2024-11-29

16

0

0

Пока мы сидели в учительской, стрелки часов еле двигались,. Преподаватели входили и выходили, но, казалось, не возражали против того, что мы находились там вместе с миссис Герран. К этому моменту, вероятно, вся школа знала. Они должны были увидеть носилки.
Будь моя воля, сейчас я была бы или в «Скорой» с Анжелой или одна, вдали от всех, кто мог бы вознамериться расспросить меня о произошедшем. Я была не в том настроении, чтобы отвечать. Однако я не могла уйти из учительской. В отсутствие Анжелы Бен совершенно обезумел, и я чувствовала, что кто-то должен быть рядом с ним. Он сидел в кресле, подтянув колени к груди и обхватив ладонями чашку с остывшим какао.
- Бен, - сказала я, дотронувшись до его руки. - Это было слишком сложное упражнение, она не должна была заставлять нас выполнять его. Это не твоя вина.
Он ответил не сразу.
- Она никогда больше не будет доверять мне, - прошептал он, не глядя на меня.
- Анжела – самый великодушный человек из всех, кого я знаю. И если уж на то пошло, она в любом случае не перестанет доверять тебе.

Похоже, я его не убедила: он продолжал сидеть, мрачно уставившись на старинный кофейный столик. Учительская была похожа на любое другое помещение в школе: стены, отделанные вишневым деревом, маленькие люстры. Но, в отличие от всех остальных кабинетов, камин здесь не был заколочен и сейчас гостеприимно светился, потрескивая языками пламени. Кроме того, эта комната была заставлена столами и уютными креслами с высокими спинками. В углу стоял журнальный столик с большим выбором горячих напитков и пирожных. Миссис Герран попыталась уговорить нас поесть, но я чувствовала легкое головокружение, поэтому предложение подкрепиться не показалось мне хорошей идеей.

Несколько тихих мгновений спустя миссис Герран сама опустилась на стул рядом с нами, держа в руке чашку чая. Бен немедленно выпрямился.
- Как она? – спросил он.
Миссис Герран выглядела расстроенной.
- Мастер Карлайл позвонил мне. Они с Эсме сейчас с ней в машине «Скорой помощи», - сказала она нам. – Мистер и миссис Вебер встретят их в больнице.
- Они знают, что именно с ней случилось? – спросила я. Она несколько нерешительно взглянула на Бена.
- Они думают, что сломана ключица и, возможно, несколько ребер. Точнее сказать нельзя, пока ей не сделают рентген, - она посмотрела на нас обоих. – Мастер Карлайл просил сообщить это вам, но он будет благодарен, если вы больше никому об этом не расскажете. Он сделает официальное объявление для школы, когда вернется.

Я кивнула. Бен вообще никак не отреагировал, снова съежившись на своем месте. Я попыталась поддержать разговор с миссис Герран, но все, что мне удалось придумать, было: «Наверное, травмы случаются здесь не очень часто».
Она вздохнула и положила руки на колени.
- Время от времени у нас бывают травмы в старших классах, но обычно это просто сильные растяжения связок или сухожилий. За все время, что я здесь работаю, произошла только одна серьезная травма во время занятия. Мальчик неправильно приземлился после прыжка, в результате чего попал в больницу. Это был несчастный случай. – Я кивнула. Несчастные случаи бывают, даже у профессионалов. Кое-чего просто не предотвратить.

- Преподаватели здесь слишком хороши, чтобы позволить случиться ошибкам из-за небрежности, и на студентов тоже обычно можно положиться, - она посмотрела на Бена. – В частности, в этой ситуации, - сказала она. В ответ он с сомнением взглянул на нее. Она поправила очки и наклонилась ближе. – Разумеется, в несчастном случае с Анжелой виновата мадам Райт. А вы, мисс Свон, - она кивнула мне, - очень храбро пытались остановить ее.
- Моя решимость слишком быстро иссякла из-за моего идиотского тщеславия, - пробормотала я. – И это все равно случилось.
Она покачала головой:
- Вы через многое прошли с тех пор, как начали заниматься здесь, мисс Свон. Я наверняка никогда не забуду то первое занятие, на котором вы появились, - она тихо усмехнулась, вспоминая. – Этот Эдвард Мэйсен – удивительный юноша, - она слегка помрачнела. – Ему следовало быть там. Возможно, мадам Эсме слегка преувеличила, но он не дал бы этому случиться.
Я уныло кивнула, поскольку думала так же. Господи, почему я не продолжила отстаивать свое мнение? Я могла уберечь от этого свою лучшую подругу.

- Интересно, куда он подевался?
- Он все еще в школе, - сказала я ей. – Я прочла его имя на объявлении о ревю.
Она кивнула.
- Да, я видела его. Просто думала, что его стажировка закончилась. Хотя, как мне кажется, нетрудно догадаться, зачем Эдварда посылали на занятия к мадам Райт.
Она взглянула на часы.
- О, уже время ужина, - сказала она. И озабоченно посмотрела на Бена. – Как ты думаешь, ты сможешь пойти?
Он глубоко вздохнул и встал, поставив кружку на стол.
- Большое спасибо, миссис Герран, - поблагодарила я ее, подбирая с пола свои пуанты.
- Все в порядке, - сказала она. – Уверена, вам сообщат, если будут какие-то новости.

Она открыла для нас двери учительской, и мы тихо вышли, сразу же оказавшись в фойе. По лестнице спускались студенты. Мы молча смешались с болтающей толпой и направились в обеденный зал.
- Да, - услышала я позади себя чей-то голос, - это Бен Чейни. Тот, кто ее уронил. – Меня так и подмывало обернуться и рявкнуть на них, но вместо этого я потянула Бена за собой в очередь. Его лицо было напряженным и бледным.
- Бен, - мягко сказала я ему. – Па-де-де – это двое, работающие в паре. Если что-то идет не так, значит, это ошибка пары, а не кого-то одного, - я не знала точно, откуда это взяла. Даже не была уверена, что это правда… Я подумала о танце с Питером. Несомненно, если я делала ошибку, это была только моя ошибка, было бы несправедливо винить в ней его. Но с другой стороны, я никогда не чувствовала, что мы пара. Мы были рядом друг с другом, но не вместе. И, разумеется, до Питера было еще занятие с Майком. Должна признать, я винила его в том, что произошло, хотя мне следовало сказать ему, что он держит меня слишком крепко… но все дело было в этом: он не знал. Однако Эдвард… мое сердце замедлило ритм, пока я шла… когда я танцевала с ним, нас было двое… необъяснимо связанных друг с другом.
Я тряхнула головой, в миллионный раз напоминая себе о том, что случилось после этого.

Как только я подошла к столу, Элиза встала.
- Белла, ты не знаешь, как она? – спросила она.
- Она в «Скорой». Думаю, мастер Карлайл потом расскажет подробнее, - я села и пододвинула к себе тарелку, хотя есть не собиралась. Меня подташнивало.
- Ты была права, Белла, - вяло сказала Элиза. – Это движение было чересчур сложным для нас.
- А мне очень понравилось, как мадам Эсме поставила на место мадам Райт, - прощебетала Виолетта. – А та была такая смешная. Лицо стало просто потешным, - она улыбалась – единственная из всех, кто сидел за нашим столом.
Поняв, что сейчас не самое подходящее время для веселья, Виолетта прогнала улыбку с лица.

Воцарилось молчание. Вокруг беспокойно перешёптывались другие группы студентов, кое-кто указывал на Бена. Не уверена, что он вообще замечал это: его лицо было таким безжизненным.
Ужин тянулся очень медленно. Все были не слишком разговорчивыми. Я жалела, что не взяла с собой мобильник, хоть и сомневалась, что Анжела была в состоянии набирать сообщения.
В конце концов другой преподаватель – мастер Хайнд, как тихо сообщила мне Элиза, - встал и отпустил нас. Все, кто были за нашим столом, быстро поднялись, нам хотелось побыстрее уйти.

Уже выйдя в вестибюль, я услышала, что кто-то зовет меня по имени.
- Белла! – Я обернулась. Ко мне шла Элис Брэндон, тащившая за собой Джаспера Хэйла. Судя по его лицу, он пребывал в блаженном подчинении. – Я слышала об Анжеле, - сказала она. Ее энергичный голос сейчас звучал мягче. Она высвободила руку из ладони Джаспера и положила её мне на плечо. – Я знаю, она твоя подруга. Ты в порядке?
Это было немного странно – что почти незнакомая девушка спрашивает, в порядке ли я, и что это звучит по-настоящему искренне. Но ее забота успокаивала.

- Со мной все хорошо, - сказала я ей. – Просто мне очень жаль, что это произошло.
- Да, - пробормотала Элис. – Мадам Райт в безответственности превзошла саму себя.
Я готова была согласиться, когда до меня дошло:
- Подожди, - сказала я, - значит, ты не думаешь, что в этом виноват Бен Чени?
- Нас там не было, - ответил Джаспер, обнимая Элис за талию, - но мы слышали, что случилось. Движение было слишком сложным.
- Да, - согласилась Элис. – Даже если они оказались недостаточно устойчивыми в паре, главная вина лежит на мадам Райт. Ей следовало знать границы их возможностей.
- Держу пари, ее уволят, - с улыбкой сказал Джаспер.
- Со стороны Карлайла было бы безумием этого не сделать, - ответила Элис. – Все родители будут протестовать, если она останется, несмотря на то, что это Андреа Райт.

Я вскинула голову:
- Что?
Элис улыбнулась.
- Мадам Райт была раньше Андреа Райт из «New York Ballet».
- Господи, - сказала я. Я слышала об Андреа Райт, прима-балерине «New York Ballet»! Она прославилась своим прекрасным исполнением па-де-де в «Щелкунчике». Я никогда не видела ее до того, как она покинула сцену, но моя прежняя преподавательница балета не раз рассказывала о ней. Мадам Райт, сидящая, сгорбившись, на своем маленьком табурете, с мрачным выражением лица… этот образ никак не совпадал с моим представлением о балерине мирового класса.

- Как она попала сюда? – спросила я.
Джаспер улыбнулся.
- Она просто вышла на пенсию, и Мастер Карлайл взял ее на работу. Никто не мог танцевать па-де-де так, как она. Исключением, возможно, будут Эдвард и Таня, когда станут профессионалами.
Элис хихикнула:
- Они ей не очень-то нравятся.
- Так что же с ней случилось?
Джаспер пожал плечами.
- Я точно не знаю. В любом случае, может, она и была лучшей в па-де-де, но, несомненно, далеко не лучшая в его преподавании.
- И даже при всей ее славе, - сказала Элис, - ее не оставят здесь после этого безобразия.
Я почти застонала. Если мои родители узнают об Анжеле… Боже, если они узнают, что я выполняла то же самое движение, что и Анжела, меня заберут отсюда, не успеют еще ранние пташки начать занятие математикой с репетитором в школьной библиотеке.

- Йоу, Джаз! – донесся громкий оклик из обеденного зала.
Эммет Каллен шагал по коридору так же уверенно, как мастер Карлайл, хоть и был одет в толстовку с капюшоном и мешковатые брюки-карго, что сильно уменьшало сходство. Другие студенты расступались перед ним, выглядя при этом до некоторой степени охваченными благоговейным страхом, несмотря на то, что многие видели его каждый день. Он сразу вмешался в наш разговор, ухмыльнувшись Элис и Джасперу, а потом взглянув на меня.

- А! – воскликнул он, заставляя прислушаться всех, кто все еще выходил из обеденного зала. – Ты, должно быть, Белла! – он широко улыбнулся мне, протягивая огромную руку. – Та, что стала центральным персонажем светской хроники Force с самого первого появления здесь! – Я подала ему руку, и она утонула в его широкой ладони. – А я Эммет Каллен, - гордо представился он. – Свежий и бодрый после пятичасовой штрафной тренировки с мастером Абрего, великим испанцем.
Джаспер, стоящий рядом с ним, хохотнул:
- Роуз лучше бы послеживать за тобой, чувак: ты проводишь чересчур много времени с этим парнем.

- Что мне лучше бы сделать? – раздался рядом резкий отчетливый голос. Розали Хэйл появилась неизвестно откуда и обвила руками гигантский бицепс Эммета. Она была на целую голову выше Элис, грациозная и стройная, она доставала Эммету примерно до носа. Несмотря на этот жест, она пристально смотрела на него, идеально выгнув светлую бровь.
Эммет просто улыбнулся ей.
- Не волнуйся, детка, я всецело твой, - сказал он.
Розали еще раз окинула его взглядом, а потом кривовато усмехнулась, не сводя с него своих ярко-синих глаз:
- Я знаю. – Эммет улыбнулся еще шире и обхватил ее обеими руками, прижимая к себе.
Это выглядело так, будто они вот-вот начнут есть друг друга, но, к счастью, Джаспер вмешался, демонстративно кашлянув.

- Роуз, - сказал он, как только сумел привлечь к себе их внимание. – Это Белла Свон.
Она оторвала взгляд от Эммета и повернулась ко мне. Ее глаза сузились.
- Так ты та, из-за кого Эдвард в последнее время так злится?
- Эм… - я нахмурилась. Она осмотрела меня с головы до ног. Я не позаботилась о том, чтобы одеться, поэтому все еще была в своем леотарде и колготках, черная накидка немного согревала меня.
В конце концов ее взгляд снова встретился с моим.
- Какая у тебя оценка? – спросила она.
- Эм… - снова сказала я. Да, что-то плоховато у меня со словами. – Я еще ничего не сдавала.

Идеально накрашенные губы приоткрылись. Она посмотрела на меня, приподняв брови, и я вдруг почувствовала себя очень, очень маленькой.
- Ты еще не сдавала ни одного экзамена? – переспросила она.
Я покачала головой.
- Нет.
- Почему же они допустили тебя сюда? – спросила она, хотя я сомневалась, что ей нужен был ответ. Она снова осмотрела меня с ног до головы, на этот раз даже еще более презрительно.
- Роуз, - предостерегающе сказал Джаспер. Но она только одарила меня равнодушной улыбкой Чеширского Кота и прошла мимо меня к лестнице, оставляя за собой шлейф аромата ее духов.
Эммет посмотрел ей вслед, потом сочувственно улыбнулся мне
- Извини за это, - сказал он. – Приятно было познакомиться, Белла, - и он поспешил вслед за ней вверх по лестнице.

- Роуз, - пробормотал расстроенно Джаспер.
- У Роуз пунктик насчет экзаменов, - объяснила мне Элис, закатывая глаза. – По ее мнению, оценки определяют, кто ты такая.
- Великолепно, - буркнула я. – Значит, для нее я вроде лошади, которая даже не знает, как стоять.
- Просто не обращай на нее внимания, - посоветовала Элис. – Я сдала всего несколько экзаменов, но она в конце концов изменила свое мнение.
- Хорошо, - кивнула я, не вполне уверенная, хочу ли я, чтобы такая, как Розали, была моей подругой. – Пожалуй, я пойду, - сказала я. Я надеялась, что у кого-нибудь уже есть более свежая информация.
- Ладно, - Элис быстро обняла меня. – Надеюсь, у Анжелы все будет в порядке, - она чуть отстранилась, не убирая ладоней с моих плеч. – И если тебе когда-нибудь нужно будет поговорить, ты знаешь, как меня найти.
- Хорошо, спасибо, - ответила я, и моя улыбка была искренней, разве что немного грустной. – Пока!

Я заглянула в учительскую, но новостей не было. Правда, лицо миссис Герран было бледным.
- Поспи хоть немного, дорогая, - тихо сказала мне она. Учительская позади нее теперь была освещена только отблесками пламени от камина и несколькими лампами. Я увидела мадам Кокс, которая сидела, уставившись на огонь, рядом с мастером Клэйуортом, нашим преподавателем характерного танца. Ему всегда нравилась выразительность Анжелы и ее движения. Характерные танцы были ее любимым предметом, как и его. От его сигареты поднимался дымок. В учительской не пахло застарелым табачным дымом, поэтому я догадалась, что это был особый случай.

- Миссис Герран, что с ней? – спросила я ее. Мои глаза уже наполнились слезами. Я понятия не имела, что происходит… а вдруг это означало что-то действительно ужасное?
Миссис Герран наморщила губы, поправляя очки.
- Все немного хуже, чем они думали, дорогая.
- Что? – требовательно спросила я.
В дверях появилась мадам Кокс. Она была еще более хмурой, чем обычно… скорее даже более печальной.
- Мисс Свон, будьте добры, отправляйтесь в свою спальню, вам здесь нечего делать.
Казалось, миссис Герран колеблется, но мадам Кокс решительно закрыла передо мной дверь.

Я проглотила дурацкий комок в горле, повернулась и пошла по коридору, а потом вверх по лестнице. Когда я поднялась на второй этаж, до меня донеслась музыка. Я знала эту мелодию, но не стала называть ее. Именно она бессознательно звучала в моем мозгу, когда я была расстроена или встревожена… когда моя подруга в Бог знает каком состоянии. Я прикусила щеку изнутри, пытаясь остаться спокойной. Потом позволила музыке постепенно проникнуть вглубь меня. Моя рука медленно поднялась и опустилась вдоль тела, дыхание замедлилось. Я должна быть сильной, ведь не я попала в больницу. Я не имела права превратиться в жалкое подобие человека, поскольку у меня все было в совершенном порядке.

Только поднявшись на третий этаж, я поняла, что музыка стала почти не слышна. Я остановилась у самого края перил и обернулась. Значит, музыка звучала не у меня в голове? Но… я боролась с острой потребностью снова сбежать вниз по лестнице и дальше до конца коридора второго этажа, к последней двери слева, туда, откуда, я знала, она доносилась.

- Белла! – услышала я голос Элизы. Она только что вышла из ванной для девушек, держа в руках несессер и пижаму. – Ты в порядке? – спросила она.
Сбита с толку. Неправомерно расстроена. Встревожена – более чем до отчаяния.
- Да, - ответила я.
- Пойдем, - сказала она. Я с трудом оторвалась от перил и почти неслышной музыки. – Это был долгий день.
- Не то слово, - пробормотала я.

Другая преподавательница, мадам Банш, пришла, чтобы убедиться, что мы все уже в постелях. Значит, мадам Эсме все еще в больнице.
- Спокойной ночи, девочки, - она говорила с сильным русским акцентом, совсем не таким, как у мадам Эсме. За последнюю неделю та как-то сумела стать даже более по-матерински заботливой, чем это было, на мой взгляд, возможно, учитывая то, что она постоянно кричала на нас.
В эту ночь я спала плохо. Больше часа я вообще не могла заснуть, каждые две минуты обеспокоенно проверяя свой мобильник, несмотря на то, что ни у меня, ни у Анжелы не было привычки переписываться. «Кроме того, – сказала я себе около одиннадцати, когда сна не было ни в одном глазу, – если ей так плохо, как можно было предположить по лицам преподавателей, то вряд ли она сумеет набрать сообщение».

- Белла! – проник чей-то голос в черную пустоту. – Белла!
Откуда доносится этот голос?
Где я?
Кто произносит это имя? Чье это имя, в любом случае?
- Белла!
Белла… Белла…
- Она явно пытается прогулять уроки, - раздался другой голос, на сей раз сердитый, раздраженный. Почему он раздражен?
- Может быть, она умерла? – еще один голос.
- Ох, замолкни, Виолетта! – О Боже, слишком много голосов… слишком много…
- Белла! – был ли это первый голос?.. О Боже, я не понимаю!
- Замолчите! – выкрикнула я. У меня был голос… я была еще одним голосом… о Боже, что происходит… что… что…
- Видишь, она не спит.
- Ее глаза закрыты.
- Просто подожди секундочку, и она снова начнет звать Эдварда Мэйсена.
- Господи, заткнись, Лорен! Ты такая заноза в заднице, даже сейчас, после всего, что случилось с Анжелой, - Анжела…

Я распахнула глаза. Белла… Это мое имя. Анжела… что-то сказали про Анжелу. Я огляделась. Кто все эти люди?
Подождите… Элиза, Лорен, Виолетта, Джессика.
- Где я? – спросила я у этих людей. Почему я знаю их имена, но не знаю, кто они такие?
- В спальне, идиотка, - протянула девочка, которую звали Лорен.
Время шло….
Черт!

Я подскочила на кровати, шквал мыслей ворвался в мой мозг.
- Есть ли какие-нибудь новости об Анжеле? – спросила я.
- Ну наконец-то, - буркнула Лорен, а Элиза покачала головой.
- Но за завтраком сделают объявление, - сказала она. – Господи, ты целую вечность не могла проснуться, - она сочувственно посмотрела на мое взъерошенное состояние. – Ты беспокоишься?
Я кивнула.
- Надеюсь, с ней все в порядке, - сказала я.
- И я, - откликнулась Элиза. – Ладно, тебе лучше переодеться. Если бы пришла мадам Эсме, ты уже была бы покойницей.

Подобно ужину, завтрак проходил сдержанно. Элис подошла, быстро обняла меня и спросила, есть ли какие-нибудь новости. Я была рада ее поддержке, хоть и удивлялась, что она исходит от девушки, которую я знаю даже меньше, чем остальных. Правда, с Анжелой я познакомилась всего неделю назад, но моя тревога о ней, казалось, доминировала над всем остальным.

- Внимание, школа! – донеслось до нас из передней части зала. Это было уже в самом конце завтрака, а я в ожидании этого объявления съела только несколько ложек йогурта. Это снова был мастер Хайнд. Все разговоры смолкли, и низенький мужчина неловко откашлялся. – Как… эм… как многие из вас знают, - начал он, кривя губы, от чего его усы встопорщились, - с мисс Вебер, нашей первокурсницей, вчера на занятиях произошел несчастный случай. Ээ… мастер Карлайл попросил меня сказать всем вам, что… ээ… она сейчас в операционной, но все идет нормально, без осложнений. - Я взглянула на Элизу, и она ответила мне нервным кивком. - Кхм… все свободны.

Когда все мы встали, у меня вдруг сильно закружилась голова. Я ухватилась за спинку стула для опоры, ужасные мутно-желтые пятна заволокли края моего поля зрения. Я сжала губы, ожидая, когда это пройдет. Наконец, зрение вернулось. Никто не заметил. Я отнесла свою тарелку официанткам и пошла наверх на хореографию.

Оглядевшись, я увидела, что все занимаются обычными растяжками и разминкой. Бен сидел один в углу, со страдальческим лицом сжимая руками ступню вытянутой ноги, хотя накануне я видела, как он легко выполняет это упражнение. Он явно думал не о ноге. Я делала растяжку одна, так как раньше всегда разминалась с Анжелой. Моя голова все еще слегка кружилась во время плие и субресо (Прим.пер.:pas soubresaut - Прыжок с двух ног на две с большим отлётом из V позиции в V. Ноги в воздухе остаются в той же позиции, корпус сильно прогибается назад), при этом я не раз теряла равновесие.

Когда я завязывала пуанты, ко мне подошла Элиза и села рядом.
- Проснулась? – шутливо спросила она.
- Почти, - сказала я с полуулыбкой. – Ночь немного затянулась, - потом я посмотрела вниз на ленточки моих пуантов. Они представляли собой атласную путаницу и уже начали развязываться. Я нахмурилась. Завязывание пуантов за годы занятий стало уже второй натурой…

- Достаточно, класс! – раздался голос мадам Кокс. – Тише, пожалуйста. – Я торопливо перевязала пуанты и встала вместе со всеми. – А теперь… - темные брови мадам Кокс были сведены вместе в ее обычной сердитой гримасе, а волосы убраны в высокую царственную прическу. Несмотря на изменения, которые были заметны в ее темпераменте накануне вечером, она явно вернулась к норме. Проблема состояла в том, что я, скорее всего, не вернулась.

Я не могла надолго сосредоточиться, пока мы выполняли упражнения у станка. В какой-то момент я фокусировала внимание на положении тела и рук, а в следующую минуту уже отвлекалась на мысли об Анжеле. В моей голове бился неизбежный вопрос: вернется ли она назад? Вернется ли в Force de la Beauté?
- Мисс Свон! – голос мадам Кокс звучал резко. – Ваша осанка меня огорчает!
Я выпрямилась, отводя плечи назад и поднимая грудную клетку.
- Лучше, - отрывисто сказала она.

Я справилась с остальными упражнениями у станка без дальнейших промахов, но знала, что нахожусь не в лучшей форме: мои эшапе были неточными, и иногда я не могла даже встать на пуанты, не говоря уже о том, чтобы на них удержаться. Тандю получались ужасными. Казалось, я не могла решить, какую ногу надо ставить позади другой, хотя годами выполняла эти движения, не задумываясь.

- Хорошо, - сказала мадам Кокс. – На исходные позиции, будьте любезны.
С чувством облегчения я отпустила станок и поспешила в центр студии. Но, разумеется, дальше пошло еще хуже.
- И пять-шесть-семь-восемь, и… - Я подняла ногу в арабеск, молясь о том, чтобы устоять на пуантах. Казалось, все хорошо, вроде бы со мной все было в порядке. – Руки, мисс Свон! – Вот черт! Я быстро развела руки, но какая-то неуклюжесть заставила меня потерять равновесие и я опустилась на всю стопу, отчаянно пытаясь удержать ногу поднятой. Я крепко сжала губы, полная решимости восстановить позу.

- Нет, - сказала мадам Кокс, останавливая пианиста. Она глубоко вдохнула, как будто восстанавливая душевное равновесие. – Еще раз, будьте любезны. – Я быстро кивнула и встала в исходное положение, на этот раз не забывая о руках. – И пять-шесть-семь-восемь, и смена ноги, да, и теперь пируэт-пируэт-пируэт… - Попытавшись выполнить вращение, я зашаталась. Я знала, что выгляжу жалко, но она продолжила и после окончания вступления: - Хорошо, и выходим-выходим-выходим! Когда появилась, кружась, одна Лорен, мадам Кокс снова остановила музыку. Слева от меня должна была выходить Анжела. – Мисс Эндрюс, можете занять место мисс Вебер, вы знаете эту партию?

Мисс Эндрюс – оказывается, это была Меган – с улыбкой шагнула вперед.
- Конечно, мэм, - она сделала что-то вроде реверанса. Для меня же замена Анжелы стала несомненным подтверждением того, как ей плохо, несмотря на то, что я уже знала это. Она в операционной… Господи… я надеялась, что с ней все будет в порядке.

- Мисс Свон! – прорвался в мои мысли голос мадам Кокс. Судя по ее тону, она обращалась ко мне уже не первый раз… До меня дошло, что мистер Вулстон уже играет мелодию. Я быстро подняла ногу, но, разумеется, не успела к нужному моменту… Мадам Кокс только тихо вздохнула и продолжила счет: - Шесть-семь-восемь, и выходим-выходим! Да, хорошо, мисс Эндрюс! И все продолжают! И да, пируэт! Браво! И пять-шесть, теперь налево-налево, и направо, а теперь разошлись. Мисс Свон! Где вы?

Я огляделась, понимая, что должна находиться в глубине сцены и выполнять прыжки и вращения, продвигаясь вперед по широкому проходу, образованному для меня одноклассниками. Черт! Я быстро побежала туда, чтобы успеть попасть в ритм с музыкой.
- И правой шаг влево, левой шаг вправо, - Мои ноги неуклюже скрещивались, я понятия не имела, что делать. – Ассамблé (Прим.пер.: Assemblé - франц., букв. – собранный - прыжок с выбрасыванием ноги вперёд, в сторону или назад) вправо, ассамблé влево, и вправо, влево, вправо, теперь пируэт-пируэт… - я растерялась, видя, что у всех остальных это движение не вызывает никаких затруднений.

Что со мной? Почему мои ноги путаются?
- Дальше, мисс Свон! Вперед! – Я прыгнула вперед, вспомнив, к счастью, эту часть, и приземлилась в еще один шаткий пируэт. – И пять-шесть-семь-восемь, и всю связку снова!
Остаток тренировки был мешаниной стартов и остановок, большинство из которых происходили по моей вине. Когда часы показали, что до конца занятия осталось пять минут, я проглотила тяжелый комок в горле.

- Хорошо! - распорядилась мадам Кокс, ее голос прозвучал в моих ушах каким-то неприятным утрированным карканьем, - Еще раз с самого начала.
Я глубоко вздохнула. Всего пять минут, и я смогу уйти, покончить с этим ужасным занятием до следующего дня… Я подняла ногу в арабеск, молясь, чтобы все не испортить. Все шло сносно до того момента, когда вступил весь класс и мы начали основную композицию. Ту самую, которую мы только что тысячу раз повторили.
Я растерялась. Мои руки повисли. Что… Что дальше? Я увидела в зеркале, что делают остальные, но было слишком поздно. Моя нога опустилась.

- Мисс Свон! – Музыка внезапно прекратилась, и у мадам Кокс в конце концов иссякло всякое терпение. – Не будете ли вы так любезны сосредоточиться! - довольно долго она пристально смотрела на меня, словно пытаясь понять, тот ли я человек, которому она дала соло. Я определенно не была в этом уверена. – Урок окончен, - наконец вздохнула она, поворачиваясь, чтобы забрать свой клипборд, с такой усталостью, какой я никогда не видела у нее прежде.
Слезы жгли мои глаза. Я знала, что подвела ее.

Ни один из других уроков не был настолько неудачным, но их я не считала такими уж важными, особенно на этой неделе, перед танцевальным ревю. Никто ничего не сказал о том, как ужасно я танцевала. Я скучала по Анжеле и осознала теперь, что все это время доверяла ей больше, чем кому бы то ни было.
Но я сказала себе, что разговор не решил бы проблему моей бесполезности. Это была только моя вина, и теперь из-за меня весь мой класс провалится на глазах у целой школы. Я послужу живым доказательством того, что им не следовало допускать неопытного переростка-дилетанта в Force de la Beauté.

В довершение всего, во время большей части занятий я испытывала постоянную пронизывающую головную боль. За ланчем я подсела к группе щебечущих подружек. Майк уселся рядом со мной, громко рассказывая всем, что произошло на уроке общей физической подготовки. Я не поняла ни слова из того, что он говорил, и была в состоянии думать только о том, как его ужасно громкий голос терзает мои уши. Все рассмеялись, и внезапно все это вторглось в меня, сокрушая мой мозг. Я постаралась не застонать и отнесла тарелку с недоеденным ланчем на стойку, стремясь избежать шума… слишком… слишком громко…

История балета постепенно превращалась в мой любимый предмет. Мастер Батлер, хоть и сам не был увлечен тем, о чём рассказывал, по крайней мере, хорошо справлялся с поддержанием тишины на уроке, пока бубнил и бубнил об истории русского балета. Он даже не знал, как произносить половину слов, так что все это было бессмысленно. Без Анжелы, с которой мы обычно обменивались записками, и без единой веселой мысли, за которую можно было бы зацепиться, я опустилась за свой стол, и прижалась головой к его прохладной поверхности. Я весь день хотела это сделать. Спать.

- Белла!
- Белла?
- Подъем, подъем!
- А? – простонала я, пытаясь приподнять невероятно тяжелую голову. Я все еще была за своим столом.
Элиза улыбалась, глядя на меня сверху вниз.
- Урок окончен, Белла.
- Везет же тебе, ты можешь спать на столе! – воскликнула Виолетта. – Я всегда хотела уснуть во время истории балета.
Я вяло улыбнулась:
- Я не нарочно, - и встала, подбирая со стола учебники. – Спасибо, сэр, - сказала я мастеру Батлеру, открывая дверь, чтобы выйти.
- Мхмм, - пробормотал он, выглядя таким же бодрым, как и я.

- Нам стоит поспешить, - сообщила Элиза, - мы можем опоздать.
- Оооо! – пропищала Виолетта, - Интересно, что будет!
- Если мадам Райт там, то, клянусь, я уйду, - заявила Элиза. – Вот ведь сука!
- Тебе пришло что-нибудь от Анжелы? – спросила я ее.
- Нет, - она посмотрела вниз, на свои книги, прижимая их к груди. – Надеюсь, мы скоро узнаем что-нибудь еще.
- Интересно, в больнице действительно так плохо кормят, как все говорят? – сказала Виолетта. Я покосилась на нее.

Когда мы пришли, все уже разминались. Или, вернее, развлекались, выполняя балетные движения. Тайлер и Райан дразнили Джессику и Лорен, прикидываясь балеринами. Меган плела из лент своих пуантов причудливые узоры. Бен бездумно уставился в окно, не замечая царившего вокруг него веселья.
Только Питер действительно разминался. Он тренировал рон-де-жамб, искусно выполняя круговые движения ногой вперед и назад, не отвлекаясь ни на мгновение. Я понимала, почему он в продвинутом классе. Но в то же время лицо его было пустым, взгляд, направленный строго вперед, был сосредоточен на движениях его ноги. Это казалось каким-то неправильным.

Я глубоко вдохнула и опустилась на пол. И едва осмелилась надеть свои пуанты. Сегодня они казались мне врагами. Раньше такого не было. Я их боялась и уважала, да, но ненавидеть? Никогда. Развернув плечи, я попыталась заставить себя почувствовать энтузиазм, а затем обмотала специальными лентами пальцы ног и положила поверх них подушечки, как будто это могло решить мою проблему. Потом осторожно надела пуанты и завязала их, тщательно следя за переплетением лент на лодыжках. Мне пришлось несколько раз переосмыслить свои действия, чтобы ленточки расположились правильно.

А потом дверь открылась.
Весь смех, все разговоры разом прекратились.
У меня перехватило дыхание, а сердце забилось сильнее.