Глава 4. Неожиданный гость.

Нечто тяжёлое приземлилось на колени Эдварду, вырывая его из мыслей. Он сморщился, так как пьянящий запах отвратительного парфюма пробился в его голову, заставив её разболеться. Раздражающий, как у гиены, смех заставил мужчину съёжиться.

- Ох, дорогой, и почему же ты выглядишь таким несчастным?

Эдвард окинул взглядом место, где сейчас находились они. На коленях у Джеймса и Феликса сидели женщины с чрезмерно накрашенными лицами, их грудь вываливалась из платьев, которые еле держались на плечах. Джеймс поднял свою кружку, похотливо ухмыляясь.

Ага, теперь понятно, кто подослал эту шлюху.

Женщина извивалась, вцепившись руками в его шею.

От этого парфюма его подташнивало.

Эдвард осторожно избавился от крепкой хватки женщины. Он поднялся, вынудив женщину слезть с его колен.

- Мэм, - вежливо сказал он ей, склонив шляпу.

Игнорируя осуждающие взгляды Феликса и Джеймса, Эдвард направился к выходу, осушая на ходу остатки алкоголя, что у него имелись.

Конечно же, долго он не был одинок. Казалось, что Джеймс и Феликс бесконечно будут надоедать ему.

- Да что за дерьмо вселилось в тебя? – проворчал Джеймс.

- Это не что-то, - хихикнул Феликс. – Думаю, наш маленький мальчик тоскует по своей маленькой жёнушке.

- Это так? – Джеймс покачал головой. – Ты уже три с половиной месяца с нами, и к тебе не прикасалась ни одна женщина. Совсем неправильно даже для тебя. Неестественно совсем.

- Ой, да прекрати ты. Тебе так интересно, что я делаю со своим членом?

- Ты был другим. Всё это начинает мне действовать на нервы. Раньше твой весёлый нрав нравился мне куда больше, чем сейчас.

Эдвард смотрел на город, опёршись о столб.

Было ранее утро. Вообще-то он находился не так уж далеко от ранчо Карлайла. Ему пришлось бы скакать всё ночь, и наутро он был бы там. Зима становилась всё суровей, но ночи были ясными.
Луна бы освещала ему путь.

Его кошелёк был набит деньгами благодаря работе за последние месяцы, и он не верил в то, что отдаст деньги Карлайлу.

Или вернётся к своей жене.

Ему всегда было интересно, как там Белла живёт без него.

Поддавшись внезапному порыву, Эдвард оторвался от столба, начав отвязывать лошадь.

- Я встречу вас через несколько городов.

- И куда ты бежишь теперь? – запротестовал Джеймс.

- Пусть едет. Как только он покувыркается со своей жёнушкой, он вернётся, - грубый хохот Феликса разозлил Эдварда, но парень не собирался останавливаться, чтобы поспорить с ним.

У него есть место, где он нужен.



Вся жизнь закипала на ранчо слишком рано, поэтому Эдвард не удивился, когда брат вышел встретить его. Что его удивило, так это то, что брат, ни на кого ранее не поднимавший руку, насколько знал Эдвард, размахнулся и буквально снёс его с лошади, попутно ударив кулаком в лицо, заставив парня корчиться на земле.

В другой бы ситуации Эдвард среагировал бы быстрее, чем шершень, но это его старший брат – единственный человек, которого он когда-либо уважал, и он никогда не видел его таким злым.

И весь его гнев был направлен на Эдварда.

Он приподнялся на локти, уставившись на брата.

- Карлайл, что…

- Больше никогда не разговаривай со мной, - зарычал Карлайл. – Ты сказал, что не тронул её, сукин ты сын! Вот что ты мне сказал.

Эдвард посмотрел на свои ботинки, чувствуя себя ниже, чем вся пыль вокруг него.

- Я сказал, что не помню, как это было. Да это и было всего-то раз, и я был чертовски пьян.

Карлайл посмеивался, держа руки на бёдрах.

- Что ж, было достаточно и одного раза.

Когда Эдвард лишь беспомощно моргал, старший Каллен покачал головой и протянул руку.

- Что ты пытаешься этим сказать? – спросил Эдвард, совершенно сконфуженный тем, что Карлайл помог ему подняться на ноги.

- Твоя жена. Она беременна.

Казалось, что желудок Эдвард приземлился прямо в его ботинки. Он застрял на пути назад и затем рухнул прямо на задницу Эдварда. (прим. перев.: я ржу, если честно) (бета присоединяется к переводчику)

- Боже мой, - бормотал он, сняв шляпу и сжав волосы руками, - ты уверен?

Карлайл скрестил руки.

- Конечно, я уверен. А из-за чего я вмазал тебе? – гримасничал он. – Хотя давно уже надо было, раз ты, прежде всего, оставил эту бедную девочку здесь.

- Она…То есть, а она… - он беспомощно размахивал руками.

- Сначала ей было тяжело. Ужасно тошнило, поэтому сей час она одна кожа да кости, - улыбка играла на его губах. – Но Эсми сейчас кормит её так, чтобы Беллу не тошнило. Насчёт этого не стоит волноваться.

Эдвард повесил голову и ничего не ответил. Вздохнув, он слепо уставился куда-то.

- Она должна ненавидеть меня.

Карлайл лишь присел на корточки, он снова был полон сочувствия.

- Твоя Белла восхитительная девушка. Не знаю, как, но это словно открыть новое месторождение золота, даже не искав его. Она скучает по тебе. Она никогда не прекратит смотреть на горизонт, ожидая там однажды увидеть тебя, возвращающегося домой.

- Ты станешь папой, - тихо сказал Карлайл. – Очнись, сынок. Мы оба знаем, что ты не заслужил такой девушки, но, тем не менее, она есть у тебя, и она никуда от тебя не денется. Ты получил шанс измениться к лучшему. Ты всё ещё можешь стать человеком, заслуживающим уважения, таким человеком, с которого будет брать пример твой ребёнок.



Белла была в курятнике, тихо бормоча себе что-то под нос, собирала все яйца, когда услышала, что кто-то прибежал.

- Белла! Белла!

Птицы пронзительно завопили в протесте и панике, пока Эммет подражал походке петуха.

- Полегче, Эм. Под твоими ногами огонь, мальчик, - ухмыльнулась она. Эммет всегда был
весёлым, полон энергии даже в это ранее утро.

Эммет ухмыльнулся в ответ.

- Дядя Эдвард здесь.

В желудке Беллы мгновенно неприятно заурчало, а руки задрожали настолько сильно, что корзина с яйцами готова была выпасть.

- Эдвард здесь? – вторила она, дотрагиваясь рукой до горящей щеки.

- Конечно, - сказал Эммет. – Давай, пошли. Разве ты не хочешь увидеться с ним?

Белла мягко улыбнулась, взъерошив волосы мальчика.

- Иди. Работу никто не отменял. Я скоро приду.

Когда мальчик убежал, Белла упала на колени, прижимая кулаки к губам. Эсми сказала, что ребёнок сделал её предрасположенной к переменам в настроении, вот почему она вдруг обнаружила, что плачет.

Она пережила тяжёлые дни с тех пор, как Эдвард привёз её сюда. Нет, Карлайл и Эсми вовсе не были злыми или гордецами. Они были дружелюбными. Эммет был смешным, а малышка Элис была такой милой.

Было нелегко. Она знала, как быть полезной, и выполняла свои обязанности по ранчо. Но она чувствовала себя бременем, хотя оба они постоянно говорили, что это не так.

Да и сейчас порой бывает тяжело. Её собственный отец любил и сдувал пылинки с матери, но наблюдать за Карлайлом и Эсми – это совсем другое. Он не просто сдувал пылинки, он почти преклонялся перед землёй, по которой ходила Эсми. Его прикосновение было нежным, в глазах читается обожание. И неважно, какое это прикосновение – просто сжатие руки или поцелуй – каждое действие и поступок пропитан любовью.

С одной стороны, ей было больно. Ночью, когда она была одна и не могла заснуть, она смотрела на звёзды и воображала, каково бы было ей, если бы Эдвард смотрел так на неё.

Она абсолютно верила в то, что Эсми рассказывала ей об Эдварде – в глубине души он добрый, хороший человек. В силу разных причин он оставался тем же потерянным маленьким мальчиком, сбежавшим от боли. Он забыл, что такое настоящий дом и уют.

Белла прекрасно могла понять подобное. У неё самой не было очень долго дома – с тех пор, как умерли мама и папа.

Он хороший человек и, возможно, не заботился о ней так, как Карлайл об Эсми, но не испытывал ненависти к ней. Она видела проблески нежности, когда он делал всё возможное, чтобы позаботиться о ней в ту неделю, что потребовалась им добраться до ранчо. Он лучше, чем он думает о себе. Даже в его виновности было нечто доброе, хоть и сводящее с ума.

Как он мог не видеть, что его место рядом с семьёй? Даже если убрать себя из этого уравнения, то за столом оставалось одно пустое место, которому он принадлежал – рядом с братом, невесткой и детьми.

Даже исходя из тех немногочисленных разговоров со своим своенравным мужем, Белла без сомнений знала, что муж принадлежит к числу хороших людей. Не Феликсу и Джеймсу.
Белла опустила руку на живот и вцепилась в ткань платья, нервно прикусив губу.

Снова и снова она повторяла себе, что всё делает правильно. Для мужа правильно лежать рядом с женой. А дети – это подтверждение данного союза, не так ли? Она не хотела чувствовать себя застенчивой. Она сильно надеялась, что он будет доволен.

Она глупо надеялась, что он останется: если не ради неё, то хотя бы ради ребёнка.

Поднявшись на ноги, Белла направилась к дому. Она остановилась у водяного насоса, вдруг смутившись. Вода была очень холодной, но она игнорировала дискомфорт, пытаясь отмыть грязь с лица, шеи. Хотя в этом не было необходимости. Здесь везде грязь, а времени на принятие ванны всегда не хватает.

Что ж, сейчас она выглядела не лучшим образом.

Её сердце билось очень быстро, пока она приближалась к дому. Вот она открывает заднюю дверь тихо, прислушивается.

Сначала она услышала Эсми.

- Эдвард Каллен, прекрати относиться к ней так, словно она маленький хрупкий цветок, попавший тебе под ноги.

- Скажи мне правду, Эсми. Она ведь несчастна, да?

Белла стояла у стены, закрыв глаза, положив руку на живот, а лбом прислонилась к стене. Он недоволен.

Эсми вздохнула.

- Сказать по правде, бедная девочка проплакала весь день, когда узнала, что с ней. Ты ведь это хотел услышать?

Оба молчали.

- Ты хоть представляешь, как это сокрушительно знать, что твой муж почти сбежал от тебя? – её голос отличался от её обычного: твёрдый, сознательно выделенный. – Но потом она вытерла слёзы, поднялась, встряхнулась и начала задавать мне вопросы. Ты мог бы многое узнать от своей жены.

- Она сильная, согласна со мной? – спросил он тихо.

- Без всякого преувеличения. Она прошла через многое, - затем она замолчала. – И ты тоже, Эдвард. Если бы ты только позволил себе увидеть…

- Это не про меня, - резко оборвал Эдвард, звуча при этом раздражённо. Затем послышался скрип стула по полу. – Пойду лучше найду её.

Он шёл в направлении Беллы, и у неё в запасе было какое-то мгновение, чтобы собраться с мыслями прежде, чем он на всей скорости врезался в неё.

Несколько секунд они обескураженно смотрели друг на друга.

Он был таким, каким она его и запомнила – сногсшибательно красивым, с загорелой кожей.

В его глазах море зелени, напряжённый подбородок, наверное, шершавый из-за щетины.

Он тяжело вздохнул и с заметным усилием мягко улыбнулся ей.

- Привет, птенчик, - поприветствовал он её почти что шёпотом.



Наступил вечер прежде, чем у них появилась возможность поговорить. Весь день Эдвард спешил выполнить обязанности Беллы по дому. По крайней мере, он пытался выполнить всё. Но маленькая Элис создавала трудности, потому что настойчиво продолжала пытаться повиснуть на шее дяди.

- Между ними всегда была особенная связь, - объяснила Эсми. – Конечно, Эммет любит Эдварда и наоборот. Но Элис… - она щёлкнула языком. – Какое-то время мы думали, что она немая. Она не произнесла ни одного слова до своего первого дня рождения. Пришёл Эдвард, взял её на руки и начал болтать с ней так, как будто и раньше они делали это. И чтоб ты знала, она тоже начала болтать с ним.

То, как они сидели и держались за руки, подарило Белле надежду. Она вынуждена была признать, что беспокоилась насчёт того, каким отцом станет Эдвард – один Бог знал, где вырос Эдвард, - но, наблюдая за его нежным отношением к крошечной Элис, Белла успокоилась.

Конечно, Эдвард – это совсем другая история.

Своенравный муж Беллы едва ли мог смотреть на неё, и хотя она знала, что это было его неуместное чувство вины, но это съедало её изнутри, причиняя боль. Она знала, что между ними чувствовалось напряжение, зияющая пропасть, через которую она не знала, как построить мост.

Она не знала правил: можно ли прикасаться к нему, должна ли она первой начать разговор.

Некая неловкость между ними, но не так уж неудобно. Иногда она ловила на себе его взгляд, скользящий по её телу, он словно хотел что-то сказать ей или сделать, и это давало ей надежду.

В ту ночь, когда дети были уложены спать, а Карлайл и Эсми ушли в свою комнату, Эдвард осторожно взял Беллу за руку. Её щёки мгновенно загорелись, а в животе запорхали бабочки, и она боялась себе признаться, как же до абсурда приятно было ей. Она молчала, пока шла позади него в свою комнату.

Он наклонил голову, сев на её кровать, лениво вертя шляпу в руках.

Бела прикусила губу, не зная, что сказать.

- Мне кажется, я должна извиниться, - наконец сказала она, положив руку на живот, на случай, если он не понял, о чём она говорит.

- Что? – тяжело дышал он, качая головой. – Белла, ты не сделала чего-то неправильного.

- Как и ты, - она сидела за ним, чувствуя некоторое сомнение.

Его близость заставила её горло сжаться, но это Беллу не пугало. Она его жена и скоро станет матерью. Настало время прекратить вести себя, как ребёнок.

Сжав губы прежде, чем можно было остановить себя, она расправила свою рубашку из юбки и взяла его за руку.

- Что… - начал он, но он забыл обо всём, когда она взяла его за руку и запустила её себе под рубашку, прижимая ладонь к коже.

Он еле сдерживал себя. В полумраке свечей она видела, как недоумённо он смотрел на неё, его губы напоминали букву «о». Он передвинулся на кровати, склонившись над ней, дотронувшись до неё другой рукой.

- Я чувствую это, - удивлённо сказал он.

Белла не могла сдержать улыбку.

Небольшая выпуклость на животе была заметно ощутимой. Как небольшой шар упругой, твёрдой кожи, который так разительно отличался от остальной мягкости её тела.

Когда она впервые почувствовала это, она до смерти испугалась самой мысли рождения ребёнка и становления материнства, но она знала – она уже любит ребёнка. В то время, когда она поняла, что происходит, почему её тошнит, почему она так мучается, она хотела, чтобы Эдвард смог прочувствовать то, что переживала она.

Возможно, они станут настоящей семьёй.

Эдвард жадно ловил воздух ртом, его глаза излучали свет от различных эмоций.

Но затем она увидела в них вторгшуюся темноту. Он дышал учащённо, но убрал от неё руки.
Между бровями пролегла морщинка, а лицо исказило обычное мученическое выражение.

- Белла, - прошептал он, прозвучав при этом в точь, как тот маленький потерянный мальчишка, про которого ей рассказывала Эсми. – Скажи мне, что тебе надо, чего ты хочешь. Я хочу заботиться о тебе, я в долгу перед тобой.

Белла прикусила щеку изнутри. Она так много хотела сказать ему, но не знала, имела ли на это право. Он был мужчиной, подчинённым самому себе, и она не имела права просить его быть там, где ему совсем не хотелось находиться.

- Ты останешься со мной на ночь? – спросила она. Её щёки незамедлительно вспыхнули. – Просто поспать рядом со мной.

Он выглядел удивлённым, но на губах играла улыбка.

- Девочка, ты же не из тех, кого можно переубедить, не правда ли? – мягко пробормотал он.
Рукой он гладил её щеку. – Почему ты так смотришь на меня? Как будто я такой желанный, хотя и оставил одну такую красавицу, как ты?

Белла растерялась.

- Ты мой муж, - сказала она, не понимая, почему он хочет, чтобы она отказалась от него, не хотела его.

Он улыбнулся.

- Вдобавок, - на секунду он выглядел озадаченным, вёл борьбу с самим собой прежде, чем запечатлел на её губах лёгкий поцелуй. – Я останусь, птенчик. Раз ты этого хочешь, то я останусь на ночь.

Она не хотела ничего уточнять.

- Ох, я забыл, - вдруг сказал Эдвард. Он подтянул к себе сумку и начал копаться в ней. – У меня для тебя кое-что есть.

Полюбопытствовав, Белла всё же заглянула внутрь. Она удивилась, когда он достал коробку. Он улыбнулся, увидев её реакцию на то, что лежало внутри.

Внутри был пистолет. Он был очень изящным, с жемчужиной, инкрустированной в рукоятку. Белла трепетала и поглаживала его.

Она не могла припомнить, чтобы кто-нибудь дарил ей что-нибудь.

- Я же говорил, что привезу тебе его, - объяснил Эдвард, достав его из коробки. – Что думаешь?

- Я думаю… - её глаза изучали пистолет, и мужчина понял, что она подбирает правильные слова, чтобы не казаться неблагодарной. – Он такой крошечный. Мне кажется, что он больше навредит, если я кину им в кого-нибудь.

Он рассмеялся, положив пистолет ей в руку, чтобы она смогла почувствовать его вес.

- На самом деле, он не такой безобидный, как на первый взгляд может показаться. Завтра утром я научу тебя, как правильно стрелять.

Улыбаясь, Белла поцеловала его в щёку.

- Спасибо.

- Не за что, - пригнулся он, выглядев при этом настолько смущённо, насколько чувствовала себя таковой Белла. – Я знаю, что пропустил твой день рождения. Это самое малое, что я мог сделать для тебя, - он выдохнул. – Белла, я пытаюсь. Я хочу дать тебе то, что нужно, и чего ты заслуживаешь, - он вздохнул, снова погладив её щеку. – Тебе и ребёнку.

Белла посмотрела вниз на пистолет, размышляя о том, какая же опасная жизнь у него.

Он мог убить или мог оказаться убитым примерно таким же пистолетом.

Горло Беллы сжалось, поэтому ей было тяжело говорить.

- А что, если… - её голос был хриплым. – Что, если для всех нас будет лучше, если ты останешься здесь? Дома.

Он ответил ей не сразу.

- Я должен как-то зарабатывать деньги. И как, скажи, я смогу делать это, если застряну в этой
дыре?

- Но и здесь полно работы, Эдвард, - быстро сказала она. – Карлайл поможет. Ты же знаешь, что поможет.

Она увидела, как челюсть её мужа напряглась.

- Мне не нужна его помощь. Только не в этом.

Может, она много чего не понимала по неопытности, но она прекрасно понимала одно – между ним
и его братом была необработанная, незалеченная рана. У Карлайла было своё мнение на этот счёт.

Эдвард – это мужчина с множественными шрамами, и он не сможет измениться за одну ночь. Да и вопрос, смог бы он измениться вообще. Она должна была пережить эти приливы и отливы и выяснить, к какому берегу его прибьёт. На данный момент ей было достаточно того, что он не бросит её.

---

С возвращением меня! Что ж, ваши догадки относительно сюрприза оправдались. Я умилялась бесконечно, когда он положил руку ей на живот! В следующей главе нас ожидает нечто ещё более горячительно-нежное Жду вас на ФОРУМЕ! Спасибо за комменты к прошлой главе! Надеюсь, порадуете ими и сейчас! За редакцию спасибо Ксюше!