Часть 1
Esme’s POV

Остаток ночи и последующий день прошли словно в тумане. Карлайл все это время находился рядом со мной, согревая меня своей любовью, да и малыш Уильям был полностью доволен и почти не капризничал. Однако совершенно неожиданно сегодня на пороге моей палаты появился никто иной, как Эдвард с огромным букетом цветов в руках и самыми искренними поздравлениями.
К вечеру я была уже никакая. Я не спала почти сорок восемь часов, и усталость давала о себе знать. Даже если малыш не капризничал, мне нравилось смотреть на него спящего. Сестра Кейт предложила мне отдать его в палату для новорожденных. Хоть я и ненавидела расставаться со своим только начавшим жить сыном, мне пришлось это сделать. Мне необходимы сейчас хотя бы несколько часов сна.
Она осторожно взяла моего сына на руки и вышла из палаты, оставляя нас с Карлайлом наедине.
- Дорогая, поспи. Уже поздно. А завтра я снова буду с тобой, - говорил Карлайл, прижимая меня к своей груди и одаривая взглядом янтарных любящих глаз. Его объятия так отличались от моих: если я обнимала Уильяма теплыми, даже порозовевшими от жара руками, то руки Карлайла были белыми, как снег, и дарящими живительную прохладу.
- Я уже жду тебя, - ответила я, засыпая на ходу. Уже ничего не видя, я почувствовала легкий поцелуй, оставленный Карлайлом на моем плече. Чувствуя себя безмерно счастливой, я погрузилась в объятия Морфея.
Этой ночью мне приснился чудеснейший сон. В нем я оказалась на небольшой, но довольно уютной ферме, находящейся среди полевых цветов. По крайней мере, я видела, что эти красивейшие цветочки были повсюду. Я стояла на крылечке своего дома и смотрела на своего сына. Он сидел в объятиях Карлайла и кричал ему:
- Выше, пап, давай заберемся выше! – на что его отец лишь смеялся. Ах, Карлайл, мой любимый Карлайл поцеловал сына в щеку. От созерцания двух моих любимых мужчин меня отвлек шум. Найдя его источник, я очень удивилась: на моих руках лежала маленькая девочка, пшеничные волосы которой были точно такими же, как у ее отца. Девочка плакала и выгибалась на моих руках, пока я старалась ее успокоить. Но мои усилия были тщетны: девочка плакала все сильнее и кричала все громче и громче, громче и громче…
Поспать мне удалось всего лишь три часа. Проснувшись, в своей палате я увидела юную медсестру с Уильямом, который корчился, словно от сильнейшей боли, на ее руках.
- Прошу прощения, мэм, мы разбудили вас, - начала молодая медсестра, - но он плачет уже довольно давно и все никак не успокаивается. Может быть, вы сможете справиться с ним, возможно, он хочет кушать.
- Конечно, - ответила я ей немного раздраженно, принимая из ее рук маленький ворочающийся сверток. - Вам нужно было сразу разбудить меня.
Я расстегнула три верхние пуговички своего платья и привлекла маленького Уильяма к своей груди. Сначала я была немного смущена, а мой сын испытывал некоторые трудности, все-таки эта медсестра была незнакома нам обоим, но потом мальчик нашел желаемое и успокоился. Он сосал, слегка причмокивая своими маленькими губками, и с благодарностью положил свою ладошку размером с монетку мне на грудь. Я могла смотреть на него всю жизнь и испытывала благоговейный трепет, понимая, что благодаря мне этот человечек появился на свет.
Постепенно малыш начал засыпать, пока я напевала ему колыбельную.

«Баю-бай, засыпай,
Безмятежным сном, спи сладко.
Как проснешься, у тебя
Будут славные лошадки...»

Я осторожно, чтобы не разбудить его, поцеловала малыша в лобик и закутала его в пеленку получше. Мне показалось, или я действительно почувствовала жар, исходящий от него? Я снова потрогала его лобик, развернула пеленку и прижала его к своей груди. Действительно, у него был жар.
- Медсестра, подойдите, пожалуйста, - позвала я молодую девушку, которая что-то записывала в амбулаторной карте, сидя недалеко на стуле. – Мне кажется, у малыша поднялась температура.
Девушка сразу оторвалась от своих записей, подошла к нам и приложила свои пальцы ко лбу мальчика.
- Да, вы правы. У него жар. Подождите, пожалуйста, минуточку, я схожу за доктором Смитом.

Часть 2
Carlisle’s POV

Сейчас было только пять утра. Эдвард сидел за своим роялем, сочиняя новую и как всегда прекрасную мелодию, а я в очередной раз перечитывал история падения Римской Империи. Неожиданно, звук звонящего телефона прервал мои исследования. В такое раннее время могли позвонить только из больницы. И только в экстренном случае, когда без моего опыта просто нельзя было обойтись. Иначе они бы не стали меня беспокоить.
Подняв трубку, я услышал вежливый голос оператора: - Доктор Каллен? У меня на связи доктор Смит. Вас соединить?
- Да, пожалуйста, - ответил я, пытаясь представить, что могло произойти за мое отсутствие.
- Карлайл, доброго времени суток. Это Джо Смит. Послушайте, - начал он. - У ребенка Эсми держится высокая температура уже в течение последних трех часов. Женщина подскочила примерно тридцать минут назад и, честно говоря, меня пугает ее эмоциональное состояние.
- Я сейчас приеду, - ответил я и повесил трубку. Эдвард уже ждал меня у двери.
Добравшись до больницы, я сразу направился в детское отделение, чтобы проверить ребенка,… то есть Уильяма… и послушать его сердце.
- Есть какие-то изменения? – профессионально спросил я.
- Нет, - ответил он. – Нас волнуют его легкие. Они плохо работают, - продолжал он, протягивая мне стетоскоп. – Что вы об этом скажете?
Я недолго слушал его затрудненное дыхание. Легкие мальчика работали не в полную силу, из-за чего ребенок не получал необходимое ему количество кислорода. О Господи! Конечно, проблемы с дыханием у младенцев встречались часто, но Уильям был крепеньким малышом. Я надеялся, что у него не будет осложнений после рождения.
- Я только что собирался вернуть малыша мисс Эвенсон и объяснить ей всю ситуацию, - официально сообщил доктор Смит. – Может, вы сами хотите сделать это?
- Да, - согласился я, - я возьму это на себя.
Я осторожно взял маленького мальчика в свои руки и пошел на выход. В это время он открыл свои невероятные голубые глаза и заинтересованно посмотрел на меня, будто бы все понимая. На миг я замер перед выходом из детского отделения, но потом пришел в себя и направился в палату Эсми.
- Привет, Уильям Томас, - шептал я ему по дороге, - я Карлайл, а еще я очень сильно люблю твою мамочку. И тебя я тоже очень люблю. Поэтому, я постараюсь сделать все, что возможно в моих силах, чтобы вылечить тебя, малыш, - продолжал я. Малыш улыбнулся мне и хотел что-то заворковать на своем языке, но, вместо этого, из его горла вырвался леденящий душу хриплый кашель.
- О Боже, Карлайл, как хорошо, что ты здесь! – панически говорила Эсми со слезами на глазах, когда я вошел в ее палату с ребенком на руках, она сразу же протянула руки, желая взять его.
- Мне так жаль, что я не был с тобой с самого начала, дорогая, - чувствуя свою вину за это, прошептал я. – Доктор Смит практически сразу вызвал меня.
- Он, правда, болен? – почти обреченно спросила она, глядя мне в глаза.
- Да, - не стал я скрывать от нее истины. – Мы считаем, что он страдает от инфекции, поражающей легкие. Ему становится все тяжелее дышать.
- НЕТ! ТОЛЬКО НЕ ЭТО! Только не мой милый малыш! Нет! Карлайл, возможно ли что-то сделать? Его можно вылечить? – с мольбой в голосе спросила она.
Этот день прошел, словно в аду. Было невероятно тяжело смотреть, как Эсми изматывает себя. Ее боль, я сейчас чувствовал, как свою. Весь день я провел в ее палате, боясь оставить ее или Уильяма, хотя бы на минуту. Мальчику с каждым часом становилось все хуже: дыхание становилось более частым и поверхностным, а кашель усиливался и усиливался. Каждый хрип ребенка любимая воспринимала, как пулю, пущенную в нее. Она просто начинала сходить с ума. Сейчас я отдал бы все, даже свое бессмертие, лишь бы спасти этого ребенка. Но я ничем не мог ему помочь. Я не мог ему помочь ни как врач, ни как человек, обладающий невероятным даром, посланным мне в наказание. Обратить мальчика было невозможной задачей, его сразу бы уничтожили Вольтури, да и нас с Эсми тоже. Но я все равно пытался найти хоть что-то, что могло бы облегчить его страдания!
И тогда идея, а вместе с ней и надежда, поразила меня, словно молния. Совсем недавно, в каком-то медицинском журнале, я читал об успешном лечении пневмонических заболеваний, которое проводилось в Мэдисоне (п.п.: столица штата Висконсин) в госпитале Святой Марии. Испытания проводились на различных возрастных группах, и на младенцах в том числе. Возможно, это единственный шанс дня Уильяма выжить!
- Эсми, дорогая, послушай меня. Сейчас мне нужно будет ненадолго отлучиться, но я быстро вернусь, - говорил я ей спокойным голосом, хотя внутри меня поднималась буря, и объяснил, что есть вакцина, которая может помочь ее сыну. С каждым часом, она все больше отдалялась от этого мира, полностью погружаясь в свои страх и отчаяние.
- Пожалуйста, Эсми, будь сильной. Не сдавайся! Я постараюсь сделать все очень быстро. И помни, я люблю тебя, - прошептал я ей, но сомневался, что она сейчас что-то понимает. Наверное, сейчас она даже меня и не признавала. Я поцеловал ее в покусанные губы, Уильяма в его пылающие щечки и направился выполнять свою миссию.
Эдвард уже ждал меня у самого выхода.
И тут встала дилемма: ехать или бежать?
- Думаю, лучше бежать. Так будет быстрее, - высказался сын.
- Согласен. Ну, что же, вперед.

Часть 3
Carlisle’s POV

Меньше чем через час нам с Эдвардом оставалось пройти до больницы Святой Марии меньше трехсот миль. Я был, так благодарен ему за то, что он пошел со мной, потому и мне сейчас требовалась поддержка. Я не знал, чего сейчас можно ожидать. В той больнице нас никто не ждал. Возможно, мне потребуется его помощь, чтобы как можно скорей найти нужных нам врачей. Но с каждым шагом, приближающим нас к заветной цели, новые преграды вырастали на нашем пути.
Прибыв в госпиталь Святой Марии, мы выяснили, что доктор, проводящий эти исследования, сегодня отдыхал, но на звонки, на домашний телефон, когда старшая медсестра пыталась связаться с ним, не отвечал. Благодаря этой милой женщине мы смогли получить его адрес, но дома его не оказалось. Следуя за его запахом, мы с Эдвардом вышли к местному ресторанчику, в котором этот самый врач и обедал.
Увидев перед собой двух молодых, безумно бледных мужчин, пристающих к нему по профессиональным вопросам, он был очень удивлен. И это было преуменьшением. Я быстро описал ему состояние ребенка, всю ситуацию в целом и крайнюю необходимость в их лекарстве. Доктор сразу согласился, и мы сразу поехали в госпиталь Святой Марии для получения лекарства, которое может спасти одну жизнь.
Его человеческая скорость так раздражала. Мы слишком медленно добирались до больницы. За эти минуты меня несколько раз посетила мысль схватить его в охапку и побежать с Эдвардом в больницу, но голос разума твердил, что это уже перебор. Добравшись в госпиталь, мы сразу прошли в лабораторию, в которой и хранилось живительное средство. Из холодильника доктор вытащил несколько ампул с прозрачной жидкостью и протянул их мне. После проговоренной инструкции по употреблению, он на прощание пожал нам руки и добавил: - Удачи вам.
- Спасибо вам большое, доктор. Мы вам так благодарны, - поблагодарил я его, и мы отправились в путь.
Мы бежали в Ашленд на самой большой скорости, которую только могли развить. Где-то на середине пути я заметил золотой крест на куполе небольшой церквушки. Попросив Эдварда подождать пару минут, я направился к ней. Сын и сам прекрасно знал, что я хочу сделать.
Я вошел в церковь и стал молиться у самого простого деревянного креста. Конечно, в моей жизни был такой период, когда молитва была моим единственным утешением. Тогда, я еще был совсем юнцом. Тогда я еще был человеком, ребенком, воспитываемым отцом-священником. Сейчас изменилось многое, прошло несколько веков, но за это время я не утратил веру в то, что на Земле все-таки есть всевышнее существо, которое дает надежду тогда, когда уже нет ничего.
Господи, прости, много лет назад я стал чужд тебе. Но моя вера в тебя и любовь к тебе за все это время не ослабла. До этого я ни о чем тебя не просил, но сейчас у меня нет никого, кто мог бы мне помочь, кроме тебя. Прошу, позволь маленькому Уильяму Томасу познать эту жизнь. Помоги ему преодолеть болезнь, поразившую его маленькое тельце, помоги ему вздохнуть полной грудью. Позволь его матери насладиться этим великим счастьем – материнством. Прошу, не позволь ангелам забрать мальчика в свой дом, попроси их помочь ему преодолеть это ужасное испытание, посланное ему свыше. Господи, молю тебя, помоги нам преодолеть это.
Тогда я еще не знал, что молитвы мои, может быть, и могли быть услышанными, только были они произношены слишком поздно.

Часть 4
Esme’s POV

Не прошло и двадцати минут с ухода Карлайла, как состояние моего мальчика резко ухудшилось. Он начал захлебывать в собственном кашле, хрипя, борясь за каждый вдох. Я крепко прижала его к груди и закричала.
- ПОМОГИТЕ! – просила я доктора Смита и стоявшую рядом с ним медсестру. – ПРОШУ ВАС, ПОМОГИТЕ ЕМУ! СДЕЛАЙТЕ ЧТО-НИБУДЬ, ЧТОБЫ ЕМУ СТАЛО ЛЕГЧЕ!
- Нам очень жаль, мисс Эвенсон. Но сейчас мы не в силах ему помочь, - задыхался доктор от собственного бессилия. Медсестра просто смотрела на свои ноги со слезами на глазах, не в состоянии поднять на меня взгляд.
- НО ВЫ ОБЯЗАНЫ ЕМУ ПОМОЧЬ! – от бессилия закричала я.
- Нам, очень жаль, - повторился он.
Я смотрела на него обезумевшим взглядом, совершенно не понимая, о чем он толкует. КАК ЭТО ВЫ НЕ МОЖЕТЕ НИЧЕГО СДЕЛАТЬ? ПОМОГИ ЕМУ! СЕЙЧАС ЖЕ! ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ, СДЕЛАЙТЕ ЧТО-НИБУДЬ, ПОКА КАРЛАЙЛ НЕ ПРИНЕСЕТ ЛЕКАРСТВО!
Но они продолжали стоять на своем месте и абсолютно беспомощно смотреть на меня.
Я вновь обернулась к сыну и крепко прижала его к своей груди. Он смотрела на меня так пронзительно, словно мой маленький ангел молил меня помочь ему задышать. Мой малыш, мой маленький герой боролся за каждый свой вдох, но кашель, который не давал ему вздохнуть, медленно убивал его.
Мой дорогой сыночек, я так тебя люблю. За всю свою жизнь я никогда не думала, что в моем сердце может быть столько любви. Но это самое прекрасное чувство, которое я когда-либо испытывала. И все это благодаря тебе, мой дорогой. Ты – мое солнышко, мой свет в ночи, мое маленькое счастье. Ты – мой мир. Пожалуйста, борись за свою жизнь, борись из-за всех сил. Прошу тебя, останься со мной. Но… если тебе больно… тебе не должно быть больно… не чувствуй боли, а если все же чувствуешь ее, то иди с ангелами. Они избавят тебя от боли, мое маленькое счастье. И не думай обо мне. Ты можешь уйти с ними, если, конечно, хочешь. А я сразу же последую за тобой. И мы будем вместе всегда, потому, что я не смогу жить без тебя.
Его бешеная борьба за жизнь продолжалась еще некоторое время, но постепенно малыш начал затихать. Он потянулся ко мне своей маленькой ладошкой и посмотрел на меня последний раз. Я схватила его маленькую ладошку, но его глазки уже сомкнулись. Его грудь чуть приподнялась… и опустилась. Больше малыш не сделал живительного вдоха.
А потом я услышала крик. Отчаянный, душераздирающий, мучительный крик боли и горя. Страдальческий. Постепенно, он стал затихать… или я уже переставала обращать на него внимание… но неожиданно я поняла, что этот отчаянный крик издавал никто иной, как я сама. Но осознание пришло слишком поздно, когда я уже не могла ничего воспринимать здраво. От нестерпимой душевной боли я потеряла сознание.

Часть 5
Esme’s POV

Я не знала, сколько прошло времени. Десять минут? Час? Два часа? Сколько? В итоге, медсестре все-таки удалось расцепить мои стальные объятия и забрать у меня уже лишь тело моего погибшего сыночка. Но он все еще был божественно прекрасен, даже несмотря на печать смерти, проявляющуюся в чертах его милого ангельского личика. Она держала его, а вскоре понесла куда-то. Куда вы несете его? О чем она говорит? Я ничего не понимала. Все что-то говорили: то ли мне, то ли самим себе, то ли друг другу. Доктор Смит что-то говорил об отдыхе… о том, что теперь он не страдает… и все произошедшее только пойдет на пользу… и что я всегда могу попробовать вновь… о чем ты?
Я просто кивнула, не вслушиваясь в их слова и, продолжая, молча плакать. Я уже знала, что нужно делать. У меня нет другого выхода. Мне ничего больше не нужно. Я совершу… побег.
- Думаю, вы можете оставить меня. Я хочу спать, - говорила я голосом, который и сама не узнавала.
- Да, конечно, милая, - сказала медсестра. Покидая мою палату, она выключила свет и прикрыла дверь.
Я спокойно откинула покрывало и встала с постели. Конечно, боль от недавно пережитых родов еще мучила меня, но сейчас это была такая незначительная боль по сравнению с той, что душила меня изнутри. Не обращая внимания на тапочки, я тихо подошла к двери и проникла в коридор. Поблизости никого не было, я прошла к выходу больницы и открыла дверь, скользнув в ночь, никто не обращал на меня внимания. Так будет лучше.
Ночной ветер был холодным и резким, но мне было все равно. Я прошла мимо своего дома, даже не смотря в его сторону. Он слишком напоминал о том счастье и ожидании, которое сейчас причиняло еще более сильную боль. Я шла вниз, к скалам, у которых всего несколько дней назад мой милый Карлайл признался мне в любви.
Ах, милый Карлайл. Дыхания стало не хватать, когда я подумала о единственном человеке, которого я когда-либо любила. Я люблю тебя. Прошу, пойми меня. Я должна быть там. Вместе с ним… со своим сыном. У меня нет другого выбора. Я мать. Я всегда должна быть со своим ребенком.
Я приблизилась к краю обрыва и посмотрела вниз. Ветер бушевал внизу, склоняя под немыслимым углом ветви деревьев, волны разбивались о скалы. Да, именно так, я бы хотела покончить со всем этим.
Я, молча, прощалась с Карлайлом, когда почувствовала, что молоко, накопленное в моей груди для сына, который уже никогда не будет им питаться, брызнуло из нее… и тогда все закончилось.

---

Перевод: Furiae
Редактура: Леди

---

Здравствуйте, дорогие читатели.
Эта глава получилась очень эмоциональной. И мы с Джули просто не смогли сдержать слез. Эта трагедия, навсегда изменившая их жизни, конечно, приведет их к лучшему... в какой-то степени. Очень хотелось бы узнать ваше мнение здесь и на форуме. И да, не забываем благодарить Джули за редактуру
Ваша Аня.