Розали вошла в свою «тюремную камеру» неделю спустя. Увидев гобелен, она рыдала на плече Беллы так, словно ее сердце разорвалось, и сокрушалась, что так плохо относилась к ней. Шелки надеялась совсем на другую реакцию. Она списала это на плаксивое состояние беременных, похлопала Розали по плечу и сказала, что простила ее.

- Нет, - со слабой улыбкой отозвалась Розали. - Я не могу быть прощена, но, так как вы сказали мне об этом, проведу остаток своей жизни, пытаясь заслужить прощение.

Белла не имела понятия, что такого ужасного могла сделать Розали. Без сомнения, она имела в виду первое появление Беллы в доме, но герцогиня не злилась на это.

Заключение Розали означало, что Белла на это время освобождена от пребывания при дворе. Она проводила все время с Эдвардом и детьми. Розали решила последовать примеру Беллы, позволив Эммету войти в ее родильную камеру. Все слуги (и Бесс) только качали головами и причитали, что не понимают, куда катится мир.

В конце первой недели июня Бесс пришла на берег реки, где на покрывале лежали, обнявшись, Эдвард и Белла, и разглядывали плывущие над ними облака, сравнивая, на что они похожи. Бесс села рядом с ними и посмотрела на облако, которое Белла сравнила с медведем.
- Думаю, оно больше похоже на барсука, - задумчиво произнесла Бесс. - Посмотри на длинный нос.

- Такой же длинный, как у тебя, - поддразнил Эдвард.
- Может, изменить твой титул с официанта на трубочиста? - пригрозила Бесс.
- Я бы с удовольствием, - прошептал Эдвард Белле на ухо. - Я люблю тесные темные пространства.

Белла, засмеявшись, игриво шлепнула его по плечу. Как отличался этот Эдвард от того жесткого и отстраненного мужчины, укравшего ее шкурку. Тот мужчина никогда бы не лежал с ней на берегу реки и «терял» день, наблюдая за облаками. Тот мужчина никогда бы не отпустил похотливую шутку и смеялся с женой, когда она шлепнула его за нее.

- Даже не хочу знать, о чем вы, - бросила Бесс. - В любом случае я пришла с новостями.
- Что на этот раз? - вздохнул Эдвард. - Филипп нашел замену мадам Денали?
Бесс фыркнула.
- Надеюсь на это. Тогда, возможно, он оставит меня в покое.
- Он все еще докучает тебе?
- Он просил меня выйти за него замуж.
- Опять? - поразился Эдвард. - Он уже забыл, что женат?
- Он считает, что Мэри долго не протянет, - ответила Бесс, понизив голос. Ее слуги сидели довольно далеко, но это были опасные слова.
- Он может быть прав, - заметила Белла. - Она плохо себя чувствует.

В эти дни, кажется, каждая часть тела королевы доставляла ей проблемы. Голова болела, глаза горели, зубы шатались и ныли, дыхание ослабело, желудок наполнялся желчью, и суставы воспалились от подагры точно так же, как и у ее матери. Доктора чаще обычного пускали ей кровь и давали слабительное, чтобы попытаться побороть ее плохое самочувствие. Слабительное делало ее еще более слабой и бледной, и доктора в результате удваивали свои усилия.

- Я не хочу обсуждать здоровье королевы, - проговорила Бесс. - Я пришла сказать вам, что совет сдался и начал войну с Францией. Она воспользовалась тем, что Франция поддерживала заговор Дадли.

Эдвард простонал. Он и ждал этой новости, и страшился ее. С Филиппом рядом королева чувствовала себя более уверенно. Когда совет отказался поддержать ее предложение, Мэри пригрозила, что распустит его и найдет более сговорчивых людей. Они быстро изменили свое мнение.

- Филипп приказал продать земли и поместья, принадлежащие Королевству, чтобы получить необходимые им деньги, - горько и обиженно сообщила Бесс. Филипп был не единственным, считающим, что королева не задержится в этом мире, и Бесс уже считала Англию своей. - Эдвард, она хочет, чтобы ты приехал и возглавил часть ее войск.
- Не хочу, - бросил герцог. - Я не генерал. Я ничего не знаю о военной тактике.
- Как и все остальные, кого она призвала, - сообщила Бесс. - С этой точки зрения я думаю, что у нее нет никого, кто хотя бы прочитал биографию Цезаря.

- Нет, - жестко ответил Эдвард. - Не поеду. Я не оставлю свою семью, чтобы стать некомпетентным вождем на войне, в причины которой я не верю.
Бесс кивнула.
- Мои люди скажут ей, что ты - плохой выбор, и больше требуешься здесь.
- Спасибо, - отозвался Эдвард.
Бесс мрачно посмотрела на реку.
- Я ненадолго уеду. Анна Клевская больна, и я хочу побыть с ней, пока она... - Бесс замолчала.

Анна Клевская была единственной выжившей женой Генриха VIII, принцессой, на которой он женился, чтобы скрепить альянс с Германией, ставший буфером против Испании и Франции, собиравшихся образовать собственный союз. Для их первой встречи он решил сыграть в игру, которой так наслаждался с Кэтрин Арагонской. Он переоделся в крестьянина и ворвался в спальню королевы. Кэтрин всегда притворялась, что не узнавала его и танцевала с «незнакомцем» или дарила ему ленту с собственного платья. Анна по-настоящему не узнала короля и испугалась толстого, грубого крестьянина, пытавшегося поцеловать ее.

Генрих пулей вылетел из ее спальни и вернулся в королевском наряде. Анна была глубоко смущена, а король унижен видом ужаса и отвращения на ее лице, когда целовал женщину. Генрих женился, но после свадьбы объявил, что Анна уродлива, а грудь ее обвисает так, что из-за отвращения он не может довести до конца их слияние. (Он поспешно добавил, что с его потенцией не случалось такого со времени появления «мокрых снов», и он уверен, что с кем-нибудь еще его мужская сила восстановится.) Генрих захотел немедленного развода. Альянс между Испанией и Францией не состоялся, и жена ему больше не была нужна.

Анна не являлась красавицей, но и не уродиной. Она стала таковой по слову Генриха. Как только это слово было произнесено, все придворные немедленно согласились и назвали короля бедным одураченным мужчиной, которого втянули в нежеланный союз со страшной ведьмой.

Анна испугалась, когда к ней пришли люди короля, уверенная, что они сейчас заберут ее в Тауэр и обезглавят. Но они только принесли бумаги для развода, и она быстро подписала их, хотя вежливо заметила, что ужасно терять такого прекрасного мужа. Из-за ее сотрудничества Генрих сделал Анну очень богатой женщиной и объявил, что теперь ее будут называть «его любимой сестрой».

Единственная из всех жен короля, Анна, прожила счастливую жизнь. Как только она перестала быть его женой, Генрих обнаружил, что сильно любит женщину. Все его дети, особенно Элизабет, часто бывали у нее. Анна была остроумной и яркой женщиной, хорошо разбирающейся в европейской политике, и однажды король сказал, что с удовольствием нанял бы ее советником. Она больше не выходила замуж и никогда не вернулась на родину, но ее жизнь в Англии была мирной и счастливой. Анна обзавелась большим количеством друзей.

- Я молюсь о ее выздоровлении, - сказал Эдвард. Бесс грустно улыбнулась.
- Не думаю, что это возможно в ее состоянии, кузен, но молюсь о том же. Пожалуйста, скажи Розали, что мне жаль, но я не смогу быть здесь, когда придет ее час.

Белла была уверена, что Элизабет в любом случае нашла бы причину, чтобы уехать на время родов. Она кивнула и встала, чтобы легко поцеловать Бесс.
- Я скажу ей. Приезжай скорее, Бесс.

Они последовали за ней к дому вместо того, чтобы остаться на покрывале. Скоро должны были проснуться от дневного сна дети, и Белла обещала им поиграть в большом зале. Эдвард присоединился к семье, превратившись в голодного медведя, бегая за детьми на четвереньках. Когда он поймал их и затащил в «берлогу» под обеденный стол, маленькая Элизабет, как храбрый рыцарь, пришла и освободила их.

Белла еле дышала от смеха, когда в комнату зашла служанка. Девушка недавно работала у них и с ужасом смотрела на герцога, рычащего из-под стола и царапающего когтями паркет, и герцогиню, стоящую на столе, «заключенную в башне» и ожидающую, пока маленькая Элизабет справится с медведем и освободит ее. Служанка решила, что герцог и герцогиня немного сошли с ума. Эдвард с рычанием протянул руки к маленькой Элизабет и притворился, что кусает ее за плечо. Девочка взвизгнула и рассмеялась.
Служанка очень не хотела прерывать их, но это было необходимо.

- Ваша светлость? - она присела в реверансе. - Пришло время леди Ласл.
- Боже мой! - воскликнула Белла, спрыгивая со стола. Она быстро поцеловала детей и мужа и поспешила наверх в комнату Розали.

Повитуха уже пришла и выдвинула ее родильное кресло. Она уговаривала Розали ходить по комнате, хотя та все время останавливалась, когда начинались схватки. Розали опиралась на плечи двух служанок.
- Ходить, - проворчала Кэт и потрясла головой. - Я никогда о таком не слышала! Она должна лежать, чтобы сохранить силы.
- Не слушай ее, - посоветовала повитуха. - Я приняла больше детей, чем она может сосчитать. Поверь мне. Роды пройдут быстрее.

Розали не ответила. Пришла еще одна схватка, и она задержала дыхание.
- Дыши глубже, - сказала Белла. - Глубоко, но часто. - Она показала пример, и Розали начала дышать вместе с ней, пока схватка не отпустила.
- Пожалуйста, леди, сядьте на стул и позвольте мне посмотреть, как идут дела.
Белла взяла Розали за руку, и та сильно сжала ее, когда повитуха ввела внутрь пальцы.
- Не так много осталось, - удовлетворенно сказала женщина. - Все идет прекрасно, леди.
- Спа... спасибо. - Со лба Розали потек пот, и Белла смочила ткань в воде, налитой в тазик, стоявший рядом. Она протерла лицо девушке холодной водой. Дыхание Розали превращалось в испуганные всхлипы, а глаза расширились от страха. Ее последние роды проходили очень сложно, и она боялась, что сейчас все пойдет таким же образом.

- Не бойся, Розали. Все идет, как положено, и вскоре у тебя будет прекрасный малыш. - Она ободряюще подмигнула и громко прошептала: - Будем надеяться, что бедный ребенок не окажется похожим на Эммета.

Розали засмеялась, и этот звук умолк, когда пришла следующая схватка. Белла напомнила ей дышать чаще, пока та проходит.
- Видишь? Все хорошо. Еще немного. Просто дыши со мной и держи меня за руку. Я не отпущу тебя.
- Хорошо бы у меня была твоя скрытность и терпение, - сказала Розали. - Ты даже не говорила, что тебе больно, ты была такой спокойной, пока не начались сами роды.
Белла всегда ненавидела врать и не умела этого делать.

- Я не хотела волновать Эдварда, - ответила она.
Розали стиснула зубы, когда по ней прошла очередная волна. Она сильно стиснула руку Беллы и тяжело задышала.

- Рожать - тяжелая работа для человека, - подумала Белла, когда схватки участились, а потом начались потуги. Розали напряглась, ее лицо покраснело и покрылось потом. Белла протирала его, говорила с Розали, пока повитуха успокаивала ее мягкими словами похвалы. Один финальный толчок, из груди Розали вырвалось рычание, и ребенок выскользнул в подставленные руки женщины.
Вместо крика ребенка комната наполнилась тишиной.

Крошечное личико ребенка было синим, петля пуповины оборачивала его шею. Повитуха быстро распутала ее, но малыш не двигался. Женщина потрясла ребенка, шлепнула его, но он не реагировал.
- Что случилось? - вскрикнула Розали. - Мой малыш! Что-то с ребенком?
- Простите, леди, - просто ответила повитуха.
Розали дико вскрикнула и попыталась слезть со стула. Служанки силой удержали ее на месте.
- Нет, леди, вам нельзя двигаться!

Белла взяла малыша из рук акушерки и прижала ухо к груди ребенка. Потом она сделала странную вещь - зажала его нос и принялась вдыхать воздух в его рот. Шелки сделала так три раза, и вдруг ребенок тихо закашлялся, а потом заорал так, что сотряслись стены.
- Боже милостивый, - изумленно выдохнула повитуха, перекрестила себя и в шоке приложила ладони к щекам.

Розали рыдала, скрестив руки. Белла обернула орущего ребенка, чье личико приобрело здоровый красный цвет, льняным полотенцем, и протянула его матери.
- Спасибо, Белла, - прошептала она. - Боже, спасибо. - Она снова и снова целовала крохотную головку малыша. - Спасибо.
- Что вы сделали? - благоговейным голосом вопросила повитуха.
- Мой дом возле моря, - пояснила Белла. - Я видела, как утонувших возвращали к жизни таким образом, если у них еще билось сердце.

Женщина моргнула и восхищенно покачала головой.
- Это потрясающе, - проговорила она, а потом сообразила, что ее работа еще не закончена, и вернулась к Розали, дабы помочь ей избавиться от плаценты и перерезать пуповину. Розали на секунду засопротивлялась, когда повитуха взяла ребенка из ее рук, чтобы искупать в красном вине, которое подогревалось возле камина.

- Спасибо, Белла, - страстно произнесла Розали. - Ты спасла моего ребенка после того, как я пыталась забрать твоих у тебя.
Белла смущенно наклонила голову.
- Что это значит?
Но Розали не ответила. Она разрыдалась так тяжело, что стул под ней задрожал. Белла обняла женщину и держала ее, пока та плакала. Герцогиня надеялась, что Розали не впадет в депрессию, как это случилось после родов Маргарет.

Белла помогла повитухе одеть Розали и уложить ее в постель с ребенком (она решила кормить малыша самостоятельно, как это делала Белла), а потом отправилась в комнату Эммета. Он расхаживал по полу, будучи бледным и напряженным. Как только мужчина увидел Беллу, то немедленно бросился к ней и схватил за плечи.
- С Рози все хорошо? Скажи мне?
- Все прекрасно, - уверила его Белла. - У вас красивый маленький мальчик.
- Мальчик? - повторил он. - Сын? У меня есть сын? У меня есть сын! - Он повернулся к Эдварду, расплывшись в широкой улыбке. - У меня есть сын!

- Я слышал, - ответил Эдвард, изогнув губы в восхищенной улыбке. - Поздравляю, брат.
- Я могу увидеть ее? - жадно спросил Эммет.
Белла подумала, что это хорошая идея, учитывая меланхолию Розали.
- Иди. Она будет рада видеть тебя.
Эдвард внимательно наблюдал за женой. Когда за Эмметом закрылась дверь, он мягко спросил Беллу:
- Что такое?
Белла качнула головой.

- Розали сказала что-то странное, но, возможно, это связано с ее встревоженным состоянием после родов.
Он кивнул.
- Я слышал, что в это время женщины говорят странные вещи.
Да, возможно, это именно так. Белла не понимала, о чем говорила Розали, и уткнулась в грудь Эдварда.

- Я не давал ему пить, - сказал Эдвард, снял капот Беллы и распустил ее волосы. Они протекали через его пальцы как темный водопад, и мужчина погладил сияющие пряди. Это явно успокаивало его. - Он так боялся. В последний раз у нее были тяжелые роды, и Эммет страшился, что потеряет ее. Ужасно чувствовать себя беспомощным.

Белла прижалась к мужу поближе. В этом мире было столько опасностей, с которыми он не мог справиться: политика, болезни, роды... Все они могли забрать то, чем они так дорожили.
- Мы должны благодарно принимать каждый день, который у нас есть.
- Я так и делаю, - промолвил Эдвард. - Каждый день я благодарю Бога, что нашел тебя на том пляже. Я не могу отпустить тебя, Белла. Прости. Я помню, что обещал тебе... - он замолчал и закрыл глаза. - Я просто не могу. Ты так сильно нужна мне.

Она хотела объяснить ему о связи, образующейся между человеком, давшим обещание, и тюленем, когда в дверь постучали. Эдвард вздохнул и поставил Беллу на ноги.
- Войдите.
- Вам письмо, ваша светлость, - посланник упал на колени перед Эдвардом и протянул ему сложенный лист бумаги. Белла подошла к столу и достала монетки для мужчины. Она поблагодарила его и отправила на кухню поесть, прежде чем он уедет.

- Это от Джаспера, - оповестил Эдвард. - У них с Элис родилась дочь, и они назвали ее в твою честь.
- Как мило. Ребенок! Элис должна быть счастлива. Джаспер нашел свое место в мире без церкви?
Эдвард пробежал глазами остаток письма.
- Он не говорит об этом, но его слова уже не такие мрачные, как в последнем письме, так что, возможно, он начал примиряться с этим... Послушай, он уже слышал об изгнании мадам Денали от двора королевы Мэри.

Белла предположила, что ей пора бы перестать удивляться скорости распространения слухов, но это все еще поражало ее.
- Мэри развеселила всю Европу, - заявил Эдвард. - Джаспер пишет, что видел карикатуру, на которой изможденная ведьма метлой выгоняет из дворца пышущую здоровьем красавицу.

Белла понадеялась, что Мэри никогда не увидит ее, но понимала, что это невозможно. Довольно скоро она будет вынуждена противостоять этому. Люди будут раскладывать грубые памфлеты там, где королева не сможет не увидеть их: в ее молитвенник, под ее подушку, на ее стул, засовывать за дверь ее гардероба...

Она не сможет избежать их точно так же, как не сможет избежать тяжелой правды. С тем, что потеряла любовь своего народа, с тем, что как сильно она не пытается искоренить ересь, та расцветает все пышнее, и с тем, что ее любовь к неверному мужу сделала ее посмешищем для всей Европы.

Мэри была королевой, и в ее венах текла кровь поколений королей, родословная которых уходила на столетия назад. Она высоко держала свой подбородок и расправляла плечи на публике, но в своей темной и одинокой спальне плакала, как потерянный ребенок, над тем, что каждая ее мечта рассыпалась в золу.

~*~

Розали крестила ребенка через две недели после рождения. Они назвали мальчика Чарльзом в честь отца Эдварда и Эммета. Эммет, услышав, как Белла спасла его сына, попросил ее стать крестной матерью, и, конечно, Эдвард взял на себя роль крестного отца.
- Для меня великая честь сделать это предложение, - заявил Эммет.
- Будь счастлив, Эммет, и это будет для меня значительно важнее, чем любой титул, - ответила Белла.

Эммет кивнул. Теперь, когда ребенок родился, они возвращались назад в Каллен-Холл, и Бесс тоже сообщила, что хочет вернуться в Хэтфилд. Белла завидовала их свободе, но та имела свою цену.

В прошлом году Мэри глубоко оскорбилась, когда Эммет отказался принять предложение развестись с его пользующейся дурной славой женой, и решила больше не принимать Розали при дворе. Она угрожала в любом случае развести его и наказать за прелюбодеяние, но Эммет твердо стоял на своем.
- Я люблю Розали, - сказал он королеве и отважно солгал, сообщив, что женился, зная о ее прошлом. - Христос простил Марию Магдалину, - напомнил он, и Розали уже понесла свое наказание, так почему не может быть прощена? Но у королевы не было настроения прощать.

То ли ей о чем-то напомнило заточение Розали, то ли ей потребовались деньги ее мужа, никто не понял, но на прошлой неделе Мэри лишила Эммета всех титулов и земель. Эдвард по-тихому купил собственность, присоединив ее к собственным владениям, потому что не хотел, чтобы земли, в течение поколений принадлежавшие его семье, уходили к другим. Он ненавидел злобу Мэри.

Теперь они стали просто «лорд Эммет» и «леди Брендон», хотя большинство людей по-прежнему называли их лорд и леди Ласл. Эммет не заботился о том, чтобы поправлять их. Его не сильно волновало, есть у него титул или нет, но он сожалел, что его маленький сын будет известен только как «хозяин Брендон».

Поскольку Эдвард не мог вернуть Эммету его земли, то дал брату возможность управлять ими, положив жалованье, равное доходу с них. У Эммета сверкали слезы в глазах, когда Эдвард сказал ему об этом, и они обнялись. Прошлое было забыто, стена между ними полностью разрушилась.
- Джаспер был бы рад слышать это, - подумал Эдвард.

Белла и Эдвард пронаблюдали, как караван телег растворяется вдали, и вернулись в дом, держась за руки.
- Чарльз – прекрасный ребенок, - произнес Эдвард, и Белла обнаружила намек на страстное желание в его словах.
Она обняла мужа за шею.
- Если королева оставит нас одних после отъезда короля, возможно, мы начнем работать над еще одним своим.

- Я поговорю с ней, - пообещал он, и в его глазах вспыхнул похотливый свет. - Может быть, нам стоит попрактиковаться?
Белла притворилась, что раздумывает.
- Не знаю. Уверена, что знаю, как это делается.
- Но есть способы, которые я еще не использовал, - запротестовал Эдвард и провел пальцами линию от ее шеи до низкого выреза.
- О, все в порядке, - с драматическим вздохом бросила Белла. - Я не хочу, чтобы ты забыл, как это делается, когда придет время.

Герцог поднял жену на руки, стараясь не помять пышную юбку, и понес через холл в их спальню.
- Ваша светлость? - позвал один из слуг.
- Не сейчас, - бросил Эдвард. - Если никто не умирает, то это может подождать.
Слуга улыбнулся, видя герцогиню в руках герцога.
- Да, это может подождать.

В спальне Эдвард осторожно опустил Беллу на кровать (он и хотел играть грубо, но просто не мог так вести себя с ней, это было не в его характере). Ее бедра оказались на краю, а ноги свесились с кровати. Эдвард задрал юбку жены и погладил внутреннюю поверхность бедер.
- Есть одно неудобство в этой позе, - огорчился он.
- Мм?
- Я не вижу твоего лица.

Он подошел к своему кабинету и раскрыл его ключом, который всегда носил на шее. (Герцог не хотел рисковать, боясь, что кто-то увидит шкурку Беллы). Эдвард взял зеркало и протянул его Белле.
- Наклони его по направлению ко мне. Еще чуть-чуть. Вот так. - Его голос погрубел, когда он увидел пламя, горящее в ее прикрытых глазах. - Великолепно.

Рука Эдварда обнаружила, что Белла почти так же возбуждена, как и он, но еще недостаточно. Герцог страстно хотел ее, хотел, чтобы она кричала, хотел, чтобы Белла была такой же бешеной, как и он сам.

Мужчина медленно вошел в нее, так медленно, что Белла простонала от расстройства, так, что она попыталась приподнять свои бедра в ответ, но он жестко держал ее одной рукой. Вторая описывала медленные круги на ее животе, аккомпанируя его неторопливым движениям.

- Боже, пожалуйста, - взмолилась шелки. Эдвард не выдержал ее мольбы. Он ворвался в женщину и получил тот крик, которого жаждал, хотя отвел взгляд от ее отражения в зеркале, быстро теряя контроль.

После всего он ощутил превосходное опустошение, словно бы отдал все - свое сердце, душу, разум и тело - ей. Эдвард упал на кровать, восстанавливая дыхание. Белла сдернула каждую часть своего наряда, до которой смогла дотянуться, и попросила мужа составить ей компанию для отдыха. Она свернулась на кровати рядом с ним, восхитительно обнаженная, и обернулась вокруг все еще одетого тела герцога.

- Может быть, Мэри будет так занята войной, что не вспомнит о них, - подумал Эдвард. Это то, чего он хотел: теплые, ленивые дни и его прекрасная жена-тюлень рядом с ним. Он пообещал себе, что когда-нибудь это произойдет, и цена не станет иметь значения.

~*~

Китайские хроникеры называли это «Хвост звезды». Англичане назвали это знаком, символом неудовольствия Бога, предупреждением прихода чумы или даже конца света. Белла пожала плечами и назвала это летящей звездой. Она уже много раз видела такое.
Это было первой кометой, которую видел Эдвард, и он восхитился ею.

- Что это, как ты думаешь? - Эдвард и Белла лежали на пляже после полуночного купания. Двор последовал за королевой и королем в Дувр, где стоял корабль, готовый завтра увезти Филиппа в Нидерланды. Белла купалась в удовольствии, когда увидела море в первый раз за последний год. Полуночные купания в реке были веселыми и освежающими, но ничто не могло сравниться с проказами в волнах и поиском свежих, сочных моллюсков.

Они лежали на песке после того, как Белла вернулась на пляж, глядя в ночное небо. Шелки опустила голову на грудь Эдварду, и их сердца бились в такт с дыханием моря в ритме колыбельной, уводящей в восхитительные мечты. Когда Белла заговорила, в ее голосе сквозила дремота.

- Тюлени говорят, что звезды иногда чувствуют одиночество или влюбляются в другую звезду, поэтому бывает, что пересекают небо, дабы быть с ней.

В Женеве мужчина по имени Джон Кнокс принял комету за знак неудовольствия Бога и опубликовал памфлет с большим названием: «Первый зов трубы, призывающей пойти против монструозной власти женщин». Для протестанта Кнокса Мэри была не просто еретичкой. Она дала женщинам права, оскорбившие Бога и нарушившие природный порядок, который установил Господь. Женщины должны подчиняться мужчинам, потому что они по природе своей имеют более низкий уровень развития интеллекта и мудрости.

- Мне нравятся его метафоры, - засмеялась Белла, когда читала с Эдвардом копию памфлета, найденную во временной часовне королевы. - Воздвигнуть корону на ее голову - так же неподобающе, как надеть седло на буйную корову. Не могу дождаться, как покажу это Бесс. Она, похоже, поедет прямо в Женеву и сломает ему шею.
- Мы не можем держать это у себя, - сказал ей Эдвард. - И в любом случае, думаю, что Бесс уже прочитала это.

Он бросил памфлет в камин и поворошил его, ожидая, когда тот полностью сгорит, прежде чем вернуться к Белле в кровать. Эдвард подозревал, что их спальни обыскиваются, потому что иногда находил вещи не на тех местах, где оставил их. Даже маленький ящичек, в котором он держал шкурку Беллы, был открыт, а он точно знал, что не мог оставить его незапертым.

Утром весь двор прибыл в порт, чтобы помахать королю, входящему на корабль. Он удивил всех, когда совершил самый добрый поступок для королевы со времени их женитьбы: легко поцеловал ее в губы, прежде чем повернуться и взойти на корабль.

Мэри прижала к губам пальцы, и в ее глазах засверкали слезы. Год назад, два года назад его действия вызвали бы у нее волну надежды и удовольствия. Теперь они только вызвали у нее грусть.

Корабль поднял паруса и отчалил от причала под крики стоящих на берегу. Многие радовались на самом деле, видя, как король покидает Англию. Мэри стояла на причале, молча наблюдая, как корабль ее мужа растворяется за горизонтом.
Она никогда больше не увидит его.



Автор: Lissa-Bryan
Перевод: amberit
Бета: LanaLuna11

Наш ФОРУМ, где мы всегда вас ждем

Исторические заметки:

- О титулах: «Брендон» - фамилия Эдварда в этой истории. Его отца звали Чарльз Брендон, герцог Каллен (в реальной жизни - герцог Саффолк). Второй сын герцога мог носить второй титул герцога, но без него его называли просто «лорд Эммет». Розали, с другой стороны, была бы «Розали, леди Брендон». Ее никогда бы не называли «леди Розали», потому что Розали была рождена в семье без титула. Дочери барона или человека более высокого ранга могли носить титул «леди Первое имя», но те, кто получал титул, выйдя замуж, назывались «леди Второе имя».

- На самом деле комета появилась в октябре. Я перенесла ее появление на лето.

- Джон Кнокс опубликовал свой памфлет против «монструозной власти женщин» летом 1558 года. Его фразу о «буйной корове» напечатали в приложении к изданию 1878 года в письме королевы Элизабет к Мари де Гюйс, которая была регентом своей дочери, Мэри, королевы Шотландии.