2024-11-22

16

0

0

Карен Райвенс, логопед, сразу мне понравилась. Она была спокойной, очень доброй ко мне и бесконечно терпеливой во время попыток заставить меня издавать самые смехотворные звуки.
Эдвард умирал со смеху, когда я по ее просьбе мычала, как корова.
- Надо было попросить Рози привести Ангуса, он любит сельскохозяйственных животных, - смеялся он.
Я бросила на него хмурый взгляд и продолжила попытки заставить губы двигаться согласно моему желанию.
Звук у меня получился правильным, но было больно дольше нескольких секунд напрягать губы, чтобы придать им нужную форму. Карен настаивала, чтобы я попыталась.
- Я знаю, это больно, но именно поэтому я здесь. Мышцы нуждаются в растяжении, тогда нормальные звуки не будут причинять тебе боль. Если ты сделаешь это сейчас, а потом еще раз повторишь перед едой, ты заметишь разницу, - подбадривала она меня.
Мы перешли к звуку «О», который растягивал мою губу совершенно новым и мучительным образом. Эдвард больше не смеялся, он видел, как мне больно. Я не хотела сдаваться, но была близка к капитуляции, и Карен поняла это.
- А что если твой муж подойдет и будет делать упражнения вместе с тобой? Маленькое дружеское состязание, - засмеялась она.
Я не хотела говорить ей, что она заблуждается, предполагая, что Эдвард – мой муж, и не стала. Он тоже ничего не сказал, однако его улыбка была великолепна. Он подошел и сел рядом со мной на пластиковый стул, взяв меня за руку.
- И как это будет? – спросил он у Карен.
- Я хочу, чтобы вы оба начали тянуть один и тот же звук «О» по моему сигналу. Первый, кто остановится, проиграет. Три попытки. Внимание, марш! – скомандовала она.
Я начала тянуть звук, и Эдвард тоже. Я выдохлась задолго до него и вынуждена была уступить. Правда, мне очень этого не хотелось, и меня здорово раздражало, что он улыбается, как Чеширский кот. Он продолжал тянуть свое «О» гораздо дольше, чем я, и в конце концов я отняла у него свою руку и нахмурилась.
- Еще раз, - сказала Карен. – Внимание, марш!
Мы начали снова, только на этот раз мне удалось взять хорошее глубокое дыхание. Я выпускала воздух медленно, как будто я должна была плыть под водой. Мне удалось продержаться гораздо дольше, но Эдвард все равно ухитрился перещеголять меня. Я была в ярости. Я шлепнула его по руке, и он остановился.
- Еще! – сказала я, не дожидаясь команды Карен. – Марш! – сердито выдохнула я.
Я понимала, что уже проиграла, получив два ноля, но мне было все равно, я была полна решимости победить хотя бы в одной попытке. К этому моменту я уже натренировалась и действовала лучше. Я выдыхала даже медленнее, чем во втором раунде, но только мне показалось, что Эдвард задыхается, как он ухитрился немного повысить голос, и мне снова пришлось уступить. Он остановился сразу после меня, хотя я понимала, что на этот раз была не так уж далека от победы.
- Так, хорошо, как я и сказала, маленькое здоровое состязание, - засмеялась Карен, увидев мою надутую физиономию. – Как чувствует себя сейчас твоя губа? – спросила она.
Я машинально положила пальцы на губу снаружи, а язык – изнутри. Ощущения были фантастические, так я ей и сообщила. Растяжение, хоть поначалу и болезненное, послужило разминкой для губы, и теперь при движениях она болела не так сильно.
- Эммет – чертов гений, - сказала я Эдварду.
- Только, ради Бога, никогда не говори ему этого, - пробормотал Эдвард с ухмылкой.
- Кто такой Эммет? – поинтересовалась Карен.
- Это мой брат, мужчина поразительной силы… ума, - объяснил Эдвард.
Карен приподняла брови, но не стала больше говорить на эту тему.
- Предлагаю тебе повторить это в течение нескольких минут перед следующим приемом пищи и дать губе немного естественного растяжения. В отчете о состоянии твоих зубов сказано, что у тебя нет устойчивого повреждения зубов, поэтому я ожидаю, что ты сможешь начать есть то, что твоя свекровь оставила для тебя, - она собрала свои карты и отчеты и сказала, что мы встретимся снова через пару дней.
Как только дверь за ней закрылась, я посмотрела на Эдварда:
- Твоя мама принесла мне еду?
- Понятия не имею. Она ничего тебе не говорила? – спросил он, вставая.
- Ни слова. Несколько дней назад она спрашивала, что я больше всего люблю из еды, но сегодня утром она ничего не сказала, - взволнованно ответила я. Мне не терпелось снова начать есть как полагается, и теперь, когда состояние моей губы улучшилось, я хотела приступить прямо сейчас.
- Ну, тогда я просто пойду и узнаю, - засмеялся он. Через пару минут он вернулся, неся контейнер из фольги и несколько салфеток. – Ты должна видеть, что она сделала, - радовался он. Поставив контейнер на передвижной столик, он снял с него крышку.
Содержимое контейнера представляло собой дюжину идеально свернутых трубочек из теста с начинкой.
- Канноли! – я глазам своим не верила. – Я говорила ей, что мне нравится итальянская кухня, - сказала я, потрясенная тем, что Эсме приложила такие усилия.
- Зная маму, можно не сомневаться, что она пришла домой и научилась готовить итальянские блюда с помощью кулинарных передач, - он засмеялся и подтолкнул ко мне контейнер. Я взяла трубочку из коробки и перед тем, как откусить, подождала, пока он тоже возьмет себе одну.
Я не смогла удержаться от стона. Пирожное было прекрасным – легким, хрустящим и очень вкусным. Творожная начинка была сладкой, мягкой и совершенно идеальной.
- Как хорошо! – пробурчала я с набитым ртом. Эдвард засунул себе в рот целое пирожное, заставив меня рассмеяться. – И как это ты такой стройный? – пробормотала я, откусывая от пирожного.
Он потянулся за следующим и затолкал его себе в рот. Прожевав, улыбнулся:
- Не забывай, что мой брат – Эммет, а сестра – Элис. Он человек-машина по уборке мусора, а она – дьявол по части притворства. Если не съесть все быстро, Эммет украдет это, а стоит проговориться, что я люблю что-то, Элис будет канючить до тех пор, пока я не отдам ей то, что она просит. В нашем доме и ты научишься быстро есть, - он засмеялся.
Мне понравилось, как он сказал это. Мне нравилось, что я собираюсь там жить.
- Мне не терпится поселиться там, - сказала я.
Его улыбка была просто ангельской.
- А я жду не дождусь, когда ты там поселишься, - ответил он мне. – Могу я немного поговорить с тобой об этом? – спросил он, и я застенчиво кивнула. Я все еще чувствовала себя виноватой из-за того, что согласилась жить в гостевой комнате, а не с ним. – Вчера вечером я разговаривал с отцом. Он сказал мне, на что ты согласилась. Можешь объяснить, почему?
Я облизала пальцы и вытерла их салфеткой.
- Мне жаль, что я ранила твои чувства, - начала я, но он отмахнулся. – Я люблю тебя, ты знаешь, что люблю, но я не готова жить с тобой. Знаю, в этом нет смысла, и пойму, если ты захочешь взять назад свое кольцо, - сказала я.
Его глаза в страхе расширились.
- Нет. Не снимай кольцо, - сказал он торопливо. – Прошу тебя, не снимай мое кольцо, - сказал он тише. Он откинулся на стуле и запустил руку в свои и без того растрепанные волосы. – Слушай, я знаю, что мы еще недостаточно узнали друг друга, несмотря на то, что безумно влюблены, - он улыбнулся. – Признаюсь, я предполагал, что ты будешь жить в нашем доме со мной – по крайней мере, вначале я строил такие предположения, но я действительно понимаю, что ты не можешь.
- Все, что я знаю, неправильно, - пробормотала я. – Твои родители предложили Элизабет и мне жилье и все, в чем мы сейчас нуждаемся. Место, где мы можем жить, пока я буду стараться научиться быть собой.
- Я тоже могу предложить тебе жилье, Белла, - обиженно сказал он.
Я потянулась к нему и погладила его щеку большим пальцем.
- Я знаю, ты можешь, спасибо тебе. Но тебе каждый день нужно уходить, и я бы снова оставалась одна. Я просто еще не могу быть одна, - призналась я. – Твоя мать собирается учить меня ухаживать за Элизабет, и мне нужно снова учиться тому, что правильно, а что нет. Я знаю, ты тоже можешь научить меня, но это бы съело все твое свободное время. Я хочу быть дома с тобой, Эдвард, на самом деле хочу, но мне придется вначале научиться, как жить дома.
Он улыбнулся, и я подумала, что, возможно, у нас снова все будет хорошо.
- На втором пролете лестницы есть скрипучая ступенька, - ухмыльнулся он. - Не забудь об этом, когда будешь тайком прокрадываться в мою комнату, - он засмеялся мне в ладонь, а потом поцеловал ее.
- Не забуду, - рассмеялась я в ответ.



Мне нужно было срочно сменить тему, потому что в моих джинсах стало очень тесно при одной только мысли о Белле, пробирающейся на цыпочках вверх по лестнице в мою комнату посреди ночи.
- Что ж, тебе стоит надеть халат, и мы прогуляемся до комнаты отдыха. Хочу показать тебе, что сделала мама, - предложил я.
При упоминании о ходьбе ее брови взлетели вверх, но потом она улыбнулась:
- Я могла бы попробовать, - уступила она, и я тоже улыбнулся.
- Конечно. Я буду совсем рядом с тобой, - пообещал я, вставая. Наклонившись, я поцеловал ее в висок. – Я не позволю тебе упасть, - прошептал я.
- Знаю. Хорошо, давай сделаем это, - сказала она твердо.
Я достал из шкафа ее халат и подождал, пока она встанет на ноги возле кровати. Потом накинул халат ей на плечи, и она продела руки в рукава. Я поставил ее тапочки на пол, и она шагнула вперед в каждую из них по очереди.
- Готова? – спросил я, и она кивнула. Я убрал с дороги пластиковый стул и придерживал дверь, пока она ковыляла через нее.
Грейс сказала Белле, как здорово видеть ее идущей без посторонней помощи, и Белла гордо ее поблагодарила.
- Мы будем в комнате отдыха, - сообщил я ей, когда мы, очень медленно, проходили мимо сестринского поста. На то, чтобы добраться туда, ушла целая вечность, но Белла выглядела гордой и выдохшейся к тому времени, когда мы вошли в комнату отдыха. Я устроил ее на одном из диванов и показал ей, что есть в этой комнате. Она никогда не была здесь раньше, поэтому осматривалась с благоговейным страхом.
- Это будет стоить тебе целого состояния, да? – печально спросила она.
Я только рассмеялся. Она представления не имела, как далеко я мог бы зайти ради нее. Правда, может быть, и к лучшему, что она не знает, я иногда сам пугался, когда думал об этом.
- Тебе не о чем беспокоиться. Просто выздоравливай, и поедем домой, - успокоил я ее. Мне нравилось, что я имел возможность сказать это сейчас, когда мы оба знали, куда и каким образом мы направимся. – Посмотри на это, - сказал я и открыл дверцы холодильника и морозилки.
- О господи! – ахнула она, увидев стопки контейнеров из фольги. – И все это для меня?
- Ну, на всех стоит твое имя и номер палаты, поэтому да, - я засмеялся. – Маме нравится готовить, - объяснил я, хотя это и так было ясно. – На всех написаны названия, хочешь, прочитаю? – спросил я.
- Я буду размером с дом, когда меня выпишут отсюда, - Белла захихикала и попросила меня прочитать, что написано на этикетках.
Я по очереди вытаскивал лотки из морозилки и читал названия блюд.
- Равиоли и Болоньезе. Равиоли с телятиной и грибами под сливочным соусом. Тортеллини с цыпленком и овощами. Тальятелле с жареной тыквой и кедровыми орешками. Спагетти Болоньезе. О, хорошо, здесь их полно, я тоже хочу, мама прекрасно их готовит, - гордо сказал я. – Здесь три порции лазаньи, я заявляю права и на одну из них, - я закрыл морозилку и снова открыл дверцу холодильника. – Похоже, здесь сплошная выпечка. Бискотти, никогда не слышал о них. Зиппули, бог знает, что это такое. На этом написано «миндальное печенье», его я знаю. Боже, здесь, должно быть, дюжина контейнеров. Не иначе как она чересчур увлеклась кулинарными передачами, - засмеялся я.
Я взял с собой контейнер с Зиппули и сел на диван рядом с Беллой. Я взломал крышку, и мы оба уставились на пирожные в форме колбасок.
- Они пахнут как пончики, - сказала Белла и потянулась за пирожным. Я смотрел, как она надкусила его, и улыбнулся, когда она застонала.
- Потрясающе! – выдохнула она.
Я взял пирожное и бросил его целиком в рот. Белла хихикала, пока я жевал. Господи, это было так хорошо, я чуть не пустил слюни. Закрыв крышку, я отставил контейнер в сторону:
- Если я начну, то никогда не остановлюсь, - объяснил я. Я положил руку на спинку дивана, а потом обнял Беллу за плечи. – Приятно видеть, как ты ешь.
Белла достала из кармана свой мобильник и начала набирать текстовое сообщение. Я не удержался от самодовольной улыбки. Телефон доставил ей так много радости, а ведь это такая простая вещь.
- Моему рту гораздо легче после занятия с Карен. Я думала, что издавать все эти звуки довольно глупо, но оказалось, что это действительно помогло. Твой брат и правда гений. Я собираюсь смотреть порно, которое он пришлет мне, просто чтобы посмеяться, - она хихикнула. Когда она нажала «отправить», я спросил ее, что она послала. – О, вот, извини, - она подала мне телефон.
Она неправильно меня поняла.
- Я не хочу читать, что ты послала, Белла. Это твое дело. Я просто разговаривал, детка. Я не буду проверять тебя, не буду читать твой телефон или электронную почту. Вчера я удалил отправленные сообщения, так что тебе никогда не нужно беспокоиться о том, что ты пишешь. И вообще, я зарегистрирую для тебя твой собственный аккаунт, - сказал я.
Она подвинулась и теперь сидела на диване вполоборота ко мне.
- Можешь прочитать их, мне нечего скрывать, - она снова протянула мне телефон.
Я толкнул его к ней свободной рукой.
- Не хочу их читать. Они твои, личные, - сказал я твердо, и в это время телефон зазвонил.
Она была так взволнована, получив ответ.
- Твоя мама говорит, что любит готовить блюда итальянской кухни. И что тебе не следует есть слишком много канноли, а то ты не влезешь в свою одежду, но мне разрешено съесть их сколько угодно, - она засмеялась и показала мне язык.
- Ты такая чертовски красивая, - сказал я рассеянно, притягивая ее к себе. Я нежно поцеловал ее в губы. – И пока ты не сказала – мне не нужно надевать очки, чтобы увидеть это.
- Где они? – хихикнула она возле моих губ.
Я еще раз поцеловал ее и снова откинулся на спинку дивана. Вытащил очки из кармана рубашки и нацепил их.
- Лучше? – засмеялся я, думая, что она продолжит шутку. Ее лицо слегка порозовело, когда она кивнула. – И по какому случаю этот румянец? – поддразнил я.
Я был настолько не готов к тому, что она сделала после этого, что тихо промычал что-то, потеряв способность думать. Белла еще немного повернулась ко мне, и теперь мы сидели почти лицом к лицу. Она протянула руку и зарылась пальцами в мои волосы, а потом потянула меня к себе. Она облизнула нижнюю губу и решительно поцеловала меня в губы. Этот поцелуй не был таким осторожным, как раньше. Он был чем-то бóльшим. Я понятия не имел, чем он отличался, но он был чем-то бóльшим.
Я не потянулся к ней, как она ко мне, я не хотел давить на нее теперь, когда она была все еще настолько неуверенной в себе, не хотел, чтобы это выглядело так, как будто я доминирую, поэтому расслабился в поцелуе и позволил ей вести. Я застонал, когда она слегка приоткрыла губы. Я сделал то же самое и изо всех сил старался не стремиться к большему. Прошел всего лишь час с тех пор, как она делала упражнения, которые в какой-то мере избавили ее рот от боли, поэтому я на самом деле не знал, чего ожидать.
И уж точно я не ожидал впервые ощутить вкус ее языка.
Но ощутил.
Почти невесомо она провела языком по моей верхней губе, и, знаю, я застонал, как четырнадцатилетний мальчишка. Но я ничего не мог с этим поделать. Я почувствовал вкус корицы. Ее пальцы нежно тянули меня за волосы, вторая ее рука неподвижно лежала на моем бедре, а ее язык очень медленно исследовал мою губу. Я был на чертовых небесах.
А потом нас застукала Грейс. Она кашлянула, чтобы дать нам знать, что она в дверях, и мы отшатнулись друг от друга, как подростки, которых застали родители.
- Извините, что прерываю, но к Белле пришла Лиэнн Кросс, - объявила она, ухмыляясь.
- Лиэнн Кросс? – переспросил я.
- Диетолог, - хихикнула Грейс. – Я скажу ей, что вы уже идете, - она смеялась, выходя из комнаты.
- Мне так жаль, - грустно сказала Белла.
- Не надо, мне вот чертовски не жаль, - засмеялся я. Я снова притянул ее к себе и нежно поцеловал. – Прошу тебя, не смущайся. Целоваться – это совершенно нормально, Белла. Она не оскорбилась, а хихикала, помнишь? – спросил я, зная, что Белла будет чувствовать себя неловко и задаваться вопросом, не сделала ли она что-нибудь не так.
- Она хихикала, - сказала Белла, словно пытаясь убедить себя.
- Вот именно. Я люблю целовать тебя, - сказал я. – Так что давай доставим тебя назад в палату. Я схожу за креслом.
Возвращаться в палату пешком было бы слишком долго, и, в любом случае, она, вероятно, затратила уже достаточно усилий на то, чтобы добраться до комнаты отдыха. Я помог ей сесть в кресло-каталку, и она уже улеглась обратно в постель, когда Лиэнн вошла и представилась нам.
- Доктор Каллен-старший попросил меня прийти и увидеться с вами обоими, - сказала она нам, читая карту Беллы. – Я вижу, ты на мягкой пище уже несколько дней, но здесь сказано, что Карен Райвенс дала разрешение перейти с сегодняшнего дня на более обычный рацион. Скажи, пожалуйста, нет ли у тебя пищевой аллергии и не вызывала ли какая-то пища боль или дискомфорт с тех пор, как ты сюда поступила, - спросила она Беллу.
- Аллергии ни на что нет, насколько я знаю, - ответила Белла. – Я ела желе и суп. Еще немного хлеба вчера, и пока чувствую себя хорошо. А только что мы ели Канноли и Зиппули, - хихикнула она.
Лиэнн улыбнулась.
- Везет же некоторым, - сказала она. Она все еще читала отчет о назначениях, когда начала говорить. – Итак, имеется некоторое несоответствие массы тела норме, которым я хотела бы заняться. В записях сказано, что имел место затяжной период голодания, поэтому я бы хотела перевести тебя на диету с высоким содержанием белков и углеводов, пока ты не будешь прибавлять в весе каждую неделю. Чтобы сделать это наиболее безопасным образом, тебе нужно будет ограничить прием сахара и жиров до тех пор, пока ты снова не наберешь более нормальный вес. За время голодания твой желудок уменьшился, поэтому решением проблемы станут более частые приемы небольших количеств пищи, - она писала в карте, а я посмотрел на Беллу. Казалось, пока она нормально воспринимала то, что было предложено. – Ты будешь испытывать некоторую мышечную слабость и потерю тонуса, поэтому я поговорю с твоим физиотерапевтом, и мы добавим к диете несколько силовых упражнений. Понимаю, у тебя есть и другие травмы, поэтому ты можешь начать с облегченных тренировок. Тебе очень подойдет бассейн, и я вижу, что первая процедура назначена на пятницу, - она снова начала записывать. – Я порекомендую пасту, хлеб, мюсли и каши. Много мяса, а также йогурт и молоко. Старайся избегать жирных закусок, попробуй вместо этого есть фрукты и орехи. Если тебе нравится арахисовое масло, оно тоже подойдет.
- Мне очень нравится арахисовое масло, - сказала Белла.
- Здесь написано, что у вас новорожденный ребенок, она на грудном вскармливании? – спросила Лиэнн.
Белла посмотрела на меня, но я улыбался. Мне чертовски нравилось, когда кто-то думал, что Элизабет моя. Я перестал поправлять людей. Мне нужно было прояснить это для моей семьи, но с посторонними не было никаких проблем.
- Нет, - грустно ответила Белла, и я вспомнил, что о грудном вскармливании не могло быть и речи при ее травме соска. Правда, я знал, что до этого она кормила малышку грудью.
- Ну что ж, для разнообразия это может пойти тебе на пользу. Здесь не указано никаких лекарственных средств, кроме антибиотиков и мягких обезболивающих, - она перелистала карту Беллы с начала до конца и обратно. – Когда с обезболивающими будет покончено, я порекомендую тебе стакан красного вина ежедневно. Оно битком набито калориями и благотворно подействует на твой холестерин, пока мы пытаемся тебя откормить, - объяснила она. – И раз уж ты не кормишь свою малышку, можешь пить без всякого беспокойства, - добавила она с улыбкой.
Белла скептически посмотрела на нее, но я понял, что об этом придется подумать, и чем раньше, тем лучше.
- Мы вернемся к этому разговору после того, как ты перестанешь принимать обезболивающие, - сказал я Белле тихо, и она кивнула.
- Ну ладно, - сказала Лиэнн. – Я напишу твой рацион и отправлю копию на кухню, а вторая, для тебя, будет в твоих выписных документах. Увидимся на следующей неделе и взвесим тебя, чтобы знать, как ты продвигаешься.
Она пожала руки нам обоим и ушла.
- Не хочу пить, - был первый, вполне предсказуемый, комментарий Беллы.
- Знаю, что не хочешь. Тебе и не придется, - заверил я ее. – Я узнаю насчет виноградного сока, посмотрим, действует ли он так же, как вино.
Белла засмеялась.
- Ты такой чертовски умный, - хихикала она.
- Почему все говорят об этом, как о чем-то плохом? – обиделся я.
- Потому что мы все такие тупые, - она продолжала хихикать.
- Ты не тупая! – свирепо возразил я.
- Да, только никто, кроме меня, этого не знает, - засмеялась она.
- Ну я-то знаю, - возразил я.
Мы услышали тихий стук в дверь, это принесли наш ланч. Девушка-волонтер в полосатом переднике внесла его в палату и поставила на передвижной столик. Мы оба поблагодарили ее и сняли крышки с наших блюд.
- У меня консервированные фрукты и заварной крем, - сказала грустно Белла. – А что у тебя?
Я снова накрыл крышкой свою тарелку с холодным мясом и салатом и встал.
- А у меня страстное желание поесть маминой лазаньи. Хочешь попробовать немного? – спросил я. Когда она улыбнулась и кивнула, я вынес оба подноса в комнату отдыха и поставил их на буфет. Я разогрел в микроволновке две порции лазаньи и поделил на двоих мой салат. Когда лазанья стала мягкой и горячей, я разложил ее на две чистых тарелки и отнес Белле.
Поставив свою ношу на передвижной столик, я подал Белле столовый прибор.
- Не торопись, горячо, - предупредил я, когда она отрезала маленький кусок лазаньи.
Я смотрел, как она осторожно положила в рот первый кусочек. Ее улыбка сказала мне все, и я с жадностью набросился на свою порцию, застонав от восторга.
- Нет ничего вкуснее маминой лазаньи, - пробурчал я.



- Как ты думаешь, она научит меня готовить это? – спросила я у Эдварда, отправив в рот еще немного вкуснейшей сырной пасты.
Эдвард даже не мог перестать жевать, чтобы ответить, поэтому просто кивнул. Я его понимала. Никогда не пробовала ничего вкуснее. Живя у отца, я обычно покупала упаковки с замороженной готовой лазаньей, но даже та лазанья, которую я готовила сама, когда жила у Джейка, никогда не была такой вкусной, как эта.
Эдвард вытер губы салфеткой и улыбнулся:
- Надеюсь, научит, и ты будешь ее постоянно готовить для меня. Дам тебе все, что захочешь, если ты сделаешь это, - засмеялся он.
Я попыталась не вдумываться в его замечание. Я вовсе не хотела анализировать все, что он мне говорил, но его слова заставили меня задуматься о том, чего он мог захотеть от меня в какой-то момент. Наш поцелуй, или, вернее, поцелуй, который я добыла у него только недавно в комнате отдыха, был чудесным, и теперь я понимала, что это совершенно разные вещи – целовать того, кто тебе нравится, или того, кого ты любишь. Но я все еще думала с точки зрения последствий, особенно с Эдвардом.
- Я сделаю это потому, что тебе нравится, этого будет достаточно, - прошептала я.
Он улыбнулся и потянулся к моей руке. Я нетерпеливо подала ему ее.
- Я не должен был так говорить? – спросил он тихо, и я чуть заметно кивнула. – Ты научишься готовить лазанью просто потому, что она мне нравится? – спросил он, и я кивнула снова. – Спасибо, - прошептал он и притянул мои пальцы к своим губам. Не отрывая губ от моей руки, он слегка покачал бровями: - Если ты попросишь меня поцеловать тебя прямо сейчас, ты сможешь попробовать ее, - хохотнул он.
- Тогда тебе лучше поцеловать меня, - сказала я.
Он оттолкнул в сторону столик на колесах и встал со своего места. Потом наклонился ко мне с самодовольной улыбкой на красивых губах.
- Ты ведешь, - прошептал он, нежно целуя меня.
Я поняла, что он сказал. Он хотел, чтобы я управляла тем, что мы делаем, потому что иначе я могу просто запаниковать. Я хотела сказать ему, что ценю то, что он позволяет мне вести, но уже потерялась в приятном ощущении губ Эдварда на моих губах. Я не смогла удержаться и запустила свои пальцы в его волосы, чтобы притянуть его поближе к себе. Осторожно и медленно я приоткрыла губы, ожидая боли, но ее не было. Он действительно благоухал лазаньей, и я застонала так тихо, как только смогла, когда наши языки встретились. Я вцепилась пальцами в его волосы и нежно потянула, желая большего. Я не была уверена, чего именно хочу, но мне хотелось большего. Еще немного приоткрыв губы, я поняла, чего хотела, когда он застонал мне в рот. Должно быть, я вздрогнула, потому что он отстранился.
- Не надо. Я в порядке, - прошептала я и снова притянула его к себе, уцепившись за его рубашку. Наши губы воссоединились, и мне не нужно было так осторожничать на этот раз, потому что я знала, что больно не будет. Я открыла губы для него и позволила его языку проникнуть ко мне в рот. Его губы были такими мягкими и теплыми, он был таким нежным, а я так любила его! Я сказала себе, что действительно хочу этого, на самом деле хочу Эдварда, и расслабилась в его поцелуе. Мои пальцы скользнули между пуговицами его рубашки и я почувствовала его вздох, когда прикоснулась к его коже. Пока этого было достаточно для меня. Достаточно было чувствовать мои пальцы на его груди, его губы на моих и его сладкий язык, нежно скользящий по моей нижней губе.
Эдвард отстранился – слишком быстро. Он прислонился лбом к моему лбу, и я улыбнулась.
- Я люблю тебя, - прошептал он, и я без колебаний ответила ему тем же. – Как твоя губа? – спросил он.
- Все хорошо. Я должна продолжать использовать ее, иначе она вернется в прежнее состояние, но сейчас я чувствую себя хорошо как никогда, - честно ответила я.
- Я тоже, - тихо сказал он. – Пожалуйста, не обижайся, но мне нужно подышать свежим воздухом, - он хохотнул, встал с кровати и отошел на несколько шагов.
Я не была до конца уверена, что поняла, в чем состоит проблема, и задумалась, как же мне спросить.
- Я не обиделась, - тихо сказала я и осторожно спросила: - Не мог бы ты объяснить мне?
Его руки были глубоко засунуты в карманы джинсов, и он выглядел смущенным, когда заговорил:
- Я ничего не могу поделать с тем, как мое тело отзывается на тебя, Белла. Ты должна знать, что я никогда не сделаю того, чего ты не хочешь, но иногда мое тело будет реагировать вне зависимости от моего желания, - он поморщился.
- Ты пытаешься сказать мне, что возбудился? – спросила я.
Он кивнул.
- Да. Извини, не могу удержаться, - сказал он, пожимая плечами.
Я обнаружила, что совсем не обижена и не обеспокоена его признанием. Возможно, я не была готова что-то сделать с этой информацией, но было приятно знать, что он хочет меня. Меня тревожило, что я никогда не смогу быть с ним, но для меня было совершенно невероятным то, что я могу возбудить Эдварда Каллена.
- Это ведь нормально, да? – нерешительно спросила я. Он выглядел смущенным. – Глупо, что мне пришлось спросить, - пробормотала я.
Он вынул руки из карманов и снова подошел к кровати.
- Прошу тебя, спрашивай, всегда спрашивай. Я не буду лгать, обещаю. И да, это нормально, - торопливо пробормотал он, - во всяком случае, рядом с тобой.
Я видела, как он смущен, поэтому не стала продолжать.
- Ты уйдешь надолго? – спросила я, возвращаясь к теме свежего воздуха.
- Да, мне нужно забежать домой, а еще я хочу установить анкерный болт в своей машине, чтобы иметь возможность прикреплять к нему автокресло для Элизабет, - ответил он, явно успокоенный тем, что я спасла его от еще какого-нибудь неловкого объяснения. – Ты обойдешься без меня какое-то время? – спросил он.
- Конечно, - ответила я честно. – Скоро придет Керри, а мне еще, кажется, нужно ответить на письма, - засмеялась я.
Он приподнял брови:
- Тебе не обязательно делать это, ты же знаешь. Я могу просто сказать, чтобы он перестал, - сказал он добродушно.
- Не надо, к тому же, я сомневаюсь, что он действительно пришлет мне какое-то порно.
- Ну разве ты не милая? – хохотнул он. – Он пришлет, не сомневайся, и оно будет пошлым, он наверняка выберет что-то незаконное или с участием презерватива, - он засмеялся. У меня с собой мобильник, пиши или звони, или делай все, что понадобится, если я буду нужен, хорошо? Я постараюсь вернуться быстро, но точно не знаю, сколько времени меня не будет, - он наклонился и легонько поцеловал меня в губы. – Не забудь, вечером у нас свидание, - прошептал он и поцеловал меня снова.
- Не забуду, - я поцеловала его в ответ.



По дороге к выходу из больницы я позвонил своей сестре. Она взяла трубку как раз когда я проходил через автоматические двери, ведущие на парковку.
- Привет, большой брат, - ответила она.
- Привет, Элис. Мне нужна поддержка, и быстро, - сказал я ей.
- Разумеется, нужна, - хихикнула она.
Я пропустил ее колкость мимо ушей.
- Слушай, сегодня вечером у нас с Беллой должно быть свидание, но она не может уйти из больницы, и мне понадобится твоя помощь, чтобы это устроить, - объяснил я.
Я понимал, что это нахальство с моей стороны, но был в затруднительном положении и знал это.
- Извини, большой брат, ничего не могу поделать сегодня. Я уже занята, - сообщила она.
- Да ты что, Элли, ты не можешь бросить меня в беде. Это наше первое в жизни свидание, мне необходима твоя помощь, - проскулил я, садясь в свою Х5.
- Не-а, - сказала она, делая ударение на «а». – У меня уже есть дело. Позвони маме, – и она захихикала.
- Разве ты не собиралась навестить Беллу сегодня вечером после работы? Я слышал, ты говорила, что придешь. Ты же можешь привезти мне кое-что, ведь так? – я сознавал, что упрашиваю ее, но мне было наплевать.
- Я должна идти, Эдвард. Поговорим позже, люблю тебя, пока! – заторопилась она и повесила трубку.
- Что за хрень? – пробормотал я, выезжая со своего парковочного места.
Я не видел Чарли Свона по пути домой. Надеюсь, он оставил попытки запугать нас. Я занес свой рюкзак в дом, где был сразу же атакован пронзительным криком Элизабет.
Перепрыгивая через три ступеньки, я полным ходом помчался в свои комнаты. Она лежала в кроватке на спине, с криком молотя в воздухе ручками и ножками. Я сгреб ее в охапку и прижал к себе.
- Все в порядке, ш-ш-ш, все в порядке, - говорил я ей, баюкая ее, как в колыбели, на сгибе одной руки и поддерживая другой рукой ее голову. Я укачивал ее вверх-вниз, пока она не замолчала, а потом пошел искать своих родителей.
Они были на веранде в задней части дома, с бокалами вина в руках.
- О, привет, дорогой, - сказала мама, повернув ко мне голову.
- Она там кричала как резаная, а у вас здесь что-то вроде вечеринки, - укорил их я.
Отец закатил глаза и приветственно поднял свой бокал, прежде чем отпить из него.
- Не драматизируй, Эдвард. Мы знали, что она кричит, - сказала мама, кивая на детский монитор, стоявший на деревянных перилах веранды. – Она плакала всего пять минут, просто из упрямства, - объяснила она мне.
Я крепче обнял Элизабет и нахмурился на маму.
- Как может быть упрямой трехмесячная малышка? – упорствовал я.
- О, Эдвард, - сказала она резко, - то, что она плачет, еще не означает, что с ней что-то не так. Ее накормили, искупали, с ней поиграли, она в чистом сухом подгузнике, в чистой постели и в тишине. Она просто упрямится, - снисходительно объяснила она.
Я вздохнул.
- А я только что взял ее на руки.
- Ага, - засмеялся отец. – Никто не пострадал. Просто поцелуй ее, положи обратно в кроватку и выпей бокал вина.
Именно так я и сделал. Отнес ее обратно наверх. Проверил, действительно ли она сухая, похлопал ее по попке, поцеловал в волосы и сказал, что люблю ее. Она снова заплакала еще до того, как я вышел из комнаты, и было так трудно просто оставить ее там. Но я оставил. Мама пытается воспитывать ее, и меня тоже, хоть немного. И даже если она не научит ее прямо сейчас, я полон решимости научить ее.
Я взял пиво из холодильника и вышел на веранду к родителям. Мне можно было выпить немного пива, если я не собирался везти в машине ребенка. Через монитор было слышно, что Элизабет все еще плачет, но я постарался не обращать на это внимания и сел рядом с отцом.
- Мне нужна ваша помощь, - сказал я им.
- Выкладывай, - отец рассмеялся и чокнулся своим бокалом с моей бутылкой.
- У нас с Беллой сегодня будет свидание в больнице, а я не представляю, как сделать, чтобы оно прошло хорошо, - признался я, делая большой глоток из бутылки.
Отец засмеялся, но мама мечтательно вздохнула:
- О, как романтично! – она посмотрела на часы и прищелкнула языком. – Твой костюм в шкафу, так что с этим все в порядке. Я позвоню в «Bella Italia» и попрошу доставить вам что-нибудь вкусненькое. Ты должен пойти на чердак и достать оттуда гирлянды, - показала она на меня. – А ты можешь взять телефон и очаровать санитаров, чтобы они украсили ими сад, - показала она на отца, и он раздраженно фыркнул:
- Боже, как меня втянули в это? Неужели в свой единственный выходной за три недели я не могу просто сидеть здесь и наслаждаться этим? – проворчал он.
Я кивнул на монитор и засмеялся:
- Ты этим наслаждаешься?
Элизабет все еще кричала, хотя уже не так свирепо.
- Она в конце концов сдастся, - сказал он и тоже взглянул на часы. – Белла сейчас встречается с Керри, не так ли? – спросил он, и я кивнул. – А ты был у нее на приеме сегодня? – я отрицательно покачал головой и отпил еще немного пива. – Как Джошуа? – поинтересовался он.
- Черт, - пробормотал я. – Я сегодня дважды был в туалете – на случай если ты захочешь знать и это, - сказал я мрачно. Я знал, что ранил его чувства только что сказанными словами, потому что он быстро опустил голову и отхлебнул вина. – Черт, я не хотел. Извини. Я просто не привык, чтобы меня так контролировали.
- Нет, все в порядке. Это мне следовало бы извиниться. Я не намеревался делать это, просто хотел знать, что с вами обоими все хорошо. Это все отцовское чувство. В точности как у тебя к Элизабет только что. Она кричит, ты бежишь. У тебя сейчас трудное время, я пытаюсь помочь. Это инстинкт, - закончил он, пожав плечами.
- Эй, она перестала, - сказал я ему и кивнул на монитор.
- Разумеется, - подтвердил он. – Она действительно очень хорошая, ты же знаешь. Почти никогда не кричит. Но если уж взялась – все, - он закатил глаза.
Я сделал большой глоток из быстро пустеющей бутылки и начал теребить этикетку.
- Джошу установили внутривенный катетер и вводят стероиды и антибиотики. Судя по анализу крови, это бактериальная инфекция. Грам-положительная, слава Богу, - сказал я тихо.
Он кивнул.
- Хорошо. Ему быстро станет лучше, если они будут вводить жидкости и лекарства. А как у Беллы с ним? – спросил он.
Я хотел было снова вздохнуть, потому что он знал все, что происходило в больнице, даже если не был там – но не стал. У него были добрые намерения, и я не хотел снова обидеть его. Так что вместо этого я улыбнулся.
- Именно так, как я надеялся, - сказал я ему.
- И что, по-твоему, может из этого выйти? – спросил он проницательно.
Я усмехнулся.
- Ты уверен, что не упустил свое настоящее призвание? Ты мог бы быть ассистентом Керри или кем-нибудь в этом роде, - рассмеялся я.
Он неистово помотал головой, не соглашаясь.
- Она немного меня пугает, к тому же хорошо знает твою мать, и я не мог бы работать так близко к ней, - он сделал большой глоток своего вина, а я засмеялся. – И, боюсь, у меня не хватило бы терпения или толерантности для того, чтобы быть кем-то вроде психотерапевта. Я предпочитаю, чтобы мои пациенты были в бессознательном состоянии, когда я работаю над ними.
- Учитывая твой род занятий, думаю, твои пациенты тоже это предпочитают, - хохотнул я. – Что касается Беллы, я понял, что она действительно счастлива только тогда, когда у нее на руках ребенок. Поэтому я дал ей ребенка, чтобы она могла думать о нем, когда Элизабет не может быть там с ней. Пока это работает, - сказал я ему.
Казалось, он обдумывал то, что я сказал, перед тем как ответить.
- А если он не выстоит? – спросил он.
- Господи, отец, не говори так, - закричал я.
Он взмахнул рукой перед собой, как бы говоря мне, что это не выходит за рамки возможного.
- Не будь наивным. Маленькие дети довольно часто умирают от пневмонии. Я не говорю, что он умрет, но ты думал, что будет с Беллой, если это случится? – спросил он.
- Нет, потому что этого не произойдет. Господи, да что с тобой? – спросил я мрачно.
Он проигнорировал мой вопрос.
- А когда ее выпишут, а ему придется остаться там, что тогда? – поинтересовался он.
- Не знаю. Хорошо, я не заглядывал так далеко вперед, - снова закричал я.
Он повернулся и приподнял брови, глядя на меня.
- Не заглядывал? – спросил он.
Я сгорбился и допил последний глоток из бутылки. За последнее время я много чего узнал о своем отце, но его проницательность, бесспорно, пока была его самой раздражающей особенностью.
– Я позвоню Гэри перед уходом, - буркнул я.
Он наклонил свой бокал в мою сторону, когда я встал и приготовился идти назад в дом.
- Желаю приятно провести вечер. Доставь ей удовольствие, но, прошу тебя, будь осторожен с ее чувствами. Она очень нервничает, - сказал он, и я пообещал ему, что буду осторожным. – Информация, которая тебе понадобится, на моем столе. Можешь взять эту копию, у меня есть еще одна, - сказал он загадочно, когда я выходил через застекленную дверь.



Час наедине с Керри пролетел, как одно мгновение. Мы разговаривали о страхе и о том, что для меня значит то, что я теперь далеко и от Джейка, и от отца.
Я рассказала ей все о моем разговоре с Карлайлом и о том, что я приняла его предложение жить в его доме после выписки. Мы немного поговорили о том, что это значит для Эдварда и для меня, и я сказала ей, что пока мы согласились встречаться.
Она задавала вопросы о кольце, которое я ношу, и об обещании, которое я дала. Я спросила, считает ли она нормальным то, что я дала Эдварду обещание, не узнав его как следует, и она ответила, что считает нас обоих достаточно умными людьми, чтобы понять, что иногда нам не нужно знать все о человеке, чтобы полюбить его. Она сказала, что не думает, что Эдвард дал бы мне кольцо или свое обещание, не имея серьезных намерений или предварительно не обдумав это.
Потом мы немного побеседовали о моем чувстве долга и о том, какие разумные границы могу я обозначить для себя, чтобы помочь себе преодолеть чувства, которые я испытываю по поводу Эдварда. Мы составили список того, что он дал мне добровольно с тех пор, как я поступила в больницу, и это был внушительный список. Мы составили еще один список – того, что он сделал для меня или от моего имени, в том числе и для Элизабет, с момента моей госпитализации, и этот список тоже был впечатляющим.
Затем она попросила меня составить список того, о чем он просил меня или что он просил у меня за это же время. Я смогла вспомнить только одно. Он просил меня быть с ним честной.
Мы сравнили три списка, и я сразу же поняла, что она пыталась сделать. Пока я на самом деле не увидела это написанным на бумаге, выраженным так ясно и точно, я до конца не верила, что он оказался во всем этом из-за того, что любит меня, так же, как я его.
Она спросила, как у меня получается принимать помощь, когда ее предлагают, и я рассказала, что скоро приедет Элис, чтобы помочь мне с чем-то особенным. Она улыбнулась и сказала, что я поступаю правильно.
Она объявила, что ей пора идти и пожелала мне удачи с Элис.
- Могу я спросить у тебя кое о чем, пока ты не ушла? – спросила я.
- Разумеется, можешь, - ответила она, засовывая под мышку свой клипборд.
- Что ты знаешь об усыновлении? – спросила я.
Она немного подумала и улыбнулась.
- Знаю, что я немедленно дала бы рекомендацию вам с Эдвардом, - ответила она и пожелала мне удачи во всем до нашей следующей встречи.