, которые внезапно оказались в одной постели. Это не тот секс, который случается, когда перебарщивают с алкоголем, или бесятся гормоны.
— И это что-то меняет? — взорвалась Эсми.
— Все, — выдохнул Карлайл, — вчера мы были счастливы, разве не так?
Эсми прикусила губу и нервно мотнула головой, от чего ее рыжие волосы взметнулись. Карлайл судорожно вздохнул, ощущая желание прижаться к ним щекой.
— Как ты так можешь? — спросила она тихо, отведя глаза в сторону. — У меня есть любимый мужчина, ты любил свою жену, так что мы делаем?
— У тебя был, любимый мужчина! — резко проговорил Карлайл, игнорируя то, какую боль он причинил этими словами.
Мужчина знал, что это нелегко, сойтись с другой женщиной, особенно, когда есть семья, и давно сформированы четкие взгляды на жизнь. Но Эсми в последнее время стала очень дорогим ему человеком, и он в какой-то момент поверил, что они вместе могут преодолеть многое. Карлайл чувствовал необходимость в ней, и это чувство каждый день росло.
— Да, я вдовец, — проговорил Карлайл с горечью, — я любил Эмили всегда, это не изменилось даже после десяти лет нашего брака. Знаю, она была самым необычным, самым желанным и дорогим мне человеком, но, Эсми, ее нет. Но ведь это не значит, что мы должны сдаться. Я не вижу ничего плохого в том, что в этом уже зрелом возрасте, ты заставляешь меня чувствовать себя влюбленным.
— Влюбленным? Это просто твоя защита! Твое эгоистичное желание кого-то контролировать, опекать! — нервно вскрикнула Эсми и попыталась выскользнуть из комнаты.
Ее раздирали самые противоречивые чувства, но единственное, что ей захотелось, это бежать. И как можно быстрее. Женщина так быстро выпорхнула из комнаты, что только сейчас подумала о том, что его дети могут ее увидеть. Она мельком бросила взгляд на часы и с облегчением заметила, что сейчас девочки должны быть в школе. Ее теперь мучила совесть за то, что вместо того, чтобы провожать сына в школу, она нежилась в объятиях чужого мужчины.
Карлайл сначала оторопел от слов женщины, но, внезапно разозлившись, выбежал вслед за ней.
— Ах, вот как мы заговорили, мисс Мейсон! — прокричал он ей вслед, тем самым вынуждая женщину развернуться.
— Посмотрите, какой она опытный психолог! Особо буйных пациентов лечит секс-терапией! — с усмешкой выплюнул он.
— Козел, — прошипела Эсми. Ее лицо залилось краской от злости.
— А, ну конечно, куда мне, простому хирургу, понять мои чувства, мой психолог знает лучше, — продолжал Карлайл, сокращая расстояние.
— Ты просто невыносимый параноик, мы без пяти минут близки, а ты уже навязываешь мне чувства, которые я к тебе не испытываю! — проговорила Эсми в подтверждение поставленного ему диагноза.
— Не чувствуешь? — Карлайл резко подался вперед и, схватив Эсми, резко притянул к себе.
Женщина не успела даже возразить, как Карлайл, воспользовавшись ее замешательством, впился ей в губы. Ему было немного странно совершать столь необдуманный, даже мальчишеский, поступок, но по тому, как Эсми постепенно перестала сопротивляться и начала страстно ему отвечать, он понял, что не прогадал.
— Значит, не чувствуешь? — усмехнувшись, спросил он, когда отстранился.
Эсми пришла в ярость.
— Самовлюбленный подонок! Э- воскликнула она и заехала ему по лицу своей сумкой.
Карлайл попытался вновь ее поймать, но та, ловко увернувшись, побежала в сторону двери.
— А как же твой диагноз, Эсми? — крикнул Карлайл.
Женщина остановилась только тогда, когда коснулась рукой входной двери. Ей важно было знать, что есть путь к отступлению. Но чисто из любопытства ей хотелось узнать, что Карлайл может сказать еще.
— Эсми, ты просто трусиха! — кинул ей мужчина. — Ты просто не знаешь, что такое семейная жизнь. Твой парень умер, не успев даже жениться на тебе. И, может, как мать ты и преуспела, но женой быть не умеешь. Старательно запудриваешь мне мозги потому, что привыкла быть всегда и во всем права. Но со мной эти твои штучки не пройдут, и, скажу тебе по секрету, если ты не можешь разобраться в себе, то ты хреновый психолог.
От возмущения женщина раскрыла рот и судорожно глотала воздух, не зная, что на это сказать.
— А ты… ты хреновый…
Эсми не смогла что-либо придумать.
— К черту тебя! — проговорила она, открывая дверь.
— Эсми, я не буду бегать за тобой. Я не подросток, если ты сейчас уйдешь, то я больше не позвоню.
Женщина замешкалась, но все же решилась и сделала шаг вперед.
— Я надеюсь на это, — бросила она вместо прощания.
Вспомнив, произошедшее на прошлой неделе, Эсми от отчаянья застонала. Ей казалось, оборвать эту связь будет гораздо легче, но каждый новый день убежал ее, что вынести расставание с Калленом не так-то просто, как она надеялась.



Карлайл сдержал свое слово, проходили дни, но звонить Эсми он не собирался. Не сказать, что это было легко. Особенно, когда мужчина все больше начинал понимать своих детей. Чувство влюбленности — это было то, что трудно поддавалось контролю. Ему хотелось объятий и всякой милой ерунды, на которую способна только влюбленная женщина.
Он тяжело вздохнул и перевернул страницу газеты. Ни аналитические новости, ни колонка про спорт не могли вытеснить мысли об Эсми. Мужчина слабо улыбнулся, понимая, что желая разобраться с неуемными детьми, связался с самой странной женщиной, которую он когда-либо встречал. Сейчас Карлайл был готов поменять свое одиночество на шанс зажить семейной жизнью с мисс Мейсон.
Конечно, он понимал ее. Эсми было непросто, ее молодой человек умер внезапно, и она до сих пор не была готова его отпустить. Но вот у Карлайла было больше времени попрощаться с Эмили.
Мужчина отложил газету и взглянул на дочерей. Он был доволен тем, что все его дочери собрались за одним столом. Их сейчас было сложно застать дома, что часто его огорчало.
— Это странно, — усмехнулся мужчина, — где ваши молодые люди?
— Пап! — недовольно воскликнула Розали, которая уловила иронию в его голосе.
Но вот Элис тут же оживилась. В отличие от сестры, ей нравилось, какое большое внимание здесь уделяли ее парню.
— Он зайдет перед сном, — проговорила она, мечтательно улыбнувшись, но вспомнив недавний завтрак, растерлась.
— Ну, и сразу уйдет, — поспешила уточнить девушка.
А вот Белла молчала. Ей было скучно. Эдвард уехал на несколько дней к бабушке с дедушкой и пропал. Карлайл внимательно взглянул на девочек и решился задать вопрос, который его беспокоил.
— Мне нравится одна женщина, и я бы хотел, чтобы она жила с нами. Вы же не будете против?
В гостиной поселилась тишина. Девочки переглянулись, и по их лицам не было понятно возмущены они или обрадованы.
— Это было бы замечательно, — проговорила Элис, растерянно взглянув на сестер, — ну, ты же не можешь вечно быть один, — продолжила девушка в надежде, что сестры ее поддержат.
— Не думаю, что у нас есть причины возражать, — наконец, произнесла Розали.
Кажется, Элис волновалась больше всех. После слов сестры она облегченно выдохнула и перевела взгляд на самую младшую в семье Каллен.
— Мы должны будем называть ее мамой? — раздраженно спросила Белла.
— Белла, — с упреком взвизгнула Элис.
— Что? — грубо ответила ей сестра. — Как же мама? Элис, ты ее уже забыла? Или…
— Прекрати, — строго оборвала ее Розали
Белла внезапно бросила вилку и выскочила из гостиной.
— Она просто ревнует, — проговорила Элис, взглянув на отца.
Карлайл тяжело вздохнул. Конечно, он знал, что девушки не воспримут такую новость на ура, но почему-то ожидал резких выпадов со стороны Розали, которая была подозрительно спокойна.
— Я все же пойду, успокою ее, — проговорил он, оставляя дочерей одних.
— Думаю, Эдварду это тоже не понравится, — задумчиво проговорила Элис, когда отец ушел.
— Причем тут Эдвард? — расстроенно спросила Розали и удивленно замерла. Вилка с лязгом упала на тарелку, только подтверждая ее догадки.

---