Мы смотрим на Джейкоба в оглушающей тишине. Он нужен ему?

Сквозь меня проносятся мириады эмоций. Боль, ревность, печаль, но главное – вина.

Вина за то, что я испытываю какие-то чувства помимо счастья оттого, что сын явно установил связь с Эдвардом, чего так безумно хотел.

Ну конечно, он ему нужен, это написано у него на лице. Этот день очень много для него значил, и он явно не готов к тому, чтобы он закончился. Он хлопает глазами, очевидно смущенный своей вспышкой эмоций.

– Эдварду нужно возвращаться к своей машине… – говорю я и поглядываю на Эдварда. – Как ты вернешься? – спрашиваю я, осознав вдруг, что он приехал сюда на моей машине.

Выражение лица Джейкоба становится все более отчаянным.
– Я мог бы съездить с ним за его машиной, – нетерпеливо предлагает он.

– Все хорошо, я могу договориться, чтобы мою машину забрали и привезли ко мне, – говорит Эдвард, вставая и поворачиваясь ко мне.

Он выглядит нерешительно. Нетрудно понять, что он хочет остаться с Джейкобом, но в то же время, возможно, знает о моих противоречивых чувствах. На мгновение я разрываюсь между тем, чтобы дать им то, чего они оба отчаянно хотят, и тем, чтобы поддаться своим страхам потерять контроль над ситуацией. Я колеблюсь. Мой взгляд мечется между Джейкобом и Эдвардом, оба ждут моего слова.

Выражение лица Джейкоба становится почти болезненным, его глаза умоляют, пока он удерживает мой взгляд. Мои страдания усугубляет еще и понимание того, как сильно ему нужно одобрение отца. Я больше не могу отказывать ему в этом, как и в своей любви.

Проведя пальцами по волосам, я обращаюсь к Лее.
– Ты не возражаешь, если Эдвард поедет домой с тобой и Джейкобом? – Она выглядит удивленной, но быстро скрывает это и качает головой, подтверждая, что не возражает. Я снова поворачиваюсь к Эдварду. – Можешь подождать свою машину в доме… ничего?

В глубине души я надеюсь, что он поймет, что мне ни к чему лишний повод поволноваться, но последний лучик надежды угасает, когда он кивает, принимая мое предложение.

Джейкоб подходит ко мне и обнимает.
– У тебя тут все будет хорошо? – спрашивает он, прижавшись ко мне. – Мы могли бы все остаться с тобой, – предлагает он, но я чувствую, что делает он это неохотно.

Целуя его в макушку, я зажмуриваюсь, чтобы не заплакать и прогнать сомнения.
– Нет, деда Чарли будет слишком усталым, и не к чему вам тут сидеть. Езжай домой с Леей и Эдвардом, я вернусь, как только смогу.

Эдвард передает мне ключи от машины, и Джейкоб отпускает меня и встает рядом с ним.

– Поехали, – говорит Эдвард, улыбаясь ему.
Я смотрю им вслед, и Лея обхватывает меня за плечи.
– Надеюсь, с Чарли все будет хорошо, – шепчет она, уткнувшись мне в волосы.

Я слегка отодвигаюсь и смотрю ей в глаза.
– Присматривай за Джейкобом, – прошу я. – Не оставляй его одного с Эдвардом. – Я поглядываю, как они вдвоем неторопливо уходят от меня. – Не думаю, что мы уже можем ему доверять.

– Не волнуйся, я глаз с него не спущу… и я знаю, где Чарли хранит ружье.

Мои глаза округляются, но затем я замечаю ухмылку на ее губах.

– Серьезно, Белла, все будет хорошо. Я буду бдительна, а если он попытается что-нибудь сделать, позвоню Сэму.

Я ничего не могу с собой поделать и смотрю им вслед. Джейкоб оглядывается пару раз, на его лице застывает тревожное выражение. Он смотрит на Эдварда, и когда Эдвард опускает руку ему на плечо, покровительственное чувство, сковывающее мое сердце, чуть не заставляет меня помчаться к ним и забрать Джейкоба.

Сью обхватывает меня за плечи и разворачивает лицом к себе.
– Постарайся не волноваться, Лея за ним присмотрит. Пойдем, узнаем, как там Чарли, – предлагает она.

– Что произошло, Сью? – спрашиваю я, снова сосредотачиваясь на Чарли.

– Он сегодня был на выезде с Сэмом. Сказал, что чувствует себя не очень хорошо и пошел обратно к машине. Сэм обнаружил его без сознания на пассажирском сидении и привез прямиком сюда.

– Что сказали врачи? – Паника во мне все нарастает.

– Сказали, что дали ему успокоительное, но отказались говорить нам что-то еще, потому что мы не приходимся ему родственниками. Мы приехали, как только позвонил Сэм, но нас к нему не пустили.

Я лихорадочно озираюсь по сторонам.
– С кем мне поговорить?

Сью хватает меня за плечи.
– Постарайся успокоиться, Белла. Он в надежных руках. – Она потирает мои руки, успокаивая, а потом ведет меня по коридору к двойным дверям в приемную. Женщина, сидящая за стойкой, поднимает голову и улыбается. Я называю ей свое имя, и, введя данные в компьютер, она приглашает меня присесть, заверив, что доктор Шарп скоро подойдет.

Я сажусь. В углу стоит телевизор, но никто из сидящих в приемной не обращает на него внимания. Рядом со мной распахиваются двери, и я оборачиваюсь, надеясь увидеть доктора Шарпа, но выходит медсестра, и мои колени начинают подрагивать от нетерпения.

– Во сколько Сэм его привез? – спрашиваю я, повернувшись к Сью.
– Пару часов назад, – отвечает она.

– А во сколько ты говорила с врачом?

– С ним говорил Сэм… около часа назад. Но сразу после этого ему позвонили, и ему пришлось вернуться в участок, так что мы с Леей решили дождаться тебя.

– И с тех пор к вам так никто и не вышел?

– Белла, – нежно осаждает она. – Доктор выйдет к тебе, как только сможет.

– Не нужно было мне отпускать его на работу. Он пошел только потому, что не хотел сидеть дома и волноваться за меня весь день, – сокрушаюсь я. – Нужно было попросить Эдварда приехать к нам, как и хотел Чарли.

Она опускает руку мне на колено и слегка сжимает, чтобы я перестала дергать ногой, а потом смотрит мне в глаза.
– Ничего хорошего из этого бы не вышло, Белла. Не имело бы никакого значения, что бы ты сегодня сделала. Чарли болен, и в этом никто не виноват. Ты не можешь винить себя за то, что не можешь контролировать.

Я больше не в силах сдерживать эмоции, они доходят до точки кипения, и я закрываю лицо ладонями, когда из глаз льются слезы.
– Я не готова его потерять, Сью, – плачу я.

– Шшш… – утешает она, притягивая меня в объятья. В какой-то момент посреди моей истерики, она вкладывает платок мне в руку, и я чувствую, как она начинает утешающе поглаживать меня по спине. Она бормочет слова утешения, но мне не остановиться. И хотя я знаю, что должна собраться, мне никак не удается унять поток.

Наконец слезы стихают и совсем прекращаются. Незаметно утерев нос, я, извиняясь, смотрю на Сью. Она отвечает грустной улыбкой.

– Не смущайся. Я думаю, тебе уже давно нужно было хорошенько поплакать, – тихо бормочет она.

Мельком оглядывая помещение, я испытываю облегчение оттого, что никто не обращает на меня внимания. Телевизор вдруг привлекает всеобщее внимание.

– Прости, Сью, – шепчу я, все еще вытирая глаза платком.

Она отмахивается от моих извинений, снова меня обнимая. Я издаю долгий, сбивчивый вздох и понимаю, что она права, мне нужно было поплакать, чтобы справиться с напряжением.

Она отстраняется и смотрит на меня.
– Так… как все сегодня прошло? Похоже, Джейкоб быстро привязался к Эдварду.

– Ага, и не говори, – морщусь я.

– О, – она вскидывает брови. – Тебя это беспокоит?

– Тревожит, – поясняю я. – Я теперь мало знаю об Эдварде и боюсь, что Джейкоб будет ждать от него слишком многого.

– Знаю, я видела только мельком, но мне показалось, что Эдвард очень здорово установил с ним связь, – она смотрит мне в глаза. – И он хотел, чтобы ты решала, можно ли ему провести еще времени с сыном.

– Думаешь, я веду себя как дрянь, не доверяя ему? – Не могу не спросить я.

Она улыбается, заправляя прядь волос мне за ухо.
– Нет, вовсе нет. Просто ты мать.

– Мисс Свон?

Я оборачиваюсь и вижу невысокую тучную медсестру. Она смотрит на меня поверх очков, когда я встаю.

– Доктор Шарп сейчас вас примет. Пройдемте со мной, – говорит она, шагнув к двери.

Сью подгоняет меня взмахом руки.
– Я буду здесь, – заверяет она.

В кабинете доктор Шарп встает, когда медсестра пропускает меня. Он жестом указывает на стул, и я сажусь, а он, закрыв дверь, возвращается на свое место за столом.

Я борюсь с желанием засыпать его вопросами, решив подождать те несколько секунд, которые требуются ему на то, чтобы сесть в кресло.

– Прошу прощения, что мы заставили вас ждать, мисс Свон, – извиняется он.

– Пожалуйста, зовите меня Беллой, – настаиваю я.

Он слегка кивает.
– У вашего отца эмболия легочной артерии, – начинает он. – Ему очень повезло, что его доставили сразу же…

– Простите, что такое эмболия легочной артерии? – перебиваю я.

– Это кровяной сгусток, Белла. Это подтвердило обследование, и мы работаем над тем, чтобы он рассосался. Его организм очень слаб из-за недавней операции и последствий болезни, поэтому мы также вкололи ему снотворное, чтобы он мог отдохнуть. Он был очень взволнован, когда его привезли в отделение.

– С ним все будет хорошо? – спрашиваю я.

Доктор снимает очки и мрачно смотрит на меня.
– Следующие сорок восемь часов будут решающими. Мы проведем еще одно обследование, чтобы установить, повреждено ли сердце.

Я ахаю.
– Сердце?

– Да, иногда у людей, страдающих от эмболии, заболевание сказывается на сердце или легких. – Он многозначительно смотрит на меня. – Но не всегда. Как я сказал, узнаем в течение следующих сорока восьми часов.

Сердце бешено колотится в груди, пока я пытаюсь осмыслить его слова.
– Он сможет полностью восстановиться? Я знаю, что он болен… но это… он сможет вернуться домой?

Доктор встает.
– Я смогу дать вам больше информации, когда мы закончим обследования.

Где-то на задворках сознания я задумываюсь, учат ли их такой уклончивости в медицинских училищах.

– Я могу с ним увидеться? – спрашиваю я, вставая вслед за ним.

– Я отведу вас в его палату.

Я иду за ним по короткому коридору, и он проводит меня в палату Чарли. Он объясняет, что Чарли пробудет на снотворном еще сутки, и советует не задерживаться слишком долго. Я жду, пока доктор выйдет, и подхожу к кровати.

Подойдя ближе, я шокировано распахиваю глаза при виде огромного количества аппаратов, к которым подключен Чарли. Его койка выглядит как кабина космического корабля – до того много лампочек и проводов ее окружает. Я беру стул в углу палаты, пододвигаю его к кровати и сажусь. Несмотря на обилие лампочек, аппараты не издают никаких звуков, за исключением прерывистого звукового сигнала, источник которого я не могу определить.

Уже не в первый раз после своего возвращения, я замечаю, каким хрупким выглядит Чарли. Его кожа, все еще желтоватая от разлития желчи, выглядит тонкой и туго натянутой на угловатых чертах лица. Его губы слегка приоткрыты во сне, отчего воздух на каждом вдохе вырывается сквозь них со свистом. Опустив взгляд на постель, я вижу, что его рука лежит, чуть повернувшись вверх, и вкладываю свою ладонь в его, но она остается неподвижной.

Глаза жгут горячие слезы. Наклонившись вперед, я беру его ладонь в свои и целую ее. Запах его кожи кажется таким знакомым, он возрождает в памяти давно позабытые воспоминания. Странно, но я вспоминаю, как он обхватывал мою щеку ладонью и вытирал слезы, когда я упала с велосипеда. Я отказывалась садиться на него снова, и так и не научилась кататься на нем, пока не переехала в Финикс. Это служит еще одним напоминанием о тех мгновениях, которые мне довелось разделить с Джейкобом, и которые Чарли никогда не довелось разделить со мной.

– Ох папочка! – Грудь горит от горя. – Мне так жаль, что меня не было рядом, когда ты нуждался во мне. Пожалуйста, поправляйся, я обещаю, что буду стараться. Я буду заботиться о тебе. Пожалуйста.

Слова вырываются из горла с хрипом, перерастая во всхлипы, сотрясающие мое тело.
– Я больше тебя не оставлю, – обещаю я. – Только останься со мной.

Мои отчаянные мольбы ни к чему не приводят. Его дыхание остается ритмичным и размеренным, аппарат по-прежнему издает пищащий звук. Я еще никогда в жизни не чувствовала себя такой беспомощной. Я ничего не могу сделать. Я не могу это изменить, не могу уйти от этого. Я не могу избежать того, что потеряю его, как бы этого ни хотела.

Не знаю, как долго я пробыла в палате, но дверь неожиданно открывается. Я выпрямляюсь, вытирая щеки, и обернувшись, вижу, что в палату вошла медсестра. Сочувственно улыбнувшись мне, она склоняется над кроватью и смотрит на панели на аппаратах.

Я смотрю на мокрую от моих слез руку Чарли и, оставив на ней последний поцелуй, кладу ее обратно на одеяло.
– Все хорошо? – спрашиваю я, глядя, как она делает какие-то заметки на планшете, после чего кладет его на место у подножия кровати.

– Просто проверяю показания, – объясняет она. – Он проснется не раньше, чем через сутки, – тихо добавляет она.

Мой голос звучит хрипло, когда я отвечаю ей, что уже знаю об этом. И вдруг я вспоминаю о Сью. Глянув на часы, я понимаю, что провела здесь почти час. Медсестра уходит, и я снова поворачиваюсь к Чарли.

– Я вернусь завтра, – шепчу я, склоняясь над ним. – Я люблю тебя, папочка.

Я прижимаюсь губами к его лбу, пытаясь сдержать новую волну всхлипов, а потом каким-то чудом нахожу в себе силы уйти.

– О Белла! – восклицает Сью, когда я возвращаюсь в приемную. – Он…

– Он в порядке, – заверяю ее я. – Ему проведут еще несколько обследований в ближайшие дни. Ему дали снотворное, чтобы он мог отдохнуть. Просто для меня большое потрясение видеть его таким… таким беспомощным.

Сью выглядит такой же потрясенной, какой чувствую себя я, и меня утешает тот факт, что кто-то заботится о Чарли, как и я.

– Пойдем, выпьем кофе и поедем домой, – предлагает она. – Тебе не помешает успокоиться, прежде чем садиться за руль. – Она издает смешок, но он кажется вымученным и напрочь лишенным веселья. – Ну, кофе тебя не успокоит, но ты поняла, о чем я.

За чашкой кофе, я говорю Сью, как ценю все, что они с Леей делают для нас с Чарли. Она рассказывает о том, как Чарли помогал ей после смерти Гарри, и говорит, что это меньшее, что она может сделать. Несмотря на то, что они считаются друзьями, скорбь Сью ощутима, и я понимаю, что она надеялась на нечто большее.

Она меняет тему разговора, пока я не разрыдалась снова, спрашивая меня о том, как прошел день с Джейкобом и Эдвардом. Я не знаю в чем дело, в моем и эмоциональном состоянии или в притягательности заботливой натуры Сью, но в итоге я рассказываю ей все о противоречивых чувствах, помешавших мне насладиться сегодняшней прогулкой. Когда я рассказываю ей о том, что ревновала сына к Эдварду, она берет меня за руку и говорит, что я не должна терзать себя за это. Она уверяет, что это лишь признак того, что Джейкоб в течение долгого времени полагался только на меня. Она говорит, что вполне естественно, что мне теперь тяжело передать бразды правления в чьи-то руки.

Когда я чувствую, что успокоилась достаточно, чтобы сесть за руль, мы со Сью идем к главному выходу. По пути Сью заходит в туалет, и я остаюсь подождать ее в коридоре. Мне охватывает усталость, и я опираюсь на стену, глядя в окна, выходящие на парковку.

Позади себя я слышу шаги и слегка оборачиваюсь посмотреть. И мысленно издаю стон, когда вижу, что ко мне идет Карлайл с удивленным выражением лица.

Оттолкнувшись от стены, я выпрямляюсь, когда он подходит.

Он замедляет шаг, подойдя ближе, и слегка прищуривает глаза. Я смотрю на него в ответ, надеясь, что мне хватит сил стерпеть его снисхождение.

– Белла, – приветствует он, слегка кивнув головой.

Я тут же лишаюсь дара речи. Я совсем не ожидала приветствия. На самом деле, я ожидала, что он тут же скажет что-нибудь язвительное.

Инстинкты подсказывают дать отпор в ответ на его вежливость, но меня хорошо воспитывали, и я киваю в ответ. Но и я не святая, и если бы не Джейкоб, я бы, наверное, с большим удовольствием сказала ему, куда засунуть его вежливые приветствия.

Он замолкает, прежде чем заговорить снова, будто тщательно подбирая слова.
– Элис говорит, ты привезла с собой своего сына?

Странно, но мне нравится намек в его словах. Твой сын. Не Эдварда – мой. Услышав, как Джейкоб говорит, что нуждается в Эдварде, я оказалась выбита из колеи сильнее, чем думала.

– Да, верно, – сдержанно отвечаю я. – Поскольку я не знаю, как долго пробуду здесь, я не могла оставить его в Джексонвилле.

Погодите-ка, почему я вообще объясняюсь перед ним?

– Конечно. Как твой отец?

– Избавьте меня от фальшивого участия. Во время нашего последнего разговора вы четко дали понять, что не хотите, чтобы мы вас беспокоили.

В его глазах мелькает обида.
– Нет, я лишь сказал, что твой отец находится под присмотром другого врача, того, который специализируется на таких больных, и что будет лучше всего для Чарли, если ты свяжешься с его лечащим врачом. – Он одаривает меня хорошо знакомым мне презрительным взглядом. – Похоже, за эти годы твои манеры не стали лучше.

– Как и ваш статус. Наверное, досадно столько лет лебезить перед Елизаром Денали и до сих пор оставаться здесь… в Форксе. И снисходительное отношение тоже никуда не делось, вижу.

Выражение его лица становится напряженным.
– Что ж, я надеялся, что мы можем оставить это в прошлом, учитывая тот факт, что ты мать моего внука. Если предположить, что он сын Эдварда.

– Вот и оно, – взрываюсь я. – Вы говорите, что хотите оставить все в прошлом, но все равно смотрите на меня свысока, как смотрели всегда. – Я делаю шаг к нему навстречу. – Ну а я больше не наивный подросток, Карлайл, и уж точно не подпущу своего сына к вашей семье, если нам светит такое отношение. Может, я и солгала о чем-то, но уж точно не об отцовстве своего ребенка!

Узнав, что Эдвард стал совершенно другим человеком, я, видимо, ждала слишком многого, надеясь, что и Карлайл тоже изменился. Как в сумасшедшем перевернутом сценарии, где Эдвард создал себе раковину, как Карлайл, в которой прячется, а Карлайл стал мягче, больше похож на Эдварда. Но я отбрасываю сумасшедшие мысли в сторону.

– Уверен, Эдварду будет приятно услышать, что ты не намерена позволять ему или его семье видеться с мальчиком, – говорит он с горечью.

С мальчиком. Да кто так говорит? Но когда я задумываюсь об остальных его словах, я впадаю в замешательство. Почему Эдвард не сказал своей семье, что встречается сегодня с Джейкобом? Его семье, очевидно, известно о Джейке, но они остались в стороне. Конечно, это дело рук Эдварда, учевшего мои пожелания, что его семья оставила нас в покое.

Сью выходит из туалета, прерывая нашу беседу тет-а-тет, и шанс спросить об этом упущен.

Сью с Карлайлом быстро обмениваются любезностями, и мы уходим. Я затылком чувствую взгляд Карлайла, пока иду к выходу.

К счастью, Сью понимает, что я не хочу об этом говорить, и не упоминает эту встречу по пути домой.

Въезжая на подъездную аллею, я замечаю черный форд, припаркованный за авто Леи, и задумываюсь, не Эдварда ли это машина. Сью предлагает остаться, когда мы поднимаемся по ступеням дома, и хотя я ценю предложение, мне не терпится побыть наедине с Джейкобом.

– Мам! – восклицает он, подбегая ко мне, как только я открываю дверь.

Он крепко обнимает меня за шею, и я чувствую его горячее дыхание на коже.
– Деда Чарли в порядке? – спрашивает он.

Я наслаждаюсь теплом его объятий, уткнувшись лицом ему в шею и крепко прижимая к себе.
– Он сейчас спит, – тихо объясняю я. – Я отведу тебя повидаться с ним, как только он будет готов, хорошо?

Он кивает и обнимает меня крепче.
– Папа все еще здесь, – шепчет он.

Я невольно напрягаюсь, услышав слово «папа», и я рада, что Джейкоб, кажется, не замечает этого, а лишь, отодвинувшись, улыбается мне.

Взяв за руку, он ведет меня по коридору. Лея уже надевает куртку, когда я вхожу в гостиную, а Эдвард встает с дивана поприветствовать нас.

– Как Чарли? – взволнованно спрашивает Лея.

– Расскажу тебе по дороге домой, – отвечает Сью, многозначительно глядя на Эдварда.

– Спасибо тебе большое, что присмотрела за Джейкобом, – благодарю я, провожая Сью и Лею до двери. – Я бы не справилась без тебя.

Лея улыбается доброй улыбкой.
– Я рада помочь, Белла. Это совсем не трудно. Я здорово привязалась к малышу. – Она сжимает мою руку. – И Эдвард, казалось, был счастлив просто сидеть и смотреть с нами фильм, – добавляет она, понизив голос.

Я вздыхаю от облегчения и, пообещав позвонить позже, закрываю за ними дверь. Вернувшись в гостиную, я делаю глубокий вдох.

– Я принесу! – кричит Джейкоб, мчась из комнаты, когда я вхожу в нее. Он останавливается, поворачиваясь ко мне. – Я за своим каратэ костюмом, – говорит он и мчится наверх.

Эдвард стоит возле двери и наблюдает за Джейкобом. Когда тот скрывается в спальне, Эдвард поворачивается ко мне.

– Как твой папа?

Я резко выдыхаю, вздох получается судорожным.
– У него кровяной сгусток в легком, – говорю я.

– Эмболия, – тихо произносит он.

– Да, насколько это серьезно? Доктор Шарп не может мне ничего сказать, пока не пройдет двое суток.

Он сглатывает.
– Как сказать… он сказал, какое лечение ему назначили?

Я вспоминаю, что мне сказал врач.
– Эм… ему дали снотворное, и он сказал что-то о препаратах, разжижающих сгусток.

Я замечаю, как он морщится, хотя выражение не задерживается на его лице и на секунду.

– Это плохо? – спрашиваю я, а сердце подступает к горлу.

– Если его пытаются разжижить, значит, сгусток большой. – Он смотрит на меня. – Доктор Шарп все правильно сказал, только время покажет, каковы последствия образования сгустка. Но тот факт, что ему дают снотворное, и больше никаких осложнений не было, уже кое-что.

Между нами наступает тишина.

– Перед домом припаркован форд, – тихо говорю я, готовая говорить о чем угодно, чтобы заполнить эту тишину. – Твой?

– Нет, Джаспер с Элис пригнали его для меня, – говорит он, но, заметив, как потрясенно распахиваются мои глаза, продолжает. – Не волнуйся, они не заходили. Я встретился с ними снаружи. Джаспер потом отвезет меня к моей машине. Я не хотел просить их ждать меня и подумал, что будет лучше, если они оставят мне машину Элис, чтобы я подъехал к их дому.

Упоминание Джаспера и Элис напоминает мне о встрече с Карлайлом.

– Почему ты не сказал своей семье, что встречаешься сегодня с Джейкобом?

Он с опаской поглядывает на меня.

– Я имела удовольствие столкнуться с Карлайлом в больнице, – говорю я. Ему неловко от моих слов, и я задумываюсь о его отношениях с семьей. – Он знал о Джейкобе, но не знал о твоей сегодняшней встрече с ним.

Он проводит рукой по лицу.
– Ты знаешь, какие у нас с ним были отношения, – говорит он, встречаясь со мной взглядом. – И лучше они не стали.

Джейкоб кричит сверху, что не может найти свой пояс, и пугает нас обоих своим криком. Я кричу ему в ответ, где его найти, а потом поворачиваюсь к Эдварду.

Он смотрит в сторону лестницы сияющим взглядом, и ясно, что все мысли о Карлайле позабыты.
– Спасибо, что разрешила мне поехать с ним сюда, – тихо говорит он. – Такое облегчение, что все сегодня прошло хорошо.

Чуть расслабившись, я киваю.
– Согласна, хотя я удивлена, что все прошло настолько хорошо. – В мыслях мельком проносится образ Чарли. – Для Джейкоба.

Словно бы прочтя мои мысли, он делает шаг мне навстречу.
– Если я могу чем-то помочь… ну знаешь, с Чарли…

В горле встает ком.
– Спасибо, но мы справимся. Лея и Сью здорово помогают.

Он чуть кивает в согласии.
– Что ты имела в виду, сказав, что удивлена? – спрашивает он наконец.

– Я уже говорила тебе, как сильно нервничал Джейкоб, – объясняю я. – И… ну… я не ожидала, что он так скоро назовет тебя папой.

Его губы изгибаются в мягкой улыбке, а в глазах мелькает гордость.
– И я не ожидал. – Он несколько секунд разглядывает мое лицо. – Это тебя беспокоит?

Я не признаю правды, что это меня немного беспокоит. Вместо этого, я качаю головой и ничего не говорю.
– Нам все же нужно поговорить, – тихо говорит он, подходя ближе. – Обсудить, как мы это сделаем.

– Сделаем что? – спрашиваю я, вскинув голову.

– Я хочу быть частью жизни Джейкоба, – отвечает он.

– А как же твоя семья? Они хотят быть частью его жизни? – спрашиваю я напряженно.

Он проводит рукой по волосам, не отводя от меня взгляда.
– Нам очень о многом нужно поговорить. Давай пока решим, что лучше для нас троих, а потом уже будем беспокоиться о ком-то еще.

Нас троих.

Чувства, которые эти невинные слова пробуждают во мне, невыносимы. Отвернувшись, я кричу Джейкобу, спрашивая, нашел ли он свой пояс. И испытываю облегчение, когда он торопливо сбегает вниз.

– Что думаешь? – улыбается он, врываясь в комнату.

Я оборачиваюсь к Эдварду, и вижу на его лице широкую улыбку, которая не отражается в глазах. Его взгляд остается печальным.
– Здорово. Мне нравится, – отвечает он.

Джейкоб опускает задумчивый взгляд вниз, а потом снова смотрит на Эдварда.
– Эй, как думаешь, если я сниму пояс, рубашка будет похожа на форму повара… такую, как у Альфредо в «Рататуе»? Может, я бы смог раздобыть одну из таких шапок?

Он нетерпеливо поворачивается ко мне.
– Знаешь, где такую можно найти? Лея сказала, что поможет мне что-нибудь приготовить. Я хочу приготовить рататуй.

– Знаешь, рататуй готовится из овощей, которые ты не любишь, – замечаю я с улыбкой. Но он слишком поглощен этой идеей, чтобы заметить.

Его глаза сияют от идей, роящихся в голове, и я замечаю признаки грядущего увлечения. Улыбка на лице Эдварда сменяется недоумением.

Он наблюдает, как Джейкоб снимает пояс и застегивает манжеты.
– Придется тебе пришить несколько пуговиц, – размышляет он, не глядя на меня, и я чуть закатываю глаза, глядя на Эдварда.

Джейкоб все бормочет себе под нос.

– Когда ему очень нравится какой-то фильм, с ним всегда случается нечто подобное, – говорю я, поворачиваясь к Эдварду, когда мое внимание отвлекает громкий стук в дверь. Оставив Эдварда слушать нескончаемую болтовню Джейкоба, я иду посмотреть, кто пришел.

Открыв дверь, я удивлена увидеть Майка, Эми и Луизу, стоящих на пороге.

– Майк? – удивленно говорю я. Я улыбаюсь девочкам, но только Луиза улыбается в ответ. Эми выглядит как всегда скучающей и незаинтересованной.

– Привет! – улыбается он, будто бы мне стоило ждать его прихода.

Я хмурюсь, и улыбка на его лице увядает.
– Ты не получила мое сообщение? – вяло спрашивает он, его улыбка превращается в гримасу. – Я отправил сообщение о том, что заеду с девочками, ну, знаешь, узнать, как все сегодня прошло?

– О, – я пытаюсь вспомнить, где лежит мой телефон. – Кажется, я выключила его, когда приехала в больницу. Должно быть, забыла включить его обратно.

– Привет, Белла! – улыбается Луиза, протягивая мне контейнер. – Мы привезли кексы. Джейкоб любит кексы? Мы с Эми испекли их специально для него.

Эми раздраженно вздыхает.
– Нет, мы испекли их для всех, Луиза.

Я смотрю на ее милое личико, улыбающееся от гордости, когда она протягивает мне коробку.

– Эм… конечно… прошу прощения, проходите, – говорю я, отходя в сторону.

– В больницу? – переспрашивает Майк с беспокойством. Девочки проходят в дом, а Майк останавливается расспросить меня. – Все хорошо?

Нижняя губа начинает дрожать.
– Чарли сегодня упал… и… он…
– О Белла, мне так жаль, я не знал, – говорит он, шагнув ко мне и притягивая в свои объятья. – Я могу что-нибудь сделать? Если тебе нужно вернуться в больницу, я присмотрю за Джейкобом.

Его дыхание тепло овевает мои волосы, а я пытаюсь отодвинуться и заверить его, что все хорошо.

– Мне лучше уйти.

Я чувствую, как Майк напрягается при звуке голоса Эдварда, и его хватка ослабевает достаточно, чтобы я могла отодвинуться и посмотреть на Эдварда.

Он смотрит на нас с нечитаемым выражением лица.

– Только попрощаюсь с Джейкобом. – Он возвращается в гостиную.

Майк смотрит на меня, морщась.
– Прости, время явно неподходящее. Надо было сначала позвонить… Я не ожидал, что он приедет сюда.

Я качаю головой.
– Нет, все хорошо. Я и сама не ожидала, что он приедет, но Джейкоб хотел провести с ним побольше времени, пока я была в больнице.

– Слушай, я схожу за девочками, и мы уедем. Я позвоню завтра.

– Нет, не надо. Девочки пекли кексы, останьтесь хотя бы на кофе, – настаиваю я, стараясь улыбнуться.

Эдвард выходит из холла.

Наступает неловкая тишина, которую нарушает Майк.
– Пойду посмотрю, чем там заняты дети, – говорит он, указывая пальцем в сторону гостиной.

Эдвард пристально смотрит на него, пока тот проходит мимо, но не удосуживается поприветствовать. Как только Майк оказывается вне зоны слышимости, он поворачивается ко мне.
– Я пробуду в Сиэтле эту неделю, но расчищу расписание на следующие выходные. Может, я мог бы снова увидеться с Джейкобом?

Его поведение вдруг становится отстраненным, и отчасти я предпочитаю его именно таким. Гораздо проще иметь дело с холодным отношением, чем оттаивающим внутренним миром, напоминающим о лучших временах.

– Хорошо, – соглашаюсь я. – Позвоню тебе на наделе. Тогда уже буду знать, как дела у Чарли.

Он долго смотрит на меня напряженным взглядом. В гостиной раздается смех Майка, и я поворачиваю голову в сторону звука. Когда я поворачиваюсь обратно к Эдварду, он уже почти спустился с крыльца.

Джейкоб подходит к двери, когда я закрываю ее.
– Он ушел? – расстроенно спрашивает он.

Я ерошу его волосы.
– Ты увидишься с ним снова в выходные.

Это успокаивает его. Он улыбается, а потом выражение его лица меняется, и он шепчет:
– Как долго Майк, Эми и Луиза пробудут у нас?

– Недолго, выпьем кофе и поболтаем и все. Почему бы тебе не принести игру сверху и не поиграть с девочками? Ты поблагодарил их за кексы?

Он морщит нос при упоминании об игре, и я шутливо толкаю его в плечо. Расчистив на столе место для игры, я приглашаю девочек присесть. Джейкоб возвращается с самой игрой, и, приготовив все, мы с Майком уходим на кухню.

– Так что случилось с твоим отцом? – спрашивает он, снимая куртку и бросая ее на спинку стула.

Я рассказываю ему о произошедшем в больнице, мне даже удается сохранить самообладание. Пару раз он вот-вот вскакивает, чтобы утешить меня, но оба раза я отмахиваюсь. Он снова предлагает помощь, что я ценю, но не принимаю ее.

Когда кофе готов, я наливаю две кружки и сажусь напротив него.
– Ну, спрашивай, – с легким вызовом предлагаю я.

– Ну, судя по тому, что Эдвард был здесь, я полагаю, все прошло хорошо, – отвечает он.

– Джейкоб уже называет его папой, – говорю я со вздохом.

– Ух ты, он не теряет времени даром, да?

Я рассказываю Майку о прошедшем дне, говорю, как сильно Джейкоб нервничал, и как быстро все поменялось на сто восемьдесят градусов. Майк прерывает мой рассказ вопросами, и мы выпиваем еще одну кружку кофе, пока я не рассказываю ему все.

– Мы разобрались, как прошел день у Джейкоба, – говорит он, допивая кофе. – А как он прошел у тебя? Эдвард нормально вел себя с тобой?

Я киваю, не встречаясь с ним взглядом.
– Все прошло хорошо, к тому же, дело не в нас с Эдвардом.

– Конечно, в вас, – настаивает Майк. – Если вы не можете поладить, то как вы собираетесь разобраться со всем, не ранив Джейкоба?

– Что ты имеешь в виду?

– Нам с Джессикой понадобилось много времени, чтобы начать вежливо общаться. Девочки уловили наш враждебный настрой, и это их ранило. Детей не просто провести, Белла, – говорит он, вскинув брови. – Ты это знаешь.

– Знаю, – признаю я.

– Так что вам двоим надо разобраться со всеми противоречиями, хотите вы того или нет, – заканчивает он, многозначительно глядя на меня.

– Ну, со многим нужно разобраться, – говорю я, проведя пальцами по волосам.

Плечи опускаются от этой мысли.

– Эй, – тихо говорит он, потянувшись через стол. – Ты выглядишь измотанной. Необязательно говорить об этом сегодня.

– Зачем нам вообще об этом говорить? – ворчу я, но тут же жалею, когда замечаю, как сникло его лицо. – Прости, Майк, я знаю, что ты просто пытаешься помочь, но меня просто душат эмоции от всего происходящего.

Он отвечает печальной, но знающей улыбкой. А потом вздыхает и встает.
– Не буду тебя доставать, – говорит он.

– Ох, Майк, надеюсь, я тебя не обидела, – сокрушаюсь я, вставая.

Он оборачивается.
– Вовсе нет, я знаю, что порой бываю слишком дотошным, – говорит он, вымучив улыбку. Затем опускает ладонь на грудь там, где сердце, и притворно смотрит на меня оленьим взглядом. – Но у меня доброе сердце.

– Знаю, – отвечаю я с улыбкой.

Он уже собирается идти к выходу, но останавливается и оборачивается ко мне.
– Слушай, раз твой отец еще пробудет в больнице, почему бы вам с Джейкобом не заехать завтра на обед? Тебе не придется готовить, ты сможешь приехать прямо из больницы, – предлагает он.

– Я бы не прочь, – говорю я. – Посмотрим, как все завтра пойдет, но… да, было бы здорово. Спасибо.

После их ухода Джейкоб принимает ванну, а я разогреваю ужин, оставленный Леей.

Поев, я поднимаюсь наверх, пожелать Джейкобу спокойной ночи. Его нет в его комнате, и когда я зову его, он откликается из спальни Чарли. Удивившись, я приоткрываю дверь и заглядываю внутрь.

И ахаю, потрясенная тем, что застала его с телефоном в руке и виноватым видом.

– Джейкоб! – ругаю я. – Это комната дедушки Чарли, ты знаешь, что не должен быть здесь. С кем ты говоришь?

Я ожидаю, что он ответит, что с Эдвардом, но он снова меня удивляет.
– Я собирался позвонить бабушке, – говорит он, кладя трубку обратно.

– Почему ты не спустился вниз и не попросил позвонить? – спрашиваю я, подходя к нему.

Он смущается.
– Я просто хотел рассказать бабуле про парк развлечений… – его голос слегка дрожит. – И о папе.

Садясь рядом с ним, я обхватываю его за плечи.
– Ты думал, что не можешь говорить о папе при мне? – спрашиваю я.

Он кивает.
– Я видел, как ты отреагировала в больнице, когда я сказал, что… – его щеки заливает румянец, и он замолкает. – И когда я назвал его папой, ты не была этому рада.

– Я просто удивлена, что ты так быстро привязался к нему.

– Привязался? – спрашивает он, нахмурившись.

– Я лишь хочу сказать, что думала, тебе понадобится больше времени, чтобы почувствовать себя комфортно рядом с ним. – Он нерешительно рассматривает мое лицо. – Но все хорошо, тебе не нужно прятать свои чувства от меня. Я твоя мама и хочу, чтобы ты был счастлив, хорошо?

Я целую его в лоб, и он прижимается ко мне.
– А теперь иди чистить зубы, уже поздно, день был долгим.

Он мчится в ванную, а я ложусь на кровать, уставившись в потолок. Провожу рукой по одеялу, и в груди все сжимается от мыслей о Чарли. В глазах собираются слезы, и я встаю. Упираюсь руками в матрас, чтобы подняться, и чувствую что-то гладкое под ладонью.

Это небольшая карточка. Я поднимаю ее и с любопытством рассматриваю. Сердце ухает вниз, когда я переворачиваю ее и вижу, что это визитка, которую Эдвард дал Джейкобу. Я провожу пальцем по номеру телефона.
– Ох, Джейкоб.