Глава 6. А на что ты надеялся?

- И где же твои мысли витают?

- Я же здесь, не так ли? – проворчал Эдвард, вырывая себя из мыслей, чтобы обратиться к Джеймсу, который сердито смотрел на него.

- Тебе лучше сейчас понять, что теперь ты не вытащишь из Эдварда и намёка на улыбку, - фыркнул Феликс. – Бедный парень недоволен своей жизнью с тех пор, как последний раз ездил к своей миссис.

- Меня не интересуют причины. Ты должен быть в полной готовности. Всё пошло совсем не так. В этот раз всё зависит от нас, никаких спонсоров, - предупредил Джеймс.

- Тогда поспешим. Я понимаю, что к чему.

Джеймс уставился на дорогу, которая казалась бесконечной, оставляя Эдварда наедине со своими страданиями. А Господь видел: он чудовищно страдал.
Он уже почти месяц не видел свою жену. И теперь, вероятно, он может никогда не увидеть её снова.

Конечно, в этом не было ничьей вины, только он виноват.



После Рождества Эдвард приезжал на ранчо часто, насколько это было возможно.

Он засыпал жену подарками всякий раз, когда приезжал, и нашёл местечко под половицей, чтобы спрятать там деньги, которые он ей дал в пользование.
Как ему показалось, она не притронулась ни к одной купюре.

Они неустанно разговаривали. Эдвард рассказал ей о себе больше, чем кому-либо. Он рассказывал ей о своих воспоминаниях – о маме и брате… даже несколько тёплых воспоминаний об отце.

Ночью они оказывались обнажёнными чаще, чем одетыми. Однажды, они занимались любовью, Эдвард держал её в своих руках, был глубоко в ней. Тогда он осознал – вот это то, чего он так ждал. Даже когда он был с Джеймсом, его ночи были наполнены теплотой, потому что он хранил все эти воспоминания о том, как же это замечательно просто лежать с ней рядом. Даже когда её талия изменилась, Эдвард не отказался от неё. Он не знал, есть ли ещё что-то прекраснее, чем его малыш, растущий внутри неё. Это просто вынудило их стать более изобретательными в постели.

К концу марта, поцеловав и попрощавшись с женой, со словами «Люблю тебя», Эдвард пообещал вернуться снова.

Это последнее дело – простая транспортировка и охрана товара. Всё чаще Эдвард вспоминал слова брата.

Что, если он сможет бросить всё, поселиться в каком-нибудь домике, своём ранчо, и растить там малыша?

Впервые идея остепениться в одном месте, сама идея постоянства привлекала.

Он смог бы быть с Беллой каждый день, не будет вынужден оставлять её… Разве это для него не предпочтительно?

Возможно. Возможно, сразу после того большого дела, которое долго планировалось со времён Рождества.

Сейчас уже был конец апреля. Снаружи его кокона, в который он завернулся, было прохладно. Его лоб и щёки были холодными.

Поворчав, он укрылся с головой одеялом, отчаянно нуждаясь в теплоте.

Он ещё не проснулся до конца, но однозначно не спал. А позади него было нечто такое, что излучало тепло и комфорт.
Он почувствовал на себе чьи-то маленькие руки.
Которые нашли все его шрамы на спине.

Эдвард слегка напрягся, немедленно распахнув глаза.
В комнате было всё ещё темно, хотя наступало утро. Пальцы Беллы нашли каждый его шрам от пуль. Её движения были нежными, но он ненавидел вспоминать об этих чёртовых шрамах. Он вздрогнул, вспомнив, как тонкий ремень соприкоснулся с его кожей, стекающую кровь, пока отец стоял над ним и буквально рычал на него за все грехи.

- Прости, - он услышал тихий голос Беллы в полутемноте, - я не хотела причинить тебе неудобства.

Она, должно быть, почувствовала, как напряглись его плечи и спина.

- И не причиняешь, - а это бесстыдная ложь прямо в лицо.

Его горло сжалось. Он так и слышал в голове голос отца, который неустанно твердил ему, он мерзавец и подлец.

Может быть, когда он был младше, слова отца были неправдой. Но сейчас – совсем другое дело.

- Не стоило труда догадаться, - пробормотала она. Её касания превратились в лёгкие поглаживания. – Никогда не смогу понять, как кто-то может причинить боль кому-то, кто даже и не имел намерений вредить другим?

Ком в его горле был таким же большим, как жаба, и это заставило его голос охрипнуть.

То небольшое чувство умиротворения, которое он почувствовал этим утром, - за эти несколько месяцев, благодаря его жене, - всё исчезло.

Как же мало времени понадобилось кому-то, чтобы растопить его сердце; мало времени понадобилось ему, чтобы привыкнуть к этому маленькому созданию и начать мечтать о своём доме.

Мало времени для него, чтобы начать верить: он заслужил любви этой доброй, невинной девушки.

Но он не будет делать этого. Никогда не будет.

Он отобрал у неё то, на что не имел права, то, на что она не должна была соглашаться, если бы узнала всю правду о нём.

Белла думала, что его отец – зло, раз оставил отметины на его теле. Если бы она только знала, что делал Эдвард за эти десять лет…

Нет. Она заслуживает того, чтобы узнать. Она заслуживает того, чтобы знать, с каким монстром спала.

Медленно он повернулся к ней, закрыл глаза, на сердце очень тяжело, а лицо полностью отражает то, каким сукиным сыном он на самом деле был.

Наверное, это сработало, потому что когда он открыл глаза, и Белла посмотрела на него, она отодвинулась от него, как будто испугалась.

Так и должно быть.

Он выровнял дыхание прежде, чем заговорил.

- В твоей голове уже есть представление о том, кто я. Ты думаешь, я лучше мужчины, который оставил эти шрамы на мне? Ты уже знаешь, что я забрал одну девчонку как плату за выполненную работу.

- Ты дал ясно мне понять, что не сделал бы этого со мной, если был бы трезв, - сказала она, но её голос дрожал. – И скажи мне в лицо: ты бы побил невинную девочку, как это сделал твой отец? Я отказываюсь верить в это. И не поверю.

Горло Эдварда сжалось ещё больше. Нет, он не мог себе даже представить, что причинит кому-то такой же вред, которому сам когда-то подвергся.

- Ладно, - он выпрямился и свесил ноги с кровати. – Ты будешь относиться ко мне с пренебрежением, если я расскажу тебе о том, что делал. Я причинял боль людям. Я крал у них, - он глубоко вздохнул, не желая смотреть ей в лицо. – Я убил человека, Белла.

Он ожидал от неё осуждения. Её дыхание ускорилась, но заговорила она тихо.

- Ты убил ради развлечения? Просто, чтобы смотреть, как он умирает?

- Нет, - он испугался даже самой такой мысли, - он угрожал мне.

- Видишь, Эдвард. Я думаю, ты хороший человек, просто связался не с теми людьми и…

- Этому нет объяснения и прощения, - он поднялся, обернув простыню вокруг талии, начав искать одежду. – Я знаю, что сделал. Мой отец был прав. Я мерзавец.

- Ты не такой.

- Думаешь, знаешь меня? – бросил он ей вызов, вперившись в неё взглядом.

- Конечно, я знаю тебя. Ты мой муж. Пожалуйста, успокойся и иди сюда, в постель ко мне, - Белла протянула руку, упрашивая его.

Игнорируя её, Эдвард натянул штаны и накинул на плечи рубашку.

- Разве ты не видишь? Моё место не рядом с тобой. Наверное, притворяться было прекрасно, но, продолжая делать так, мы не сделаем лучше обоим нам.

- Что ты пытаешься этим сказать? – Белла попыталась встать с кровати и одновременно стягивала с кровати одеяло.

Она споткнулась и уже бы упала.
Но Эдвард быстро пересёк комнату, поймав её.

Она смотрела него своими широко распахнутыми напуганными глазами, её большой и твёрдый живот напротив него. Больше всего он хотел бы сказать ей, что он хороший человек, заслуживающий её любви.

Тяжело сглотнув, он нежно оттолкнул её от себя.

- Пришло время покончить с этим. Прекратить играть так, словно я сладкий мальчик, добившийся твоего расположения.

- Так что дальше? Мне не нужен какой-то там денди с цветами и прочей чепухой. Я тебя хочу. Своего мужа. Отца моего ребёнка. Если ты так стыдишься того, что делал, так прекрати это делать. Останься здесь. С нами, - он положила руки на живот.

Эдвард не посмотрел на неё, а сел на кровать, чтобы обуть сапоги.

- Я буду делать то, что и говорил тебе прежде. Я должен удостовериться в том, что ты сможешь начать новую жизнь где-нибудь на западе или севере. Всем скажешь, что вдова, - он раздражался. – Чёрт, рано или поздно это окажется правдой. Я дам тебе всё прежде, чем найдёшь мужчину, достойного тебя.

- Ты совсем потерял рассудок, Эдвард? – в её голосе наполовину звучали и гнев, и страх. – Ты продолжаешь и продолжаешь твердить, что дашь мне возможность иметь нечто лучшее, но я выбираю тебя!

- И почему ты думаешь, что такой мужчина, как я, может выбрать такую маленькую девочку, как ты, себе в жёны по своей воле? – закричал он.

Тотчас же он захотел вернуть свои слова обратно, но его язык словно запутался во рту. В лёгких не осталось воздуха, как будто его кулаком ударили в живот.

Когда он осмелился посмотреть на неё, он заметил, как Белла моргает часто-часто, пытаясь не расплакаться. А теперь его боль усилилась, как будто бы к удару в живот добавили ещё и нож.

Но, возможно, так будет лучше. Она должна увидеть, какой он придурок. А ведь ничего не поменяется.

- Не переживай, - в его голосе не прозвучало ни единой эмоции, хотя внутри всё разрывалось на части. – Ты не обязана видеть меня. Я найду другой способ, как отдать тебе деньги.

- Зачем ты делаешь это? – прошептала она.

Он не ответил, не смог. Он схватил сумку и кобуру и вылетел из комнаты так, словно его задница загорелась.

Конечно, на кухне он столкнулся с Эсми, которая недовольно стояла, уперев руки в боки.

- Эдвард Каллен, что ты вытворил на этот раз?

- Я уезжаю, - уныло ответил он.

- Ты не можешь…

- Ты не можешь говорить мне, что я могу, а что нет. Я такой, какой есть. Зато знаю, что я не семейный человек, который будет сидеть дома у камина.

Она смотрела на него, убитая горем.

- Зачем, Эдвард? Когда ты мог быть с теми, кто любит тебя, кто поможет тебе. Почему вместо этого ты уезжаешь к ним, тем, кто даже палец о палец не ударит ради тебя?

- Мужчине лучше знать. Я не собираюсь притворяться тем, кем не являюсь на самом деле.

Она сжала губы, а глаза похолодели.

- Ты не человек, Эдвард Каллен, это уж точно. Ты напуганный маленький ребёнок, который скоро описается в штаны. Так поступают трусы, бегущие от перемен, продолжающие настаивать на том, что не смогут стать лучше. Продолжай тогда. Убирайся отсюда, если бегать – это всё, в чём тебе нет равных!

Сейчас

Джеймс злился из-за того, как часто Эдвард уезжал, едва ли мог оставаться тихим, когда Эдвард согласился спланировать дело, которое он наметил. В этом Эдвард был хорош. Но это не успокоило мужчину. Здесь их маленькая группа планировала собственное преступление – чаще всего их нанимали, так называемые «нанятые пушки» - а мысли Эдврда были далеко отсюда, на ранчо его брата, в постели жены.

Хотя за последний месяц Эдвард был примером для подражания в плане сосредоточенности. Когда они ничем не были заняты, Эдвард пытался продумать всё лучше до всяких мелочей. План был доведён до совершенства и вскоре должен был быть осуществлён.

Тогда он станет настоящим преступником.

Одним вечером они остановились в амбаре, выторговав пристанище на ночь за несколько выполненных дел для пожилой пары. Старая женщина похлопывала его по щеке, назвав их хорошими мальчиками, а мужчина поделился с ними бренди.

Той ночью, слыша, как Джеймс и Феликс быстро разбираются со своей выпивкой, Эдвард лежал в стогу сена и смотрел в темноту, думая, чем сейчас занимается Белла.

Родился ли уже его ребёнок? По его подсчётам, было ещё рановато, но детки могут быть непредсказуемы.

Выжила ли она после родов? Выжил ли ребёнок?

Тело Эдварда напряглось, желание увидеть её было настолько сильным, что он захотел вскочить и побежать. Он хотел увидеть её собственными глазами, хотел знать, что она в безопасности.

Чей-то голос звал его, напоминая, что он всё ещё может вернуться.

Он ведь только спланировал преступление. Есть большая разница между спланировать и сделать. Может, и правда, ещё не поздно.

На следующий день он принёс извинения Джеймсу, намереваясь уехать на день или два. Мужчина схватил поводья прежде, чем Эдвард смог ускакать, уставившись на него своими холодными голубыми глазами.

- Ты же вернёшься, да? Я думал, со всем этим покончено. Эдвард, ты даже подумай…

- Я вернусь к нашей встрече с братьями Блэками, - коротко ответил он. – Тебе есть что делать и без меня. Всё.

- Всё это не закончится хорошо, парень, - предупреждал Джеймс. – Не надо придумывать в своей голове, что сможешь просто убежать от этого.

Оба мужчины смотрели друг на друга. Эдвард думал о том, что же происходит в вечно планирующей голове Джеймса.

Такие слова прозвучали, как угроза.

Эдвард дёрнул поводья обратно.

- Я же сказал, что буду здесь. Не воспринимай всё так раздражительно.



Белла обмакнула косынку в воду и затем приложила ее к шее, охлаждая её. Она закрыла глаза, ощутив лёгкий ветерок, поэтому ей стало лучше. Её маленький приятель сделал это начало лета намного жарче, чем оно на самом деле таковым было.

Открыв глаза, она на автомате посмотрела на горизонт – старая привычка. Её рука скользнула в карман, вытянув оттуда ожерелье, подаренное им. Она почувствовала, как знакомые ей слёзы застыли на глазах.

- Ох, Белла, не плачь, не грусти.

Белла открыла глаза и выдавила из себя улыбку, так как это был Эммет.

- Не думай об этом, Эм. Я не грущу.

Он поднял одну бровь вверх.

- Тогда почему ты плачешь? – добивался он от неё ответа.

- Наверное, ребёнок плачет, - пожала она плечами. – Он какой-то нервный стал.

- Да. Он шевелится? – Эммет, как никто другой, был заинтересован состоянием Беллы.

- Конечно. Хочешь потрогать? – приглашала его она.

Мальчик кивнул, его маленькие глазки расширились, а она позволила ему дотронуться до живота. Он захихикал, убирая руку, когда почувствовал шевеление.

Белла засмеялась, хотя внутри что-то дрогнуло, когда она вспомнила неописуемый восторг на лице Эдварда, почувствовавшего впервые шевеление ребёнка. Она отвернулась, закусив губу, не позволяя себе расплакаться.

Она плакала из-за своего непредсказуемого мужа очень много.

Но больше всего она злилась. После того, как она оправилась от шока из-за последних слов, вылетевших из его рта, часть её не верила этому. Всё, как и говорила Эсми: за последние десять лет он познал только один образ жизни, и он точно не нравился ей. Ему всё ещё больно, он напуган, и когда он вернётся, она хотела заставить его пожалеть о своих словах.

Она намеревалась сделать это, но сейчас…

Что ж, она скучала по своему мужу.

- Эй, Белла?

- Да, Эм?

- Возможно, если дядя Эдвард не поумнеет к тому времени, как я подрасту, - он пожал плечами, - то я женюсь на тебе.

Белла рассмеялась.

- Очень благородный поступок с твоей стороны, Эммет, - она наклонила голову ближе к нему, как будто бы что-то знала. – Но как же мисс Розали Хейл, хммм? Я видела, как ты смотрел на неё на прошлой неделе. Ты такой милый с этой девочкой.

Мальчик покраснел.

И жизнь продолжалась, всё шло своим чередом.

Тем же вечером она, зайдя в свою комнату, на её кровати лежала пачка денег, перевязанная красивым медным браслетом.

Белла часто задышала, поспешив выйти на улицу в надежде увидеть там Эдварда, как она и мечтала.

Но его нигде не было.

Она спросила Карлайла, Эсми, Эммета, даже малышку Элис.
Даже если он и был здесь, он проскользнул туда и обратно, и его никто не заметил.

Поздно ночью Белла сидела у окна, касаясь пальцами замечательно сделанного браслета и смотря на горизонт, зная, что её муж где-то одновременно и рядом, и далеко.

Она ждала его, пока не ощутила, как внутри всё заболело. Напуганная и одинокая, она прошептала его имя в темноту, желая и надеясь, что он услышит её и найдёт свою дорогу домой.

---

Вот же упрямый Эдя! Я считаю, он сам виноват во всём. Да что я вам говорю, сами всё понимаете. Итак, следующая глава будет завершающей, а потом нас ждёт своеобразный эпилог. Приготовьтесь: так просто от Джеймса трудно отделаться, кровавые это дела. Намёк ясен? Тогда вперёд на ФОРУМ думать, что же будет дальше! И не забывайте про викторину! Спасибо за редакцию Ксюше!