ВОСЕМЬ

Мне не стоило оставлять его одного на целый день.
Через несколько недель у меня выходной, вполне можно было бы переждать. Вот только во мне с новой силой вспыхнуло беспокойство после известия о беременности Каролины. Мне хотелось быть рядом, чтобы узнать, все ли у нее хорошо. И у всех остальных членов моей семьи. В порядке ли Соня? Начала ли Виктория встречаться с парнем? Как мать и бабушка справляются без мужчины в доме? Это слабость, и я уверен, что Иван заметил это, поэтому позвал меня.
— Что за девушка разбила твое сердце, Дмитрий? – улыбнулся он мне, его голубые глаза светились озорством, но были в них и проблески беспокойства.
— Лорд Зеклос, — сухо отвечал я, — вы прекрасно знаете, что у меня нет девушки.
— Я просил тебя не называть меня так, когда мы остаемся одни. Так вот почему, — сощурив глаза, продолжал он. — Вот почему у тебя нет подружки. Если ты чуть-чуть оттаешь, друг мой, то не умрешь. Должен сказать, в школе ты был гораздо веселее.
— Вы знаете почему, — сказал я, не желая поддаваться его драматизму.
— Если бы я только знал, что ты так изменишься, то не взял бы тебя к себе в стражи, — наигранно громко продолжал морой. — Тогда, может, было бы гораздо веселее раздражать Алексея. По крайней мере, у него есть ответная реакция.
— Возможно, вам следовало поступить именно так, — равнодушно ответил я.
Друг, вновь улыбаясь, покачал головой. — Ты же знаешь, я выбираю лучших. А он по окончании школы был вторым.
— Смотри, при нем так не говори, — простонал я.
— Но это правда. — Иван пожал плечами, продолжая идти рядом со мной. Мы смотрели на снегопад из окна его кабинета. В саду игрались с только выпавшим снегом его маленький племянник Джесси и другие его двоюродные братья.
— Ты скучаешь по Бийску, не так ли. — Это было больше утверждение, чем вопрос.
— Мои чувства не имеют значения, — сказал я, с особым вниманием изучая стекло.
— Может, и нет, но ты мой друг, и для меня это важно, — парировал Иван. – Хенрик рассказал, что несколько дней назад ты получил письмо из дома.
— Хенрику стоило бы научиться заниматься своими делами, — проворчал я.
— Не ворчи, я сам его спросил, — упрекнул меня Иван. — И это вовсе не значит, что я не замечаю твоего настроения. Насколько ты помнишь, мы с тобой друзья еще со школьной скамьи.
Несколько смутившись, я украдкой взглянул на него. И решил сказать другу правду. — Я только узнал, что Каролина беременна. Меня волнует ее самочувствие.
— Ах, это же прекрасная новость! — воскликнул морой. — Тогда все точно решено. Ты должен взять парочку выходных и съездить к ним. Я могу организовать тебе билеты хоть прямо сейчас.
— Ты прекрасно знаешь, что я абсолютно точно не могу позволить себе это прямо сейчас, — уверенно произнес я. — У тебя на носу выезд в США и деловая поездка в Белград на два дня.
На мои доводы он только закатил глаза. — В США мы поедем только через две недели, а в Белграде мы быстро со всем разберемся. Это будет коротенькая поездка. Маршрут изучен вдоль и поперек, со мной останется Хенрик. Не нервничай так.
Я должен был сказать тогда «нет». Должен был сказать, что долг превыше всего. Но образы моей счастливой семьи перевесили, и я, обессилевший от эмоций, уже не мог препираться с Иваном.
— Если ты так уверен, — задумчиво проговорил я. — Но в первую очередь мне нужно обсудить это с ребятами.
— Сделай, что должен, Дмитрий, и возвращайся к семье. Ты и так уже очень долго их не видел, а это не есть хорошо. — Он по-дружески хлопнул ладонью мне по спине, и я пошел к двери.
Но, взявшись за дверную ручку, я остановился и немного неловко позвал его. — Спасибо… Иван.
Он не повернулся ко мне лицом. Лишь поднял руку в знак того, что он понял.
Конечно, мы еще виделись перед моим отъездом домой, и я отчетливо помню, как подумал тогда о нем: «Иван смотрит в темноту окна, а там падает снег».
Уже по пути в Бийск я узнал о засаде в Белграде, в которую попал Иван.
Никто не выжил. Хенрика обезглавили, а родители Ивана даже не смогли узнать в трупе собственного сына.
Но никто не обвинил меня в смерти друга, даже наоборот – семья Зеклос предложила мне остаться в их поместье для охраны других членов их семьи. Но я не справился бы с этим. Если бы тогда не пошел на поводу у своих чувств, своей слабости, которой, несомненно, была моя семья, то смог бы защитить его от напавших стригоев. Если бы я был там, Иван не умер.
Чувства. Связь. Сентиментальность. Они все портят.
Хочу ли я повторить ту же ошибку с Розой?
В голове вновь и вновь проносились события, произошедшие в пещере. Последние минуты моей прежней жизни. Мне не снились сны, но всякий раз, оставаясь наедине с собой, я мысленно возвращался именно в тот момент. Тогда мне казалось, что все под контролем, но это было самое жуткое нападение стригоев. Солнце к тому моменту уже почти село, именно оно практически заставило Альберту отступить. Увидев Розу в пещере, я почувствовал одновременно ярость и гордость. Естественно, она ни за что не согласилась бы отступить так просто. Она была такой сильной… такой прекрасной в своей битве.
Тогда, в последние моменты сражения, мне казалось, что все закончилось. Мы с Розой будем вместе… и никто и никогда больше не заставит нас скрывать свои чувства друг к другу. Оставался всего один шаг…
Я открыл глаза, уставившись в потолок.
Как это было глупо и по-детски наивно. А осознание этого пришло ко мне только после пробуждения. Ни у кого нет достаточно сил, чтобы держать нас вдали друг от друга. Ни Галина, ни Эйб Мазур. Даже Розе это не под силу.
Никакого спасения нет, как сказала Надя.
Как точно подмечено. И Роза уже очень скоро усвоит эту истину. Потому что я умею ждать.
Когда я вернулся в ее апартаменты, Роза была в ванной. Мой взгляд зацепился за завалившуюся набок вазу, из трещины которой капала зеленоватая вода. Неужели Роза стала настолько неуклюжа, чтобы разбить ее? Я поставил ее на место, и в этот же момент вошла дампирка.
Девушка с энтузиазмом улыбнулась мне. Независимо от того, в каком настроении я приходил к ней, ее улыбка всегда меня радовала.
— Ты вернулся! — пропела она, обвивая руками мою шею.
Роза. — Да. — Я вдохнул ее запах, с наслаждением перебирая ее волосы, прежде чем расцепить объятия. И, оказавшись на расстоянии вытянутой руки, стал изучать девушку. — Ты приняла решение?
Ее лицо немного вытянулось, но ведь это неудивительно: мое терпение почти на исходе.
— У меня еще есть вопросы, — ответила она, взбираясь на кровать и приглашая меня присоединиться.
Я могу позволить ей маленькую поблажку. Мне оставалось лишь проследовать за ней к кровати и устроиться на краю, глядя на нее. Она была все та же, но… что-то изменилось. И я не совсем понимал, что именно.
Девушка поджала губы. — Сколько времени это займет? В смысле пробуждение? Это произойдет мгновенно?
— Зависит от обстоятельств. В твоем случае не думаю, что это займет много времени. Ты выпьешь немного моей крови после того, как я осушу тебя… а учитывая твое телосложение, не думаю, что это будет долгий процесс.
Она медленно кивнула, даже, кажется, не испугавшись. Вот только ее сердце забилось быстрее. Неестественно быстрее. — И что будет дальше?
— Твое тело отвергнет все излишние жидкости, — ответил я. — Как многие признаются, это не самый приятный процесс, но ты его перенесешь довольно легко. Только у мороев и людей возникают трудности с этим пунктом.
— Должна ли я сразу начать кормиться после этого? — слету задала она новый вопрос. Мне даже показалось, что девушка не слушала ответ. Казалось, будто она хочет что-то получить и ради этого стоит потерпеть. Я не мог понять… происходящего. Странно.
Из-за моих размышлений между нами возникла короткая пауза, но, вернувшись к вопросу, я ответил: — Да, это был бы идеальный вариант. Но я бы точно убедился, что в первый раз ты обязательно полакомишься мороем. Королевским, если я смогу это устроить.
Она рассмеялась немного нервным смехом. — А это как-то значительно изменит ситуацию? Наверное, может показаться странным, если сначала я убью дампира. Может быть, я не смогу с этим справиться. Или же нет? Я хочу сказать, уже после моего окончательного пробуждения они все же, как ни крути…
Вот. Я наконец понял.
Я прервал ее лепетание. — Роза. Если бы я не знал тебя хорошо, то решил бы, что ты тянешь время.
— Конечно, тяну! — с негодованием подтвердила она. — Это же не пустяк. Я пришла сюда, чтобы убить тебя, а теперь ты просишь стать такой, как вы. Думаешь, это легко для меня?
— А легко для меня – ждать так долго? — возразил я, тогда как она вздрогнула. — Выбор имеют лишь морои, которые по доброй воле совершают убийство, как Озера. Больше никто не получает право выбора. У меня не было права выбора.
Неестественная привередливость вдруг исчезла из ее глаз. — И ты об этом не сожалеешь?
Я уже думал об этом, и не раз. И не единожды, а тысячу раз, но вот правда всегда была одна и та же.
— Нет, — твердо заявил я. — Теперь я тот, кем мне было предопределено стать. Мою гордость уязвляет одно – меня пробудил Натан, а теперь он ведет себя так, будто я в долгу перед ним. — Я стиснул зубы от досады, смотря на нее тяжелым взглядом. — Вот почему я был достаточно добр и дал тебе свободу выбора – ради твоей гордости.
Она отвела взгляд, и что-то чрезвычайно странное промелькнуло в ее глазах: Роза словно вот-вот заплачет. Ничего не понимаю. Она сегодня очень непонятная. Такая напряженная и возбужденная, как будто сейчас находится на грани. Но не в том смысле, в котором хотелось бы мне.
Я заметил хрустальную капельку, стекающую по ее виску. — Ты потеешь. Почему?
— Потому что боюсь, — тихим голосом призналась она, протягивая руку к моему лицу. Я никогда не смогу привыкнуть к ее прикосновениям ко мне. Она единственная, кому я позволяю такую фривольность. А Роза хоть знает об этом?
— Я почти готова. — Девушка громко сглотнула.
Она уже готова.
Я вздохнул с облегчением: совсем скоро наступит этот момент. Момент пробуждения Розы. Тогда Галина отступит, а Эйб Мазур больше не будет преградой, стоящей у нас на пути. Я даже смог бы настроить его собственную дочь против него, в отместку за его вмешательство в мои дела.
Я прикоснулся к ее скулам, глазам и прекрасным губам, с наслаждением осознавая, что все это, наконец, мое.
— Это окажется лучшим решением в твоей жизни, Роза.
— Повтори. Лишь раз, — внезапно жестко потребовала она. — Зачем тебе пробуждать меня?
Роза… ты все еще не поняла? — Потому что я хочу тебя. Я всегда хотел тебя. — И ничего другого мне уже не нужно. Только она.
Дампирка улыбнулась. В ее глазах промелькнула странная уверенность, но, прежде чем я успел что-либо понять, ее губы жестоким поцелуем впились в мои, лишая меня возможности мыслить здраво. Ее сердцебиение стало неровным, а дыхание участилось. Она никогда не позволяла мне так целовать себя раньше. А значит я поступлю также. После этого поцелуя я укушу ее. И обратного пути уже не будет.
Внезапно что-то вонзилось в мою грудь, оттолкнув меня назад. В этот момент я ощутил острую боль в области сердца. Боль… удивительно, что я мог чувствовать боль, но еще более удивительным для меня были руки той, что так глубоко засадили мне кол в сердце.
Смертельная уверенность – вот, что можно было прочесть в лице Розы.
Никаких угрызений совести, не было даже намека на нерешительность.
И в следующий миг все потемнело.



Уже упакованный чемодан лежал на моей кровати. По правде говоря, из вещей в нем были только книги. Мать не позволила бы мне увести старые, да это и не целесообразно. Я прибирал стол, чтобы им потом могла пользоваться Виктория, когда в комнату вошла мама. Я улыбнулся ей и получил от нее ответную улыбку, она присела на краешек кровати.
— Тебе действительно нужно ехать в Соединенные Штаты? — мягко переспросила она.
Я удивленно посмотрел на нее. Она никогда не спрашивала меня об этом прежде. Мать прекрасно знала, сколько сил требовалось, чтобы стать стражем, и гордилась, что я вошел в число лучших из них. Но после смерти Ивана она стала еще больше беспокоиться обо мне. Мне это одновременно и нравилось, и было ненавистно.
— Да. Им сейчас нужны стражи. Они думают, что нашли последнюю принцессу из рода Драгомир, — живо подтвердил я.
— Я уверена, что ты поступаешь правильно, Димка, — сказала она, с задумчивостью обводя взглядом комнату. — Вика так взволнована, что переселится в эту комнату.
— Уверен в этом, — улыбнулся я. А она – нет. Я присел на колени у ее ног и взял ее ладони в свои руки. — Что случилось, мамуль?
Она мягко улыбнулась в ответ на это ласковое обращение. — Наверное, я просто не привыкла, что мои дети находятся так далеко от дома. — Она глубоко вздохнула, словно собираясь с мыслями. — Ты же напишешь, да? Расскажешь, куда тебя назначат на следующее задание, и когда ты встретишь женщину…
— Мама, — вздохнул я. — Сколько раз повторять вам с бабушкой? Я не собираюсь искать себе девушку.
Она рассмеялась, и ее смех был таким светлым и приятным, как теплый весенний день. Никто не умел так смеяться как она. И я ненавидел видеть ее грустной: приезды отца всегда лишали ее веселости, а мне этого точно не хотелось. Но мать, увидев тогда окровавленные костяшки моих рук, испытала настоящий шок. Что если я тоже буду обижать своих любимых? Я всегда хотел для них только самого лучшего и быть рядом с ними…
— Никогда не знаешь наверняка, — таинственно промолвила мама. Тогда же она погладила мое лицо своими обветренными руками. Я знал, что, быть может, это наша последняя встреча перед очень долгой разлукой. — Ты слишком одинок, Димка. Тебе стоит найти кого-то, кто смог бы понять твою душу, пока не стало слишком поздно.
Она смотрела мне прямо в душу. Я думал, что она единственная, кто мог пробиться сквозь мою броню и увидеть мое настоящее «я».
Мог ли я знать тогда, что найду свою истинную слабость на улице в одном американском пригороде несколько месяцев спустя.
И изменить это уже было невозможно.



Мои глаза открылись.
Первое, в чем я точно был уверен – раздражающее чувство в груди. Рука поспешно вытащила инородный предмет, которым оказался кусок расколотой древесины… подручный кол.
Роза.
Она сделала это со мной.
Встав, я увидел, что воткнула она его прямо в мое сердце. Если бы это был настоящий серебряный кол, то я был бы уже мертв. Этот факт красноречиво говорил о том, что она желала моей смерти. По непонятной причине, мои укусы перестали действовать на ее организм…
Ну конечно. Последние несколько дней она уклонялась от моих укусов. Девушка соблазняла меня поцелуями и прикосновениями, но не позволяла мне впиваться в ее плоть. Роза выжидала, когда ей подвернется возможность: один момент моей слабости. И она ее получила.
Быстро вдохнув, я понял по запаху, что она сразу же покинула эту комнату, но здесь оставался кто-то еще… я метнулся в ванную и увидел растянувшуюся в ванной Инну. Раздражение вспыхнуло с новой силой – как я мог упустить это? Но Роза намеренно отвлекала меня, она знала, как лучше это сделать. Ее поцелуй был прощальным.
Нет. Я никогда не позволю этому случиться. Не на ее условиях.
Я оставил Инну в ванной, решив, что с ее некомпетентностью можно разобраться позже, и пошел по следу Розы. Она смогла вырубить Инну, но я-то знаю, что ее тело все еще слабо. Возможно, сейчас она держится исключительно на чистом адреналине. Когда я ее найду…
Рывком открыв дверь, я лицом к лицу столкнулся с Марленом, бьющемся в закрытую стальную дверь. Он посмотрел на меня почти глупым взглядом. Настроения на разговоры у меня сейчас не было. Я должен поймать ее как можно скорее.
— Твоя кровавая шлюха совершила побег, — зарычал он. — Галина никогда не простит тебе этого.
Я сделал шаг к нему. Руки зудели, безумно хотелось что-то разнести, чтобы выпустить свое разочарование от собственной невнимательности. Нельзя было недооценивать ее.
— Уберись с моего пути, — прорычал я.
Марлен отошел, но я чувствовал, что он не заткнется.
— Галине никогда нельзя было доверять тебе насчет этой дампирки.
Я набирал код для открытия замка.
— Если она найдет твою шлюху, то сразу оторвет ей голову и повесит ее в своей библиотеке.
Код принят.
— И ты покинешь число ее фаворитов. На самом деле, мне кажется, твоя голова тоже окажется на той же стене…
Я повернулся к Марлену. И мгновенно увидел ужас, написанный не его лице. Все это время я позволял ему говорить, потому что обдумывал последствия побега Розы. Но сейчас моему терпению пришел конец. Как и контролю. Ничто меня более не сдерживало.
Ладонью я схватил его за лицо, пальцами впиваясь в кости черепа. Он попытался убрать мою руку, но она даже не шелохнулась.
— Хватит раздражать меня, Марлен.
— Ты не сможешь меня убить, Галина сказала… — фыркнул он.
Моя хватка на его голове усилилась. Я смотрел прямо в его жалкие глаза.
— Единственная причина, почему я оставляю тебя сейчас в живых – Роза все еще там. Как только я верну ее назад, убедись, чтобы я тебя не смог найти.
Моя рука впечатала его голову в стальную стену. Пошатнувшись, Марлен упал на пол.
Жалок. Если бы до пробуждения он был дампиром, то сейчас у него было бы гораздо меньше травм. Этот факт только доказывает слабость мороев, а значит они должны служить нам.
Выходя из комнаты, я чувствовал, как гнев, подобно яду, разливается по моему телу. Если другой стригой доберется до Розы раньше меня, то все полетит к чертям. Ее осушат прежде, чем я успею запустить процесс пробуждения.
Крик мучительнейшей боли раздался из библиотеки. Затем – громкий грохот о стену.
Я не мог ошибиться касательно того, кому принадлежал этот крик.
Я рванул в сторону комнаты и оказался там как раз вовремя: передо мной Галина впечатала тело Розы в стену, ее клыки находились слишком близко к шее девушки. Становилось ясно, что Роза может умереть здесь и сейчас, прямо на моих глазах.
Она заслужила это за свое неповиновение мне.
Нет, Роза не умрет.
Это было что-то схожее с инстинктом – необходимость защищать эту девушку. Если во мне еще осталась хоть какая-то частица души, то она проявлялась во мне именно так.
— Роза! — крикнул я на пороге, привлекая к себе внимание обеих растревоженных персон. Галина быстрее Розы пришла в себя и сразу поняла, на чьей стороне выступаю я. Издав одичавший крик чистейшей ярости, она сделала выпад мне навстречу – Галина просто не ожидала предательства с моей стороны.
Слабым звеном в ее тщательно построенной армии оказалась ее правая рука. Я встретил бывшую наставницу на полпути, уклоняясь и выставляя ногу для удара в живот. Стригой едва дрогнул. Галина надвигалась на меня вновь и вновь, но я знал наперед все ее ходы. Но она была моей наставницей, а это уравняло наши шансы.
Она могла быть сколь угодно старше меня, но я всегда умело пользовался своими сильными сторонами.
Еще одного удара по ее лицу стало достаточно, чтобы Галина отлетела к противоположной стене. И все же я заметил, как она схватила декоративный кинжал из рамки, висящей на стене, и, не тратя времени, направилась ко мне. Галина была известна своей невероятной скоростью, и это сыграло ей на руку: я почувствовал нанесенную ею рану на своей груди. Мне стало все равно, как моя плоть исцелится после... сейчас мне нужен лишь доступ к ее шее, чтобы обезглавить противника, или же к груди, но до нее добраться еще труднее.
Краем глаза я заметил, как Роза сдвинула кресло и приблизилась к окну.
Дерьмо.
Я начал бороться с Галиной с вдвое выросшей яростью: из-за нее я могу позволить Розе сбежать. Едва ли в этом можно винить дампирку… инстинкт самосохранения сейчас должен выступить на первое место. Сначала нужно убедиться, что она останется в живых, все остальное отходит на второй план. Пора бы уже прикончить Галину наиболее быстрым способом… с каждой минутой наша борьба становилась все более опасной для жизни.
Мы набросились друг на друга с новой силой и из-за чего свалились на пол, каждый пытался дотянуться до груди другого. В этом плане у нее было больше возможностей: если у нее получится вонзить кинжал, то я на какой-то момент стану недееспособным. Этого момента вполне хватит, чтобы обезглавить меня.
До нас донесся звук бьющегося стекла – Роза разбила окно, чтобы выбраться наружу.
Я увернулся от удара в голову и ответно ударил ее прямо в грудь, заставляя ослабить хватку на кинжале. Я смог отшвырнуть его подальше, ощущая, как в этот миг ломались кости пальцев наставницы. Она еще продолжала сопротивляться, но я успел крепко ее схватить, сжимая, словно в тисках, и удерживая ее руки подальше от себя.
— Ты решил рискнуть всем ради кровавой шлюхи? — выплюнула Галина, ее грудь тяжело вздымалась от нашей борьбы.
На моем лице появилась возражающая улыбка, и я откровенно заявил, что у меня более нет надобности подчиняться ее приказам.
— Роза! — прокричал я ее имя так громко, чтобы дампирка услышала и обратила внимание. Я видел, как она остановилась на полпути, в своих руках девушка сжимала серебряный кол. Немного испуганно она переводила взгляд с меня на Галину… и, наконец, поняла, что мне от нее сейчас требовалось.
Шквал эмоций отразился на ее лице. Это была внутренняя борьба… с одной стороны, ей очень хотелось выбраться на свободу, а с другой, ее что-то тянуло в противоположную сторону. Ко мне.
И какое чувство в ней победит?
Галина осознала, на что я рассчитываю, и теперь старалась изо всех сил избавиться от моей хватки. Я понимал, что не смогу удерживать ее вечно.
Роза, решайся уже, черт возьми!
Сжав челюсти, она приняла решение… и шагнула вперед, приготовив серебряный кол.
Что-то с громким стуков врезалось в меня, что заставило оглядеться по сторонам. Это Натан и Марлен пришли в качестве группы поддержки Галины. Ситуация становилась еще более грязной, чем я рассчитывал.
Галина закричала. Я едва успел заметить, когда Роза вонзила кол ей в грудь. Моя ученица поморщилась, но погрузила его глубже в плоть. Я чувствовал, как Галина содрогается от боли, причиненной серебром. Нужно убрать ее тело, чтобы успеть блокировать удар Натана.
Марлену удалось нанести мне удар по ребрам, отчего я, шипя, попятился назад.
Краем глаза я поймал движение: еще один стригой входил в библиотеку – Надя.
Теперь этот бой мой.
Натан набросился на меня, и мы схлестнулись в рукопашной. Я успел скинуть его с себя, чтобы увидеть, как Роза забирается на окно и смотрит вниз. Несомненно, она решает, как лучше спрыгнуть.
Не то, чтобы раньше ее останавливала высота. Она шагнула на выступ, но все же обернулась. Наши взгляды встретились.
На ее лице было написано все. Сейчас она борется только за себя. Девушка прекрасно понимала, что у меня нет никаких шансов выстоять против трех стригоев.
Это мы еще посмотрим, Роза.
Она спрыгнула с выступа, скрываясь с моих глаз.
С Розой я смогу разобраться позже. Сейчас необходимо сосредоточиться на уничтожении этих ребят.
Я чуть попятился назад, прикидывая, как лучше напасть. Мне на глаза попалась металлическая кочерга, стоящая на стальной подставке. Натан, не скрывая злобы, смотрел на меня, и по его выражению можно было понять, что, по его мнению, ему удалось загнать меня в тупик.
Бросив быстрый взгляд на труп Галины, он обратился ко мне: — Твое пробуждение было ошибкой, Беликов.
Не совсем.
Вдруг позади Натана раздался крик. Я взглянул на Надю, вытаскивающую меч из груди Марлена, а затем отрубающую ему голову. Крик смолк. Натан был шокирован: он не ожидал, что Надя перешла на мою сторону.
Конечно, меня не так легко отвлечь как его.
Когда он вновь обернулся ко мне, я бросился к нему, вонзая на ходу металлическую кочергу прямо ему в горло. Он продолжал бороться, пытаясь вытащить инородный предмет. Не то, чтобы он очень преуспел в этом: я крепко держал кочергу. А с другой стороны одним быстрым движением ему пронзили грудь. Я чувствовал последний стук его сердца. Глаза Натана от шока были широко распахнуты, но он все еще выглядел глупо.
— Нет, — промолвил я. — Это было ошибкой для тебя.
Одним движением руки я раздавил его сердце, чувствуя, как на ладони остается лишь бесполезная кашица.
Вытащив руку, я позволил его телу свалиться на пол.
Надя взмахнула мечом, и кровавые пятна с него разлетелись по всей комнате, забрызгав мебель. Галина разозлилась бы за это. Я посмотрел в окно, которое Роза разбила вдребезги.
— Я думала, ты собирался избавиться от нее через несколько лет, — задумчиво произнесла Надя, наклонив голову и носком туфли указывая на развалившееся тело бывшей начальницы.
— Планы меняются.
— Ты убил ее? Даже я впечатлена, Беликов.
— Я должен был помочь. — Роза не могла уйти слишком далеко: лабиринт запутает ее, да и ее тело еще недостаточно восстановилось.
— Помочь? — Понимание озарило лицо союзницы. И лицо стригойки помрачнело. — Дампир, снова эта девчонка. Она сбежала.
Я бросил кочергу на пол. — Ей некуда бежать.
Ее довольно-таки легко вернуть… но это совершенно точно приведет к новой драке. И сейчас я понял, что не знаю, хватит ли мне терпения снова убеждать ее принять верное решение. В процессе этого я могу убить ее. А Роза не захочет подчиниться мне без боя. Сегодня она в очередной раз доказала, что по-прежнему смертельно опасна для моего вида. А за все то время, что она была у меня, мне не удалось хоть немного ее переубедить.
Вывод один: пробудить или уничтожить ее. Оба этих варианта будут единственно верными в сложившихся обстоятельствах.
— Собери всех остальных в этой комнате. Я вернусь в течение часа, — приказал я.
Надя, казалось, хотела мне что-то сказать, но передумала. Нас пробудили почти одновременно, но наши силы неравны: я мог в любой момент сломать ей шею. Она вроде бы поняла это, поэтому только сухо кивнула.
А вот касательно Розы… я подошел к окну и посмотрел вниз. Куст был сильно приплюснут вниз. Это было долгое падение… Может быть, Роза даже ранена.
На моих губах выступила улыбка. Этой маленькой охотой я буду наслаждаться.
Выпрыгнув из окна, я с мягким стуком приземлился на землю. Я вытянул шею – у меня было несколько повреждений, но с ним можно жить. Время все залечит.
Кусты поломаны. Низко опустив голову, я почувствовал ее запах. Крови нет. Я улыбнулся: Роза не поддается никаким вероятностям, как и правилам.
Из этого поместья нет никакого выхода, но вот из лабиринта, окружающего его… для Галины он носил эстетическую ценность и вызывал трепет: она часто запускала в него жертв и отправляла другого стригоя охотиться за выпущенной добычей. Я считал это мелочным, хотя крики о помощи меня всегда забавляли.
Я стоял у одного из входов в лабиринт. Недавно смятые листья и погнутые ветки были совсем уж очевидны. Если Роза попадется мне так, то это будет слишком просто. При любых других обстоятельствах я бы мог пересилить ее, но после прошедшего боя мои силы еще не восстановились. Будет гораздо труднее удерживать ее, чтобы укусить, но гораздо проще, чем просто… убить ее.
Молча я вошел в лабиринт и глубоко вздохнул. Уловил намек на ее аромат, но он был слишком слаб, чтобы по нему можно было отследить жертву. Ветер дул в противоположном направлении, а цветы цвели всю ночь напролет.
— Роза! — прозвучал мой громкий голос в ночной тиши. Своим дампирским слухом она должна была услышать меня.
Нужно заставить ее бояться. Тогда она начнет потеть. Ее сердцебиение станет громче, и тогда я ее поймаю.
— Роза, я знаю, что ты здесь. Я чувствую твой запах.
Ничего, кроме жужжания насекомых, не нарушало тишины. Я набрал устойчивый темп, глазами осматривая все вокруг на признаки ее присутствия. Не было ничего, кроме дразнящего запаха в воздухе.
— Я не стану убивать тебя, если ты сдашься. Клянусь! Ты ради меня уничтожила Галину, и теперь я тут главный. Это произошло чуть раньше, чем было задумано, но ничего страшного. — Я обошел небольшое отверстие в стене изгороди, заходя еще глубже в лабиринт.
Еще немного, и я окажусь в самой его сердцевине.
Я не мог скрыть веселья в своем голосе. — Конечно, теперь, когда Натан и остальные мертвы, тут, собственно, и командовать-то почти некем, но это поправимо. — Легко. План Галины уже приведен в действие… мне лишь оставалось закончить начатое и возглавить его.
— Я не сержусь и за то, что ты напала на меня. На твоем месте я поступил бы точно также. Просто это еще одна причина, почему мы должны быть вместе.
Мы с Розой равны. Ее не заслуживает никто, кроме меня, а мне не нужен никто другой, кроме нее на моей стороне.
Но если я не заполучу ее… то никто другой уже не сможет.
— Ты, однако, по прежнему опасна. Если я найду тебя, то, скорее всего, вынужден буду убить. — Слова повисли в воздухе, я прислушивался в надежде услышать внезапные вздох или шаг. Но ничего не было. Роза сейчас необычайно осторожна. А моя злость только усилилась.
— Я не хочу этого, но начинаю склоняться к мысли, что нам обоим нет места в этом мире. Выйди ко мне добровольно, и я пробужу тебя. Мы вместе будем править империей Галины.
Мой взгляд зацепился за что-то в переплетенных стеблях на стене: несколько прядей длинных волос. Пальцами я вытащил их. Что ж, если я сейчас иду не по проложенному ею пути, то точно в том же направлении. Стоит ветру подуть в другую сторону, и игра будет кончена.
Я возобновил свою речь. Паника и замешательство выведут ее прямо ко мне.
— Даже если ты выберешься отсюда, куда ты пойдешь? — Мои пальцы ласкали длинные пряди, а глаза искали другие признаки ее присутствия здесь. — Мы в самом центре пустынной местности.
На этой стороне было только три выхода из лабиринта. И все они выходили к полю на периферии особняка. Только туда она могла отправиться. Как только она выберется из лабиринта, сразу попадет на это поле. Но девушка не сможет обогнать меня.
Наконец ветер подул в противоположную сторону. Я еще раз сделал глубокий вдох. Справа, самый дальний из трех выходов. Ей-таки удалось выбраться из лабиринта. На моих губах выступила улыбка: моя прекрасная ученица, дошедшая до конца.
Я побежал вперед по всем поворотам лабиринта, пока не вышел из него. Клок ткани с ее платья зацепился за спутанные ветки. Я взял его в руки.
Взгляд сканировал горизонт. Вдалеке виднелись деревья, а еще дальше за ними – Новосибирск. Очертания города отчетливо были видны отсюда – не сомневаюсь, Роза сразу поняла, где ей стоит искать помощи.
Однако никто не смог бы помочь ей сейчас.
— Роза! — вновь позвал я. — Клянусь, еще не поздно.
За исключением спасения.
Я быстро побежал к деревьям – это был самый логичный для нее выход. Я еще не видел ее, но понимал, что далеко она уйти не могла. Запах Розы стал гораздо сильнее, стоило только выйти из лабиринта.
А это означает лишь одно: она где-то здесь. Выжидает момент, чтобы напасть на меня.
Приблизившись к деревьям и сваленным стволам, я в очередной раз заметил помятые листья и недавно поломанные ветки.
Умно: попытаться застать меня врасплох, но не совсем продуманно.
Я намеренно громко шагал, чтобы она услышала мое приближение. Ее пульс должен участиться, и я почувствую адреналин, вырабатывающийся от страха в ее теле.
Тихо, даже тише, чем в лабиринте. Ее аромат здесь был более сконцентрирован. Если сосредоточиться еще лучше… это ее вдохи донеслись до моего слуха?
— Роза... Я знаю, ты здесь. — Мои пальцы сжимались и разжимались, стремясь вновь ощутить шелк ее кожи. — У тебя нет ни малейшего шанса сбежать. Ни малейшего шанса спрятаться.
Что-то шевельнулось в кустах справа. Я посмотрел в ту стороны, но что-то точно было не так. Она не могла находиться в десяти футах от меня. Если бы она припала к земле, я бы мог…
Не прятаться на уровне глаз. Я посмотрел вверх.
Ее тело столкнулось с моим, из-за чего ей удалось повалить меня на землю. Девушка оседлала меня, а в ее руках я увидел серебряный кол. Зарычав, я попытался схватить ее за запястья, однако она по-прежнему удерживала меня под собой.
Сейчас она думала только о том, как лучше засадить мне кол в сердце. Такая твердость и уверенность… после пробуждения ее никто не сможет остановить.
Боль распространилась по лицу – ей удалось поцарапать меня острием оружия. Из горла вышло шипение… этого недостаточно, чтобы навредить мне, но рану я чувствовал.
— Ты… изумительна. — Я не смог сдержать гордости за нее в своем голосе. Смутное воспоминание всплыло перед глазами: мы были в таком же положении во время боя еще в ее академии. Только тогда ей все же удалось вывернуться и заколоть меня тренировочным колом.
Но этого более не повторится.
Я открылся для нее, она быстро изменила положение рук, чтобы нанести решающий удар. Для меня этого было достаточно: перехватив ее руку, я заставил ее потерять опору. Мне, наконец, удалось скинуть ее с себя, Роза упала на землю в нескольких футах от меня. Это должно быть больно – по крайней мере, я рассчитываю на это – но ей удалось подняться на ноги и броситься прочь, как только я приблизился.
Беги так быстро, как только сможешь, Роза. Мы оба знаем, чем закончится эта погоня.
Я легко смог бы обогнать ее, если бы не был даже слабее, чем предполагал. Магия серебряного кола нанесла больший урон, чем рана на лице. Я видел, что Роза бежала так быстро, как только могла, ее волосы развивались на ветру. Которые было легко схватить.
И тогда она закричала.

Перевод: Furiae